Во вся­ком случае, ей всегда удавалось сказать ему какую-нибудь глупость, наверное, потому, что она его боялась. А вот отчего она его боя­лась, это был другой вопрос. При встрече с ним ее охватывал внутренний трепет, тот са­мый, который описывают в дамских романах. В общем, ей следовало держаться от него по­дальше.
С ним надо быть постоянно начеку, но у Эми так не получалось. Пусть другие занима­ются Люком Мартелем, а она укроется в сво­ей комнате вместе с Джимом и Элфи. Эми всегда прислушивалась к своему внутренне­му голосу, а что касалось Люка Мартеля, то тут она была готова беспрекословно подчи­ниться своей интуиции.
Интересно, что он скажет, если она купит несколько больших плакатов и наклеит их на стеклянную стену своей комнаты? Конечно, босс станет протестовать. Он ведь снял пла­каты со своей перегородки, чтобы шпионить за другими служащими. И в первую очередь за ней самой. Ему известно абсолютно все, от него нельзя спрятаться. Нет, Всевышний определенно был французом, тут не может быть никаких сомнений.
Дом Эми был одним из прилепившихся друг к другу современных недорогих строе­ний. Он страшно не нравился тете Селии, но Эми не уступила ей и упорно настаивала на своем выборе. Дом вполне устраивал ее. Он находился в хорошем спокойном районе и в то же время не был столь велик, чтобы у нее возникали проблемы с его уборкой. Эми убе­дила тетю Селию, что он идеален для совре­менной деловой женщины, и та уступила, покоренная таким ярким проявлением жен­ской независимости. Подчинившись Эми, она тем не менее употребила все свое влияние и денежные средства, чтобы переделать дом по собственному вкусу, нравилось это племян­нице или нет.
В результате Эми получила маленькое, но роскошно меблированное гнездышко, полное дорогих предметов и безделушек, подаренных гетей, и тех вещей, которые они покупали вме­сте, совершая набеги на магазины. Эми всегда с чувством удовлетворения входила в милое ее сердцу убежище. Она называла свой домик ку­кольным, и стоило ей отворить его дверь, как ее тут же охватывало чувство покоя.
Одежда для Эми тоже покупалась совмест­но с тетей Селией во время частых посеще­ний Лондона, так что у нее было из чего выбрать подходящий туалет для неожиданного свидания с Брайаном.
В конце концов Эми остановила свой вы­бор на синем платье. Это был любимый цвет тети. И хотя платье особенно подчеркивало яркую синеву глаз Эми, надев его, она долго критически разглядывала себя в зеркале. Придирчивой к себе Эми стала после того, как Эрик указал ей на ее недостатки, кото­рых, по его мнению, у нее было великое множество.
Прежде всего он подверг суровой критике ее каштановые волосы. Их нельзя было на­звать ни абсолютно прямыми, ни вьющими­ся. Они шелковистыми прядями обрамляли лицо и завивались на концах без всякой по­сторонней помощи. На взгляд Эрика Сомерфилда, ее волосы были неопределенного цве­та, и он настаивал, чтобы Эми перекрасилась в блондинку.
Ее фигура тоже оказалась мишенью для его язвительных замечаний. Он считал Эми слиш­ком худой и лишенной необходимых пыш­ных форм. Эрик называл ее не иначе, как «кожа да кости», и Эми ему верила. Правда, она не прибегала ни к каким средствам, что­бы исправить положение. Роскошные формы и томность противоречили ее натуре; она была слишком стремительной и энергичной, что­бы набрать вес. Впрочем, случись это, Эрик нашел бы другой повод для критики. По на­туре он был командиром и мучителем, тре­бовавшим от жертвы беспрекословного под­чинения, и хотя вскоре Эми поняла это, она все-таки продолжала немного стесняться сво­ей внешности.
Но врожденное чувство уверенности все-таки наконец взяло верх, и, когда Брайан приехал за ней, она с удовольствием отмети­ла блеск восхищения в его глазах. Причиной ее колебаний и сомнений, решила Эми, было то, что она никуда не ходила вечерами после работы. Все, пора перестать вести монаше­скую жизнь! Нужно наслаждаться своей мо­лодостью!
Они вошли в роскошный ресторан, где Эми прежде не бывала. Солидное впечатле­ние производил уже сам вход в него; в зале был романтично притушен свет, а стоявшие на каждом столе свечи создавали атмосферу уюта. Брайан заранее заказал столик, и Эми пожалела, что он находится почти в центре зала. Она предпочла бы сидеть где-нибудь в стороне и оттуда наблюдать за посетителями. Теперь этой возможностью пользовались дру­гие. Эми показалось, что она стала объектом всеобщего внимания, но скорее всего при­чиной такого ощущения было ее долгое затворничество.
Эми улыбнулась Брайану и постаралась взять себя в руки. И все-таки она чувствовала на себе чей-то упорный взгляд. С вежливым интересом она неторопливо осмотрела зал и встретилась с напряженным и внимательным взглядом Люка Мартеля.
Проклятие и еще раз проклятие! Эми на секунду растерялась и быстро отвернулась. Босс преследовал ее повсюду, где бы она ни появлялась, он был словно бич судьбы, от которого нигде не скроешься. Наверное, ка­ким-то непостижимым образом он узнал, что она будет здесь, и расположился как раз на­против, чтобы испортить ей настроение.
– В чем дело? – спросил Брайан со своей обычной улыбкой.
– Здесь мой босс, Люк Мартель. Он явил­ся сюда, чтобы отравить нам вечер.
– Но ни одна живая душа не знает о на­шей встрече, – еще шире улыбаясь, заверил ее Брайан. – Это просто совпадение. Прошу вас, Эми, забудьте о нем, пусть бедняга спо­койно поест.
Проблема же состояла в том, что Эми не могла забыть «беднягу». Она уже целых полго­да не забывала о нем ни на минуту. С того самого момента, когда они впервые встрети­лись. И потом, какой он «бедняга»? Брайан удивительно наивен. Стоило только взглянуть на Люка Мартеля, чтобы понять, насколько он опасен, и совсем не потому, что он ее начальник.
Как могла она надеяться, что Брайан спо­собен ее защитить! Люк Мартель, вот кто по-настоящему большой и сильный! Высокий, подтянутый, спортивный; каждое его движе­ние энергично и стремительно. Он похож на большое и опасное дикое животное в расцве­те сил, умное, настороженное, коварное и молчаливое, готовое в любой миг выпрыг­нуть из засады.
Только человек с железной волей мог с ним справиться, к примеру, тетя Селия, но Эми была совсем не такой. И хотя с детства мисс Скотт обучали искусству выживания, как его понимают в высшем обществе, никто не позаботился о том, чтобы научить ее про­тивостоять опасности в образе красивого муж­чины. Эми хотелось немедленно покинуть ре­сторан, но она не решалась предложить это Брайану.
– Как скоро вы зайдете ко мне, чтобы со­ставить завещание? – неожиданно спросил Брайан Эми, которая с трудом проглатывала куски, чувствуя, что они застревают в горле.
– В любое удобное для вас время, – про­бормотала Эми. Собственное завещание ка­залось ей чем-то неестественным и не очень нужным, ведь она может не дожить до конца этого вечера. – Просто назначьте мне день.
– И что вы собираетесь делать с этой ку­чей денег?
– Я их еще не видела, – спокойно замети­ла Эми.
– Но скоро увидите. Утверждение ваших прав на наследство не заставит себя ждать. Все пункты в завещании тети Селии составлены с умом и не могут быть опротестованы. К тому же я не представляю, кто еще может заявить свои права на наследство вашей тети.
– Действительно, никто, – подтвердила Эми. – У меня остался только один родствен­ник – дядя Питер.
– А дядя Питер не преподнесет вам сюр­приза? – спросил Брайан со свойственной его профессии быстрой реакцией.
– Забудьте о нем. Питер купается в деньгах, и так было всегда. К тому же он лишь сводный брат моего отца и тети Селии. Во всяком случае, дядя Питер по крови нам не родственник.
– И все-таки странно, что ваша тетушка…
– Ничего ему не оставила? – докончила за Брайана Эми. – Об этом не могло быть и речи. Между ними произошла ссора, о которой они никогда и никому не рассказывали. Возмож­но, из-за какого-то пустяка. Тетя Селия мог­ла быть очень злопамятной. Она никогда не упоминала его имени и вела себя так, будто Питера вообще не существовало на свете. И он отвечал ей тем же. Если бы она ему что-нибудь и оставила, он наверняка бы отказал­ся от этого наследства. К тому же, как я вам уже сказала, дядя Питер и сам очень богат. Он даже держит двух скаковых лошадей.
– Тогда он, конечно, не будет заявлять о своих правах на наследство. А кому вы заве­щаете свои деньги?
– Если я вдруг попаду под машину? Пите­ру, кому же еще.
– А если он вдруг умрет?
– Вот тогда мы и займемся этим вопро­сом, – твердо сказала Эми. – Во всяком слу­чае, как утверждает Джилл, дяде Питеру уго­тована вечная жизнь.
– Она уже уехала в Америку? – спросил Брайан и добавил как бы невзначай: – Наде­юсь, вы не забыли, что тетя Селия только терпела Джилл. Можно сказать, она всегда ее недолюбливала.
Эми бросила на него лукавый взгляд.
– Вы ведь тоже не были в числе фаворитов тети, – заметила она. – Кстати, я вообще не могу назвать никого, кто бы ей по-настояще­му нравился. Она часто говорила мне, что все хорошие люди умерли, а те, которые оста­лись, отталкивают ее своей вульгарностью.
– Но она любила вас, Эми. Вот почему очень скоро вы станете состоятельной жен­щиной. А как насчет ее дома? Вы будете его продавать?
– Пока не знаю, – задумалась Эми. – Он так хорош и внутри и снаружи. Жаль расста­ваться со всеми теми вещами, которые тетя собирала годами, и позволить, чтобы они попали в чужие руки. Тетя Селия не слишком симпатизировала людям.
– Но она умерла, и ей уже все безразлич­но, – как бы ставя точку, произнес Брайан. – Теперь все принадлежит вам, и вы сами долж­ны принимать решение.
– Я неопытна в подобных вопросах. Мы с Питером даже представили, как тетя Селия с упреком смотрит на нас, неразумных, с не­бес, – сказала Эми.
– Опрометчиво с его стороны внушать вам такие мысли. Напротив, я вас считаю очень практичной особой, прекрасно ориентирую­щейся в нашем современном компьютеризо­ванном мире.
– Что касается компьютеров, то это дей­ствительно так, – подтвердила Эми, со сму­щением вспомнив, как она называет своих любимцев Джимом и Элфи; двух других она называла просто «мальчики».
Люк Мартель ничего не знал о «мальчи­ках». Эми украдкой взглянула на него, но он продолжал спокойно ужинать. Она почти по­забыла о нем, разговаривая с Брайаном, ко­торый был очень симпатичен ей своей кра­сивой наружностью, а его спокойная улыбка свидетельствовала о надежности и открыто­сти. Не удержавшись, Эми снова посмотрела на Люка.
Босс пил кофе и одновременно читал кни­гу. Наверное, он чувствовал себя одиноким. Но насколько было известно Эми, Люк Мар­тель и не пытался с кем-то ближе познако­миться и при любой возможности тут же уез­жал в Париж. Для этого всегда находился повод, такой, как необходимость проведения консультаций с главным управлением ком­пании.
Не задумываясь о причинах своего инте­реса, Эми воспользовалась редкой возможностью рассмотреть Люка. Кожа у него смуг­лая, как это, в ее представлении, свойственно всем французам. Волосы очень темные, даже черные, такие же черные, как и его глаза. Во всяком случае, она никогда не смотрела в них долее секунды и всегда с расстояния.
Он выглядел таким, каким он был на са­мом деле: богатым, высокомерным и прези­рающим большинство людей из своего окру­жения. Трудно было вообразить его мягким, добрым или смеющимся от души. Но, навер­ное, он бывал и таким, поскольку обнару­жилось, что у него есть мать. Кто знает, на­верное, в Париже у него есть и подруга, продолжала размышлять Эми. Судя по его виду, вряд ли его можно было заподозрить в том, что он избегает женщин. Интересно, почему он не привез ее с собой. Должно быть, у его подруги есть в Париже интересная ра­бота. Может быть, поэтому ему ненавистно пребывание в чужой стране.
Голос Брайана вывел Эми из задумчиво­сти. Он пробормотал проклятие, глядя куда-то поверх ее головы.
– В чем дело? – всполошилась Эми и не успела получить ответа, потому что хорошо знакомый голос раздался над самым ее ухом.
– Мы, оказывается, снова выходим в свет? Значит ли это, что ты уже залечила любов­ные раны? Или прикидываешься, что тебе без меня даже лучше?
Эрик Сомерфилд не старался говорить тихо. Его голос, как и всегда, звучал недоброже­лательно и даже злобно. Эми покраснела от смущения. Целых три месяца она отсижива­лась дома, чтобы избежать скандала. Все это время она не видела Эрика, но стоило ей, помимо работы, появиться на людях, как он был тут как тут, словно подстерегал ее. Эми поглубже вздохнула, собираясь с силами.
– Я ужинаю тут с моим другом, – сказала она как можно спокойнее. – Уходи, Эрик.
– И кто же теперь твой новый друг? – распалялся Эрик. – Ты пригласишь его домой после ужина? Значит, он пришел мне на смену?
– Вам лучше оставить нас в покое, – объявил Брайан, еле сдерживая гнев, и поднялся из-за стола. – Эми вполне обойдется без ваших грязных инсинуаций. Если вы ужинаете здесь, так оправляйтесь к своему столику и продолжайте трапезу. Если нет, уходите из ресторана.
Эрик Сомерфилд молча наклонился и че­рез стол толкнул Брайана в грудь, усилив удар резким движением вперед всего своего тяжелого тела. Брайан упал вместе со сту­лом, на котором сидел. Иначе и не могло быть, учитывая внезапность нападения и злобу Эрика.
Раздался грохот. Люди в зале, привлечен­ные шумом ссоры, все до одного повернули головы в их сторону. Эми увидела, что к ним спешит щуплый официант, который вряд ли мог бы справиться с взбешенным Эриком. Эми бросилась к Брайану, чтобы помочь ему подняться, но грубые руки схватили ее и по­вернули к себе.
– Я уже говорил, что не допущу, чтобы у тебя был кто-то другой, – прорычал Эрик, приблизив к себе побелевшее лицо Эми. – А теперь идем со мной, если не хочешь еще большего скандала.
Внезапно губы Эрика исказились грима­сой боли. Он вскрикнул, и только тогда Эми заметила, что за его спиной, положив ему руку на плечо, стоит Люк. Непонятно было, каким образом он так легко мог заставить Эрика вскрикнуть от боли, ведь ее бывший возлюбленный был очень сильным. Эми тот­час же увидела, как одна рука Эрика исчезла за его спиной, и крик превратился в вопль.
– Мы уже по горло сыты вашими выходками, мсье. Предлагаю немедленно удалить­ся, иначе я вышвырну вас отсюда.
Голос Люка был пугающе мягким, но в нем слышалась затаенная угроза, и Эми, воз­можно, одна-единственная из всех распозна­ла ее.
– Ты-то чего лезешь, – начал было Эрик и снова сморщился от боли.
– Я мирно пил кофе и читал книгу, и тут вдруг являетесь вы и действуете на нервы мне и всем присутствующим. Быстрее делайте свой выбор: или вы уходите по своей воле, или я выброшу вас за дверь. Я никому не позволяю нарушать мой покой.
– Ладно, уйду, – пробормотал Эрик, вы­свобождая свою руку. – Но она еще об этом пожалеет!
– Вы позволяете себе угрозы в адрес этой леди? – все так же тихо спросил Люк Мартель.
Эрик ничего не ответил. Странно посмот­рев на Люка, он повернулся и вышел из зала.
Эми все еще была очень бледна, и Люк с сочувствием посмотрел на нее. Тем временем Брайан Хетерингтон сумел подняться на ноги, правда, с помощью официанта, бросающего благодарные взгляды на Люка.
– Все в порядке? – обратился Люк к Эми.
– Да, благодарю вас, – прошептала она, кусая губы. – Мне очень жаль, что вам при­шлось вмешаться.
– На то была моя добрая воля, – заверил он ее. – Вам не надо ни о чем сожалеть. Не вы были причиной этого происшествия.
– Спасибо за помощь. Он застал меня врас­плох, – смущенно сказал Брайан, протяги­вая Люку руку.
– Не стоит благодарности, – ответил Люк. – Наверное, будет лучше, если вы отвезете мисс Скотт домой. Я полагаю, ваш навязчивый зна­комый будет не слишком доволен, когда при­дет в себя.
Люк Мартель учтиво кивнул им и вернул­ся за свой столик.
– Он прав, – согласился Брайан. – Давай­те уйдем отсюда. Насколько я понимаю, этот Сомерфилд способен поджидать нас снару­жи. Как вы думаете, Эми?
– В обычных обстоятельствах, да, – про­бормотала она, стараясь не встречаться взгля­дом с посетителями ресторана, пока они шли с Брайаном к выходу. – Но сегодня, пожа­луй, он дважды подумает, прежде чем решит­ся на это.
Эми чувствовала себя потрясенной до глу­бины души. Помимо ужасного смущения, вы­званного скандалом, она вдруг осознала, что Эрик не шутил, когда угрожал ей при их рас­ставании три месяца назад. Вмешательство Люка Мартеля оказалось как нельзя кстати.
Люк был именно таким, каким она себе его представляла: стремительным, ловким и опасным. Когда они с Брайаном выходи­ли из ресторана, Эми удалось бросить на него один последний короткий взгляд. Люк преспокойно допивал кофе, как будто ни­чего не случилось, и даже снова углубился в свою книгу. Он без видимых усилий положил конец скандалу, и официанты смотре­ли на него с благодарностью и восхищением. Эми тоже была ему благодарна и… еще боль­ше им напугана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29