— Ну, мерзавцы! Я покажу всем, что бывает с теми, кто смеет со мной так обращаться, как вы. На колени!
— Грувен Занн Тагеранг! Кто убьет Тагеранга, сам становится Тагерангом!
Грувен не успел полностью повернуться к Рогану, а его голова уже слетела с плеч. Роган Бор столкнул обезглавленный труп в канаву.
Жрица Эрма тут же воздела лапы к небесам и возопила тонким пронзительным голоском:
— Повелитель южных берегов! Вождь Юскабор! Роган Занн Тагеранг!
И три сотни здоровых глоток подхватили:
— Роган Занн Тагеранг! Тагеранг! Тагеранг! Юска-а-а-а-а!
Тут случилось что-то невиданное. Роган Бор улыбнулся! Он расплылся в широкой улыбке и засмеялся, глядя на мечи и копья, клацающие о щиты, на воздетые к небу кинжалы и дротики и вслушиваясь в вопли бушующей стаи Юска.
Мгера подбежала к воротам, прошмыгнула между выдрами Командора и прижалась К брату:
— Что там происходит, Дейна?
Дейна подтолкнул сестру к выскочившему за ней Командору:
— Быстро внутрь, Мгера. Они сейчас доведут себя до исступления.
К тому и шло. Роган Бор стоял на краю канавы, размахивая саблей. Юска продвигались вперед, нацеливая копья и клинки на аббатство. Дейна понимал, что три сотни Юска не смогут устоять перед соблазном напасть на аббатство, число защитников которого втрое меньше.
Мгера поднялась на стену к Бураку.
— Дейна вошел? — спросила она зайца.
Заяц не ответил. Он напряженно вглядывался в сторону южного поворота тропы, где появилось какое-то облачко пыли. Он повернулся к Мгере со странной улыбкой на физиономии.
— Извините, аббатиса, прошу вас зажать покрепче уши. Я сейчас заору.
Приложив обе лапы ко рту, он вдруг дико завопил:
— Еулалиа-а-а-а-а-а! Нимбало взвизгнул и зажал уши.
— Что с тобой, друг? — озабоченно спросил мышонок. Бурак махнул лапой в сторону пыльного облачка.
— Давай, Ним… Все, кто здесь есть, слушайте! Изо всех сил орите со мной! Одно только слово: еу-ла-ли-а-а-а-а! Раз, два…
— Еу-ла-ли-а-а-а-а-а-а-а!
Бурак заставил их крикнуть еще пять раз и поднял лапу.
Ворота внизу еще не успели закрыться. Юска готовились к атаке. Выдры приготовились сопротивляться до последней возможности. И все вдруг замерли. Отдаленный рев, похожий на морской прибой, донесся с юга.
— Еу-ла-ли-а-а-а-а-а-а-а!
Рев повторился, а потом задрожала земля. Сквозь тучу пыли обрисовался силуэт громадного барсука. За ним рысила тысяча боевых зайцев.
— Теперь вы только для начинки годитесь, придурки, — пробормотал заяц в адрес онемевшей от ужаса нечисти. — Лорд барсук и его Долгий Дозор идут к нам на помощь.
Со стен раздалось громкое «ура!» защитников аббатства. Ворота распахнулись, и выдры выступили из аббатства. Зайцы разделились и взяли стаю Рогана Бора в клещи.
Филорн закрылась лапами:
— Мгера, не смотри. Сейчас начнется ужасная бойня.
— Ни в коем случае, мэм, — заверил ее заяц. — Это ведь не дикари какие-нибудь, а зайцы Саламандастрона во главе с лордом Русано Мудрым.
Лорд Русано превосходил размерами даже Креггу Красноокую. Одет он был скромно, в темный плащ и короткую гербовую накидку. Меча на его широком поясе не было. В громадной правой лапе он держал короткую в сравнении с его ростом дубинку, похожую на скипетр. Лорд барсук был спокоен, уверен в себе и своем воинстве.
К Русано четким шагом подошел пожилой заяц в моноклем в глазу и отсалютовал копьем:
— Маневр завершен, во, враг обезврежен, сэр.
— Спасибо, полковник, — кивнул Русано. — Кто у этой нечисти главный?
Подвели Рогана Бора. Русано взглянул на Дейну, поняв, что он возглавляет защитников аббатства.
— Эти Юска успели причинить какой-нибудь ущерб? Убили кого-нибудь?
— Нет, — ответил Дейна, поклонившись, — но лишь благодаря вашему своевременному вмешательству. Вы предотвратили кровопролитие.
Русано обратился к вождю Юска:
— Судьба избавила вас от роковой ошибки. Как вас зовут?
Впервые стая Юскабор услышала, как дрогнул голос их вождя:
— Я Роган Бор.
Русано ткнул лиса в грудь своим жезлом:
— Слышал я, что вы именуете себя повелителем южного побережья. Я Русано, владыка Саламандастрона. Не хотите ли бросить мне вызов?
Роган Бор аккуратно положил саблю к ногам барсука.
— Я тоже о вас наслышан. Только сумасшедший решился бы на такую глупость.
Мгера не могла оторвать глаз от громадной фигуры Русано. Вместе со всеми жителями Рэдволла она следила, как нечисть сдает оружие, и гадала, что произойдет после этого. Русано указал Бору в поле за канавой и пророкотал:
— Постройте свою стаю за канавой дюжинами, Роган Бор.
Нечисть поползла через канаву в поле, а Русано негромко отдал какие-то распоряжения своему полковнику. Мышонок Трей тем временем подобрался к Бураку и дернул его за лапу:
— А сейчас им всем отрубят хвосты и сделают из них суп?
— Какой ты кровожадный! — удивился заяц. — Смотри внимательно, сам увидишь. Запомни, потом внучатам рассказывать будешь.
Полковник с пятью сотнями вооруженных зайцев приблизились к стае Юска. Всей нечисти приказали опуститься на четыре лапы. После этого к ним обратился лорд Русано:
— Я сохраню ваши жалкие жизни. Но если кого-нибудь из вас снова заметят вблизи Рэдволла, пощады больше не ждите. Возвращайтесь на свои южные берега и оставайтесь там.
Полковник заметил, что Роган Бор хочет подняться. В его затылок тут же уперлось острие копья.
— На всех четырех, герои! Так вы промаршируете до заката, во. Мы вам поможем не делать ошибок, во, во.
За дело принялись зайцы-сержанты.
— Подтянуться, во, сброд неотесанный! Кругом! Хвосты поджать, голов не поднимать, во, тетери сонные! Пошевеливайтесь, сто хвостов вам в глотку, во, во!
Стая Юскабор поползла в позорное изгнание, и вождь их следовал не впереди, как обычно, а замыкал длинную цепочку нечисти.
Русано подошел к Дейне и Мгере. Аббатиса поклонилась лорду, заметив, что не достает ему даже до пояса.
— Лорд Русано, я Мгера, аббатиса Рэдволла. Сама судьба послала вас сегодня к нам на помощь.
Русано преклонил колено и поцеловал лапу Мгеры.
— Судьба послала мне сон. Увидел я во сне Красноокую Креггу. Она сказала мне, что ее сезоны истекли. И я направился к месту ее последнего покоя, в аббатство Рэдволл.
— Вы знали нашу Креггу? — спросила Мгера, вводя барсука в ворота.
— Она нянчила меня, когда — я был еще малышом. В молодости она была неукротимым воином, впоследствии отличалась мудростью и терпением. Многому она меня научила. После того как она потеряла зрение, я какое-то время был ее глазами. И жил здесь, в аббатстве. А потом отправился управлять Саламандастроном.
Лорд перевел глаза на Дейну.
— Дейна, защитник Рэдволла, — представила его Мгера.
— Меч Мартина Воителя… А ведь вы с аббатисой брат и сестра! И жизнь у вас, мой друг, судя по глазам, переполнена приключениями.
— О друг, если все рассказать, половине не поверишь!
— Ну, если я порасскажу, что видел и слышал, то ты тоже загнешь хвост дугой, приятель!
Они подошли к могиле Крегги. Русано снял с шеи тяжелый медальон на толстой цепи и повесил на край надгробия. С медальона на них смотрела запечатленная в металле Крегга. Барсук прикоснулся полосатой мордой к песчанику надгробного памятника и нежно пробормотал:
— Память о тебе, сестра наша, сохранится навсегда и здесь, и в нашей горе, которой ты мудро правила когда-то. Спи спокойно.
Он встал и вытер глаза.
— Очень жаль, Дейна, но я не смогу в этот раз выслушать твою историю. Завтра мы отбудем. Извините меня, мать-настоятельница.
Мгера поправила медальон.
— Почему вы так спешите, сэр?
Русано махнул лапой в сторону ворот. В аббатство вливался поток саламандастронских зайцев; пришельцы знакомились с обитателями и играли с малышами.
— У вас здесь прекрасно, но со мной тысяча зайцев. Слишком много гостей для вашего аббатства.
Мгера укоризненно покачала головой:
— Мы обязаны жизнью вам и вашим зайцам. А где разместить и чем накормить ваше воинство, мы найдем. Вы наши почетные гости. Крегга учила нас, что ворота аббатства должны быть широко открыты для добрых друзей.
Лорд Русано Мудрый, правитель Саламандастрона, опустился в траву возле могилы. Он погладил землю и сорвал розовый цветок, выросший между надгробием и стеной. Русано вдруг почувствовал себя малышом, вспомнив время, когда он жил в аббатстве с матушкой Креггой. Он преподнес цветок Мгере.
— Да, и мне Крегга говорила то же самое. Вы так похожи на нее, мать-настоятельница… Скажите мне то же самое еще раз, пожалуйста.
Дейна почувствовал гордость за сестру, с улыбкой принявшую цветок и повторившую, обращаясь к Русано:
— Ворота аббатства должны быть широко открыты для добрых друзей.


Отрывок из дневника белки Розабель
Вот не думала, что такая длинная история получится. Я читала ее четыре вечера подряд. Пещерный зал каждый раз заполняла толпа внимательных слушателей. А поздравления и аплодисменты все еще отдаются в ушах. Конечно, были и вопросы. Многих малышей интересовало, зачем Рукки Гарж удалила с Тагеранга раскраску стаи и родинку-отметину. Я ответила, что так Дейне спокойнее жить, не вспоминая о своем прошлом. Но малышей такой ответ не удовлетворил. Уж очень им нравится лихое имя Тагеранг, жизнь, полная опасностей, и возможность побегать вокруг, пугая зверей своей раскрашенной мордой. Наш воин Дейна слушал меня внимательно, а когда я закончила, подошел ко мне и поцеловал в щеку. Он подарил мне костяное кольцо-нахвостник, которое носил когда-то. Я заметила слезы в его глазах.
А вот еще отличная новость. Аббатиса Мгера и брат Хобен пригласили меня в старую спальню матушки Крегги. Когда я поднялась туда, брат Хобен сообщил, что моя рукопись будет храниться в архиве аббатства, что это замечательный труд. Потом он сказал, что оставляет пост летописца и отправляется на помощь старику Хоргу в его сторожку. Бедный Хорг почти не встает с постели. И мать-настоятельница тут же произвела меня в официальные летописцы. Комнату Крегги отвели под мой рабочий кабинет. Ущипните меня, не сон ли это? Кротоначальник Гундил и его кроты занялись мебелью, подогнали стол под мой рост. А кровать Крегги и подгонять не надо, прекрасное сооружение! Мама Фавилла делает мне для нее новое покрывало, а папа Брогл поможет его вышить. Он прекрасно вышивает, когда удается выкроить для этого немного времени. Только времени у него не хватает, особенно с тех пор, как он стал старшим поваром вместо брата Бобба. Все, кроме Филори, говорят, что зря он взял Бурака к себе в помощники. Ну а мастером музыки стал, конечно, Нимбало. Он даже научился играть на этой страшной аккордегардии.
Надо смыть чернила с лап. Лекари наши, сестра Флоберт и брат Эгберт, просили снять копии с новых рецептов. Они изобретают новые лекарства, приятные на вкус. Малыши даже прикидываются больными, чтобы получить ложку-другую сладкой микстуры. А сестра Алканет… ни за что не догадаетесь! Она помогает Дроггу в погребах. И многие заметили, что некоторые напитки приобрели странный привкус. Бурак даже сказал, что лучше принять лекарство, чем пить такое… (Во, во!) Некоторые засмеялись, но тут же умолкли. Сестра Алканет сменила пост, но не изменила своего леденящего взора. Великие Сезоны, уже слышу колокол на ужин! Хорошо, что я уже вымыла лапы! Сестра Флоберт и брат Эгберт немного подождут. Ведь даже летописец должен иногда принимать пищу. Иду, иду, бегу, а на прощание вам подарок: первая подпись в повой должности.
Розабелъ, дочь Брогла и Фавиллы, летописец аббатства Рэдволл в Лесу Цветущих Мхов

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28