Не хватало мне еще тебя повесить на свою шею. Я сделаю все сама, поверь мне. Хорошо?
Ларк кивнула.
– Ладно.
– Вот и отлично. А теперь, учитывая тот факт, что у них нет ордера на твой арест, на первом же челноке отправляйся на станцию и никуда не высовывайся.
Либо я буду там через пару часов, либо меня не будет никогда. – Скайла чуть помедлила в нерешительности, а затем пошарила в сумочке, висевшей у нее на поясе. – Вот этот информационный кубик может сыграть очень важную роль. Если со мной что-нибудь случится, вставь его в любой коммуникатор, имеющий выход на субпространственную связь. Он откроет канал и свяжет тебя с одной женщиной. Ты сразу узнаешь: у нее карие глаза и привлекательная внешность. Она тоже никогда и ни перед кем не сгибалась. Расскажешь ей о том, что случилось со мной.
Ларк кивнула, с почтением приняв из рук Скайлы кубик.
– Кто ты? Ты не похожа на космического бродягу или искательницу острых ощущений. Кто ты, Ласка?
Скайла улыбнулась, сорвала с себя остатки разорванной мантии и предстала перед девушкой в ослепительной белой броне.
– Если что, кареглазая леди объяснит тебе.
Ларк охнула и открыла от изумления рот.
– Благословенные Боги! Это же боевой бронированный костюм!
– Самый лучший из всех, – Скайла вытащила бластер и проверила зарядное устройство. Затем такую же процедуру она проделала с импульсным пистолетом. А в довершении экипировки прикрепила к поясу связку гранат. Ларк с интересом наблюдала за ее приготовлениями.
– Увидимся на орбите, Ларк, – Скайла ободряюще подмигнула девушке.
– И спасибо за то, что помогла мне выбраться из заварухи у Представительства. Для этого тоже было необходимо немалое мужество.
– Будь осторожна, Ласка! – Ларк одним прыжком преодолела разделяющее их расстояние и сжала Скайлу в своих объятиях. – Пожалуйста, не дай убить себя.
С трудом оторвав от себя цепкие пальцы девушки, Скайла открыла дверь и оказалась в еще одном темном мрачном коридоре.
– Я постараюсь вернуться, Ларк, – прошептала она.
Миновав несколько комнат отдыха и развлечений, она вышла на проспект, где располагались государственные учреждения. На этот раз Скайла Лайма шла со спокойным достоинством прямо посередине тротуара, словно все здесь принадлежало ей.
Как и говорила Ларк, Директорат Внутренней Безопасности размещался в комплексе высотных зданий, занимавших целый квартал к северу от проспекта. Над невзрачной дверью висела полустершаяся вывеска. Скайла посмотрела налево, потом направо, не увидев ничего подозрительного, открыла дверь и вошла.
БУДЬ ЗДЕСЬ, ИЛИ ТАККА, ПОТОМУ ЧТО МНЕ НУЖНО УБИТЬ ТЕБЯ.
***
Синклер зажал уши руками: горнопроходческие комбайны и отбойные молотки грохотали и ревели, вгрызаясь в красный базальт. Казалось, этот бедлам звуков разбудил глубинные внутренности планеты. Огромные плиты породы разрезали на части мощными вибропилами, создававшими ощутимые колебания почвы. Небольшая группа наблюдателей, в число которой входил и Синклер, оставаясь в безопасном удалении, присматривала за ходом работ. Огромные установки, изготовленные из особо твердых сплавов металла и керамики, содрогались от бешеного напряжения, отбивая куски базальта и перемалывая их в щебень. Осветительная арматура дрожала, отбрасывая неровные блики на поверхности сводов и пола пещеры. В нос бил острый запах горячего машинного масла и озона.
Синклер бросил нервный взгляд на низкий потолок, угрожающе нависший над ними. Интересно, на какой глубине они сейчас находятся?
– Осталось совсем немного! – прокричал Стаффа.
– Что? – на лице Синклера появилась недоуменная гримаса. Он жестом попросил Главнокомандующего, стоявшего у самого завала, перегородившего взорванный туннель, подойти поближе. – Мне не слышно ни единого слова, и того, что ты говоришь.
Стаффа кивнул и пошел назад. Синклер повернулся и заметил Эдну, занявшую свое привычное место у него за спиной. Когда она успела? Когда они выходили на поверхность, эта девушка становилась почти такой же невыносимой, как Мхитшал.
Наконец проходчики пробили завал у боковой галереи, высота которой не превышала трех метров.
– Осталось совсем немного, – повторил Стаффа, показывая на груды породы, перемалываемые шредерными механизмами. – Я специально приказал тогда взорвать этот проход, чтобы риганцам не удалось найти его, в случае, если бы они сумели вернуться.
– Вернуться?
Стаффа искоса посмотрел на сына.
– В тот момент я полагал, что Тибальту наверняка захочется заполучить то, что осталось. Или Такка обязательно сделала бы это.
– А как обстоит дело с архивами? Когда прибывает команда по расконсервации? Завтра?
– Да. Хочешь, пойдем взглянем на галерею?
– Здесь нет ничего интересного, – Синклер повернулся и пошел вперед по извилистому коридору. Выступы и неровности на поверхности стен наводили его на мысль о том, что он путешествует по какому-то гигантскому кишечнику. Лязг металла и дребезжание работающих механизмов становились глуше с каждым шагом.
Свет распределялся ровно и ярко освещал базальтовые стены и потолки пещеры. Откуда берется энергия? Даже воздух здесь свежий, словно работают кондиционеры.
– Энергию поставляет линия Мэг Комма, – ответил Стаффа, остановившись и сцепив руки за спиной. – Его мощности хватает на всю Макарту. Во время мятежа Браен сильно перепугался: электроэнергия отключилась, потому что были обрезаны линии связи. Когда ты приказал, начать бомбардировку туннелей с орбиты, осветительная сеть тоже вышла из строя. Они подключили все линии к Мэг Комму…
Вообще-то, Седди считают, что эта установка использует энергию ядра планеты.
Неистощимый источник… его невозможно отключить.
– Как ты себя чувствуешь, Главнокомандующий? Скоро тебе придется решать, что делать со всем этим.
Стаффа нахмурился.
– Да, у нас до сих пор нет никакого представления, что делать дальше. А что ты думаешь, Синклер?
– Не знаю. Я хочу вначале посмотреть. – Он пожал плечами. – Может быть, мы зря беспокоимся. Эта штуковина просто пошлет нас подальше и скажет, что у нее полно своих дел, а мы не лезли бы в чужие.
– После того, как Браен вступал с ним в контакт, не думаю, что такой вариант возможен. Магистр считал, что в Машине кроется злой дух.
Синклер склонил голову набок.
– Подожди. Пока мы в своих предположениях не зашли слишком далеко, давай проанализируем все возможные ситуации. Эта Машина – всего-навсего компьютер, пусть даже самый сложный и совершенный.
– Правильно.
– Машина, несмотря ни на что, остается машиной. Она не может двигаться и не может физически воздействовать на окружающий мир.
– Но она способна вести наблюдения, которые изменяют действительность на уровне квантовых частиц и, тем самым, влияют на естественный ход событий.
Синклер хмыкнул.
– Но ведь она не может двигать камни, манипулировать материальным миром?
– Насколько мы знаем, нет.
– Тогда наше самое слабое место в том, что мы должны доверять ее инструкциям об устройстве жизни в собственной цивилизации. Именно в этом наше уязвимое место в отношениях с Машиной.
– Да еще – моя голова. Что, если защитный шлем окажется неэффективным?
Если эта штука втянет в себя мой разум, в ее распоряжении окажется уйма информации, явно неблагоприятной для многих. И она сможет использовать ее против людей!
– Ты заранее приписываешь Мэг Комму злобные намерения. Твои слова предполагают, что Машина запрограммирована на то, чтобы вредить людям. Но даже если это и так, все равно Машина не может соревноваться по интеллекту с человеком. Разве она сумеет осознать проблемы эвристического характера, если начнет действовать против нас? – Синклер распростер руки. – Допустим, что она враждебна к людям, но тогда это проявится в каких-нибудь глупых приказах, например, не выращивать зерновые для нашего населения в следующем году.
– Она могла бы придумать что-нибудь похитрее – перепрограммировать наши мощности по производству молочных продуктов, включить добавки плутония в рацион кормления животных… – Стаффа покачал головой. – Проблема в том, что мы привыкли во всем полагаться на компьютеры и передав всю систему в ведение коммуникатора Мэг Комма, мы утеряем действительный контроль. Он может умертвить нас, сделав, казалось бы, незначительную ошибку. Опять все упирается в твою эвристику. Машина теперь должна будет принимать решения и действовать в реальном мире. Даже если она будет думать только о нашем благе, сможет ли уловить разницу между транспортировкой керамических плиток и партии куриных яиц?
– Нам придется соблюдать крайнюю осторожность.
– Это разумеется само собой. – Стаффа замолчал и остановился перед завалом из камней, преграждавшим путь. Между верхушкой каменной кучи и сводом туннеля оставалось небольшое пространство. – Было темно, и я спешил. Похоже, на этот раз у меня получилось не очень удачно: не рассчитал мощность заряда. Несколько часов работы для вибролезвий, и путь будет расчищен. Если хочешь, можно перебраться поверху и посмотреть, что там дальше?
Синклер отрицательно покачал головой.
– Нет. Давай лучше обождем.
При мысли о том, что придется ползти по тесной темной дыре с риском застрять там, у него по спине забегали мурашки.
Внезапно в глубоких пустотах внутри горы установилась полная тишина.
– Горные комбайны остановились, – сказала Эдна, надевая наушники электронного детектора звуков. – Очевидно, они прорубили путь.
Стаффа кивнул.
– Нам лучше вернуться.
Положив руку на плечо отца, Синклер произнес.
– Не принимай поспешных и необдуманных решений, Главнокомандующий, ладно?
Стаффа опустил глаза вниз, его лицо помрачнело.
– Я ничего не буду предпринимать до тех пор, пока не выясню, с чем мы имеем дело.
***
Магистр Браен лежал лицом вверх в своем антиграве, являясь пленником гравитационных полей. Без них его дряхлое сердце не смогло бы выдержать высокого давления и выполнять основную функцию – насоса, обеспечивающего кровью каждую клеточку тела. Легкие, уставшие от трехсотлетней работы были не в состоянии увеличивать и сокращать объем грудной клетки, обеспечивая ткани кислородом. Температура тела также вышла из-под контроля.
Браен умирал, став заложником технологии, позволявшей отдалить последний миг, растянуть мучения. Заключение, в котором находилось его тело, стало тотальным, поскольку даже во сне он оставался пленником, пленником своих собственных грез…
Ему было страшно в этой кромешной темноте. Он судорожно шарил в ней бессильными хрупкими руками и не находил ничего, кроме плотного, густого тумана. Как он ни вглядывался, но не мог ничего увидеть: ни малейшего проблеска света, ни движения никаких признаков жизни. Магистр задрожал от безграничного ужаса в попытался свернуться в клубок.
Вдруг, по едва ощутимому колебанию воздуха он почувствовал чье-то присутствие. Задыхаясь от страха Браен вновь принялся шарить руками перед собой. Прикосновение пальцев к лысому черепу на секунду успокоило его.
– Нет! Не может быть! – вскрикнул Браен, и по телу его опять прокатилась волна ужаса. В темноте вдруг загорелся пульсирующий красный свет. – Нет!
Браен обхватил руками голову, пытаясь защититься от надвигающейся опасности. – Я оставил тебя там! И у меня нет шлема!
Он встал на четвереньки и, задыхаясь, пополз назад, в темноту. Однако красный огонек вновь замерцал перед его глазами, зловеще окрашивая мрак. Браен в ужасе повернул назад и опять натолкнулся на красный свет. Он кое-как поднялся на ноги и побежал из последних сил, отчаянно взмахивая руками над головой в попытке отогнать, оторвать от себя щупальца, пронзавшие его череп и бурившие мягкую ткань мозга.
– Нет! – Браен упал и заколотил себя кулаками по голове, словно таким способом надеялся избавиться от чуждого присутствия в своем разуме.
– БРАЕН… ПРАВИЛЬНАЯ МЫСЛЬ… ИСТИННЫЙ ПУТЬ… ОТВЕТЬ МНЕ, БРАЕН! грубый и властный голос Машины чуть дрогнул и зазвучал с новой силой, громом отдаваясь внутри его черепа. – ОТВЕЧАЙ МНЕ, СМЕРТНЫЙ!
– Я… нет! Оставь меня в покое!
– ВАША ЦИВИЛИЗАЦИЯ ДОЛЖНА РУХНУТЬ.
– Нет, Повелитель. Мы слушаем и повинуемся. У нас возникают только Правильные Мысли. Мы принадлежим ИСТИНЕ!
Браен осел вниз, его тело колотила безостановочная дрожь.
– ТЫ ЛЖЕШЬ, БРАЕН! ГОВОРИ СО МНОЙ, ЧЕЛОВЕК! ДАЙ МНЕ ПОНЯТЬ ТВОЮ ЛОЖЬ. ТЫ НЕ СПРЯЧЕШЬСЯ ОТ МЕНЯ. Я УНИЧТОЖУ ТЕБЯ ТАК ЖЕ, КАК Я УНИЧТОЖИЛ ХАЙДА. И ТАК ЖЕ Я УНИЧТОЖУ ВАШУ ЦИВИЛИЗАЦИЮ.
– Нет, Повелитель! Нет, Мэг Комм! Я – твой слуга.
– ТЫ – ЛЖЕЦ, БРАЕН. Главнокомандующий Стаффа кар Терма, несмотря на все мои расчеты, еще жив.
– Мы следовали твоим инструкциям до последней буквы, Великий.
– Ты переметнулся на его сторону! О, гнусное, лгущее человеческое существо! Я мог бы раздавить тебя, Браен, как насекомое. Вы, презренные смертные, уничтожаете вашу цивилизацию ложью. Посмотри на тела своих соплеменников, принесенные тобой в напрасную жертву. Вглядись пристальнее в их глаза. Ты обрек свой род на уничтожение, Браен. Никогда больше в космосе не будет звучать человеческая речь. Повсюду будет царить тишина. Мертвая тишина…
Вечная.
– Нет, Повелитель. Я… мы действовали согласно нашей вере. Правильная Мысль – наша мысль!
– Главнокомандующий – раковый нарост на теле вашей цивилизации. Как любая угроза общественному спокойствию и согласию, он должен быть выкорчеван с корнем, и только ИСТИННЫЙ ПУТЬ залечит раны человечества. Я четко вижу все хитрости твоих коварных замыслов и интриг.
– Не существует никаких интриг. Я – твой преданный слуга, о, Великий!
Яркое пламя страха вновь стало пожирать Браена, когда контрольные щупальца Машины протянулись и принялись сверлить его мозг.
– Поверь, я служу только тебе!
– Тогда почему ты лжешь? От меня ничего нельзя скрыть! Ты предал меня, Браен. За предательство я убил Хайда. Один за другим вы умрете все: кто-то погибнет на войне, а кто-то умрет от голода. Их крики слабым эхом отразятся от Запретных границ. И на тебе будет лежать, вечное проклятие ответственности за гибель человечества. Ты будешь жить с сознанием того, что кости людей гниют и разлагаются в вечной темноте по твоей вине. В твоих ушах будут вечно звучать их отчаянные просьбы и мольбы. Темнота смыкается вокруг вас все теснее и теснее.
Ты чувствуешь это, Браен? Хладнокровно, безжалостно люди истребляют сами себя, делая продолжение рода человеческого невозможным. И скоро последнее дитя будет нащупывать охладевающими пальцами слабое тепло, которое называется жизнью, но вместо этого почувствует лишь холодное дыхание смерти.
– Нет! Прости меня. Великий Всемогущий Повелитель! Я…
– Ты – недостойный негодяй, не оправдавший моего доверия, Браен. Ты заслужил единственную награду. Смерть… Смерть… Смерть!
Браен закричал в ужасе, когда мощь Машины обрушилась на его мозг, сжимая его невидимыми щупальцами, уничтожая душу. Темнота, темнее и чернее чернил абсолютной пустоты наступала на его сознание, распыляя его по кусочкам.
Неумолимый холод проникал в хрупкую плоть, вытесняя из нее остатки жизни, а леденящие душу крики в это время рвались наружу из миллионов глоток страдающих и погибающих вместе с ним людей. Страшный могучий стон потряс Вселенную.
– Нет! Благословенные Боги, нет! Я вовсе не хотел этого! Помогите мне!
Пожалуйста, умоляю вас всеми святыми, помогите… мне!
– Магистр? – из-за сплошной завесы страха донесся знакомый голос.
– Помогите мне!
– Магистр! Проснитесь! Это Никлос. Вы – в полной безопасности.
Браен вздрогнул, почувствовав прикосновение теплых рук. Стряхнув с себя последние видения кошмара, он уставился во встревоженные карие глаза Никлоса.
– Это был всего лишь сон. Магистр. Все в порядке. Вы – на борту СВ, и вам ничто не угрожает.
Браен открыл было рот, но слова застряли у него в горле.
– Не волнуйтесь, все будет хорошо. Я позабочусь о том, чтобы ничто не нарушало ваш покой. – Никлос ободряюще подмигнул ему.
Усы Командира Седди при этом забавно зашевелились.
– Машина… Мэг Комм… – удалось наконец прокаркать Браену. – Во сне.
Жуткий кошмар.
– Сейчас Машина не может повредить вам.
Из глаз Браена потекли слезы, рожденные облегчением в настоящем и страхом перед будущим.
– Никлос, ты должен обещать мне… Что бы ни случилось, ты больше не позволишь им надевать этот шлем на мою голову. Никогда.
– Вам не придется больше носить этот шлем. Магистр.
– Дай мне слово, Никлос. Слово Командира Седди, что если они захотят надеть на меня шлем, ты… ты сначала убьешь меня.
– Магистр… я…
– Поклянись! Твое слово, Никлос! О, Проклятые Боги, поклянись мне в этом!
Никлос нахмурился и облизал пересохшие от волнения губы. Затем кивнул.
– Клянусь, Магистр.
Задыхаясь, Браен отвернулся. Усталость многотонной громадой навалилась на него, он не слышал больше вопросы Никлоса, пытавшегося продолжить разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Ларк кивнула.
– Ладно.
– Вот и отлично. А теперь, учитывая тот факт, что у них нет ордера на твой арест, на первом же челноке отправляйся на станцию и никуда не высовывайся.
Либо я буду там через пару часов, либо меня не будет никогда. – Скайла чуть помедлила в нерешительности, а затем пошарила в сумочке, висевшей у нее на поясе. – Вот этот информационный кубик может сыграть очень важную роль. Если со мной что-нибудь случится, вставь его в любой коммуникатор, имеющий выход на субпространственную связь. Он откроет канал и свяжет тебя с одной женщиной. Ты сразу узнаешь: у нее карие глаза и привлекательная внешность. Она тоже никогда и ни перед кем не сгибалась. Расскажешь ей о том, что случилось со мной.
Ларк кивнула, с почтением приняв из рук Скайлы кубик.
– Кто ты? Ты не похожа на космического бродягу или искательницу острых ощущений. Кто ты, Ласка?
Скайла улыбнулась, сорвала с себя остатки разорванной мантии и предстала перед девушкой в ослепительной белой броне.
– Если что, кареглазая леди объяснит тебе.
Ларк охнула и открыла от изумления рот.
– Благословенные Боги! Это же боевой бронированный костюм!
– Самый лучший из всех, – Скайла вытащила бластер и проверила зарядное устройство. Затем такую же процедуру она проделала с импульсным пистолетом. А в довершении экипировки прикрепила к поясу связку гранат. Ларк с интересом наблюдала за ее приготовлениями.
– Увидимся на орбите, Ларк, – Скайла ободряюще подмигнула девушке.
– И спасибо за то, что помогла мне выбраться из заварухи у Представительства. Для этого тоже было необходимо немалое мужество.
– Будь осторожна, Ласка! – Ларк одним прыжком преодолела разделяющее их расстояние и сжала Скайлу в своих объятиях. – Пожалуйста, не дай убить себя.
С трудом оторвав от себя цепкие пальцы девушки, Скайла открыла дверь и оказалась в еще одном темном мрачном коридоре.
– Я постараюсь вернуться, Ларк, – прошептала она.
Миновав несколько комнат отдыха и развлечений, она вышла на проспект, где располагались государственные учреждения. На этот раз Скайла Лайма шла со спокойным достоинством прямо посередине тротуара, словно все здесь принадлежало ей.
Как и говорила Ларк, Директорат Внутренней Безопасности размещался в комплексе высотных зданий, занимавших целый квартал к северу от проспекта. Над невзрачной дверью висела полустершаяся вывеска. Скайла посмотрела налево, потом направо, не увидев ничего подозрительного, открыла дверь и вошла.
БУДЬ ЗДЕСЬ, ИЛИ ТАККА, ПОТОМУ ЧТО МНЕ НУЖНО УБИТЬ ТЕБЯ.
***
Синклер зажал уши руками: горнопроходческие комбайны и отбойные молотки грохотали и ревели, вгрызаясь в красный базальт. Казалось, этот бедлам звуков разбудил глубинные внутренности планеты. Огромные плиты породы разрезали на части мощными вибропилами, создававшими ощутимые колебания почвы. Небольшая группа наблюдателей, в число которой входил и Синклер, оставаясь в безопасном удалении, присматривала за ходом работ. Огромные установки, изготовленные из особо твердых сплавов металла и керамики, содрогались от бешеного напряжения, отбивая куски базальта и перемалывая их в щебень. Осветительная арматура дрожала, отбрасывая неровные блики на поверхности сводов и пола пещеры. В нос бил острый запах горячего машинного масла и озона.
Синклер бросил нервный взгляд на низкий потолок, угрожающе нависший над ними. Интересно, на какой глубине они сейчас находятся?
– Осталось совсем немного! – прокричал Стаффа.
– Что? – на лице Синклера появилась недоуменная гримаса. Он жестом попросил Главнокомандующего, стоявшего у самого завала, перегородившего взорванный туннель, подойти поближе. – Мне не слышно ни единого слова, и того, что ты говоришь.
Стаффа кивнул и пошел назад. Синклер повернулся и заметил Эдну, занявшую свое привычное место у него за спиной. Когда она успела? Когда они выходили на поверхность, эта девушка становилась почти такой же невыносимой, как Мхитшал.
Наконец проходчики пробили завал у боковой галереи, высота которой не превышала трех метров.
– Осталось совсем немного, – повторил Стаффа, показывая на груды породы, перемалываемые шредерными механизмами. – Я специально приказал тогда взорвать этот проход, чтобы риганцам не удалось найти его, в случае, если бы они сумели вернуться.
– Вернуться?
Стаффа искоса посмотрел на сына.
– В тот момент я полагал, что Тибальту наверняка захочется заполучить то, что осталось. Или Такка обязательно сделала бы это.
– А как обстоит дело с архивами? Когда прибывает команда по расконсервации? Завтра?
– Да. Хочешь, пойдем взглянем на галерею?
– Здесь нет ничего интересного, – Синклер повернулся и пошел вперед по извилистому коридору. Выступы и неровности на поверхности стен наводили его на мысль о том, что он путешествует по какому-то гигантскому кишечнику. Лязг металла и дребезжание работающих механизмов становились глуше с каждым шагом.
Свет распределялся ровно и ярко освещал базальтовые стены и потолки пещеры. Откуда берется энергия? Даже воздух здесь свежий, словно работают кондиционеры.
– Энергию поставляет линия Мэг Комма, – ответил Стаффа, остановившись и сцепив руки за спиной. – Его мощности хватает на всю Макарту. Во время мятежа Браен сильно перепугался: электроэнергия отключилась, потому что были обрезаны линии связи. Когда ты приказал, начать бомбардировку туннелей с орбиты, осветительная сеть тоже вышла из строя. Они подключили все линии к Мэг Комму…
Вообще-то, Седди считают, что эта установка использует энергию ядра планеты.
Неистощимый источник… его невозможно отключить.
– Как ты себя чувствуешь, Главнокомандующий? Скоро тебе придется решать, что делать со всем этим.
Стаффа нахмурился.
– Да, у нас до сих пор нет никакого представления, что делать дальше. А что ты думаешь, Синклер?
– Не знаю. Я хочу вначале посмотреть. – Он пожал плечами. – Может быть, мы зря беспокоимся. Эта штуковина просто пошлет нас подальше и скажет, что у нее полно своих дел, а мы не лезли бы в чужие.
– После того, как Браен вступал с ним в контакт, не думаю, что такой вариант возможен. Магистр считал, что в Машине кроется злой дух.
Синклер склонил голову набок.
– Подожди. Пока мы в своих предположениях не зашли слишком далеко, давай проанализируем все возможные ситуации. Эта Машина – всего-навсего компьютер, пусть даже самый сложный и совершенный.
– Правильно.
– Машина, несмотря ни на что, остается машиной. Она не может двигаться и не может физически воздействовать на окружающий мир.
– Но она способна вести наблюдения, которые изменяют действительность на уровне квантовых частиц и, тем самым, влияют на естественный ход событий.
Синклер хмыкнул.
– Но ведь она не может двигать камни, манипулировать материальным миром?
– Насколько мы знаем, нет.
– Тогда наше самое слабое место в том, что мы должны доверять ее инструкциям об устройстве жизни в собственной цивилизации. Именно в этом наше уязвимое место в отношениях с Машиной.
– Да еще – моя голова. Что, если защитный шлем окажется неэффективным?
Если эта штука втянет в себя мой разум, в ее распоряжении окажется уйма информации, явно неблагоприятной для многих. И она сможет использовать ее против людей!
– Ты заранее приписываешь Мэг Комму злобные намерения. Твои слова предполагают, что Машина запрограммирована на то, чтобы вредить людям. Но даже если это и так, все равно Машина не может соревноваться по интеллекту с человеком. Разве она сумеет осознать проблемы эвристического характера, если начнет действовать против нас? – Синклер распростер руки. – Допустим, что она враждебна к людям, но тогда это проявится в каких-нибудь глупых приказах, например, не выращивать зерновые для нашего населения в следующем году.
– Она могла бы придумать что-нибудь похитрее – перепрограммировать наши мощности по производству молочных продуктов, включить добавки плутония в рацион кормления животных… – Стаффа покачал головой. – Проблема в том, что мы привыкли во всем полагаться на компьютеры и передав всю систему в ведение коммуникатора Мэг Комма, мы утеряем действительный контроль. Он может умертвить нас, сделав, казалось бы, незначительную ошибку. Опять все упирается в твою эвристику. Машина теперь должна будет принимать решения и действовать в реальном мире. Даже если она будет думать только о нашем благе, сможет ли уловить разницу между транспортировкой керамических плиток и партии куриных яиц?
– Нам придется соблюдать крайнюю осторожность.
– Это разумеется само собой. – Стаффа замолчал и остановился перед завалом из камней, преграждавшим путь. Между верхушкой каменной кучи и сводом туннеля оставалось небольшое пространство. – Было темно, и я спешил. Похоже, на этот раз у меня получилось не очень удачно: не рассчитал мощность заряда. Несколько часов работы для вибролезвий, и путь будет расчищен. Если хочешь, можно перебраться поверху и посмотреть, что там дальше?
Синклер отрицательно покачал головой.
– Нет. Давай лучше обождем.
При мысли о том, что придется ползти по тесной темной дыре с риском застрять там, у него по спине забегали мурашки.
Внезапно в глубоких пустотах внутри горы установилась полная тишина.
– Горные комбайны остановились, – сказала Эдна, надевая наушники электронного детектора звуков. – Очевидно, они прорубили путь.
Стаффа кивнул.
– Нам лучше вернуться.
Положив руку на плечо отца, Синклер произнес.
– Не принимай поспешных и необдуманных решений, Главнокомандующий, ладно?
Стаффа опустил глаза вниз, его лицо помрачнело.
– Я ничего не буду предпринимать до тех пор, пока не выясню, с чем мы имеем дело.
***
Магистр Браен лежал лицом вверх в своем антиграве, являясь пленником гравитационных полей. Без них его дряхлое сердце не смогло бы выдержать высокого давления и выполнять основную функцию – насоса, обеспечивающего кровью каждую клеточку тела. Легкие, уставшие от трехсотлетней работы были не в состоянии увеличивать и сокращать объем грудной клетки, обеспечивая ткани кислородом. Температура тела также вышла из-под контроля.
Браен умирал, став заложником технологии, позволявшей отдалить последний миг, растянуть мучения. Заключение, в котором находилось его тело, стало тотальным, поскольку даже во сне он оставался пленником, пленником своих собственных грез…
Ему было страшно в этой кромешной темноте. Он судорожно шарил в ней бессильными хрупкими руками и не находил ничего, кроме плотного, густого тумана. Как он ни вглядывался, но не мог ничего увидеть: ни малейшего проблеска света, ни движения никаких признаков жизни. Магистр задрожал от безграничного ужаса в попытался свернуться в клубок.
Вдруг, по едва ощутимому колебанию воздуха он почувствовал чье-то присутствие. Задыхаясь от страха Браен вновь принялся шарить руками перед собой. Прикосновение пальцев к лысому черепу на секунду успокоило его.
– Нет! Не может быть! – вскрикнул Браен, и по телу его опять прокатилась волна ужаса. В темноте вдруг загорелся пульсирующий красный свет. – Нет!
Браен обхватил руками голову, пытаясь защититься от надвигающейся опасности. – Я оставил тебя там! И у меня нет шлема!
Он встал на четвереньки и, задыхаясь, пополз назад, в темноту. Однако красный огонек вновь замерцал перед его глазами, зловеще окрашивая мрак. Браен в ужасе повернул назад и опять натолкнулся на красный свет. Он кое-как поднялся на ноги и побежал из последних сил, отчаянно взмахивая руками над головой в попытке отогнать, оторвать от себя щупальца, пронзавшие его череп и бурившие мягкую ткань мозга.
– Нет! – Браен упал и заколотил себя кулаками по голове, словно таким способом надеялся избавиться от чуждого присутствия в своем разуме.
– БРАЕН… ПРАВИЛЬНАЯ МЫСЛЬ… ИСТИННЫЙ ПУТЬ… ОТВЕТЬ МНЕ, БРАЕН! грубый и властный голос Машины чуть дрогнул и зазвучал с новой силой, громом отдаваясь внутри его черепа. – ОТВЕЧАЙ МНЕ, СМЕРТНЫЙ!
– Я… нет! Оставь меня в покое!
– ВАША ЦИВИЛИЗАЦИЯ ДОЛЖНА РУХНУТЬ.
– Нет, Повелитель. Мы слушаем и повинуемся. У нас возникают только Правильные Мысли. Мы принадлежим ИСТИНЕ!
Браен осел вниз, его тело колотила безостановочная дрожь.
– ТЫ ЛЖЕШЬ, БРАЕН! ГОВОРИ СО МНОЙ, ЧЕЛОВЕК! ДАЙ МНЕ ПОНЯТЬ ТВОЮ ЛОЖЬ. ТЫ НЕ СПРЯЧЕШЬСЯ ОТ МЕНЯ. Я УНИЧТОЖУ ТЕБЯ ТАК ЖЕ, КАК Я УНИЧТОЖИЛ ХАЙДА. И ТАК ЖЕ Я УНИЧТОЖУ ВАШУ ЦИВИЛИЗАЦИЮ.
– Нет, Повелитель! Нет, Мэг Комм! Я – твой слуга.
– ТЫ – ЛЖЕЦ, БРАЕН. Главнокомандующий Стаффа кар Терма, несмотря на все мои расчеты, еще жив.
– Мы следовали твоим инструкциям до последней буквы, Великий.
– Ты переметнулся на его сторону! О, гнусное, лгущее человеческое существо! Я мог бы раздавить тебя, Браен, как насекомое. Вы, презренные смертные, уничтожаете вашу цивилизацию ложью. Посмотри на тела своих соплеменников, принесенные тобой в напрасную жертву. Вглядись пристальнее в их глаза. Ты обрек свой род на уничтожение, Браен. Никогда больше в космосе не будет звучать человеческая речь. Повсюду будет царить тишина. Мертвая тишина…
Вечная.
– Нет, Повелитель. Я… мы действовали согласно нашей вере. Правильная Мысль – наша мысль!
– Главнокомандующий – раковый нарост на теле вашей цивилизации. Как любая угроза общественному спокойствию и согласию, он должен быть выкорчеван с корнем, и только ИСТИННЫЙ ПУТЬ залечит раны человечества. Я четко вижу все хитрости твоих коварных замыслов и интриг.
– Не существует никаких интриг. Я – твой преданный слуга, о, Великий!
Яркое пламя страха вновь стало пожирать Браена, когда контрольные щупальца Машины протянулись и принялись сверлить его мозг.
– Поверь, я служу только тебе!
– Тогда почему ты лжешь? От меня ничего нельзя скрыть! Ты предал меня, Браен. За предательство я убил Хайда. Один за другим вы умрете все: кто-то погибнет на войне, а кто-то умрет от голода. Их крики слабым эхом отразятся от Запретных границ. И на тебе будет лежать, вечное проклятие ответственности за гибель человечества. Ты будешь жить с сознанием того, что кости людей гниют и разлагаются в вечной темноте по твоей вине. В твоих ушах будут вечно звучать их отчаянные просьбы и мольбы. Темнота смыкается вокруг вас все теснее и теснее.
Ты чувствуешь это, Браен? Хладнокровно, безжалостно люди истребляют сами себя, делая продолжение рода человеческого невозможным. И скоро последнее дитя будет нащупывать охладевающими пальцами слабое тепло, которое называется жизнью, но вместо этого почувствует лишь холодное дыхание смерти.
– Нет! Прости меня. Великий Всемогущий Повелитель! Я…
– Ты – недостойный негодяй, не оправдавший моего доверия, Браен. Ты заслужил единственную награду. Смерть… Смерть… Смерть!
Браен закричал в ужасе, когда мощь Машины обрушилась на его мозг, сжимая его невидимыми щупальцами, уничтожая душу. Темнота, темнее и чернее чернил абсолютной пустоты наступала на его сознание, распыляя его по кусочкам.
Неумолимый холод проникал в хрупкую плоть, вытесняя из нее остатки жизни, а леденящие душу крики в это время рвались наружу из миллионов глоток страдающих и погибающих вместе с ним людей. Страшный могучий стон потряс Вселенную.
– Нет! Благословенные Боги, нет! Я вовсе не хотел этого! Помогите мне!
Пожалуйста, умоляю вас всеми святыми, помогите… мне!
– Магистр? – из-за сплошной завесы страха донесся знакомый голос.
– Помогите мне!
– Магистр! Проснитесь! Это Никлос. Вы – в полной безопасности.
Браен вздрогнул, почувствовав прикосновение теплых рук. Стряхнув с себя последние видения кошмара, он уставился во встревоженные карие глаза Никлоса.
– Это был всего лишь сон. Магистр. Все в порядке. Вы – на борту СВ, и вам ничто не угрожает.
Браен открыл было рот, но слова застряли у него в горле.
– Не волнуйтесь, все будет хорошо. Я позабочусь о том, чтобы ничто не нарушало ваш покой. – Никлос ободряюще подмигнул ему.
Усы Командира Седди при этом забавно зашевелились.
– Машина… Мэг Комм… – удалось наконец прокаркать Браену. – Во сне.
Жуткий кошмар.
– Сейчас Машина не может повредить вам.
Из глаз Браена потекли слезы, рожденные облегчением в настоящем и страхом перед будущим.
– Никлос, ты должен обещать мне… Что бы ни случилось, ты больше не позволишь им надевать этот шлем на мою голову. Никогда.
– Вам не придется больше носить этот шлем. Магистр.
– Дай мне слово, Никлос. Слово Командира Седди, что если они захотят надеть на меня шлем, ты… ты сначала убьешь меня.
– Магистр… я…
– Поклянись! Твое слово, Никлос! О, Проклятые Боги, поклянись мне в этом!
Никлос нахмурился и облизал пересохшие от волнения губы. Затем кивнул.
– Клянусь, Магистр.
Задыхаясь, Браен отвернулся. Усталость многотонной громадой навалилась на него, он не слышал больше вопросы Никлоса, пытавшегося продолжить разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91