Одни прогнившие стены, куски арматуры, строи
тельный хлам, и всюду трава по пояс. Картина Ч мир после ядерной войны.
Побродив там немного я выяснил, что когда-то там, скорее всего, было депо, у
ж больно много рельсов кругом, да и останки вагонов в огромном количеств
е тонут в зарослях пижмы. Может, пожар уничтожил депо это самое, я не знаю, д
а и плевать мне на него. важно то, что это место стало для меня почти святым.
Я долго думал и понял, что в тот ужасный день наш Бог просто испытывал меня
, он размышлял, принять ли меня в круг детей своих или нет… И он решил меня п
ринять.
Совсем недавно я проделал снова тот путь под землей, уже зная, что не заблу
жусь, что мне ничего не грозит, и все равно было жутко немного, я словно слы
шал мои собственные вопли, что отражались от стен и эхом уносились в мног
очисленные переходы, я слышал свои всхлипывания и шепот бессвязной моли
твы. Я даже нашел то место, где стоял на коленях, и вновь коснулся ржавых ск
об, за которые хватался тогда дрожащими пальцами.
Интересно, все ли проходили похожие испытания или только я? Почему-то, ког
да я спрашиваю об этом, никто не отвечает ни да, ни нет… Может быть не знают,
что считать испытанием, а что просто собственной глупостью, а может быть
… об этом просто не принято говорить.
Но у меня-то точно было испытание. Таких случайностей просто не бывает. Со
гласитесь, я носился, как обезумевшее животное, по переходам, петляя и сво
рачивая куда попало, километров десять точно намотал, а упал на колени я т
очнехонько под люком. Все это неспроста!
Вообще мне кажется, что наш Бог выделяет меня среди моих собратьев, охран
яет меня и заботится обо мне больше, чем о других. И, в конце концов, это спра
ведливо, ибо большинство из наших пришли под землю не по своей воле Ч у вс
ех разные истории, но каждый попал сюда вынуждено, один я пришел сам. У мен
я есть мать и отец, которые живут вполне обеспеченно, которые любят меня и
всегда хорошо со мной обращались. Но я ушел от них, потому что что-то тянул
о меня сюда, кто-то звал…
Помню, как я прилипал к вагонному стеклу поезда метро, как колотилось сер
дце в моей груди, когда поезд останавливался внутри тоннеля, как я вертел
головой по сторонам, пытаясь разглядеть Ч что же там… Почти никогда я не
видел ничего, кроме проводов, но я догадывался, что это далеко не все. Я под
бивал друзей забираться в канализационные люки, я лазил по подвалам домо
в, заглядывал в вентиляционные шахты.
Я ждал, когда же, наконец, смогу уйти. Уйти в тот мир, для которого я предназн
ачен…
Я ушел, когда мне исполнилось пятнадцать. И ушел я не сразу, поначалу прост
о пропадал на несколько дней, потом возвращался Ч грязный и голодный, то
ржественно клялся рыдающей матери, что больше не уйду и Ч уходил снова.

Я возвращался все реже и реже, а потом… я даже не знаю, как так получилось, н
о день, когда я собирался навестить родителей откладывался… откладывал
ся… откладывался, и я, наконец, перестал о нем думать вовсе.
Так уж получилось Ч мой дом здесь. А у отца с матерью есть еще Наташка, моя
младшая сестра, может быть, она вырастет нормальной, такой, как они хотят.
Мать всегда говорила нам, что единственное ее желание, видеть нас счастл
ивыми. Ну так значит, она должна быть довольна, потому что я счастлив!
Некоторые тоннели я знаю очень плохо и передвигаюсь по ним метр за метро
м чуть ли не на ощупь, некоторые знаю вполне прилично и могу ходить по ним
спокойно, а некоторые я знаю, как собственные пять пальцев. Так вот этот то
ннель от Текстильщиков до дома Ч места, где живу я и еще пятеро бомжей Ч
он именно из таких. Я могу бежать по нему с закрытыми глазами и заворачива
ть правильно везде, где надо. Уже выработался рефлекс, хотя Михалыч говор
ит, что у меня какой-то особенный талант безошибочно ориентироваться в п
ространстве и находить выход из любого лабиринта, что это природный дар,
что сам он, даже если проживет здесь двадцать лет, потеряется сразу же, как
только хоть на шаг отступит от хорошо знакомого пути. Может быть, все что
он говорит Ч верно, по крайней мере, мне приятно думать именно так Ч что
у меня талант, что у меня дар, что у меня гораздо больше возможностей, чем у
других людей, что я… избранник.
Наш дом Ч это почти всегда сухой кусочек заброшенного тоннеля, который
заканчивается, правда, тупиком, что не очень удобно Ч чувствуешь себя вс
е время, как в мышеловке, но зато там нет никаких коммуникаций, которые име
ют обыкновение проверять сотрудники наземных служб, и еще там можно жечь
костер Ч дым уходит сквозь вытяжку в потолке и его незаметно снаружи. Та
к что, по сути, жилище очень удобное, не у всех такое есть.
Когда я пришел, Михалыч и Урод спали, Хряк с Лариской тоже, но эти спать отп
олзают в дальний угол, чтобы никто не видел, как они трахаются. А кому они н
ужны?
Кривого снова не было. Он все время шляется где-то по ночам, а днем спит, пря
мо как я. Но я-то понятно где шляюсь, а он где? Я не спрашивал никогда, и никог
да не следил за ним, просто потому, что я его боюсь. И не потому, что он бандю
га и может пришить просто так, от скуки, Ч он не бандюга и даже напротив. Я
его боюсь, потому что не знаю, что он вообще среди нас делает. Как бы вам объ
яснить… не такой он человек, у которого можно квартиру отобрать и на улиц
у вышвырнуть. У него такие глаза! Когда я говорил о нашем Боге, о том, что он
позвал меня к себе и потому я пришел, он все время так странно смотрел на м
еня и, кажется, усмехался. Может, он тоже считает себя избранником?.. Я его не
спрашивал, а он никогда не говорил.
Урод однажды отозвал меня в сторонку и рассказал шепотом, что вроде как в
идел Кривого на одной из проповедей.
(Урод часто ходит на проповеди, которые произносят люди Великого Жреца н
ашего Бога Ч они ходят по подвалам и тоннелям, собирают вокруг себя тех, к
то готов их слушать. Урод один из таких.) Кривой говорил очень тихо с одним
из проповедников, а потом сгинул куда-то во тьму… Но Уроду я особенно не в
ерю, у него с головой не все в порядке, и он фанатик. Наплести может такую чу
шь, что просто диву даешься.
Я собирался сварить себе на завтрак пару рыбин, но только разжег костер, к
ак вдруг явился Кривой. Поразительно, он никогда еще не являлся так рано
Ч обычно он приходит часов в восемь-девять, когда я уже сплю, а все осталь
ные уходят работать. А тут… еще и шести нет, кажется! Никогда еще так не слу
чалось, чтобы мы с Кривым оказывались один на один, а если вдруг и оказывал
ись, то я просто притворялся спящим, а он смотрел на меня, как на пустое мес
то. Всегда, но не сегодня. Сегодня он как будто даже светится весь, как ново
годняя елка, единственный глаз сияет, улыбочка блуждает на губах Ч наку
рился, небось, или нанюхался Ч и, самое главное, смотрит на меня и направл
яется ко мне!
В его руках драный мешок и, приближаясь ко мне, Кривой запускает туда руку.

Я невольно отшатнулся в сторону, живо представив себе, как он вынимает то
пор и…
Кривой вынул огромную кабанью ногу и кинул к моим ногам.
Ч Ну-ка, давай тащи котел, сейчас мы сварим это копыто и устроим пиршеств
о.
Он усмехается еще шире, видя мою ошизевшую физиономию.
Ч Ну, что глазами хлопаешь? Давай, шевелись… Или жрать не хочешь?
Точно накурился!
Он ведь никогда почти не разговаривает ни с кем, даже с Михалычем, даже с Х
ряком, не то, чтобы со мной!
Я остаюсь в недоумении, но недоумеваю в действии Ч кидаясь к куче хлама и
разыскивая котел. Я никогда бы не осмелился ослушаться Кривого, даже есл
и бы очень захотел. Да и никто не осмелился бы, я думаю, даже Хряк, хотя Криво
й никогда еще ничего не просил и никому никогда не угрожал…
Я разыскал котел, сбегал в подвал близлежащего дома, где вторую неделю те
чет труба, и набрал холодной воды.
Когда я пришел, костер полыхал уже во всю мощь Ч Кривой собрался, видимо,
сжечь весь наш запас дров. Зато тепло стало так, как никогда не было, и я даж
е скинул свой драный ватник, под которым у меня только майка.
Выполз Хряк из своего угла Ч жуткая гориллообразная рожа Ч посмотрел н
а меня мутными красными глазками.
Ч Ты че, охуел, ублюдок?! Ч рявкнул он мне. Ч Какого хрена ты дров столько
жжешь?!
Я едва не выронил котел. Уж кто пришьет не задумываясь Ч так это Хряк. Гну
сная скотина эта сейчас в розыске, Лариска как-то по секрету сказала мне,
что Хряк промышлял грабежами квартир. Ходил белым днем по домам и звонил
в квартиры, какие попало, и если вдруг какая наивная душа отопрет, «Кто там
?» не спросив, так наивная душа на тот свет отправлялась, предварительно п
оведав чистосердечно, где и что у нее лежит. А попробуй не поведай! Вы рожу
Хряка не видели!
Если он угрожает раскаленным утюгом на живот или паяльником в задницу Ч
сразу поверишь, что все это он проделает и с большим удовольствием (и прод
елывал, не сомневаюсь, с каждым, кто артачился), все отдашь и сам себе пулю в
лоб пустишь, чтоб только побыстрее окочуриться и без мучений. Так вот одн
ажды у Хряка прокол случился. Он рожу свою страшную никогда не прячет Ч н
езачем ему, ибо, как вы понимаете, не остается никого, кто бы мог потом пока
зания против него давать Ч и однажды, когда старуха какая-то дверь ему от
крыла, он не заметил, что у той еще внучка была Ч девчонка лет двенадцати,
которая, не будь дурочка, юркнула под кровать, как только поняла, что проис
ходит. Так вот бабку Хряк прибил, а девчонка осталась, и она потом в ментур
е Хряка по карточке опознала. Сразу опознала, тут уж не ошибешься. Взяли бы
Хряка, как миленького, но у него дружок какой-то из ментов имеется, которы
й успел его предупредить, и вот, благодаря этой сволочи продажной, мы тепе
рь имеем счастье лицезреть милейшего Хряка каждый Божий день, Лариска не
говорила, конечно, но она, как и все мы в тайне мечтает, чтобы повязали Хряк
а менты. вышак бы ему точно дали, и мы избавились бы от него навсегда!.. Но сд
авать его никто не пойдет.
И я не пойду, разумеется. И не только потому, что Хряка мы все боимся хуже че
рта, а потому еще, что существует в нашем братстве неписаный закон Ч наст
учишь ментам хоть на кого, плыть тебе по коллектору на следующий же день. С
бросят свои же друзья. И правы будут. Все здесь люди с прошлым, и с правосуд
ием встречаться никто не хочет, даже тот, кто чист на данный момент. А ты, ес
ли одного сдал, так можешь и остальных сдать. Логично. Рисковать никому не
хочется.
Так вот, от голоса Хряка меня едва не парализовало, но тут Кривой за меня в
ступился.
Ч Оставь мальчишку, это я костер развел, иначе нам никогда это копыто не
сварить.
Он кивнул Хряку на кабанью ногу.
Хряк аж присвистнул.
Конечно Ч называть копытом такую ножищу, большое преуменьшение ее дост
оинств, кроме копыта, там еще и бедро почти целиком.
Ч Да… Ч прохрипел Хряк, Ч Здесь дня на три хватит.
Где достал?
Ч Там больше нет.
Хряк на другой ответ и не рассчитывал. Еще бы! Какой дурак свои места раскр
ывать станет, да еще и прибыльные такие. Да Хряку и по фигу, если честно, он с
ам наверх не поднимается никогда Ч боится, жратву ему Лариска таскает. И
попробуй она только прийти с пустыми руками!.. Нечего и говорить, что несла
дко ей придется.
Для меня большая загадка, почему она, я Лариску имею ввиду, возвращается в
сегда к этому подонку? Ведь лупит он ее нещадно и издевается, как может… Да
, странный народ эти бабы.
Хряк напоминает мне чем-то Горбатого из «Место встречи изменить нельзя»
. Не рожей, конечно. Джигарханяна как не загримируй, такой рожи ему не соор
удить, а телосложением и походкой. Хряк не горбатый, но спинища у него Ч к
ак три моих, а шеи нет, кажется, вовсе.
Повернувшись к нам спиной, Хряк вернулся в свой угол и пнул в бок Лариску.

Ч Ты… вставай давай!
Лариска пробормотала что-то невнятно. Хряк пнул ее посильнее.
Ч Мне повторять тебе что ли, сука?!
Ч Чего тебе?.. Рано ж еще, Ч пробормотала Лариска сонным голосом.
Ч Сходи… выпить принеси.
Ч И правда! Ч воскликнул вдруг Кривой, Ч Сходи, Лариска, купи водки!
Лариска выползла из-под груды тряпья с таким же ошизевшим лицом, какое и у
меня было, когда Кривой ко мне обратился.
Ч На что я ее куплю? Откуда у меня деньги с утра пораньше?
Ч Ты, Кривой, бабой моей не командуй, Ч мрачно встрял Хряк, Ч Свою завед
и, пусть она на тебя и пашет.
Ч Я бы свою бабу пахать не заставлял. Да и твою не буду.
Кривой залез в карман и выгреб целую кучу мятых денежных бумажек. Мелочи,
конечно, самые крупные у него тысячерублевые были, и протянул их Лариске.

Ч Давай, беги в ларек, и, на сколько хватит, столько и купишь.
Лариска сразу оживилась, схватила деньги и пересчитала дрожащими пальц
ами.
Ч Бутылки на три хватит! Ч сказала она Хряку возбужденно.
Ч Ну и че стоишь?! Ч рявкнул Хряк, Ч Давай, дуй!
И Лариска дунула, со всей возможной прытью дунула. Еще бы! Ч три бутылки в
одки, это не то, чтобы ужраться, конечно, но на похмелку вполне достаточно.

Плюс ко всему, еще и на халяву. Если честно, мне Лариску совсем не жалко. Она
просто набитая дура, а раз так, то заслуживает всего, что с ней произошло. С
огласитесь Ч у нее было все, двухкомнатная квартира, оставшаяся после р
одителей, муж и ребенок. Муж, правда, был скотина та еще. Как я понял из жалоб
ных Ларискиных рассказов, любил он выпить, а когда выпьет, то делался буйн
ым. Но, самое интересное, что таковые «достоинства» своего благоверного
Лариска прекрасно знала еще до свадьбы. Спрашивается, какого черта она в
ыходила за него замуж?.. И ведь даже не по залету! Ребенок потом уже появилс
я.
Так вот, Лариска спилась. Причем быстро. Года за два, наверное. Конечно, есл
и сутками не просыхать, так много времени не надо. Сыночек ее маленький, по
дбирал ее на тротуарах, где она валялась в растительном состоянии, и со сл
езами домой волок. Безобразную, грязную, пьяно стонущую тушу мамочку сво
ю.
Лариска сама все это рассказала, и именно такими словами, уж больно ей нра
вится поныть и пострадать. Особенно, когда напьется. И вот по вечерам, когд
а я собираюсь в очередное путешествие, а Хряк уходит к мужикам играть в ка
рты, она сидит на своем тряпье, икает, льет слезы и бормочет что-то о своей н
есчастной жизни. О сыночке, которого отдали в детский дом, о муженьке, кото
рый вытурил ее из дома и водит теперь баб в квартиру. о том, какая она была к
расивая в молодости, как за ней один профессорский сыночек ухаживал.
Лупит кулачками в стенку и вопит дурным голосом проклятия всем, кто ее жи
знь загубил.
Не знаю, была ли Лариска когда-то красивой, об этом сейчас очень сложно су
дить. Я, например, слегка обалдел, когда узнал, что ей всего-то тридцать пят
ь… Я бы Лариске меньше сорока пяти никогда не дал Ч она, тощая как скелет,
и без одежды выглядит, как смерть на двух ногах. Видел я ее пару раз, когда о
на от разъяренного Хряка носилась по заброшенному коллектору, куда выхо
дит наше скромное жилище, в чем мать родила. Мужики со всей округи собрали
сь понаблюдать.
Какой же ржач стоял!
Ч Чей-то ты добрый сегодня такой? Ч угрюмо спросил Хряк у Кривого, когда
Лариска скрылась из виду, Ч То не смотришь ни на кого, то вдруг выпивку на
всех покупаешь?
Хряк подозрительный до паранойи, и его, собственно, можно понять Ч есть е
му, чего бояться.
Ч Ну… скажем так, у меня сегодня день рождения.
Хряк недоверчиво усмехнулся. Я тоже не поверил.
Ч А мне и по хрену, Ч заметил Хряк.
Тем временем я варил мясо, я смотрел, как варится кабанья нога и глотал слю
нки. Конечно, со вчерашнего вечера не жрамши!
Ч Надо бы туда картошки, лука Ч суп получился бы, Ч сказал я Кривому.
Ч А у тебя есть?
Ч Нету, но можно достать. С черного хода в магазин зайдешь и картошки вып
росить можно. Не самой лучшей, конечно, но дадут. Мне всегда дают, я умею дел
ать жалобное лицо и задохликом притворяться.
Ч Магазины закрыты еще, Ч сказал Хряк, Ч А ты мог бы милостыню просить и
ли ходить по вагонам, раз жалость вызываешь… Дохляком он притворяется Ч
ты и есть дохляк, чего тебе притворяться.
Ч А зачем?
Ч Что зачем?
Ч Милостыню зачем просить?
Хряк изумился.
Ч Деньги зарабатывать!
Ч А на фиг мне деньги? Были бы мне деньги нужны, я бы дома остался, кончил б
ы школу и пошел работать. Мне и так хорошо.
Ч Шизанутый ты какой-то. Ты в детстве головой не ударялся?
Ч И не один раз.
Ч Понятно…
Кривой смотрел на меня с улыбкой, смысл которой трудно было понять. В Крив
ом все понять было трудно.
Ч Это философия, которой тебе, Хряк, не понять! Ч вставил вдруг Урод. Прос
нулся, оказывается.
Урод выбрался из-под своих лохмотьев, глаза уже сверкают, как у фанатика.
Все знают давно Ч при Уроде никаких принципиальных разговоров об образ
е жизни, иначе затянет проповедь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35