- Звучит неплохо, - сказал Конлон.
- Как насчет завтра?
- Подходит. О... я приведу с собой Пита Уайттейкера. Он с этим
связан.
- Конечно. Я его давно не видел. - Патрик Уайттейкер - один из
руководителей Всемирной Информационной Сети, главного поставщика
телепрограмм и баз данных. Мейси заинтересованно спросил: - А в чем дело,
Уолт? Ты не можешь мне сейчас что-нибудь подсказать?
Конлон криво усмехнулся.
- Пусть Вернон узнает через "экстра". Нет, правда, давай подождем до
завтра. В шесть тридцать подойдет?
- Хорошо. Ну, значит, увидимся.
Конлон снова посмотрел на стол, обдумывая свой следующий шаг. Наконец
взгляд его остановился на папке, пришедшей из отдела предварительной
оценки. В папке содержатся материалы относительно марсианского проекта.
Рядом лежал номер "Вашингтон Пост", сложенный так, что видна была статья,
посвященная возвращению Карла Замбендорфа в Штаты. Лицо Конлона
покраснело, рот сжался.
- Медиум! - мрачно произнес он.

3
- Послушайте, у нас выступление по телевидению в семь тридцать, -
крикнул через перегородку Дрю Вест водителю такси. - Нам нужно там быть
через двадцать минут.
Негромко бранясь про себя, шофер подал назад машину, едва не задев
идущую за ней, резко повернул по встречной полосе под звуки сигналов и
скрип тормозов и выехал с улицы Уорик в переулок, чтобы миновать пробку в
конце Манхеттена у туннеля Холланд. Одна сторона улицы на протяжении семи
кварталов чернела огромным уродливым сооружением из алюминиевых плит и
стальных решеток - это злополучный Нижневестсайдский демонстрационный
солнечный проект, он должен был показать, что город может получать
электричество непосредственно от солнца. Прежде чем от этого опрометчивого
проекта отказались, на него затратили двести миллионов долларов из
городского бюджета. Деньги эти пошли на то, чтобы научить городских
политиков тому, что инженеры давно знали. Но по крайней мере это
сооружение спасало от дождя, и процветающий блошиный рынок возник под
аркадами, перекрывающими улицу.
- Я уверен, здесь есть еще что-то, Дрю, - возобновил разговор
Замбендорф, когда Вест сел на место. - Ланг и Снелл были всего лишь
вежливы, чтобы не ставить в неудобное положение Хендриджа. Классические
чиновники корпорации, прагматичные, жесткие, не интересующиеся всяким
вздором И ни капли информации от них. Они пришли на ленч совсем не потому,
что интересуются паранормальными явлениями. У ГКК есть какой-то другой
интерес.
Вест кивнул.
- Согласен. Больше того. Чутье говорит мне, что они представляют
официальное мнение Совета директоров ГКК. Утверждение, что Совет
директоров интересуется опытами с медиумом в районе Марса - только для
публики. Но если это так, почему они на самом деле хотят послать нас,
Карл?
Такси остановилось на пересечении с Бродвеем. Сидя с другой стороны
от Замбендорфа, Джо Феллбург внимательно следил за группой неопрятных
юнцов, которые разговаривали и курили на углу.
- Ну, может, в корпорации решили, что пора представить космос людям,
- предположил он.
Замбендорф нахмурился и взглянул на Веста. Вест пожал плечами.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Замбендорф у Феллбурга.
Тот заметно расслабился, когда такси снова двинулось, повернул голову
от окна и разжал свои большие черные кулаки.
- Ну, космос, космические базы всегда предназначались для
астронавтов, ученых, людей из САКО. Не для всякого. Ну, если САКО намерена
когда-нибудь открывать колонии в космосе, надо как-то изменять это
представление. Они могут решить, что появление Карла на Марсе - хорошая
идея.
- Мм... ты имеешь в виду популярную фигуру, с которой все могут
соотносить себя... - Дрю Вест кивнул заинтересованно. - Возможно, это
имеет смысл... Да, ты мог бы укрепить такое отношение в сознании людей...
И это объясняет, почему Ланг, Снелл и, вероятно, все остальные
руководители ГКК согласились с Хендриджем, хотя, наверно, считают его
психом.
- Это я вам и говорю, - сказал Феллбург. - Их совершенно не
интересует, настоящий Карл медиум или мошенник.
Замбендорф задумчиво погладил бороду, обдумывая это предположение.
Потом кивнул, вначале медленно, потом быстрее. Наконец рассмеялся.
- В таком случае нам не о чем беспокоиться. Если ГКК серьезно
заинтересована в эксперименте, никто не будет стараться разоблачать нас.
Вообще хорошая пресса о нас даже в их интересах. Так что в конце концов
все оборачивается для нас выгодно. Я вам говорил, что Отто слишком
беспокоится. Это настоящий кусок торта, вот увидите, кусок торта.

Такси повернуло на Фултон-стрит, и все увидели группу евангелистов с
плакатами, предупреждающими об опасности сношений с ТЕМНЫМИ СИЛАМИ и
провозглашающих Замбендорфа НАМЕСТНИКОМ САТАНЫ. Евангелисты стояли на
тротуаре у здания телестудий Эн-Би-Си, напротив торгового центра. Дрю Вест
заметил Клариссу Эйдстадт, ждущую у обочины перед толпой, и попросил
шофера остановить такси возле нее. Она села рядом с шофером и знаком
предложила ему ехать дальше.
- Сегодня этих придурков многовато, - сказала она, поворачиваясь к
перегородке. - Главный вход осажден, но я знаю служебный боковой. - Потом
шоферу: - Здесь направо... Высадите нас возле тех парней, что
разговаривают с двумя полицейскими.
Такси остановилось, все вышли. Пока Вест расплачивался с шофером,
Кларисса передала Замбендорфу сложенный листок бумаги, который тот сунул
во внутренний карман. На бумаге записаны наблюдения Отто Абакяна и Тельмы,
все, что они заметили и услышали за час. Они заглядывали в сумочки, когда
посетители расплачивались за билеты, слушали разговоры в женском туалете и
в баре. На таких, казалось бы, незначительных мелочах базируются многие
знаменитые чудеса.
Группа вошла в здание, Замбендорф извинился, сказав, что ему нужно
вымыть руки. На самом деле он хотел прочесть заметки, которые дала ему
Кларисса. Через пять минут он присоединился к остальным и был представлен
Эду Джексону, ведущему популярного "Шоу Эда Джексона", в котором
Замбендорф будет главным участником. Джексон некоторое время изливал свой
энтузиазм в стандартной телевизионной манере, потом ушел, чтобы начинать
шоу с первыми участниками - для разогрева публики. Замбендорф со своими
спутниками пили кофе, разговаривали с телеработниками и смотрели шоу по
монитору. Подошла гримерша и нанесла Замбендорфу на нос и лоб несколько
мазков. Замбендорф еще раз спросил, когда будут заранее оговоренные
вставки рекламы.
Наконец наступило время выхода на сцену, и Замбендорф оказался сбоку,
за кулисами, вместе с помощником режиссера, а Эд Джексон тем временем
настраивал аудиторию, заполняя время рекламной паузы. Потом повернулся,
вытянул выжидательно руку, и оркестр тут же взорвался трубным крещендо;
режиссер ткнул пальцем из своей будки, и Замбендорф прошел вперед в яркий
свет юпитеров; его встретил гром аплодисментов и всеобщее возбуждение.
Замбендорф раскланивался в разные стороны, отвечая на аплодисменты,
Джексон улыбался, наконец они сели за низкий столик со стеклянной
поверхностью, и Джексон начал свою обычную процедуру:
- Карл, добро пожаловать на шоу. Я думаю, мы все гадаем, какие
сюрпризы вы для нас сегодня приготовили. - Он немного помолчал, давая
время зрителям освоиться, потом продолжил: - Были ли вы... гм... удивлены
небольшой демонстрацией на улице, когда приехали?
- О, меня никогда ничего не удивляет. - Замбендорф улыбнулся и
выжидательно посмотрел на аудиторию. Через одну-две секунды его
вознаградил взрыв смеха.
Джексон тоже улыбнулся.
- Серьезно, Карл, некоторые религиозно настроенные члены общества все
время предупреждают нас относительно ваших способностей и того, как вы ими
пользуетесь, что вы вторгаетесь в запретные области, от которых нельзя
ждать ничего хорошего, что вы имеете дело с силами, с которыми нельзя
связываться, ну, и так далее... Что вы ответите на такие опасения? Они
беспочвенны? Или есть все-таки что-то, что следует сказать людям?
Замбендорф на секунду нахмурился. Это всегда деликатный вопрос. Любое
согласие ничего ему не даст, но и прямой отказ тоже не в его интересах.
- Мне кажется, этот тот случай, когда на одно и то же разные люди
смотрят по-разному, - сказал он. - Эти люди смотрят на действительность с
религиозной точки зрения, и, естественно, на них сказываются традиционные
религиозные взгляды и предубеждения... должен сказать, что не все они
совместимы с современными взглядами на устройство вселенной и на наше
место в ней. - Он виновато пожал плечами и быстро развел руки. - Я
интерпретирую факты с научной точки зрения. Иными словами, я занимаюсь
теми новыми феноменами, которые пока лежат за пределами научной
любознательности. Но это не значит, что они запретны или таинственны. Так
могли относиться к электричеству в Средние Века. Это просто загадка -
загадка, которую не может объяснить современный уровень знаний, но которая
тем не менее в принципе объяснима и будет объяснена с течением времени.
- Что-то такое, к чему нужно относиться с уважением, но чего не нужно
бояться, - заключил Джексон соответствующим серьезным тоном.
- Больше всего людей пугает то, что порождено их же сознанием, -
ответил Замбендорф. - То, чем мы занимаемся, открывает совершенно новые
походы к сознанию человека. Лучше познав себя, люди сумеют лучше
справляться с собственными страхами. Обычно люди больше всего бояться
испугаться.
- Может, тут вообще нет никакого противоречия, - заметил Джексон. -
Может быть, религиозные мистики на протяжении столетий испытывали то же
самое, что вы сейчас пытаетесь использовать на сознательном уровне,
научно... ну, например, так же, как магнетизм: ведь его использовали
задолго до того, как поняли. В основном вы говорите то же самое.
- Именно так я вижу эту проблему, - согласился Замбендорф. -
Средневековая церковь преследовала Галилея, но сегодня религия согласуется
с ортодоксальной наукой. Можно многое понять из этого прецедента. -
Замбендорф был совершенно искренен: только имел он в виду совершенно не
то, что большинство из зрителей.
Джексон почувствовал, что аудитория пресытилась серьезной материей и
глубокой философией, и решил, что пора продвигаться дальше.
- Я знаю, что вы вернулись из длительной поездки, Карл, - из
Аргентины. Как она прошла? Больше ли активности и энтузиазма в Латинской
Америке, чем у нас?
- О, поездка была очень успешной. Мы все наслаждались ею и
встретились с массой интересных людей. Да, там начинают серьезные
исследования по нашей теме, особенно в одном университете, где мы
побывали... Но, говоря о длительных поездках, слышали ли вы еще об одной?
Мы только что получили подтверждение.
- Нет, расскажите нам.
Замбендорф взглянул на аудиторию, потом прямо в камеру.
- Мы отправляемся на Марс в составе экспедиции САКО. Мало кто знает,
какие серьезные исследования проводит САКО в области паранормальных
явлений, особенно в связи с передачей информации и воздействии на
расстоянии. - Это правда. Мало кто знает; а те, кто знают, знают также,
что САКО никаких таких исследований не проводит. - Мы в течение некоторого
времени вели переговоры с САКО при посредничестве одной из основных
космических корпораций, теперь достигнуто соглашение о проведении целого
ряда экспериментов. Из цель - проверить, как сказываются внеземные условия
на паранормальных феноменах...
Замбендорф некоторое время рассказывал о марсианской экспедиции,
преувеличивая роль своей группы, но в то же время не говоря ничего
определенного. Джексон внимательно слушал, кивал в нужных местах и давал
соответствующие ответы, но все время следил за аудиторией в ожидании
первых признаков невнимательности.
- Все это замечательно, Карл, - сказал он, решив, что напряжение
достигло максимума. - Мы желаем вам успеха в нашем мире... или, может,
лучше сказать - вне нашего мира... и надеюсь, вы снова будете участвовать
в нашем шоу - после экспедиции.
- Спасибо. Я тоже надеюсь на это, - ответил Замбендорф.
Джексон повернулся лицом непосредственно к Замбендорфу, положил ногу
на ногу и позволил рукам лечь на ручки кресла. Перемена позы означала
изменение настроения и темы. Он озорно улыбнулся, давая знать, что
подходит к части, которой все ждут. Замбендорф сохранял серьезное
выражение лица.
- У меня в кармане предмет, - признался Джексон. - Он потерян кем-то
и передан в администрацию незадолго до начала нашего шоу. Вероятно, он
принадлежит кому-то из зрителей в нашей студии. Мы подумали, может,
Замбендорф что-нибудь скажет по этому поводу. - Он на секунду отвернулся и
сделал искренний жест в сторону аудитории и камеры. - Честно, друзья, тут
никакой подделки. Клянусь, никакого сговора. - Он снова повернулся к
Замбендорфу. - Мы решили, что это неплохая мысль. Как я уже сказал, у меня
в правом кармане предмет. Можете вы сказать о нем что-нибудь... или о его
владельце? Должен сказать, я в таких вещах не разбираюсь... Может, это
слишком сложное испытание, но... - Он замолчал, увидев застывшее выражение
лица Замбендорфа. Аудитория стихла.
- Очень неясно, - сказал Замбендорф после паузы. - Но я думаю, что
могу нащупать связь... - Голос его прозвучал резче. - Если здесь кто-то
потерял что-нибудь, пожалуйста, молчите. Посмотрим, что можно сделать. -
Он снова смолк, потом сказал Джексону: - Помогите мне, Эд. Суньте руку в
карман и коснитесь предмета пальцами. - Джексон послушался. Замбендорф
продолжал: - Проводите по нему пальцами и представляйте себе его
зрительно... Сконцентрируйтесь сильнее... Да, так лучше... Ага, сейчас
кое-что яснее... Этот предмет сделан из кожи, из коричневой кожи... Я
думаю, это мужской бумажник. Да, я в этом уверен. Я прав?
Джексон удивленно покачал головой, достал из кармана легкий
светло-желтый бумажник и высоко поднял его, чтобы все видели.
- Если владелец здесь, пожалуйста, ничего не говорите, - напомнил он
аудитории, повышая голос, чтобы перекрыть аплодисменты и удивленные
возгласы. - Должно быть кое-что еще. - Он с новым уважением взглянул на
Замбендорфа. А когда заговорил, голос его звучал негромко и серьезно;
очевидно, он не хотел нарушить сосредоточенности медиума. - А как насчет
владельца, Карл? Вы видите что-нибудь?
Замбендорф вытер лоб и вернул платок в карман. Потом взял бумажник,
зажал в ладонях и внимательно посмотрел на него.
- Да, владелец здесь, - объявил он. И обратился к неизвестному
владельцы: - Сосредоточьтесь, пожалуйста, посильнее, постарайтесь передать
мне в сознание свой образ. Когда будет установлен контакт, вы ощутите
легкое покалывание в затылке, но это нормально. - Снова наступила тишина.
Люди закрывали глаза, пытаясь уловить присутствие странных сил. Потом
Замбендорф сказал: - Я вижу вас... вы смуглый, стройный человек, на вас
светло-синий костюм. Вы здесь не один. Рядом с вами два человека, они вам
близки... наверно, члены семьи. И вы сейчас далеко от дома... в нашем
городе вы гость, турист, я думаю. Вы приехали с юга. - Он посмотрел на
Джексона. - Пожалуй, все.
Джексон повернулся и заговорил, обращаясь к аудитории:
- Можете теперь показаться, если вы здесь, мистер Смуглый, Стройный и
В Синем, - сказал он. - Присутствует ли здесь владелец бумажника? Если он
здесь, пусть встанет и представится.
Все начали поворачивать головы, осматривая студию. И вот в глубине у
прохода медленно встал мужчина. Стройный человек, с наружностью испанца, с
иссиня-черными волосами и короткими усиками, в светло-синем костюме. Он
был ошеломлен и стоял, потирая лоб пальцами. Выглядел он неуверенно и не
знал, что ему делать. Мальчик рядом с ним тянул его за рукав, а смуглая
женщина в следующем кресле что-то говорила и знаками показывала на сцену.
- Пожалуйста, подойдите сюда, чтобы опознать вашу собственность, сэр,
- сказал Джексон. Человек кивнул и начал пробираться по ряду под
аплодисменты, пока не смог наконец пройти вперед. Шум стих, Джексон прошел
к краю сцены и заглянул в бумажник. - Это ваш? - спросил он, глядя вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41