Она очень удивилась, но молчала, обиженно отвернувшись.
- Боже, какая вы чудесная, - невольно вырвалось у меня
восклицание. - Из какой сказки, какой волшебник вас добыл и подарил
людям!?
Она улыбнулась и, склонив голову, кокетливо посмотрела на меня
из-под опущенных ресниц. Халат на груди чуть приоткрылся и мне стала
видна пышная округлость мраморно-белой груди. У меня захватил дух и
слова застряли в горле.
- Что же вы молчите? Говорите, говорите же... Мне это очень
нравится.
- Что говорить? - продолжал я, съедая ее взглядом. - Разве можно
высказать то очарование, что вы излучаете. Которое греет, обжигает,
испепеляет все вокруг.
Она заметила, что я смотрю на ее груди, но не запахнула ворот
халата, а только прикрыла глаза и опустила руку, от чего он еще больше
распахнулся, обнажив белую полоску с темной впадиной в пупке. Я не
выдержал и порывисто вскочил с пуфа, приник руками к ее полуоголенной
груди. Она вскрикнула и оттолкнула меня, стремительно отскочила в
сторону.
- Не надо, - прошептала она, - не надо.
В этом восклицании не было ни гнева, ни укора, ни мольбы. И я
понял, что она горит тем же желанием, что и я. В каком-то диком
упоении, уже не сознавая, что делаю и, что говорю я протянул к ней обе
руки и прошептал:
- Ну покажи хоть мне ее, я не прикоснусь к ней, я только буду
смотреть. Кинь мне эту подачку, я умоляю тебя.
Ее глаза загорелись, красивые крылья прямого носа затрепетали и
сузились. Она издала тихий стон и как-будто мимо своей воли, как
загипнотизированная, раздвинула в сторону халат. Полушария ее грудей с
темными маленькими сосками, глянцево отсвечивая белизной, покачнулись и
замерли, призывно выставленные мне навстречу. Сладостная истома
подкосила мне ноги и я чуть не упал. Конвульсии содрогнули мое тело.
- Салина, милая, я люблю тебя, - прошептал я, не сводя с нее глаз.
- Говори, говори, не умолкай, - задыхаясь прошептала она и
прикрыла ресницами глаза.
- Покажи мне еще кусочек твоего тела, чтобы я мог на всю жизнь
унести в памяти это сказочное ведение.
Она выставила из халата одну ногу.
- Хватит?
- Нет, нет, еще! - закричал я.
- А что же еще? Я почти все тебе показала.
- Я хочу видеть твой животик, твои руки, твои плечи, хочу лобзать
глазами твой стан, твои бедра. Все, все...
- Ох, как ты обжигаешь своими словами, - ответила она с дрожью в
голосе. - Я покажусь тебе вся, только подожди минутку, а то я умру.
- Я не могу ждать. Я хочу видеть тебя.
- Ну смотри. .. - с этими словами она сбросила с плеч халат и он
упал на пол, окружив багряным ореолом ее ноги. Я невольно зажмурился,
как от яркого луча - так очаровательно красива и мила была Салина в
наготе. Только маленькие атласные трусики прикрывали от меня еще не
познанное мною тела. Я задержал на них свой взгляд, пытаясь угадать,
какие прелести скрыты там. Салина поймала мой взгляд.

- 11 -
- Ты хочешь видеть и это?
- Да.
- Так сразу... я не могу.
- Давай я помогу тебе.
- Нет, не надо, отвернись, я сама.
- Я не могу отвернуться, не могу ни на миг расстаться с тобой.
- Ну хоть закрой глаза, - взмолилась она.
- Нет, не могу.
- Ну тогда подожди немного...
- Я не могу ждать. Я сгораю от нетерпения.
- Сейчас.
Не сводя с меня глаз, наполненных сладостной влагой, она стала
шарить рукой по бедру, ища замок змейки.
- Сейчас, - шептала она, - сейчас.
Наконец тихо треснула змейка и трусы упали к ее ногам. Тихо
вскрикнула и, как будто, пронзенная моим взглядом в самое сердце, как
подкошенная, упала на пол. Я подошел к ней. Она была бледная, капельки
испарины бисером покрывали ее лоб и щеки. Я схватил ее на руки и
перенес на диван. Пока она не пришла в себя, я торопливо шарил по ней
руками, сладостно ощущая нежное голое тело. Мягкая выпуклость ее лобка
была гладкая и чистая, без единого волоска. Это придавало ей неземную
красоту античной фигуры. Она была божеством, все, на что я мог решиться
по отношению к ней - это потрогать ее тело рукой, чтобы убедить себя в
реальности происходящего. Салина открыла глаза, испуганно вскрикнула и
спросила, прикрыв грудь рукой:
- Ты ничего со мной не делал?
- Ничего, - ответил я, еще не поняв вопроса. Она облегченно
вздохнула и улыбнулась мне.
- Милый мой, не торопись, - прошептала она и погладила своей
мягкой рукой мою пылающею щеку.
- Подай мне халат. Я мерзну.
Я подал ей халат и, пока она одевалась, сидел рядом с ней на
диване, с сожалением глядя, как под плотной тканью постепенно
скрывалось прелестное голое тело Салины.
- Ты огорчен тем, что я оделась. Ну не надо. А теперь, как только
согреюсь, я снова разденусь для тебя и ты сможешь смотреть на меня
снова, сколько захочешь. О, давай немного выпьем, я уже совсем
трезвая. А ты?
- Я тоже. Но где мы возьмем вина?
- У, у!!!! этого добра здесь хватает, сколько хочешь, -
воскликнула она и, подбежав к книжному шкафу, извлекла оттуда бутылку
коньяка.
- Будешь это или виски?
- Давай это.
Мы выпили по бокалу, и Сали спрятала бутылку.
- Хватит, я не люблю пьяных. Ты ведь тоже не хочешь, чтобы
приятное этой ночи потонуло в пьяном угаре.
- Ну конечно, иди ко мне, я тебя поцелую.
- Только не сильно. В губы.
- Хорошо.
Она подошла ко мне, положила свои руки ко мне на плечи и
запрокинула голову, подставив мне губы для поцелуя. Я приник к этим
пухлым кроваво-красным подушечкам губами и, чувствуя, как они шевелятся
под кончиком мягкого языка затрепетал от сладкого упоения. Я обнял

- 12 -
тонкий гибкий стан и привлек ее к себе, чтобы она почувствовала во мне
мужчину. Второй рукой я стал гладить ее грудь и теребить сосок. Салина
вяло и бессильно сопротивлялась, тихонько вскрикивая.
- Ой, что ты делаешь. Не надо.
Но моя рука уже гладила и мяла упругую мякоть ее нежного лобка, а
указательный палец погрузился в обильно увлажненный "ворот любви".
Салина задыхалась. Тело ее извивалось в сладостных конвульсиях. Она
едва вымолвила:
- Я не могу больше стоять. Идем на диван.
Подхватив на руки я перенес ее на диван, распахнул халат и в
безумном порыве страсти стал иступленно целовать розовое вздрагивающее
тело. Салина прикрыла руками свой лобок, не допуская туда мои губы. Я
целовал руку. Милая девочка уже опять была близка к обмороку и, чтобы
дать ей прийти в себя, я прекратил свои лобзания. постепенно она
успокоилась, открыла глаза и спросила:
- Что же ты?
- Сейчас.
Я быстро разделся донага. Она пристально следила за мной с
восхищением. Затем я лег рядом с ней и ощутил, как трепетная дрожь
сотрясает ее тело.
- Салина, милая, только не теряй рассудка, - шептал я ей,
осторожно раздвигая ей ноги.
- Я попробую, ты осторожней. Это все так приятно, у меня мутнеет
разум... Я хочу чувствовать все... Осторожнее...
С предупредительной осторожностью, давая ей возможность привыкнуть
к каждому новому ощущению я пробирался к ее драгоценному сокровищу.
Салина нервно вздрагивала и бессознательно порывалась остановить меня.
Она схватила мою руку, но не отталкивала от себя, а задерживала на том
самом месте, до которого я добирался. Я нежно уговаривал ее,
выбрасывая слова между поцелуями. Она опустила мою руку и упрямо
продвигала дальше. Наконец, я вполне благополучно перелез на нее,
устроившись между ее широко раскинутыми ногами. Но как только наши
члены пришли в соприкосновение, Салина вскрикнула и затихла, закатив
глаза, ее тело дернулось тоже и затихло. Мертвая бледность покрыла ее
щеки, дыхание стала едва заметным. Я решил подождать и, не покидая
достигнутых позиций, стал нежно массировать ее грудь левой рукой.
Очень медленно Салина приходила в себя. Дыхание ее становилось ровнее и
глубже. Щеки порозовели, дрогнули веки и ее глаза открылись. Она
посмотрела мне в глаза и вдруг сказала:
- Уйди, я тебя не хочу.
- Что с тобой милая? Чем я тебя обидел?
Она оттолкнула меня от себя и отскочила в другой конец дивана,
прижавшись спиной к стене.
- Уходи, уходи. Ты, гадкий, противный урод. Я не хочу тебя видеть
ни одной секунды, - злобно шипела она, закрыв лицо руками.
- Но, что я сделал? Объясни?
- Ничего не хочу объяснять. Уходи вон. Сейчас же.
- Я не уйду, пока ты мне не скажешь в чем дело, - настаивал я,
злясь на это глупое недоразумение.
- Я сейчас вызову человека и он вышвырнет тебя голого на улицу, -
воскликнула она и потянулась к кнопке звонка.
- Постой, - я перехватил ее руку, - ты оскорбляешь меня
незаслуженно. Я не сделал ничего недозволенного.
- Ты взял меня, когда я была без сознания.

- 13 -
- Нет, клянусь богом! - закричал я, отступая от нее. Это
восклицание было настолько искренним, что Салина сразу поверила мне без
дальнейших доказательств.
- Я верю, милый. Как ты хорош. Это судьба послала мне тебя в
награду за все то, что я испытала. Я теперь никогда в жизни не
расстанусь с тобой и ты никуда не поедешь.
Она нежно прильнула ко мне, целуя плечи, лицо и грудь.
- Боже мой, как я благодарна всевышнему за тебя. Ты хочешь меня?
Бери, я вся твоя. Навеки... Но только, милый, осторожно. Я хочу
чувствовать тебя в себе.
- Я буду очень осторожен.
Все началось сначала. Медленно и осторожно я лег на нее и слегка
надавил своим членом на мягкие губки любви, чувствуя как они сами
раздвигаются. Салина задрожала и вцепилась в меня руками.
- Сделай мне больно, - шептала она. Я со всей силой ущипнул ее за
грудь. Она вскрикнула от боли и перестала болезненно дрожать. Взгляд
ее стал вызывающе спокоен.
- Ну дальше, - сказала она и нетерпеливо дернула бедрами. Я
надавил телом и мой член нырнул в горячую пропасть сумасшедшего
удовольствия. Я уже не понимал, как я делал и что. Смутно, как во сне,
я представляю себе заметные изгибы белого упругого тела, рычание и стон
двух жертв любви. Потом все пропало в сладостном безумии. Когда я
очнулся, Салина уже сидела возле меня и своей нежной, маленькой ручкой
гладила мне живот. Сквозь щель, оставленную мною ночью, пробивались
яркие лучи солнца.
- Я думала, что ты умер, - с дрожью в голосе сказала Салина. - Ты
видишь, я в первый раз в жизни оказалась сильнее мужчины. Я чувствовала
тебя до конца. Я даже рассмотрела сок, который ты влил в меня. Он
сильно смешан с моим. Хочешь, я сейчас тебе покажу.
Она спрыгнула с дивана и, взяв со стола розетку, поднесла к моим
глазам. Там мутным блеском трепетала густая жидкость.
- Здесь ты и я вместе, - восторженно пролепетала она.
- Я буду хранить это всю жизнь. Я никогда не отпущу тебя от себя
ни на минуту. Тебе не нужны будут ни какие женщины, я их заменю одна.
Я стоял под наплывом бурного счастья, созерцая обнаженную Салину я
еще и еще раз убеждался в сказочном совершенстве ее милой и нежной
красоты.
- Сали, я все-таки должен уехать в Кельн... - виновато сказал я.
- Никогда, нет, - в ее глазах сверкнул гнев.
- Но, милая, не нужно сердиться. Это от меня не зависит. Меня
послали с очень важным поручением фирмы. Дело особой важности.
Невыполнение его грозит мне смертью. Ты хочешь, чтобы меня убили?
- Конечно нет, не хочу. Но может быть можно как-нибудь сделать это
без твоего отъезда. Я дам сколько хочешь денег.
Я взглянул на часы было 7 часов 20 минут. Оставалось немногим
больше двух с половиной часов до моего отъезда.
- Тогда я поеду с тобой. Ты езжай в гостиницу и забирай свои вещи.
Жди меня у парохода. Беги.
Я быстро оделся, расцеловал свою новую, чудесную жену и бросился в
гостиницу. На пароход она не пришла. Я напрасно прождал ее до самого
отхода парохода. Я не знал, что с ней случилось. Я не могу поверить,
что она меня обманула. Но это была последняя земная женщина с которой
я жил и которая оставила в моей памяти неизгладимое впечатление.
Судьба, очевидно послала мне ее для того, чтобы показать, как ничтожны
были сладости ее по сравнению с тем, что готовили женщины - карты...

- 14 -
Незнакомец был совсем пьян. У него заплетался язык и голова
клонилась к столу в непреодолимой дреме. Меня тронул его бесхитростный
рассказ и я решил во что бы то ни стало узнать, что было с ним дальше.
Он ничего уже не мог говорить он почти спал. Я быстро написал записку,
в которой сообщил свой адрес, имя и фамилию, завернул в нее несколько
долларов и сунул ему в карман, а затем расплатился с официантом и пошел
к себе на пароход. Небо на востоке уже стало светлеть.

Г Л А В А IIl

Утром мы должны были уходить в Лондон, но из-за обнаруженной
поломки лопасти правого винта наше пребывание в Амстердаме затягивалось
на несколько дней. Меня это нисколько не огорчало. Мне не терпелось
услышать продолжение сказочной истории незнакомца и я уже собирался
отправиться в тот бар, как меня окликнули с палубы. Я вышел.
- Вас ожидает у трапа какой-то оборванец, - мне сообщил матрос. Я
глянул через борт и увидел своего ночного рассказчика. Я приветливо
помахал ему рукой, он ответил мне тем же. Я сошел к нему. Мы пожали
друг другу руки, как друзья.
- Извините, - сказал мой новый знакомый, - я вчера перепил.
Хорошо, что вы мне оставили свой адрес, а то бы я потерял вас. А мне
хочется рассказать вам свою историю до конца, вы очень хороший
слушатель.
- Если хотите и не будете возражать, - сказал я ему, - то мы
захватим с собой моего друга Дика. Он премилый парень. Мы отправимся
в какую-нибудь гостиницу. Там за бутылкой вина вы поведаете нам
остальное. Хорошо?
Он немного подумал и согласился. Я сбегал за Диком и мы втроем
через несколько минут заняли небольшой номер в тихой портовой
гостинице. После двух рюмок доброго коньяка Рэм (так звали хозяина
карт) продолжил рассказ.
- Небольшой, но быстроходный французский пароход "Святой Августин"
понес меня прочь от лучезарного берега Алжира и от моей чудесной любви.
Невыразимая тоска и предчувствие чего-то недоброго щемило мое сердце.
Ни на секунду я не мог забыть Салину и все время до мельчайших
подробностей всю прошедшую ночь. Слезы обиды и ревности туманили мне
глаза. Стоя на корабле, я привычно всматривался в удаляющийся берег в
надежде увидеть хоть маленькую, милую моему сердцу фигуру очаровавшей
меня женщины. Берег скрылся в звонком мареве, но я еще долго видел его
в неясные очертания, рожденные моим богатым воображением. Запершись в
своей каюте, я решил никуда не выходить, пока не прибуду в Марсель.
День прошел в мучениях. Вечером я вышел прогуляться по палубе. Свежий
морской ветерок принес долгожданную прохладу. Все высыпали наверх. Я
смотрел на разряженных женщин и все они казались мне бесцветными и
неинтересными. Мысли мои были полны Салиной. Я болел ею. В половине
12 я вернулся в свою каюту и, не раздеваясь, лег на диван. Я кажется
задремал и очнулся от стука в дверь.
- Кто там?
- К вам женщина, - ответил из-за двери мужской голос.
Я не хотел видеть никаких женщин, но не открывать было невежливо.
За стеной приглушенно зазвучали голоса. Я открыл дверь и от изумления
попятился назад. Передо мной во всем блеске своего величия стояла,
горделиво выгнув стан, дама, как две капли воды похожая на червонного
туза.

- 15 -
- Можно к вам? - спросила она, лукаво улыбаясь. Молчаливым жестом
я пригласил ее войти. Дама поблагодарила кого-то за дверью и вошла.
- Вы уже спали? - она сняла кисейную маску и сбросила на стол. -
Так рано ложатся только от скуки. Вам скучно.
- Да, мне скучно, - не совсем вежливо ответил я, стараясь не
смотреть на нее. Я был совершенно уверен, что все было подстроено и не
мог допустить мысли, что она действительно женщина с карты.
- Кто вы такая?
- Я?!.. - она окинула меня взглядом и, закинув руки за голову
приняла такую знакомую позу, что я больше не сомневался.
- Я туз червей, - спокойно сказала она.
У меня помутилось в глазах. Что за наваждение? Неужели индус
говорил правду? Может быть, это сон? Я ущипнул себя за руку. Стала
больно. Нет, не сон. И чем больше я сознавал реальность
происходящего, тем сильнее обволакивало меня смутное предчувствие
какого-то счастья. Несмотря на неземную красоту ночной посетительницы
и ее необычайно вызывающий наряд, кроме чувства страха я ничего не
испытывал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13