Даже ее собственная неизбежная смерть не пугала ее. Какая бы еще другая женщина смогла относиться к такому событию с подобным прагматизмом и с такой – по крайней мере, внешней – легкостью? В какой-то момент Нелл увидела в ней свою добрую судьбу, свою покровительницу, но в душе все равно приказала себе не торопиться, стараясь сдержать оптимизм.
– Расскажи мне, пожалуйста, почему ты стала куртизанкой, – попросила она.
– Ну, самое главное, это то, что я люблю секс, – начала Лиз. – В принципе, я его всегда любила. Это, наверное, самый приятный вид деятельности, которым я когда-либо занималась. А тебе как, нравится это дело?
– Нет.
– Как нет?
– Для меня это не самое приятное занятие. Лиз закусила губу.
– Очень жаль, – через некоторое время произнесла она. – Потому что одно из главных условий – получать удовольствие от того, что делаешь. Все твои прежние привычки выброшены теперь на помойку вместе с твоей старой одеждой, поэтому о них придется, наверное, забыть. Теперь твоей самой первой привычкой должно стать желание давать и получать как можно больше удовольствия, столько, сколько могут доставить друг другу мужчина и женщина. – Она встала и прошлась по комнате. Ее голос оставался по-прежнему спокойным и ровным. – Тебе придется полюбить мужское тело во всех его деталях, потому что, снова повторяю, это не быстрое липкое лапанье, которое Эрика Джонг называет мимолетным трахоболом. Я должна объяснить тебе еще одну вещь. Дело в том, что большинство моих клиентов – это мужчины, которым уже больше пятидесяти и у которых следующих пятидесяти уже никогда не будет. Чтобы заработать такие деньги, как у них, надо много времени, а к этому возрасту они превращаются в людей, для которых фантазия играет в сексуальном удовлетворении гораздо большую роль, чем сам секс. У многих из них было по нескольку жен или любовниц, но они – все, без исключения – мужчины, которые просто не могут жить без секса. Поэтому вполне понятно их желание платить за него, но за такой, который нравится им. Если у тебя с этим проблемы, то лучше сказать об этом сейчас.
Нелл молчала, раздумывая над ее словами, однако, когда она заговорила, Лиз услышала совсем не то, что хотела и ждала услышать:
– Желание я могу еще понять, но потребность... потребность, во всяком случае, пока, для меня ничего не значит.
– Тогда у нас будут проблемы.
– Почему? Ты же сказала, что мне надо будет сыграть роль. Я ведь смогу сыграть любую роль, если только пойму, что от меня надо. Я в состоянии разыграть для мужчины такое сногсшибательное представление, что он с полным основанием заплатит за него тысячу фунтов, – с язвительной улыбкой выпалила Нелл. – О фантазиях я знаю достаточно много.
«Да, я много могла бы тебе о них рассказать. Я была совсем маленькой, когда мои фантазии стали для меня почти реальностью. Я жила в них, потому что это был единственный способ ухода от ужасной повседневной жизни».
– О фантазиях я знаю все, – повторила она. – Для мужчины я могу превратиться в кого угодно, если буду знать, чего он от меня хочет. Сведи меня со своими самыми сложными клиентами, и если я не сумею не только удовлетворить их, но и заставить упрашивать меня о повторной встрече, то тогда можешь искать себе другую девушку.
Она произнесла это страстным голосом, с горящими глазами, и на ее обычно бледных щеках проступил румянец. Да, она была совсем не ледышка, у нее были чувства и страсти, несмотря на то, что они глубоко похоронены. Именно похоронены. Эта девочка многое покажет, когда дойдет до дела... Но она в этом мире одна. Лиз увидела это, впервые встретившись с ней; тогда она поняла, что ее можно спасти. А когда она увидела Нелл в черном наряде, уверенность в правильности предположений только усилилась. Когда Нелл смотрелась в зеркало, то менялась прямо на глазах: у нее загорелись глаза, лицо просияло, напряжение спало и стройное тело оживилось. Да, было видно, что она явно сексуальна и чувственна. О такой женщине мужчины могут только мечтать. Лиз не знала, что составляет основу ее жизненных интересов, но она понимала, что, со сколькими людьми ни пришлось бы познакомиться Нелл, она все равно останется одна. Осознание собственной красоты и достоинства было тем ключиком, который открывал ее чувственность и темперамент. Лиз смотрела, как осторожная, сжавшаяся в комок, недоверчивая девушка постепенно, очень медленно, как в замедленной съемке, превращается в роскошную женщину, будто специально созданную для секса.
– Ты хотела бы быть актрисой? – спросила Лиз.
– Да. Я мечтала об этом в детстве.
– Но тебе не позволял твой отец?
– Он не хотел даже слышать об этом.
– Ну так вот тебе случай реализовать на практике все твои фантазии.
– Я смогу это сделать, – заверила она Лиз. – Дай мне только шанс.
Но убеждать Лиз уже не было необходимости.
8
Филипп много лет знал Лиз, но давно уже не видел ее такой возбужденной и взвинченной. В душе он даже немного этому радовался, потому что в последнее время она была слишком бесстрастной и спокойной. Да, Лиз настоящая личность, ее характер настолько кипуч и непредсказуем, как ее любимое шампанское, и даже легкий налет грусти, постоянно сопровождавший ее в последнее время, теперь не мог скрыть ее жизнерадостности и открытости. Сегодня Филипп хотел убедиться во всем сам, увидеть все своими глазами и быть уверенным в правильности выбора Лиз, хотя, честно говоря, убедить Филиппа Фолкнера в чем-нибудь было неимоверно трудным делом, потому что он никогда не отступал от своего мнения. Он приехал, чтобы познакомиться с протеже Лиз, но узнал, что она ушла в магазин за покупками. Филипп допивал уже вторую чашку чая и доедал третий кусок шоколадного торта, стараясь таким образом подчеркнуть свое спокойствие и невозмутимость.
Нелл прекрасно провела время, не забыв при этом зайти в «Харродс», вещи в котором были ей пока что не по карману. Оставалось только глазеть на витрины. Купив все, что было указано в списке Лиз, Нелл прошла через продуктовые залы и попала в парфюмерный отдел, отделанный розовым мрамором, в котором витал нежнейший аромат самых последних духов Эсти Лаудер, потом повздыхала над сумочками из крокодиловой кожи и, пробуя руками мягкость шелка тонких шарфов «Гермеса», пообещала себе и даже поклялась, что «в один прекрасный день...». Потом она купила на оставшиеся четверть фунта шоколадку и, прижав к себе однотонную зеленую сумку, зашагала обратно по Бромптон-роуд, размышляя о том, что в «Харродсе» на нее никто не обратил внимания, кроме одного покупателя, предлагающего какие-то духи своей жене или любовнице. Он сначала просто взглянул на нее, а потом уставился, как будто никогда не видел. В его взгляде было искреннее восхищение, потому что ее брюки были прекрасного покроя, а новый свитер – из кашемира (еще один подарок Лиз); и то и другое очень дорогие вещи, так же как и твидовый пиджак от Карла Лагерфельда. Тем более что через плечо у нее висела сумка не из какого-то там заменителя, а из настоящей хорошо выделанной кожи. Одежда действительно играет большую роль в жизни как мужчин, так и женщин. Недаром же говорят, что по одежке встречают... Никто и никогда не назвал бы ее куртизанкой судя по внешнему виду, потому что в ней ничего даже похожего на куртизанку не было.
Однако никто бы не смог назвать куртизанкой и Элизабет. Она была очень красивой женщиной с безупречными манерами. Она считала, что поведение для женщины значит очень много. Уверенность в себе – вот что является стержнем, основой всей жизни и поведения. Если ты ведешь себя по отношению к другим уверенно и твердо, они действительно будут тебя ценить. Никогда нельзя расслабляться и показывать другим людям свой страх, свои переживания, сомнения и тревоги. Всегда и везде необходимо контролировать себя. «Я тоже должна вести себя так», – думала Нелл, идя по улице.
Пройдя через арку во двор, она сразу увидела напротив их дома кофейный «Бентли» и поняла, что у Элизабет гости. Она даже догадывалась, что это, наверное, Филипп Фолкнер. Элизабет как-то говорила, что им надо познакомиться, посмотреть друг на друга... Ну что ж, пусть посмотрит. Это единственное, что она собиралась ему позволить. Он может сколько ему угодно оказывать давление на Элизабет, но только не на нее. В конце концов, кто кому нужен?! Нелл расправила плечи, улыбнулась и достала ключ, который дала ей Лиз.
– Я вернулась, – пропела она, входя в холл. Потом прошла на кухню, чтобы разобрать сумки. Время работало на нее.
– Ты все купила? – спросила Элизабет весело.
– Да, вот только перепелиные яйца забыла.
– Ничего страшного... Нам с тобой хватит и того, что есть. Как насчет чашечки чая?
– Не против.
– Тогда пошли. – И как бы невзначай Лиз добавила: – Да, кстати, тут Филипп заехал по пути.
«Лучше бы ему было не по пути», – подумала Нелл, полная решимости сделать все, чтобы не дать Филиппу убедить Лиз выбросить ее обратно на улицу. Последняя неделя слишком наглядно ей продемонстрировала, что, после того как жизнь обошлась с ней, как с паршивым котенком, она не только сумела встать на ноги, но еще и встретилась с Настоящей Женщиной, увидевшей в ней не просто чумазую замухрышку с панели, а настоящего человека, да к тому же еще рискнула взять к себе в дом, полный роскоши и драгоценностей, каких Нелл никогда в своей жизни не видела. Нельзя сказать, что ее детство было таким уж скверным. Нет, она прожила его в условиях обеспеченной семьи из среднего класса, но эта жизнь была настолько скучной и однообразной, что ни о каких приятных воспоминаниях и речи быть не могло.
Идя вслед за Элизабет в гостиную, Нелл знала, что сейчас она встретится с еще одним сильным и властным человеком, которому, как и ее отцу, будет очень трудно угодить.
– Не то чтобы он как-то влиял на меня, – однажды поделилась с ней Лиз, – но просто, понимаешь, одобрение Филиппа чрезвычайно важно. В мире нет никого и ничего, чего бы он не знал или о чем бы не мог узнать.
– А как ему это удается?
– В свое время, – Лиз посмотрела ей в глаза, – когда он был еще слишком юн, он дал слово стать Самым Порядочным Альфонсом в мире. И, знаешь, он в этом весьма преуспел.
Нелл рассмеялась, но потом замолчала, увидев, что Лиз смотрит на нее серьезно и хмуро.
– Ты ничего не слышала о Филиппе, потому что ты ничего не знаешь о том мире, в котором и он и я живем и работаем. В этом мире у меня есть стабильная и высокая репутация, но Филипп... Филипп – это просто легенда, настоящий миф.
Нелл не поняла и от изумления переспросила:
– Ты имеешь в виду, что в роли альфонса он ведет себя так же, как женщина-содержанка, которой платят за секс?
Лиз была приятно удивлена ее наивностью и незнанием.
– Ты что, действительно ничего не знаешь? Филиппа в качестве главного героя описывали в своих романах четыре очень серьезных и известных писателя. Однако среди его знакомых и покровителей он может назвать очень много королей, принцев и герцогов. Когда Филипп был молодым, он обладал такой внешностью, что люди останавливались, чтобы подольше посмотреть на него.
– Я думала, что они реагировали так только на Лили Лангтри.
Лиз улыбнулась.
– Это говорит о Филиппе лучше всяких слов. Он мужской эквивалент того, кем была Лили Лангтри. – Улыбка медленно сошла с лица Лиз. – Тебе придется усвоить одну непреложную истину. Здесь, в нашей жизни, есть еще один мир, внутренний и тщательно скрываемый от посторонних, поэтому, если ты собралась играть на нашей стороне, тебе придется усвоить и некоторые обычаи и правила, по которым в нем надо жить. А Филипп занимает в этом мире особое место...
– Вроде старшего наставника? Лиз утвердительно кивнула головой.
– Да, что-то в этом роде. Он вращается в этом мире слишком долго, гораздо дольше, чем кто бы то ни было. Так что...
– Быть внимательной?
– Просто помни, кто он такой и какую роль играет. Некоторые люди замечают в нем просто стареющего мужчину. Но они не видят в данном случае дальше своего носа. Не допусти эту же ошибку. Но и не пугайся тоже. У Филиппа есть качества, которые могут напугать. Я очень надеюсь, что ты убедишь его в том, что оправдаешь мои прекрасные рекомендации.
Глядя на Нелл, Лиз ничего не могла прочитать на ее безучастном спокойном лице, на котором застыло лишь выражение напряженного внимания, однако она знала свою протеже уже достаточно хорошо, поэтому была уверена, что под этой маской внимания и спокойствия скрываются серьезные эмоции и работа мысли. Лиз не собиралась утаивать, чем занимается Филипп и что он собой представляет, потому что, если честно сказать, она просто не могла позволить беспомощному ягненку перейти дорогу Филиппу, не предупредив того о грозящей опасности. К тому же Лиз была уверена, что Нелл справится со своей задачей намного лучше, если ясно представит, какую неимоверную тяжесть она взвалила на свои плечи.
– Хорошо, – ответила Нелл, собравшись с духом. – Я сделаю все, что в моих силах.
Когда она вслед за Лиз вошла в гостиную и встретилась глазами с холодным, даже ледяным взглядом голубых глаз восседавшего – да, именно восседавшего – в центре комнаты на софе мужчины, ей показалось, что он заполняет собой всю комнату. Небрежно закинув ногу на ногу, он потягивал чай, и от него исходило непоколебимое спокойствие и уверенность в себе. Вторым впечатлением было, что он весь серый. Его костюм, а Нелл сразу сравнила его с теми, которые видела в шикарных лондонских магазинах, не походил ни на один из них. Он был серым, а рубашка какого-то непонятного нежного тона, напоминавшего цвет лепестков только что распустившейся магнолии. Волосы у него были пепельного цвета с заметной сединой и подстрижены немного длинней, чем можно было ожидать у пожилого человека; его прическа носила на себе отпечаток моды его юности: чуть-чуть длиннее сзади, а по бокам – короче, что подчеркивало аристократичность его удлиненного лица, жгучих, внимательных глаз и длинную линию плотно сжатого рта. Маленькая красная роза в петлице прекрасно подходила к однотонному розовому шелковому галстуку, а в манжетах рубашки были видны запонки с великолепными рубинами. На мизинце правой руки он носил массивную золотую печатку. Нелл заметила, что на печатке выгравирован крест. Филипп на мгновение задержал ее руку в своей, и они внимательно и серьезно посмотрели друг другу в глаза.
Нелл почувствовала, словно в нее проникает холод и все тело начинает замерзать. Ей очень хотелось вздрогнуть или поежиться, но неимоверным усилием воли она сдержалась. Затем Филипп улыбнулся, и Нелл моргнула. Это было похоже на то состояние, когда из холодной темной комнаты резко выходишь под палящие лучи жаркого солнца. И Нелл наконец увидела, каким он скорей всего был в юности, и это поразило ее. Его глаза были немного прикрыты, и они излучали не то чтобы голубой, а скорее серебряный с ледяным отливом искрящийся свет. «Как ртуть», – вспомнила она уроки шестого класса и переливающуюся поверхность наполненной ртутью мензурки. Нелл показалось, что она сможет разглядеть в них собственное отражение, и это вернуло ее к реальности.
– Здравствуйте, мистер Фолкнер. – Она улыбнулась ему сдержанной официальной улыбкой.
Он кивнул головой.
– Мисс... Джордан? – Подождав, пока она сядет, Филипп тоже присел. Нахмурившись Нелл смотрела на свои запястья и предплечья. Ей казалось, что по ним ползают какие-то насекомые, хотя там ничего не было. Это была просто реакция на его взгляд и голос, который оказался настолько глубоким и сильным, что у нее все сжалось внутри. Она бросила быстрый взгляд на Лиз, и та сразу же поняла его значение. В этом взгляде был резкий упрек. «Ты не рассказала мне о нем даже половины!» Все, что она представляла, готовясь к встрече, не годилось. Надо было «играть по слуху». Она еще никогда не встречала подобного мужчины, у нее даже дыхание перехватило. Ей было бы, наверное, легче прыгнуть в бассейн, кишащий акулами.
Филипп прекрасно знал, какое впечатление он производит на людей, потому что именно над этим своим даром он долго и упорно работал. Однако его удивление было таким же огромным, как и жизненный опыт, позволивший ему этого не показать. Он не придал значения тем панегирикам, которые Элизабет долгое время пела ему в отношении этой девушки. Однако на самом деле между ее утверждениями, что это именно то, что им нужно, и тем, что он увидел, не было ничего общего. Эта длинноногая, явно высококлассная девушка была не той Птичкой-Предательницей, которую он ожидал увидеть и которая, как он считал, едва встретив своего бывшего сутенера, сразу бы вернулась к прежней жизни. Она производила впечатление девственной и невинной. «Она просто не могла ходить по улицам с многообещающим выражением лица и угодливо заглядывать в окна проезжающих машин», – думал Филипп, наблюдая за Нелл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Расскажи мне, пожалуйста, почему ты стала куртизанкой, – попросила она.
– Ну, самое главное, это то, что я люблю секс, – начала Лиз. – В принципе, я его всегда любила. Это, наверное, самый приятный вид деятельности, которым я когда-либо занималась. А тебе как, нравится это дело?
– Нет.
– Как нет?
– Для меня это не самое приятное занятие. Лиз закусила губу.
– Очень жаль, – через некоторое время произнесла она. – Потому что одно из главных условий – получать удовольствие от того, что делаешь. Все твои прежние привычки выброшены теперь на помойку вместе с твоей старой одеждой, поэтому о них придется, наверное, забыть. Теперь твоей самой первой привычкой должно стать желание давать и получать как можно больше удовольствия, столько, сколько могут доставить друг другу мужчина и женщина. – Она встала и прошлась по комнате. Ее голос оставался по-прежнему спокойным и ровным. – Тебе придется полюбить мужское тело во всех его деталях, потому что, снова повторяю, это не быстрое липкое лапанье, которое Эрика Джонг называет мимолетным трахоболом. Я должна объяснить тебе еще одну вещь. Дело в том, что большинство моих клиентов – это мужчины, которым уже больше пятидесяти и у которых следующих пятидесяти уже никогда не будет. Чтобы заработать такие деньги, как у них, надо много времени, а к этому возрасту они превращаются в людей, для которых фантазия играет в сексуальном удовлетворении гораздо большую роль, чем сам секс. У многих из них было по нескольку жен или любовниц, но они – все, без исключения – мужчины, которые просто не могут жить без секса. Поэтому вполне понятно их желание платить за него, но за такой, который нравится им. Если у тебя с этим проблемы, то лучше сказать об этом сейчас.
Нелл молчала, раздумывая над ее словами, однако, когда она заговорила, Лиз услышала совсем не то, что хотела и ждала услышать:
– Желание я могу еще понять, но потребность... потребность, во всяком случае, пока, для меня ничего не значит.
– Тогда у нас будут проблемы.
– Почему? Ты же сказала, что мне надо будет сыграть роль. Я ведь смогу сыграть любую роль, если только пойму, что от меня надо. Я в состоянии разыграть для мужчины такое сногсшибательное представление, что он с полным основанием заплатит за него тысячу фунтов, – с язвительной улыбкой выпалила Нелл. – О фантазиях я знаю достаточно много.
«Да, я много могла бы тебе о них рассказать. Я была совсем маленькой, когда мои фантазии стали для меня почти реальностью. Я жила в них, потому что это был единственный способ ухода от ужасной повседневной жизни».
– О фантазиях я знаю все, – повторила она. – Для мужчины я могу превратиться в кого угодно, если буду знать, чего он от меня хочет. Сведи меня со своими самыми сложными клиентами, и если я не сумею не только удовлетворить их, но и заставить упрашивать меня о повторной встрече, то тогда можешь искать себе другую девушку.
Она произнесла это страстным голосом, с горящими глазами, и на ее обычно бледных щеках проступил румянец. Да, она была совсем не ледышка, у нее были чувства и страсти, несмотря на то, что они глубоко похоронены. Именно похоронены. Эта девочка многое покажет, когда дойдет до дела... Но она в этом мире одна. Лиз увидела это, впервые встретившись с ней; тогда она поняла, что ее можно спасти. А когда она увидела Нелл в черном наряде, уверенность в правильности предположений только усилилась. Когда Нелл смотрелась в зеркало, то менялась прямо на глазах: у нее загорелись глаза, лицо просияло, напряжение спало и стройное тело оживилось. Да, было видно, что она явно сексуальна и чувственна. О такой женщине мужчины могут только мечтать. Лиз не знала, что составляет основу ее жизненных интересов, но она понимала, что, со сколькими людьми ни пришлось бы познакомиться Нелл, она все равно останется одна. Осознание собственной красоты и достоинства было тем ключиком, который открывал ее чувственность и темперамент. Лиз смотрела, как осторожная, сжавшаяся в комок, недоверчивая девушка постепенно, очень медленно, как в замедленной съемке, превращается в роскошную женщину, будто специально созданную для секса.
– Ты хотела бы быть актрисой? – спросила Лиз.
– Да. Я мечтала об этом в детстве.
– Но тебе не позволял твой отец?
– Он не хотел даже слышать об этом.
– Ну так вот тебе случай реализовать на практике все твои фантазии.
– Я смогу это сделать, – заверила она Лиз. – Дай мне только шанс.
Но убеждать Лиз уже не было необходимости.
8
Филипп много лет знал Лиз, но давно уже не видел ее такой возбужденной и взвинченной. В душе он даже немного этому радовался, потому что в последнее время она была слишком бесстрастной и спокойной. Да, Лиз настоящая личность, ее характер настолько кипуч и непредсказуем, как ее любимое шампанское, и даже легкий налет грусти, постоянно сопровождавший ее в последнее время, теперь не мог скрыть ее жизнерадостности и открытости. Сегодня Филипп хотел убедиться во всем сам, увидеть все своими глазами и быть уверенным в правильности выбора Лиз, хотя, честно говоря, убедить Филиппа Фолкнера в чем-нибудь было неимоверно трудным делом, потому что он никогда не отступал от своего мнения. Он приехал, чтобы познакомиться с протеже Лиз, но узнал, что она ушла в магазин за покупками. Филипп допивал уже вторую чашку чая и доедал третий кусок шоколадного торта, стараясь таким образом подчеркнуть свое спокойствие и невозмутимость.
Нелл прекрасно провела время, не забыв при этом зайти в «Харродс», вещи в котором были ей пока что не по карману. Оставалось только глазеть на витрины. Купив все, что было указано в списке Лиз, Нелл прошла через продуктовые залы и попала в парфюмерный отдел, отделанный розовым мрамором, в котором витал нежнейший аромат самых последних духов Эсти Лаудер, потом повздыхала над сумочками из крокодиловой кожи и, пробуя руками мягкость шелка тонких шарфов «Гермеса», пообещала себе и даже поклялась, что «в один прекрасный день...». Потом она купила на оставшиеся четверть фунта шоколадку и, прижав к себе однотонную зеленую сумку, зашагала обратно по Бромптон-роуд, размышляя о том, что в «Харродсе» на нее никто не обратил внимания, кроме одного покупателя, предлагающего какие-то духи своей жене или любовнице. Он сначала просто взглянул на нее, а потом уставился, как будто никогда не видел. В его взгляде было искреннее восхищение, потому что ее брюки были прекрасного покроя, а новый свитер – из кашемира (еще один подарок Лиз); и то и другое очень дорогие вещи, так же как и твидовый пиджак от Карла Лагерфельда. Тем более что через плечо у нее висела сумка не из какого-то там заменителя, а из настоящей хорошо выделанной кожи. Одежда действительно играет большую роль в жизни как мужчин, так и женщин. Недаром же говорят, что по одежке встречают... Никто и никогда не назвал бы ее куртизанкой судя по внешнему виду, потому что в ней ничего даже похожего на куртизанку не было.
Однако никто бы не смог назвать куртизанкой и Элизабет. Она была очень красивой женщиной с безупречными манерами. Она считала, что поведение для женщины значит очень много. Уверенность в себе – вот что является стержнем, основой всей жизни и поведения. Если ты ведешь себя по отношению к другим уверенно и твердо, они действительно будут тебя ценить. Никогда нельзя расслабляться и показывать другим людям свой страх, свои переживания, сомнения и тревоги. Всегда и везде необходимо контролировать себя. «Я тоже должна вести себя так», – думала Нелл, идя по улице.
Пройдя через арку во двор, она сразу увидела напротив их дома кофейный «Бентли» и поняла, что у Элизабет гости. Она даже догадывалась, что это, наверное, Филипп Фолкнер. Элизабет как-то говорила, что им надо познакомиться, посмотреть друг на друга... Ну что ж, пусть посмотрит. Это единственное, что она собиралась ему позволить. Он может сколько ему угодно оказывать давление на Элизабет, но только не на нее. В конце концов, кто кому нужен?! Нелл расправила плечи, улыбнулась и достала ключ, который дала ей Лиз.
– Я вернулась, – пропела она, входя в холл. Потом прошла на кухню, чтобы разобрать сумки. Время работало на нее.
– Ты все купила? – спросила Элизабет весело.
– Да, вот только перепелиные яйца забыла.
– Ничего страшного... Нам с тобой хватит и того, что есть. Как насчет чашечки чая?
– Не против.
– Тогда пошли. – И как бы невзначай Лиз добавила: – Да, кстати, тут Филипп заехал по пути.
«Лучше бы ему было не по пути», – подумала Нелл, полная решимости сделать все, чтобы не дать Филиппу убедить Лиз выбросить ее обратно на улицу. Последняя неделя слишком наглядно ей продемонстрировала, что, после того как жизнь обошлась с ней, как с паршивым котенком, она не только сумела встать на ноги, но еще и встретилась с Настоящей Женщиной, увидевшей в ней не просто чумазую замухрышку с панели, а настоящего человека, да к тому же еще рискнула взять к себе в дом, полный роскоши и драгоценностей, каких Нелл никогда в своей жизни не видела. Нельзя сказать, что ее детство было таким уж скверным. Нет, она прожила его в условиях обеспеченной семьи из среднего класса, но эта жизнь была настолько скучной и однообразной, что ни о каких приятных воспоминаниях и речи быть не могло.
Идя вслед за Элизабет в гостиную, Нелл знала, что сейчас она встретится с еще одним сильным и властным человеком, которому, как и ее отцу, будет очень трудно угодить.
– Не то чтобы он как-то влиял на меня, – однажды поделилась с ней Лиз, – но просто, понимаешь, одобрение Филиппа чрезвычайно важно. В мире нет никого и ничего, чего бы он не знал или о чем бы не мог узнать.
– А как ему это удается?
– В свое время, – Лиз посмотрела ей в глаза, – когда он был еще слишком юн, он дал слово стать Самым Порядочным Альфонсом в мире. И, знаешь, он в этом весьма преуспел.
Нелл рассмеялась, но потом замолчала, увидев, что Лиз смотрит на нее серьезно и хмуро.
– Ты ничего не слышала о Филиппе, потому что ты ничего не знаешь о том мире, в котором и он и я живем и работаем. В этом мире у меня есть стабильная и высокая репутация, но Филипп... Филипп – это просто легенда, настоящий миф.
Нелл не поняла и от изумления переспросила:
– Ты имеешь в виду, что в роли альфонса он ведет себя так же, как женщина-содержанка, которой платят за секс?
Лиз была приятно удивлена ее наивностью и незнанием.
– Ты что, действительно ничего не знаешь? Филиппа в качестве главного героя описывали в своих романах четыре очень серьезных и известных писателя. Однако среди его знакомых и покровителей он может назвать очень много королей, принцев и герцогов. Когда Филипп был молодым, он обладал такой внешностью, что люди останавливались, чтобы подольше посмотреть на него.
– Я думала, что они реагировали так только на Лили Лангтри.
Лиз улыбнулась.
– Это говорит о Филиппе лучше всяких слов. Он мужской эквивалент того, кем была Лили Лангтри. – Улыбка медленно сошла с лица Лиз. – Тебе придется усвоить одну непреложную истину. Здесь, в нашей жизни, есть еще один мир, внутренний и тщательно скрываемый от посторонних, поэтому, если ты собралась играть на нашей стороне, тебе придется усвоить и некоторые обычаи и правила, по которым в нем надо жить. А Филипп занимает в этом мире особое место...
– Вроде старшего наставника? Лиз утвердительно кивнула головой.
– Да, что-то в этом роде. Он вращается в этом мире слишком долго, гораздо дольше, чем кто бы то ни было. Так что...
– Быть внимательной?
– Просто помни, кто он такой и какую роль играет. Некоторые люди замечают в нем просто стареющего мужчину. Но они не видят в данном случае дальше своего носа. Не допусти эту же ошибку. Но и не пугайся тоже. У Филиппа есть качества, которые могут напугать. Я очень надеюсь, что ты убедишь его в том, что оправдаешь мои прекрасные рекомендации.
Глядя на Нелл, Лиз ничего не могла прочитать на ее безучастном спокойном лице, на котором застыло лишь выражение напряженного внимания, однако она знала свою протеже уже достаточно хорошо, поэтому была уверена, что под этой маской внимания и спокойствия скрываются серьезные эмоции и работа мысли. Лиз не собиралась утаивать, чем занимается Филипп и что он собой представляет, потому что, если честно сказать, она просто не могла позволить беспомощному ягненку перейти дорогу Филиппу, не предупредив того о грозящей опасности. К тому же Лиз была уверена, что Нелл справится со своей задачей намного лучше, если ясно представит, какую неимоверную тяжесть она взвалила на свои плечи.
– Хорошо, – ответила Нелл, собравшись с духом. – Я сделаю все, что в моих силах.
Когда она вслед за Лиз вошла в гостиную и встретилась глазами с холодным, даже ледяным взглядом голубых глаз восседавшего – да, именно восседавшего – в центре комнаты на софе мужчины, ей показалось, что он заполняет собой всю комнату. Небрежно закинув ногу на ногу, он потягивал чай, и от него исходило непоколебимое спокойствие и уверенность в себе. Вторым впечатлением было, что он весь серый. Его костюм, а Нелл сразу сравнила его с теми, которые видела в шикарных лондонских магазинах, не походил ни на один из них. Он был серым, а рубашка какого-то непонятного нежного тона, напоминавшего цвет лепестков только что распустившейся магнолии. Волосы у него были пепельного цвета с заметной сединой и подстрижены немного длинней, чем можно было ожидать у пожилого человека; его прическа носила на себе отпечаток моды его юности: чуть-чуть длиннее сзади, а по бокам – короче, что подчеркивало аристократичность его удлиненного лица, жгучих, внимательных глаз и длинную линию плотно сжатого рта. Маленькая красная роза в петлице прекрасно подходила к однотонному розовому шелковому галстуку, а в манжетах рубашки были видны запонки с великолепными рубинами. На мизинце правой руки он носил массивную золотую печатку. Нелл заметила, что на печатке выгравирован крест. Филипп на мгновение задержал ее руку в своей, и они внимательно и серьезно посмотрели друг другу в глаза.
Нелл почувствовала, словно в нее проникает холод и все тело начинает замерзать. Ей очень хотелось вздрогнуть или поежиться, но неимоверным усилием воли она сдержалась. Затем Филипп улыбнулся, и Нелл моргнула. Это было похоже на то состояние, когда из холодной темной комнаты резко выходишь под палящие лучи жаркого солнца. И Нелл наконец увидела, каким он скорей всего был в юности, и это поразило ее. Его глаза были немного прикрыты, и они излучали не то чтобы голубой, а скорее серебряный с ледяным отливом искрящийся свет. «Как ртуть», – вспомнила она уроки шестого класса и переливающуюся поверхность наполненной ртутью мензурки. Нелл показалось, что она сможет разглядеть в них собственное отражение, и это вернуло ее к реальности.
– Здравствуйте, мистер Фолкнер. – Она улыбнулась ему сдержанной официальной улыбкой.
Он кивнул головой.
– Мисс... Джордан? – Подождав, пока она сядет, Филипп тоже присел. Нахмурившись Нелл смотрела на свои запястья и предплечья. Ей казалось, что по ним ползают какие-то насекомые, хотя там ничего не было. Это была просто реакция на его взгляд и голос, который оказался настолько глубоким и сильным, что у нее все сжалось внутри. Она бросила быстрый взгляд на Лиз, и та сразу же поняла его значение. В этом взгляде был резкий упрек. «Ты не рассказала мне о нем даже половины!» Все, что она представляла, готовясь к встрече, не годилось. Надо было «играть по слуху». Она еще никогда не встречала подобного мужчины, у нее даже дыхание перехватило. Ей было бы, наверное, легче прыгнуть в бассейн, кишащий акулами.
Филипп прекрасно знал, какое впечатление он производит на людей, потому что именно над этим своим даром он долго и упорно работал. Однако его удивление было таким же огромным, как и жизненный опыт, позволивший ему этого не показать. Он не придал значения тем панегирикам, которые Элизабет долгое время пела ему в отношении этой девушки. Однако на самом деле между ее утверждениями, что это именно то, что им нужно, и тем, что он увидел, не было ничего общего. Эта длинноногая, явно высококлассная девушка была не той Птичкой-Предательницей, которую он ожидал увидеть и которая, как он считал, едва встретив своего бывшего сутенера, сразу бы вернулась к прежней жизни. Она производила впечатление девственной и невинной. «Она просто не могла ходить по улицам с многообещающим выражением лица и угодливо заглядывать в окна проезжающих машин», – думал Филипп, наблюдая за Нелл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53