Рамзес – 4

OCR Ustas, Readcheck by Zavalery
«Кристиан Жак. Рамзес. Госпожа Абу-Симбела, Серия «След в истории».»: издательство «Феникс»; Ростов-на-Дону; 1997
ISBN 5-222-00373-6
Аннотация
Перед вами четвертая книга известного бестселлера французского писателя Кристиана Жака. В книге повествуется о великой эпохе времен пирамид, небывалом расцвете Египта в период царствования Рамзеса II, величайшего из фараонов, о войне с малоазиатской державой хеттов, грандиозных строительствах храмов и святилищ, в том числе пещерных храмов в Абу-Симбеле в Нубии, о частной жизни фараона. Насыщенный увлекательными событиями сюжет не оставит равнодушным читателей.
Кристиан Жак
Госпожа Абу-Симбела

Карта Египта


Карта Древнего Ближнего Востока эпохи Нового Царства

ГЛАВА 1
Боец, лев Рамзеса, издал грозный рев подобный грому, который заставил застыть от ужаса египтян. Украшенный Фараоном изысканным золотым ошейником за славную и преданную службу во время битвы при Кадеше с хеттами, огромный хищник, весивший более трехсот килограммов, с длинной густой гривой, отливающей на солнце золотом, с гладкой короткой шерстью светло-коричневого окраса, с горящими яростью глазами, был одновременно чудовищным и величественным.
За добрых двадцать километров ощущался гнев Бойца, и всякий понимал, что это был гнев Рамзеса, который после победы при Кадеше стал Рамзесом Великим.
Было ли оно реальным, это величие, если Фараону Египта, несмотря на славу и доблесть, не удалось продиктовать свой закон варварам Анатолии?
Во время битвы египетская армия не оправдала надежд. Трусливые и бездарные военачальники покинули Рамзеса, оставив его один на один с сотнями противников, уверенных в победе. Но бог Амон, скрытый в солнечном свете, услышал мольбу своего сына и вложил в руку Фараона сверхъестественную силу.
После пяти лет бурного царствования Рамзес полагал, что победа при Кадеше долго не даст хеттам поднять голову и что Ближний Восток войдет в полосу относительного спокойствия.
Он глубоко ошибался, он, мощный бык, любимец божественного провидения, покровительствующего Египту, Сын Солнца. Был ли он достоин этих громких титулов, когда мятеж клокотал и разрастался в его извечных владениях — Ханаане и Южной Сирии? Хетты не только не отказались от сражения, но даже предприняли широкое наступление, поддержанные бедуинами, грабителями и убийцами, давно уже страстно стремившимися в богатые земли Дельты.
К царю приблизился военачальник соединения «Ра».
— Ваше Величество... Положение более критическое, чем предполагалось. Это не обычный мятеж; по сообщениям наших осведомителей, против нас поднимается весь Ханаан. Когда преодолеем первое препятствие, будет второе, затем третье, затем...
— И ты не надеешься найти добрый порт?
— Мы рискуем понести тяжелые потери, Ваше Величество; и у людей нет желания гибнуть бессмысленно.
— Выживание Египта — это достаточный мотив?
— Я не хотел сказать...
— Однако это именно то, что ты подумал, воин! Урок Кадеша оказался бесполезным. Неужели я обречен быть в окружении трусов, которые расстаются с жизнью, стараясь ее спасти?
— Моя преданность и преданность других военачальников безупречны, но мы только хотели предостеречь вас.
— Есть ли какие-нибудь сведения по поводу Аша?
— К несчастью, нет, Ваше Величество.
Аша, друг детства и верховный сановник Рамзеса, попал в западню, когда наносил визит правителю Амурру. Пытали ли его, жив ли он еще, считают ли его тюремщики, что посланник имеет ценность для обмена?
Как только Рамзес узнал новость, он собрал войска, едва оправившиеся от удара при Кадеше. Чтобы спасти Аша, ему нужно было пересечь ставшие враждебными территории. К тому же местные князьки нарушили клятву верности Египту и продались хеттам в обмен на горсть благородного металла и лживые обещания. Кто не мечтал захватить Землю Фараонов и воспользоваться ее богатствами, считавшимися несметными?
Рамзесу Великому нужно было осуществить столько дел: завершить строительство вечного храма в Фивах, Карнаке, Луксоре, Абидосе, создать вечное пристанище в Долине Царей и Абу-Симбеле, мечту из камня, которую он хотел преподнести обожаемой супруге Нефертари... А он находился здесь, у границ Ханаана, на вершине холма, рассматривая вражескую крепость.
— Повелитель, если бы я осмелился...
— Будь смелее, воин.
— Мощь нашей армии весьма убедительна. Я думаю, что император Муваттали поймет послание и прикажет освободить Аша.
Муваттали, император хеттов, жестокий и хитрый человек, был убежден, что его власть должна опираться только на силу. Однако, возглавив союзную армию, он потерпел поражение в попытке подчинить Египет, но вскоре предпринял новую попытку, разжигая мятеж с помощью бедуинов.
Только смерть Муваттали или Рамзеса положила бы конец конфликту, исход которого был бы решающим для будущего многих народов. Если бы Египет был побежден, хетты установили бы безраздельную власть, уничтожив тысячелетнюю цивилизацию, создаваемую, начиная с царствования Менеса, первого из Фараонов.
На мгновение Рамзес вспомнил о Моисее. Где прячется его друг детства, который бежал из Египта, совершив убийство? Поиски были напрасными. Кое-кто предполагал, что еврей, так деятельно принимавший участие в строительстве Пи-Рамзеса, новой столицы, возводимой в Дельте, был поглощен песками пустыни. Присоединился ли Моисей к мятежникам? Нет, он никогда не стал бы врагом.
— Ваше Величество... Ваше Величество, вы слушаете меня?
Глядя на испуганное и откормленное лицо этого чинуши, думающего только о своих выгодах, Рамзес вспомнил лицо человека, которого он ненавидел больше всего на свете, — Шенара, старшего брата. Презренный объединился с хеттами в надежде завладеть троном Египта. Воспользовавшись песчаной бурей, Шенар исчез во время его перевода из великой тюрьмы Мемфиса на каторгу в оазис. И Рамзес был убежден, что Шенар еще жив и не расстался с намерением уничтожить Рамзеса.
— Приготовь войска к сражению, полководец.
Озадаченный военачальник скрылся.
С каким бы удовольствием Рамзес упивался сладостью сада, находясь рядом с Нефертари, своим сыном и дочерью, как он наслаждался бы этим счастьем вдали от бряцания оружия! Но ему нужно было спасти Египет от набегов кровожадных орд, которые без колебаний разрушат храмы и будут попирать законы. Он не имел права думать о своем спокойствии, о своей семье, а должен был предотвратить беду даже ценой собственной жизни.
Рамзес посмотрел на крепость, которая преграждала путь, ведущий к сердцу земли Ханаана. Шестиметровые двойные стены укрывали солидный гарнизон, у зубцов стен застыли лучники. Рвы были наполнены острыми глиняными осколками, чтобы ранить ноги воинам, посланным установить лестницы.
Морской ветер освежал изнуренных солнцем египетских воинов, сосредоточившихся между двумя холмами. Они прибыли сюда спешным маршем, довольствуясь короткими остановками и случайными привалами. Только хорошо оплачиваемые наемники были готовы безропотно сражаться; новобранцы же, глубоко опечаленные от мысли, что покинули свою страну на неопределенное время, боялись погибнуть в жестоких сражениях. Каждый в тайне надеялся, что Рамзес, усилив северо-восточную границу, повернет войска обратно, в Египет.
В недалеком прошлом правитель Газы, столицы Ханаана, устроил блестящий пир для египетских военачальников, на котором поклялся, что никогда не станет союзником хеттов, этих азиатских варваров, чья жестокость стала притчей во языцех. Его слишком явное лицемерие возмутило тогда сердце Рамзеса; сегодня предательство правителя Газы не удивляло молодого двадцатисемилетнего Фараона, уже обладавшего умением разгадывать сокровенные тайны людей.
Обеспокоенный лев снова зарычал.
Боец очень изменился с того дня, когда Рамзес нашел его, умирающего в нубийской пустыне. Укушенный змеей львенок был обречен. К счастью, целитель Сетау, друг детства и соученик Рамзеса, смог найти хорошие снадобья. Огромная выносливость животного позволила ему преодолеть это испытание. Он стал взрослым львом, сильным и могущественным. Между хищником и человеком быстро установилась глубокая и таинственная симпатия. Царь не мог и мечтать о лучшем охраннике.
Рамзес запустил руку в гриву Бойца. Ласка не успокоила его.
Одетый в тунику из шкуры антилопы, с сумкой, наполненной снадобьями, пилюлями и флаконами, Сетау поднимался по склону холма. Коренастый, среднего роста, с черными волосами, плохо выбритый, он испытывал страсть к змеям и скорпионам. С помощью их яда Сетау готовил великолепные лекарства вместе со своей женой Лотос, обворожительной нубийкой, один вид которой заставлял краснеть воинов. Заклинатель змей беспрерывно вел свои поиски.
Рамзес доверил супружеской чете руководить службой здоровья армии. Сетау и Лотос принимали участие во всех кампаниях царя не из-за любви к войне, а для отлова новых рептилий и лечения раненых. И Сетау полагал, что в случае несчастья никто не смог бы лучше него прийти на помощь Рамзесу.
— Настроение наших воинов оставляет желать лучшего, — констатировал он.
— Военачальники хотят возвратиться, — признал Рамзес.
— Принимая во внимание поведение твоих воинов при Кадеше, на что ты мог надеяться? Им нет равных в отступлении и беспорядочном бегстве. Как обычно, ты примешь решение сам.
— Нет, Сетау, не сам. Посоветовавшись с солнцем, ветрами, душой моего льва, духом этой земли... Они не солгут. А мне останется принять их послание.
— Лучшего военного совета не существует.
— Ты говорил со своими змеями?
— Они тоже посланники Незримого. Да, я их спросил, и они мне ответили без обиняков: не отступай. Почему Боец так неспокоен?
— Посмотри туда, на дубовый лес слеза от крепости.
Сетау посмотрел в том направлении, пожевывая стебелек тростника.
— Ты прав, это дурно пахнет. Западня, как в Кадеше?
Она так хорошо сработала тогда, что хетты придумали еще одну, которая, они надеются, станет не менее эффективней. Как только мы предпримем атаку, наш натиск будет сломлен, в то время как лучники крепости начнут истреблять нас в свое удовольствие.
Перед царем возник Менна, конюх Рамзеса.
— Ваша колесница, Ваше Величество.
Фараон долго гладил своих лошадей, носивших клички «Победа при Фивах» и «Богиня Мут довольна»; вместе со львом они были единственными, кто не предал его при Кадеше, когда битва казалась проигранной.
Под недоверчивыми взглядами полководцев и воинов Рамзес взялся за вожжи.
— Ваше Величество, — обеспокоился Менна, — вы не отправитесь...
— Проедем вдоль крепости, — приказал царь, — и углубимся прямо в дубовый лес.
— Ваше Величество... Вы забыли ваши латы! Ваше Величество!
Держа в руках металлический панцирь, конюх напрасно бежал за колесницей Рамзеса, который один направился навстречу врагу.
ГЛАВА 2
На несущейся на огромной скорости колеснице, стоя в полный рост, Рамзес Великий больше походил на бога, нежели на человека. Высокий, с широким и открытым лбом, обрамленным голубой короной, повторяющей форму головы, с выпуклыми надбровными дугами, густыми ресницами, пронзительным, как у сокола, взглядом, длинным и тонким носом с горбинкой, круглыми и тонко очерченными ушами, волевым подбородком и мясистыми губами, он был воплощением силы.
При его приближении спрятавшиеся в дубовом лесу бедуины выскочили из своего укрытия. Одни натянули луки, другие воинственно потрясали копьями.
Как и при Кадеше, царь оказался быстрее сильного ветра и проворнее шакала, во мгновение ока преодолевающий огромные расстояния, как бык с огромными рогами, опрокидывающий своих врагов он раздавил первых нападающих, выскочивших ему навстречу, и пускал стрелу за стрелой, пронзая мятежников.
Предводителю отряда бедуинов удалось избежать бешеного натиска Фараона, и, коленопреклоненный, он приготовился выпустить стрелы ему в спину.
Прыжок Бойца привел в оцепенение мятежников. Огромный лев, казалось, летел. Выпустив когти, он набросился на предводителя бедуинов, вонзил клыки в его голову и сомкнул челюсти.
Ужас от этой сцены был таков, что большинство нападавших, бросив оружие, пустились наутек, спасаясь от хищника, который уже расправлялся с телами двух других бедуинов.
Египетские колесницы, сопровождаемые многими сотнями пеших воинов, поравнялись с Рамзесом, и им не составило никакого труда подавить последнее сопротивление бедуинов.
Успокоившийся Боец вылизал окровавленные лапы и подошел к своему хозяину. Признательность Рамзеса вызвала у него удовлетворенное урчание. Лев улегся недалеко от колесницы, бдительно поглядывая вокруг.
— Это большая победа, Ваше Величество! — заявил военачальник «Ра».
— Мы только что избежали разгрома; почему ни один дозорный не сумел заметить врага в лесу?
— Мы не придали значения этому месту, оно нам показалось незначительным.
— Неужели нужно, чтобы лев обучал моих полководцев военному искусству?
— Ваше Величество, без сомнения, желает созвать военный совет, чтобы приготовиться к штурму крепости...
— Атаковать немедленно.
По тону Фараона Боец понял, что передышка закончилась. Рамзес погладил по крупам своих лошадей.
— Ваше Величество, Ваше Величество... Я прошу вас!
Задыхающийся конюх протянул царю нагрудные латы, покрытые металлическими пластинками. Рамзес надел панцирь, который не слишком портил его льняного платья с широкими рукавами. На запястьях властелина красовались два золотых браслета с лазуритом, украшенных изображением двух диких уток, символа царской четы, похожей на двух перелетных птиц, взлетающих к таинственным областям неба. Свидится ли Рамзес с Нефертари, прежде чем отправится в великое путешествие по другую сторону жизни?
«Победа при Фивах» и «Богиня Мут довольна» приплясывали от нетерпения. Их головы были украшены великолепными султанами из перьев, красными, а по краям голубыми.
Из воинских рядов неслась песня, которую сложили после победы при Кадеше, ее слова стыдили малодушных: «Рука Рамзеса сильна, его сердце мужественно, он непревзойденный лучник, стена для воинов, пламя, сжигающее врагов».
Взволнованный конюх набил стрелами оба колчана царя.
— Ты их проверил?
— Да, Ваше Величество, они легки и мощны. Вы единственный, кто сможет попасть во вражеских лучников.
— Разве ты не знаешь, что лесть — тяжелый проступок?
— Нет, но я так боюсь! Не будь вас, разве эти варвары не уничтожили бы нас?
— Приготовь солидную порцию корма для моих лошадей; когда мы вернемся, они будут голодны.
Как только египетские колесницы приблизились к укреплению, ханаанские лучники и их союзники — бедуины выпустили множество стрел, которые посыпались к ногам упряжек. Лошади заржали, некоторые встали на дыбы, но спокойствие царя не позволило воинам поддаться панике.
— Натяните тетиву ваших луков, — приказал он, — и ждите моего сигнала.
Оружейная мастерская Пи-Рамзеса сделала луки из акаций, а их тетива была изготовлена из бычьих жил. Тщательно рассчитанная кривизна оружия позволяла точно посылать стрелу в полет более чем на двести метров. Эта техника делала ненадежной защиту стен крепости, за которыми прятались осажденные.
— Все вместе! — загремел Рамзес зычным голосом, придававшим энергии войску.
Большинство стрел попали точно в цель. Пораженные в голову, глаза, горло то там, то тут падали вражеские лучники — мертвыми или тяжелоранеными.
Следующих постигла та же участь.
Убедившись, что пехотинцы не погибнут от стрел мятежников, Рамзес отдал приказ ринуться к деревянным воротам крепости и разбить их ударами топоров. Египетские колесницы приближались, лучники Фараона еще точнее производили выстрелы, пресекая всякое сопротивление. Разбитые черепки, наполнявшие рвы, не помогли; вопреки обычаю, Рамзес не приказал возводить лестницы, а повел войско через главный вход.
Жители Ханаана сгрудились за воротами, но не смогли устоять под натиском египтян. Рукопашная схватка была ужасающей по своей жестокости; пехотинцы вскарабкались по груде трупов и, как огромная всесокрушающая волна, ворвались внутрь крепости.
Мало-помалу осажденные сдавались; те, кто еще продолжал сопротивляться, один за другим падали, обагряя землю кровью.
Мечи египтян разрубали шлемы, кромсали бока и плечи, разрезали сухожилия, вспарывали животы.
Когда все было кончено, в воздухе повисла жуткая тишина. Женщины умоляли победителей пощадить оставшихся в живых.
В захваченную крепость въехала колесница Рамзеса.
— Кто здесь главный? — спросил царь.
Вперед вышел пятидесятилетний воин, у него не было левой руки.
— Я самый старый воин... — сказал он, — я взываю к состраданию властелина Двух Земель.
— Как можно простить тех, кто не держит свое слово?
— Пусть, по крайней мере, Фараон дарует нам скорую смерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31