Один из них дважды пересчитал женщин по головам и, пожав плечами, обратил
ся к начальнику стражи:
Ц Мой господин! В бани отправились двадцать газелей, а сейчас их на одну
больше. Как быть?
Ц Одной больше, одной меньше… Ц зевнул тот и махнул рукой. Ц Чем больше
газелей у нашего Превосходительного, тем больше ему удовольствий. Пропу
сти их!
Через несколько минут я уже осваивался на женской половине дома. На меня
по-прежнему не обращали внимания, все готовили любимую жену трехбунчужн
ого к ложу любви, а я молчаливо созерцал происходившее. Это не понравилос
ь одной из служанок.
Ц Эй, дылда? Ц неожиданно обратилась она ко мне. Ц Что-то я тебя не припо
минаю… Хоть бы здесь сняла покрывало!
Я тонким голоском прогнусавил что-то про свой зарок, данный самом Аллаху,
не снимать чадру до тех пор, пока последнего неверного не покарает рука т
урецкого воина. Этого оказалось достаточно, чтобы успокоить служанку. Он
а сказала мне:
Ц Раз так, то отправляйся на мужскую половину и сообщи, что госпожа готов
а отойти ко сну…
Ц Уже бегу, Ц пропищал я и не торопясь отправился по уже знакомым ходам
и переходам к выходу.
Мне опять повезло. Войдя в один из залов, я будто наткнулся на невидимую ст
ену. Прямо передо мной, как вкопанный, набычившись и хмурясь, стоял Селим-
паша. Его лицо налилось кровью, затуманенный взор устремился в какие-то н
еведомые дали. Он даже не посмотрел на меня, будто и я не существовал на св
ете. Он больше походил сейчас на раскрашенную статую. Мне даже стало как-т
о не по себе.
«Что же с ним сотворил этот барон? Ц подумал я. Ц Будто душу отнял. Стоит
как чурбан, и не удивлюсь, если он выполнит волю барона. В голове не уклады
вается! Ну и возможности у этого негодяя!…» Я спрятался за длинной портье
рой, на которой золотом по замше были вытканы игравшие в мяч ягуары. Я стоя
л теперь совсем недалеко от застывшего Селим-паши. Он даже голову не пове
рнул в мою сторону.
Ждать пришлось недолго. Сначала мимо меня прошествовала толпа женщин, со
провождавших тонкую и грациозную хозяйку, направившуюся в свою опочива
льню. Вскоре с другой стороны появился и сам надменный сераскир Измаила
Айдос Мегмет, трехбун-чужный паша, окруженный телохранителями-тургау-з
ами с устрашающими физиономиями. Да, это был он, ошибиться невозможно. Нас
колько я разбирался в одеждах и обычаях этой страны Ц в зал входил хозяи
н дворца.
«Ну сейчас что-то произойдет», Ц со страхом подумал я и не ошибся.
Селим-паша, которому сераскир приветливо кивнул, оскалился, будто оборо
тень, готовящийся принять волчье обличье, затем выхватил стилет, врученн
ый ему бароном, и со злобным нечеловеческим визгом, от которого кровь сты
ла в жилах, бросился на своего начальника и благодетеля.
Телохранители замерли от неожиданности, но уже через миг все-таки успел
и схватить его. Ну и хорошо Ц помощь моя не понадобилась…
Однако я рано радовался. Будто подталкиваемый мощной пружиной, толстяк р
вался к сераскиру. Он рычал, брызгал пеной изо рта, выкатив глаза так, что о
ни вот-вот должны были выскочить из орбит. Зрелище было жуткое и преотвра
тительное. И произошло нечто удивительное. Селим-паша тащил за собой дву
х огромных телохранителей, бессильных справиться с ним, и неумолимо прод
вигался к сераскиру, который, испуганно вытаращив глаза, пытался вжаться
в стенку. Резкое движение Ц убийца стряхнул с себя тургаузов, навис над с
ераскиром, будто неотвратимое возмездие за грехи, и занес над его голово
й стилет. Хозяина дворца ждала неминуемая погибель, но тут раздался мой в
ыстрел, эхо которого прокатилось по помещениям.
Мне показалось, что одного выстрела будет недостаточно, поскольку Селим
-паша все же ударил свою жертву. Но тут уж сам сераскир проявил завидную п
рыть, сумев увернуться и отпрыгнуть в сторону. Селим-паша еще секунду пос
тоял, а потом рухнул на пол.
Сераскир брезгливо отпихнул труп загнутым носком домашней туфли и тихо
спросил:
Ц Кто стрелял?
Я выступил из-за портьеры.
Ц Кто ты, достойная женщина? Назови свое имя, и ты не сможешь упрекнуть Ай
доса Мегмета в скупости и неблагодарности.
Я сбросил покрывало. Раздались возгласы; «О Аллах!», «Да это же мужчина!» П
отом кто-то крикнул: «Русский лазутчик! Смерть ему! Смерть!»
Телохранители бросились ко мне с обнаженными саблями, но сераскир повел
ительным жестом остановил их:
Ц Стойте! Он спас мне жизнь, и я не могу ответить черной неблагодарностью
, Я подумаю, как отблагодарить его. А пока… пока в зиндан.
Обозленные тургаузы схватили меня за руки, содрали женскую одежду и пота
щили на задний двор, где и бросили в большую яму, в дальнем углу которой ле
жал труп. Судьба моя, казалось, была предрешена.
Предутренние часы в глубокой яме оказались мучительными для моего тела,
но не для духа. Меня бил озноб, холод сковывал все члены, но в душе, как это н
и удивительно, воцарились покой и умиротворенность, каковые бывают нисп
осланы человеку свыше после исполненного им долга и завершения земного
пути.
Со страданиями тела мне удалось кое-как справиться, у своего несчастног
о бездыханного соседа я позаимствовал овчинную накидку, вывернул ее наи
знанку и закутался в нее.
Мысли мои текли плавно. С одной стороны, я пытался осознать, что же произош
ло со мной, но, с другой стороны, наслаждаясь снизошедшей на меня умиротво
ренностью, постоянно впадал в отвлеченные рассуждения о вещах вечных и в
сеобъемлющих Ц что есть добро и зло, влияет ли на их оценки положение оце
нивающего и то, что благо для одного, то для других может стать отнюдь не б
лагом. Мне припомнился на этот счет один из разговоров с Осиповским.
Тесная комната, за окном Ц мороз и снег, скрежет полозьев, ущербный месяц
на темном звездном небе.
Ц Вспомните слова Бёме, Ц говорил Осиповский. во всем сущем есть против
оречие, даже в Боге. Бог и дьявол есть две стороны одного явления.
Ц Ну а если взять утверждение англичанина Джоржа Беркли, что все идеи ми
ра потенциально существуют в божественном уме, но реальное существован
ие получают лишь в душе человека. И тогда получатся, что единственным пол
ем сражения между добром и злом становится наш ум. Кто победит в этой борь
бе Ц добро или зло, по большом счету неважно, ибо и в том и в другом случае ч
еловек ощущает себя одинаково правым, и нигде ему не найти ни подтвержде
ния, ни опровержения этой истины. И мир, и Бог равнодушны и холодны.
Ц Ваша эрудиция, мой друг, растет, что является фактом похвальным, Ц усм
ехнулся Осиповский, который в тот вечер выглядел каким-то усталым и опус
тошенным. Он махнул рукой. Ц Хотите знать мое мнение? Все эти теории Ц пу
стая болтовня людей, забавляющихся ими словно картежной игрой. А суть пр
оста Ц есть две пронизывающие мир силы: Добро и Зло, сила созидания и сила
разрушения. Они Ц как в душах наших, так и в каждой молекуле. Это, друг мой,
не предположение Ц это знание. А философия нужна лишь для того, чтобы раз
ум человека покинул тесные стены обыденности и мелких забот и честно реш
ил для тебя, чему и кому он должен служить…
Добро и зло, созидание и разрушение, Свет и Тьма Ц так все просто! Ну а если
подойти с этими мерками к конкретной ситуации, хотя бы к той, в которой я с
ейчас оказался? К тем людям, с которыми я столкнулся i в действиях которых
ничего не мог понять? Ну конечно, я служу добру, мои противники Ц злу. Ну а е
сли они считают иначе и думают, что к добру и благу нацелены именно они, а я
ничего не понимаю и только мешаю им? Ведь я же не знаю их истинных целей, чт
о за Великий, которому они служат? Где же тот арбитр, который нас рассудит?

Скорее всего в этом мне уже не разобраться, поскольку жить оставалось со
всем недолго. Хотя… Глупости, ничего мне османы не сделают. Я же как-никак
спаситель самого сераскира. Должно же у них быть чувство благодарности…

Потом мне вспомнились слова кривоногого барона о каком-то узле, связанн
ом с именем русского князя. Именно ради смерти этого князя посылал своег
о помощника барон, но тот, к счастью, не смог выполнить задание. Интересно,
кто же все-таки этот князь? В голову приходило несколько сиятельных имен,
но кому отдать предпочтение? Ведь жертва была выбрана исходя из какого-т
о извращенного и таинственного хода мыслей, и логика тут ничем не могла п
омочь. Но кто бы это ни был, все равно приятно ощущать себя спасителем одно
й из столь важных особ. К сожалению, спасенная жертва никогда не узнает о т
ом, кому она обязана жизнью.
Минули остаток ночи и следующий день. Хорошо еще, что мои мучители догада
лись утащить труп, кинули мне теплую дерюгу, накормили какой-то жидкой др
янью. Несмотря на голод, я смог съесть лишь немного. К вечеру спокойствие в
моей душе сменилось злостью, потом отчаянием, потом каким-то отупением.

Когда я задремал, то приснился мне престранный сон. Конечно, ничего из при
снившегося в действительности не происходило, но картина отличалась ст
ройностью и последовательностью.
… Роскошные апартаменты в Яссах. Бал в доме князя Потемкина Таврического
. Горит множество свечей. Вальсирующие пары, кажется, вовсе и не ступают по
паркету, а плывут по воздуху, так плавно скользят в Еще ноги партнеров.
Издали мне показали Самого. Григорий Александрович в генерал-фельдмарш
альском мундире сидел за столиком и играл в карты. Рядом с ним суетилась м
аленькая невзрачная личность, пытавшаяся во всем служить великому чело
веку. Тип этот подавал Потемкину карту из колоды, льстиво подносил табак
ерку или стакан с вином. Но насколько подобострастен он был отношении кн
язя, настолько же небрежен в обращении с остальными игроками.
Ц Это сам господин Бергсон, Ц услышал я восхищенный шепот за своей спин
ой. Ц Видите, видите, как благоволит к нему его превосходительство? Я всп
омнил, что приглашен на бал в качестве гостя князя. Я приехал в Яссы всего
на несколько дней для того, чтобы заключить договор со ставкой командующ
его на поставку армии новых контрмин моей конструкции. Тогда же и воспос
ледовало это приглашение.
Григорию Александровичу надоели знаки внимания, оказываемые со сторон
ы Бергсона, неожиданно он бросил карты на стол и небрежно сказал:
Ц Как жарко! Пойдем купаться.
Вместе с другими гостями я отправился в летний сад резиденции князя. Впе
реди я видел все того же Бергсона, козликом скакавшего вокруг своего мог
ущественного покровителя.
Ц Где же мы станем раздеваться? Ц спросил Бергсон, преданно заглядывая
в глаза князя и поглаживая накладку на залысинах лобной части головы.
Ц А зачем нам раздеваться? Пойдет и так, Ц ответил князь и прямо как был в
парадном облачении вошел в воду пруда.
Бергсон было отстал, но его подхватили под белы и, заведя на глубину, окуну
ли в воду прямо в вицмундире. И окунали до тех пор, пока вода не смыла с его г
оловы волосяную накладку.
После купания князь переоделся во все сухое, а вот Бергсон за неимением с
мены платья вынужден был танцевать в мокрой одежде, служа всеобщим посме
шищем. Мелким бесом прыгал он в центре залы, а вокруг него водили хоровод ц
аредворцы. Над лысиной Бергсона торчком стояли волосяные рожки…
Очнулся я от шума и сдавленного вскрика, как я понял, предсмертного. Тело о
хранника сверху упало прямо к моим ногам. Его горло было аккуратно перер
езано от уха до уха. Я поднял глаза и тоже вскрикнул. В узкой горловине ямы
показался силуэт… Бог мой, ну вылитый Бергсон из моего сна. Даже рожки ест
ь, Я ущипнул себя за руку, чтобы убедиться, не продолжается ли мой сон наяв
у. Похоже, в гости ко мне заявился сам сатана!
Ц Тебе хорошо здесь, убогий? Ц раздался сверху знакомый голос.
Ох, да это же кривоногий барон! Я даже почувствовал некоторое облегчение.
По крайней мере все ясно без какой-то там чертовщины.
Ц Лучше не бывает, Ц буркнул я.
Ц Я рад. Тебе будет еще лучше! Этой ночи тебе не пережить. К сожалению, смер
ть твоя будет легкой, и я не смогу насладиться видом твоих мучений. Ты умре
шь быстро, а это непорядок. Но ты все равно умрешь. Ведь ты посмел встать на
моем пути.
Ц Кто ты таков? Какому государю служишь?
Ц Государю? Ц захохотал барон. Ц Неужели ты думаешь, что я способен слу
жить и являть чудеса изворотливости и смелости ради какого-то чахоточно
го придурка в короне, каковой вполне серьезно считает, что правит этим ми
ром? Ты глупее, чем мне казалось. Я с теми, кто действительно правит миром. Я
Ц один из тех, кто им правит. И я стану одним из первых, кто правит им!
Ц Так кому же все-таки ты служишь? Кто такой ваш Великий?
Ц И это ты слышал… У тебя острый слух, и он значительно укоротит твою жиз
нь.
О моей смерти барон говорил как о вопросе предрешенном, и мне оставалось
лишь тянуть время, надев на помощь стражников.
Ц Великий Ц это тот, чья тень простирается над всем сущим, по чьей воле п
адают звезды и тонут континенты. Он Ц ум, сила, он Ц энергия, питающая наш
и стремления. Он Ц мощь, но не слабость и благодушие.
Ц Сатана, Ц прошептал я.
Ц Сатана. Верховный демон Тьмы! Люцифер, Вельзевул Ц каких только имен н
е придумал для него человек. Тебе, который считает, что поклонение Иисусу,
жалкому сыну человеческому, есть цель жизни, не понять никогда, каково ощ
ущение власти истинной силы, истинное, не скованное ничем блаженство тьм
ы. Равно как не понимаете вы, жалкие слюнтяи, что все обречены. И обречены н
е на царство Христово, как ют ваши ложные и глупые проповедники, погрязши
е мелких страстях, а на великое царство Антихристово, царство великой, вс
епоглощающей тени и не менее великой, карающей и возвышающей ночи.
Ц Сатанисты! Бог ты мой…
Я перекрестился, но на миг мне стало даже смешно, я позабыл, где и в каком по
ложении нахожусь. Ну конечно, сатанисты. Горстка помешанных, служащих дь
яволу и нарочито коверкающих все обряды. Ущербные, перепуганные людишки
, прячущиеся от всего мира и лишь во тьме укрытий ощущающие свою мнимую си
лу. Такой жалкий культ и такое самомнение! властители мира! Дурак набитый,
вот кто этот барон!
Ц Можно сказать, что ты прав, Ц самодовольно проговорил мой противник.

Ц Тогда вы занялись не своим делом. Ваша работа Ц чертить пентаграммы, п
левать на иконы и растирать в порошок сушеные жабьи ножки, Ц не удержалс
я я, хотя ирония в моем положении вряд ли была уместна.
Я думал, что барон после таких слов придет в неистовство, но он только расс
меялся:
Ц Хорошо иметь дело с людишками, чей разум жалок и плутает во мраке. Неуж
ели ты думаешь, что власть Великого действительно слаба?
Эти слова были произнесены так, что у меня перехватило дыхание. Я будто за
глянул в бездонный колодец. Ц Твое время истекло.
Он приблизился к отверстию, собираясь проникнуть внутрь, но тут послышал
ся шум, Барон оглянулся, прорычал себе под нос какое-то ругательство, выхв
атил пистолет и навел его на меня. Я откатился в сторону, уйдя из-под прице
ла. Затем послышался топот убегающего человека, К яме подходила стража с
ераскира Измаильского…"

* * *

Отъехав от медицинского центра, я остановил машину у городского парка. Т
ам было пустынно. Хлопнув дверцей, я подошел к ажурной беседке, стоящей зд
есь еще с тех времен, когда это место являлось богатыми помещичьими угод
ьями, оперся о перила. Город был передо мной как на ладони. На меня нахлыну
л поток неясных чувств. На мигя отдался на его волю. Ветер все крепчал. Низ
кие тучи с бешеной скоростью неслись по серому небу. И тогда я ощутил, как
нарастает ЗЛО, вырывается из тесных оков. На миг мне показалось, что огром
ный смерч засасывает в себя весь город…
Я обессиленно упал на сиденье «Жигулей», провел ладонью по лбу. Ладно, очн
ись. Не майся дурью, надо работать… Я связался по рации с дежурным по город
у услышал:
Ц «Буран» (это позывной дежурного по городу) вызывает АП-ЗиАП-8. Срочно. В
осьмой микрорайон, Рылеева, восемнадцать. Вооруженное сопротивление, бл
окировать район со стороны Чкаловской и Шереметьевской.
Ц АП-3 понял.
Ц АП-8 выдвигается.
Ц «Буран», ответь «Астре-1», Ц произнес я в микрофон. Ц Ответь «Астре-1».

Ц Говорите, «Астра-1». «Буран» на связи.
Ц Что случилось в восьмом микрорайоне?
Ц Какой-то псих зарубил топором сожительницу, забаррикадировался с ох
отничьим ружьем и открыл стрельбу. Район блокируется. Группу спецназа я
направил.
Ц Понял. Двигаюсь туда.
Я со стуком поставил магнитную красную мигалку на крышу машины. Поехали!
Восьмой микрорайон Ц то другой конец города. Быстрее будет по набережно
й Ц там почти нет светофоров…
Через пятнадцать минут я вырулил с набережной у кинотеатра «Орион».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38