- Теперь он - главный лекарь, - Она помолчала. - Выбери другую,
Сэлиш. Любая девушка сочтет за честь соединиться с тобой.
- Но я не хочу другую.
Искреннее сочувствие было написано на ее лице.
- У тебя нет выбора, - сказала она.
- А если бы ты могла выбирать, Мэрамэни, ты выбрала бы меня?
Она не ответила. Его лицо потемнело, и он быстро направился к роще
кленов. Она грустно покачала головой, глядя, как он уходит. Затем ее
темные глаза сверкнули. Она быстро пошла по направлению к вигваму лекаря,
и Кирк, оторвавшись от своих размышлений, посмотрел на нее, улыбаясь.
- Возможно, ты захочешь искупаться, прежде чем переоденешься в это, -
Она положила индейские одежды у его ног.
- Мэрамэни, расскажи мне о Мудрых.
- Рассказать? Но Бог знает все.
- Не этот Бог, - сухо сказал Кирк. - Расскажи мне.
Она опустилась на колени около него, с удивлением рассматривая его
комбинезон.
- Мудрые? Они привезли нас сюда издалека. Они выбрали главного
лекаря, чтобы он хранил секрет храма и использовал его, когда небеса
потемнеют. - Она потянулась, чтобы дотронуться до его спины.
- Здесь нет шнуровки, - сказала она озадаченно. - Как его снять?
Он знал, что краснеет, и чувствовал себя дураком. Наконец он мягко
отстранил ее руку.
- И секрет передавался от отца к сыну? Тогда почему Сэлиш не
воспользуется секретом? Почему народ в опасности?
Все еще озабоченная, она попыталась расслабить его пояс.
- Отец Сэлиша умер прежде, чем успел рассказать секрет.
Кирк взял ее за руки, когда две девушки в сопровождении Горо вошли в
вигвам. Они поставили корзины с фруктами у его ног, и Горо, с почтением
дотронувшись до своего лба, сказал:
- Народ славит имя твое. Но он не знает, как ты хочешь, чтобы тебя
называли.
Кирк снова почувствовал мучительное бессилие.
- Как я хочу, чтобы меня называли? - было равнозначно "Кто я есть?".
Он вспотел, пытаясь вспомнить хоть малейшую зацепку из прошлого, которое
было скрыто от него. Он сказал:
- Кирк. Я хочу, чтобы меня называли Кирком.
- Кирк? - переспросил Горо.
Кирк кивнул. Он был измучен. Что-то в его лице напугало девушек. Они
удалились, а Горо озабоченно спросил:
- Ты недоволен девушками?
- Нет. Они замечательные.
- Тогда, возможно, дело в нас и нашем образе жизни. Может быть, нам
не удалось эволюционировать так быстро, как хотели Мудрые.
Кирк больше не мог этого вынести. Он сказал то, что, ему показалось,
могло их успокоить:
- Ваша земля богата, а ваш народ счастлив. Мудрые не могут быть
недовольны вами.
- Но ведь чем-то ты недоволен, - настаивал Горо. - Скажи, чем.
- Я... я не могу вам ничего сказать, кроме того, что я был здесь
спокоен и счастлив.
К счастью, Горо казался удовлетворенным. Когда он ушел, Кирк
повернулся к Мэрамэни:
- Почему они так уверены, что я могу спасти их?
- Ты пришел из храма. И разве не ты вернул жизнь мертвому ребенку?
Он схватился за голову.
- Мне нужно время, - сказал он. - Время, чтобы попытаться вспомнить.
Она положила одежды из оленьей кожи ему на колени.
- У нас много времени, мой Бог. Много покоя и много времени.
Простота, с которой она сказала это, была бальзамом для его
израненной души. Напряжение спало.
- Да, - сказал он. - Спасибо тебе, Мэрамэни.

"Энтерпрайз" и астероид теперь мчались по параллельным курсам.
- Координаты, мистер Чехов?
- Тау восемь целых семь десятых, сэр. Бета - четырнадцать тысячных.
- Это наша цель - самое слабое место астероида, мистер Чехов.
Чехов посмотрел на Спока с благоговейным ужасом и уважением.
- Да, практически мертвый центр, сэр.
- Нацельте фазер на эту точку, мистер Зулу. Наибольшая интенсивность,
узкий луч. Я хочу, чтобы эта трещина раскололась.
- Вы говорите, как резчик алмазов, Спок, - сказал Мак-Кой.
- Тонкая аналогия, доктор.
- Фазеры нацелены, сэр, - сказал Зулу.
- Мы будем стрелять, пока мистер Скотти сможет поддерживать энергию.
- Готовы, сэр.
- Залп!
Корабль дрогнул.
- Первый фазер выстрелил.
Зулу нажал другую кнопку.
- Второй фазер выстрелил!
На экране скалистая масса вдруг ослепительно сверкнула. Все новые и
новые осколки стали отделяться от нее по мере ударов голубых лучей
фазеров.
- Третий фазер выстрелил, сэр! Четвертый фазер!
Еще одна туча осколков - острых, огромных - оторвались от астероида.
- Все фазеры выстрелили, сэр.
Внешнее спокойствие Спока странно контрастировало с ноткой горького
разочарования в от "лосе.
- Приготовьтесь к одновременному залпу, мистер Зулу.
В инженерном отсеке Скотти пробормотал своему помощнику:
- Этот вулканит не успокоится до тех пор, пока все панели не
превратятся в свинцовую лужу!
Пока он говорил, раздался резкий металлический щелчок, и одно из
главных реле начало дымиться.
- Главное реле снова вылетело, мистер Скотти! - закричал помощник.
- Машины умнее людей, - заметил его начальник. - По крайней мере, они
знают, когда следует отключиться, перед тем, как взлететь на воздух.
- Произвести одновременный залп.
Когда раздалась команда Спока, из отсека двигателей вылетела добела
раскаленная молния. Раздался грохот взрыва, который отбросил Скотти к
противоположной переборке. Прижавшись к ней, с распростертыми руками, он
едва не плакал, следя за смертью своих друзей - двигателей.
- Мои малыши, - простонал он, - мои бедные малыши.
Это был мягкий шепот, но он пробудил Кирка от беспокойного сна. Стоя
на коленях возле него, Мэрамэни сказала:
- Кирк, ритуальный плащ закончен.
Она была совсем рядом. Он увидел длинные черные волосы.
- Если ты хочешь, пусть сегодняшний день будет Днем Соединения.
- Днем Соединения?
- Я дочь вождей, - сказала она. - Обычай моего племени отдает меня
нашему Богу.
Кирк смотрел на нее, не понимая. Она наклонила голову:
- Кирк, если в твоем сердце другая...
- Нет никого другого, Мэрамэни. Ни в моем сердце, ни в моем разуме.
Ее беспокоило, что он не дал еще своего согласия:
- Воля Бога выше закона племени. Если ты не хочешь...
Кирк потянулся к ней.
- Мэрамэни, назови День Соединения.
Сияющие глаза взглянули на него.
- Чем раньше наше счастье начнется, тем дольше оно продлится. Я
назначаю завтра.
Прошлое было мраком, холодным, непроницаемым. Если он и был узником
настоящего, то, по крайней мере, оно предлагало эту теплоту, этот блеск в
окаймленных черными ресницами глазах. Кирк порывисто привлек ее к себе и
поцеловал.

Спок удалился в свои апартаменты. Мак-Кой, который вошел без стука,
обнаружил его глядящим на экран.
- Я велел вам отдыхать, Спок! Ради бога, прекратите смотреть на
экран!
Раздался голос по связи. Скотти сказал с яростью:
- Наш звездный привод полностью перегорел! Поэтому не просите
скорости больше варп девять. Единственное, что вы оставили нам, Спок, так
это импульсную энергию!
- Каково приблизительное время, которое потребуется на ремонт? -
спросил вулканит в микрофон.
- Находясь здесь, в космосе? До бесконечности. Единственный способ
исправить двигатели - это добраться до ближайшей ремонтной базы!
Мак-Кой отключил связь. Он положил руку на плечо Споку:
- Ты провел рассчитанный риск ради нас, планеты и Джима. Важно то,
что ты сделал это. А то, что ты проиграл... Что ж, проигрыш входил в твой
расчет.
- Я несу полную ответственность за поражение, доктор.
- А моя ответственность - это здоровье экипажа. Вы должны прекратить
изводить себя.
Спок снова включил связь.
- Вернитесь на курс 883, отметка 41, мистер Чехов.
- Но это назад к планете! - вскричал Мак-Кой. - Без варп скорости мы
будем добираться до нее несколько месяцев!
- Ровно 59,22 дня, доктор. А астероид будет отставать на четыре часа.
- Тогда какой смысл? Даже если капитан все еще жив, мы скорее всего,
не сумеем спасти его! А, возможно, ничего не сумеем спасти, даже корабль!
- Мак-Кой ударил по стене. - Вы не слышали ни слова из того, что я сказал!
Все, что вы делаете, так это пялитесь на этот проклятый экран, - он шагнул
к экрану и увидел изображение обелиска, которое было на нем.
- Еще один рассчитанный вулканитом риск, доктор.

Мэрамэни сверкала в своем наряде невесты. Она была окружена
женщинами, которые столпились в вигваме. Когда одна из них возложила венок
из цветов на ее сияющие черные волосы, она сказала:
- День Соединения - это конец потемневшего неба.
Сэлиш опустил шкуру на входе в вигвам. Он быстро пошел к обелиску,
возле которого божественному жениху в праздничных одеждах накладывали на
лицо краску, которую Горо доставал из тыквенного сосуда.
Горо передал тыкву молодому воину.
- Ты пойдешь следом, - сказал он. - Жди здесь, пока я не пройду по
Священной дорожке к племенному вигваму.
Когда Горо ушел по освещенной солнцем тропинке, Кирк, улыбаясь, сошел
с обелиска, чтобы направиться к вигваму и Мэрамэни. Неожиданно Сэлиш встал
перед ним, загораживая путь. Его лицо было искажено ненавистью.
- Убирайся с моей дороги, - проговорил Кирк.
- Кирк, даже если ты Бог, я не позволю этого союза, - Сэлиш выхватил
кремневый нож. - Прежде чем я позволю, ты должен будешь убить меня.
- Я не хочу никого убивать, - сказал Кирк. Но Сэлиш уже набросился на
него. Кирк увернулся от броска, но Сэлиш все же полоснул его ножом по
щеке.
- Ты истекаешь кровью, Кирк. У Бога не может идти кровь! - Он
бросился на Кирка с ножом, в от глазах было желание убить. Они схватились,
но Кирк заставил его выронить нож. Сэлиш бросился на землю.
- Убей меня, Кирк! Убей меня сейчас! И я вернусь из мертвых, чтобы
подтвердить людям, что ты не Бог!
Кирк посмотрел на обезумевшее лицо у своих ног. Заткнув нож за пояс,
он переступил через распростертое тело и двинулся по тропинке. Навязанная
ему роль Бога имела свои отрицательные стороны. Но она же принесла ему
Мэрамэни. При мысли о ней он ускорил шаги по направлению к вигваму.
Двое воинов приветствовали его у входа. Величественный плащ из перьев
был наброшен ему на плечи. Мэрамэни подошла к нему, и он, как ему было
велено, обхватил ее своим плащом, чтобы символизировать единство. Горо
ударил в каменный колокол деревянной колотушкой. Народ закричал от
восторга. Бусины затрещали в тыквах, там-тамы звучали все громче и громче.
Мэрамэни, выскользнув из-под плаща, выбежала из вигвама. У входа она
остановилась и оглянулась на него, ее украшенное короной из цветов лицо
сияло от радости. На этот раз Кирку не нужны были инструкции. Он
устремился за ней, его плащ из перьев летел вслед за ним.
Она добежала до соснового леса, когда он поймал ее. Она упала на
мягкую постель из пахучих игл, и он последовал за ней...
Он полюбил эти сосновые леса. Было настоящим счастьем помогать
Мэрамэни собирать хрупкие сучья для огня в их лечебном вигваме. Он любил
Мэрамэни, но иногда ее черные глаза смотрели слишком глубоко.
Однажды они лежали, обнявшись возле ямы с костром, когда она подняла
голову и сказала:
- С каждым днем я все сильнее люблю тебя. Но ты...
Он поцеловал ее.
- Это все сны, - сказал он.
- Я думала, это все прошло. Я думала, ты больше не высматриваешь в
небе странный вигвам.
Он отпустил ее.
- Знаешь, сны вернулись. Я опять видел лица. Даже в дневное время я
их вижу. Они едва различимые, но я чувствую, что знаю их. Я чувствую, что
мое место рядом с ними. Не здесь, не здесь. Я не имею права на все это
счастье.
Она улыбнулась, глядя на его встревоженное лицо.
- У меня есть подарок для тебя. Я ношу твоего ребенка, Кирк.
Его охватило чувство невыразимой нежности. Лицо его просветлело. Он
привлек ее к себе.

Снова без стука Мак-Кой вошел в каюту Спока.
- Мне казалось, что я велел тебе явиться в изолятор, - сказал он с
раздражением.
Спок едва взглянул на него, оторвавшись от своего маленького
компьютера.
- Не время, - сказал он. - Мне нужно расшифровать эти символы на
обелиске. Мне кажется, что это высокопрогрессивная форма кодирования.
- Вы пытаетесь сделать это с тех самых пор как мы повернули обратно к
планете. Это уже пятьдесят восемь дней!
Спок провел рукой по усталым глазам, словно для того, чтобы стереть
туман перед ними. Он очень осунулся.
- Я знаю об этом, доктор. Я также знаю, что у нас есть не более
четырех часов, чтобы провести поиски, когда мы достигнем планеты. Я
чувствую, что эти символы - это ключ.
- Вы не расшифруете их, если будете так истязать себя! - Мак-Кой
перешел на спокойный тон уговоров. - Спок, вы в последние недели едва ли
ели и спали. Если вы не дадите себе отдыха, скорее всего, вы свалитесь.
- Я не голоден, доктор. А в стрессовом состоянии мы, вулканиты, можем
обходиться без сна в течение нескольких недель.
Мак-Кой направил на него свой медицинский трикодер. Уставившись на
него, он сказал:
- Ну, надо сказать, что ваш вулканический обмен веществ настолько
низок, что его едва ли можно измерить. А что касается давления этой
зеленой ледяной воды в ваших венах, которую вы называете кровью...
Чтобы выпрямиться, Споку пришлось опереться на консоль.
- Мое физическое состояние не имеет значения. Важен обелиск.
- Мой диагноз - истощение, вызванное усталостью и чувством вины. Да,
вины. Вы вините себя за то, что корабль пострадал. - Мак-Кой потряс Спока
за плечо. - Послушайте меня! Вы приняли решение! Джим принял бы то же
решение. Я предписываю вам отдых. Мне нужно позвать охранников, чтобы
силой заставить вас подчиниться.
Спок отрицательно покачал головой. Он нетвердой походкой направился к
своей койке и лег на нее. Но не успел удовлетворенный Мак-Кой закрыть за
собой дверь, как он снова встал и вернулся к компьютеру.

Кирк пытался улучшить освещение вигвама, сконструировав примитивную
лампу. Но Мэрамэни никак не могла понять назначение фитиля.
- Она превратит ночь в день? - с удивлением спросила она. - И я смогу
больше готовить и за... за...
- Заготавливать пищу, - сказал Кирк.
- На случай голода. - Они улыбнулись друг другу. - А, - сказала она,
- вот зачем ты делаешь лампу: чтобы я вечно готовила.
Его смех внезапно оборвался. Лицо Мэрамэни напряглось от страха.
Порыв ветра рванул дверь вигвама.
- Чего ты боишься? - спросил он. - Это просто ветер.
- Мэрамэни - глупая девчонка, - сказала она. - Нечего бояться. Ты
рядом. - Но она подошла к двери вигвама и с опаской посмотрела на небо.
Затем вернулась. - Пора идти в храм, Кирк. Люди будут там ждать тебя.
- Зачем?
- Чтобы ты спас их, - просто ответила она.
- Ветер не может причинить им вреда. - Но тревога на ее лице не
проходила.
- Ветер - это только начало, - сказала она. - Скоро он превратится в
ураган, и река вздуется. Затем небо потемнеет и земля затрясется. Только
ты можешь спасти нас.
- Я ничего не могу сделать с ветром и небом.
Она выхватила у него лампу и, схватив его за руку, потянула к дверям.
- Идем, Кирк. Ты должен пойти.
Чувство опасности внезапно навалилось на него.
- Мэрамэни, подожди.
Она сильнее потянула его, ее страх нарастал.
- Мы должны успеть, пока не слишком поздно! Ты должен войти в храм и
заставить сиять синее пламя.
Кирк уставился на нее, беспомощный и непонимающий.
- Но я не знаю, как попасть внутрь храма!
- Ты - Бог!
Он грубо схватил ее за плечи.
- Я не Бог. Я человек, просто человек!
Она отшатнулась от него.
- Нет! Нет! Ты - Бог, Кирк.
- Посмотри на меня, - сказал он, - и послушай. Я не Бог. Если ты
можешь любить только Бога, ты не можешь любить меня. Я повторяю снова - я
не Бог.
Она обхватила его шею руками, покрывая лицо страстными поцелуями.
- Тогда это нужно хранить в секрете! Если ты не Бог, люди убьют тебя!
Еще более яростный порыв ветра потряс стены вигвама. Мэрамэни
закричала:
- Ты должен поговорить с людьми, или они скажут, что ты не Бог. Идем,
Кирк, идем.
Племя собралось около центрального вигвама. Под порывами
поднимающегося ветра щиты, копья, ножи были сброшены со стен. Женщины
кричали, прижимая к себе детей, пряча их под груды шкур. Сэлиш пробился
сквозь обезумевшую толпу и встал напротив Кирка.
- Почему ты не в храме, Кирк? Скоро земля начнет дрожать!
- Мы все пойдем в пещеры, - сказал Кирк.
- В пещеры! - закричал Сэлиш. - Это все, что Бог может сделать для
своего народа?
Горо заговорил:
- Когда земля дрожит, даже самые глубокие пещеры небезопасны, Кирк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72