— Все закончено, — сказала она. — Мы прибыли.
В первые часы свободы от связывающего суперторможения дети заново знакомились с кораблём. Мартин провёл их от носа до кормы, следуя карте, спроектированной жезлом.«Черепаха» приняла форму припляснутой гантели — третий дом-шар расщепился на два полушария. Нос превратился в простой обтекатель на притуплённой поверхности передней полусферы, практически исчезла хвостовая часть.Хаким задержался, осматривая мастерские в носу «Черепахи». Он пристально разглядывал всё, что только можно было увидеть. Вновь созданная звёздная сфера быстро заполнялась информацией, и Хаким, как Мартин заметил, заново перепроверял всё, что касалось цели их полёта: сведения о каменистом Небучадназаре, о таинственном Рамзесе и, наконец, о находящимся на другой стороне системы Полыни, огромном истощённом газовом гиганте Героде. Сюрпризов пока не было, изображение на звёздной сфере радовало глаз своей чистотой и свежестью.— Итак, — обратился к Мартину Хаким, — что бы мы хотели знать?— Производители должны быть готовы к отправке во внешнее облако уже через несколько десятков дней, — напомнил Мартин. — Затем нам нужно будет подтвердить, что их задание остаётся прежним, или же изменить его, воспользовавшись плотным пучком лучей. — Производители будут находиться вне области распространения «ноуча», а плотный пучок лучей достигнет их только через несколько дней. Так же нам нужно определить, какой из миров наиболее активен и есть ли у него защита.
Размером «Черепаха» была почти в шесть раз меньше «Спутника Зари», но всё же достаточно большой для передвижения. Новые коридоры и пахли по-новому, как пахла всегда только что изготовленная момами одежда. Мартин понимал, что все эти нововведения выполнены для их же пользы, но так же, как и все дети, тосковал по огромному пространству «Спутника Зари». Но он постарался отбросить своё разочарование.Вслед за Мартином, тридцать пять детей, следуя строго друг за другом, спускались вниз перемычки, — туда, где теперь располагался арсенал оружия, а в нём — производители и манипуляторы, которые уже вскоре планировалось забросить внутрь системы Полыни.Паола Птичья Трель и Стефания Перо Крыла возглавили небольшую группу в шесть бомбардировщиков. Хотя в этом и не было необходимости, момы по привычке руководили бомбардировщиками. Мартин подтвердил, что груз сброшен, и Мать Войны проверила результаты. Тренировки дали свои результаты: дети прекрасно справились с поставленной задачей.Когда первая часть Работы была выполнена, Мартин разрешил детям занять новые апартаменты и запросить вещи, которые им были необходимы. Ни прежних вещей, ни домашних животных не оставили на «Черепахе».Первый приём пищи должен начаться через час.Через три дня — к этому времени планировалось уже выполнить задание, корабль вновь можно было вернуть в исходное положение. А пока Мартин всеми силами старался и сам побыстрее прийти в себя, и поддержать остальных.Однако, несмотря на его усилия, дети понимали, что их дом навсегда исчез. Шансы, что корабль будет снова переоборудован, практически равнялись нулю. Шансы, что они уцелеют после столкновения в системе Полыни, которая не имела защиты и никак не проявляла своей активности… тоже были почти нулевыми.Хаким подошёл к Мартину, когда тот уже заканчивал осмотр склада оружия — лицо Хакима горело энтузиазмом.— Есть новости, — сообщил он. — Очень любопытная свежая информация.Мартин вновь окинул взглядом бомбардировщики на пилонах и приготовленные бомбы. Стефания Перо Крыла и Паола Птичья Трель, парящие, подобно птицам, между кораблей, прислушивались к разговору между Мартином и Хакимом. Все дети в арсенале прислушивались.— Давай объявим общий сбор и вместе обсудим все новости, — решил Мартин.Сразу же после более спешного, чем обычно, приёма пищи Хаким выступил с сообщением. Он показал изображение Небучадназара, каким тот виделся с «Зайца» — рыжевато-коричневая планета с пятнами красного цвета и тонкими полосами зелёного.— Подольше понаблюдав за планетами, мы, судя по их кристаллической вибрации, решили, что они обладают большей активностью, чем мы предполагали раньше. Небучадназар более спокоен, — если он и обитаем, то, скорее всего, населён роботами. Чувствительные сенсоры «Зайца» сообщими нам, что, вероятнее всего, что на планете обитают несколько разновидностей роботов. Мы предполагаем, что машины окупировали верхний слой коры, возможно, находятся и ниже. Они очень умело используют поля для изменения состояния материи — создавая газы, воду, металлы, твёрдые тела, суспензии и так далее… Нам трудно судить, как много каких-либо биологических особей обслуживает эти машины, они не видны на поверхности. Поверхность обманчиво спокойна. Вероятно, они чувствуют необходимость скрываться…Мартин покачал головой:— Не очень-то хорошо они прячутся. Если мы что-то обнаружили, значит, и другие могут.Хаким кивнул в знак согласия и продолжил:— Как мы замечали и раньше, на планете необычные погодные условия. Воздушные потоки одновременно и перемешаны, и устойчивы — неестественная ситуация. Создалось впечатление, что водные акватории пустуют уже в течение тысяч лет, на планете нет запаса воды. По большей части, за исключением нескольких древнейших сооружений, открытая поверхность кажется пустынной и необитаемой. Мы сделали выводы, что вода в океанах исчезла или в следствие редких погодных изменений, или она была использована для создания газообразных веществ тысячу лет назад.— Это имеет какое-то отношение к антиматерии? — спросил Мартин.— Возможно, — ответил Хаким. — И ещё есть один сюрприз: мы заметили корабли, которые слишком малы, чтобы заметить их раньше. Возможно, это торговые суда. Десять штук вращаются по орбите, проходящей между Небучадназаром и Рамзесом, один путешествует за пределами Герода. Все они имеют на борту радиактивные частицы, то ли простейшего сплава антиматерии, то ли материи. Корабли кажутся почти игрушечными, как…— Как яхты в ванной, — не удержавшись, подсказала Стефания Перо Крыла.— Точно. Скорее всего, как я уже говорил, это торговцы, прибывшие в систему Полыни. Больше мы ничего интересного не обнаружили.— Если планеты обитаемые, как ты думаешь, существуют ли на них существа, имеющие явно выраженное физическое воплощение? — спросил Мартин.— Мне кажется — нет. Там нет биологических тел, ни на каком уровне. Все описания момов и описания наиболее характерного развития других миров говорят нам, что Небучадназар и Рамзес очень стары — возможно, на миллиард лет старше Земли, и что их цивилизации, — если они остались, если есть какие-то разумные существа, — то они все преобразованы в небиологические матрицы.— Может быть, разумные существа уже покинули эту систему, — предположила Паола.— Если они и оставили Небучадназар и Рамзес, то, вполне допустимо, что могли оставить задания роботам или кому-нибудь другому, — нахмурившись, сказал Хаким.— Скажите, какой тогда смысл здесь все разрушать, если здесь никого нет? — спросила Ариэль.— Я уверен, что на планетах присутствует разум. И он активен, только спрятан под замок. Возможно, они прячутся уже продолжительное время или просто за последнее время ослабели…Мартин ненадолго задумался , а потом сказал:— В любом случае надо идти вперёд. Мы уже сбросили производителей и манипуляторов, и в скором времени, если это будет реально, проведём разведку. До сих пор так никто и не заметил защиты?— Никто, — отозвался Хаким.— И до сих пор так и не понятно, что это за пять неизвестных скоплений рядом с Небучадназаром?— Да, до сих пор. Но я занимаюсь ими в первую очередь.
Самая отдалённая точка орбиты, входящей в систему Полыни, располагалась в пятнадцати миллиардов километров от главной оси. «Черепаха» при желании могла бы не торопить события и заняться тщательным исследованием и разведкой. Но на это ушли бы годы… Существовал второй вариант: выполнить Работу, как можно быстрее, произвести стыковку с «Зайцем» и… начать новую жизнь…Мартин сделал свою каюту маленькой и экономной, в которой только два человека могли расположиться комфортабельно. Он не стал запрашивать много вещей, надеясь, что его аскетичность послужит примером и для других.Выбор должен быть сделан, но не по результату голосования детей. Решение он должен принять один. Время обсуждений прошло; система приговорена. Но как сделать их действия более эффективными? Много ли они знают о уровне развития цивилизаций, способных создать убийц-разрушителей?Если в системе Полыни находится ключ к разгадке структуры подобных цивилизаций, — снова и снова убеждал себя Мартин, — то обязанность детей помочь Благодетелям узнать, на что эти цивилизации способны. Однако всё это связано с огромным риском…— Мне хотелось бы поговорить с Матерью Войны, — сказал он жезлу.Через несколько минут Мать Войны появилась у люка его каюты. Мартин разрешил ей войти. Чёрно-белая краска на лице робота начала уже осыпаться и облетать — не мешало бы вскоре обновить боевую окраску.Мартин коротко поведал о своих размышлениях и попросил совета.— Любые знания могут оказаться полезными, — сказала Мать Войны. — Мы ведь можем оказаться в такой ситуации, что придётся обучать и снаряжать другой Корабль Правосудия.— Возможна и такая критическая ситуация?— Трудно судить обо всём заранее.Мартин криво усмехнулся. Интересно, что заставляет его вести подобные разговоры? Как Пэн, он должен был руководствоваться собственными предчувствиями — но он не доверял своим инстинктам.Он сжал губы. Если на Марсе и Венере дела пошли плохо, если Солнечная система была вновь атакована, и Благодетели проиграли, то дети внутри корабля — единственное, что осталось от Земли…На карту было поставлено большее, чем их собственные жизни. Разве не вопиит его генная память о том, что нужно выжить любой ценой?Мартин вытер со лба проступивший пот.— Я боюсь призрака Земли.— Хорошо, мы постараемся сконцентрировать все наши усилия на выполнении Работы, — сказал он. — Мы стараемся показать всё, что мы можем.Впервые он был доволен молчанием Матери Войны.
«Черепаха» падала вниз быстрее, чем камень. Внутри корабля дети неотрывно готовились, наблюдали и прислушивались к самым незначительным шумам с Небучадназара, Рамзеса и Герода, к гулу с Полыни, следили за передвижением крошечных точек света, что предположительно считались кораблями.Они дрейфовали и дрейфовали вокруг Полыни.Дети стали тише, угрюмее.Тереза и Мартин до сих пор находили оказии заниматься любовью, но делали это без особого энтузиазма.Рамзес, незначительно больший, чем Небучадназар, был покрыт толстым слоем вулканической дымки. Просматривалась некая внешняя аномалия — возможно, на планете сохранилась необработанная глыба урания, которая, несмотря на столь древний возраст, по-прежнему вулканизировала и оставалась горячей и массивной. Но в целом процесс был приостановлен, а сделать это могли только разумные существа: или с Небучадназара, или с Левиафана, ближайшей звёздной системы, или с Бегемота, прежде, чем он стал красным гигантом.Час за часом Мартин изучал информацию о Небучадназаре, которую получила исследовательская команда. Хаким тоже не спал, хотя Мартин, найдя его буквально падающим с лестничного поля, уже не способного двигаться, приказал ему немедленно отдохнуть.Вниз, вниз…Время летело достаточно быстро, для Мартина чересчур быстро — не было возможности хорошенько обдумать всё, что следовало бы обдумать, не было времени сделать выводы, которые необходимо было сделать.Цель их путешествия, — а возможно, и главная цель их жизни приближалась слишком быстро.Производители уже работали в первичном облаке Полыни, преобразовывая обломки горных пород в достаточное количество нейтрониумного оружия.Но после сообщения своего расположения относительно «Черепахи», производители замолчали. По каналам связи доносился лишь гул с отдалённых звёзд. «Черепаха» не могла даже обнаружить, где находятся сейчас их помощники, а время для подачи им инструкций уже прошло.А это означало, что добьётся «Черепаха» успеха или нет, производители в любом случае забросять оружие в систему. Но только такая война заняла бы годы…Мартин покачивался в гамаке рядом с Терезой — оба не спали. Минут пятнадцать-двадцать — они просто лежали — удовлетворённые, не произнося не слова. Не было в мире таких слов. Хотелось просто вот так лежать, прижавшись друг к другу, прислушиваясь к дыханию.— Мы выполним Работу, я уверен, — произнёс, наконец, Мартин.— Ты хочешь сказать, что мы отлично подготовлены? — уточнила Тереза.— Да, момы хорошо натренировали нас…— Уничтожать.Мартин поморщился:— Да, уничтожать, но кого? Убийц, которые сами обрекли себя на это. Как долго можно позволять им нападать? — Он ещё раз поморщился, затем погладил Терезу по руке. — Зачем они погубили Землю, когда у них был свой собственный дом, который они до сих пор не могут заполнить? Это что — была жадность?— Может быть, это был страх? — предположила Тереза. — Они боялись, что, если не они, то мы пошлём роботов-убийц?— Волчьи законы, — кивнул Мартин. — Альтернатива: убить или быть убитым.— Убить и быть убитым.— Мне не нравится, каким я становлюсь, — после некоторого раздумья произнёс Мартин. — Мне не нравится, что я делаю.— А я тебе нравлюся? — спросила Тереза.— Конечно.— Но я же делаю те же самые вещи.Он пожал плечами, не в силах объяснить данное противоречие.— Ты чувствуешь свою вину?— Нет, — ответил Мартин — Я мечтаю превратить их мир в шлак.— Ну и отлично.— А ты?— Чувствую ли я свою вину?— Нет. Хочешь ли ты наблюдатьза этим?Она какое-то время молчала, её дыхание было ровным, будто бы она уснула.— Нет, не хочу, — ответила она наконец. — Но буду. За тех, кто уже не может этого увидеть.
Падение, падение. Невдалеке — по масштабам Вселенной — от ослепляющего горнила Полыни, в сотне километров от Небучадназара, тихие, как приведения, мелкие, как мошка, медлительные, как черепахи, Хаким и его исследовательская команда сконцентрировала все своё внимание на пяти внутренних тёмных массах. Мартин, в свою очередь, сконцентрировал внимание на дисциплине, добиваясь того, чтобы мысли каждого принадлежали только Работе.Идя от одного к другому, от Венди к Потерянному Мальчику, он разговаривал с каждым, — утешал, ободрял, пока у него ни охрип голос и ни затуманились глаза. Он подумал, что именно так ободрял бы всех отец, будь он на его месте. Пространственно-временная пропасть, казалось, отступила — по крайней мере, не имела сейчас никакого значения в обманутом сознании Мартина.Всё было, как во сне, мрачно нереальном — малознакомое пространство «Черепахи» способствовали укоренению этого ощущения. Слишком часто у них менялся чувство принадлежности — Земле, Центральному Ковчегу, «Спутнику Зари». Они никому не принадлежали, только своей Работе.Теодор Рассвет ненавидел именно это, — подумал Мартин. Его раздражала столь свободная жизнь-иллюзия, он нуждался в некой связующей правде, мостом перекинутой между тем, кем они были на Центральном Ковчеге и кем стали сейчас. Но цели и связи были потеряны.Теодор был бы сейчас очень несчастным. А, может быть, он изменился бы, — как изменились все они, как изменилась Ариэль, и, отметая сомнения, предоставил бы все судьбе.Но потом Мартин подумал: Нет, Теодор все бы сделал лучшим образом, не то что я. Если бы его выбрали Пэном, он, хотя и скучал бы по своему пруду и головастикам, тем не менее, осознавая свою ответственность, сконцентрировал бы всю свою энергию и направил бы её на достижение цели. Дети уважали бы его.Но Земля не просила о мести. Она молила выжить.Вниз, вниз…Мартин шёл по «Черепахе», — от одного к другому, — представляя, как его отец или мать делали бы такой обход, стараясь дать детям то, что не способны были дать им момы.Странно, что разговаривая со своими приятелями, в сознании Мартина всплывали, казалось бы, давно забытые картины и запахи — материнская грудь, аромат, исходящий от матери, — он походил на аромат роз в зале для гимнастики; улыбка на её лице, когда она смотрела на него, качая колыбель, — такая всепрощающая, всепонимающая, любящая — подобной не могло появиться у момов.Он помнил строгость отца, тем не менее, любящего его, Мартина, конечно же, не меньше матери; помнил, каким тот выглядел виноватым, когда ему приходилось наказывать сына, частенько самого напрашивающегося на шлепок. Мартин помнил, что отец после таких случаев впадал в депрессию, надолго запирался от него и от матери, которая всегда была на стороне сына и как могла успокаивала своего мальчика. Но шли годы, и шлепков становилось всё меньше и меньше, к шести годам они исчезли совсем. Вспоминались дни, проведённые вместе до гибели Земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
В первые часы свободы от связывающего суперторможения дети заново знакомились с кораблём. Мартин провёл их от носа до кормы, следуя карте, спроектированной жезлом.«Черепаха» приняла форму припляснутой гантели — третий дом-шар расщепился на два полушария. Нос превратился в простой обтекатель на притуплённой поверхности передней полусферы, практически исчезла хвостовая часть.Хаким задержался, осматривая мастерские в носу «Черепахи». Он пристально разглядывал всё, что только можно было увидеть. Вновь созданная звёздная сфера быстро заполнялась информацией, и Хаким, как Мартин заметил, заново перепроверял всё, что касалось цели их полёта: сведения о каменистом Небучадназаре, о таинственном Рамзесе и, наконец, о находящимся на другой стороне системы Полыни, огромном истощённом газовом гиганте Героде. Сюрпризов пока не было, изображение на звёздной сфере радовало глаз своей чистотой и свежестью.— Итак, — обратился к Мартину Хаким, — что бы мы хотели знать?— Производители должны быть готовы к отправке во внешнее облако уже через несколько десятков дней, — напомнил Мартин. — Затем нам нужно будет подтвердить, что их задание остаётся прежним, или же изменить его, воспользовавшись плотным пучком лучей. — Производители будут находиться вне области распространения «ноуча», а плотный пучок лучей достигнет их только через несколько дней. Так же нам нужно определить, какой из миров наиболее активен и есть ли у него защита.
Размером «Черепаха» была почти в шесть раз меньше «Спутника Зари», но всё же достаточно большой для передвижения. Новые коридоры и пахли по-новому, как пахла всегда только что изготовленная момами одежда. Мартин понимал, что все эти нововведения выполнены для их же пользы, но так же, как и все дети, тосковал по огромному пространству «Спутника Зари». Но он постарался отбросить своё разочарование.Вслед за Мартином, тридцать пять детей, следуя строго друг за другом, спускались вниз перемычки, — туда, где теперь располагался арсенал оружия, а в нём — производители и манипуляторы, которые уже вскоре планировалось забросить внутрь системы Полыни.Паола Птичья Трель и Стефания Перо Крыла возглавили небольшую группу в шесть бомбардировщиков. Хотя в этом и не было необходимости, момы по привычке руководили бомбардировщиками. Мартин подтвердил, что груз сброшен, и Мать Войны проверила результаты. Тренировки дали свои результаты: дети прекрасно справились с поставленной задачей.Когда первая часть Работы была выполнена, Мартин разрешил детям занять новые апартаменты и запросить вещи, которые им были необходимы. Ни прежних вещей, ни домашних животных не оставили на «Черепахе».Первый приём пищи должен начаться через час.Через три дня — к этому времени планировалось уже выполнить задание, корабль вновь можно было вернуть в исходное положение. А пока Мартин всеми силами старался и сам побыстрее прийти в себя, и поддержать остальных.Однако, несмотря на его усилия, дети понимали, что их дом навсегда исчез. Шансы, что корабль будет снова переоборудован, практически равнялись нулю. Шансы, что они уцелеют после столкновения в системе Полыни, которая не имела защиты и никак не проявляла своей активности… тоже были почти нулевыми.Хаким подошёл к Мартину, когда тот уже заканчивал осмотр склада оружия — лицо Хакима горело энтузиазмом.— Есть новости, — сообщил он. — Очень любопытная свежая информация.Мартин вновь окинул взглядом бомбардировщики на пилонах и приготовленные бомбы. Стефания Перо Крыла и Паола Птичья Трель, парящие, подобно птицам, между кораблей, прислушивались к разговору между Мартином и Хакимом. Все дети в арсенале прислушивались.— Давай объявим общий сбор и вместе обсудим все новости, — решил Мартин.Сразу же после более спешного, чем обычно, приёма пищи Хаким выступил с сообщением. Он показал изображение Небучадназара, каким тот виделся с «Зайца» — рыжевато-коричневая планета с пятнами красного цвета и тонкими полосами зелёного.— Подольше понаблюдав за планетами, мы, судя по их кристаллической вибрации, решили, что они обладают большей активностью, чем мы предполагали раньше. Небучадназар более спокоен, — если он и обитаем, то, скорее всего, населён роботами. Чувствительные сенсоры «Зайца» сообщими нам, что, вероятнее всего, что на планете обитают несколько разновидностей роботов. Мы предполагаем, что машины окупировали верхний слой коры, возможно, находятся и ниже. Они очень умело используют поля для изменения состояния материи — создавая газы, воду, металлы, твёрдые тела, суспензии и так далее… Нам трудно судить, как много каких-либо биологических особей обслуживает эти машины, они не видны на поверхности. Поверхность обманчиво спокойна. Вероятно, они чувствуют необходимость скрываться…Мартин покачал головой:— Не очень-то хорошо они прячутся. Если мы что-то обнаружили, значит, и другие могут.Хаким кивнул в знак согласия и продолжил:— Как мы замечали и раньше, на планете необычные погодные условия. Воздушные потоки одновременно и перемешаны, и устойчивы — неестественная ситуация. Создалось впечатление, что водные акватории пустуют уже в течение тысяч лет, на планете нет запаса воды. По большей части, за исключением нескольких древнейших сооружений, открытая поверхность кажется пустынной и необитаемой. Мы сделали выводы, что вода в океанах исчезла или в следствие редких погодных изменений, или она была использована для создания газообразных веществ тысячу лет назад.— Это имеет какое-то отношение к антиматерии? — спросил Мартин.— Возможно, — ответил Хаким. — И ещё есть один сюрприз: мы заметили корабли, которые слишком малы, чтобы заметить их раньше. Возможно, это торговые суда. Десять штук вращаются по орбите, проходящей между Небучадназаром и Рамзесом, один путешествует за пределами Герода. Все они имеют на борту радиактивные частицы, то ли простейшего сплава антиматерии, то ли материи. Корабли кажутся почти игрушечными, как…— Как яхты в ванной, — не удержавшись, подсказала Стефания Перо Крыла.— Точно. Скорее всего, как я уже говорил, это торговцы, прибывшие в систему Полыни. Больше мы ничего интересного не обнаружили.— Если планеты обитаемые, как ты думаешь, существуют ли на них существа, имеющие явно выраженное физическое воплощение? — спросил Мартин.— Мне кажется — нет. Там нет биологических тел, ни на каком уровне. Все описания момов и описания наиболее характерного развития других миров говорят нам, что Небучадназар и Рамзес очень стары — возможно, на миллиард лет старше Земли, и что их цивилизации, — если они остались, если есть какие-то разумные существа, — то они все преобразованы в небиологические матрицы.— Может быть, разумные существа уже покинули эту систему, — предположила Паола.— Если они и оставили Небучадназар и Рамзес, то, вполне допустимо, что могли оставить задания роботам или кому-нибудь другому, — нахмурившись, сказал Хаким.— Скажите, какой тогда смысл здесь все разрушать, если здесь никого нет? — спросила Ариэль.— Я уверен, что на планетах присутствует разум. И он активен, только спрятан под замок. Возможно, они прячутся уже продолжительное время или просто за последнее время ослабели…Мартин ненадолго задумался , а потом сказал:— В любом случае надо идти вперёд. Мы уже сбросили производителей и манипуляторов, и в скором времени, если это будет реально, проведём разведку. До сих пор так никто и не заметил защиты?— Никто, — отозвался Хаким.— И до сих пор так и не понятно, что это за пять неизвестных скоплений рядом с Небучадназаром?— Да, до сих пор. Но я занимаюсь ими в первую очередь.
Самая отдалённая точка орбиты, входящей в систему Полыни, располагалась в пятнадцати миллиардов километров от главной оси. «Черепаха» при желании могла бы не торопить события и заняться тщательным исследованием и разведкой. Но на это ушли бы годы… Существовал второй вариант: выполнить Работу, как можно быстрее, произвести стыковку с «Зайцем» и… начать новую жизнь…Мартин сделал свою каюту маленькой и экономной, в которой только два человека могли расположиться комфортабельно. Он не стал запрашивать много вещей, надеясь, что его аскетичность послужит примером и для других.Выбор должен быть сделан, но не по результату голосования детей. Решение он должен принять один. Время обсуждений прошло; система приговорена. Но как сделать их действия более эффективными? Много ли они знают о уровне развития цивилизаций, способных создать убийц-разрушителей?Если в системе Полыни находится ключ к разгадке структуры подобных цивилизаций, — снова и снова убеждал себя Мартин, — то обязанность детей помочь Благодетелям узнать, на что эти цивилизации способны. Однако всё это связано с огромным риском…— Мне хотелось бы поговорить с Матерью Войны, — сказал он жезлу.Через несколько минут Мать Войны появилась у люка его каюты. Мартин разрешил ей войти. Чёрно-белая краска на лице робота начала уже осыпаться и облетать — не мешало бы вскоре обновить боевую окраску.Мартин коротко поведал о своих размышлениях и попросил совета.— Любые знания могут оказаться полезными, — сказала Мать Войны. — Мы ведь можем оказаться в такой ситуации, что придётся обучать и снаряжать другой Корабль Правосудия.— Возможна и такая критическая ситуация?— Трудно судить обо всём заранее.Мартин криво усмехнулся. Интересно, что заставляет его вести подобные разговоры? Как Пэн, он должен был руководствоваться собственными предчувствиями — но он не доверял своим инстинктам.Он сжал губы. Если на Марсе и Венере дела пошли плохо, если Солнечная система была вновь атакована, и Благодетели проиграли, то дети внутри корабля — единственное, что осталось от Земли…На карту было поставлено большее, чем их собственные жизни. Разве не вопиит его генная память о том, что нужно выжить любой ценой?Мартин вытер со лба проступивший пот.— Я боюсь призрака Земли.— Хорошо, мы постараемся сконцентрировать все наши усилия на выполнении Работы, — сказал он. — Мы стараемся показать всё, что мы можем.Впервые он был доволен молчанием Матери Войны.
«Черепаха» падала вниз быстрее, чем камень. Внутри корабля дети неотрывно готовились, наблюдали и прислушивались к самым незначительным шумам с Небучадназара, Рамзеса и Герода, к гулу с Полыни, следили за передвижением крошечных точек света, что предположительно считались кораблями.Они дрейфовали и дрейфовали вокруг Полыни.Дети стали тише, угрюмее.Тереза и Мартин до сих пор находили оказии заниматься любовью, но делали это без особого энтузиазма.Рамзес, незначительно больший, чем Небучадназар, был покрыт толстым слоем вулканической дымки. Просматривалась некая внешняя аномалия — возможно, на планете сохранилась необработанная глыба урания, которая, несмотря на столь древний возраст, по-прежнему вулканизировала и оставалась горячей и массивной. Но в целом процесс был приостановлен, а сделать это могли только разумные существа: или с Небучадназара, или с Левиафана, ближайшей звёздной системы, или с Бегемота, прежде, чем он стал красным гигантом.Час за часом Мартин изучал информацию о Небучадназаре, которую получила исследовательская команда. Хаким тоже не спал, хотя Мартин, найдя его буквально падающим с лестничного поля, уже не способного двигаться, приказал ему немедленно отдохнуть.Вниз, вниз…Время летело достаточно быстро, для Мартина чересчур быстро — не было возможности хорошенько обдумать всё, что следовало бы обдумать, не было времени сделать выводы, которые необходимо было сделать.Цель их путешествия, — а возможно, и главная цель их жизни приближалась слишком быстро.Производители уже работали в первичном облаке Полыни, преобразовывая обломки горных пород в достаточное количество нейтрониумного оружия.Но после сообщения своего расположения относительно «Черепахи», производители замолчали. По каналам связи доносился лишь гул с отдалённых звёзд. «Черепаха» не могла даже обнаружить, где находятся сейчас их помощники, а время для подачи им инструкций уже прошло.А это означало, что добьётся «Черепаха» успеха или нет, производители в любом случае забросять оружие в систему. Но только такая война заняла бы годы…Мартин покачивался в гамаке рядом с Терезой — оба не спали. Минут пятнадцать-двадцать — они просто лежали — удовлетворённые, не произнося не слова. Не было в мире таких слов. Хотелось просто вот так лежать, прижавшись друг к другу, прислушиваясь к дыханию.— Мы выполним Работу, я уверен, — произнёс, наконец, Мартин.— Ты хочешь сказать, что мы отлично подготовлены? — уточнила Тереза.— Да, момы хорошо натренировали нас…— Уничтожать.Мартин поморщился:— Да, уничтожать, но кого? Убийц, которые сами обрекли себя на это. Как долго можно позволять им нападать? — Он ещё раз поморщился, затем погладил Терезу по руке. — Зачем они погубили Землю, когда у них был свой собственный дом, который они до сих пор не могут заполнить? Это что — была жадность?— Может быть, это был страх? — предположила Тереза. — Они боялись, что, если не они, то мы пошлём роботов-убийц?— Волчьи законы, — кивнул Мартин. — Альтернатива: убить или быть убитым.— Убить и быть убитым.— Мне не нравится, каким я становлюсь, — после некоторого раздумья произнёс Мартин. — Мне не нравится, что я делаю.— А я тебе нравлюся? — спросила Тереза.— Конечно.— Но я же делаю те же самые вещи.Он пожал плечами, не в силах объяснить данное противоречие.— Ты чувствуешь свою вину?— Нет, — ответил Мартин — Я мечтаю превратить их мир в шлак.— Ну и отлично.— А ты?— Чувствую ли я свою вину?— Нет. Хочешь ли ты наблюдатьза этим?Она какое-то время молчала, её дыхание было ровным, будто бы она уснула.— Нет, не хочу, — ответила она наконец. — Но буду. За тех, кто уже не может этого увидеть.
Падение, падение. Невдалеке — по масштабам Вселенной — от ослепляющего горнила Полыни, в сотне километров от Небучадназара, тихие, как приведения, мелкие, как мошка, медлительные, как черепахи, Хаким и его исследовательская команда сконцентрировала все своё внимание на пяти внутренних тёмных массах. Мартин, в свою очередь, сконцентрировал внимание на дисциплине, добиваясь того, чтобы мысли каждого принадлежали только Работе.Идя от одного к другому, от Венди к Потерянному Мальчику, он разговаривал с каждым, — утешал, ободрял, пока у него ни охрип голос и ни затуманились глаза. Он подумал, что именно так ободрял бы всех отец, будь он на его месте. Пространственно-временная пропасть, казалось, отступила — по крайней мере, не имела сейчас никакого значения в обманутом сознании Мартина.Всё было, как во сне, мрачно нереальном — малознакомое пространство «Черепахи» способствовали укоренению этого ощущения. Слишком часто у них менялся чувство принадлежности — Земле, Центральному Ковчегу, «Спутнику Зари». Они никому не принадлежали, только своей Работе.Теодор Рассвет ненавидел именно это, — подумал Мартин. Его раздражала столь свободная жизнь-иллюзия, он нуждался в некой связующей правде, мостом перекинутой между тем, кем они были на Центральном Ковчеге и кем стали сейчас. Но цели и связи были потеряны.Теодор был бы сейчас очень несчастным. А, может быть, он изменился бы, — как изменились все они, как изменилась Ариэль, и, отметая сомнения, предоставил бы все судьбе.Но потом Мартин подумал: Нет, Теодор все бы сделал лучшим образом, не то что я. Если бы его выбрали Пэном, он, хотя и скучал бы по своему пруду и головастикам, тем не менее, осознавая свою ответственность, сконцентрировал бы всю свою энергию и направил бы её на достижение цели. Дети уважали бы его.Но Земля не просила о мести. Она молила выжить.Вниз, вниз…Мартин шёл по «Черепахе», — от одного к другому, — представляя, как его отец или мать делали бы такой обход, стараясь дать детям то, что не способны были дать им момы.Странно, что разговаривая со своими приятелями, в сознании Мартина всплывали, казалось бы, давно забытые картины и запахи — материнская грудь, аромат, исходящий от матери, — он походил на аромат роз в зале для гимнастики; улыбка на её лице, когда она смотрела на него, качая колыбель, — такая всепрощающая, всепонимающая, любящая — подобной не могло появиться у момов.Он помнил строгость отца, тем не менее, любящего его, Мартина, конечно же, не меньше матери; помнил, каким тот выглядел виноватым, когда ему приходилось наказывать сына, частенько самого напрашивающегося на шлепок. Мартин помнил, что отец после таких случаев впадал в депрессию, надолго запирался от него и от матери, которая всегда была на стороне сына и как могла успокаивала своего мальчика. Но шли годы, и шлепков становилось всё меньше и меньше, к шести годам они исчезли совсем. Вспоминались дни, проведённые вместе до гибели Земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59