– Что это ты делаешь?
– Смотрю, как ты спишь.
Макс открыл второй глаз.
– И как я сплю?
– Ты храпишь.
– Не может быть!
Карен засмеялась.
– Почему мужчины так возмущаются, когда им говорят, что они храпят?
– Потому что все мы знаем: женщины выдумывают это, чтобы убедить мужчин в собственной неполноценности.
Его пальцы принялись легонько ласкать любимую, пробуждая в ней желание. Карен скользнула вниз под простыни и почувствовала его восставшую плоть.
– Как интересно проявляется у тебя комплекс неполноценности!
– Что я могу сказать? Ты пробуждаешь во мне зверя.
Уже позже, держа ее в объятиях, Макс раздумывал над тем, долго ли сможет прожить без Карен. Всего за несколько часов она стала ему необходима, как воздух.
Гладя ее волосы, Макс попытался вспомнить слова, которые повторял Карен; яркие и образные, они свободно лились ночью неиссякаемым потоком. Но как ни старался, никак не мог вспомнить их. На ум просто ничего не приходило. К тому же сейчас эти слова казались лишними.
– А этот храп, – начал он, не в силах больше молчать. – Ты могла бы…
Карен рассмеялась.
– Ах, Макс, я пошутила. Ты не храпишь.
– Я знаю. Но если бы даже храпел, ты могла бы с этим смириться?
Карен нахмурилась, как будто вопрос требовал серьезных раздумий.
– Ну, это зависит от того, долго ли мне пришлось бы его терпеть. Час? Два? – Она посмотрела ему в глаза. – Или всю ночь?
– Всю жизнь.
Карен замерла. Макс смущенно усмехнулся.
– По-моему, у дамы нет слов.
Она выдержала его взгляд.
– Возможно, дама не совсем поняла…
– Ах вот как! Хочешь ли ты, чтобы, не забывая традиции, я повторил это, опустившись на одно колено?
Карен покачала головой, и Макс, отведя с ее лба прядь волос, тихо спросил:
– Ты выйдешь за меня замуж?
В среду утром Томас хозяйничал в кухне Прэгеров один. Всю ночь его жену терзал кашель, и он решил дать ей поспать лишний часок, пока сам готовил для миссис Прэгер завтрак.
Заварив чай и положив в серебряную вазочку ее любимый английский мармелад, Томас набрал внутренний номер телефона хозяйки, чтобы узнать, как сегодня утром ей следует приготовить яйцо. Трубку никто не взял.
Удивленный, он снова взглянул на часы. Полвосьмого. Обычно к семи часам миссис Прэгер уже давно на ногах. Наверное, сегодня она тоже заспалась. Вот и славно! Хороший сон ей только на пользу. Хотя следует признать, последние дни миссис Прэгер выглядит гораздо лучше. Возможно, из-за предстоящего путешествия во Францию, а может, из-за этой ее новой прически. Томас пожал плечами. Как бы то ни было, слава Богу, что она наконец выходит из своей раковины и пытается начать новую жизнь.
В семь сорок пять Томас снова позвонил. Не позднее одиннадцати миссис Прэгер должна приехать в аэропорт, и ему хотелось быть уверенным в том, что у нее будет достаточно времени, чтобы дать ему последние указания. Хозяйка так серьезно ко всему относится, хотя и знает, что он может поддерживать порядок в доме и с закрытыми глазами.
Лишь после восьми долгих гудков Томас повесил трубку. Затем, положив тост под крышку, чтобы не остыл, отправился наверх. Постучавшись и несколько раз окликнув хозяйку по имени, он вошел в спальню и, к своему удивлению, обнаружил, что постель на ночь не расстилалась.
Томас побежал вниз по лестнице, полный самых ужасных предчувствий, и стал поспешно заглядывать в одну комнату за другой. Он даже проверил солярий, хотя не сомневался в том, что никого там не найдет. Со дня смерти Джеми в эту комнату еще ни разу не входили.
Подумывая о том, что следует разбудить жену, Томас через холл побежал в кабинет мистера Прэгера. Раздвижные стеклянные двери были широко открыты, и зеленые шторы колыхались на ветру. Томас вздохнул с облегчением. Ну конечно же, миссис Прэгер в бассейне! И как только он раньше об этом не подумал? С недавних пор хозяйка проводит там много времени.
Томас почти спустился с выложенной плитами лестницы, когда увидел медленно качавшееся в воде нагое тело.
Попрощавшись со Стью, который возвращался в Лос-Анджелес на совещание по поводу предстоящих съемок «Окаменевшего леса», они поехали в порт. Там Карен собиралась присоединиться к съемочной группе «Сожалений» и нескольким избранным гостям, чтобы на весь день отправиться в Монте-Карло.
– Я буду скучать, – пробормотал Макс, провожая ее.
– Ты правда не хочешь поехать с нами? Уверена, что никто не стал бы возражать…
Но каким бы заманчивым ни казалось это приглашение, Макс чувствовал, что должен от него отказаться.
– Не надо давать репортерам пищу для сплетен, – сказал он, заботясь прежде всего о Карен.
– Хорошо. Ты меня встретишь?
– Конечно. В восемь часов. Пообедаем где-нибудь за городом, подальше от фотовспышек.
Карен надела очки от солнца и, глядя на Макса поверх стекол, заметила:
– Почему бы нам не остаться в номере и не заказать обед прямо туда? Устроим настоящий пир. – Она озорно посмотрела на Макса. – После целого дня, проведенного в море, у меня будет волчий аппетит.
От ее улыбки, дразнящей и таинственной, Макс испугался, что не сможет дождаться вечера.
Позавтракав, Макс вернулся в «Маджестик». Ему передали, что было два звонка: от репортера из журнала «Тайм» и от Джада Гринфилда. Зная, что друг не станет беспокоить по пустякам, Макс сразу набрал его номер.
– Что стряслось, приятель? – спросил он, когда адвокат поднял трубку.
Джад, обычно такой вежливый, не стал тратить время на формальности.
– Случилось несчастье, Макс. Дело в том, что Луиза…
ГЛАВА 47
В тот же вечер в восемь пятнадцать, когда экскурсионный корабль входил в Каннский порт, первым, кого увидела она, был Мишель Лемэн.
– Идемте со мной, – тотчас же заявил администратор, взяв ее за руку и собираясь отвести к поджидавшему такси.
– Мишель, прошу вас, только не сейчас. – Раздраженная тем, что в столь поздний час он намерен затащить ее на какое-то очередное мероприятие, Карен попыталась вырвать руку. – Меня встречает Макс, и…
– Нет, он вас не встречает. – Мишель показал куда-то за свою спину. – Пожалуйста, садитесь в машину, пока вас не догнали. Сейчас я вам все объясню.
Тут только Карен заметила мчавшихся к ним со всех ног нескольких репортеров во главе с Абигейл Ньюэн.
– Да в чем дело? – спросила Карен уже в такси. – Что, собственно, случилось?
– До отеля «Напуль» и обратно, – по-французски ответил Мишель на вопросительный взгляд водителя.
– Что вы делаете? Я не собираюсь в «Напуль». Я вообще никуда не хочу ехать.
– Я лишь сказал шоферу проехать до отеля и обратно, чтобы отвлечь внимание, – объяснил Мишель.
– Но зачем? Что этим репортерам надо?
– Вы. И желательно, хорошо зажаренная.
По ее спине пробежал холодок.
– Что произошло, Мишель? Где мистер Прэгер?
– Вы ничего не слышали во время круиза?
Карен покачала головой.
– Луиза Прэгер скончалась. Похоже на самоубийство.
– О Господи! – Карен невольно зажала рукой рот, упав на спинку сиденья. – Когда?
– Прошлой ночью. Сегодня утром дворецкий обнаружил ее в бассейне.
– Какой ужас! А где Макс? – повторила Карен.
– Улетел домой в Штаты.
Карен выпрямилась.
– В Штаты? Не дождавшись меня? Даже не поговорив со мной?
– Как только Максу сообщили, ему пришлось мчаться в Париж, чтобы успеть на «Конкорд» до Нью-Йорка, – объяснил Мишель. – Он пытался дозвониться на корабль, но линии были заняты. Мистер Прэгер обещал связаться с вами.
Карен молчала. Да что это с ней? Почему вдруг такая обида? Внезапная смерть Луизы – это ужасная трагедия, и Макс просто обязан был немедленно вернуться домой.
– Когда его самолет будет в Нью-Йорке? – спросила Карен.
Мишель взглянул на часы.
– Через десять минут.
– Тогда отвезите меня, пожалуйста, в мой отель. Я хочу быть на месте, когда он позвонит.
– Там вас поджидает толпа репортеров, – предупредил Мишель.
– Плевать! Я хочу к себе.
Наклонившись вперед, он похлопал шофера по плечу:
– В «Карлтон», пожалуйста. К служебному входу. – И, уже глядя на кинозвезду, добавил: – Надеюсь, там никто не караулит.
Карен кивнула, едва слушая его.
– Расскажите мне о Луизе. Макс знает, почему она?..
Администратор покачал головой:
– Пока еще ничего не известно.
Полная неожиданной грусти, Карен тяжело вздохнула. Хотя от Макса она слышала о Луизе совсем немного, но чувствовала, что каким-то образом странно связана с этой тихой несчастной женщиной. Наверное, потому, что она тоже была матерью, боготворившей своего ребенка. А может быть, потому, что Луиза так долго оставалась женой Макса…
– Спасибо, что спасли меня от папарацци, – поблагодарила Карен, понимая, каким незаменимым помощником оказался для нее Мишель, идеально выполнявший обязанности администратора; гораздо более полезным, чем она имела основания ожидать от обычного агента по рекламе и связям с прессой. – Могу я и впредь на вас рассчитывать?
– Конечно.
– Мне бы не хотелось появляться сегодня на запланированном банкете. Я совсем не готова к тому, чтобы веселиться и отвечать на глупые вопросы.
– Я прямо сейчас передам организатору ваши извинения.
Машина остановилась перед служебным входом, возле которого, к счастью, никого не оказалось, и Мишель быстро вышел. Открыв перед Карен дверь, он через узкий коридорчик провел ее к служебному лифту.
– Так вы минуете вестибюль. Надеюсь, ключ у вас?
– Да, – подтвердила Карен, радуясь тому, что всегда брала его с собой.
– Хорошо. Позвоните мне, если понадоблюсь.
– Да, конечно. Еще раз спасибо.
Несколько минут Карен с закрытыми глазами стояла в своем номере, прислонившись к запертой двери, и прокручивала невероятную новость. «Но почему? – недоумевала Карен. – Зачем Луизе понадобилось лишать себя жизни именно теперь?» Четыре года назад, сразу после смерти дочери, Карен бы еще это поняла, как в конце концов поняла, почему ее отец отказался жить после смерти матери. Но желание Луизы уйти из жизни сейчас, казалось, не имело никакого смысла…
Карен взглянула на часы: было девять вечера. Значит, в Калифорнии сейчас полдень. Возможно, что-нибудь знает Джек. Остальное расскажет, когда позвонит, Макс.
Витадини немедленно взял трубку.
– Привет, детка, ну как ты там?
– Неважно. Джек, это правда? Неужели Луиза Прэгер действительно покончила с собой?
Карен услышала, как Джек вздохнул.
– Пока все сходятся на этом.
По его голосу Карен почувствовала: он что-то недоговаривает.
– Тебе известно что-нибудь, еще, Джек? Ты от меня скрываешь…
– Где Макс? – спросил Джек.
– В Нью-Йорке. А что?
– Я разговаривал со знакомым агентом из Манхэттена. Слуги говорят, что Луиза собиралась лететь в Канн. К мужу.
Карен застыла от удивления.
– К Максу? С чего бы это?
Немного помешкав, Джек смущенно ответил:
– Она хотела помириться.
Из горла Карен вырвался неестественный смех.
– Какая нелепость! Я же говорила тебе, что Макс собирался подать на развод, как только вернется в Штаты… – Ее голос сорвался.
– Послушай, детка, давай не будем торопиться с выводами, ладно? Я подозреваю, что Макс понятия не имел ни о ее поездке, ни тем более о ее планах восстановить отношения. Не бери в голову и не накручивай себя. Уверен, Макс позвонит тебе и все объяснит.
Повесив трубку, Карен подумала, что ее друг, как всегда, прав. Она просто дала волю воображению. Конечно, Макс ничего не знал о том, что Луиза вдруг решила приехать. Он месяцами не разговаривал со своей женой. Возможно, идея помириться полностью исходила от Луизы, а может, это вообще домыслы прессы…
И все-таки чувствуя беспокойство, Карен встала и принялась мерить шагами комнату. Совсем как в ту ночь, когда узнала о побеге Элизабет. Тогда только благодаря Максу все закончилось быстро и хорошо. Ничего, и сейчас все выяснится, все уладится.
Время шло, Карен то и дело поглядывала на часы. Почему же Макс не звонит? Неужели не понимает ее состояния? Неужели не чувствует, что она не сможет ни есть, ни спать, пока не услышит его голос?
В одиннадцать часов Карен приняла ванну, на всякий случай оставив дверь открытой. Затем она накинула халат и встала у окна. Ночь снова благоухала, и по набережной Круазетт спешили люди, с ужина или на ужин, с просмотра или на вечеринку.
В три часа ночи, решив, что Макс уже не позвонит, Карен завела будильник на семь утра и легла спать. Долго глядя в потолок, она думала о Максе, о его жене и о себе, чувствуя, как с каждой минутой неприятный ком в груди становится все тяжелее и холоднее.
В среду после обеда она направлялась в аэропорт имени Кеннеди, когда услышала по радио известие о смерти Луизы Прэгер. Вместе с другими актерами, занятыми в «Семейном достоянии», Ники Уэлш принимала участие в пресс-конференции и к вечеру должна была вернуться в Лос-Анджелес на прием для журналистов.
При упоминании так хорошо знакомого имени она выпрямилась и вцепилась в спинку кресла шофера. По радио тем временем передавали: «Мистер Прэгер, посещавший международный кинофестиваль в Канне, возвращается домой на «Конкорде» и примерно через час прибудет в аэропорт имени Кеннеди…»
Ники уже не слушала. Значит, через час. Пожалуй, она успеет. Успеет встретить Макса у трапа и первой выразить ему соболезнования. Конечно, есть риск опоздать на свой самолет, но можно полететь и следующим рейсом.
Открыв черную сумочку из крокодиловой кожи, Ники достала круглую отделанную золотом пудреницу и придирчиво проверила свой макияж. В такое время она непременно должна быть рядом с Максом. «Ну а если там появятся еще и репортеры, – подумала Ники, захлопнув пудреницу, – а они обязательно будут там крутиться – то тем лучше». В конце концов, Ники была не из тех, кто отказывался от бесплатной рекламы.
Через час к терминалу Air France уже подбегала эффектная дама в черном полотняном костюме с выглядывавшим из-под него ярко-розовым топиком и такого же цвета атласных лодочках на высоченных каблуках.
– Макс! – Продравшись сквозь толпу, бросилась к нему Ники. – Я ехала в такси и услышала о несчастье, – начала она, обнимая Макса и окутывая его терпким ароматом «Опиума». – Дорогой, мне так жаль…
– Спасибо, Ники, – ответил он, похлопывая ее по спине. – Я ценю твои добрые слова, но, как ты догадываешься, очень спешу.
– Я знаю. И не задержу тебя. – Ники оглядела прилетевших за его спиной, в любую минуту готовая увидеть Карен Ричардс. Но Макс был один. Жаль! Ники ужасно хотелось блеснуть перед соперницей.
– Я и сама спешу. Но никак не могла улететь, не высказав тебе свои соболезнования. – Внезапно почувствовав неловкость, Ники опустила руки. – Ну что ж, тогда я, пожалуй, попробую успеть на свой рейс. Держись, Макс, хорошо? – Она снова нежно коснулась губами его щеки – и в этот момент фотограф успел щелкнуть еще один кадр. «Пусть Карен Ричардс делает из этого какие угодно выводы», – злорадно подумала очень довольная собой Ники Уэлш и через несколько секунд скрылась в толпе.
А Макс, мгновенно забыв о ней, направился к лимузину, на ходу бросая репортерам что-то невнятное.
После долгой и беспокойной ночи Карен позвонила администратору и убедилась в том, что ей действительно никто не звонил. Вопреки здравому смыслу она набрала номер нью-йоркской квартиры Макса и уже через минуту разговаривала с его экономкой Эдной Джордан.
– Нет, мадам, мистера Прэгера нет дома, – ответила женщина. – В семье случилось несчастье.
– Я знаю. Я лишь хочу узнать, не звонил ли он.
– Да, звонил. И если вы оставите для него сообщение, я обязательно ему передам. Но вы не назвали своего имени…
– Нет, передавать ничего не нужно, – отказалась Карен. – Большое спасибо.
И медленно положила трубку. «Мне совершенно плевать, почему он позвонил своей экономке, а не мне, – подумала Карен. – Я даже думать об этом не собираюсь».
Несмотря на такое трезвое решение, на душе стало серо, и, пытаясь хотя бы на время не думать о Максе, она стала готовиться к интервью с Джимом Брауном из шоу «Сегодня». Без особой радости Карен выбрала ярко-синий комбинезон от Донны Каран, подчеркивавший талию с помощью широкого пурпурного пояса, пурпурные с белым босоножки на низком каблуке, крупные серьги-кольца и белую театральную сумочку.
Как обычно, на террасе «Карлтона» было много народу. В углу справа операторы и осветители устанавливали аппаратуру. В центре съемочной группы уже сидел за столиком Джим Браун.
При появлении актрисы он встал ей навстречу – высокий красивый мужчина с низким приятным голосом – и тотчас расположил Карен к себе. Через несколько секунд она уже чувствовала себя как дома, а ведущий начал непринужденный разговор – в основном о ее карьере, успехах и о том, как она пришла к ставшей уже знаменитой финальной сцене в «Сожалениях».
Едва интервью закончилось, как репортеры, с нетерпением ожидавшие этой минуты, окружили актрису, наперебой выкрикивая вопросы.
– Какова была ваша реакция, когда вы впервые услышали о смерти Луизы Прэгер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41