- Конечно, - сказал Фред, - если ты действительно так считаешь. Все,
что целесообразно. - Поскольку, именно твой интеллект слишком сильно
развит, непохоже, чтобы тебе требовалось что-либо целесообразное, -
подчеркнула Стелла.
- Что-либо в пределах совета... что-нибудь возможное... что-либо я
могу делать, - нетерпеливо сказал Фред. - Вы все знаете, что я имею в
виду. Тим, какая у тебя была идея?
- Я читал рассказ об Агассизе, - медленно произнес Тим, - и его
студенте. Агассиз дал студенту рыбу в чаше и сказал, чтобы он не
пользовался никакими справочниками или еще чем-нибудь, а просто сидел и
смотрел на эту рыбу до тех пор, пока не познает о ней все, что сможет, а
он вернется, когда посчитает, что студент выполнит это. Итак, студент
работал над этим в течение пары часов и думал, что сделал, но Агассиз не
вернулся, поэтому он разорвал свои записи и начал снова, и глядел на эту
рыбу на самом деле. Работал он неделю и тогда Агассиз вернулся, а когда он
прочитал записи, он сказал, что они никуда не годятся. Поэтому студент
провел за этим еще две недели, и к тому времени он сделал действительно
хорошую работу. - Тим остановился и снова откусил от своего яблока.
- Думаю, что это развивает применение чувств, - сказал Макс.
- Могло бы, - сказал Тим. - Но в одной из книг Джеральда Ванна
говорилось, что мистики всех вероисповеданий во всем мире во все времена
развивали интуицию в своих учениках тем, что заставляли их брать
какую-нибудь маленькую вещь, например, листок или цветок, или гальку и
держать ее в своих руках и пристально смотреть на нее по часу, пока они на
самом деле не научатся видеть ее и понимать ее значение.
- "Цветок в потрескавшейся стене", - процитировал Бет.
- Правильно. Итак... - Тим осторожно откусил маленький кусочек и
что-то выплюнул себе в руку, - для твоего первого упражнения, Фред, возьми
это яблочное семечко в свою руку и смотри на него внимательно и неотрывно
до тех пор, пока ты не поймешь, сколько пройдет времени, прежде, чем оно
превратится в дерево, приносящие плоды.
Раздался огромный взрыв хохота, и Фред вскочил на ноги, кулаки его
сжались.
- Я имею в виду именно это, - сказал Тим. - Ты собираешься
попробовать?
- Ты обещал, - закричали все хором.
- Ты действительно имеешь это в виду? Просто держать это семечко и
глазеть на него, и думать?..
- Пока ты не поймешь некоторые вещи немного лучше. Да, - сказал Тим.
Фред прошагал к Тиму и протянул свою руку.
- Тихо, все, пожалуйста, - сказал он. - Я бы мог уйти и найти немало
тишины, но я хочу, чтобы все видели меня, выполняющим это. Я - человек
своего слова.
Пока Фред сидел, мрачно уставившись на семечко на ладони своей руки,
остальные переглядывались. Некоторые из них начали быстро писать на
клочках бумаги и время от времени передавали их кому-нибудь еще, или
показывали знаками, чтобы они переходили из рук в руки. Некоторые из
группы, продолжили то, что делали, время от времени поглядывая на Фреда.
Один или двое подошли на цыпочках к полкам и выбрали книги для
занятий. Когда вошла Элис Чейз, ее кузен знаком показал ей молчать, отвел
ее в сторону, где и объяснил, что происходит.
Спустя, как показалось, долгое время, выражение лица Фреда
изменилось. Он выглядел задумчивым; затем он выглядел заинтересованным; а
затем он начал улыбаться. Наконец он встал и выпрямился.
- Можно сообщить об успехах? - спросил он. - Я понимаю несколько
вещей лучше. Во-первых, я понимаю шутку; не как неприятное оскорбление или
дерзкую остроумную реплику, но как очень подходящий наглядный пример
терпения и развития событий. И я понимаю, как две вещи, о которых ты
читал, дополняют друг друга, Тим, и как они подходят ко всему этому. И я
понимаю, что ты подразумеваешь под яйцом каждый день; это яйцо
сегодняшнего дня. Мой бог, неужели я глазел на это семечко в течение
целого часа? Или... это был всего лишь один час?
В течение минуты никто не говорил. Затем Тим прокашлялся и спросил:
- Что ты чувствуешь, Фред?
- Чувствую себя прекрасно. Немного одеревенел, но это все. Но кто
всем вам я настроен более дружелюбно, и сейчас я знаю, что вы все хотите
мне помочь и что вы все настроены ко мне дружелюбно... сейчас я знаю,
почему вы все смеялись.
- Ты не против того, чтобы рассказать нам, как ты пришел к этому? -
спросил Джей.
- Вы все сказали мне не думать слишком много, что я мыслю слишком
много и что я слишком интеллектуален, поэтому я знал, что должен сделать
что-то еще, - сказал Фред. - Сначала я был ужасно взбешен, и все, что я
сделал, это я негодовал. Затем я вспомнил, что ты сказал подумать, как
семечко вырастает в дерево, и я предположил, что ты подразумевал "думать"
в том же смысле, когда ты говоришь о "мыслительной функции", поэтому все,
что я мог сделать, это попытаться мысленно представить себе это, как если
бы я наблюдал картину замедленного действия. Я проделывал это снова и
снова. И вот, когда я увидел цветы яблони, трепещущие под легким ветерком,
я увидел красоту, которая была обещанием чего-то... ах... совершенства.
Немного погодя я увидел достижение желанной цели и завершение. Рыбу в
сосуде можно видеть только как рыбу, полагаю, но семечко следует видеть в
его потенциальной возможности. Вот почти все, что мне удалось пока
сделать.
- Мне кажется, - рассудительно сказала Элси в благоговейной тишине,
которая последовала за этой речью, - что ты дал ему не ту вещь, Тим.
Вместо яблочного семечка тебе следовало дать ему семечко редиски. Или есть
что-нибудь, что растет побыстрее?
- Ну, все идет к тому, чтобы показать, - сказал Макс, - что ты можешь
делать почти все, Фред, если постараешься.
- Хорошо, - сказал Фред. - Я готов еще к упражнениям. Мы увидим,
будет ли конечным урожаем редиска или куча яблок.
- Сначала, по некоторым основным законам, - сказал Джей, - я должен
предположить, что ты размышляешь и действуешь по основному закону, "Не
существует неинтересных дел, есть только неинтересные люди", как
утверждает Честертон. Ты всегда говорил, что не можешь понять, почему люди
делают это или то, или почему им нравится одно или другое. На твоем месте,
Фред, я бы попробовал некоторые из этих вещей, одно за другим, пока ты не
начнешь понимать, что другие люди видели в них. Я подразумеваю то, что
нравится почти каждому.
- Да, и он должен брать другие предметы и пристально смотреть на них
так, как он смотрел на семечко, - сказала Стелла, - и он должен читать
поэзию.
- Он должен прочитать все наши любимые книги, которые ему не
нравятся, и написать серию небольших очерков, объясняющих почему мы их
любим, - предложила Элси, - и попытаться представить себе, что мы
чувствуем об этом, и - это то, что мне больше всего помогло - поразмыслить
над тем, как это все типы людей составляют общество, а другие
психологические типы имеют свое место, и право на существование, и быть
самими собой, именно так они хороши в своем собственном роде. Помните Эссе
Джайлза, написанное о "Праве быть человеком, сосредоточенном на самом
себе".
Родилась новая игра, новая причуда. Она пронеслась по школе и даже
увлекла удивленных учителей.
- Следует ли нам прервать эту любительскую терапию? - беспокоился
доктор Фоксвелл.
- Как это мы могли прервать это? - спросил Питер Уэллес, - с таким же
успехом Вы могли бы попытаться остановить лавину. Что мы можем сделать,
кроме того как стоять в стороне и давать ей продолжать грохотать? Я не
могу притворяться, что предвижу, чем это все закончится, или для добра,
или зла, но они хранят полные записи экспериментов и их непосредственных
результатов, а в качестве простого студента я благодарен за возможность
наблюдать за всем этим.
- Верю, что большая часть этого является добром, - сказал доктор
Фоксвелл, - но я боюсь, что они уж слишком энергично торопят события,
форсируя их... и все же, это все стихийно и они делают это охотно и
радостно.
- Сейчас они устанавливают свою собственную скорость, - подчеркнул
Уэллес.
- Совершенно верно, - сказала мисс Пейдж. - Если бы я не работала с
детьми этого возраста в течение более тридцати лет, я бы не поверила, что
подобная перемена во Фреде могла произойти так быстро.
- Он извлек все свои скрытые функции и получился "мощный нефтяной
фонтан", - сказал Питер. - Я только надеюсь, продолжая эту метафору, что
все ресурсы не будут истощены, как это происходит с нефтяными фонтанами.
Но, в конце концов, почему это должно случиться? Все это, что было под
давлением, сейчас выплескивается наружу, но к тому времени, когда эта
причуда пройдет свой путь, думаю, что у нас будет все не только открыто и
протекать свободно, но и под контролем.
- Рискнули бы вы проделать подобное с обычными пациентами? - спросил
мистер Геррольд.
- Обычные пациенты сопротивляются. Взаимодействующий юноша с большим
энтузиазмом и рвением к саморазвитию, вместе с высоким интеллектом, редко
становится пациентом любого психиатра. Вызов Фреда был искренним,
проснулась его любознательность, и он хотел провести испытание чего-нибудь
предложенного. И он несомненно имел в виду то, что говорил.
- Он занимался этим тоже с пониманием дела, - сказал мистер Геррольд.
- Вы знаете, я удивлен этими настроениями наших.
- Каким образом, мистер Геррольд? - спросил мистер Куртис.
- Я до сих пор жду настоящего трудного ребенка, - объяснил молодой
учитель. - Эти дети совсем нетрудные.
- Нет? - тихо проговорил доктор Фоксвелл.
- Серьезный случай обязательно неожиданно возникает по крайней мере
один раз в этом поколении детей, - серьезно продолжил мистер Геррольд. -
Например, мог бы быть ребенок, который после того, как умерли его
родители, был передан в бедный и неустойчивый дом, убежал оттуда и
связался с преступным миром. С таким интеллектом он бы действительно
преуспел в том, чтобы позаботиться о себе, став опытным преступником, с
большим списком побегов из исправительных учреждений и с национальной
регистрацией по детской преступности. Вероятно, подобный ребенок вел бы
двойную жизнь, как уважаемый крупный специалист по криминологии, а в свое
свободное время зарабатывал бы сотни тысяч долларов, выпуская массовым
тиражом детективную литературу. С детским энтузиазмом к мелодраме и
сенсационности он получал бы глубокое волнение, будучи невидимым
детективом.
- Что-то вроде Паука в книге Майкла Иннеса? - спросила мисс Пейдж.
- Я не читал этого произведения, - сказал мистер Геррольд.
- В только-что изложенной Вами ситуации есть несколько противоречивых
утверждений, - сказал мистер Куртис.
- Ну, она дает общее представление, - сказал мистер Геррольд, - И мог
быть, и вероятно есть, по меньшей мере один ребенок, страдающий паранойей.
Такой ребенок всегда опасен, потому что он убежден, что люди против него,
и вся его логика основывается на этой ложной посылке. Его логика была бы
так основательна, что никто бы не смог опровергнуть ее для него, и он бы
собирался господствовать и держать в отместку все общество в подчинении.
Но всего меньше я бы ожидал от этих детей или от некоторых из них -
возможно от Фреда, если бы он так резко не изменялся - видеть в самом себе
естественного, назначенного судьбой правителя всего общества. Он был бы
слишком умен, чтобы поступать так, как Гитлер поступал с помощью массовых
убийств, но он легко бы мог стать угрозой обществу. Он был только тихой
занудой, а сейчас действует как Фердинанд, по прозвищу Бык, нюхающий
цветочки!
- Из максимум тридцати человек шанс получить одного, кто на самом
деле безумный, невелик, - сказал доктор Уэллес. - Пока все эти дети
нормальные. Несмотря на неспособность, в некоторых случаях, установить
взаимопонимание с обществом, все они обладают достаточным интеллектом и
здравым умом, чтобы понимать, что намерения других людей к ним не были
злыми. Они были смущены и расстроены, но не думали, что они были опасны. И
тем не менее, мы можем встретить что-то вроде Ваших чудовищ зла, мистер
Геррольд, но я не очень-то и жду подобного.
- Если позволительно мне сказать без боязни быть очень невежливым, -
сказал мистер Куртис, - то я бы предположил, что возможно мистер Геррольд
сам сохранил что-то от свойственной молодости склонности к сенсационности
и театральности. Ему хотелось бы чего-нибудь ужасно - я намеренно
употребил это слово - ужасно волнующего.
- Обращаясь, без риска, к истории и прошлому, - резко ответил мистер
Геррольд, - легко думать, что Александр, Чингиз Хан, Наполеон и Гитлер все
мертвы и что, следовательно, все к лучшему в этом лучшем из всех возможных
миров.
- И тем не менее, не разочарованы ли Вы слегка тем, что Фред
видоизменился в Фердинанда по прозвищу Бык, а не в Аттилу Варвара?
- Я хотела бы предположить, - тактично вмешалась мисс Пейдж, -
последовать примеру детей и попробовать некоторые из их упражнений, и
делать отчеты по мере их прохождения. Доктор Уэллес мог бы согласиться
направлять нас.
- Если это привело бы лучшему пониманию между мной и мистером
Куртисом, я был бы рад сделать это, - сказал мистер Геррольд. - А если в
его утверждениях есть правда...
Мистер Куртис неожиданно улыбнулся.
- Я не хотел обидеть Вас, - сказал он. - Я вспоминал свою собственную
молодость, которая не настолько далека, чтобы ее не помнить, и приписывал
другим те же свойства. Мистер Геррольд простит человека моих лет за то,
что я вижу мало различий между повзрослевшими подростками и молодыми
юношами.
- Если Вы порекомендуете мне несколько исторических работ, которые
помогли бы мне стать более уравновешенной личностью, - сказал мистер
Геррольд с едва заметным насмешливым изменением интонации, - я буду рад
похвалить и почитать вслух несколько научных работ, которые могли бы вам
помочь.
- Я принимаю Ваше щедрое предложение, - сказал слепой историк, - и
согласен, что мы все могли бы выиграть от участия в опытах, которые
пробуют дети. Что касается других упражнений, то поскольку я не в
состоянии пристально смотреть на яблочные семечки или созерцать свой
пупок, что вы предложите, доктор Уэллес?
- Мы могли бы делать то, что дети делают с музыкой, - предложил Питер
Уэллес. - У них состоялось горячее обсуждение по поводу музыки незадолго
до того, как я ушел от них сегодня утром. Мари учили, что музыка не
"значит" ничего, что она вся чисто субъективна, так что один человек может
воспринять определенный опус как выражающий беззаботную радость, а другой
человек может воспринять его как выражающий печальную трагедию, и оба
будут правы. Большинство детей горячо отстаивает то, что композитор
обладает, во всех случаях, некоторым особым настроением или душевным
волнением для выражения, но они разделились в том, что следует ли это
вымученно выражать текстом или музыке следует разрешить говорить самой за
себя. Поэтому они согласились послушать ряд музыкальных записей, и каждый
должен был прислушаться к тому, что она выражала, но без обсуждения и без
обращения к любым пояснительным работам. К концу второй недели или около
того, они намеривались сравнить записи и повторить отдельные избранные
произведения, слушая вновь. Мы могли бы проделать то же, используя такие
же избранные произведения.
- Иногда это зависит от интерпретации музыканта, - сказала миссис
Куртис. - "Юмореска" имеет две: как легкая, прелестная пьеса, очень
веселая; и как душераздирающая, трогательная пьеса.
Пока доктор Уэллес устанавливал первую для этого эксперимента, мистер
Геррольд прошептал мисс Пейдж: "Не думаете уж Вы, что что-то захватывающее
собирается произойти здесь?" - и она в ответ прошептала: "Счастливейшие
люди, подобно счастливейшим странам, не имеют истории. Успешное
приключение Фреда с яблочным семечком такое же захватывающее и интересное
для меня, как если бы он совершил что-то крайне ужасное, и оно гораздо
более удачное." И когда он не показался очень сильно удовлетворенным, мисс
Пейдж мягко добавила: "Веселей! Что-нибудь ужасное еще может произойти!"

Следующие три недели были заполнены деятельностью. Фред, по указанию
Стеллы, читал "Даму не для сжигания" и жаловался, что не может понять,
куда клонит автор.
- Это потому, что ты стараешься об этом думать, - объясняла Стелла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28