- И я требую, чтобы вы немедленно покинули Сихарроу!
- Ты забываешь, Дервин, что я Лорд Верховный Камергер и следовательно
являюсь прямым представителем императора. А только по милости императора
тебе возвратили земли и жизнь. Ты слеп и я не буду пытаться что-то
доказать тебе. Я арестую Лэру за государственную измену.
Дервин схватился за меч.
- Не будь дураком, - сказал Эдан.
- Ты никогда не был хорошим фехтовальщиком. Я не хочу убивать тебя.
- Тогда ты умрешь! - вскричал Дервин, бросаясь на него. Гелла
вскрикнула, видя, как Дервин обнажил меч. Но Эдан нырнул ему под руку и
схватил Дервина за запястье. Пока они боролись, Лэра схватила кинжал,
лежавший на ее ночном столике, и занесла над головой, целясь в Эдана. Но
прежде чем она добежала до него, послышался тихий свист и стрела вонзилась
в ее сердце.
Лэра остановилась как вкопанная. Кинжал выскользнул у нее из рук,
пока она изумленно глядела на стрелу, торчащую у нее из груди. Герцогиня
покачала головой и рухнула на пол.
- Лэра! - закричал Дервин, подбегая к ней.
Эдан ошеломленно посмотрел на свою жену.
Ариэль опустила лук.
- Я же говорила тебе, что если она попытается тебе навредить, то я
убью ее!
Глава шестая
Армия Ануира выстроилась перед входом в Долину Теней. Долина была
более двадцати миль в ширину, ограниченная с севера и юга горами и
ущельями Венца Горгона. Вплотную примыкающий к подножию гор и
возвышающийся над городом Кал-Сафараком, располагался замок с
обсидианово-черными башнями, известный как Бэттлвэйт, крепость Горгона.
Они прошли весь путь от Сихарроу по тайным лесным тропам, некогда
использованным Эрвином Боруинским для набегов на герцогство Алами во время
Мятежа, пересекли северные равнины Алами и высокогорья Мореда и Марказора,
а затем двинулись через горы по узкой тропе, ведущей к Кьергарду.
В северных высокогорьях Марказора, где подчиненные Горгону гоблины
основали свои владения, им пришлось держать бой с армией короля Розгарра,
которому было приказано атаковать анурийцев и помешать их продвижению. Но
силы Розгарра встретились с мощнейшей армией, когда-либо созданной в
империи со времен Битвы при горе Дейсмаар, и у них не было никаких шансов
преуспеть.
По дороге через Алами и Моред Микаэл собрал отряды из людей герцога
Алама, который призвал каждого боеспособного воина, оставив себе лишь
необходимое для охраны государства количество солдат. Бандиты с Пяти Пиков
частенько беспокоили его. Из западного Алами также прибыло достаточно
много отрядов, а дополнительные подразделения были сформированы в Аваниле,
а также на далеких окраинах Осорда, Элини и Далена. Морган из Эйренве
встретил их возле марказорских границ, прибыв сюда с мощным отрядом
добровольцев со всего южного берега, чтобы отомстить за смерть своей
дочери. Подоспели солдаты из Аванила, Гиста и Димеда, а с берегов Проливов
Эреля без отдыха продвигались конные рыцари, чтобы присоединиться к
Микаэлу.
По всей империи разнеслась новость о смерти императрицы Фелины, во
все города и поселения были посланы гонцы с печальным известием. Вскоре
всплыла истинная причина смерти. Эдан послал солдат на поиски Калладора.
Его нашли в одной из комнат, сдающихся приезжим. Там он прятался в
ожидании Лэры, которая собиралась подыскать для него более безопасное
место и возобновить обучение магии. Они застигли его врасплох, когда он
находился в постели, и он даже не пытался сопротивляться. Его доставили к
убитому горем императору, которому он все изложил дрожащим голосом.
Слушавшие историю этого удивительного по жестокости предательства были
поражены, и когда он закончил рассказ, единодушно заявили, что он достоин
наиболее жестокого наказания, какое только можно себе вообразить.
Некоторые предлагали его повесить, другие высказывались за
четвертование, а кто-то кричал, что подлого колдуна стоит поджарить на
углях живьем. Калладор слушал и постепенно его охватила сильная дрожь, он
отчаянно вскрикнул, схватился за грудь и упал на пол бездыханным трупом.
Он был уже стар и его сердце не выдержало напряжения. Микаэл повелел сжечь
его тело и прах развеять по ветру.
Дервин из Боруина молча выслушал рассказ об измене и подлости его
жены, не в силах поверить. В отчаянии он простерся ниц перед императором и
молил о прощении, клянясь отдать жизнь по первому требованию. Микаэл
простил его, ибо на самом деле в случившемся не было его злого умысла, и
Дервин распорядился похоронить Лэру в отдаленном и заброшенном месте,
чтобы он даже не знал, где именно находится ее могила. Он не хотел знать.
Пока весть о случившемся распространялась по городу, реагировали не
только дворяне, но и простой народ. Они являлись во дворец с факелами,
копьями и дубинами, предлагая свои силы для отмщения за смерть
императрицы. Когда Армия Ануира начала марш к Венцу Горгона, крестьяне
выстраивались вдоль их пути и снимали шляпы при виде проходившего
императора. Армия росла и росла, и все до одного были охвачены мрачной
решимостью.
В северном Марказоре, наткнувшись на солдат Розгарра, они просто
смели их с лица земли. Конечно, и они понесли потери, но это не шло ни в
какое сравнение с тем, что произошло с отрядами Розгарра. Потом ануирцы
двинулись на Мур-Килад.
Здесь они были атакованы карликами, которые стреляли в них из укрытий
и обрушивали на них тяжелые валуны. Но горным карликам явно не хватало
решимости для серьезного боя. Они были порабощены онсхеглином и выказывали
почти символическое сопротивление, когда пехота карабкалась через перевал.
Конечно, не обошлось без потерь, но армия продолжала решительно идти через
дикие и гиблые места.
В южной части владений восов, Кьергарде, они прошли совсем неподалеку
от города Эсдена, но угрюмые жители не пожелали навязывать ануирцам
сражение, хотя внимательно наблюдали за их продвижением. Они не были
дружественно настроены по отношению к Ануиру, но им столетиями приходилось
защищать свои земли от жестоких набегов головорезов Горгона. Они не
собирались ни помогать, ни мешать Микаэлу.
Тем не менее, когда Ануирцы шли по земле восов, молчаливые крестьяне
и фермеры приносили войскам провизию. Веками они страдали от бандитов
Горгона, и когда они приходили подкормить солдат Микаэла, то искренне
желали им удачи и призывали на них благословение своих богов.
И вот наконец армия Ануира стояла на плоскогорье возле входа в Долину
Теней. Вдали зловеще вырисовывались черные башни Бэттлвэйта. Эдан быстро
взглянул на Микаэла, рядом с которым он ехал, держа знамя, и увидел на его
лице мрачное выражение, не покидавшее его с самого начала похода. Эдан
начал тревожиться.
Карательный поход против гоблинов Туразора не продлился долго. Микаэл
не желал ничего кроме мести Горгону. Вернулся Микаэл прошлых дней,
одержимый и яростный, но до такой степени, до какой прежде не доходило.
Казалось, самый воздух вокруг него начинает дрожать. Микаэл снова был в
своей стихии, но на этот раз все было по-другому. Он был скуп на слова, за
исключением тех случаев, когда надо было отдать приказ. Лорд Корвин
просился участвовать в этом походе, но последнее сражение дорого ему
обошлось. Старик охромел и силы оставили его. Он все еще мог сидеть
верхом, но было сомнительно, чтобы он смог сражаться. Микаэл поблагодарил
его, но велел оставаться дома со своей благородной женой и детьми. В этой
войне Микаэл желал сам быть генералом, ничего не перекладывая на чужие
плечи. Он лично следил за точным исполнением всех нюансов.
Когда они прошли часть пути через Кьергард, он остановил войско и
повелел строить осадные башни. Отряды людей с топорами отправились в леса
и принялись рубить деревья, подходящие для возведения деревянных
укреплений, чтобы подготовиться к штурму Бэттлвэйта. Большие бревна были
распилены на колеса, чтобы передвигать башни. Кроме того, были сооружены
стенобитные орудия. Строились лестницы, а лучники заготавливали впрок
стрелы.
Все это делалось без спешки и очень тщательно. Они не собирались
использовать эффект неожиданности. Рейзен знал, что они на подходе. Они
должны были встретиться на его земле в Долине Теней, неподалеку от
Кал-Сафарака. Микаэл знал, что Горгон сейчас мобилизует свои отряды и
готовится отражать их атаку.
И вот они стоят на высокогорье, созерцая армию неприятеля. Эдан знал,
что Рейзен не станет атаковать первым. Это дало бы преимущества войскам
Микаэла. Черный Принц собирался подождать их атаки.
Между ними образовалось расстояние в несколько миль, поэтому ни Эдан,
ни Микаэл не могли разглядеть лица противников. Им было не видно, кто
возглавляет армию Горгона, но было маловероятно, чтобы он остался в своем
замке, когда случай, которого он ждал так долго, наконец представился ему
с доставкой на дом. Столетиями он вынашивал в своем мстительном сердце
глубочайшую ненависть к Роэлям, потомкам его сводного брата, и теперь это
должно было разрешиться так или иначе.
Пока две армии стояли лицом к лицу, мысли Эдана вернулись к ранним
временам, когда гораздо меньшие "армии" так же стояли на равнинах
Сихарроу. Отсюда противник казался маленьким, и было несложно вообразить
их детьми. На какой-то нереальный момент он снова увидел тех детей, одетых
в игрушечные доспехи и вооруженных деревянными мечами и щитами, на полном
серьезе собирающихся повторить Битву при горе Дейсмаар.
Теперь им снова предстояло повторить ее. Через века поэты будут
воспевать их сражение как Битву при Бэттлвэйте. Или назовут ее Битвой при
Венце Горгона. Они воспоют храбрость всех, кто падет сегодня, и их имена,
кто бы они ни были, навеки покроются славой.
Эдан задумался, не будет ли Вэзил автором одной из таких баллад, если
только он еще жив. Странно, но впервые Эдан не испытывал страха. Лишь
нервозность ожидания. Может, это было недобрым знаком. Вэзил наверняка не
упустил бы возможность поиронизировать над этим, подумал он. Если бы ему
была известна вся история целиком, он несомненно включил бы ее в свое
сочинение о двух мальчиках, которые играли в войну все детство и выросли,
чтобы воплотить все это в реальной жизни. Только в этот раз не было
споров, кому играть Рейзена. Теперь Рейзен сам представлял себя, только
теперь он был еще опаснее, чем прежде. И в этой битве будут настоящие
гоблины вместо детей, изображающих боевые вопли. Будут настоящие ноллы, с
волчьим оскалом и острыми зубами, вместо мальчишек, изображающих тварей,
которых к счастью не встречали во время своего счастливого детства.
Единственно, кого не будет в этой битве, так это эльфов, способных в
критический момент изменить ход всего сражения.
Вернулось прошлое, снова темные силы принца-предателя противостояли
прямым потомкам Роэля. Только на этот раз боги не вмешались, сотрясая
землю. Эта битва будет не на жизнь, а насмерть для всех смертных, слишком
смертных солдат.
Солдаты ждали, когда же Микаэл обратится к ним с обычной речью, как
бывало всегда перед каждой битвой, но Микаэл застыл прямо и неподвижно
созерцая армию противника. В его глазах появилось странное выражение, как
будто он видел что-то, недоступное взорам посторонних. Может, он тоже
видел мальчишек, выстроившихся в ряд перед битвой.
- Государь, - сказал Эдан.
- Государь?
Микаэл повернулся к нему со странным выражением на лице. Казалось,
мыслями он где-то далеко-далеко отсюда. Его глаза, в прошлом загоравшиеся
гневным огнем, сейчас были спокойны.
- Государь, солдаты ждут вашего обращения.
- Ах, - тихо вздохнул Микаэл. Он выехал вперед и настала тишина. Все
ждали.
Сперва он просто молча оглядел их. Все глаза были устремлены на него.
Он произнес самую короткую из всех своих речей.
- Все кончается здесь! - произнес он, и его голос отчетливо прозвучал
в чистом воздухе. Он выхватил меч и занес его над головой, разворачивая
жеребца.
- Вперед!
Эдан рысью скакал рядом с ним, неся знамя, а пехота двинулась вслед
за ними. Напротив них неподвижно стояла армия Горгона. Они застыли словно
статуи в черных доспехах, лишь флажки трепетали на ветру. Не было слышно
ни звука кроме топота пехоты, бряцания оружия о доспехи. Они были
непреклонны. Расстояние все сокращалось.
Микаэл ехал молча. Глядя прямо вперед, его пристальный взгляд был
устремлен в поисках Рейзена. Когда они почти достигли подножья косогора,
Эдан заметил, как Микаэл напрягся и взгляд его стал жестким. Эдан взглянул
в том же направлении. Сперва он ничего не мог разобрать, а затем
присмотрелся внимательнее и удивился, как это он сразу не заметил. Он
впервые увидел принца Рейзена, и стало ясно, что легенды не преувеличивали
в описаниях его внешности и размеров. Он сидел на самом громадном боевом
скакуне, какого Эдан когда-либо видел. Это был вороной першерон с
массивными копытами и длинной черной гривой. Но как ни был огромен конь,
по сравнению с седоком он казался карликом. Тот был более чем в три раза
выше любого нормального человека, на редкость громоздкий и массивный,
закованный в черные доспехи, как у всех его солдат, но с красным драконом
на нагрудных латах. Рядом с ним стоял его знаменосец, держа черные и
красные цвета Рейзена - красный дракон на черном поле, увенчанный молнией.
То, что Эдан вначале принял за шлем, оказалось головой Горгона. Горгон
выехал на поле боя с непокрытой головой, на которой выступали два больших
рога на висках и роговые отростки на темени. Он был еще слишком далеко,
чтобы можно было разглядеть его черты, но Эдан этому только порадовался.
Он подумал, правда ли, что Горгон обладал способностью убивать взглядом. А
если это правда, насколько реально сразиться с подобным существом?
Среди воинов Горгона были гоблины, ноллы, людоеды и люди-наемники,
при виде которых Эдан испытал грусть. Как низко надо пасть, чтобы по
собственному желанию пойти на службу к онсхеглину? Ведь тот однажды предал
свой народ князю тьмы.
Эдан слышал позади равномерный топот пехоты и скрип орудий, которые
везли лошади-тяжеловозы. Пока что они не должны были действовать, и не
известно еще, примут ли они вообще участие в битве. Для этого требовалось
оттеснить войско Горгона к обсидиановым стенам крепости.
Враг ждал их приближения. Миля... Тысяча ярдов... восемьсот...
семьсот... шестьсот... Оставалось около пятисот ярдов. Горгон вытащил меч
и громкий крик разнесся над полем битвы, когда силы Черного Принца
бросились в атаку. Впереди неслась кавалерия.
- Вперед! - вскричал Микаэл, и армия Ануира с боевым кличем "Роэль!
Роэль!" рванулась на врагов.
Микаэл скакал прямо на Рейзена, Эдан не отставал ни на шаг. Грохот
множества копыт сотрясал землю словно гром. За кавалерией бежали солдаты.
Конные подразделения встретились первыми, и над полем разнеслись
звуки звенящих клинков. Микаэл нашел Горгона, но они едва успели
обменяться парой ударов, как их оттеснили друг от друга. Воздух наполнился
шумом битвы - лязгал металл доспехов, кричали люди, лаяли ноллы, выли
гоблины, рычали людоеды и ржали обезумевшие лошади. Лучники обеих армии
пытались стрелять по задним рядам противника, а затем обе армии
перемешались в одно большое месиво.
Эдан старался оставаться рядом с императором, но это было едва ли
возможно из-за толкающихся вокруг тел. Его знамя упало, древко оказалось
разрубленным пополам чьим-то неистовым клинком, и один из пехотинцев
подобрал его и поднял высоко вверх, а Эдан отвязал от седла щит и ринулся
в атаку на тех, кто преграждал ему путь.
Ноллы дрались как озверевшие, что было не удивительно, принимая во
внимание их происхождения от животных. Они использовали когти и клыки,
словно клинки. Один вскочил на коня позади Эдана и он почувствовал, как
скользнули зубы по его шлему. Он резко развернулся и сбил на землю мерзкую
тварь. На Эдана напал конный наемник и Эдан сразился с ним, горя от
ненависти к предателю, продавшему человеческое достоинство за несколько
слитков золота. Правя коленями, они обменивались ударами и прикрывались
щитами, пока один из выпадов не пробил защиту Эдана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46