Это самое
крепкое вещество по своему весу и толщине, может выдерживать большие
колебания, и если бы можно было изготовить его искусственным путем для
самолетов и ракетных кораблей...
- Одну минуту, Фред! - несколько опешил доктор Фоксвелл. -
Послушайте, дети. Одно из правил, одно самое строгое из всех правил
гласит, что никто не должен проводить экспериментальные работы без
одобрения господина Геррольда. Ни ракетных кораблей, ни космических
кораблей, ни взрывов целого пространства и всех вместе с ним!
- В таком случае, когда м-р Геррольд приезжает? И что он из себя
представляет? - спросил Фред.
- Он - молодой человек лет двадцати с небольшим, - ответил д-р
Уэллес, - и довольно умный юноша сам по себе. Ему хотелось учить, но ему
не нравилось, как называет Элси, "тупые люди", и для
научно-исследовательских работ ему требовались деньги и время. Я знаю его
в течение десяти лет, поэтому я попросил его присоединиться к нам. Его
распоряжения, с которыми он полностью согласен, состоят в том, чтобы
разрешать вам делать почти все, что вам нравится, и следить за тем, чтобы
вы были в целостности и сохранности. Он отвечает за то, чтобы следить за
всем тем, что может быть опасным, и он - а не вы - будет судить об этом.
- Уцелевшим акционерам может быть довольно трудно объяснить, почему
их дела пошли в гору, - объяснил д-р Фоксвелл.
- Он довольно молод, так ведь? - засомневался Джей.
Д-р Фоксвелл так яростно закашлял, что Тим посмотрел подозрительно.
Большой доктор достал из кармана коробочку с таблетками от кашля и
бросил одну в рот. Элси поймала его взгляд и улыбнулась.
- М-р Геррольд после окончания учебного заведения занимался физикой,
- говорил д-р Уэллес, - и я твердо уверен, что по лабораторным
исследованиям и экспериментам он далеко ушел от всех моих вундеркиндов. Мы
отказались от идеи Тима о раздельных лабораториях и остановились на одной
большой совместной лаборатории, чтобы м-р Геррольд мог легко следить за
всем происходящим. Никто не должен вмешиваться в работу другого или даже
рассматривать ее без разрешения.
- Прежде, чем начать свою работу, он что, должен утвердить? Когда он
приезжает? - спросил Фред. Брови его сморщились от досады.
- Он будет здесь в понедельник. Да, тебе придется подождать его
утверждения, - сказал д-р Уэллес.
- А что, он должен утвердить прежде, чем я начну то, что хочу
сделать? - сказала Элси. - В любом случае это не может быть опасным.
- Что это?
- Тетя держит кур, и почти каждый день бывают яйца с двумя желтками.
Я собираюсь построить инкубатор и вывести их как можно быстрее. Согласны,
не так ли? Тим и я думали, что д-р Фоксвелл поможет нам сделать
рентгеновские снимки.
- Но зачем? - спросила Стелла.
- Не думаешь ты, что тератология ужасно интересна? - Элси,
по-видимому считала, что вопрос решен. Доктора переглянулись и д-р
Фоксвелл предложил д-р Уэллесу таблетку от кашля.
- Это я впервые услышал об этом деле, - сказал большой доктор, - но я
беру на себя ответственность за рентгенографию, д-р Уэллес.

- Что Вы думаете о Фреде? - спросил д-р Фоксвелл позднее Питера
Уэллеса.
- Не знаю, - допустил Уэллес. - Должен признаться, что он немного
беспокоит меня - эта агрессивность и самоуверенность, которые он внешне
демонстрирует, могут свидетельствовать о глубокой основной небезопасности.
С другой стороны, они могут просто скрывать скромность в новой ситуации и
могут исчезнуть через несколько дней, по мере того, как он будет привыкать
к другим детям. К сожалению, другого способа не существует, кроме как
ждать, чтобы увидеть.
- Его воспитывали в ряде домов, не так ли? - сказал д-р Фоксвелл.
- Да. Когда его родители умерли от продолжительной лучевой болезни
спустя два года после взрыва в Хильем-Сити, государство платило за его
воспитание разным отдельным семьям. Он приобрел за это время прекрасные
знания, но совершенно ясно, что его интересуют только они. Боюсь, что он
может считать школу просто каким-то благотворительным учреждением,
основанного, чтобы действовать в его пользу, без требования взамен
каких-либо усилий с его стороны. Конечно, живя в подобных условиях, он
может почувствовать, что единственный повод заинтересованности в нем людей
заключался в тех деньгах, которые государство платило им.
В течение двух недель жизнь в школе шла по заведенному порядку.
Официально первый год дети изучали алгебру литературу, английскую
грамматику и сочинение, и начальную социологию. Кроме того, им разрешили
начать изучать язык, и поскольку они были известны как вундеркинды, их
программа была обогащена тем, что им позволили обучаться игре на любом
музыкальном инструменте по своему выбору, и читать больше, чем это обычно
делали дети четырнадцати лет. Они писали частые отчеты о своей работе,
которые хранились в тетради для репортеров и случайных посетителей.
Фактически дети собирались в школьном зале каждое утро в девять и
проводили три часа, слушая телевизионные университетские курсы. В этом
1973 году курсы эти шли третий год. В течение трех дней в неделю давались
получасовые курсы по астрономии, физике, психологии, биологии,
органической и неорганической химии. В другие три дня недели были лекции
по искусству Ренессанса, экономике, экономической географии, европейской
истории, истории Соединенных Штатов и философии.
Мысль заключалась в том, чтобы студент мог выбрать от четырех до
шести этих курсов, изучить их дома, и, посещая ежегодные экзамены в
университете, мог получить удостоверение по предмету о прохождении курса.
Позднее предполагалось передавать больше курсов. В конечном счете студент
мог закончить весь курс студента последнего курса даже не входя в класс.
Однако, по математике требуется так много письменных работ, что ей учили
все еще только на курсах заочного обучения. Языки преподавали соединением
фонографических записей и курсов заочного обучения.
Вундеркинды изучали подобные предметы по своему выбору. Элси,
например, билась над аналитической геометрией.
После обеда дети были свободны, чтобы работать над своими личными
проектами. Для некоторых самой притягательной была лаборатория. Другие
отправлялись в свои комнаты и писали. Забота о домашних животных и
ежедневная работа по дому забирали значительную часть времени, что
касается игр, то их ни в коем случае не пропускали.
- Во всяком случае нам никогда не придется беспокоиться о том, чтобы
чем-то их занять, - заметила мисс Пейдж. - Им надо сделать больше, чем у
них есть на это время. Находиться вместе, это для них тоже большой стимул.
Они действительно слушают все эти курсы?
- Конечно нет, - ответил м-р Геррольд. - Большинство из них уже знает
работу и слушают только для обзора, когда пожелают.
М-р Куртис, слепой историк, собирал детей вместе в час, удобный для
всех, и рассказывал им об истории и о книгах, которые советовал почитать.
Им всем нравился этот слепой, который будучи не в состояние видеть, что
они были только детьми, постоянно забывал о их молодых летах и обращался к
ним, как если бы они были совершенно взрослыми. Это было его надеждой, что
каждый из них напишет какую-нибудь работу на основании истории -
исторический роман, биографию, возможно драму или учебник - и некоторые
уже выбрали тему и начали собирать заметки для нее.

В ту полночь во дворе были большие беспорядки.
- Эй! - закричал Макс из своего окна.
- Что случилось?
- Собаки все выпущены, - в ответ прокричал Джей. - Должно быть я
оставил площадку не закрытой на крючок. Иди помоги!
Макс и другие ребята быстро натянули штаны, свитера и туфли и
поспешили во двор.
Темнота была ночным кошмаром из лающих, стремительно лечащихся теней.
Только Григо, собаки-поводыря мистера Куртиса, не было вообще. Гварда и ее
шестеро щенков, и Компаньонка и ее семеро щенков, все очень наслаждались
начавшимися гонками восьмерками, поскольку они начинались у клеток с
кошками позади дома Тима мимо северной стороны дома для мальчиков, через
дорогу, мимо южной стороны дома для девочек, вокруг кошачьих клеток, где
содержались домашние животные Элси и Стеллы, обратно мимо северной стороны
мальчишечьего домика и снова вокруг кошачьих клеток Тима. Кошки своими
голосами проявляли неодобрение к нанесению визита в такое неурочное время.
Чем больше ребята старались поймать галопирующих полувзрослых щенков,
тем безумнее становилось происшествие. Джей и его тетя не могли заставить
их услышать команды, которые они кричали собаками. Щенки были необученные,
и хотя миссис Куртис и Джей пытались сосредоточиться на ловле
собак-матерей, Гварда и Компаньонка почувствовали вкус к происходящему и
не хотели повиноваться.
Дядя Элси поспешно вышел с коробкой в своих руках.
- Кости! - закричал он. - У меня кости. Может быть, если вы, ребята,
перестанете вопить и бегать вокруг, нам удастся собак загнать.
- Хорошо, - сказала миссис Куртис.
- Стойте тихо, все - чем больше мы гоняем их, тем хуже они
становятся. Стойте здесь под прожектором. Не бросайте кости; старайтесь
заманить собак обратно в их загоны.
Это было далеко не так просто, но наконец удалось.
- Джей, ты должен быть очень осторожен, когда закрываешь не крючок
двери выгульных двориков, - сказала миссис Куртис, когда наконец дверь
была заперта за щенками.
- Тетушка, я действительно запер ее, - сказал Джей. - Я помню, что
подергал ее, чтобы убедиться, потому что она была открыта один раз на
прошлой неделе, и двое щенков Гварда выбежали. Тогда я не мог себе
представить, как я мог быть таким беспечным.
- Происходят странные вещи, - зевая сказал Тим. - Я был уверен, что
всегда запираю своих кошек, но мой большой персидский кот вчера выбрался.
- Давайте пойдем спать, - устало произнесла миссис Куртис. - Спасибо
Вам за кости, мистер Уотерс.

Вечером доктор Уэллес и доктор Фоксвелл иногда слушали сделанные по
радио записи разговоров детей, которые происходили в школьном зале перед
лекциями.
- Смотри, это не имеет смысла, - сказал голос Элси.
- Что не имеет? - спросил Тим.
- Эта математика. Она говорит, что 4 на 0 равно бесконечности.
- Это так. - Звучало похоже на Макса.
- Как это может быть? Четыре на ноль означает четыре, деленное на
ноль. Если ты делишь на ничто, ты не делишь совсем. Ответом должно быть
четыре.
Несколько голосов пытались ответить ей, но врачи не могли понять.
Ясно, что и Элси не могла, поскольку гвалт заглушил ее голос.
- Эй! По одному. Что ты сказал, Тим?
- Я сказал, что это правильный ответ. Это - условие.
- Ты имеешь в виду то, что они просто составили такой ответ и
сказали, что это должно быть правильно? Как ты можешь делать подобное?
- Это правильно. Как говорится, любое число до нулевой степени - это
единица.
- Глупости! Как ты можешь использовать в уравнениях подобную чепуху и
получать их правильными?
- Они выходят правильными. Это, как мы знаем, что они правильные.
- Ты считаешь, что люди строят мост и летают на самолетах с
информацией подобной этой? До меня не доходит.
- У тебя неправильное представление, Элси. - Это снова был Макс. -
Это не четыре деленное на ничто. Нуль не является ничем. Нуль это нуль.
- Ну, если он не является ничем, мне хотелось бы узнать, что он
значит.
- Это нуль, вот что он значит. Ты хочешь прочесть это следующим
образом: соотношение четырех к нулю.
- О! И что это значит - если значит? Ты считаешь, что четыре
бесконечно больше, чем нуль? В том тоже нет смысла.
- Да есть, - горячо сказал Макс.
- Нет, нет. Четыре не является бесконечно больше, чем ничто. Это
больше только на четыре. Если у меня нет денег, а затем я достала четыре
доллара, буду ли я бесконечно богатой?
- Я сказал соотношение, Элси.
- Хорошо, пусть соотношение. В сравнении с ничем четыре - это все же
четыре. Это не бесконечность.
- Послушайте, вы, - сказал другой голос. - Не тратьте попусту слова.
Вам никогда не объяснить так, чтобы она могла понять.
- Если бы в этом был смысл, Фред, они бы смогли, - вставила замечание
Элси.
- Должен быть какой-то способ объяснить это, - упрямо сказал Тим. -
Соотношение...
- Думаю, я знаю, что означает соотношение, - ядовито сказала Элси. -
Соотношение означает отношение. Это означает одно, деленное на другое.
Скажите мне, что такое нуль, деленный на четыре?
- Нуль, - хором сказали мальчики.
- Да, это правильно. Ничего - это все же ничего, чтобы ты не делил на
него. Но четыре, не деленное совсем...
- Послушай, Элси, не можешь ты заткнуться? - раздался девичий голос.
До начала программы мне осталось написать эту страницу, чтобы закончить.
В течение нескольких минут лента записывала только обычные слабые
звуки в комнате, в которой собралось несколько человек. Затем раздались
первые слова университетского лектора по органической химии.
"Сегодня мы собираемся изучать эфиры, - медленно сказал профессор. -
Эфир очень легок для понимания. Из ваших курсов по неорганической химии вы
помните, что при взаимодействии основания и кислоты образуется соль. А
сейчас при взаимодействии органической кислоты и органической соли
получается эфир. Эфир - это органическая соль. Я повторяю, Эфир - это
органическая соль.
- О, понимаю! - закричала Элси. - Просто как жена Лота!
Шум, и сквозь него раздался голос Стеллы:
- Это действительно было ее именем?
Затем столпотворение.

На следующее утро Элси вышла к завтраку поздно. Она прямо подошла к
Тиму и Максу, которые сидели вместе.
- Мне жаль, что вчера я была такой глупой, - сказала Элси. - Я все
сейчас поняла. Макс был прав; я читала неправильно, иначе я бы поняла
сразу. Это не четыре, деленное на нуль, или соотношение четырех с нулем,
это четыре сверх нуля. Тогда, конечно, каждый может видеть, что ответом
является бесконечность, потому что... - она оглянулась, чтобы убедиться в
том, что ее слушают все, - потому что, если за четырьмя нет ничего, чтобы
оказывать на него гравитационное притяжение, то оно, конечно, входит в
свободное падение навсегда, всю дорогу к бесконечности.
Питер Уэллес сожалел, что не мог следить за всеми лицами сразу.
Некоторые из слушателей услышали тотчас же и ничего не могли поделать от
радости. Стелла, которая не была математиком, выглядела смущенной; Макс,
который относился к своей математике серьезно, с тревогой смотрел на Элси
до тех пор, пока не увидел, что она дразнит его; а Фред фыркнул: "Она
думает, что остроумна", - и продолжал завтракать.
Доктор Уэллес чувствовал себя обязанным прочесть Элси небольшую
лекцию позднее, конфиденциально, о стремлении произвести эффект. Но на
самом деле ему этого не хотелось.
- Я действительно не понимала в этой старой математике, - умоляющим
тоном произнесла Элси. - И потом, когда я подумала о другом способе
изложения мысли, было так смешно. Кроме того, сейчас никто из нас никогда
не забудет правильный ответ.
- Ты должна была сделать усилие, чтобы понять это, а не запоминать
правильный ответ механически, шутя.
- О, я действительно понимаю это, - ответила Элси. - Я обдумала это
потом. Шесть на два - это три, потому что требуется три двойки, чтобы
образовать шесть. Но сколько нулей в четырех? Конечно, бесконечное
количество.
- А жена Лота?
Элси захихикала.
- Это просто выскочило, - сказала она. - Я не думаю, что что-нибудь
еще сможет быть подходящим когда-нибудь опять - а Вы?
- Предположим, что ты подождешь чего-нибудь довольно стоящего, прежде
чем испортишь целую лекцию опять, - сказал Питер, не удержавшись от смеха.

В течении третьей недели существования школы была предложена газета.
- Мы не можем иметь газету, - выразил свое мнение Тим. - Мы должны
изображать тупых. Какой толк от газеты, которую мы не можем показать?
- Мы должны что-то показать, - сказал Макс. - Напечатаем то, что мы
можем показать. Мы должны что-то посылать домой.
- Не очень-то интересно писать глупую газету, - проворчала Элси.
- Определенным образом, интересно, - задумчиво произнес Фред, и
некоторые ребята повеселели при размышлении над этой мыслью.
- Мы можем написать то, что людям известно о нас, - согласилась Бет.
- Кошки Тима и собаки Джея - в конце концов Тим проводит совсем не
плохой эксперимент, чтобы о нем написать, а Джей дрессирует видящих собак
- и несколько книжных обзоров и несколько газетных сообщений о
путешествиях, которые мы делаем, и все такое прочее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28