Ц О, Массаус, если бы твои познания о вещах скрытых равнялись твоей самоу
веренности, тебе не было бы равных. Но… ты умрешь, если сделаешь то, что воз
намерился. Умрешь и уйдешь в большой, тяжкий путь серой смерти.
Ц Не грози попусту.
Ц Я помешаю тебе сделать то, что ты задумал, Массаус. А о вторых вратах заб
удь. Они не для тебя.
Мне показалось, что барон ввергнут в сомнения и готов идти на попятную. Он
о чем-то напряженно размышлял, а потом отпрянул и, пораженный какой-то св
оей мыслью, воскликнул:
Ц Я все понял, Магистр! Я все понял!
Ц Я рад этому.
Из моего убежища было видно, что произошло дальше. Барон выхватил ятаган
и со всей силы рубанул по шее Магистра. От такого удара голова бедняги нем
инуемо должна была слететь с плеч. Но Магистр стремительно согнулся и от
скочил в сторону. Он выхватил свое оружие, и теперь противники стояли дру
г против друга на изготовке. Будто сам дьявол вселился в них, так они были
страшны. Казалось, что сейчас между ними проскочит искра и все запылает в
округ адским огнем. Мне довелось видеть несколько схваток, но нигде не бы
ло такого ощущение мощи и ужаса, как здесь. Злая энергия исходила от этих д
вух фигур,
Рубились они ожесточенно и безжалостно, владея оружием виртуозно, и маст
ерство их было равным, удары парировались или рубили пустоту. Лишь неско
лько незначительных царапин оставили противники на теле друг друга. Но п
остепенно барон начал теснить Магистра, все больше приближаясь к тому на
дгробию, за которым я прятался. И тут барон изловчился и со всей силы удари
л противника плашмя ятаганом по голове. Тот упал, тогда барон занес свое с
трашное оружие над головой поверженного врага, картинно воскликнув:
Ц Пришел твой час! Умри, грязный паук!
Он, видимо, хотел полюбоваться собой, а зря…
Зачем я это сделал? Понятия не имею. За последние дни я стал совершенно дру
гим человеком. Теперь в трудную минуту мне не нужно было просчитывать и в
звешивать все «за» и «против». Решение пришло само, будто извне явившеес
я знание озарило меня: «Надо именно так!»
Движимый этим импульсом, я выскочил из укрытия и изо всей силы пнул барон
а ногой. Он отлетел на несколько шагов и удивленно воззрился на меня. Выиг
ранного мгновения хватило, чтобы Магистр вскочил на ноги и ринулся на св
оего бывшего соратника, а ныне смертного врага Ятаган вылетел из рук бар
она и звякнул о камень Но докончить дело не удалось. Барон весьма проворн
о бросился наутек, подхватив по пути свое оружие
Лже-Никитин прислонился к надгробию, не в силах двинуться, потом взгляну
л на меня. Я уже решил было броситься прочь, но он властно прикрикнул!
Ц Стоять!
Он выдернул из-за пояса пистолет, которым не успел воспользоваться в дра
ке, и…"

* * *

День выдался просто безумный. Я такого не припомню за все годы работы. Про
изошло еще два убийства: наркоманы в притоне до смерти забили своего тов
арища, приняв его за стукача; муж спьяну выбросил тоже пьяную жену с четыр
надцатого этажа и к приезду патрульной машины повесился. На аккумулятор
ном заводе рванул котел, несколько человек находились в тяжелом состоян
ии. Молоковоз на Северном шоссе врезался в пригородный автобус. Взорван
кооперативный ларек Ц слава Богу, без жертв. О мелких вспышках насилия и
говорить не приходится Ц с утра мордобой, пьяное выяснение отношений. В
се сорвалось с рельс. Город летел прямиком в преисподнюю.
Я едва успевал давать указания, выслушивать отчеты, читать рапорта опера
тивников. Несколько раз меня вызывал Пиль. Его донимали звонками из Моск
вы по поводу Вампира. Завтра прилетают старший оперуполномоченный по ос
обо важным делам из ГУУР
И еще один «важняк» из прокуратуры России по фамилии Никаноров. Утром их
надо будет встретить в аэропорту. Завтра…, Наступит ли оно для меня?
Ветер разогнал к вечеру тучи. На небо выползла большая, налитая отвратит
ельной желтизной луна. Коридоры управления опустели. Большие часы со зво
ном (наследие еще со времен НКВД) отбили двенадцать раз. Все, пора что-то ре
шать. Полная луна уже овладела этим миром
Я отпер несгораемый шкаф. Так, «Макаров» в сторону Двадцатизарядный «сте
чкин» Ц надежный, мощный Ц подойдет. В кобуру его под мышку. Все, поехали.

Машина застряла намертво. Похоже, где-то прорвало трубу и колеса тонули в
грязи. Чем больше я давил на газ, тем глубже мои «Жигули» врастали в землю…
Время! Я выскочил из машины, с размаху хлопнул дверью. До цели Ц метров дв
ести Ц триста. Вперед!
Ветер достиг ураганной силы и буквально валил с ног. Чувство близости см
ертельной опасности росло. Пришла мысль, что надо было кого-нибудь взять
с собой… Ерунда! Ни один спецназ мне сейчас не поможет, тут идет какой-то и
ной счет. Я должен что-то сделать сам. Я один могу это сделать, так сказала А
ля. Вот только что сделать? А, разберемся. Вперед!
Ботинок утонул в луже, я споткнулся, запыхался, карабкаясь по склону. Колю
чие кусты цеплялись за куртку и брюки. Быстрее!
Я вывалился из кустов, до крови расцарапав колючками руку. Поздно!
«Бульник» от меня находился метрах в двадцати.
Ц Стой! Ц не своим голосом закричал я.
Как медленно я двигаюсь. И как мне не хватает времени. На бегу выхватываю «
стечкина». Снять с предохранителя, передернуть затвор… Почему я не сдела
л этого раньше? Драгоценные секунды уходят.
Хорошо, что убийца медлит. Стоит перед «бульником» спиной ко мне. Я вижу ег
о ясно. Он освещен луной, но кажется, что и сама его фигура излучает свет. Ск
возь вой ветра доносятся каркающие обрывки слов незнакомого языка. В его
руке нож. Рука вздымается вверх…
Ц Остановись! Ц кричу я.
…и начинает стремительное движение вниз. Я стреляю навскидку. И попадаю.
Мне везет. Удар в плечо отбрасывает его в сторону, но нож все равно успевае
т достичь цели… Почти достигает.
Нож был нацелен в горло лежащей на «бульнике»… Але! Лезвие лишь пропорол
о ей руку. От грохота выстрела и от боли она очнулась, вскрикнула и скатила
сь на землю. Человек с ножом попытался схватить ее снова, но она, вскочив н
а ноги, бросилась наутек. Я опять выстрелил по человеку с ножом, но на этот
раз промахнулся. Только после третьего выстрела убийца удосужился пове
рнуться ко мне лицом. У меня перехватило дыхание. В четвертый раз я не смог
нажать на спусковой крючок.
Ц Ты опоздал, воин! Кровь уже пролилась, и печать сломана. Вход открыт!
Он сделал круговое движение рукой, и смерч, преследовавший меня все эти д
ни, налетел с яростью взбесившейся собаки. Он крутил, ломал меня, пробирал
насквозь, высасывал мою жизнь. Пальцы разжались, и «стечкин» упал на земл
ю.
Ц Ты уже мертвец! Ц крикнул убийца.
Только теперь я узнал его. Он сбросил не один десяток лет. Движения его нап
олнились легкостью и быстротой. От патологоанатома Григория Сотника те
перь исходила мощь, как от мифического существа.
Ц Сбылось! Ц прогремел его голос. Он поднял нож и ударил рукояткой по ка
мню. «Бульника» Ц городской достопримечательности не стало. На его мест
е колыхалась скользкая лоскутная чернота. Мой враг сделал шаг, и чернота
начала поглощать, растворять его в себе. Было в этом что-то отвратное, физ
иологически омерзительное.
Я не мог остановить его. Что делать? Шагнуть следом в колыхающуюся тьму? От
одной этой мысли становилось дурно. Но даже если бы я и решился на такое, в
се равно мне ничего не удалось бы сделать. Я был пленником смерча, высасыв
авшего из меня последние частички жизненной энергии. С каждой секундой м
оя сила перетекала в него.
И тут мелькнула догадка. С огромным напряжением моя рука доползла до вну
треннего кармана, пальцы сжали гризрак, я вдавил разом все кнопки. От «пор
тсигара» стала растекаться по телу освобождающая животворная сила. И см
ерч отступал перед ней. Отступал нехотя, не желая упускать добычу. Я сумел
сбросить оковы и освободиться. И пошел навстречу черному сгустку. Мое со
знание было ясно, как никогда. Я видел, что у кустов лежит, уставившись нев
идящими глазами на черное звездное небо покойник. Я узнал его. Именно он п
реследовал Алю. Я вспомнил и то, кто он есть на самом деле. Карнаухов Влади
мир Шамилевич, водитель «икаруса», погибший во время катастрофы и поднят
ый дьявольской силой из гроба. Теперь его плоть прямо на глазах разлагал
ась, обнажая кости. Мне было не до него. Ветер хлестал такой, что сшибал с но
г. Дышать было нечем. Но я продолжал идти вперед. Оставался последний шаг.
И я сделал его…
Что было потом, помню лишь урывками. Я летел куда-то, вращался в дикой круг
оверти. Я оказался там, где мой опыт, мои представления о мире стоили немно
гого. Теперь мне нужна была не сила мышц, а сила воли. Меня несло вперед мут
ным течением. Что окружало меня Ц не описать никакими словами.
Мне нужен был Он. Мой враг. Его тоже уносило мутным потоком, но он сопротив
лялся ему, пытался овладеть им, стать его хозяином. С каждой секундой он пр
иближался к этой цели.
Мы летели в чернильном тоннеле. В конце его маячил фиолетовый, с нездоров
ой желтизной, как у сегодняшней луны, свет. Его источник и был самым худшим
. Тем, что хотел выпустить в наш мир мой враг. Дремлющая неизвестно с каких
времен древняя сила разобьет преграды и хлынет в город.
Потом мы схлестнулись с моим противником.
Ц Дурак, ты не захотел просто умереть, Ц прохрипел он. Звук его голоса от
давался внутри меня, наполняя болью каждую частичку моего существа. Ц У
ходи! Ты еще можешь уйти и получить в награду легкую смерть!
Я знал, что предложение заманчиво. Знал, что могу еще отступить, уйти. Легк
ая смерть Ц это же верх того, что может пожелать человек в моем положении
. Перед ней ничто все богатства и удовольствия мира. Уйти от этого мертвен
ного, испепеляющего света… Мне казалось, что когда-то я уже пытался пройт
и по такой дороге и когда-то тоже был готов предпочесть плену смерть. Но к
огда и где это было? Может, в другой Вселенной? А может, в каком-то сводчатом
монастырском помещении, где горели черные свечи и пробирал насквозь рит
м загадочных слов загадочного языка?..
Как и тогда, я не ушел, не отступил, выбрал борьбу. Я держал противника за ст
альную, несгибаемую руку. Но и моя рука тоже налилась железом. Нас влекло в
перед.
Ц Отпусти!!! Ц ревел он, вырываясь.
Я слабел. Он побеждал меня. Еще немного, и он вышибет меня из этого тоннеля
в какой-нибудь мир. Один из тысячи миров… Для меня это будет лучше всего, н
о тогда он выйдет победителем… И я кинулся с ним в самое пекло. Последним у
силием я повлек его к свету.
Ц Не смей! Ты не знаешь, что это! Ц завопил он, и в этом вопле был необъятны
й ужас.
Я знал, что хуже цели, куда мы стремились, не может быть ничего. Но это был ед
инственный шанс ЗАКРЫТЬ ДВЕРЬ Ц так подсказывало мне пришедшее со стор
оны и озарившее яркой вспышкой мозг ЗНАНИЕ.
Мы ворвались в океан света. На миг на меня обрушилась вся боль и ненависть
, все страхи и ужасы, которые когда-либо существовали в мире. Кратчайший м
иг растянулся для меня в тысячелетия…
Ц Прощай, Хранитель! Ц исторг я откуда-то из глубины того, что составлял
о сейчас мое существо, крик.
Ц Мы встретимся, Эрлих-х-х! Ц Вопль моего извечного врага колыхал фиоле
товую дымку и уносился куда-то вдаль.
А потом для меня все кончилось. Я вернулся в теплый, ясно очерченный мир. Т
еперь я был не начальником уголовного розыска Аргуновым, а инженером Кур
наковым. Точнее, я был одновременно и тем и другим. А если быть совсем точн
ым, я и был одним человеком, прожившим эти две жизни и обреченным еще на мн
огие жизни…
Я был стар и немощен. Мой дух находил все меньше соприкосновения с дряблы
м, слабым телом Курнакова. Я прожил на земле очень долго, и приходил час, ко
гда я был вынужден ее покинуть. Но это не пугало меня. Я знал, что мой долг не
выплачен и мне еще немало предстоит пройти по нелегкой дороге борьбы. По
дороге воина, с которой не свернуть, на которой не замедлить шаг.
Мигал шар, стоящий на столе. В нем не было свечи, не тлел фитилек. Шар просто
горел как напоминание о великих цивилизациях, которые тысячелетия наза
д владели Землей. В его меняющемся с розового на зеленый и красный свете я
исписывал страницу за страницей. Мой труд близился к завершению, а значи
т, смерть уже стоит у моего порога. Это мое последнее дело, а после мы, костл
явая, столкнемся с тобой лицом к лицу Наверное, ты хорошо запомнила меня и
не прочь будешь припомнить все свои прошлые проигрыши. Ничего, я не держу
на тебя зла. Ты только выполняешь свою очистительную работу…
Я, инженер Курнаков, макаю пером в чернила и продолжаю писать. Строчка за с
трочкой. Лист за листом. Может, местами патетично и мелодраматично, места
ми блекло, поскольку чернила не в силах выразить весь огромный искрящийс
я мир, но я дописываю историю своей жизни… Ну, тупая голова…

* * *

«Ну, тупая голова», Ц выругал я себя. Угораздило же меня ввязаться в эту д
раку! Ну, поубивали бы они друг друга Ц глядишь, и мои проблемы все бы разр
ешились наилучшим образом. Так нет, влез! Обидно было до слез. Обидно за св
ою молодую жизнь, за то, что только что собственными руками вырыл себе мог
илу. Вот найдут меня, военного инженера, православного человека мертвым
на мусульманском кладбище, да еще в такой одежде Ц что подумают? Да ничег
о не подумают. Не узнают. Погребут вместе с другими по мусульманскому обы
чаю, а то и просто закопают. Кто будет разбираться?
Что делать? Бежать? Бесполезно Ц с двух шагов он пристрелит меня без особ
ого труда. Тихо ждать своей участи? Так тоже вроде не годится. Гордо бросит
ь перед смертью какую-нибудь высокопарную фразу, чтобы видел, как умирае
т русский человек, да что-то в голову ничего не лезет.
Ц Что же, стреляй, отец Пафнутий!
Я думал, в моих словах прозвучат презрение и ирония, но, похоже, это не очен
ь-то удалось. Лже-Никитин усмехнулся и… Этого я не ожидал. Он вытер кровь с
о лба и бросил пистолет к моим ногам.
Ц Заряжен. Возьмите, и мы будем на равных. Вы должны выслушать меня. Выслу
шать и помочь.
Он скривился от боли и ощупал подвернутую в конце схватки лодыжку.
Ц Хорошо, Ц кивнул я.
Ц Я знал, что мы снова встретимся. Знал, с той самой минуты, как впервые сто
лкнулся с вами на том захудалом постоялом дворе. Бы правы, тогда меня звал
и отцом Пафнутием.
Он откинулся, прикрыл глаза, и я увидел, как на (его бледном лице появляетс
я румянец. Слова он произносил тихо, но я слышал все:
Ц Сейчас я окончательно приду в себя, и мы остановим Массауса. Иначе… Ина
че здесь вскоре разверзнется земля и будет пламенеть и пылать геенна огн
енная. И вы… вы поможете мне!
Ц Сомневаюсь, Ц настала моя очередь усмехаться. Ц С меня довольно, и по
могать в чем-то слугам саганы мне вовсе не хочется. Тем более участвовать
в ваших внутренних распрях.
Ц Массаус слишком коварен и умен. Он знает то, о чего простым людям не дод
уматься и за двести лет. Ты знает, как камень сделать огнем, Ц продолжил л
же-Никитин, будто не слушая меня.
Ц Чепуха какая-то…
Ц Под крепостью и в ее окрестностях имеются пустоты, а также редкое соче
тание минералов. Если направить определенным образом взрывную волну, че
рез несколько минут тут будет все пылать, Живого человека не останется. Н
о не это страшно.
Ц А что страшно? Ц Я почему-то начинал верить ему.
Ц Верхняя точка дуги. Здесь она, эта точка. Точно здесь! При таком расклад
е сил может повернуться ось.
Ц Что?..
Ц Нет времени объяснять. Пошли. Мы должны остановить его во что бы то ни с
тало.
Он пошатывался, а я помогал ему идти. Властность, исходившая от этого чело
века, подавляла меня, и я верил ему. Хотя, казалось, имел все основания сомн
еваться в правильности моих поступков. Я не понимал, почему лже-Никитин х
очет помешать кривоногому барону, но подумал о том, что все беды мои, моих
друзей и русской армии происходили до сих пор по вине этого барона. И я гот
ов был заключить временный союз с кем угодно, лишь бы остановить главног
о врага. А еще лучше Ц отомстить и за свои мучения, и за смерть Терехина, по
карать за многие и многие его грехи, даже те, о которых мне ничего не извес
тно. Мы шли по подземному ходу. По мере продвижения тьма сгущалась.
Ц Я ничего не вижу. Как мы найдем его? Ц прошептал я.
Ц Массаус думает, что не найдем.
Казалось, Магистр видит в темноте, поскольку он уверенно двигался вперед
, и я уже почти его не поддерживал.
Ц Почему же вы не обезвредили взрывное устройство, если знаете, где оно?

Ц Я не знаю, где оно. Но я чувствую, куда пошел Массаус. Только бы успеть. Он
приведет в действие адскую машину такой мощности, о какой вы и не подозре
ваете, и это произойдет, когда солнце на часах Великого Смракха коснется
серебряного шеста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38