крупным помещиком и в то же время политическ
им деятелем, поэтом и военным. Крупным помещиком он считался потому, что в
ладел целой рощей дурманных деревьев. Дурманные листья являются самой и
зысканной пищей людей-кошек, а это, в свою очередь, тесно связано с истори
ей дурманных листьев. Вытащив для доказательства несколько историческ
их скрижалей (вместо книг у людей-кошек употребляются каменные плиты дл
иной в два аршина и толщиной в полвершка, на каждой из которых вырезано де
сятка полтора очень сложных знаков), он сказал, что пятьсот лет назад они е
ще кормились земледелием и дурманные листья завез в Кошачье государств
о какой-то иностранец. Сначала их могли есть только высокопоставленные
лица, а потом листьев стали ввозить больше и к ним пристрастились все. Не п
рошло и пятидесяти лет, как граждане, не употреблявшие их, стали исключен
ием. Есть дурманные листья очень приятно и выгодно, после них разыгрывае
тся воображение, но руки и ноги перестают двигаться. Поэтому землепашцы
вскоре забросили свою землю, а ремесленники свои ремесла. Видя, что все пр
едаются безделью, правительство издало указ, запрещающий есть дурманны
е листья. Однако в первый же день после запрета императрица от тоски дала
императору три пощечины (Большой Скорпион продемонстрировал мне очере
дную историческую скрижаль), отчего император заплакал горючими слезам
и. Поэтому к вечеру того же дня вышел новый указ: считать дурманные листья
«государственной пищей». Большой Скорпион сказал, что во всей кошачьей и
стории не было более славного и милосердного деяния.
После возведения дурманных листьев в ранг государственной пищи кошачь
я цивилизация стала развиваться во много раз быстрее, чем прежде: дурман
ные листья отбили охоту к физическому труду, что позволило сконцентриро
вать энергию на духовной деятельности. Особенно прогрессировали поэзи
я и искусство: за последние четыреста лет кошачьи поэты ввели в поэтичес
кий язык множество новых словосочетаний, не употреблявшихся за всю пред
шествующую двадцатитысячелетнюю историю, например, такое, как «драгоце
нный живот».
Но это не значит, разумеется, что в обществе не возникали известные разно
гласия. Триста лет назад дурманные листья выращивались повсюду, но чем б
ольше люди ели их, тем ленивее становились. В конце концов некому даже ста
ло сажать дурманные деревья. И тут вдруг случилось грандиозное наводнен
ие (Большой Скорпион немного побледнел, когда сказал мне это: оказываетс
я, люди-кошки больше всего на свете боятся воды). Наводнение унесло множес
тво дурманных деревьев. Без чего-нибудь другого жители еще могли обойти
сь, но без дурманных листьев они не могли предаваться праздности и лени, п
оэтому всюду начался разбой. Судебных дел стало так много, что правитель
ство издало еще один в высшей степени гуманный указ: не считать кражу дур
манных листьев преступлением. Последние триста лет были периодом разбо
я, но это совсем неплохо, так как разбой свидетельствует о свободе личнос
ти, а свобода всегда была высшим идеалом людей-кошек. (Примечание. Слово «
свобода» в кошачьем языке не совпадает по своему значению с аналогичным
китайским словом. Люди-кошки называют свободой насилие над другими, отк
аз от совместной деятельности, произвол… Отсюда разобщенными оказываю
тся не только мужчины и женщины, но и все люди. Свободный человек не позвол
яет окружающим касаться его. Встретившись, люди-кошки выражают почтение
друг другу не рукопожатием или поцелуем, а отворачиваясь друг от друга.)

Ц Тогда почему же вы продолжаете сажать деревья? Ц спросил я. На правил
ьном кошачьем языке эту фразу следовало произнести так: повернуть голов
у налево (означает «тогда»), ткнуть пальцем в собеседника («вы»), дважды св
еркнуть белками глаз («почему») и дважды повторить слово «дерево» (в перв
ом случае оно выступает в роли глагола). Слово «продолжаете» опускается
за ненадобностью.
Большой Скорпион закрыл рот. Рот у людей-кошек постоянно открыт, и когда е
го на время закрывают, это означает удовлетворение или глубокое раздумь
е. Он ответил, что сейчас дурманные деревья сажают лишь несколько десятк
ов человек, исключительно сильные мира сего: политические деятели, военн
ые и поэты, которые одновременно являются помещиками. Они не могут не саж
ать дурманных деревьев, так как иначе потеряют всю свою власть. Для полит
ических деятелей дурманные листья Ц единственный способ увидеть импе
ратора. Военные используют их как армейский провиант, а поэтам они дают в
озможность грезить средь бела дня. В общем, дурманные листья всемогущи, б
лагодаря им можно всю жизнь бесчинствовать. Слово «бесчинствовать» в ус
тах высокопоставленных людей-кошек Ц самое изысканное понятие.
Охрана дурманных рощ Ц основная функция Большого Скорпиона и других по
мещиков. На свою армию они не могут положиться, потому что кошачьи солдат
ы, как приверженцы истинной свободы, могут только поедать дурманные лист
ья и не понимают, что значит повиноваться приказу. Солдаты часто грабят с
обственных хозяев Ц с точки зрения людей-кошек (во всяком случае Большо
й Скорпион думал именно так), это вполне логично. Кто же охраняет дурманны
е леса? Иностранцы. Каждый помещик вынужден содержать несколько иностра
нных наемников. Страх перед иностранцами Ц одна из исконных особенност
ей кошачьей натуры. Любовь к так называемой «свободе» не позволяет кошач
ьим солдатам прожить хотя бы три дня без убийства, а война с иностранцами
для них вещь совершенно невозможная. Большой Скорпион прибавил с удовле
творением, что стремление к взаимной резне в Кошачьем государстве день о
то дня возрастает, и методы убийства стали почти столь же утонченными, ка
к законы стихосложения.
Ц Убийство стало своего рода искусством! Ц поддакнул я. В кошачьем язык
е не было слова «искусство», из моих долгих объяснений он ничего не понял,
однако все-таки запомнил китайское слово.
В древности люди-кошки воевали с иностранцами и даже побеждали, но за пос
ледние пятьсот лет вследствие междоусобиц совершенно позабыли об этом,
обратили все усилия на внутренние раздоры и стали очень бояться иностра
нцев. Без иностранной поддержки их император не получил бы к своему стол
у ни одного дурманного листа.

Три года назад в Кошачье государство уже прилетал один воздушный корабл
ь. Откуда Ц жители не знали, но запомнили, что на свете существуют большие
птицы без перьев.
Когда прилетел наш корабль, люди-кошки поняли, что прибыли иностранцы, но
были уверены, что я тоже марсианин: они не могли представить, что, кроме Ма
рса, существуют другие планеты.
Большой Скорпион с другими помещиками тотчас побежал к месту приземлен
ия, чтобы добыть иностранцев для охраны своих дурманных рощ. Все прежние
иностранные охранники почему-то вернулись к себе на родину, и нужно было
срочно вербовать новых.
Помещики условились передавать меня друг другу по очереди, так как в пос
леднее время нанять иностранца было очень нелегко. Увидев, что физиономи
я у меня отнюдь не кошачья, они страшно перепугались, но затем распознали
мою наивность и решили не приглашать меня на службу, а просто схватить. Ка
к истые граждане Кошачьего государства, они были очень хитры и иной раз с
пособны на риск. Сейчас я понимаю, что, если бы я первым применил силу, они б
ы тотчас разбежались, но ни в коем случае не отказались от своей затеи. К т
ому же я не сумел бы найти себе пищу. В общем, я доволен, что тогда не выстрел
ил. Но, с другой стороны, схватив меня, они утратили ко мне уважение. Теперь
можно было не говорить со мной ни о каких условиях, достаточно давать нем
ного еды. Изменились и намерения союзников: вскоре из общественной собст
венности я превратился в частную. Большой Скорпион был необычайно горд с
воим успехом, так как измена клятве входит в их понимание свободы.
Они посадили меня закованным в лодку, а сами, страшась воды, побежали к хиж
ине-колодцу по берегу. Если бы лодка перевернулась, виною было бы, разумее
тся, лишь мое собственное невезение. Лодка должна была сама уткнуться в о
тмель, недалеко от которой стояла хижина-колодец.
Водворив меня в хижину, они разошлись по домам есть дурманные листья. Нос
ить подобную ценность с собой чрезвычайно опасно, поэтому они предпочит
али есть дома.
Роща Большого Скорпиона находилась ближе других от моей импровизирова
нной тюрьмы, но и он отправился за мной не сразу: после дурманных листьев н
еобходимо немного поспать. Большой Скорпион думал, что его соперники при
дут не скоро, их появление было для него полной неожиданностью. «Хорошо, ч
то это „искусство“ помогло!» Ц произнес он, восхищенно указывая на мой п
истолет. Теперь он всякий незнакомый предмет называл искусством.
Я спросил, из чего были сделаны кандалы. Он пожал плечами и сказал, что их п
ривезли из-за границы.
Ц За границей есть много полезных вещей, но нам ни к чему подражать им. Ве
дь наше государство самое древнее! Ц Большой Скорпион на секунду удовл
етворенно закрыл рот. Ц Впрочем, когда отправляешься в путь, наручникам
и и кандалами запастись не мешает.
Я не понял, подсмеивается он надо мной или говорит серьезно. Сейчас меня и
нтересовало, где он провел эту ночь, потому что в лесу не видно было других
хижин. Не желая отвечать на мой вопрос, он попросил у меня какое-нибудь «и
скусство», чтобы показать императору. Я дал ему спичку, решив, что в «свобо
дном» обществе каждый должен иметь какую-нибудь тайну, и спросил только,
есть ли у него семья.
Он кивнул головой.
Ц Вот соберем дурманные листья и поедем ко мне домой.
Ц А где твой дом?
Ц В столице. Там живут император и много иностранцев. Ты сможешь увидеть
своих друзей.
Ц Я прилетел с Земли и никого на Марсе не знаю.
Ц Все равно ты иностранец, а иностранцы всегда дружат.
Продолжать объяснения было бесполезно. Лучше дождаться, когда будет зак
ончен сбор дурманных листьев, и поскорее отправиться в путь, чтобы собст
венными глазами взглянуть на Кошачий город.

7

Я считал, что никогда не смогу подружиться с Большим Скорпионом, а он, веро
ятно, искренне желал дружбы, но его искренность, как у всех людей-кошек, бы
ла весьма ограниченна. Он дружил только с теми, кого собирался использов
ать в своих интересах. В течение трех или четырех месяцев меня ни на минут
у не оставляло желание похоронить останки погибшего друга, однако Больш
ой Скорпион всячески препятствовал мне. Он воображал, будто охрана дурма
нных деревьев Ц единственная цель, ради которой я прилетел на Марс. О дру
жеском долге люди-кошки вообще, наверное, не имели понятия. Большой Скорп
ион все время твердил мне: «Ведь твой приятель умер, зачем же смотреть на н
его?» Он скрывал от меня, в какой стороне то место, где упал корабль, и все вр
емя следил за мной. Я потихоньку искал дорогу, думая, что стоит пойти по бе
регу реки, как я найду обломки корабля, но каждый раз, когда я выходил из ду
рманной рощи, передо мной откуда ни возьмись появлялся Большой Скорпион
. Он никогда не пытался принудить меня вернуться, а умел растрогать своим
и жалобами и причитаниями, словно слезливая вдова. Я понимал, что в душе он
смеется надо мной, считает меня дураком, но ничего не мог с собой поделать
. В дурманной роще, кроме меня, жили еще какие-то существа, которым он запре
щал встречаться со мной. Едва я замечал их вдали и направлялся к ним, как о
ни тут же исчезали Ц наверняка по приказу Большого Скорпиона.
Дурманные листья я решил больше не есть.
Ц Их нельзя не есть, Ц с мягкой настойчивостью убеждал меня Большой Ско
рпион. Ц Без них горло пересохнет, а вода далеко. Нужно мыться, купаться
Ц сколько хлопот! Мы уж на себе испытали: их невозможно не есть. Другая пи
ща очень дорога, но дело не в цене. Главное, что она невкусная, а иногда даже
ядовитая. Если не есть дурманных листьев, можно умереть!..
Тут он начинал размазывать по лицу слезы, но я знал, что это его обычный тр
юк, и не поддавался. Если я буду есть дурманные листья, то стану таким же, ка
к люди-кошки, а этого Большой Скорпион и хочет! Хватит, я и без того слишком
простодушен. Я должен снова вернуться к человеческой жизни: есть, пить и м
ыться как люди, а не превращаться в полумертвого ленивца. Я скорее соглас
ен прожить две недели, но разумно и полноценно, чем двадцать тысяч лет про
зябать в дурмане. Все это я высказал Большому Скорпиону, но он, конечно, ни
чего не понял и наверняка счел меня безмозглым идиотом. Как бы то ни было,
а я принял решение.
После трехдневных препирательств мне пришлось взяться за пистолет. Пра
вда, я еще не забыл о чести и справедливости, положил пистолет рядом и сказ
ал Большому Скорпиону:
Ц Если ты будешь заставлять меня есть дурманные листья, я тебя убью. Реша
й!
Большой Скорпион отскочил в сторону, даже не попытавшись отнять у меня п
истолет. Огнестрельное оружие в его лапах было бы не опаснее соломинки. Е
му нужен был не мой пистолет, а я сам.
Наконец он предложил компромисс: каждое утро я должен съедать по одному
дурманному листу.
Ц Один листочек, всего одну крохотную драгоценность, чтобы не отравить
ся воздухом!
Я убрал пистолет, и мы сели друг против друга. Он обещал давать мне еду, но с
читал, что с питьем будет трудно: придется носить воду кувшином с реки.
Ц Зачем каждый день так далеко бегать, да еще таскать кувшин? Это неумно.
Не лучше ли без всяких забот есть дурманные листья? Что за чудак, не понима
ет своего счастья! Ц рассуждал Большой Скорпион, однако настаивать не п
осмел, а лишь заявил, что должен ходить вместе со мной. Конечно, он боялся, к
ак бы я не убежал. Но ведь я могу убежать и при нем, если захочу. Услышав это,
он закрыл рот на целых десять минут, так что я даже испугался, не помирает
ли он от страха.
Ц Тебе незачем ходить со мной, клянусь, что я не убегу! Ц утешил я его.
Он тихо покачал головой:
Ц Клянутся только дети.
Рассерженный такой беспардонностью, я схватил Большого Скорпиона за во
лосы, в первый раз применив силу. Он никак не ожидал этого. Пожертвовав нес
колькими волосками, а может быть, и клочком шкуры, он отбежал на почтитель
ное расстояние и объяснил мне, что прежде среди людей-кошек были распрос
транены клятвы, однако за последние пятьсот лет их давали так часто, что т
еперь произносят только в шутку. Эта реформа является очевидным прогрес
сом. Доверие вещь неплохая, но с практической точки зрения не очень удобн
ая. Дети любят давать клятвы именно потому, что их вовсе не обязательно со
блюдать. Все это Большой Скорпион говорил печально, потирая общипанное м
есто.
Устыдившись своей вспыльчивости, я позволил ему ходить со мной и получил
в награду вкусный ужин. Люди-кошки готовят отлично, жаль только, что в их к
ушанья попадает слишком много мух. Я сплел из травы крышку и велел повару
накрывать еду. Кошачий повар нашел это странным, даже смешным, но, получив
приказ Большого Скорпиона, не посмел со мной спорить.
Нечистоплотность люди-кошки возвели в одну из самых славных своих тради
ций, поэтому повар все же продолжал хитрить со мной. Каждый раз, когда на е
де не было крышки, мне приходилось жаловаться Большому Скорпиону. Но одн
ажды мне вовсе не принесли еды, а на следующий день подали тарелку, покрыт
ую вместо крышки толстым слоем мух. Оказывается, Большой Скорпион и его с
луга стали презирать меня за слабость. Рукоприкладство считается приви
легией высокопоставленных людей-кошек, и подчиненные принимают побои к
ак должное. Что же делать? Пускать в ход руки мне не хотелось: я считал себя
гуманным человеком и всегда гордился этим. Но, увы, я рисковал лишиться не
только еды, но и безопасности. Ничего не поделаешь, пришлось и у повара выд
рать клочок шкуры. С тех пор крышка уже не лежала без дела. Да, здесь трудно
сохранить человеческое достоинство…
Моим главным удовольствием на Марсе было утреннее купанье. Я вставал еще
до рассвета и выходил на речную отмель неподалеку от дурманной рощи. Кор
откая прогулка успевала лишь освежить меня; я стоял по щиколотку в воде и
ждал восхода. Утренний пейзаж был удивительно спокоен и красив. На небе, е
ще не подернутом туманом, виднелись крупные звезды, кругом ни звука Ц то
лько тихое журчанье воды по песку. Солнце поднималось, и я входил в реку. З
десь было мелко, нужно было сделать по отмели шагов двести, чтобы вода дош
ла до груди. Вволю поплавав, я выходил из воды и обсыхал на солнце. Рваные ш
таны, пистолет, спичечная коробка Ц все лежало на большом камне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16