.. Что за безвкусица?! Она указала на пеньюар Любавы,
перекинутый через подлокотник кресла. Расцветка не соответствует
рисунку!
Я и не заметил его раньше, а сейчас машинально спрятал за спину.
Оправдываться или возражать, если мама во гневу, бесполезно, тем более
она художник, ей видней. Но все-таки робко заметил:
- Мне нравится.
- Потому что прозрачный, - отрезала она.
- Ладно, мам, не сердись. Я обязательно к вам прилечу и побуду дома
- каникулы еще большие. А сейчас есть кое-какие дела... Я жениться
собрался.
- Этого еще не хватало! Повзрослей, ума наберись! Не завидую той,
кто за тебя выйдет. - Но все-таки сменила гнев на милость и спросила: -
Хоть познакомишь?
- Обязательно. Она тебе понравится. Очень красивая.
- Ох уж эти красивые... Когда ждать-то тебя?
- Думаю, дня через два.
- Ладно, гуляй.
Я поднялся и отправился продолжать прерванный завтрак.
Основательно подкрепившись, подсел к компьютеру и принялся за
работу. Было очень досадно, что в нашей Службе такой дурацкий порядок
курсанты по своему усмотрению не имеют права и не могут пользоваться
архивом. Возможно, я бы за считанные минуты получил всю необходимую
информацию. А теперь вот приходилось изобретать для этого окольные пути
и, скорее всего, убить уйму времени.
Меня интересовали обстоятельства гибели Андерса Вэла. Трагедия
произошла на летнем карнавале в Европе. Но где конкретно? Европа велика!
Поэтому первое, с чего я начал, запросил, где он проходил. Оказалось,
дело было в Италии под Миланом. В примечании указывалось, что к моим
услугам подробная видеозапись праздника, но я отказался от просмотра.
Выяснив далее, какое отделение Службы контролирует этот район, вызвал
учебный отдел своей Академии. Подошла мама Нина - так все курсанты моей
ступени называют нашего инспектора: она, как мать, все про всех своих
подопечных знает. О лучшем собеседнике и мечтать не приходилось, тем
более что мама Нина меня выделяет и любит.
- Здравствуйте! - широко улыбнулся я.
- А! Ветик-цветик! Легок на помине: только сейчас о тебе
разговаривали. Что у тебя там с Фоггом приключилось? Позавчера прислал
отличный отзыв о твоей практике, а сегодня рапорт о нарушениях
дисциплины! Это как понимать?
- Обязательно расскажу, только с глазу на глаз! Боюсь, сейчас
кто-нибудь подслушает. Я засмеялся. А у меня к вам маленький вопросик.
- Давай любой, тебе пожалуйста!
- Нина Александровна, кто из наших проходил практику в Отделении
пятнадцатого сектора? И не известно ли, где он сейчас?
Мама Нина не раздумывала ни минуты. Насмешливо прищурившись,
ответила:
- Где сейчас не знаю. Она после практики не объявлялась. А что,
дома не отвечают? - И приблизив лицо, тихо произнесла: - Попробуй
поискать там, где были в прошлом году. Решил помириться?
Пришлось утвердительно кивнуть.
- Все видите насквозь! Спасибо, вы мне очень помогли. До свидания.
Надо же, в пятнадцатом секторе работала именно Марика Афи!
Такое известие не обрадовало. Вовсе я с ней не собирался мириться,
но, хочешь не хочешь, обстоятельства подталкивали к встрече. Хотя нет
худа без добра: среди моих сотоварищей вряд ли сыскать лучшего
специалиста в следствии. Не откажет же, в конце концов, она мне в
разговоре по делу. Ни к чему это не обязывает.
Связавшись с Любавой, я сообщил, что улетаю. Узнав о ее намерении
заночевать у Лолы, пообещал вечером туда заявиться. Любава замялась, и я
понял свою бестактность: у подруги горе, а мы там будем любовь крутить!
- Ладно, ну хоть поговорить-то с тобой будет можно?
- Конечно! - В знак согласия она хлопнула своими чудесными зелеными
глазами. - Вызывай. А завтра...
- Договорились! Пока.
Взглянув на часы, я заторопился: если Нина Александровна не
ошиблась, и Рика действительно там, где мы отдыхали в прошлом году, был
шанс застать ее без поисков в весьма подходящей обстановке.
А вечером можно было порадовать маму: вопреки обещанию объявиться
дня через два, прилететь ночевать сегодня. Я хотел было сообщить ей об
этом, но, поразмыслив, передумал. Если так выйдет, пусть будет приятной
неожиданностью.
VI
Курортный поселок был из категории диких. В том смысле, что имена
отдыхающих не вносились в Общий информационный каталог. Те, кто проводил
здесь свободное время, исчезали для внешнего мира, были застрахованы от
нежелательных визитов и лишних общений по видеосвязи. Сами могли
разговаривать с кем угодно, но свой код вызова, как правило, сообщали
лишь избранным. Конечно, все прибывающие регистрировались при поселении,
но администрация гарантировала тайну. И лишь в одном случае она могла
быть нарушена по требованию Службы космической безопасности. Но это
момент особый. Кстати, в свое время у меня мелькнула мысль: а не
скрывается ли в таком месте Гэл Миз. Но вспомнив, что при исчезновении
человека на него объявляется всеобщий поиск, независимо от того, где он
пропал, я ее отбросил. Не один я умный! Это предусмотрено процедурой
следствия. Непреложный закон.
Хоть и имел я к Службе самое непосредственное отношение, но мой
статус практиканта не позволял мне выяснить заранее, здесь Рика или нет.
Поэтому прилетел сюда наудачу, полагаясь лишь на всезнайство мамы Нины.
По местному времени была половина девятого, когда, оставив гравилет
на общей площадке, я по знакомой дорожке пересек молодой березняк и
подошел к клубу. Миновав холл, поднялся в ресторан и вышел на открытую
веранду. Несколько столиков было занято; за одним сидела большая
компания полуголых парней и девиц, явно, несмотря на ранний час,
возбужденная чем-то крепким. Но наш прошлогодний стоял свободным.
Повесив на спинку стула куртку, я сел и не спеша закатал рукава рубашки.
Автоматической раздачи здесь не было, обслуживал официант, который не
замедлил явиться. Есть не хотелось. Попросил тонизирующий коктейль и,
потягивая его, стал ждать.
Рика чрезвычайна пунктуальна и раба своих привычек. Не знаю, что
должно произойти, чтобы она им изменила. Все это в прошлом году я
испытал на собственной шкуре, когда впервые вместе проводили каникулы. В
семь безоговорочный подъем, физическая разминка; пользуясь моим
присутствием, краткая тренировочная рукопашная схватка, кружок бегом по
лесу через бурелом и напоследок купание в озере. Такая вот программа на
свежем воздухе невзирая на погоду. Вернувшись в дом, она тщательно
приводила себя в порядок, наряжаясь, вертелась перед зеркалом, а я,
рухнув поперек постели в чем был, досыпал. Ровно в половине девятого
Рика нежно будила меня, и, открыв глаза, мне не верилось, что этот ангел
способен так издеваться надо мной. Все казалось лишь кошмарным сном. Но
увы! Кипение в аду повторялось каждое утро... Итак, меня будили. Наскоро
умывшись-одевшись, я брал ее под руку, и мы шли завтракать в ресторан.
Обедали, а часто и ужинали вдвоем дома, но завтракали только здесь. С
утра Рика любит себя показать, других посмотреть. Весьма неравнодушна к
производимому на окружающих впечатлению. Она и столик этот, подозреваю,
выбрала не случайно: с веранды открывается чудесный вид на озеро, и все,
любующиеся пейзажем, просто не могут нe обратить на нее внимание.
Если Рика здесь, то к девяти обязательно явится завтракать. И
несомненно за этот столик. Я взглянул на часы. Было без десяти минут.
Взрыв хохота обратил мое внимание на подгулявшую компанию. Там
откупоривали очередную бутылку. Весь интеллект веселящихся отражался на
раскрасневшихся лицах. Особенно у девиц их порода сомнений не вызывала:
любительницы поразвлечься за чужой счет. Наверное, здесь и прилипли к
ребятам. Подобную публику я давно окрестил для себя безмозглой и, по
правде сказать, презираю. По существу, делать ничего не умеют и не
хотят, сидят на шее общества. К счастью, таких немного, но проблем с
ними хватает. За прошедшую практику оценил это сполна: сколько раз
приходилось разбираться с такими вот. Перепьются и организуют дебош или
какое другое безобразие.
Перехватив мой взгляд, одна из девиц подмигнула. Я сделал вид, что
не заметил. Она встала и, качая бедрами, пошла к моему столику.
Несомненно, что-то привлекательное в ней было. Во всяком случае, красиво
очерченные, почти не скрытые короткой юбкой голые ноги. Может быть,
высоко поднятая узким лифом грудь. Копна длинных темных волос. Но
вульгарно размазанная физиономия и какой-то в целом мятый вид вызывали
отвращение. Опустившись на стул напротив, девица подперла щеку ладонью и
попыталась заглянуть мне в глаза.
- Какой красивый мальчик, - произнесла она довольно приятным
голосом. Язычок, правда, слегка заплетался. - Давай знакомиться. Меня
зовут Вика.
Я не реагировал, помешивая соломинкой коктейль.
- Гордый! - констатировала она. И вдруг протянула руку к стакану: -
Дай глотнуть!
Опередив ее, я процедил:
- Убирайся!
- Ну-ну... - она обернулась. - Питер, меня обижают!
- Кто?! Этот слюнтяй?! - Там поднялся звероподобный детина и,
приблизившись, навис над столом.
- Он, он! - девица зачем-то даже показала пальцем.
Слава богу! Практика кончилась, никакие официальные рамки не
связывали, и можно было позволить себе поразвлечься, хорошо проучив хотя
бы эту компанию безмозглых. Поэтому весело подтвердил:
- Ага, я! Только сам ты слюнтяй! - и плеснул ему в рожу остатки
коктейля.
Он зарычал от ярости и, отпихнув столик вместе со своей подругой,
кинулся на меня. Увернувшись, я оказался у него за спиной и с
удовольствием сильно пнул в зад. Ткнувшись животом в ограждение веранды,
Питер согнулся от боли. За моей спиной раздался стук мебели, топот: на
помощь спешили приятели. Дураки! Они и напасть-то как следует не умели
налетали по одному. Подсечками, одного за другим, я уронил всю троицу на
пол. Руки в ход не пускал, даже стакан, чтоб не разбили, не выпустил, но
ногами работал вовсю, с нездоровым наслаждением. Вытирал о поверженных
подошвы, зайчиком перескакивал с одного на другого. Растягивая потеху,
бил в общем не сильно, давая возможность им по очереди подниматься.
Финал оказался неожиданным. Заметив краем глаза, что Питер в
очередной раз выпрямился, готовясь напасть, я только собирался
повернуться, как мелькнула изящная рука и резко рубанула ему по ключице.
Коротко охнув, он осел, потеряв от боли сознание. Подняв глаза, я увидел
рядом Рику. Вряд ли богиня-воительница была страшнее во гневе, чем она
сейчас. Ее любовь к безмозглым мне была давно известна, и я испугался за
участь остальных. Но мы и словом не перекинулись, как на нее налетeла
давешняя девица.
- Ах ты!.. - она замахнулась, но тут же отлетела, получив мощную
оплеуху.
- Умолкни, шлюха! - Рика отерла ладонь. - Мразь! - И, повернувшись
ко мне, быстро проговорила: - Бежим! Поднимаясь, я слышала, как официант
вызывал Службу!
Вот уж некстати! Объясняться в отделении не хотелось. Схватив
куртку, я повернулся к дверям, но увидел, что поздно: у выхода ресторана
опускался гравилет с хорошо знакомой эмблемой. Недолго думая, мы на
глазах немногочисленных испуганных посетителей бегом пересекли веранду.
В дальнем ее конце перемахнули через барьер и, повиснув руками на
карнизе, прыгнули вниз. Не останавливаясь, кинулись в березняк и только
на почтительном расстоянии от опушки перевели дух. Усевшись спина к
спине на моей куртке, вдруг разом захохотали...
- Здравствуй, Вет! Я ждала тебя... Знала почему-то, что
прилетишь...
- Здравствуй, Рика! Вот видишь, прилетел... - неловко я себя
пoчувcтвoвaл после ее слов. Но желая внести ясность, добавил: - По делу.
- А! - Она поднялась. - Что ж, пойдем ко мне.
- Не ждут ли там нас наши коллеги? Ведь тебя в ресторане знают.
- Только официант. Но он меня не видел: стоял спиной, когда вызывал
Службу. Пойдем.
Стряхнув с куртки травинки, я перекинул ее через плечо и последовал
за Рикой.
VII
Домик был тот же, прошлогодний. Наверное, Рика позаботилась
заказать его заранее, задолго до начала сезона. Удивительно все же ее
постоянство в привычках вплоть до мелочей. А ведь когда увидела его
впервые, что-то не одобрила. То ли место не понравилось, или еще что...
Не помню. Но на тебе, поселилась опять в нем... И разлад наш начался
именно из-за этой черты ее характера: она так любит, а не эдак; к этому
привыкла и изволь делать так же, иначе выговор. Внутреннее раздражение
копилось сначала тихо. Но когда меня посчитала своей собственностью и
стала посягать на мои пристрастия и свободолюбие, я взорвался. Все
высказал и ушел. Вот из этой гостиной... Потом год почти не виделись: у
курсантов четвертой ступени занятия индивидуальные. При редких встречах
в Академии лишь кивали друг другу издали. А ведь хотели пожениться, два
года нас видели только вместе. Но пожили всего месяц бок о бок и вот...
- Есть будешь? - спросила Рика.
- Спасибо, я завтракал.
- А я вот не успела. - Она усмехнулась. - Не возражаешь, если
побеседуем на кухне?
Попросив банку пива, я устроился в кресле, наблюдая, как она
накрывала на стол. Это всегда получалось у нее на редкость красиво.
Вдруг вспомнил, кто-то из приятелей сказал, что недавно она защитила
диссертацию. Марика Альва Афи была теперь доктором математики! И когда
она извлекла из кухонного автомата последний заказ и села напротив, я
поздравил ее.
- Спасибо. Но и тебя можно поздравить: получить квалификацию
исполнителя-импровизатора не шутка!
Оказывается, мои успехи не прошли мимо нее.
Hекоторое время мы оба молчали: я не спеша потягивал пиво, она ела.
Наконец, отодвинув тарелку, спросила:
- Наверное, ты прилетел не только для того, чтобы поздравить меня с
диссертацией? Чему же обязана визитом?
Без предисловий, я перешел к делу:
- Первого июня на карнавале под Миланом погиб Андерс Вэл. Это район
отделения, в котором ты проходила практику. Все, что есть в Общем
каталоге, изучил. Другой информации, сама понимаешь, взять неоткуда -
архив Службы для меня закрыт. Вот и надеюсь, может, ты знаешь
какие-нибудь подробности. Ну от сотрудников, скажем, слышала.
- Причем здесь сотрудники! Я сама была в составе следственной
группы на месте. И заключение в архив писала.
- Ты для меня клад! Рассказывай, рассказывай!
Рика взяла чашку кофе, отпила глоток, поставила.
- А зачем тебе?
Кому другому я бы что-нибудь наплел, но с Рикой этот номер
бесполезен. А потому сказал прямо.
- Я сейчас на свой страх и риск ковыряю одно дело. И, может
статься, гибель Вэла прямо с ним связана.
Рика еще раз хлебнула кофе.
- Полагаешь, убийство? Напрасно. Эта версия отрабатывалась.
Произошел несчастный случай.
- Ну, расскажи! - взмолился я. - По порядку. Хотя бы так, как ты
писала для архива.
- Ну, хорошо!
И Рика все подробно изложила, вплоть до свидетельских показаний.
Я напряженно ловил каждое слово, не перебивал. И лишь когда она
замолчала, спросил:
- Прости, вопрос может показаться глупым, но все же... Не мог ли
кто заменить ракету перед фейерверком или раньше?
- Вопрос как вопрос. Только, представь, и у нас голова варит:
конечно, допускали такую возможность! Но отвергли.
- Почему?
- Видишь ли, ракеты довольно хитро закреплялись на установках. Даже
зная как, заменить их дело непростое. А тут, на глазах публики,
незаметно... Нет, невозможно. Это бросилось бы в глаза. Особенно, если
учесть, что Вэл привез установки собранными. Что касается заменить
раньше тоже невероятно: он готовил фейерверк тайно, как сюрприз, все
делал сам. Это утверждает его жена. Нет причин ей не верить.
- Ну, ладно. А когда выгружал и расставлял, наверное, у него были
помощники?
- Конечно, нашлись. Карнавал! А Вэла знали и любили: каждый раз он
придумывал что-нибудь этакое...
- Ну и представь: заменили установку в целом. Как-то все-таки
узнали заранее, что он затевает, и заменили.
- Слушай, Вет, гадать и выдумывать можно сколько угодно! - в голосе
Рики послышалось раздражение. - Ну, суди сам: во-первых, для подобного
злодеяния нужны мотивы; мы их не обнаружили. А во-вторых, допустим на
минуту, что кто-то действительно узнал и смог изготовить такую же
установку. Дальше что? Набился в помощники и подменил? Ну-ну!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31