Правительство не обращало внимания на эти
доводы и оставалось слепо к противоречиям в собственной логике.
В подобной логике нет ничего нового, подумал Дункан, все
правительства, прошлые и будущие, прибегали и будут прибегать к ней.
Он проводил опыты, связанные со сравнительным анализом наборов
хромосом, которые, по мнению большинства генетиков, были ответственны за
высокий ИСЦ у гомосексуалистов и картежников. Подобные эксперименты
ставились и до него, но Дункану хотелось самому проверить соответствие. Он
надеялся обнаружить такие факты, мимо которых прошли другие исследователи.
Поработав еще немного, Дункан почувствовал усталость и решил пойти
перекусить. Положенный час ленча он разделил между гимнастическим залом
(двадцать минут упражнений с тяжестями и пятнадцать - бег трусцой) и
буфетом. После душа и легкой закуски Дункан вернулся в свой кабинет и
поработал еще с час, а потом отправился домой.
Вечером однако он снова вернулся в лабораторию. Охранник у входа
отметил время его прихода. Поскольку начальник тоже, как всегда, будет
просматривать список работавших сверхурочно, некоторое время пришлось
уделить продолжению сравнительного исследования. Это оправдает длительное
пребывание в лаборатории. Потратив на эту работу целый час - достаточно,
чтобы убедить Филэктери в том, что подчиненный не водит его за нос, - он
ввел коды, гарантирующие, что после его незаконных запросов компьютер
сотрет всю лишнюю информацию в случае возникновения у него хотя бы
малейших подозрений, что кто-то посторонний пытается просмотреть ее.
Затем, воспользовавшись теми кодами, которые передала ему странная фигура
во время их первой встречи, Дункан ввел запрос об интересовавшем его
имени. МАРИЯ ТУАН БОУЛБРОУК.
В тот раз инкогнито сообщило ему: "Я занимаю положение, которое
позволяет мне получить секретные коды, но сам я воспользоваться ими не
могу. Это слишком опасно, я могу выдать себя. Вы введете их, получите
данные, а затем поступайте так, как я сказал. Кое-что об этом объекте мне
известно, но мало".
Любые коды можно раскрыть, хотя часто опасна уже сама попытка.
Компьютерная система, в которую выходил Дункан, содержала множество
скрытых ловушек. Во все времена заговорщиков выручало то, что все коды и
пароли придумывают человеческие создания, и к некоторым мужчинам и
женщинам подступиться куда проще, чем к их детищу. Давняя теория, которая
иногда прекрасно срабатывает на практике.
Итак, Дункан запросил файл, содержавший данные о Марии Туан
Боулброук, и в ответ на требование компьютера выдал второй код,
необходимый для получения доступа к информации. От компьютера последовал
третий запрос кода - следующий уровень защиты; Дункан, назвав еще один
пароль, получил, наконец, возможность просмотреть файл. Он несколько раз
перечитал информацию, чтобы запомнить все необходимое. Правила ВПТ
запрещали выводить информацию на печать.
Убедившись, что данные файла зафиксировались в его памяти, Дункан
ввел код, который должен был запустить программу уничтожения из банка
данных следов его деятельности. Этот код, как и все предыдущие, передал
ему неизвестный в полумраке гимнастического зала. Обладание этими тайными
кодами свидетельствовало о том, что инкогнито занимал в Бюро иммиграции
высокий пост и, вероятно, был также не последним чином в полиции. У него
несколько раз возникало желание выяснить, кем на самом деле был загадочный
икс, но он подавлял в себе этот импульс. У Дункана была возможность
запросить компьютер о всех засекреченных чиновниках местного бюро, но
даже, если ему удастся обойти все ловушки и информация станет доступна, он
все равно не узнает, как выглядит его начальник по тайной организации и
как звучит его голос.
Забудь об этом, пробормотал он себе под нос.
Но таинственная фигура во время разговора с Дунканом не только
говорила, но и энергично жестикулировала, причем движения были довольно
характерными. Если бы Дункану удалось завладеть видеозаписями бесед
высокопоставленных чиновников во время их собраний и деловых встреч, он
наверняка смог бы опознать этого человека. Ну, хорошо - он сделает это.
Что дальше?
Надо иметь в виду эту возможность, сказал он сам себе. Дункан в
последнее время часто замечал свою привычку разговаривать с самим собой.
Надо бы избавиться от нее, подумал он. С тех пор, как он "собрал" для себя
личность по имени Вильям Сен-Джордж Дункан, вредная привычка думать вслух
довольно часто проявлялась помимо его воли. Что это? Неужели один из тех
персонажей, которые составляли его сущность прежде, все-таки прорывался
откуда-то из глубины его души на поверхность? Может быть, какое-то из
прежних его "я" никак не желало успокоиться и затихнуть, словно вино в
кожаных кувшинах, которое пузырится и пенится долгие годы после того, как
его упрятали в погребах?
Где бы ни скрывались души его прежних образов, полностью избавиться
от них сегодняшней личности Дункана не удалось. Впрочем, в этом есть и
положительный момент. Иначе как бы он смог работать оператором банка
данных, ведь Бивольф не имеет об этой профессии ни малейшего понятия, но
прекрасно справляется со своими обязанностями. Характеры, знания, навыки
тех, других, в такой же степени были частью Бивольфа, как и его
собственное тело, хотя о них нет ни слова ни в его идентификационной
карточке, ни в правительственном банке данных.
У меня явно подверженная влиянию личность, подумал Дункан, но я же не
могу существовать без подобных воздействий.
Дункан вспомнил о Марии Туан Боулброук. Полученный приказ требовал
узнать все, что содержится в ее архивном файле. Затем познакомиться с ней,
стать ее любовником. Задача эта не представлялась Дункану столь уж
мудреной, особенно учитывая, что за последние пару сублет число ее
интимных друзей достигло двенадцати, а Дункан принадлежал к типу мужчин,
которому она явно отдавала предпочтение. Добившись доверия Марии Туан
Боулброук, Дункан должен был попытаться узнать от нее секретные коды. Ему
самому предстояло решить, каким способом лучше всего добиться этого.
Дункан однако сомневался, что, даже войдя с этой женщиной в интимные
отношения, сможет продержаться в ее любовниках достаточно долго, чтобы
вытянуть необходимую ВПТ информацию: слишком велика была скорость, с
которой Мария меняла мужчин. Мысль о том, что она выдаст за столь короткое
время какую-нибудь важную информацию, представлялась Дункану смешной.
Он запросил и получил данные о распорядке ее дня и привычках.
Позаботился, чтобы в компьютере не осталось следов и от этого запроса.
Прочитав выданный машиной отчет, он улыбнулся. Почему не испробовать свой
способ действий? Успеха можно добиться гораздо скорее.
В час ленча в следующий Вторник он находился в нескольких шагах
позади Марии Боулброук, супервизора класса 3-М Лаборатории Бода, когда она
направлялась в ресторан по соседству с офисами бюро. Солнечный свет,
поступающий через специальные трубки из оптического волокна, заполнял
просторный извилистый переход. Прохожие, за исключением нудистов, были
одеты в яркие, многоцветные одежды. Большинство же тех, кто предпочитал
обходиться без одежды, красовались своими телами, разрисованными в
соответствии с последней модой полосами броских цветов. Люди находились в
приподнятом настроении - приближалось время отмены надоевшей всем слежки.
Как только будет проведено голосование, они освободятся от осточертевших
соглядатаев. Оставалось еще около субнедели.
Дункан подумал, что радостное настроение людей должно было о многом
сказать властям. Хотя граждане редко жаловались в официальной форме,
сейчас их поведение красноречиво говорило об отношении к своему
правительству - любопытному Тому [Peeping Tom (англ.) - чересчур
любопытный человек; в основе - легенда о леди Годиве, жене графа
Мерсийского; леди заступилась за жителей города Ковентри, когда граф
наложил на них непосильный налог; граф сказал, что отменит сбор, если она
осмелится проехать обнаженной в полдень через весь город; чтобы не смущать
ее, все жители закрыли ставни на окнах домов; единственный, кто стал
подсматривать в щелку, был портной Том, которого тут же поразила слепота].
Дункан часто задумывался над тем, что станут делать жители Лос-Анджелеса,
освободившись из-под надзора соглядатаев, и не находил ответа. Неужели они
считают, что смогут поступать, как им заблагорассудится?
Мария Боулброук была одна, и Дункан надеялся, что и в ресторане она
не встретит никого из своих знакомых; если это произойдет - она сегодня в
безопасности.
Он облегченно вздохнул, убедившись, что Мария прошла в одноместную
кабинку в углу зала. Дункан сел за столик у противоположной стены, который
еще раньше занял Кэбтэб. Сник в компании пятерых коллег по работе тоже
расположилась неподалеку. Она бросила на Дункана беглый взгляд и больше
уже не смотрела в его сторону.
- Граждане, вы ждете своих друзей? - спросил официант.
- Нет, - ответил Дункан.
Официант нажал кнопку на одном из кресел, и незанятые кресла
сложились. Стол тоже сложился, одна его часть опустилась и скрылась под
другой половиной. Кабина, в которой сидели Дункан и Кэбтэб, уменьшилась.
Мальчик-лакей, повинуясь жесту официанта, проворно подскочил со складным
столиком и стульями и установил все это на освободившееся место.
Они сделали заказы, Дункан удивленно поднял брови, услышав, что
великан попросил принести ему лишь небольшую порцию салата и немного
прессованного творога.
- Босс требует, чтобы я сбросил за шесть месяцев целых шестьдесят
фунтов, - промычал Кэбтэб. - В противном случае я лишусь части кредиток и
мне ограничат возможности дополнительного заработка.
- Не жульничай, - сказал Дункан.
- Я и не собираюсь. Вчера я видел по телевизору рекламу нового
продукта, который должен скоро появиться. В основном - приятного вкуса
наполнитель и очень малокалориен. Набью себя этой штукой. Говорят, правда,
что от нее возможны побочные эффекты. Доктор говорил, что-то о
головокружении да и пронести может. Боюсь, на мое счастье я это и получу.
- Молись Богу, чтобы он дал тебе силы выдержать диету.
- Да? И к какому Богу, по-твоему, мне следует обратить свои молитвы?
- Попробуй всех.
- Даже не знаю, - угрюмо произнес Кэбтэб. - В последнее время я много
думал. Увы, моя соседка очень болтлива и не оставляет мне для этого
времени. Я зову ее Великой Сгибательницей Ушей. Справедливости ради надо
сказать, что у нее есть множество положительных качеств, которые почти
компенсируют цветы ее красноречия. В общем, как я сказал, - размышляю.
Если поклоняться всем Богам, можно добиться большей благодати. Но Яхве,
Аллах и Будда - который, между прочим. Богом вовсе не является, но любит,
когда ему молятся, и в некотором смысле представляет собой наместника
Всеобщего Равновесия - и Один [в скандинавской мифологии верховный Бог,
соответствующий Водину у континентальных германцев, создатель мира, отец
Тора], и Тор, и Зевс, и Церера [в римской мифологии богиня плодородия;
соответствует греч. Деметре], и Иштар [в ассиро-вавилонской мифологии
богиня плодородия и любви, богиня-воительница], и Мантра [магическая
формула в индуизме и буддизме], и Вишну [в брахманизме и индуизме один из
трех высших богов (наряду с Брахмой и Шивой), бог-хранитель; олицетворяет
энергию, благоустраивающую космос], и...
- Избавь меня от всего списка, - вмешался Дункан. - Мне и так
понятно, о чем речь.
- Правда? А мне - нет. Теория утверждает, что молящийся всем Им
умножает воздействие молитв, а божественная сила деяний Всевышних
увеличится многократно, можно сказать, растет небесная отдача. Но... что,
если молитва, возданная одному Божеству, сделает бессильной другую
молитву? Что если все мои молитвы тогда сотворят один большой ноль? Как
быть мне? Может, все эти годы я ошибался и вообще напрасно прожил жизнь,
не говоря о впустую растраченных жизнях тех людей, кто доверился мне?
Может быть...
Он умолк, пока официант расставлял тарелки с едой и воду.
- Хотите что-нибудь еще, граждане?
- Спасибо, нет, - сказал Дункан.
Когда официант ушел, Дункан наклонился к Кэбтэбу и зашептал.
Маловероятно, чтобы кто-то мог подслушать их в ресторанном шуме -
посетители без умолку смеялись и говорили - но парочка за соседним столом
все же внушала ему некоторые опасения. Не припрятаны ли у них
подслушивающие устройства? Эти трое выглядели вполне безобидно, и Дункан
всегда был уверен, что способен с первого взгляда отличить органиков по
выражению их лиц, непроизвольно излучавших власть и превосходство. И все
же он мог ошибиться. Так зачем зря рисковать?
- Я не знал, что у тебя есть любовница, - сказал он.
- Я не стал бы так называть эту женщину, - ответил Кэбтэб. - Она
привлекательная и очень интересуется моей теорией и практическими
аспектами теологии. Они ведь охватывают все явления и проникают буквально
повсюду. Я подозреваю, что более всего ее прельщает моя большая квартира.
И обилие кредиток, не говоря уже о моих сексуальных доблестях - в этом
отношении я, можно сказать, просто Самсон.
- Что это с тобой случилось? - спросил Дункан. - Не хочу обидеть, но
мне казалось, что твое большое эго несовместимо с таким самоуничижением и
внутренними сомнениями.
- Разве я так эгоистичен?! - воскликнул Кэбтэб. - Просто я реалист и
вижу вещи такими, какие они есть на самом деле. Но я всего лишь человек и
полностью завишу от той среды, в которой живу. В здоровом теле здоровый
дух - помнишь такую пословицу? Моя душа расцветает только тогда, когда я
ем сколько хочу. Но когда это общество - скопище презренных пигмеев -
вынуждает меня сесть на дурацкую диету, я начинаю страдать. Мой вес, моя
мощь - это мое оружие, оно для меня не менее важно, чем панцирь для краба.
Я чахну, слабею, сохну. Тело мое теряет силу, вместе с ним изнемогает и
душа. Пища - мое солнце, а разве без солнца бывает тень? Тень - это душа
моя и...
Несмотря на предупреждающие жесты Дункана, Кэбтэб разошелся и говорил
очень громко. Пара, сидевшая рядом, без сомнения, дышала его. Хотя в речах
гиганта не было ничего предосудительного, мысли его могли показаться
посторонним весьма странными. Простое выражение недовольства властями не
считалось чем-то противозаконным, но органики докладывали наверх обо всем,
что могло рассматриваться даже как потенциальный ропот или
эксцентричность. Положение же Кэбтэба, впрочем, как и обстоятельства
Дункана, было таково, что он вряд ли выдержал бы серьезное расследование.
Дункан схватил гиганта за руку и негромко сказал:
- Ешь. У нас не так уж много времени.
Кэбтэб подмигнул ему и встряхнул головой.
- Мне следует поучиться быть более почтительным. Тогда и Боги,
наверно, охотнее прислушаются к моим словам.
"Господи! - подумал Дункан. - Примитивный политеист. Это в таком-то
возрасте!"
Набив рот творогом, Кэбтэб сказал:
- Я бы извинился, если бы считал, что это действительно необходимо.
Но я прежде всего священник, проповедник. Ты даже представить себе не
можешь, насколько мне тяжело отступиться от данного мне от рождения
желания нести людям Правду и пытаться наставить их на путь истинный.
- Пора идти. Она направляется в туалет. - Дункан переводил взгляд с
восхитительной Пантеи Сник - в груди у него щемило, когда он смотрел на
нее - на Боулброук и обратно. Сник беззаботно болтала с сослуживцами, не
сводя, однако, глаз с Боулброук. Она поднялась из-за стола одновременно с
Дунканом. Непринужденной походкой они направились в туалет. Не успели они
еще дойти до входа, как копна золотисто-каштановых волос их намеченной
жертвы исчезла из виду. Дункан по коридору прошел в просторную комнату.
Двое мужчин стояли у настенных писсуаров. Бросив быстрый взгляд понизу,
вдоль откидных дверей кабинок, он заметил, что женские ноги видны только в
одной из них. Двери, в которые вошла Боулброук, продолжали качаться.
Дункан встал перед писсуаром и, отвлекая внимание мужчин, принялся
отпускать комментарии по поводу предстоящих выборов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
доводы и оставалось слепо к противоречиям в собственной логике.
В подобной логике нет ничего нового, подумал Дункан, все
правительства, прошлые и будущие, прибегали и будут прибегать к ней.
Он проводил опыты, связанные со сравнительным анализом наборов
хромосом, которые, по мнению большинства генетиков, были ответственны за
высокий ИСЦ у гомосексуалистов и картежников. Подобные эксперименты
ставились и до него, но Дункану хотелось самому проверить соответствие. Он
надеялся обнаружить такие факты, мимо которых прошли другие исследователи.
Поработав еще немного, Дункан почувствовал усталость и решил пойти
перекусить. Положенный час ленча он разделил между гимнастическим залом
(двадцать минут упражнений с тяжестями и пятнадцать - бег трусцой) и
буфетом. После душа и легкой закуски Дункан вернулся в свой кабинет и
поработал еще с час, а потом отправился домой.
Вечером однако он снова вернулся в лабораторию. Охранник у входа
отметил время его прихода. Поскольку начальник тоже, как всегда, будет
просматривать список работавших сверхурочно, некоторое время пришлось
уделить продолжению сравнительного исследования. Это оправдает длительное
пребывание в лаборатории. Потратив на эту работу целый час - достаточно,
чтобы убедить Филэктери в том, что подчиненный не водит его за нос, - он
ввел коды, гарантирующие, что после его незаконных запросов компьютер
сотрет всю лишнюю информацию в случае возникновения у него хотя бы
малейших подозрений, что кто-то посторонний пытается просмотреть ее.
Затем, воспользовавшись теми кодами, которые передала ему странная фигура
во время их первой встречи, Дункан ввел запрос об интересовавшем его
имени. МАРИЯ ТУАН БОУЛБРОУК.
В тот раз инкогнито сообщило ему: "Я занимаю положение, которое
позволяет мне получить секретные коды, но сам я воспользоваться ими не
могу. Это слишком опасно, я могу выдать себя. Вы введете их, получите
данные, а затем поступайте так, как я сказал. Кое-что об этом объекте мне
известно, но мало".
Любые коды можно раскрыть, хотя часто опасна уже сама попытка.
Компьютерная система, в которую выходил Дункан, содержала множество
скрытых ловушек. Во все времена заговорщиков выручало то, что все коды и
пароли придумывают человеческие создания, и к некоторым мужчинам и
женщинам подступиться куда проще, чем к их детищу. Давняя теория, которая
иногда прекрасно срабатывает на практике.
Итак, Дункан запросил файл, содержавший данные о Марии Туан
Боулброук, и в ответ на требование компьютера выдал второй код,
необходимый для получения доступа к информации. От компьютера последовал
третий запрос кода - следующий уровень защиты; Дункан, назвав еще один
пароль, получил, наконец, возможность просмотреть файл. Он несколько раз
перечитал информацию, чтобы запомнить все необходимое. Правила ВПТ
запрещали выводить информацию на печать.
Убедившись, что данные файла зафиксировались в его памяти, Дункан
ввел код, который должен был запустить программу уничтожения из банка
данных следов его деятельности. Этот код, как и все предыдущие, передал
ему неизвестный в полумраке гимнастического зала. Обладание этими тайными
кодами свидетельствовало о том, что инкогнито занимал в Бюро иммиграции
высокий пост и, вероятно, был также не последним чином в полиции. У него
несколько раз возникало желание выяснить, кем на самом деле был загадочный
икс, но он подавлял в себе этот импульс. У Дункана была возможность
запросить компьютер о всех засекреченных чиновниках местного бюро, но
даже, если ему удастся обойти все ловушки и информация станет доступна, он
все равно не узнает, как выглядит его начальник по тайной организации и
как звучит его голос.
Забудь об этом, пробормотал он себе под нос.
Но таинственная фигура во время разговора с Дунканом не только
говорила, но и энергично жестикулировала, причем движения были довольно
характерными. Если бы Дункану удалось завладеть видеозаписями бесед
высокопоставленных чиновников во время их собраний и деловых встреч, он
наверняка смог бы опознать этого человека. Ну, хорошо - он сделает это.
Что дальше?
Надо иметь в виду эту возможность, сказал он сам себе. Дункан в
последнее время часто замечал свою привычку разговаривать с самим собой.
Надо бы избавиться от нее, подумал он. С тех пор, как он "собрал" для себя
личность по имени Вильям Сен-Джордж Дункан, вредная привычка думать вслух
довольно часто проявлялась помимо его воли. Что это? Неужели один из тех
персонажей, которые составляли его сущность прежде, все-таки прорывался
откуда-то из глубины его души на поверхность? Может быть, какое-то из
прежних его "я" никак не желало успокоиться и затихнуть, словно вино в
кожаных кувшинах, которое пузырится и пенится долгие годы после того, как
его упрятали в погребах?
Где бы ни скрывались души его прежних образов, полностью избавиться
от них сегодняшней личности Дункана не удалось. Впрочем, в этом есть и
положительный момент. Иначе как бы он смог работать оператором банка
данных, ведь Бивольф не имеет об этой профессии ни малейшего понятия, но
прекрасно справляется со своими обязанностями. Характеры, знания, навыки
тех, других, в такой же степени были частью Бивольфа, как и его
собственное тело, хотя о них нет ни слова ни в его идентификационной
карточке, ни в правительственном банке данных.
У меня явно подверженная влиянию личность, подумал Дункан, но я же не
могу существовать без подобных воздействий.
Дункан вспомнил о Марии Туан Боулброук. Полученный приказ требовал
узнать все, что содержится в ее архивном файле. Затем познакомиться с ней,
стать ее любовником. Задача эта не представлялась Дункану столь уж
мудреной, особенно учитывая, что за последние пару сублет число ее
интимных друзей достигло двенадцати, а Дункан принадлежал к типу мужчин,
которому она явно отдавала предпочтение. Добившись доверия Марии Туан
Боулброук, Дункан должен был попытаться узнать от нее секретные коды. Ему
самому предстояло решить, каким способом лучше всего добиться этого.
Дункан однако сомневался, что, даже войдя с этой женщиной в интимные
отношения, сможет продержаться в ее любовниках достаточно долго, чтобы
вытянуть необходимую ВПТ информацию: слишком велика была скорость, с
которой Мария меняла мужчин. Мысль о том, что она выдаст за столь короткое
время какую-нибудь важную информацию, представлялась Дункану смешной.
Он запросил и получил данные о распорядке ее дня и привычках.
Позаботился, чтобы в компьютере не осталось следов и от этого запроса.
Прочитав выданный машиной отчет, он улыбнулся. Почему не испробовать свой
способ действий? Успеха можно добиться гораздо скорее.
В час ленча в следующий Вторник он находился в нескольких шагах
позади Марии Боулброук, супервизора класса 3-М Лаборатории Бода, когда она
направлялась в ресторан по соседству с офисами бюро. Солнечный свет,
поступающий через специальные трубки из оптического волокна, заполнял
просторный извилистый переход. Прохожие, за исключением нудистов, были
одеты в яркие, многоцветные одежды. Большинство же тех, кто предпочитал
обходиться без одежды, красовались своими телами, разрисованными в
соответствии с последней модой полосами броских цветов. Люди находились в
приподнятом настроении - приближалось время отмены надоевшей всем слежки.
Как только будет проведено голосование, они освободятся от осточертевших
соглядатаев. Оставалось еще около субнедели.
Дункан подумал, что радостное настроение людей должно было о многом
сказать властям. Хотя граждане редко жаловались в официальной форме,
сейчас их поведение красноречиво говорило об отношении к своему
правительству - любопытному Тому [Peeping Tom (англ.) - чересчур
любопытный человек; в основе - легенда о леди Годиве, жене графа
Мерсийского; леди заступилась за жителей города Ковентри, когда граф
наложил на них непосильный налог; граф сказал, что отменит сбор, если она
осмелится проехать обнаженной в полдень через весь город; чтобы не смущать
ее, все жители закрыли ставни на окнах домов; единственный, кто стал
подсматривать в щелку, был портной Том, которого тут же поразила слепота].
Дункан часто задумывался над тем, что станут делать жители Лос-Анджелеса,
освободившись из-под надзора соглядатаев, и не находил ответа. Неужели они
считают, что смогут поступать, как им заблагорассудится?
Мария Боулброук была одна, и Дункан надеялся, что и в ресторане она
не встретит никого из своих знакомых; если это произойдет - она сегодня в
безопасности.
Он облегченно вздохнул, убедившись, что Мария прошла в одноместную
кабинку в углу зала. Дункан сел за столик у противоположной стены, который
еще раньше занял Кэбтэб. Сник в компании пятерых коллег по работе тоже
расположилась неподалеку. Она бросила на Дункана беглый взгляд и больше
уже не смотрела в его сторону.
- Граждане, вы ждете своих друзей? - спросил официант.
- Нет, - ответил Дункан.
Официант нажал кнопку на одном из кресел, и незанятые кресла
сложились. Стол тоже сложился, одна его часть опустилась и скрылась под
другой половиной. Кабина, в которой сидели Дункан и Кэбтэб, уменьшилась.
Мальчик-лакей, повинуясь жесту официанта, проворно подскочил со складным
столиком и стульями и установил все это на освободившееся место.
Они сделали заказы, Дункан удивленно поднял брови, услышав, что
великан попросил принести ему лишь небольшую порцию салата и немного
прессованного творога.
- Босс требует, чтобы я сбросил за шесть месяцев целых шестьдесят
фунтов, - промычал Кэбтэб. - В противном случае я лишусь части кредиток и
мне ограничат возможности дополнительного заработка.
- Не жульничай, - сказал Дункан.
- Я и не собираюсь. Вчера я видел по телевизору рекламу нового
продукта, который должен скоро появиться. В основном - приятного вкуса
наполнитель и очень малокалориен. Набью себя этой штукой. Говорят, правда,
что от нее возможны побочные эффекты. Доктор говорил, что-то о
головокружении да и пронести может. Боюсь, на мое счастье я это и получу.
- Молись Богу, чтобы он дал тебе силы выдержать диету.
- Да? И к какому Богу, по-твоему, мне следует обратить свои молитвы?
- Попробуй всех.
- Даже не знаю, - угрюмо произнес Кэбтэб. - В последнее время я много
думал. Увы, моя соседка очень болтлива и не оставляет мне для этого
времени. Я зову ее Великой Сгибательницей Ушей. Справедливости ради надо
сказать, что у нее есть множество положительных качеств, которые почти
компенсируют цветы ее красноречия. В общем, как я сказал, - размышляю.
Если поклоняться всем Богам, можно добиться большей благодати. Но Яхве,
Аллах и Будда - который, между прочим. Богом вовсе не является, но любит,
когда ему молятся, и в некотором смысле представляет собой наместника
Всеобщего Равновесия - и Один [в скандинавской мифологии верховный Бог,
соответствующий Водину у континентальных германцев, создатель мира, отец
Тора], и Тор, и Зевс, и Церера [в римской мифологии богиня плодородия;
соответствует греч. Деметре], и Иштар [в ассиро-вавилонской мифологии
богиня плодородия и любви, богиня-воительница], и Мантра [магическая
формула в индуизме и буддизме], и Вишну [в брахманизме и индуизме один из
трех высших богов (наряду с Брахмой и Шивой), бог-хранитель; олицетворяет
энергию, благоустраивающую космос], и...
- Избавь меня от всего списка, - вмешался Дункан. - Мне и так
понятно, о чем речь.
- Правда? А мне - нет. Теория утверждает, что молящийся всем Им
умножает воздействие молитв, а божественная сила деяний Всевышних
увеличится многократно, можно сказать, растет небесная отдача. Но... что,
если молитва, возданная одному Божеству, сделает бессильной другую
молитву? Что если все мои молитвы тогда сотворят один большой ноль? Как
быть мне? Может, все эти годы я ошибался и вообще напрасно прожил жизнь,
не говоря о впустую растраченных жизнях тех людей, кто доверился мне?
Может быть...
Он умолк, пока официант расставлял тарелки с едой и воду.
- Хотите что-нибудь еще, граждане?
- Спасибо, нет, - сказал Дункан.
Когда официант ушел, Дункан наклонился к Кэбтэбу и зашептал.
Маловероятно, чтобы кто-то мог подслушать их в ресторанном шуме -
посетители без умолку смеялись и говорили - но парочка за соседним столом
все же внушала ему некоторые опасения. Не припрятаны ли у них
подслушивающие устройства? Эти трое выглядели вполне безобидно, и Дункан
всегда был уверен, что способен с первого взгляда отличить органиков по
выражению их лиц, непроизвольно излучавших власть и превосходство. И все
же он мог ошибиться. Так зачем зря рисковать?
- Я не знал, что у тебя есть любовница, - сказал он.
- Я не стал бы так называть эту женщину, - ответил Кэбтэб. - Она
привлекательная и очень интересуется моей теорией и практическими
аспектами теологии. Они ведь охватывают все явления и проникают буквально
повсюду. Я подозреваю, что более всего ее прельщает моя большая квартира.
И обилие кредиток, не говоря уже о моих сексуальных доблестях - в этом
отношении я, можно сказать, просто Самсон.
- Что это с тобой случилось? - спросил Дункан. - Не хочу обидеть, но
мне казалось, что твое большое эго несовместимо с таким самоуничижением и
внутренними сомнениями.
- Разве я так эгоистичен?! - воскликнул Кэбтэб. - Просто я реалист и
вижу вещи такими, какие они есть на самом деле. Но я всего лишь человек и
полностью завишу от той среды, в которой живу. В здоровом теле здоровый
дух - помнишь такую пословицу? Моя душа расцветает только тогда, когда я
ем сколько хочу. Но когда это общество - скопище презренных пигмеев -
вынуждает меня сесть на дурацкую диету, я начинаю страдать. Мой вес, моя
мощь - это мое оружие, оно для меня не менее важно, чем панцирь для краба.
Я чахну, слабею, сохну. Тело мое теряет силу, вместе с ним изнемогает и
душа. Пища - мое солнце, а разве без солнца бывает тень? Тень - это душа
моя и...
Несмотря на предупреждающие жесты Дункана, Кэбтэб разошелся и говорил
очень громко. Пара, сидевшая рядом, без сомнения, дышала его. Хотя в речах
гиганта не было ничего предосудительного, мысли его могли показаться
посторонним весьма странными. Простое выражение недовольства властями не
считалось чем-то противозаконным, но органики докладывали наверх обо всем,
что могло рассматриваться даже как потенциальный ропот или
эксцентричность. Положение же Кэбтэба, впрочем, как и обстоятельства
Дункана, было таково, что он вряд ли выдержал бы серьезное расследование.
Дункан схватил гиганта за руку и негромко сказал:
- Ешь. У нас не так уж много времени.
Кэбтэб подмигнул ему и встряхнул головой.
- Мне следует поучиться быть более почтительным. Тогда и Боги,
наверно, охотнее прислушаются к моим словам.
"Господи! - подумал Дункан. - Примитивный политеист. Это в таком-то
возрасте!"
Набив рот творогом, Кэбтэб сказал:
- Я бы извинился, если бы считал, что это действительно необходимо.
Но я прежде всего священник, проповедник. Ты даже представить себе не
можешь, насколько мне тяжело отступиться от данного мне от рождения
желания нести людям Правду и пытаться наставить их на путь истинный.
- Пора идти. Она направляется в туалет. - Дункан переводил взгляд с
восхитительной Пантеи Сник - в груди у него щемило, когда он смотрел на
нее - на Боулброук и обратно. Сник беззаботно болтала с сослуживцами, не
сводя, однако, глаз с Боулброук. Она поднялась из-за стола одновременно с
Дунканом. Непринужденной походкой они направились в туалет. Не успели они
еще дойти до входа, как копна золотисто-каштановых волос их намеченной
жертвы исчезла из виду. Дункан по коридору прошел в просторную комнату.
Двое мужчин стояли у настенных писсуаров. Бросив быстрый взгляд понизу,
вдоль откидных дверей кабинок, он заметил, что женские ноги видны только в
одной из них. Двери, в которые вошла Боулброук, продолжали качаться.
Дункан встал перед писсуаром и, отвлекая внимание мужчин, принялся
отпускать комментарии по поводу предстоящих выборов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40