— Ты ее знаешь? — с любопытством спросила Кэрол.
Он кивнул головой:
— Ученица Эрнеста Зипперта.
— Неужели? Эрнест учил меня кататься на коньках в прошлом году. Он здесь?
— Да. Вон там.
— Давай поговорим с ним.
Хуго позвал мальчика, стоявшего неподалеку, и показал ему, где находится Эрнест.Мальчик побежал исполнять поручение. Эрнест увидел санки и помахал. Через несколько мгновений он позвал Уту. Пока она снимала коньки, Эрнест подошел к ним.
— Добрый день, Эрнест, — сказал Хуго. — Здесь ваша давнишняя ученица. Она хочет поздравить вас.
Кэрол протянула руку.
— Как дела, Эрнест? Лорд Роксбертон прав, я хочу поздравить вас. Эта девочка — отличная фигуристка.
— Спасибо, миссис Мантон. Я тоже так думаю,— ответил Эрнест.
— Вы заставляете ее много работать, — заметил Хуго.
— Осталось только два дня, милорд, — сказал Эрнест. — Вы же знаете, как нам тяжело даются тренировки. Николас сегодня уехал в Понтрезину, и Ута оказалась свободна. Мы не могли пойти во Дворец спорта, а поэтому занимались здесь. Пришли только жители деревни, чужих нет, хотя собралось довольно много народу.
— Вас это удивляет? — спросил Хуго. — У них редко бывают бесплатные развлечения.
Хуго заметил, что Ута приближается к ним. Она набросила пальто и обула сапоги, а коньки несла под мышкой.Девушка не знала, с кем разговаривает Эрнест. Она видела, что подъехали санки и что он отправился туда после тренировки. Было уже поздно, пора возвращаться домой.
Эрнест привез Уту на машине, и она хотела сказать, что будет дожидаться его там, пока он не закончит разговор с друзьями. Но подойдя ближе, та рассмотрела сидевших. Щеки вспыхнули.Она так много думала о лорде Роксбертоне, а теперь опять эта встреча. Он разговаривает с Эрнестом. Потом Ута заметила Кэрол и ощутила неприятное чувство, которого раньше не знала.
Эрнест повернулся к девушке с улыбкой.
— Милорд поздравил меня, — сказал он. — И миссис Мантон тоже.
— Здравствуйте, — сказала Кэрол и протянула руку. — Я только что сказала Эрнесту, что вы обязательно победите в чемпионате. Мы с лордом Роксбертоном сегодня наблюдали за спортсменками, они значительно хуже вас.
Кэрол пустила в ход свое обаяние. Она могла открывать и закрывать его, как кран. Но Уте эта дама показалась удивительно красивой. Меха и сверкающие серьги заставили Уту смотреть на нее, не сводя глаз, и почувствовать себя Золушкой.
— Спасибо, — чуть помедлив, пробормотала она. Щеки девушки то краснели, то бледнели, и она стала еще больше похожа на ребенка.
— Позавтракаете со мной завтра утром? — спросил Хуго.
Приглашение вырвалось непроизвольно. Он и не намеревался его делать.
— Не знаю, милорд, — ответил Эрнест. — Нам нужно время для тренировки.
— Я приду пораньше, — сказала Ута. — И если мы поторопимся, то потом...
Девушка даже не притворялась и тут же приняла предложение Хуго, который, в свою очередь, остался очень доволен.
— Жду вас после семи, — сказал он.
— Большое спасибо, — ответила Ута и посмотрела на него огромными синими глазами, которые оттеняли удивительную белизну кожи.
— Мы заморозим ребенка, — резко вмешалась Кэрол.
— Да, конечно. До завтра, Эрнест, — сказал Хуго. — До свидания, Ута...
Извозчик тронул лошадь, Хуго помахал рукой, и через несколько мгновений они скрылись из виду.
— Ты не говорил мне, что знаешь эту девушку,— обиделась Кэрол.
— Разве я обязан это делать?
— Она очень хорошенькая.
— Ты так думаешь? — А ты?
— Да, очень хорошенькая и великолепная фигуристка. Надеюсь, она выиграет чемпионат, хотя бы во имя Эрнеста.
Хуго намеренно говорил холодно и ненавидел себя за то, что приходится притворяться перед Кэрол. Его действительно интересовала Ута, а это, несомненно, вызовет ревность его спутницы.
ГЛАВА &
Кэрол была в ужасном настроении. Она нервно шагала по гостиной, то брала книгу, то швыряла ее, жевала мундштук, а потом бросала его в пепельницу.День с самого утра не удался. Хуго ушел из ее номера перед утром. Она же лежала без сна и страдала. Он так и не сделал предложения.Опять возникал один и тот же вопрос. Не сглупила ли она? Не сдалась ли слишком легко? Он ведь получил то, чего хотел, а об обручальном кольце нет и речи.
Вряд ли ее уступчивость шокировала Хуго. Американки сплошь и рядом выходят замуж за своих любовников, а англичанки ложатся в постель с первым понравившимся мужчиной.Кроме того, Хуго достаточно повидал. Но он ей нужен не как ловелас, а как законный муж. Холодная рука словно давила горло.
Ближе к рассвету Кэрол заснула и поднялась лишь в полдень.Одного взгляда на кварцевые часы, инкрустированные бриллиантами, которые всегда стояли на тумбочке, было достаточно, чтобы понять: она проспала все на свете. Как бы поздно Хуго ни лег, он всегда завтракает в шесть тридцать. Даже не позвав служанку, Кэрол потянулась к телефонной трубке.
Подошел Смит.
— Милорда нет, мадам.
— А где он?
— Не знаю, мадам.
Кэрол со злостью швырнула трубку. Но потом дрожащими пальцами набрала номер Бейкеров. Их на месте не оказалось. Лежа в постели, она вызвала служанку и секретаршу.Кэрол никогда не путешествовала в одиночку. Она усвоила привычку богатых американок ездить в Европу с целым штатом прислуги, готовой исполнить любое желание хозяйки.
Адвокаты из Нью-Йорка порекомендовали ей секретаршу. Она оказалась аккуратной, деловой, отлично вышколенной и абсолютно не похожей на женщину.
— Где мистер и миссис Бейкер? — спросила Кэрол, как только та появилась в комнате.
Мисс Визаз словно ожидала этого вопроса и сразу же произнесла:
— Они на катке, миссис Мантон. Господа сообщили мне на случай, если понадобятся.
— А лорд Роксбертон с ними?
— Нет.
— Откуда вы знаете?
— Четверть часа назад я относила миссис Бейкер телеграмму, которая только что пришла. Они были одни, лорда Роксбертона там не было.
— Тогда где он?
— Постараюсь узнать, миссис Мантон.
— Нет смысла расспрашивать Смита, он ничего не знает. Узнайте у портье. Выясните, кто был с ним. Я хочу знать, куда он подевался и кто сопровождал его.
— Будет сделано, миссис Мантон.
Мисс Визаз спокойно удалилась из комнаты, словно всю жизнь ей приходилось пускаться вдогонку за неуловимыми лордами.Кэрол наконец-то встала. Она набросила белый шелковый пеньюар, отороченный норкой, который заботливо подала служанка, и принялась ходить взад-вперед по залитой солнцем комнате.
— Куда он мог поехать? — вслух спросила она. — Почему не оставил мне записки?
— Наверное, она у портье, мадам, — успокоила служанка.
Адель проработала у Кэрол пять лет и прекрасно разбиралась в настроениях хозяйки. Она научилась справляться со всем.
— Может, ты и права, Адель.
— Мисс Визаз принесет ее. Садитесь, а я принесу завтрак, — продолжила девушка. — Не надо злиться, а то появятся морщинки на лбу. Беспокойство убивает красоту, так я всегда говорила миссис Вандербилдт.
Адель постоянно напоминала, у кого служила прежде. Иногда это так действовало на Кэрол, что она забывала о хороших манерах и вопила во все горло:
— Заткнись! Мне до смерти осточертели Вандер-билдты и им подобные снобы. Думай обо мне. Ведь я плачу тебе!
Адель была единственным человеком, с которым Кэрол могла расслабиться. Невозможно двадцать четыре часа в сутки грациозно носить маску воспитанной светской львицы родом из дома с белыми колоннами в Вирджинии.
Конечно, она никогда не раскрыла Адель правду о своем рождении, но необходим человек, в присутствии которого можно хоть немножко ослабить вожжи. Служанка подходит как нельзя лучше: ей платят за то, чтобы она не задавала глупых вопросов.
Адель принесла завтрак. Апельсиновый сок, тосты и кофе — никакого масла, никакого меда. Кэрол постоянно заботилась о фигуре.
— Он мог поехать в клуб «Корвелиа», — предположила Кэрол, потягивая сок.
— Он точно оставил записку, не беспокойтесь, мадам, — ответила Адель.
Она прибрала в комнате и выскользнула из номера, унося платье, которое Кэрол вчера надевала. В коридоре Адель наткнулась на мисс Визаз.
— Он оставил записку? — с любопытством спросила она.
Мисс Визаз удрученно покачала головой.
— Боюсь, что нет.
— Помоги нам Бог! — воскликнула Адель. — Не завидую тебе.
И она двинулась по коридору, тихо напевая. Чувства Кэрол не слишком беспокоили Адель. Ей все больше и больше нравился Санкт-Мориц. Молодой неженатый портье уже пригласил ее на танцы, да и один официант все время заигрывал.
— Извините, но лорд Роксбертон не оставил записки, — невозмутимо объявила мисс Визаз.
Кэрол с грохотом поставила пустой стакан на столик.
— Тогда где он?
— Он уехал на машине, как сказал один из носильщиков. Кто-то приходил к нему, они столкнулись, когда лорд шел на каток. Они поговорили пару минут в вестибюле, и оба уехали на машине.
— Значит, приходил мужчина? — быстро сообразила Кэрол.
— Да, миссис Мантон.
Кэрол почувствовала себя значительно спокойнее. Она сама не понимала такой нервозности, но где-то в глубине памяти опять всплывало хорошенькое маленькое личико с синими глазами, которые внимательно смотрели на сидевших в санках.
Настроение было испорчено на весь день.
Она была груба с Бейкерами за обедом и отказалась пойти с ними на лыжную прогулку.
— Болит голова, — отмахнулась она от сочувственных расспросов Мери. Кэрол несколько раз сорвалась за столом, так что они с облегчением оставили ее и отправились наслаждаться солнцем.
«Он не имеет права так вести себя со мной», — бушевала она, и даже сообщение, продиктованное по телефону в два часа, не успокоило Кэрол:
«Лорд Роксбертон приносит свои извинения. Он задерживается и не будет к обеду, но приглашает миссис Мантон на ужин».
— Вы должны были принести это до обеда, — возмутилась Кэрол.
— Здесь нет вины отеля, — вступилась Визаз. — Думаю, что лорд Роксбертон поздно послал сообщение.
— Мне плевать, чья это вина, — сердилась Кэрол. — Вы свободны, мисс Визаз.
Кэрол несколько раз перечитала послание, а потом выбросила его. Нужно дождаться Хуго, ничего другого не остается, кроме как беспокоиться, хотя он-то оставил ее на целый день одну без всяких сожалений.
Время тянулось медленно, Кэрол курила, бесцельно бродила по комнате и не могла заставить себя заняться чем-то другим.С катка доносилась музыка и смех. Горные спуски вокруг отеля, предназначенные для начинающих, заполнили дети и те, кто не умел ходить на лыжах. Люди радовались солнцу и хорошей погоде.
Кэрол же сидела в душной комнате и ненавидела всех, включая себя. Стремление заполучить Хуго действовало, как яд. Она хотела его... Мечтала заграбастать так же, как и то, что уже получила в жизни. Многое сбылось после того, как она впервые пожала руку Дэйва с аккуратно подстриженными ногтями.
Она вспоминала ненависть его семьи, но и ее удалось победить. Кэрол пролезла в высшее нью-йоркское общество, где ее приняли за свою. Потом в Англии добилась, чтобы ее ввели в лучшие аристократические дома. Она заставила Хуго влюбиться, хотя все наперебой предупреждали, что его заполучить невозможно.
Он стал ее любовником. Она вспомнила его поцелуи... объятия... мгновения дикой страсти, когда они становились примитивными существами и даже иногда напоминали дикарей.Кэрол закрыла глаза. Она не сомневалась, что приковала Хуго стальной цепью. Он хочет ее, как женщину, и не сможет сдержать своего желания.В пылу воспоминаний Кэрол сначала даже не услышала, что в дверь постучали. Она быстро повернулась. Лицо расслабилось, в глазах появился особый блеск.
Она услышала, как Адель прошла из спальни и открыла дверь. Послышались голоса. Окрыленность исчезла. Это не Хуго.Адель вошла в комнату и плотно прикрыла за собой дверь.
— К вам пришел какой-то джентльмен, мадам.
— Кто он? — спросила Кэрол.
Адель протянула визитку. Кэрол прочла имя и словно сжалась.
— Я не могу его принять, — быстро забормотала она. — Скажи, что я неважно себя чувствую... лежу в постели... Все, что угодно, только избавься от него!
— Хорошо, мадам.
Адель пошла к двери, но было уже поздно. В комнате появился Дон Карлос с сальной улыбкой на толстых губах.
— Ты одна, Кэрол? Именно на это я и рассчитывал.
— Я не могу принять тебя сейчас, — холодно заявила она. — Мне пора переодеваться и идти на чай с друзьями. Они вот-вот вернутся с лыжной прогулки.
— До захода солнца еще есть время, — как ни в чем не бывало заявил Дон Карлос. — Мне нужно поговорить с тобой.
— Против моего желания?
— Нужно быть мудрее.
Он сел в кресло, закинул ногу за ногу и принялся бесстыдно разглядывать Кэрол.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она.
— То, что слышала. Не стоит превращать старого друга во врага.
Кэрол подошла к двери убедиться, что Адель плотно прикрыла ее. Потом повернулась к Дон Карлосу и заговорила взволнованным голосом:
— Что тебе от меня нужно?
— Просто хочу поболтать, — ответил тот. — Узнать, как у тебя обстоят дела.
— Что именно тебя интересует?
— Все. Я всегда внимательно следил за жизнью молоденькой девушки, которая когда-то мечтала получить работу в кино.
— Тогда тебя звали Чарли Якоби.
— Ну и что? Разве дело в имени? К твоему сведению, я родился в трущобах Чикаго. Так что у нас много общего, моя дорогая Кэрол.
— Ничего общего у нас нет, — злобно заявила Кэрол. — Зачем ты ворошишь прошлое, о котором я забыла давным-давно?
— Сомневаюсь, — сказал Дон Карлос. — Никто не забывает прошлого и дней молодости.
— А я хочу забыть. Ты единственный, кто узнал меня. Почему бы тебе не оставить меня в покое?
— Разве это справедливо? Я никогда не вмешивался в твою жизнь. С интересом наблюдал, как ты шла к славе и успеху. Иногда даже изумлялся. У меня сохранились вырезки из газет, это рассказы о жизни в отцовском имении в Вирджинии.
— А откуда ты взял, что это неправда? — не унималась Кэрол. — Мы потеряли все деньги после его смерти, и я была вынуждена поехать в Лос-Анджелес искать работу...
— Знаю... знаю, — прервал Дон Карлос. — Чтобы помочь матери-вдове, которая вскоре ушла в мир иной. Мне особенно нравится, когда ты сожалеешь, что не могла ничего дать ей в то тяжкое время. Кстати, для трупа твоя мать выглядит просто прекрасно.
— Ты ее видел?
— Да, месяцев шесть назад. Дел у меня не было, и захотелось посмотреть на мать богачки Мантон хоть одним глазком.
Какое-то время Кэрол молчала, а потом опустилась в кресло напротив Дон Карлоса.
— Ты сказал, что у нее все в порядке? — тихо спросила она, немного помолчав.
— Конечно. Она опять вышла замуж, а ты не знала?
— Нет. За кого?
— За хорошего человека. Мама познакомила нас. Он аптекарь. Она объяснила, что всегда питала слабость к образованным мужчинам.
Кэрол закрыла лицо руками и живо представила человека, которого могла выбрать мать. В их жалком районе было полно крошечных аптечных лавок. Она частенько перекусывала там. Обычно бутерброды и конфеты клали прямо на прилавок, у которого стояли высокие стулья. Молодежь насмехалась над владельцем без тени жалости. Мальчики вели себя развязно, а девочки глупо хихикали, чтобы привлечь их внимание.
«Вшивый аптекарь» — так они называли его за глаза и посмеивались, когда он отворачивался спиной. Кэрол подняла глаза на Дон Карлоса.
— Зачем ты мне рассказал это? Собираешься шантажировать?
— Моя дорогая Кэрол, ты всегда любила драматизировать, — ответил он. — Нужно было дать тебе роль в фильме, когда ты об этом просила. Ты бы не провалилась. Лучшей актрисы, чем ты, я никогда не
встречал, причем роль тебе попалась весьма длинная.
— А тебе какое дело? — взорвалась Кэрол. — Мне ничто даром не досталось. Ты думаешь, мой путь был усыпан розами? Ни в коем случае. Дэйв был пьяницей. И когда напивался, то становился зверем.
— Тебе не пришлось долго мучиться, — с мерзкой ухмылкой заявил Дон Карлос. — А теперь ты опять собралась замуж.
— Кто тебе сказал?
Дон Карлос пожал плечами.
— Дорогая, разве можно накинуть платок на чужой роток? Кто-то поведал мне в Лондоне, что ты преуспела и сумела охмурить богатого красавца, лорда Роксбертона. Я прочитал в журнале: «Кэрол Мантон, как всегда элегантная и красивая, посетила премьеру фильма вместе с лордом. Можно поставить один к трем, что ее попытки повести его под венец увенчаются успехом».
— Один к трем против, — прошептала Кэрол и откинула голову. — Не хочу и слышать, что пишут эти вульгарные люди. Убирайся и оставь меня в покое. Я больше не желаю тебя видеть. Мне неприятно, когда ты рядом и считаешь, что имеешь надо мной власть только потому, что знаешь о моих родных.
— А разве не так?
Кэрол ошарашенно уставилась на него.
— Я же спрашивала, что тебе нужно?
— Ничего, — ответил Дон Карлос. — Ты слишком подозрительна. Учись доверять людям. Если мне когда-нибудь понадобятся деньги, то ты обязательно выручишь меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21