- Очень плохой знак. Партикуляризм. Когда-то это считали испанским
пороком, но любая страна может заболеть этим.
- Я плохо знаю Испанию. Одним из симптомов, похоже, является
господство мужчин над женщинами. Мне кажется, что обратное тоже должно
быть верно, но я не нашла тому свидетельств ни в одной исторической книге.
Почему, босс?
- Это ты сама должна мне сказать. Продолжай.
- Судя по тому, что я успела прослушать, прежде чем произойдет
революция, население должно потерять веру в полицию и суд.
- Элементарно. Дальше.
- Ну... важны высокие налоги, а также инфляция валюты и отношение
числа занятых производительным трудом к числу находящихся на
государственной службе. Но это все старо; всем известно, страна катится
вниз, когда баланс доходов и расходов нарушается и не восстанавливается -
хотя законодатели всегда предпринимают бесконечные попытки это исправить.
Но я начала искать мелкие приметы, которые иногда называют симптомами
тупого сезона. Например, знаете ли вы, что находиться вне дома в
обнаженном виде противозаконно? И даже внутри собственного дома, если
кто-то может это видеть.
- Мне кажется, такой закон довольно трудно заставить соблюдать. А
какое, по-твоему, это имеет значение?
- О, за его соблюдением никто не следит. Но и отменить его тоже
нельзя. В Конфедерации полно таких законов. Мне кажется, любой закон, за
соблюдением которого не следят и не могут проследить, ослабляет другие
законы. Босс, вы знаете, что Калифорнийская Кофедерация субсидирует
проституток?
- Я этого не заметил. Кому? Войскам? Тюремному контингенту? Или как
коммунальные услуги? Признаюсь, я несколько удивлен.
- О, нет, совсем не в этом смысле! Правительство им платит за то, что
они держат ноги вместе. Они полностью изъяты из продажи. Их тренируют, им
выдают лицензии, их экзаменуют - а потом их отправляют на склад. Только
это не помогает. Те, кто должны быть "специалистами в запасе", оплачивают
свои чеки... и отправляются торговать собой. Хотя они не могут заниматься
этим делом даже ради удовольствия, потому что это плохо отражается на
рынке для несубсидируемых проституток. Поэтому профсоюз проституток,
который финансировал законодателей, чтобы они поддержали профсоюзные
расценки, теперь пытается выработать систему квитанций, чтобы залатать
дыры в законе о субсидиях. Но это тоже не сработает.
- Почему это не сработает, Фрайдэй?
- Босс, законы, созданные чтобы остановить прилив, никогда не
работают; именно это говорил король Кнут. Вы, конечно, это знаете?
- Я хотел убедиться, что тебе это известно.
- Я думаю, это оскорбление. Но я наткнулась просто на конфетку. В
Калифорнийской Конфедерации противозаконно отказать кому-либо в кредите
только потому, что этот человек ранее становился банкротом. Кредит есть
гражданское право.
- Я полагаю, закон не работает, но каким образом его обходят?
- Я еще не выяснила, босс. Но я думаю, этот бездельник окажется в
невыгодном положении, если попытается подкупить судью. Я хочу упомянуть об
одном очевидном симптоме: насилие. Хулиганство. Стрельба. Поджоги. Взрывы.
Терроризм любого сорта. Конечно, мятежи - но я подозреваю, что мелкие
эпизоды насилия, день за днем подтачивающие людей, приносят культуре даже
больше вреда, чем мятежи, которые вспыхивают, а потом затихают. Думаю,
пока это все. О, воинская повинность, рабство, деспотическое правление,
лишение свободы без возможности выйти под залог и без быстрого судебного
разбирательства - но это все очевидные вещи; о них говорится во всех
учебниках истории.
- Фрайдэй, я думаю, ты пропустила самый настораживающий симптом из
всех.
- Да? Вы мне скажете? Или мне снова придется в его поисках шарить в
потемках?
- М-м-м. В этот раз я скажу тебе. Но, когда вернешься, найди этому
подтверждения. Проверь его. Больные культуры демонстрируют набор
симптомов, названных тобой... но умирающая культура неизменно проявляет
грубость по отношению к человеку. Плохие манеры. Недостаток уважения к
другим людям в мелочах. Отсутствие учтивости, мягких манер более важно,
чем мятежи.
- Правда?
- Пф-ф. Мне нужно было заставить тебя раскопать это самой; тогда бы
ты это знала. Этот симптом особенно серьезен потому, что личность, в
которой это проявляется, никогда не думает об этом как о признаке плохого
здоровья, но как о доказательстве своей силы. Поищи этот симптом. Изучи
его. Фрайдэй, эту культуру - мировую культуру, не только это шоу уродов в
Калифорнии - спасать уже поздно. Следовательно, мы должны готовить
монастыри для приближающихся Темных Веков. Электронные записи слишком
ненадежны; мы снова должны пользоваться книгами, с долговечными красками и
прочной бумагой. Но этого может быть недостаточно. Источник следующего
возрождения, может быть, будет находиться в небе. - Босс замолчал, тяжело
дыша. - Фрайдэй...
- Да, сэр?
- Запомни это имя и адрес. - Его руки задвигались над консолью; на
верхнем экране появился ответ. Я запомнила его.
- Все?
- Да, сэр.
- Мне повторить его для проверки?
- Нет, сэр.
- Ты уверена?
- Если хотите, сэр, повторите.
- М-м-м. Фрайдэй, не была бы так любезна, не могла бы ты, прежде чем
уйдешь, налить мне чашку чая? Я чувствую, что мои руки сегодня немного
дрожат.
- С удовольствием, сэр.

24
Ни Голди, ни Анна не пришли завтракать. Я ела в одиночестве и поэтому
довольно быстро; я медленно ковыряюсь в еде только когда ем в компании. И
это было только к лучшему, потому что как раз когда я, поев, вставала
из-за стола, по громкоговорящей связи раздался голос Анны:
- Пожалуйста, внимание. На меня возложена печальная обязанность
объявить о том, что ночью наш Председатель скончался. В соответствии с его
волей погребальной службы не будет. Тело кремировано. В девять ноль-ноль в
большом конференц-зале состоится собрание, на котором будет произведена
ликвидация дел компании. Все обязаны явиться вовремя.
До девяти часов я плакала. Почему? Наверное, мне было жалко себя. Я
уверена, что именно это подумал бы босс. Он не жалел себя, он не жалел
меня, и он не раз бранил меня за жалость к себе. Жалость к себе, говорил
он - самый деморализующий недостаток.
И все равно мне было себя жалко. Я всегда ссорилась с ним, даже
тогда, когда после того, как я сбежала от него, он разорвал мой контракт и
сделал меня Свободной Личностью. Теперь я жалела о каждом случае, когда
возражала ему, дерзила, обзывала его.
Потом я напомнила себе, что боссу я бы совсем не понравилась, если бы
я была червяком, слугой, не имеющей собственного мнения. Он должен был
быть самим собой, и я должна была быть самой собой, и мы близко общались с
ним много лет, причем ни разу не коснулись друг друга даже руками. Для
Фрайдэй это рекорд. Только меня не интересуют рекорды.
Я подумала, знал ли он, много лет назад, когда я только начала
работать на него, как быстро я могла бы оказаться в его объятиях, если бы
он только предложил. Возможно, он действительно знал. Как возможно и то,
что даже хотя я никогда не прикасалась к нему, он был моим единственным
отцом.

Большой конференц-зал был заполнен до отказа. Я никогда не видела,
чтобы в столовой собиралась даже половина этого количества людей, а
некоторое лица вообще были мне незнакомы. Я пришла к выводу, что некоторых
вызвали из других мест, и они смогли быстро приехать. За столом впереди
сидели Анна и совершенно незнакомая мне женщина. Рядом с Анной были папки
с бумагами, внушительных размеров выносной терминал и концелярские
принадлежности. Незнакомка была женщиной примерно одного с Анной возраста,
но имела внешность строгой учительницы, так непохоже на добрую Анну.
В две секунды десятого незнакомка громко стукнула по столу. - Тихо,
пожалуйста! Я Рода Уэйнрайт, исполнительный вице-президент компании и
главный юрисконсульт покойного доктора Болдуина. Таким образом, сейчас я
исполняю обязанности председателя и казначея в целях ликвидации дел нашей
компании. Вам всем известно, что вы связаны с компанией контрактом,
заключенным лично с доктором Болдуином...
Подписывала ли я когда-нибудь такой контракт? Меня ошеломила фраза
"покойный доктор Болдуин..." Это было имя босса? Как получилось, что это
имя совпадало с моим самым часто используемым nom de guerre? Он сам его
выбрал? Это было так давно.
- ...так как теперь вы свободные агенты. Мы являемся элитным
подразделением, и доктор Болдуин ожидал, что любая свободная компания в
Северной Америке пожелает нанять наших людей, как только его смерть
освободит вас от обязательств. Во всех малых конференц-залах и в холле
находятся представители компаний. Когда вас вызовут, пожалуйста, выйдите
вперед, получите свой пакет и распишитесь. Затем немедленно проверьте его,
но не останавливайтесь, повторяю, не останавливайтесь у стола и не
пытайтесь возражать. Если у вас будут возражения, вам придется подождать,
пока остальные не получат свои выходные пакеты. Пожалуйста, не забывайте,
что я совсем не спала этой ночью...
Сразу наняться на работу в другую компанию? Была ли в этом
необходимость? Остались ли у меня деньги? Возможно, нет, если не считать
того, что осталось от тех двухсот тысяч бруинов, которые я выиграла в эту
дурацкую лотерею - и большую часть этих денег я, наверное, была должна
Дженет за ее "Визу". Посмотрим. Я выиграла 230,4 грамма чистого золота,
депонированных через "Мастер чардж" как 200000 бруинов, но кредитованных в
золоте по курсу того дня. Из этой суммы я получила тридцать шесть граммов
в виде наличных и... Но я должна учесть и второй мой счет, который был
открыт в Имперском банке Сент-Луиса. И наличные и кредитную карточку
"Виза", которые я заняла у Дженет. И Жорж должен был позволить мне
заплатить за половину...
Кто-то меня звал.
Это была разозленная Рода Уэйнрайт. - Пожалуйста, будьте внимательны,
мисс Фрайдэй. Возьмите ваш пакет и подпишите расписку за него. Потом
отойдите в сторону и проверьте его.
Я взглянула на расписку. - Я подпишу ее после того, как проверю.
- Мисс Фрайдэй! Вы нас задерживаете.
- Я отойду в сторону. Но я не подпишу, пока не проверю, что
содержимое пакета совпадает со списком.
Анна мягко сказала:
- Все в порядке, Фрайдэй. Я проверила.
Я ответила:
- Спасибо. Но я поступлю с ним так же, как ты поступаешь с секретными
документами - проверю лично.
Эта курица Уэйнрайт была готова поджарить меня на медленном огне, но
я просто отошла в сторону на пару метров и стала проверять - пакет был
приличного размера: три паспорта на три имени, набор документов, очень
правдоподобные бумаги, совпадающие с той или другой личиной, и чек на имя
"Марджори Фрайдэй Болдуин", выписанный на "Серес энд Саут Африка
эксептенсиз", Луна-Сити, на сумму 297,3 грамма Au-0,999, что меня удивило,
но намного меньше, чем следующий документ: бумаги об удочерении Хартли М.
Болдуином и Эммой Болдуин девочки по имени Фрайдэй Джонс, новое имя
Марджори Фрайдэй Болдуин, совершенном в Балтиморе, Мэриленд, Атлантический
Союз. Ни слова о яслях "Ландстайнер" или Джоне Хопкинсе, но датированы
бумаги были тем днем, когда я покинула ясли "Ландстайнер".
И два свидетельства о рождении: одно на имя Марджори Болдуин,
рожденной в Сиэтле, а второе на имя Фрайдэй Болдуин, родившейся от Эммы
Болдуин в Бостоне, Атлантический Союз.
Об этих документах можно было сказать две вещи: они оба были
поддельные и на каждый из них можно было целиком положиться; босс ничего
не делал наполовину. Я сказала:
- Все совпадает, Анна. - Я расписалась.
Анна взяла у меня расписку и тихо добавила:
- Увидимся позже.
- Хорошо. Где?
- Найди Голди.
- Мисс Фрайдэй! Вашу кредитную карточку, пожалуйста! - снова
Уэйнрайт...
- О. - Ну, да, босса теперь не было, а компания распалась, и я не
могла больше пользоваться своей кредитной карточкой, выданной в
Сент-Луисе.
Она протянула руку; но я не отпустила карточку. - Компостер,
пожалуйста. Или ножницы. Чем вы пользуетесь?
- Полно вам! Я сожгу вашу карточку вместе с остальными, после того,
как сверю номера.
- Мисс Уэйнрайт, если я должна отдать кредитную карточку, которую
оплачиваю - и я отдам ее; я спорить не собираюсь - она должна быть
уничтожена или испорчена, приведена в негодность в моем присутствии.
- Вы очень утомительны. Вы что, никому не доверяете?
- Нет.
- Тогда вам придется подождать, прямо здесь, пока я не закончу с
остальными.
- О, я так не думаю. - По-моему, "Мастер чардж Калифорния" использует
феноглассовые пластины; в любом случае у них прочные карточки, как и
должно быть. Я старалась не демонстрировать свои усовершенствования в
резиденции, не потому, что это имело какое-то значение, а потому что это
было бы невежливо. Но сейчас был особый случай. Я разорвала карточку
пополам, подала ей половинки. - Я думаю, вы сможете разобрать серийный
номер.
- Очень хорошо! - В ее голосе было столько же злости, сколько у меня
в душе. Я повернулась к ней спиной. Она рявкнула:
- Мисс Фрайдэй! Вашу вторую карточку, пожалуйста!
- Какую карточку? - Я думала о том, скольких моих друзей так внезапно
лишили совершенно необходимой в современной жизни вещи, действительной
кредитной карточки, и оставили только с чеком и небольшой мелочью
наличными. Это было так неудобно. Я была уверена, что босс это планировал
не так.
- Мастер. Чардж. Калифорния, мисс Фрайдэй, выданную в Сан-Хосе.
Отдайте ее мне.
- Компания не имеет никакого отношения к этой карточке. Я сама
оформила этот кредит.
- Я в этом очень сомневаюсь. Кредит по этой карточке гарантирован
"Серес энд Саут Африка" - то есть, нашей компанией. Дела которой
ликвидируются. Поэтому отдайте мне карточку.
- Вы путаете. Хотя выплаты идут через "Серес энд Саут Африка", кредит
- мой собственный. Это не ваше дело.
- Мы скоро узнаем, чье это дело. Ваш счет будет закрыт.
- На ваш страх и риск. Если хотите получить судебный иск, который
пустит вас по миру. Лучше проверьте факты. - Я отвернулась, стараясь
больше ничего не сказать. Она меня так разозлила, что в этот момент я даже
не горевала по боссу.
Я огляделась и увидела, что Голди уже получила свои вещи. Она сидела
и ждала. Она заметила меня и похлопала по пустому сиденью рядом с ней. Я
села туда. - Анна сказала мне найти тебя.
- Хорошо. Я забронировала номер в "Кабанья Хьятт" на эту ночь для нас
с Анной и сказала, что может быть, нас будет трое. Хочешь поехать с нами?
- Так быстро? Вы уже уложили свои вещи? - А что нужно было укладывать
мне? Немного, потому что мой багаж из Новой Зеландии до сих пор находился
на таможне в порту Виннипега, так как я подозревала, что виннипегская
полиция присматривала за ним - так что ему суждено было там оставаться,
пока с Дженет и Иена не будут сняты обвинения. - Я рассчитывала остаться
здесь переночевать, но я об этом действительно еще не думала.
- Ночевать здесь можно всем, но это не поощряется. Начальство - новое
начальство - хочет закончить все к вечеру. Последний раз будут кормить в
обед. Если кто-то задержится до ужина, он получит только холодные
бутерброды. Завтрака не будет вообще.
- О, Господи! Не похоже, что босс задумывал все именно так.
- Ты права. Эта женщина... Хозяин договаривался обо всем со старшим
партнером... который умер шесть недель назад. Но это не важно; мы все
равно уезжаем. Ты с нами?
- Наверное. Да. Но мне лучше сначала встретиться с вербовщиками; мне
понадобится работа.
- Не делай этого.
- Почему, Голди?
- Я тоже ищу работу. Но Анна предупредила меня. Все вербовщики,
которые сейчас здесь, имеют договоренность с Уэйнрайт. Если кто-нибудь из
них чего-нибудь стоит, мы сможем связаться с ними на Рынке Труда в
Лас-Вегасе... но не дадим этой мерзкой черепахе получить комиссионные. Я
знаю, что мне нужно - место старшей медсестры в полевом госпитале ударного
подразделения наемников. А в Лас-Вегасе представлены все лучшие.
- Я думаю, мне тоже стоит там посмотреть. Голди, мне раньше никогда
не приходилось искать работу. Я не знаю, что делать.
- У тебя все будет в порядке.

Через три часа, наспех пообедав, мы были в Сан-Хосе. Между "Паджаро
Сэндс" и Нэшнл-плаза курсировали две машины;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47