всевозможные цвета медленно перемещались с места на место, изрезанные, словно венами, плоскими белыми линиями, еще они напоминали кости, просвечивающие через поврежденную кожу. Но самое неприятное - во многих частях этого сюрреалистического мира, а особенно там, где должно было быть небо, цвет просто отсутствовал. Да; цвета не было, рассудок Рени возмутился, и она закрыла глаза. Это был не черный или белый цвет. Или серый. Или какой-то неизвестный. Цвета просто не было.
- Господи Иисусе, - простонала Рени, полублагоговейно, полуиспуганно. - Где мы, !Ксаббу? И как тебе это удалось? - Она приоткрыла глаза, чтобы посмотреть на бабуина. Краем глаза Рени заметила, что поверхность этого мира неровная, покрытая монолитными, странной формы нагромождениями, которые могли быть горами или деревьями, от их вида у нее заболела голова.
!Ксаббу лежал на боку, его узенькая грудь была почти неподвижна. Зрачки закатились.
Рени подползла к нему. В земле под ним была яма, словно он лежал на куске стекла, а ниже просвечивало небо с облаками. На миг ей показалось, что они оба сейчас провалятся в никуда, но невидимая почва под ногами была твердой, как утрамбованная земля.
- !Ксаббу? - Он не отвечал. Она потрясла его, сначала осторожно, потом все сильней. - !Ксаббу, ответь мне!
Сзади раздался какой-то звук. Рени резко повернулась и приготовилась к защите.
Эмили-22813 пыталась сесть, она смотрела широко раскрытыми глазами.
- Но… но как ты можешь здесь находиться? - спросила Рени у девушки. Для такого дня еще один сюрприз - это перебор, - Если только… если только мы не в Канзасе, но это вряд ли, - Она больше ничего не понимала. - Господи, какая разница. Помоги мне привести в чувство !Ксаббу. Он то ли заболел, то ли ударился.
- А ты кто? - Эмили казалась искренне удивленной. Голос был тот же, но интонации слегка изменились. Она прищурила свои хорошенькие, детские глазки. - А что случилось с твоей обезьянкой?
Рени в смятении увидела, что конечности !Ксаббу задергались, у него начались конвульсии.
- О боже! - закричала она. - Кто-нибудь, помогите!
Но недоделанный пейзаж оставался неподвижным. Они были совсем одни.
ГЛАВА 28
ТЕМНОТА В ПРОВОДАХ
СЕТЕПЕРЕДАЧА/РЕКЛАМА: Дядюшке Джинглу нужен ТЫ!
(изображение: марширующий отряд Солнечных Солдатиков, работающих на солнечной энергии)
СОЛДАТИКИ:
«Ты не смей сидеть и ждать,
Когда надо покупать!
Дядюшка тебя зовет,
Руки в ноги - и вперед!
Три-четыре!..»
(изображение: Дядюшка Джингл командует парадом)
ДЖИНГЛ: «Детишки, это ваш дядюшка Джингл-Джангл, и должен сказать, что я уже начинаю рыдать от горя и тревоги. Мы устроили Убойно Веселую Распродажу Месяца, и все те потрясные штучки, которые я вам показываю в „Джунглях дядюшки Джингла“, идут за полцены - если не знаете, что это означает, спросите у родителей! - но мои полки все равно забиты всякой всячиной! Эй! Так нечестно/ Из-за этих полок я даже не вижу свой настенный экран! Так приходите в свой местный Джингопориум и помогите мне избавиться хоть от чего-нибудь!.. А то все это может свалиться на меня и убить - или натворить чего похуже!»
- Вас кто-то вызывает, - сказала Аннелиза.
Мягкий виргинский акцент был настольно знакомым, что на короткое время стал частью сна Декатура Рэмси. Его бывшая ассистентка встала рядом с ним на склоне холма, тоже глядя на туманную долину. Там, в укутанной серостью низине, что-то затаилось. Рэмси знал лишь, что это неведомое существо охотится на него и что ему не очень хочется с ним повстречаться. Он стал гадать, не это ли пытается сказать ему Аннелиза, но когда повернулся, чтобы спросить ее, туман поднялся, скрыв все вокруг.
Сон быстро кончился, сжавшись до прозаической темноты спальни, а вместе с ним исчезло и круглое серьезное лицо Аннелизы. Но голос остался, снова сообщив, что Рэмси кто-то вызывает. Он сел и щелкнул пальцами. Домашняя система послушно отреагировала на команду показать время и вывела на стену светящиеся синие цифры - 3.45.
Тон Аннелизы стал более настойчивым, и в нем появилась та выработавшаяся у поколений женщин-южанок стальная уверенность, которая действовала на слушателей подобно воде холодного ручья. Странно было думать, что этот голос до сих пор предупреждает о сообщениях и выдает другую информацию по дому - через годы после того, как девушка уволилась. Сейчас он даже не знал, где она или что с ней - вышла замуж, переехала в другой штат? Ему лишь смутно вспомнилось, что она как-то прислала сообщение о рождении своего первого ребенка…
Рэмси потер глаза. Кожа на лице казалась плохо подогнанной маской, но все же он наконец-то проснулся. Почти четыре утра… кто это, черт бы его побрал?
- Ответь на вызов.
Голос Аннелизы прервался на полуфразе, но его ничто не сменило. Во всяком случае, Рэмси ничего не услышал - ни голоса, ни гудения или тихого пощелкивания статики. Но тем не менее он что-то чувствовал, как будто стоял перед окном, распахнутым в космическую пустоту.
- Ольга? Мисс Пирофски? Это вы?
Никто не ответил, но ощущение ждущей пустоты не исчезало. Словно вызывала сама бездна, темнота в проводах, пытающаяся подобрать голос для разговора с ним.
- Алло? Есть там кто-нибудь?
Еще несколько долгих секунд тишины. Рэмси сидел в постели, уставясь на почти абсолютную темноту над собой - на потолок, который он не мог разглядеть, когда закрыты жалюзи на окнах, будь то днем или ночью. Страх коснулся его кончиком ножа.
Голос, когда он наконец послышался, стал для него нелепым сюрпризом:
- Рэмси, Декатур?
Сочный бруклинский акцент, но сам голос какой-то странно нерешительный, словно гадает, как правильно произносится его имя.
- Кто это?
- Рэмси, Декатур? - повторил голос и выпалил бессмысленную на первый взгляд последовательность цифр и букв. Все еще заторможенный остатками сонливости, мозг Рэмси лишь через несколько секунд стал распознавать в ней коды сетевых узлов и адреса сообщений. Его сердце забилось чаще.
- Да-да. Это Катур Рэмси. Я оставлял эти сообщения. Кто это?
Долгое молчание.
- Не разрешено говорить, - услышал наконец Рэмси. - Чего тебе надо?
Этот мультяшный голос было очень трудно воспринимать всерьез, но, как подозревал Рэмси, права на ошибку у него не было.
- Пожалуйста, оставайся на связи. Это Бизли? Агент Орландо Гардинера? Хотя бы это ты можешь подтвердить?
Наступило очередное долгое молчание, словно невидимый собеседник перебирал встроенную в него иерархию разрешений. Рэмси буквально ощущал, как у Бизли перегреваются схемы нечеткой логики.
- Нет авторизации, - произнес он наконец, но для Рэмси отсутствие отрицания было равносильно признанию, которое он хотел услышать.
- Послушай меня, - медленно заговорил он. - Это очень важно - особенно для Орландо. Если для разговора со мной тебе нужно разрешение, то нет ли какого-нибудь способа его получить? Если нет, то ты попадаешь в логическую петлю, понимаешь? Я хочу помочь ему, но ничего не могу сделать, если ты не станешь сотрудничать. Если я не смогу ему помочь, то он не вернется, а если он не вернется, то уже никогда и никому не сможет давать разрешения.
В голосе нью-йоркского таксиста на другом конце линии прозвучала странная обида:
- Я знаю, что такое логическая петля. Я много чего знаю, мистер. Я хорошая программа.
На Рэмси не могла не произвести впечатления его способность к реагированию, тем более что перед ним был представитель раннего поколения псевдоискусственного интеллекта. Бизли действительно был хорошей программой.
- Знаю. Тогда слушай меня. Орландо Гардинер в коме, то есть не может действовать сознательно. А я юрист его друга Саломеи Фредерикс; кажется, Орландо зовет ее Сэм. И я хочу помочь.
- Фредерикс, - поправил агент, - Он зовет ее Фредерикс.
Рэмси пришлось подавить вопль восторга. Бизли пошел на контакт! Выходит, его программы более гибкие, чем можно было предположить.
- Правильно, все правильно. Но чтобы помочь им обоим, мне нужна информация, Бизли. Мне нужен доступ к файлам Орландо.
- Родители Орландо пытались меня пришить, - почти угрюмо сообщил Бизли.
- Они не понимали ситуации. И не могли понять, почему ты не позволяешь им увидеть файлы Орландо. Они тоже хотят помочь.
- Орландо приказал мне никому не показывать его файлы, ничего в них не менять, и ничего не стирать.
- Но это было до его… несчастного случая, до его болезни. И теперь очень важно, чтобы ты позволил мне помочь. Обещаю, что не дам родителям Орландо тебя отключить… то бишь пришить. И помогу вернуть Орландо, если это можно сделать.
Сейчас он воспринимал Бизли как живое существо, хотя и странное. И едва не различал его в темноте - существо с ногами, твердой оболочкой и переменчивыми, но зациклившимися мыслями. И Рэмси казалось, будто он выуживает рыбину из воды - на длинной, но очень тонкой леске…
- Ты больше не можешь ждать, пока Орландо даст разрешение на что угодно, - добавил он. - И должен следовать первоначальному духу его команд.
«Господи, - подумал он, - Если что-то и способно спалить логику Бизли, то именно это. Вряд ли найдется много людей, у которых не возникнет проблем с такой концепцией». И, словно в доказательство того, что тревога оказалась пророческой, темнота долгое время оставалась живой, но угнетающе безмолвной.
Однако когда существо заговорило, его слова не содержали отказа от нечеткой логики и не стали протестом на попытку проникновения в запретную область. Зато они настольно изумили Рэмси, что он совершенно забыл и про глуповатый голосок, и про странные обстоятельства этого разговора:
- Я спрошу его. Вернусь через пару минут.
И агент исчез. Линия в пустоту стала порванной леской.
Рэмси плюхнулся на кровать, совершенно сбитый с толку. Спрошу его? Кого? Орландо? А не мог ли этот компьютерный агент каким-то образом свихнуться? Способны ли на такое программы? Или его слова означают нечто такое, чего он не смог понять?
Рэмси долго лежал в темноте, перебирая разные версии. Потом встал и сделал себе бутерброд. Взял молоко, еще вечером оставленное на кухне согреваться и случайно забытое, и пришел в гостиную, чтобы есть, просматривать заметки и ждать.
Бестелесный голос Аннелизы, объявивший о вызове, вырвал его из полусна. А стопка бумаг - Рэмси так и не смог избавиться от старомодной привычки, приобретенной от отца - с сухим шлепком соскользнула на пол.
- Вас кто-то вызывает, - напомнила Аннелиза, когда он собирал бумаги с пола.
Ох уж эти машины, чтобы мы без них делали? Если бы все реальные люди исчезли, то сколько прошло бы времени, прежде чем кто-то из нас это заметил? Или, что более вероятно, но менее приятно, представим себе, что бывшая ассистентка умерла, а он об этом не знает. Ее голос и тогда будет будить его, правда теперь уже в сущности из могилы.
- Ответить на вызов, - резко ответил он, собрав бумаги - раздраженный на самого себя, но и полный мрачных предчувствий, словно так до конца и не вышел из недавнего сна.
- Все в порядке, я могу с тобой говорить, - произнес голос таксиста безо всякой преамбулы. - Но не думай, что ты чего-то добился, потому что это не так.
- Бизли, с кем ты только что разговаривал?
- С Орландо, - невозмутимо ответил агент.
- Но он же в коме!
Быстро, но с оттенком гордости в словах Бизли рассказал о своих полуночных вторжениях и тайных разговорах с хозяином.
- Но этот фокус срабатывает только на определенных стадиях сна, - пояснил он. - Когда возникает нечто вроде несущей волны, понимаешь?
Тут Рэмси понял, что на него свалилась первая серьезная этическая диллема. Если это правда, то все следует рассказать родителям Орландо. Скрыть от них возможность общения с их коматозным ребенком - не только непрофессионально, но и нечеловечески жестоко. Но даже если он поверит набору программных кодов, а не врачам, то решение все равно будет непростым. После рассказа Ольги Пирофски Рэмси последние несколько дней разведывал кое-какие тропки, и то, на что он там наткнулся, начало его пугать. Если его подозрения верны, то любой, кто развеет убежденность в том, что Орландо Гардинер и Саломея Фредерикс находятся вне пределов досягаемости, подвергнет и их самих, и их семьи реальной и смертельной опасности.
Он взвесил проблему и решил, что середина ночи, особенно если позади всего два-три часа сна, - не лучшее время для принятия решений.
- Ладно, я тебе верю, - сказал он и немного истерично рассмеялся.
А ведь я разговариваю с воображаемым мультяшным существом. И оно мой единственный контакт со свидетелем происходящего сейчас преступления, напоминающего геноцид. Да, и еще этот свидетель юридически мертв.
- Я-то верю. Но миллионы других людей не поверят. Так что давай говорить.
И где-то в темноте, которая не была местом, и в часы, когда большая часть людей бродит по самым дальним коридорам снов, они стали говорить.
Дульси запустила цикличную программу, оставив сим спать (точнее, имитировать сон) и готовясь к перемещению. Подергивания и прерывистое дыхание опустевшего сима отражали состояние самой Дульси, словно инструмент частично впитал чувства владельца.
Владельцев, - напомнила она себе, - во множественном числе. В конце концов, у этого сима два хозяина и повелителя.
Ради, как она себе сказала, духа хорошей организации (но также, что она тайно понимала, ради поддержания определенной дистанции между ней и довольно настырным нанимателем), Дульсинея Энвин соорудила виртуальный офис для «проекта Иноземье» - или «проекта Дред», «ужасного проекта», как она его мысленно называла, намеренно воспользовавшись игрой слов. То были кое-как собранные программные блоки, стандартное рабочее помещение с венецианскими окнами, за которыми открывался вид на выбранную Дредом сцену - холодную и угловатую версию ночного Сиднея, наводившую на Дульси сильную тоску. Она могла бы предложить и другой вид, к тому же никто не мешал заменять его любым другим во время одиночных дежурств, но в последнее время она поймала себя на том, что безропотно уступает прихотям нанимателя.
Дульси мысленно перебрала свои наблюдения и заметки (те, которыми могла без опаски поделиться) и проговорила их вслух, пополняя файл дневника. Сегодня ей пришлось говорить дольше обычного: их сим-марионетка, как и остальные члены маленькой компании путешественников, находился в трудной ситуации. Местное племя было взбудоражено похищением, а их группа незнакомцев автоматически попала в подозреваемые.
Она ненадолго задумалась о том, не мог ли кто-либо из числа ее виртуальных спутников действительно иметь отношение к исчезновению девушки, но такое показалось маловероятным. Да, они были странной и любящей секреты группой, но представить любого из них в роли похитителя и насильника… Более того, Дульсинея даже незаметно для себя начала испытывать к ним теплые чувства, как к товарищам по путешествию. Нет, если кто и способен на нечто мерзкое, то это ее босс, - но это невозможно. У Дреда имелись несокрушимые причины для того, чтобы не привлекать внимания к их виртуальной персоне или компании, с которой она путешествует.
Дульси уставилась на окно-дисплей - виртуальный город, распростертый внизу наподобие старинной печатной платы. Миллионы точек вспыхивали на ней, посылая свои индивидуальные сообщения, и каждая из них не представляла себе общей картины. Несмотря на всю свою усталость, Дульси никак не могла отделаться от тревожной мысли, что Дред все же может иметь какое-то отношение к их текущей виртуальной проблеме, хотя она также была уверена в том, что попросту легкоранима. Да, он наорал на нее, угрожал ей, но ведь это не делает из него идиота, верно? Разумеется, он способен убивать, и станет убивать - во время рейда коммандос на остров Атаско она видела десяток или больше убитых и сама застрелила кое-кого по приказу Дреда - но то были вооруженные солдаты и закоренелые преступники, и шла война. Ну, война определенного рода.
Что же касается его слов… просто некоторым мужчинам нравится угрожать женщинам. Она уже сталкивалась с такими - ей даже пришлось с помощью хрустальной пепельницы слегка перекроить лицо одному из них, пьяному агрессивному русскому наемнику. Но Дред не станет гадить там, где ест, как любил поговаривать ее отец. Для этого он слишком умен.
Но в этом-то и проблема, не так ли? Как раз из-за этого она и не могла размышлять здраво и логично. Ей еще не доводилось встречать настолько умных людей, каким казался Дред. Или, во всяком случае, не встречала таких, кто обладал еще и присущей Дреду странно-зловещей животной харизмой. Ее первоначальное представление о нем как о самодовольном грубияне, фанате смерти и разрушений, которых она навидалась более чем достаточно, теперь казалось поверхностным: за этим странным темнокожим лицом скрывалось нечто большее, чем нормальная жестокость наемника, и Дульси не могла не признать, что Дред начинает ее интересовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90