Внезапно из джунглей
поднялось плато. Восхождение всего лишь в шесть тысяч футов - ничто для
человека, дважды поднявшегося на тридцать тысяч. Перевалив через грань, он
оказался в иной стране. Хотя воздух был ничуть не прохладнее, здесь росли
дубы, платы, самшит, трехгранный тополь, орешник, сушеница и липа.
Животные, однако, отличались. Он прошел не более двух миль по сумраку
дубового леса, прежде чем его вынудили спрятаться.
Мимо него медленно прошел дракон, взглянув на него разок, зашипел и
пошел дальше. Он походил на общепринятые западные изображения, был около
сорока футов длиной, десяти футов высотой и покрыт большими чешуйчатыми
пластинами. Он не дышал огнем. Фактически он остановился в ста футах от
убежища Вольфа на ветвях дерева и принялся щипать высокую траву.
"Так, - подумал Вольф, - значит существуют драконы не только одного
типа".
Гадая, как он сумеет отличить плотоядный тип от травоядного, не
обеспечив сперва безопасности наблюдения, Вольф слез с дерева. Дракон
продолжал набивать себе брюхо, издавая слабый гром пищеварения.
Осторожнее чем раньше, Вольф проходил под гигантскими ветвями
деревьев и мхов, свисавших с ветвей зелеными водопадами. Рассвет
следующего дня застал его покидавшим опушку леса. Перед ним расстилалась
полого понижавшаяся земля. Он мог видеть на много миль вперед. Справа от
него текла по дну долины река. На противоположной стороне, венчая собой
колонну неровной скалы, находился замок. Поднимавшийся из трубы дым вызвал
у него ком в горле. Ему казалось, что он не хотел бы ничего больше, чем
сидеть за столом с завтраком за чашкой кофе с друзьями после хорошего
ночного сна в мягкой постели и болтать ни о чем конкретно. Боже! Как он
тосковал по лицам и голосам истинных человеческих существ, о месте, где не
были бы все против него!
По его щеке пробежало несколько слезинок. Он осушил их и продолжал
свой путь. Он сделал свой выбор и должен принимать плохое наряду с хорошим
так же, как принимал бы на отвергнутой Земле. А этот мир был, во всяком
случае в данный момент, не так уж и плох. Он был свежим и зеленым, без
всяких телефонных проводов, афиш, газет и усеявших сельскую местность
консервных банок, без смога или угрозы атомной бомбы. Многое можно было
сказать в его пользу, как бы ни плоха была его нынешняя ситуация. И он
имел то, за что многие продали бы душу: молодость вместе с опытом
возраста.
Всего лишь час гадал, сумеет ли сохранить этот дар. Он вышел на узкую
грунтовую дорогу и шагал по ней, когда из-за поворота выехал рыцарь в
сопровождении двух пеших ратников. Конь его был огромным и черным,
частично экипированным доспехами. Рыцарь же был облачен в черный
пластинчато-кольчужный доспех, который по мнению Вольфа, выглядел похожим
на на доспехи, носимые в Германии тринадцатого века.
Забрало было поднято, открывая мрачное ястребиное лицо с
ярко-голубыми глазами.
Рыцарь натянул поводья коня. Он окликнул Вольфа на
средне-верхнегерманском наречии, с которым Вольф был знаком благодаря
Кикахе, а также своим исследованиям на Земле.
Язык, конечно, изменился и был обременен заимствованиями из
хамшемского и аборигенского, но Вольф смог разобрать большую часть того,
что сказал обратившийся к нему.
- Стой смирно, хам! - крикнул рыцарь. - Что ты делаешь разгуливая с
луком?
- С позволения вашего августейшества, - язвительно ответил Вольф, - я
охотник, и поэтому имею королевское позволение носить лук.
- Ты лжец! Я знаю всех законных охотников на много миль вокруг. Ты
мне кажешься похожим на сарацина или даже на идше, такой ты смуглый. Брось
лук и сдавайся, или я зарублю тебя, как свинью, каковой ты, собственно и
являешься.
- Приди и возьми его, - посоветовал Вольф, чувствуя нараставшую
ярость.
Рыцарь взял копье наперевес, и его скакун пустился в галоп.
Вольф удержался от импульса броситься в сторону или назад от
сверкавшего наконечника копья. В то что, как он надеялся, было точной
долей секунды, он бросился вперед. Копье опустилось над ним, а затем
воткнулось в землю. Словно прыгун с шестом, рыцарь вылетел из седла и, все
еще цепляясь за копье, описал в воздухе дугу. Шлем его ударился о землю на
конце дуги, и столкновение, должно быть, оглушило его или сломало ему шею
или хребет, потому что он больше не шевелился.
Вольф не терял времени даром. Он снял с рыцаря меч в ножнах и
застегнул пояс на талии. Конь убитого - великолепный чалый - вернулся и
встал рядом со своим бывшим хозяином.
Вольф сел на него и поскакал дальше.
Тевтония была названа так из-за того, что завоевала ее группа
Тевтонского ордена или Тевтонских Рыцарей Госпиталя Святой Марии в
Иерусалиме.
Этот орден возник во время третьего крестового похода, но позже
отклонился от своей первоначальной цели. В 1229 году Немецкий Орден начал
завоевание Пруссии для обращения в христианство прибалтийских язычников и
подготовки немецкой колонизации. Одна группа вступила на планету
Властелина на этом ярусе либо благодаря случайности, что казалось
маловероятным, либо потому что Властелин преднамеренно открыл для них
врата или силой вынудил их войти.
Что бы ни было причиной, Орден Тевтонских Рыцарей покорил аборигенов
и установил общество основанное на том, которое они оставили на Земле.
Оно, конечно, изменилось как из-за естественной эволюции так и из-за
желания Властелина смоделировать его по собственному вкусу. Первоначально
единое королевство или Гроссмейстерство, выродилось во множество
независимых королевств. Эти, в свою очередь, состояли из мало связанных
между собой баронетств и множества незаконных или разбойничьих баронетств.
Еще одним аспектом плато было государство Идше. Его основатели прошли
через врата немного раньше тевтонских рыцарей. Опять же оставалось
неизвестным, прошли ли случайно или по замыслу Властелина. Но множество
говорящих на идше жителей Германии обосновалось в восточном конце плато.
Хотя они и были первоначально купцами, они стали хозяевами туземного
населения. Они также приняли феодально-рыцарскую организацию Тевтонского
Ордена, скорее вынуждены были так поступить, чтобы выжить. Именно это-то
государство и поминал тот первый рыцарь, когда обвинил Вольфа в том, что
он идше.
Думая об этом, Вольф невольно рассмеялся. Опять же, могла быть
случайностью, что немцы вступили на уровень, где уже существовало
архаически-семитический Хамшем, и где их современники были презренные
евреи. Но Вольфу думалось, что он видит за этим ироническое лицо
Властелина, с улыбкой глядящего на созданную ситуацию.
На самом деле в Дракландии не было ни христиан, ни иудеев. Хотя две
веры все еще употребляли свои первоначальные названия, обе стали
извращенными. Властелин занял место Яхве и Готта, но к нему обращались,
используя эти имена. Последовали и другие изменения в теологии: церемонии,
ритуалы, заповеди.
Вольф отправился в путь к владениям Элгерса. Он не мог сделать этого
столь быстро, как желал, потому что должен был избегать по пути дорог и
деревень. После того, как он вынужден был убить рыцаря, он не посмел даже
срезать путь через баронетство фон Лаурентиуса, как сперва планировал.
Весь округ искал его, повсюду шныряли люди с собаками.
Каменистые холмы, отмечавшие границу, были самой срочной формой его
проезда, каковую он и выбрал.
Два дня спустя он добрался до пункта, где мог спуститься, не попадая
в пределы сюзеренитета фон Лаурентиуса.
Съезжая с крутого, но не особенно трудного холма, он завернул за
угол.
Ниже его расстилался широкий луг с речушкой. На противоположных
концах его были разбиты два лагеря. Вокруг нарядных, украшенных флагами и
вымпелами шатров в центре каждого располагалось множество палаток
поменьше, костры и лошади.
Большинство людей скопилось в двух группах. Они следили за своим
паладином и его противником, которые атаковали друг друга с копьями
наперевес. Как раз в тот момент, когда Вольф увидел их, они со страшным
лязгом встретились на середине поля.
Один рыцарь полетел назад от врезавшегося в его щит копья другого.
Другой, однако, потерял равновесие и с лязгом упал несколько секунд
спустя.
Вольф изучил открывшуюся сцену.
Это был не обыкновенный рыцарский турнир. Отсутствовали крестьяне и
горожане, которым полагалось бы толпой обступать стороны и построенный на
скорую руку стадион с его клумбой ярко разодетой знати и дам. Это было
одинокое место рядом с дорогой, где паладины разбивали свои шатры и
вызывали на бой всех подходивших по званию проезжих.
Вольф осторожно спустился с холма.
Хотя он и находился на виду у тех, которые были внизу, он не думал,
что они проявят в такое время много интереса к одинокому путешественнику.
Он был прав. Ни из одного лагеря никто не поспешил расспросить его. Он
смог подойти к краю луга и понаблюдать, не торопясь.
Флаг под шатром слева от него демонстрировал желтое поле со звездой
Соломона. По этому признаку он понял, что здесь разбил свой лагерь паладин
Идше. Под национальным флагом было зеленое знамя с рабой и ястребом. В
другом лагере реяло несколько государственных и личных вымпелов.
Один из них бросился в глаза Вольфу и заставил его вскрикнуть от
удивления.
На белом поле была изображена рыжая ослиная голова с рукой под ней,
сжимавшей все пальцы, кроме среднего. Кикаха однажды рассказал ему о нем,
и Вольф здорово посмеялся над этим. Это было как раз похоже на Кикаху -
избрать такой герб.
Тут Вольф отрезвел, понимая, что скорее всего, его носил человек,
заботившийся о территории Кикахи пока тот отсутствовал.
Он изменил свое решение проехать мимо поля. Он должен был сам
установить, что пользовавшийся этим знаменем человек не Кикаха, даже хотя
он знал, что кости его друга, должно быть, гниют под кучей земли на дне
шахты в разрушенном городе среди джунглей.
Никем не остановленный, он продолжил себе дорогу через поле и лагерь
на западном конце. Работники и слуги уставились было на него, но только
для того, чтобы отвернуться под его грозным взглядом. Кто-то пробурчал:
- Идишский пес!
Но никто не сознался в авторстве, когда Вольф обернулся.
Вольф обошел ряд привязанных к столбу лошадей и приблизился к рыцарю
бывшему его целью.
Этот был облачен в сверкавшие красные доспехи с опущенным забралом и
держал огромное копье, дожидаясь своей очереди.
Поблизости от наконечника на копье развевался вымпел с изображением
рыжей ослиной головы и человеческой руки.
Вольф остановился около гарцевавшего коня, сделав его еще более
нервозным. Он выкрикнул по-немецки:
- Барон фон Хорстманн?
Раздалось приглушенное восклицание, пауза и рука рыцаря подняла
забрало. Вольф чуть не расплакался от радости. В шлеме находилось веселое,
длинногубое лицо Финнегана-Кикахи-фон Хорстманна.
- Ничего не говори, - предостерег его Кикаха. - Не знаю как ты, черт
возьми, нашел меня, ноя разумеется этому очень рад. Я увижусь с тобой
через минуту. То есть если вернусь живым. Этот фунем Лаксфальк - крепкий
парень.

12
Грянули трубы. Кикаха выехал на указанное герольдами место.
Бритоголовый священник в длинной рясе благословил его, в то время как на
другом конце поля раввин что-то говорил барону фунем Лаксфальку. Идишский
паладин был рослым человеком в серебристых доспехах и в шлеме в виде
рыбьей головы. Его скакун был огромным, могучим черным жеребцом. Трубы
грянули вновь Двое соперников качнули копьями, отдавая честь друг другу.
Кикаха ненадолго переложил копье в левую руку, пока крестился правой.
Он был приверженцем соблюдения религиозных правил народа, среди которого
ему случалось в данный момент находиться.
Раздался еще один гром длинных, с большими мундштуками труб, за
которым последовал грохот копыт рыцарских коней и поощряющие крики
зрителей. Противники встретились точно посередине поля, так же как копья
обеих - в середине щитов друг друга. Оба упали с лязгом, вспугнувшим птиц
с ближайших деревьев, как их вспугивали уже много раз в этот день. Кони
покатились по земле.
Ратники обоих рыцарей выбежали на поле подобрать своих вождей и
уволочь коней, сломавших себе шеи. На мгновение Вольф подумал, что идше и
Кикаха тоже убиты, потому что ни тот, ни другой не шевелились. Однако,
после того как его принесли в лагерь, Кикаха поднялся. Он слабо усмехнулся
и сказал:
- Видел бы ты другого парня.
- С ним все о'кей, - ответил Вольф, взглянув на другой лагерь.
- Очень жаль, - ответил Кикаха. - Я надеялся, что он больше не
причинит нам забот. Он и так уж чересчур задержал меня.
Кикаха приказал выйти из шатра всем, кроме Вольфа. Его вассалы,
казалось, не хотели покидать его, но подчинились, хотя и не без
предупреждающих взглядов на Вольфа. Кикаха рассказал:
- Я держал путь из своего замка в замок фон Элгерса, когда проехал
мимо шатра Лаксфалька. Будь я один, я показал бы ему нос в ответ на его
вызов и поскакал бы дальше. Но тут были также и тевтоны, и я должен был
подумать и о своих собственных вассалах. Я не мог себе позволить
приобрести репутацию труса. Мои же собственные ратники забросали бы меня
гнилой капустой, и мне пришлось бы драться с каждым рыцарем в стране,
чтобы доказать свою смелость. Я счел, что мне не понадобится много
времени, чтобы втолковать этому идше, кто самый лучший воин, а потом я
смогу отправиться дальше. Но вышло иначе. Герольды записали меня на
позицию Номер Три. Это означало, что я должен был за три дня встретиться в
поединке с тремя противниками, прежде чем доберусь до большой игры. Я
протестовал, но бесполезно. Поэтому я выругался про себя и решил пережить.
Ты видел мою вторую встречу с фунем Лаксфальком. В первый раз мы тоже
вышибли друг друга из седла. Даже так, это больше чем сделали другие. Они
так и кипят, потому что идше нанес поражение всем тевтонам, кроме меня.
Помимо этого, он уже убил двоих, а одного искалечил на всю жизнь.
Слушая Кикаху, Вольф снимал с него доспехи. Кикаха вдруг сел, стеная
и морщась, и осведомился:
- Эй, а как ты, черт возьми, попал сюда?
- По большей части на своих двоих. Но я думал, что ты погиб.
- Сообщение о моей смерти было не слишком сильно преувеличенным.
Когда я свалился в ту шахту, то приземлился на полдороги на земляном
карнизе. Он отломился и вызвал небольшой обвал, засыпавший меня после того
как я приземлился на дно. Но я пробыл без сознания недолго, и земля только
слегка покрыла мне лицо, так что я не задохнулся. Некоторое время я лежал
тихо, потому что шолкины заглядывали тогда в эту яму. Они даже бросили
вниз копье, но оно разминулось со мной на волосок крота. Через пару часов
я откопал себя. Прямо скажу, я здорово попотел, выбираясь. Земля
продолжала обваливаться, а я продолжал падать обратно. Это заняло у меня,
должно быть часов десять, но и в этом мне повезло. А теперь как ты попал
сюда?
Вольф рассказал ему. Кикаха нахмурился и произнес:
- Так значит я был прав считая, что Абиру зайдет по пути к фон
Элгерсу. Слушай, мы должны быстрее уматывать отсюда. Как тебе понравится
помахаться с этим здоровяком идше?
Вольф возразил, что он ничего не знает об изящных правилах турниров,
и что на усвоение их потребуется целая жизнь.
Кикаха отмел это:
- Если бы ты собирался пареломить с ним копье, ты был бы прав. Но мы
вызовем его посостязаться на мечах, без щитов. Фехтование на мечах - не
совсем то, что поединок на рапирах или саблях. Здесь главную роль играет
сила, а именно она-то у тебя имеется!
- Я же не рыцарь. Все видели, как я пришел, словно простой бродяга.
- Чепуха! Ты думаешь, эти дворяне не разгуливают все время
замаскировавшись? Я скажу им, что ты сарацин, язычник, хамшем, но мой
настоящий добрый друг. Я мол спас тебя от дракона или какая-нибудь
подобная сказка про белого бычка. Они ее проглотят. Придумал! Ты - сарацин
Вольф. Есть знаменитый рыцарь с таким именем. Ты путешествовал
замаскировавшись надеясь найти меня и отплатить мне за спасение тебя от
дракона. Я слишком избит, чтобы преломить еще одно копье с фунем
Лаксфальком - это не ложь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24