Ч Что ты натворила?! Ч прошипел Андрей, таясь, видимо, от сослуживцев.
Ч Ты знаешь, похоже, я нашла твою дочь… То есть, здесь одна девочка, она пох
ожа на тебя и на твою Ольгу, на фотографии Ольги… Она была с нищенкой… Я по
просила их задержать… Знаешь, Андрей, она и по возрасту подходит…
В крохотном помещении отделения все затихли, прислушиваясь к моему разг
овору с мужем.
Нищенка жалобно захныкала.
Девочка оставалась безучастной и даже не раскрывала глаз.
Ч Что ты сказала?! Ч прохрипел Андрей после минутного молчания.
Ч Андрюш, ты не волнуйся, но здесь девочка, которая похожа на твою Олю. Ты б
ы приехал… Ведь ты бы узнал ее, правда?
Ответом были короткие гудки в трубке…
Неужели этот идиот подумал, что я могу так жестоко его разыгрывать и брос
ил трубку?!
Я растерянно посмотрела на девочку. Увы, я не знала, были ли у Ольги какие-н
ибудь особые приметы Ч шрамы, родинки или еще что-нибудь…
Я снова набрала номер Андреевой фирмы.
Трубку взял бухгалтер Ч я его знала: единственный интеллигентный челов
ек во всей их конторе!
Бухгалтер был встревожен.
Ч Андрей только что ушел. Убежал. Кто-то ему позвонил и он убежал, ничего н
е объяснил, схватил свой пиджак и убежал… Настя, я не знаю…
Я поспешила его успокоить. Объяснила, что Андрею звонила я, что скорее все
го он едет ко мне… Не стала только говорить, почему он сюда едет и почему т
ак взволнован. Незачем пока… Узнают позже, если все будет хорошо… Если я п
рава… А если я не права…
Если я не права, это будет ужасно. Андрей убьет меня…
Ну, не убьет, конечно, сидеть ему тоже не захочется, но я не представляю, как
все будет, если я обманула его ложной надеждой, если эта девочка Ч не его
дочь!
Я повесила трубку и, стараясь казаться спокойной, сказала милиционерам:

Ч Сюда едет мой муж. Он Ч отец пропавшей девочки… Он опознает ее, если эт
о она.
И в этот момент нищенка неожиданно рухнула на колени и завыла бессвязно,
биясь головой об пол:
Ч Отпустите меня! Отпустите! Христом-богом молю, отпустите меня! Они ж уб
ьют меня! И вас убьют! Всех убьют! И ее, ее тоже убьют, найдут и убьют…
Ч Кто? Ч флегматично поинтересовался один из милиционеров.
Ч Они! Они! Ч всхлипывала нищенка, мотая головой.
Ч Не боись, они до тебя не доберутся, Ч пообещала ей тетка в спортивных ш
танах и белой блузке. Ч Тебя раньше папочка ейный порешит. Так что им уж н
е достанется ничего…
Нищенка выла…
Трое мальчишек тоже принялись поднывать.
Только девочка сидела, словно неживая, зажмурив глаза.
Ожидание сделалось совсем уж невыносимым, когда дверь распахнулась нак
онец и в комнату ворвался Андрей.
Ворвался Ч и словно споткнулся, застыл, впившись взглядом в девочку. Пот
ом Ч медленно, медленно начал приближаться, словно боялся, что она исчез
нет, стоит ему сделать резкое движение. Осторожно отодвинул волосы с ее л
ица… И сдавленно застонал.
Ч Андрюш… Это Оля? Ч шепотом спросила я.
Он молча кивнул.
Ч Так… Вы узнаете вашу дочь? Ваша дочь была в розыске? У вашей дочери были
какие-нибудь особые приметы? Ч бодро вступил милиционер.
Ч Да… На левой лопатке большое родимое пятно. На правом колене след от ож
ога, Ч механически ответил Андрей, все еще не сводя глаз с девочки.
Милиционер взял телефон и набрал какой-то номер…
Ч Ты пожалеешь об этом! Ты еще пожалеешь! Ч закричала нищенка, обращаяс
ь ко мне. Ч Ты страшно будешь жалеть, да только поздно будет…
…Тогда я не обратила внимания на эти угрозы, я была слишком потрясена и, пр
изнаюсь, увлечена всем происходящим, но позже мне пришлось убедиться, чт
о ее вопли пустыми угрозами не были.
И, к чести своей скажу, что никогда, никогда, даже в самые страшные мгновен
ия, я не жалела о том, что все-таки нашла и узнала Ольгу!

Глава 2
МЕМУАРЫ МЕЛКОГО

Мужик валялся на снегу. Лицом вниз. Я увидел сначала только грязное рвано
е пальто, ватные штаны и немыслимые какие-то сооружения на ногах. Седые па
тлы, длинные, как у хиппи, разметались в разные стороны. Я перевернул его н
а спину носком ботинка, как мешок. Как мешок с цементом… Интересно, скольк
о часов он уже мертв?
Я не мог разглядеть его лица Ч оно все было залеплено снегом, а прикасать
ся к нему я не хотел, и без того холодно, да и противно.
Это не просто алкаш Ч это бомж. Именно поэтому я так долго стоял над ним, в
орочал туда-сюда, в пять-то часов утра, когда на дворе самый холодильник, а
одет я, прямо скажем, не особенно тепло.
Вы видели когда-нибудь на улице замерзшего бомжа? Я не видел. Обыкновенны
х алкашей, не доползших до дому Ч сколько угодно, но не бомжей.
Настоящий бомж в великолепном нашем мегаполисе никогда не замерзнет и н
е умрет с голоду. А этот… ну, может быть, приезжий, может быть, новенький, а м
ожет…
Любопытство сгубило кошку, Варвара лишилась носа, сколько любопытных вы
ловлено работниками водоканала у очистительных решеток на станциях аэ
рации! Но кого учит горький опыт предшественников!..
Взявшись за ноги мертвеца, я выволок из-за угла дома, где он валялся, на све
т уличных фонарей, достал из урны задубевшую от мороза газету и стряхнул
ею снег с синего, твердого, как камень, лица.
Я не некрофил, я никогда не испытывал желания разглядывать трупы, лица ум
ерших не вызывали во мне эмоций Ч они были никакие, без всякого выражени
я Ч мертвые и все. Они не люди уже, не человеки, так Ч органика.
Мне приходилось за недолгую свою, в общем-то, жизнь видеть мертвяков в так
ом количестве, в каком их разве что паталогоанатомы видят, а то, может, и бо
льше, потому что некоторые из тех, что я видел, на стол трупокромсателей не
попадали никогда.
Вот, помню, был случай Ч в котельной одной из московских ТЭЦ дело было Ч
взорвался котел, так там пятеро бомжей сварились живьем и еще трое обожг
лись сильно. Михалыч примчался Ч глаза «на полвосьмого», весь трясется
и заикается с перепугу. Я пошел, посмотрел. Да, зрелище не для слабонервных
. Эти, сварившиеся, умерли почти мгновенно, лежат, дымятся, рты разинуты, ка
к у рыб, и глаза вытекли. Они не были похожи на людей, поэтому не вызывали не
малейшего сострадания. Ну представьте себе Ч вареные бесформенные тел
а, кожа расползается прямо на глазах, обнажая мясо. Чем было все это раньше
Ч человеком или коровой, не имеет ни малейшего значения. Это мясо теперь
… мясо убитого животного.
Тем, кто живы остались, гораздо хуже пришлось, им было больно, очень больно
, и они катались по полу с такими воплями и воем, что мне стало казаться даж
е Ч моя кожа тоже горит и вздувается пузырями. На них я смотреть не мог. И с
лушать их вопли (а так же и вопли ополоумевшего от ужаса Михалыча, который
тоже здесь спал, но на которого ни капли не попало) я тоже не мог.
Я сломал дверь в комнату смотрителя Ч или как там еще называется эта пад
ла, которую носило невесть где в то время, как он должен следить за оборудо
ванием Ч и вызвал по телефону «скорую», расписав диспетчеру все произош
едшее так подробно, как только мог. Несчастная девушка молчала и не переб
ила меня ни разу, даже когда я рассказывал про вытекшие глаза и поняла мен
я правильно, потому как прислала к котельной помимо трех машин «скорой п
омощи» еще и трупоувозилку, и ментовский «Жигуль». Впервые в жизни я был р
ад видеть ментов Ч пусть разыщут смотрителя и вставят ему хорошенько. М
ало того, что бомжей пускает в служебное помещение, так он еще и одних их т
ам оставляет. Пусть предъявят ему обвинение в убийстве. Пятерых достойны
х членов общества.
Я, когда увидел желто-синюю ментовскую машину, сразу спрятался, разумеет
ся, а невменяемого Михалыча увезли вместе с пострадавшими. Он потом явил
ся пару месяцев спустя Ч тихий и бледный. Как он поведал мне, его сначала
в больнице неделю дезинфицировали, потом в КПЗ держали, пока личность вы
ясняли. Выяснили Ч и выперли пинком под зад. Что его сажать за то, что он ук
раинский подданный и прописан там в деревушке, которой нет и не было нико
гда. Посадить надо паспортистку, которая за взятку выписала его из моско
вской квартиры в никуда.
Возиться с этим замерзшим покойником и разглядывать его заставляло мен
я только вполне понятное любопытство: не узнаю ли я в нем знакомого?
Нет, я его не знаю. К счастью. Жиденькие усики, клочковатая бороденка, черн
ые глаза смотрят на меня из-под полуприкрытых век Ч на меня и в то же врем
я в никуда. В вечность и бесконечность. Нет, вообще никуда они не смотрят. М
ертвые глаза не могут видеть.
Чем дольше я смотрю на этого человека, тем явственнее мне начинает казат
ься, что он и не был таковым вовсе. Что это фигура изо льда, вылепленная рук
ой мастера. Сине-голубая кожа лица Ч изо льда, белки глаз Ч изо льда, сини
е потрескавшиеся губы Ч изо льда… Все портит только то, что они приоткры
ты в какой-то напряженной жуткой гримасе и видно желтые Ч гнилые и проку
ренные Ч зубы, сжатые так плотно, что их и стамеской не разомкнешь.
Почему? Ведь совсем не так должны выглядеть замерзшие Ч на их лицах поко
й и блаженство, а этот… все лицо перекособочено.
Да, наверное во мне пропадает великий следователь. Почему великий? Да пот
ому что тот, кому поручат дело этого несчастного бомжа (если вообще по сто
ль незначительному случаю станут возбуждать дело) констатирует смерть
от обморожения. И не просто потому, что неохота ему будет возиться с этим н
икому не нужным бродягой, а потому еще, что не обнаружит он на теле следов
насильственной смерти. Даже если захочет, даже если очень захочет.
Я мог бы в красочных подробностях рассказать как именно убили этого чело
века Ч я не раз уже видел такие перекошенные физиономии и тесно сжатые з
убы… Я бы вам рассказал… я бы вам такое рассказал!
Алкаш? Ничего подобного! Он трезв как стеклышко! И однако он мертв…
Зачем я вообще его трогал?!
Я огляделся по сторонам. Холодно и темно, метет поземка. Конечно нет ни душ
и в округе, да и в окнах тоже Ч самый сон у людей. Да пусть бы и смотрел на ме
ня из окон десяток любопытных старух, они ничем мне повредить не смогут, а
вот какой-нибудь облезлый тип, притаившийся за мусорным бачком… Ну, да не
будем о грустном!
Я пустился бегом, просто для того, чтобы согреться. В размышлениях своих н
ад покойником я замерз так, что выгляжу, наверное, тоже сделанным изо льда
. А уж ощущаю я себя таковым, это точно.
Обычно оживленное шоссе в этот час почти пустынно, а когда я через него пе
реходил, поблизости вообще ни одной машины не было. Люблю я все-таки этот
город ночью! Ведь ночью не только подземная его часть, но и то, что наверху,
принадлежит мне… и таким, как я.
Я могу ходить, где захочу, лазить, где захочу. проникать в надежно запертые
и подключенные к сигнализации помещения. Не во все, конечно, в те, где есть
достаточно широкие вентиляционные шкафы, по которым я мог бы проползти и
не застрять. А есть они почти везде. Вон в том заводе, что за линией рельсов
метро, они точно есть.
Я не вор. Вернее, я не ворую для наживы, а так только, чтобы с голоду не помер
еть, когда телефон, когда принтер, если небольшой или запчасти какие-нибу
дь. Компьютер мне, к примеру, не утащить, конечно Ч он в мои ходы просто не п
ролезет, а жаль, его продать можно баксов за триста-четыреста и жить потом
месяца три припеваючи, и не волноваться ни о чем. Впрочем, в таком расклад
е вещей есть и преимущества за телефон или за маленький принтер, красная
цена которому в магазине двести баксов, шум особенно поднимать не станут
.
Даже ментов не вызовут Ч нет ведь следов взлома… да и вообще никаких сле
дов, обвинят, наверняка, своих же сотрудников.
Так вот, я не вор Ч я исследователь, я диггер. За тот год, что я прожил в этом
городе, я изучил почти всю канализационную систему, систему метро и прос
то таинственные ходы неизвестного назначения, оставшиеся с древних вре
мен. Есть у меня любимые места, такие, где, я знаю, никто меня не найдет. Даже
наши. Впрочем, наших-то я и имею в виду, никто другой меня искать не станет,
да и наши не будут. Зачем я им сдался? Но, согласитесь, все-таки приятно, ког
да есть где укрыться.
Я, когда маленьким был, любил забираться в большой платяной шкаф, мог сиде
ть там часами, тихо, как мышь. Мать сходила с ума, не понимая, куда я мог дева
ться. Но потом мое убежище раскрыли, заперли на ключ, а ключ убрали далеко-
далеко…
Я и раньше-то, когда был здесь новичком, никого не знал и всего боялся, почт
и не вспоминал о доме, а теперь мне вообще кажется, что все это Ч родители,
дом, школа Ч было давным-давно, в другой жизни, а то и вовсе не со мной. А вед
ь всего только год прошел.
Я сказал, что изучил ПОЧТИ ВСЮ систему подземных ходов под Москвой, но нав
ерное, я все же немного преувеличиваю есть места, в которые проникнуть не
возможно по причине того, что там собираются ядовитые газы, есть места, ко
торые я еще не нашел, но которые скоро найду, есть места, в которых мне не по
бывать никогда Ч просто жизни не хватит. А есть места, в которые мне не пр
оникнуть, потому что… потому что туда проникнуть могут только избранные
. Если честно, мне не особенно хочется быть среди них.
Здесь Ч между станциями метро Текстильщики и Волгоградский проспект
Ч тоннель выходит из-под земли на свет Божий, и очень часто я возвращаюсь
домой именно этим путем.
Перелезаю через ограду, бегу между рельсов, разумеется, стараясь держать
ся подальше от контактного рельса и всего другого электрического, и ныря
ю в непроглядную тьму тоннеля…
Непроглядной темнота эта кажется только поначалу после ослепительной
белизны снега и яркого света уличных фонарей Ч буквально минута, и я уже
вижу, где провода, где рельсы, где следует свернуть в боковой тоннель, а гд
е нужно снова выйти на центральную магистраль.
Страшно мне здесь было только в первый раз, когда глаза мои еще не видели в
темноте так хорошо, уши не улавливали малейшие шорохи, а походка была, как
у слона. Тогда я все время просил Михалыча показать мне самые интересные
места, а он всегда отказывался Ч он ходит медленно из-за больных ног, поч
ти не был нигде и знает всего лишь несколько дорог.
Пару недель я, конечно, цеплялся за его рукав, когда нужно было идти куда-т
о, а потом принялся лазить сам. Я уже никого ни о чем не спрашивал Ч в общем
-то я кроме Михалыча и не доверял никому Ч сам искал дороги, совал нос во в
се дырки.
Как только я жив остался Ч сам удивляюсь! Откуда я только не падал, где то
лько не тонул, куда только не вляпывался!
Но, видно правду говорят Ч есть свой Бог у нашего подземного мира, Бог, ко
торый хранит нас, непутевых детей своих. Я в него верю Ч идиотом был бы, ес
ли бы не верил Ч ведь в тех местах, откуда выбирался я, живым и здоровым, по
гибали опытные и оснащенные по последнему слову техники спецы сверху.
Урод сказал мне однажды: «Наш Бог не любит чужаков, он заманивает их в лову
шки и уничтожает, точно так же он поступает и с теми, кто нарушает его запо
веди. Но нас Ч тех, кто верен ему Ч он любит и хранит от неприятностей».
И он был прав. Я убедился в этом на собственной шкуре.
Однажды, обнаглев от своей везучести, я забрался слишком далеко, бродил п
о тоннелям, по переходам, и… Заблудился. Совсем. Безнадежно.
Раньше я думал Ч такое просто невозможно, в конце концов, тоннели роют лю
ди и они обязательно должны выходить куда-то, по крайней мере, наверх Ч у
ж точно! Обычно идешь через каждые пол метра люки над головой, а здесь Ч н
и одного! Признаться, я впал в панику, носился с воплями, весь в слезах, пока
не устал. Споткнулся, упал, лежал в каком-то углу и трясся, пока не вспомнил
слова Урода, пока не вспомнил, о нашем Боге. Тогда я встал на колени и приня
лся молиться. Я не знаю, как ему молятся все остальные, а я только шептал, чт
о я его люблю, что буду всегда слушаться и все, что угодно, для него сделаю, е
сли сейчас он не даст мне пропасть… И почти в тот же момент я увидел ступен
ьки прямо перед своими глазами, ступеньки ведущие вверх. Они были ржавые,
прогнившие и грозили вывалиться из стены от простого к ним прикосновени
я, но они выдержали мой легкий вес, и я поднялся по ним на бетонный выступ, з
аваленный, наверное, целыми тоннами мусора, который мне пришлось разгреб
ать, чтобы докопаться до отверстия люка. На люке этом даже не было крышки,
он был просто забит гнилью. Представляю, какое я являл из себя зрелище, ког
да вылезал наружу Ч грязный, оборванный, исцарапанный. К счастью, ночь бы
ла, да и оказался я где-то в такой глухомани, что люди там и днем, наверное, н
е ходят.
Я был там несколько месяцев спустя Ч это комплекс каких-то заброшенных
зданий на задворках города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35