Так неужели же никто не утешил его?! Быть такого не может… Я бы первая… есл
и бы знала его тогда… Правда, тогда я сама была еще ребенком!
Возможно, у него есть женщина Ч там, в Кракове. Наверняка даже есть! Велик
олепная, утонченная, холодная полячка.
Непременно красавица. Непременно блондинка с атласной кожей, с точеными
ногами и голубыми с поволокой глазами. И она обязательно имеет отношение
к искусству Ч актриса, фотохудожник или модельер… Богата. Свободна. Сме
нила шестерых мужей. Мечтает выйти замуж за Юзефа. Но Юзеф держит ее на рас
стоянии Ч он никому не позволяет приблизиться к себе…
И наверняка ведь эта женщина ближе ему по возрасту, чем я!
Ей лет тридцать восемь или сорок, то есть Ч она моложе его всего на двадца
ть лет, тогда как я…
У нас с Юзефом тридцать один год разницы!
Какой кошмар…
Возможно, я могла бы завоевать его, но как? Он настолько многоопытен, он пр
ивык к обществу самых изысканных женщин Ч мое кокетство наверняка пока
жется ему грубым! Вульгарным и грубым…
К тому моменту, когда Юзеф вышел наконец из ольгиной комнаты, аккуратно п
ритворив за собой дверь, я уже успела прийти к выводу, что чувства мои безн
адежны, а любые попытки завоевать его Ч бессмысленны.
Наверное, у меня было очень кислое выражение лица, потому что Юзеф при вид
е меня беззвучно рассмеялся и, приблизившись, погладил меня по голове.
Ч Бедные вы дети! Что Ольга, что вы, Настя… Измучились вы обе. Ольга заснул
а, как убитая, да боюсь, кошмары ее ночью замучают! А на вас, Настя, тоже лица
нет… Похудели вы обе, побледнели, словно жертвы вампира. Смотреть на вас с
трашно и противно! Бедные дети… И бедный я, на попечении у которого оказал
ось двое таких детей.
Я обиделась и убрала голову из под ласкающей руки.
Ч Ну, ну, не огорчайтесь. Вы Ч не ребенок, вы Ч уже почти что взрослая дев
очка! Но с меня это ответственности не снимает. Я все думаю Ч быть может, о
тправить вас все-таки домой, к родителям. А уж мы с Ольгой как-нибудь вдвое
м обойдемся. Неизвестно ведь, чем все это может обернуться! Добро ведь тол
ько в сказках побеждает… Это я вам говорю, как сказочник-профессионал. Фи
льмы по моим сценариям всегда светло и хорошо кончались, если только реж
иссер чего-нибудь своего не привносил. А вот в жизни! В жизни Ч ни доброго,
ни светлого, и неизбежно побеждает зло. И лучше бы вам уйти, пока не поздно.
Ч Поздно! Ч угрюмо ответила я. Ч Они меня знают как самого близкого Оль
ге человека! Меня, а не вас! И от того, что я уеду к родителям, ничего не измен
ится. Они меня и там найдут. Да еще и на родителей беду навлеку… Я, слава Бог
у, не единственный ребенок: у меня еще есть старший брат, он сейчас в Англи
и живет, работает… Так что о родителях будет кому позаботиться, если я… ес
ли все плохо кончится. А нам всем следует вместе держаться. Вместе Ч вокр
уг Ольги. Нас и так-то трое осталось: вы, я да Веник!
Ч Я просто не хочу, чтобы вы жертвовали собой ради Ольги. Ведь мы с ней, по
сути, чужие люди вам…
Ч Вы Ч чужой! Ч голос у меня дрогнул, когда я произносила эти слова, и я з
аметила, что в ответ у Юзефа дрогнули в улыбке губы, и я повторила ожесточе
нно. Ч Вы Ч чужой, а вот Ольга Ч не чужая уже. Я за нее отвечаю… Перед Бого
м.
Ч Вы верите в Бога? Ч спросил Юзеф тем тоном, каким спрашивают Ч «Вы люб
ите креветок?»
Ч Да, верю! Я верю в Бога. Да и потом… Все равно так уж получилось Ч мы связ
аны с вами, мы связаны с Ольгой, и мне уже не удастся спрятаться, даже если б
ы захотелось.
Ч Наверное, это судьба, Ч насмешливо сказал Юзеф, но насмешка была лишь
в его голосе, а в глазах Ч грусть.
Ч Да, это судьба, Ч серьезно подтвердила я. Ч Ведь это именно я нашла Ол
ьгу.
Ч Я не успел поблагодарить вас за это…
Ч Не надо. Благодарят за то, что человек сделал из любезности, а мог бы и не
сделать. А здесь Ч от меня не зависело ничего. Все зависело от судьбы. От Б
ога, указавшего на меня! И на Ольгу…
Ч А кто по-вашему указал на Ольгу ИМ?! Тоже Бог?
Ч Нет… Не он. Другой.
Ч Дьявол?
Ч Не надо! Не произносите этого к ночи…
Ч Вы в дьявола тоже верите?
Ч Не просто верю Ч я боюсь его.
Ч А в Бога верите, но не боитесь?
Ч Я верю и люблю его.
Ч Завидую вам, Настя… Я не верю. Не люблю. Не боюсь…
Ч И ИХ вы тоже не боитесь?!!
Ч ИХ… Возможно. Но не дьявола. Более того Ч думаю, дьявол тут не при чем. Л
юди… Они хуже и сильнее, чем дьявол. Если исходить из религиозной концепц
ии, Бог создал человека по образу и подобию своему, а значит…
Ч Не значит. Бог создал человека из глины и дерьма. А дьявола Ч по образу
и подобию, но из бездымного, чистого пламени! К тому же дьявол Ч любимейше
е творение Господа!
Первое творение…
Ч Вы Ч христианка? Так почему же пересказываете мне мусульманские апо
крифы?
Ч Вера в Бога Ч это не какая-то определенная религия.
Это Ч комплекс… В каждой религии есть зерно истины. И, если их слить воеди
но…
Ч Понимаю. Но оставим теософские споры. Я все же думаю, что в нашем случае
мы имеем дело не с происками дьявола, извечного врага рода человеческого
, а с происками людей…
Ч Слуг дьявола!
Ч Возможно. И все же они Ч люди из плоти и крови, а не какая-то там неведом
ая сверхъестественная сила.
Ч Но они творят сверхъестественные вещи!
Ч Вы это Ч о голове Андрея, подброшенной в холодильник? Абсолютно ничег
о сверхъестественного в этом нет! Пара отмычек… Дождаться, пока мы уйдем
… А голова у них была припасена еще со вчерашнего дня.
Ч Господи! Ч накатила дурнота, я уткнулась лицом в ладони… И снова почу
вствовала его руку, ласкающую мои волосы. А ведь у меня все самые чувствит
ельные местечки на голове располагаются. У кого Ч где, а у меня Ч на заты
лке и за ушами! Я Ч как кошка: млею, когда меня гладят по голове…
…И я млела, подныривая под его чуткую руку!
И несказанно огорчилась, когда он руку убрал.
Ч Итак, мы имеем дело с людьми. С некоей организацией, возможно Ч религи
озного толка, хотя религия у них несколько специфическая.
Ч Поклонение Баал-Зеббулу, Повелителю Мух и гниения. В его честь на шаба
шах не ели соль, поскольку соль считалась лучшим консервантом, а значит
Ч препятствовала гниению. Мне кажется, это уже не раз встречалось в исто
рии… Особенно в больших городах! Например, в Париже, в пятнадцатом-шестна
дцатом веках…
Ч Оставим в покое Париж. У нас Ч Москва, век двадцатый, а конкретно Ч одн
а тысяча девятьсот девяносто шестой год от рождества Христова! Организа
ция религиозного толка.
Члены огранизации Ч деклассированные элементы, люди без определенног
о места жительства, то есть Ч живущие в городской канализации, в заброше
нных шахтах метро и еще ниже… Если это «ниже» действительно существует,
а не вымысел. Члены организации совершают убийства Ч ритуальные и прост
о ради собственного удовольствия… Но, однако, террористически направле
нной эту организацию назвать нельзя, потому что они не имеют целью уничт
ожение существующего строя. И, кстати, они не предсказывают конец света, п
осле которого на земле останутся лишь представители их культа Ч как, на
пример, это делают Свидетели Иеговы, переносившие дату конца света уже р
аза четыре…
Ч Ох! Жить в мире, в котором остались одни только свидетели Иеговы!
Ч Зато они обещают, что это будет рай на земле.
Ч Не надо мне такого рая…
Ч Да уж. Лучше в аду, где, по-видимому, соберутся все остальные представит
ели рода человеческого Ч не «свидетели»! Прямо как в том анекдоте… Деск
ать, в раю климат лучше, в аду зато общество интереснее! Так мы отвлеклись…
Те, с кем нам приходится иметь дело, не проповедуют наступление конца све
та, не жаждут уничтожения остального человечества или разрушения каког
о-то определенного строя. Напротив, они довольны существующей ситуацией
и хотят, чтобы это продолжалось как можно дольше, и нас они преследует из
страха, что через нас другие люди «верхнего мира» могут узнать о «мире ни
жнем» Ч об их мире.
Ч Как будто нам кто-нибудь поверит! Да нас просто в психушку упекут всех
четверых! Только в разные отделения…
Ч Поверят нам, не поверят Ч это уже другой вопрос. Любую информацию можн
о преподнести так, что ей поверят. Но надо ли преподносить? Изменится ли хо
ть что-то? К тому же, сейчас наша основная задача Ч выжить. И уберечь от них
Ольгу. А их задача Ч уничтожить нас. И захватить Ольгу. Все, казалось бы, пр
осто… Интересно, что они, в общем-то, осознают полезность для них «верхнег
о мира»! Понимают, что они живут за счет нас! Они ведь не сеют пшеницу, не пек
ут хлеб, не доят коров, не ткут, не шьют обувь, не готовят вино они только пот
ребляют то, что сделано нами! А так же Ч насилуют ради развлечения наших ж
енщин, крадут наших детей, чтобы у нас же потом просить милостыню…
Ч Но ведь и их ряды пополняются за счет жителей «верхнего» мира, перешед
ших в «мир нижний»!
Ч Да, но, наверное, они считают, что это Ч избранные.
Не знаю…
Ч Андрей узнал от того бомжа клички всех тех, кто непосредственно винов
ен в случившемся с Ольгой…
Ч Сейчас пока они не могут нам пригодиться.
Ч Но, может, все-таки обратиться в милицию?
Ч Не думаю, чтобы это изменило хоть что-то. Они доказали нам свои возможн
ости еще в начале, когда убили ту женщину, которая побиралась с детьми…
Ч Да, они убили ее, каким-то образом проникнув в камеру предварительного
заключения. И ушли, никем не замеченные!
Ч Андрей был прав в одном: это дело нашей семьи и все необходимо сделать
своими руками.
Ч Надеюсь, вы хотя бы не мечтаете о мести?!
Ч Не могу сказать, чтобы я совсем отказался от этой мысли… В страданиях О
льги виновны многие Ч но возможности добраться до всех и покарать всех
у нас нет Ч для этого, наверное, пришлось бы залить ипритом всю московску
ю канализацию, а потому я ограничусь двумя: теми, кому я уж точно не могу по
зволить жить ни на земле, ни под землей Ч тем, кто ее похитил, убив этим еще
и Лану, и тем, кто над ней надругался. Хотя, боюсь, добраться до них мне будет
трудновато…
Прежде следовало бы вывезти за границу Ольгу. И вас с Вениамином.
Ч А вы не боитесь, что они доберутся до нас и в Кракове? И вообще Ч где уго
дно? Возможно, это разветвленная организация, ведь нищие и всякие там дек
лассированные элементы Ч они есть везде!
Ч Нет. У меня есть ощущение, что эта организация вся сконцентрирована в М
оскве. Подземный город Ч их мир. Для них нет смысла выбираться за пределы
. Даже если мы просто уедем в какой-нибудь другой город… Например Ч Ленин
град.
Санкт-Петербург по-новому…
Ч Но они же хотят заставить нас замолчать! Они могут быть сконцентриров
анными в Москве, но поедут хоть в Рио-де-Жанейро, чтобы поубивать нас!
Ч Логично… К сожалению. Ну, не знаю тогда! Надо дождаться Вениамина. Утро
вечера мудренее. Но все же Ч как это ужасно и смешно, что мы все мним себя п
орядочными людьми и со снисходительным презрением глядим на них, на «пад
ших», хотя на самом-то деле мы являемся для «падших» рабочим скотом, дойны
ми коровами… Мы, налогоплательщики и производители материальных благ! П
равда, мне должно быть не так обидно, как другим. Я произвожу блага духовны
е. А духовные блага их не слишком интересуют. У них свое понятие о духовном
, совершенно отличное от нашего. Ладно, спать! Живо в постель, посуду я помо
ю.
Я попыталась вяло воспротивиться, но потом с удовольствием покорилась: я
действительно страшно устала, я просто с ног валилась… И я с наслаждение
м нырнула в постель. В сон.
Чьи-то крылья хлопают надо мной…
Или Ч это где-то хлопает дверь?!
Какой-то навязчивый звук…
Уйди, противный… Спать мешаешь!
Чьи-то крылья…
В комнате очень темно. Непривычно темно! Словно погасли разом все уличны
е фонари, словно не было света витрин и рекламных щитов.
В комнате темно…
Жарко…
Душно…
Страшно…
И очень хочется пить. Горло саднит, съеденные оладьи комом в желудке. Меня
нельзя подпускать к плите… Наверное, Ольга и Юзеф тоже страдают теперь н
есварением желудка.
Пить…
Надо встать и пройти на кухню.
В холодильнике Ч кувшин с апельсиновым соком.
Я поднялась и пошла.
Тьма…
Жара…
Тяжесть в ногах…
Коридор Ч нескончаемо-длинный!
Вот кухня наконец, дверца холодильника, белая и блестящая, словно лед, вот
сейчас я напьюсь, я тяну за ручку дверцы, дверца тяжелая, каменная, высечен
а из камня, из ледяного белого мрамора, но наконец она подается, мне удаетс
я открыть, я заглядываю в холодильник…
На средней полке, на большом блюде лежит голова Веника!
Светлые волосы намокли от крови. Лица не видно, голова повернута ко мне пр
авым ухом Ч тем, в котором жемчужная сережка! Кровь…
Очень много крови.
Блюдо полно яркой алой кровью.
Кровь переливается через край блюда, капает на дно холодильника, течет н
а пол…
На полу, возле холодильника Ч лужа крови.
Я стою в этой луже босыми ногами!
Я пытаюсь отойти Ч и не могу!
Мои ноги Ч словно в стремительно густеющем цементе…
Крылья…
Крылья хлопают надо мной…
Какой-то навязчивый звук…
Нарастающий гул…
Я оборачиваюсь к окну.
Окно открыто, тьма за окном Ч непроницаемая, вязкая, густая, как кровь Ч
колышется, вздувается и начинает медленно переливаться через подоконн
ик.
Тьма заливает кухню…
Сейчас она дойдет мне до горла и я захлебнусь.
Надо закричать. Да, сейчас я закричу, я больше не могу сдерживаться, я долж
на закричать!
Не получается…
Не хватает воздуха…
Я кричу Ч беззвучно, как рыба…
Что толку от беззвучного крика? Я напрягаюсь из последних сил и…
О, чудо! О, радость! Крик Ч живой, звонкий, НАСТОЯЩИЙ крик вырывается у меня
из горла, взрывает тишину, темноту…
…И разбивает мой сон на тысячи осколков!
Я сижу на постели, вся в поту от пережитого ужаса, выпучив глаза в темноту (
которая Ч совсем не тьма из сна, а нормальная темнота комнаты в городско
м доме, темнота, пульсирующая серым светом фонарей ) и верещу, как героиня
американского ужастика!
Я всегда удивлялась Ч чего это американки в кино так орут? Чуть что Ч сра
зу вопить! Мне это казалось неестественным… Доказательством несдержан
ности и дурного воспитания американских женщин.
Теперь я сижу в постели и визжу всего лишь из-за того, что мне приснился ст
рашный сон! Визжу Ч и не могу остановиться!
Ч Настя! Настя! Что с вами? Что случилось?
Юзеф…
В тех же брюках и свитере, только шейного платка нет.
Не ложился? Или Ч лег прямо в одежде?
Он сидит на моей постели, обнимает меня, а я плачу, плачу, плачу, прижимаясь
лицом к его груди, к его грубому свитеру. Я задыхаюсь. Меня трясет. Я хочу ст
ать маленькой, совсем маленькой и незаметной… и чтобы он всегда вот так о
бнимал меня и никогда, никогда не разжимал объятий!
Юзеф гладит меня по волосам. Потом Ч его пальцы забираются в волосы, мягк
о массируют затылок, мне становится хорошо, я чувствую, как тело расслабл
яется, раскручивается та тугая пружина внутри меня, тепло приливает к ру
кам, к ногам… Я готова заснуть… Но только пусть он будет рядом!
Пусть он не уходит никуда…
В дверях появляется Ольга. Бледная. Глаза Ч на пол лица. Я разбудила ее св
оим визгом.
Вот сейчас Юзеф оставит меня и пойдет к ней, баюкать ее, утешать, заново ук
ладывать…
И я не верю своим ушам, когда слышу, как Юзеф говорит Ольге беспрекословно
и жестко:
Ч Уйди и закрой дверь. Насте приснился страшный сон…
Я останусь с ней. Ложись, у нас завтра тяжелый день. Надо выспаться.
Ольга слушается. Уходит и закрывает дверь.
Мы с Юзефом Ч вдвоем в мягкой полутьме супружеской спальни. Нашей с Андр
еем спальни… На нашей с Андреем кровати…
Я лежу, положив голову на плечо Юзефа, обхватив его рукой. А его рука продо
лжает размеренно гладить меня по волосам, по спине… Успокаивает. Усыпляе
т.
Я бы рада не спать! Я бы должна наслаждаться этими мгновениями близости
Ч ведь никогда больше не будет такого, никогда!
Но я слишком устала… Усталость сильнее меня.
Я сплю…
Мы с Юзефом Ч в море. На плоту из водорослей. Водоросли Ч сухие, упругие. В
олны мягко покачивают нас. Солоноватый, свежий запах моря. Над нами Ч куп
ол звездного неба.
Большие, яркие звезды. Бесконечное море. Бесконечное небо.
Юзеф целует меня… Нежно, без страсти… Наше дыхание сливается… Перетекае
т из его груди Ч в мою, из моей Ч в его, и я начинаю растворяться, таять в ег
о руках…
Да, любовь моя, я всегда хотела, чтобы меня целовали ТАК! Так, как целуешь ты
…
Да, любовь моя, я всегда ждала…
Ждала тебя…
Юзеф целует меня…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
и бы знала его тогда… Правда, тогда я сама была еще ребенком!
Возможно, у него есть женщина Ч там, в Кракове. Наверняка даже есть! Велик
олепная, утонченная, холодная полячка.
Непременно красавица. Непременно блондинка с атласной кожей, с точеными
ногами и голубыми с поволокой глазами. И она обязательно имеет отношение
к искусству Ч актриса, фотохудожник или модельер… Богата. Свободна. Сме
нила шестерых мужей. Мечтает выйти замуж за Юзефа. Но Юзеф держит ее на рас
стоянии Ч он никому не позволяет приблизиться к себе…
И наверняка ведь эта женщина ближе ему по возрасту, чем я!
Ей лет тридцать восемь или сорок, то есть Ч она моложе его всего на двадца
ть лет, тогда как я…
У нас с Юзефом тридцать один год разницы!
Какой кошмар…
Возможно, я могла бы завоевать его, но как? Он настолько многоопытен, он пр
ивык к обществу самых изысканных женщин Ч мое кокетство наверняка пока
жется ему грубым! Вульгарным и грубым…
К тому моменту, когда Юзеф вышел наконец из ольгиной комнаты, аккуратно п
ритворив за собой дверь, я уже успела прийти к выводу, что чувства мои безн
адежны, а любые попытки завоевать его Ч бессмысленны.
Наверное, у меня было очень кислое выражение лица, потому что Юзеф при вид
е меня беззвучно рассмеялся и, приблизившись, погладил меня по голове.
Ч Бедные вы дети! Что Ольга, что вы, Настя… Измучились вы обе. Ольга заснул
а, как убитая, да боюсь, кошмары ее ночью замучают! А на вас, Настя, тоже лица
нет… Похудели вы обе, побледнели, словно жертвы вампира. Смотреть на вас с
трашно и противно! Бедные дети… И бедный я, на попечении у которого оказал
ось двое таких детей.
Я обиделась и убрала голову из под ласкающей руки.
Ч Ну, ну, не огорчайтесь. Вы Ч не ребенок, вы Ч уже почти что взрослая дев
очка! Но с меня это ответственности не снимает. Я все думаю Ч быть может, о
тправить вас все-таки домой, к родителям. А уж мы с Ольгой как-нибудь вдвое
м обойдемся. Неизвестно ведь, чем все это может обернуться! Добро ведь тол
ько в сказках побеждает… Это я вам говорю, как сказочник-профессионал. Фи
льмы по моим сценариям всегда светло и хорошо кончались, если только реж
иссер чего-нибудь своего не привносил. А вот в жизни! В жизни Ч ни доброго,
ни светлого, и неизбежно побеждает зло. И лучше бы вам уйти, пока не поздно.
Ч Поздно! Ч угрюмо ответила я. Ч Они меня знают как самого близкого Оль
ге человека! Меня, а не вас! И от того, что я уеду к родителям, ничего не измен
ится. Они меня и там найдут. Да еще и на родителей беду навлеку… Я, слава Бог
у, не единственный ребенок: у меня еще есть старший брат, он сейчас в Англи
и живет, работает… Так что о родителях будет кому позаботиться, если я… ес
ли все плохо кончится. А нам всем следует вместе держаться. Вместе Ч вокр
уг Ольги. Нас и так-то трое осталось: вы, я да Веник!
Ч Я просто не хочу, чтобы вы жертвовали собой ради Ольги. Ведь мы с ней, по
сути, чужие люди вам…
Ч Вы Ч чужой! Ч голос у меня дрогнул, когда я произносила эти слова, и я з
аметила, что в ответ у Юзефа дрогнули в улыбке губы, и я повторила ожесточе
нно. Ч Вы Ч чужой, а вот Ольга Ч не чужая уже. Я за нее отвечаю… Перед Бого
м.
Ч Вы верите в Бога? Ч спросил Юзеф тем тоном, каким спрашивают Ч «Вы люб
ите креветок?»
Ч Да, верю! Я верю в Бога. Да и потом… Все равно так уж получилось Ч мы связ
аны с вами, мы связаны с Ольгой, и мне уже не удастся спрятаться, даже если б
ы захотелось.
Ч Наверное, это судьба, Ч насмешливо сказал Юзеф, но насмешка была лишь
в его голосе, а в глазах Ч грусть.
Ч Да, это судьба, Ч серьезно подтвердила я. Ч Ведь это именно я нашла Ол
ьгу.
Ч Я не успел поблагодарить вас за это…
Ч Не надо. Благодарят за то, что человек сделал из любезности, а мог бы и не
сделать. А здесь Ч от меня не зависело ничего. Все зависело от судьбы. От Б
ога, указавшего на меня! И на Ольгу…
Ч А кто по-вашему указал на Ольгу ИМ?! Тоже Бог?
Ч Нет… Не он. Другой.
Ч Дьявол?
Ч Не надо! Не произносите этого к ночи…
Ч Вы в дьявола тоже верите?
Ч Не просто верю Ч я боюсь его.
Ч А в Бога верите, но не боитесь?
Ч Я верю и люблю его.
Ч Завидую вам, Настя… Я не верю. Не люблю. Не боюсь…
Ч И ИХ вы тоже не боитесь?!!
Ч ИХ… Возможно. Но не дьявола. Более того Ч думаю, дьявол тут не при чем. Л
юди… Они хуже и сильнее, чем дьявол. Если исходить из религиозной концепц
ии, Бог создал человека по образу и подобию своему, а значит…
Ч Не значит. Бог создал человека из глины и дерьма. А дьявола Ч по образу
и подобию, но из бездымного, чистого пламени! К тому же дьявол Ч любимейше
е творение Господа!
Первое творение…
Ч Вы Ч христианка? Так почему же пересказываете мне мусульманские апо
крифы?
Ч Вера в Бога Ч это не какая-то определенная религия.
Это Ч комплекс… В каждой религии есть зерно истины. И, если их слить воеди
но…
Ч Понимаю. Но оставим теософские споры. Я все же думаю, что в нашем случае
мы имеем дело не с происками дьявола, извечного врага рода человеческого
, а с происками людей…
Ч Слуг дьявола!
Ч Возможно. И все же они Ч люди из плоти и крови, а не какая-то там неведом
ая сверхъестественная сила.
Ч Но они творят сверхъестественные вещи!
Ч Вы это Ч о голове Андрея, подброшенной в холодильник? Абсолютно ничег
о сверхъестественного в этом нет! Пара отмычек… Дождаться, пока мы уйдем
… А голова у них была припасена еще со вчерашнего дня.
Ч Господи! Ч накатила дурнота, я уткнулась лицом в ладони… И снова почу
вствовала его руку, ласкающую мои волосы. А ведь у меня все самые чувствит
ельные местечки на голове располагаются. У кого Ч где, а у меня Ч на заты
лке и за ушами! Я Ч как кошка: млею, когда меня гладят по голове…
…И я млела, подныривая под его чуткую руку!
И несказанно огорчилась, когда он руку убрал.
Ч Итак, мы имеем дело с людьми. С некоей организацией, возможно Ч религи
озного толка, хотя религия у них несколько специфическая.
Ч Поклонение Баал-Зеббулу, Повелителю Мух и гниения. В его честь на шаба
шах не ели соль, поскольку соль считалась лучшим консервантом, а значит
Ч препятствовала гниению. Мне кажется, это уже не раз встречалось в исто
рии… Особенно в больших городах! Например, в Париже, в пятнадцатом-шестна
дцатом веках…
Ч Оставим в покое Париж. У нас Ч Москва, век двадцатый, а конкретно Ч одн
а тысяча девятьсот девяносто шестой год от рождества Христова! Организа
ция религиозного толка.
Члены огранизации Ч деклассированные элементы, люди без определенног
о места жительства, то есть Ч живущие в городской канализации, в заброше
нных шахтах метро и еще ниже… Если это «ниже» действительно существует,
а не вымысел. Члены организации совершают убийства Ч ритуальные и прост
о ради собственного удовольствия… Но, однако, террористически направле
нной эту организацию назвать нельзя, потому что они не имеют целью уничт
ожение существующего строя. И, кстати, они не предсказывают конец света, п
осле которого на земле останутся лишь представители их культа Ч как, на
пример, это делают Свидетели Иеговы, переносившие дату конца света уже р
аза четыре…
Ч Ох! Жить в мире, в котором остались одни только свидетели Иеговы!
Ч Зато они обещают, что это будет рай на земле.
Ч Не надо мне такого рая…
Ч Да уж. Лучше в аду, где, по-видимому, соберутся все остальные представит
ели рода человеческого Ч не «свидетели»! Прямо как в том анекдоте… Деск
ать, в раю климат лучше, в аду зато общество интереснее! Так мы отвлеклись…
Те, с кем нам приходится иметь дело, не проповедуют наступление конца све
та, не жаждут уничтожения остального человечества или разрушения каког
о-то определенного строя. Напротив, они довольны существующей ситуацией
и хотят, чтобы это продолжалось как можно дольше, и нас они преследует из
страха, что через нас другие люди «верхнего мира» могут узнать о «мире ни
жнем» Ч об их мире.
Ч Как будто нам кто-нибудь поверит! Да нас просто в психушку упекут всех
четверых! Только в разные отделения…
Ч Поверят нам, не поверят Ч это уже другой вопрос. Любую информацию можн
о преподнести так, что ей поверят. Но надо ли преподносить? Изменится ли хо
ть что-то? К тому же, сейчас наша основная задача Ч выжить. И уберечь от них
Ольгу. А их задача Ч уничтожить нас. И захватить Ольгу. Все, казалось бы, пр
осто… Интересно, что они, в общем-то, осознают полезность для них «верхнег
о мира»! Понимают, что они живут за счет нас! Они ведь не сеют пшеницу, не пек
ут хлеб, не доят коров, не ткут, не шьют обувь, не готовят вино они только пот
ребляют то, что сделано нами! А так же Ч насилуют ради развлечения наших ж
енщин, крадут наших детей, чтобы у нас же потом просить милостыню…
Ч Но ведь и их ряды пополняются за счет жителей «верхнего» мира, перешед
ших в «мир нижний»!
Ч Да, но, наверное, они считают, что это Ч избранные.
Не знаю…
Ч Андрей узнал от того бомжа клички всех тех, кто непосредственно винов
ен в случившемся с Ольгой…
Ч Сейчас пока они не могут нам пригодиться.
Ч Но, может, все-таки обратиться в милицию?
Ч Не думаю, чтобы это изменило хоть что-то. Они доказали нам свои возможн
ости еще в начале, когда убили ту женщину, которая побиралась с детьми…
Ч Да, они убили ее, каким-то образом проникнув в камеру предварительного
заключения. И ушли, никем не замеченные!
Ч Андрей был прав в одном: это дело нашей семьи и все необходимо сделать
своими руками.
Ч Надеюсь, вы хотя бы не мечтаете о мести?!
Ч Не могу сказать, чтобы я совсем отказался от этой мысли… В страданиях О
льги виновны многие Ч но возможности добраться до всех и покарать всех
у нас нет Ч для этого, наверное, пришлось бы залить ипритом всю московску
ю канализацию, а потому я ограничусь двумя: теми, кому я уж точно не могу по
зволить жить ни на земле, ни под землей Ч тем, кто ее похитил, убив этим еще
и Лану, и тем, кто над ней надругался. Хотя, боюсь, добраться до них мне будет
трудновато…
Прежде следовало бы вывезти за границу Ольгу. И вас с Вениамином.
Ч А вы не боитесь, что они доберутся до нас и в Кракове? И вообще Ч где уго
дно? Возможно, это разветвленная организация, ведь нищие и всякие там дек
лассированные элементы Ч они есть везде!
Ч Нет. У меня есть ощущение, что эта организация вся сконцентрирована в М
оскве. Подземный город Ч их мир. Для них нет смысла выбираться за пределы
. Даже если мы просто уедем в какой-нибудь другой город… Например Ч Ленин
град.
Санкт-Петербург по-новому…
Ч Но они же хотят заставить нас замолчать! Они могут быть сконцентриров
анными в Москве, но поедут хоть в Рио-де-Жанейро, чтобы поубивать нас!
Ч Логично… К сожалению. Ну, не знаю тогда! Надо дождаться Вениамина. Утро
вечера мудренее. Но все же Ч как это ужасно и смешно, что мы все мним себя п
орядочными людьми и со снисходительным презрением глядим на них, на «пад
ших», хотя на самом-то деле мы являемся для «падших» рабочим скотом, дойны
ми коровами… Мы, налогоплательщики и производители материальных благ! П
равда, мне должно быть не так обидно, как другим. Я произвожу блага духовны
е. А духовные блага их не слишком интересуют. У них свое понятие о духовном
, совершенно отличное от нашего. Ладно, спать! Живо в постель, посуду я помо
ю.
Я попыталась вяло воспротивиться, но потом с удовольствием покорилась: я
действительно страшно устала, я просто с ног валилась… И я с наслаждение
м нырнула в постель. В сон.
Чьи-то крылья хлопают надо мной…
Или Ч это где-то хлопает дверь?!
Какой-то навязчивый звук…
Уйди, противный… Спать мешаешь!
Чьи-то крылья…
В комнате очень темно. Непривычно темно! Словно погасли разом все уличны
е фонари, словно не было света витрин и рекламных щитов.
В комнате темно…
Жарко…
Душно…
Страшно…
И очень хочется пить. Горло саднит, съеденные оладьи комом в желудке. Меня
нельзя подпускать к плите… Наверное, Ольга и Юзеф тоже страдают теперь н
есварением желудка.
Пить…
Надо встать и пройти на кухню.
В холодильнике Ч кувшин с апельсиновым соком.
Я поднялась и пошла.
Тьма…
Жара…
Тяжесть в ногах…
Коридор Ч нескончаемо-длинный!
Вот кухня наконец, дверца холодильника, белая и блестящая, словно лед, вот
сейчас я напьюсь, я тяну за ручку дверцы, дверца тяжелая, каменная, высечен
а из камня, из ледяного белого мрамора, но наконец она подается, мне удаетс
я открыть, я заглядываю в холодильник…
На средней полке, на большом блюде лежит голова Веника!
Светлые волосы намокли от крови. Лица не видно, голова повернута ко мне пр
авым ухом Ч тем, в котором жемчужная сережка! Кровь…
Очень много крови.
Блюдо полно яркой алой кровью.
Кровь переливается через край блюда, капает на дно холодильника, течет н
а пол…
На полу, возле холодильника Ч лужа крови.
Я стою в этой луже босыми ногами!
Я пытаюсь отойти Ч и не могу!
Мои ноги Ч словно в стремительно густеющем цементе…
Крылья…
Крылья хлопают надо мной…
Какой-то навязчивый звук…
Нарастающий гул…
Я оборачиваюсь к окну.
Окно открыто, тьма за окном Ч непроницаемая, вязкая, густая, как кровь Ч
колышется, вздувается и начинает медленно переливаться через подоконн
ик.
Тьма заливает кухню…
Сейчас она дойдет мне до горла и я захлебнусь.
Надо закричать. Да, сейчас я закричу, я больше не могу сдерживаться, я долж
на закричать!
Не получается…
Не хватает воздуха…
Я кричу Ч беззвучно, как рыба…
Что толку от беззвучного крика? Я напрягаюсь из последних сил и…
О, чудо! О, радость! Крик Ч живой, звонкий, НАСТОЯЩИЙ крик вырывается у меня
из горла, взрывает тишину, темноту…
…И разбивает мой сон на тысячи осколков!
Я сижу на постели, вся в поту от пережитого ужаса, выпучив глаза в темноту (
которая Ч совсем не тьма из сна, а нормальная темнота комнаты в городско
м доме, темнота, пульсирующая серым светом фонарей ) и верещу, как героиня
американского ужастика!
Я всегда удивлялась Ч чего это американки в кино так орут? Чуть что Ч сра
зу вопить! Мне это казалось неестественным… Доказательством несдержан
ности и дурного воспитания американских женщин.
Теперь я сижу в постели и визжу всего лишь из-за того, что мне приснился ст
рашный сон! Визжу Ч и не могу остановиться!
Ч Настя! Настя! Что с вами? Что случилось?
Юзеф…
В тех же брюках и свитере, только шейного платка нет.
Не ложился? Или Ч лег прямо в одежде?
Он сидит на моей постели, обнимает меня, а я плачу, плачу, плачу, прижимаясь
лицом к его груди, к его грубому свитеру. Я задыхаюсь. Меня трясет. Я хочу ст
ать маленькой, совсем маленькой и незаметной… и чтобы он всегда вот так о
бнимал меня и никогда, никогда не разжимал объятий!
Юзеф гладит меня по волосам. Потом Ч его пальцы забираются в волосы, мягк
о массируют затылок, мне становится хорошо, я чувствую, как тело расслабл
яется, раскручивается та тугая пружина внутри меня, тепло приливает к ру
кам, к ногам… Я готова заснуть… Но только пусть он будет рядом!
Пусть он не уходит никуда…
В дверях появляется Ольга. Бледная. Глаза Ч на пол лица. Я разбудила ее св
оим визгом.
Вот сейчас Юзеф оставит меня и пойдет к ней, баюкать ее, утешать, заново ук
ладывать…
И я не верю своим ушам, когда слышу, как Юзеф говорит Ольге беспрекословно
и жестко:
Ч Уйди и закрой дверь. Насте приснился страшный сон…
Я останусь с ней. Ложись, у нас завтра тяжелый день. Надо выспаться.
Ольга слушается. Уходит и закрывает дверь.
Мы с Юзефом Ч вдвоем в мягкой полутьме супружеской спальни. Нашей с Андр
еем спальни… На нашей с Андреем кровати…
Я лежу, положив голову на плечо Юзефа, обхватив его рукой. А его рука продо
лжает размеренно гладить меня по волосам, по спине… Успокаивает. Усыпляе
т.
Я бы рада не спать! Я бы должна наслаждаться этими мгновениями близости
Ч ведь никогда больше не будет такого, никогда!
Но я слишком устала… Усталость сильнее меня.
Я сплю…
Мы с Юзефом Ч в море. На плоту из водорослей. Водоросли Ч сухие, упругие. В
олны мягко покачивают нас. Солоноватый, свежий запах моря. Над нами Ч куп
ол звездного неба.
Большие, яркие звезды. Бесконечное море. Бесконечное небо.
Юзеф целует меня… Нежно, без страсти… Наше дыхание сливается… Перетекае
т из его груди Ч в мою, из моей Ч в его, и я начинаю растворяться, таять в ег
о руках…
Да, любовь моя, я всегда хотела, чтобы меня целовали ТАК! Так, как целуешь ты
…
Да, любовь моя, я всегда ждала…
Ждала тебя…
Юзеф целует меня…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35