И поминки будут, комбинат их устраивает, он был хороший специалист, то есть опора оркестра и первая доска в шахматные соревнованиях. Все директора ценили его. Да, совесть моя чиста, будь что будет.
6
Эвальд Махламетс поручил двум наиболее благонадежным и инициативным сотрудникам центрального аппарата — один из них служил когда-то в погранич* ных войсках1, второй неоднократно поощрялся как член народной дружины2 — наблюдать за инженером Акимовым и позаботиться о том, чтобы тот не имел возможности побеспокоить очень большого человека* Впрочем, отдавая дань истине, следует признать, что Неэме Акимов и не собирался тревожить очень большого человека. Могут спросить, знал ли Акимов вообще, чго на похороны должен прибыть очень большой человек? Знал, конечно, на комбинате все об этом знали. Знали и ожидали его. И шептались о нем. Так что Эвальд Махламетс ошибался, принимая все перешептывания на свой счет. Многие обсуждали не его
1 Он имел первый разряд по боксу.
2 Бывший боксер и гимнаст на снарядах, он руководил на комбинате кружком художественной гимнастики.
косноязычную речь и не лежащего в гробу покойника, их больше интересовал очень большой человек. Приехал ли он уже и выступит ли с траурной речью. Будет очень большой человек один или с супругой, сколько ей лет и которая она у него по счету — первая, вторая или даже третья. Натан был известный бабник, почему бы его школьному приятелю не быть таким же. Странно, что Натан никогда не рассказывал о своем однокласснике, другой на его месте извлек бы из этой дружбы немалую пользу, а Натан к этому не стремился. Он вообще не лез в верха, дул в свои трубы да волочился за женщинами, радовался тому, что ему было дано. Так что Акимов знал не меньше других, но на очень большого человека он не возлагал никаких надежд. Он просто не думал об этом, Махламетс и Пихельгас зря боялись. Акимов даже не заметил, что его стараются изолировать. Он, правда, то и дело видел рядом с собой особенно благонадежных и инициативных коллег, с дружинником даже перекинулся несколькими словами, но ничего особенного в их поведении не обнаружил.
Неэме Акимов был угнетен, это чувство связывало его по рукам и ногам. Неужели люди и в самом деле считают, что в гробу лежит Натан? Некоторые, те, кто лично Натана не знал или знал плохо, не сомневаются в этом. Но ведь так думают и многие из тех, кто общался с Натаном чаще, даже кое-кто из оркестрантов. В какой-то степени покойник действительно на него похож— рост, овал лица, даже нос. Нос, правда, не совсем похож, но все-таки. Определенное впечатление производит и хорошо известный всем выходной костюм Натана, особенно старомодный пышный галстук. Барабанщик сказал, что подобного галстука он не видал ни у одного человека, и тот, на ком он надет, может быть только Натаном и никем другим. Против такой логики Неэме Акимов был бессилен, и, хотя он попытался объяснить барабанщику ошибочность его рассуждений, доказать ему ничего не удалось. Не меньше действует на людей атмосфера похорон, всеобщее умиление и торжественность, которые никто не решается нарушить. Все обстоятельства складываются так, что в гробу должен быть только Натан, предполагать другое грешно и неприлично. Даже если кто-нибудь начинает сомневаться, он тут же старается подавить свои сомнения, ибо разум противится им. Нет, разум, может быть, и не противится, но вот чувства не позволяют принять все как есть, не позволяет что-то такое, что имеет значение Эпп можно понять, она сама не своя, но и ее нельзя оправдать полностью, как бы слезы ни застилали ей глаза. Даже сквозь слезы она должна была бы видеть, что покойник — не Натан. Похож на него — это да, но не он. Ну, хорошо, Эпп удручена и выбита из колеи неожиданной смертью мужа2, она не способна осознать весь ужас положения и что-либо решить. Ошибка была уже в том, что позвонить Эпп поручили женщине. Смерть Натана так напугала мужчин, что ни один из них не решился снять телефонную трубку. Они играли трое суток подряд3. Натан все время выигрывал и пребывал по этому поводу в превосходном настроении, шутил, что, раз не везет в любви, везет в картах. Ставка была крохотная — три копейки, но перед Натаном лежало уже шесть десятирублевок, пять пятерок, три трешки, много бумажных и металлических рублей и горсть мелочи 4.
Натан уже не раз порывался закончить игру, но проигравшие не соглашались, и, покладистый по натуре, он уступал. Он умер красиво, утверждают его партнеры, теперь эти слова у всех на устах. В конце концов утомленный Натан попросил: сделаем перерыв, мне бы хоть немножко отдохнуть. Он прилег на диван, хозяин квартиры, больше всех проигравший, заботливо подложил ему под голову подушку, отдохни, мол, друг, отдохни часок, потом продолжим. Натан закрыл глаза и больше их не открывал. Его оставили в покое на час, а когда стали будить, он был уже холодный. Так что и в самом деле красивая смерть. Теперь все об этом треплют языками. Если, мол, человеку положено умереть, то такая быстрая и безболезненная кончина — дар божий. Больше всего судачат об этом те, кто знает, что бридж был слабостью Натана, и кто сам
1 Что же это такое, что «имеет решающее значение», что «не позволяет» и при этом невозможно определить ни категорией разума, ни категорией чувства? Ход мысли Н. Акимова во многом неясен.
2 Причина смерти: insufficientia cardio-vascularis chronica.
3 Явное преувеличение. Точное расследование показало, что играли 52 часа и 17 минут.
4 В карманах Н. Грюнберга было найдено 112 рублей 98 копеек, а в кошельке еще 12 рублей и 13 копеек. Выигранные им деньги его партнеры еще до прихода милиции засунули ему в карман, он имел дело с честными людьми.
подвержен этой страсти. Подумать только, игрок отходит в вечность, образно говоря, с картами в руках! Более прекрасной Схмерти и не придумаешь. Никому даже в голову не пришло, что, если бы ему дали встать из-за стола и отправиться восвояси сразу, как только он этого захотел, сейчас он был бы жив, а так он слишком перенапрягся. На свое сердце Натан особенно не жаловался, переживал только, что нет уже прежних сил дуть в трубу. Духовые инструменты требуют могучих легких и крепкого сердца, если у человека слабые мехи, пускай пиликает себе на скрипке или барабанит на рояле, а от духовых ему лучше держаться подальше. Что же касается Эпп, то она не потеряла бы само-9бладания, если бы ей позвонил мужчина. Но позвонила женщина, которой игра в бридж надоела хуже горькой редьки, Натана она считала виноватым в том, ^то мужчины не бросают играть. Еще бы! Все время выигрывает! И вот теперь Эпп словно ненормальная, не хочет признать, что в гробу в костюме Натана и в галстуке Натана лежит чужой человек. Эпп можно понять, но чем объяснить поведение Пихельгаса? Пихельгас знал Натана долгие годы, Натан прекрасно видел, что умеет ловко приспосабливаться, но при этом считал его неплохим парнем и своим другом. Конечно, он карьерист, но друзей не предает, путь наверх трупами не устилает. Фат, ловкач и краснобай, но и работяга, хорошее и плохое вперемешку — в общем, как в жизни. QH, Неэме Акимов, жаждущий исправить мир и людей, пожалуй, должен был бы говорить с Пихельгасом совсем по-другому, лучше было воздержаться от обвинений и насмешек, вроде как бы советоваться с ним. А он, как всегда, вспылил, сами собой полезли с языка обидные слова, что поделаешь, тупость и равнодушие всегда приводят его в ярость. Натан не раз советовал ему держать себя в руках, тот, кто хочет перевоспитать людей, должен запастись терпением. Запальчивость — не аргумент и насмешка — не доказательство, внушал ему Натан. Но у него опять не хватило ни выдержки, ни терпения. И вот теперь вместо Натана они хоронят какого-то неизвестного. Вполне возможно, что он хороший и порядочный человек, но все-таки чужой, а Натана похоронят невесть где. Странно, неужели и родственники неизвестного ничего не заметили, приняли Натана за своего? С ума все посходили, что ли, или совсем уже очерствели, безумие и равнодушие — вещи одинаково страшные. Неужели и впрямь ничего нельзя изменить? Эпп не хочет его даже слушать и стоит на своем. Махламетс предупредил его, чтобы он прекратил дезинформацию. Чихать хотел ой на директора директоров. Махламетса волнует только, как бы никто ничего не узнал за порогом комбината, ничего такого, что могло бы повредить репутации предприятия. Говорит о комбинате, а думает, конечно, о себе. Махламетс — не дурак и администратор толковый, порядочный и деловой, только очень уж тщеславен, а сегодня словно ослеп. И если бы только один Махламетс. Попробуй спроси любого, скажи: друг, как, мол, по-твоему, в гробу Натан или не Натан? И послушай, что тебе ответят! Скажут, что будто бы он, но будто бы и не он, что смерть меняет людей, какой бы она ни была — мучительной или такой красивой, как у Натана; так что он, то есть тот, кого спрашивают, не может поклясться, что в гробу лежит именно Натан Пускай решают те, кто больше его знает и кому это положено решать. От него, мол, ничего не зависит, он человек маленький, к тому же в гробу лежит высокий мужчина с пышным галстуком, кто еще носил такой галстук! Некоторые, правда, соглашаются, что это на Натан, зато другие остаются непоколебимы, как скала Сначала тетя Альма была в отчаянии, что вместо Натана сюда привезли чужого покойника, пыталась призвать Эпп к благоразумию, теперь она бормочет что-то о шестом пальце на ноге, который она своими руками прощупала; если, мол, тщательно ощупать ступню покойного, сквозь бумажную туфлю можно почувствовать, что у него шесть пальцев, а не пять. Теперь все заговорили о шестом пальце, на него, Неэме Акимова, смотрят косо, что вот, мол, осел, нашел место, где упрямиться. А панихида идет своим чередом, меняется почетный караул, ораторы произносят речи, женщины утирают слезы. Что он должен предпринять, чтобы восторжествовала правда? Разговоры о шестом пальце верх идиотизма, но он, Неэме Акимов, не поддается массовому психозу. Натан был добрый и честный человек, он прямо в глаза ему сказал, что музыкального дара у него нет и разумнее было бы отказаться от труб, так вот и сказал, но в помощи не отказал. Правда, учить его играть на трубе он не стал, сказал, для этого у него и легкие не те, и губы недостаточно толстые Сначала Натан подозревал, что он к нему из-за Эпп, но скоро понял, что никаких сомнительных намерений у Неэме нет. Позднее он сам посоветовал ему не сторониться Эпп, дружите, мол, сколько хотите, если Эпп тебе нравится, у Натана была на редкость широкая натура. Вот из-за этой его широты И из-за старомодного романтизма женщины и сходили по нему с ума. А теперь все жены и возлюбленные На^ Тана льют слезы над чужим покойником. Одна только Ыйе сказала, что это не Натан, и ушла.
Вот он, Неэме Акимов, цель жизни которого изменить мир и людей, стоит и размышляет, а надо действовать. Нужны дела, которые могли бы всех потрясти и открыть глаза даже самому Фохме неверующему. Вот войти бы сейчас в зал и крикнуть: люди, вглядитесь же, в гробу лежит чужой человек! Но что это изменит? Он говорил уже не с одним десятком людей. Где у него доказательства? И если все, кто пришел на похороны, хотят видеть в гробу Натана, то как переубедить их? А если они не считают покойника Натаном, а спокойно оплакивают чужого, что изменится, если он станет драть глотку?
Он сделал все, что мог, что было в его силах. Пытался убедить вдову и людей, именующих себя друзьями Натана, мужчин, с которыми тот трое суток напролет играл в карты и которые твердят сейчас о его красивой смерти; старался убедить возлюбленных Натана, оркестрантов, руководителей комбината. Что же ему остается — бить себя в грудь и говорить, что он единственный праведник среди фарисеев?
Нет, нет и еще раз нет.
Он срочно поедет в морг и все там разузнает!
Неэме Акимов почувствовал новый прилив сил.
Но, увы, в морге его никто не стал слушать. Если быть точным, его попросту оттуда вышвырнули. Сначала вежливо сказали, что здесь уже были, проверили и на основании неопровержимых фактов убедились в том, что никакой ошибки не было и быть не могло. У них железный порядок и четкая система, которые исключают возможность любой ошибки. Все здешние специалисты и их помощники, как врачи, так и сани-тарно-технический персонал, молодые и старые, мужчины и женщины, прекрасно понимают, что в случае подмены объектов вскрытия они будут привлечены к уголовной ответственности; к трупам они относятся С чрезвычайным вниманием и точностью, не всюду к живым относятся так внимательно, как они к покойникам. На вопрос Неэме Акимова, не привозили ли в эти дни для вскрытия еще одного мужчину выше обычного роста, ему прямо ответили, что привозили, но и его уже увезли. Пускай юноша — ведь он юноша, а не девушка 1 — сам подумает, могли ли родственники того покойника ошибиться, раз они увезли его. Факт увоза одновременно означает и факт признания. Контроль идет уже со стороны родственников, об иных, то есть научно обоснованных, мерах контроля и говорить не приходится. Недавно у них произошел такой случай: один молодой человек не хотел признать анатомированную женщину своей женой, этот молодой человек обратился в милицию и в прокуратуру, поднял на ноги официальных лиц, но в конце концов должен был все-таки примириться с тем трупом, который ему выдали. Юноше следует знать, что покойники меняются, правда, не все, но со многими случается именно так. Как только жизнь покидает человека, меняется выражение его лица, ведь выражение лица зависит не только от анатомических особенностей черепа, но и от психологической сущности, от мимики индивида, от его духовного «я». Чем самобытнее и интеллектуальнее был духовный мир человека, тем больше меняется он со смертью. Вполне возможно, юноша,— вы ведь юноша, потому что девушкой вы быть не можете, вот и на подбородке у вас щетина2,— возможно, что ваш покойник при жизни был высокоразвитой личностью, раз он так изменился, что идентификация вызывает сомнения. Они, к сожалению, не могут этого знать, к ним люди поступают уже в качестве трупов, то есть изменившимися.
До некоторых пор к Неэме Акимову относились вполне терпимо. Но, когда он отказался покинуть морг и потребовал, чтобы ему назвали имя и адрес другого покойника, работники морга заупрямились. Случайным людям подобных сведений не выдаем, их от нас могут затребовать только милиция и прокуратура, а не частные лица. Неэме пообещал обратиться в милицию и прокуратуру. Пожалуйста, ответили ему, поступайте, как вам подсказывает совесть. А теперь уходите и не мешайте работать. И тут, к несчастью, взгляд Неэме
1 Явное желание уколоть, свидетельство того, что служители морга чувствовали себя задетыми.
2 Явная попытка психически травмировать Н. Акимова.
Акимова случайно остановился на оцинкованном столе в соседнем помещении, там лежало тело голого мужчины; и ему вдруг показалось, что над ним посмеялись, что другого мужчину высокого роста еще не увозили отсюда и что это голое безжизненное тело принадлежит Натану. Он ворвался в соседнее помещение, и вот тогда-то его вышвырнули из морга. К нему подскочил не замеченный им ранее коренастый мужчина в заляпанном белом халате, в руке которого блеснул нож> или финка, или скальпель для вскрытия, будто клещами, сжал его худенькое плечо и вытолкал за дверь. Но Неэме успел все-таки заметить, что у мужчины с рассеченной грудной клеткой была борода, следовательно, он не мог быть Натаном. Акимова тут же окружили три женщины, на его глазах они внезапно выросли до гигантских размеров, особенно увеличились их груди, этими своими могучими грудями они и вытеснили его из морга. При этом они обзывали его идиотом, скандалистом, невоспитанным волосатиком. Бог с ними, в соседнее помещение, где, по всей вероятности, вскрывали покойников, ему, конечно, соваться не следовало. Опять он поступил необдуманно, опять не сумел взять себя в руки.
Неэме Акимов вернулся в главный корпус комбината ни с чем, хорошо хоть, что машина, заезженная старая колымага1, не подвела в пути. Он не заметил, что за ним все время следовала «Волга» цвета слоновой кости, на которой обычно ездил только сам председатель Махламетс, но на сей раз рядом с шофером сидел не генеральный директор, а бывший пограничник. Неэме Акимову следовало бы заметить это, но он не заметил.
Гроб как раз выносили.
Играл духовой оркестр комбината. В полном составе 2.
Двойной ряд венков тянулся до самой улицы 3.
На кладбище Неэме Акимов не поехал. Он сказал себе, что отправится туда только тогда, когда будут хоронить настоящего Натана. На самом деле он просто был вконец разбит. Три женщины с могучими грудями в морге доконали его.
Правда, тетя Альма звала его с собой, но он только грустно покачал головой. Тетя Альма никому родной
1 «Запорожец» ЗАЗ-965, выпуск 1960 года2 проехал 200114 км*
2 78 человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
6
Эвальд Махламетс поручил двум наиболее благонадежным и инициативным сотрудникам центрального аппарата — один из них служил когда-то в погранич* ных войсках1, второй неоднократно поощрялся как член народной дружины2 — наблюдать за инженером Акимовым и позаботиться о том, чтобы тот не имел возможности побеспокоить очень большого человека* Впрочем, отдавая дань истине, следует признать, что Неэме Акимов и не собирался тревожить очень большого человека. Могут спросить, знал ли Акимов вообще, чго на похороны должен прибыть очень большой человек? Знал, конечно, на комбинате все об этом знали. Знали и ожидали его. И шептались о нем. Так что Эвальд Махламетс ошибался, принимая все перешептывания на свой счет. Многие обсуждали не его
1 Он имел первый разряд по боксу.
2 Бывший боксер и гимнаст на снарядах, он руководил на комбинате кружком художественной гимнастики.
косноязычную речь и не лежащего в гробу покойника, их больше интересовал очень большой человек. Приехал ли он уже и выступит ли с траурной речью. Будет очень большой человек один или с супругой, сколько ей лет и которая она у него по счету — первая, вторая или даже третья. Натан был известный бабник, почему бы его школьному приятелю не быть таким же. Странно, что Натан никогда не рассказывал о своем однокласснике, другой на его месте извлек бы из этой дружбы немалую пользу, а Натан к этому не стремился. Он вообще не лез в верха, дул в свои трубы да волочился за женщинами, радовался тому, что ему было дано. Так что Акимов знал не меньше других, но на очень большого человека он не возлагал никаких надежд. Он просто не думал об этом, Махламетс и Пихельгас зря боялись. Акимов даже не заметил, что его стараются изолировать. Он, правда, то и дело видел рядом с собой особенно благонадежных и инициативных коллег, с дружинником даже перекинулся несколькими словами, но ничего особенного в их поведении не обнаружил.
Неэме Акимов был угнетен, это чувство связывало его по рукам и ногам. Неужели люди и в самом деле считают, что в гробу лежит Натан? Некоторые, те, кто лично Натана не знал или знал плохо, не сомневаются в этом. Но ведь так думают и многие из тех, кто общался с Натаном чаще, даже кое-кто из оркестрантов. В какой-то степени покойник действительно на него похож— рост, овал лица, даже нос. Нос, правда, не совсем похож, но все-таки. Определенное впечатление производит и хорошо известный всем выходной костюм Натана, особенно старомодный пышный галстук. Барабанщик сказал, что подобного галстука он не видал ни у одного человека, и тот, на ком он надет, может быть только Натаном и никем другим. Против такой логики Неэме Акимов был бессилен, и, хотя он попытался объяснить барабанщику ошибочность его рассуждений, доказать ему ничего не удалось. Не меньше действует на людей атмосфера похорон, всеобщее умиление и торжественность, которые никто не решается нарушить. Все обстоятельства складываются так, что в гробу должен быть только Натан, предполагать другое грешно и неприлично. Даже если кто-нибудь начинает сомневаться, он тут же старается подавить свои сомнения, ибо разум противится им. Нет, разум, может быть, и не противится, но вот чувства не позволяют принять все как есть, не позволяет что-то такое, что имеет значение Эпп можно понять, она сама не своя, но и ее нельзя оправдать полностью, как бы слезы ни застилали ей глаза. Даже сквозь слезы она должна была бы видеть, что покойник — не Натан. Похож на него — это да, но не он. Ну, хорошо, Эпп удручена и выбита из колеи неожиданной смертью мужа2, она не способна осознать весь ужас положения и что-либо решить. Ошибка была уже в том, что позвонить Эпп поручили женщине. Смерть Натана так напугала мужчин, что ни один из них не решился снять телефонную трубку. Они играли трое суток подряд3. Натан все время выигрывал и пребывал по этому поводу в превосходном настроении, шутил, что, раз не везет в любви, везет в картах. Ставка была крохотная — три копейки, но перед Натаном лежало уже шесть десятирублевок, пять пятерок, три трешки, много бумажных и металлических рублей и горсть мелочи 4.
Натан уже не раз порывался закончить игру, но проигравшие не соглашались, и, покладистый по натуре, он уступал. Он умер красиво, утверждают его партнеры, теперь эти слова у всех на устах. В конце концов утомленный Натан попросил: сделаем перерыв, мне бы хоть немножко отдохнуть. Он прилег на диван, хозяин квартиры, больше всех проигравший, заботливо подложил ему под голову подушку, отдохни, мол, друг, отдохни часок, потом продолжим. Натан закрыл глаза и больше их не открывал. Его оставили в покое на час, а когда стали будить, он был уже холодный. Так что и в самом деле красивая смерть. Теперь все об этом треплют языками. Если, мол, человеку положено умереть, то такая быстрая и безболезненная кончина — дар божий. Больше всего судачат об этом те, кто знает, что бридж был слабостью Натана, и кто сам
1 Что же это такое, что «имеет решающее значение», что «не позволяет» и при этом невозможно определить ни категорией разума, ни категорией чувства? Ход мысли Н. Акимова во многом неясен.
2 Причина смерти: insufficientia cardio-vascularis chronica.
3 Явное преувеличение. Точное расследование показало, что играли 52 часа и 17 минут.
4 В карманах Н. Грюнберга было найдено 112 рублей 98 копеек, а в кошельке еще 12 рублей и 13 копеек. Выигранные им деньги его партнеры еще до прихода милиции засунули ему в карман, он имел дело с честными людьми.
подвержен этой страсти. Подумать только, игрок отходит в вечность, образно говоря, с картами в руках! Более прекрасной Схмерти и не придумаешь. Никому даже в голову не пришло, что, если бы ему дали встать из-за стола и отправиться восвояси сразу, как только он этого захотел, сейчас он был бы жив, а так он слишком перенапрягся. На свое сердце Натан особенно не жаловался, переживал только, что нет уже прежних сил дуть в трубу. Духовые инструменты требуют могучих легких и крепкого сердца, если у человека слабые мехи, пускай пиликает себе на скрипке или барабанит на рояле, а от духовых ему лучше держаться подальше. Что же касается Эпп, то она не потеряла бы само-9бладания, если бы ей позвонил мужчина. Но позвонила женщина, которой игра в бридж надоела хуже горькой редьки, Натана она считала виноватым в том, ^то мужчины не бросают играть. Еще бы! Все время выигрывает! И вот теперь Эпп словно ненормальная, не хочет признать, что в гробу в костюме Натана и в галстуке Натана лежит чужой человек. Эпп можно понять, но чем объяснить поведение Пихельгаса? Пихельгас знал Натана долгие годы, Натан прекрасно видел, что умеет ловко приспосабливаться, но при этом считал его неплохим парнем и своим другом. Конечно, он карьерист, но друзей не предает, путь наверх трупами не устилает. Фат, ловкач и краснобай, но и работяга, хорошее и плохое вперемешку — в общем, как в жизни. QH, Неэме Акимов, жаждущий исправить мир и людей, пожалуй, должен был бы говорить с Пихельгасом совсем по-другому, лучше было воздержаться от обвинений и насмешек, вроде как бы советоваться с ним. А он, как всегда, вспылил, сами собой полезли с языка обидные слова, что поделаешь, тупость и равнодушие всегда приводят его в ярость. Натан не раз советовал ему держать себя в руках, тот, кто хочет перевоспитать людей, должен запастись терпением. Запальчивость — не аргумент и насмешка — не доказательство, внушал ему Натан. Но у него опять не хватило ни выдержки, ни терпения. И вот теперь вместо Натана они хоронят какого-то неизвестного. Вполне возможно, что он хороший и порядочный человек, но все-таки чужой, а Натана похоронят невесть где. Странно, неужели и родственники неизвестного ничего не заметили, приняли Натана за своего? С ума все посходили, что ли, или совсем уже очерствели, безумие и равнодушие — вещи одинаково страшные. Неужели и впрямь ничего нельзя изменить? Эпп не хочет его даже слушать и стоит на своем. Махламетс предупредил его, чтобы он прекратил дезинформацию. Чихать хотел ой на директора директоров. Махламетса волнует только, как бы никто ничего не узнал за порогом комбината, ничего такого, что могло бы повредить репутации предприятия. Говорит о комбинате, а думает, конечно, о себе. Махламетс — не дурак и администратор толковый, порядочный и деловой, только очень уж тщеславен, а сегодня словно ослеп. И если бы только один Махламетс. Попробуй спроси любого, скажи: друг, как, мол, по-твоему, в гробу Натан или не Натан? И послушай, что тебе ответят! Скажут, что будто бы он, но будто бы и не он, что смерть меняет людей, какой бы она ни была — мучительной или такой красивой, как у Натана; так что он, то есть тот, кого спрашивают, не может поклясться, что в гробу лежит именно Натан Пускай решают те, кто больше его знает и кому это положено решать. От него, мол, ничего не зависит, он человек маленький, к тому же в гробу лежит высокий мужчина с пышным галстуком, кто еще носил такой галстук! Некоторые, правда, соглашаются, что это на Натан, зато другие остаются непоколебимы, как скала Сначала тетя Альма была в отчаянии, что вместо Натана сюда привезли чужого покойника, пыталась призвать Эпп к благоразумию, теперь она бормочет что-то о шестом пальце на ноге, который она своими руками прощупала; если, мол, тщательно ощупать ступню покойного, сквозь бумажную туфлю можно почувствовать, что у него шесть пальцев, а не пять. Теперь все заговорили о шестом пальце, на него, Неэме Акимова, смотрят косо, что вот, мол, осел, нашел место, где упрямиться. А панихида идет своим чередом, меняется почетный караул, ораторы произносят речи, женщины утирают слезы. Что он должен предпринять, чтобы восторжествовала правда? Разговоры о шестом пальце верх идиотизма, но он, Неэме Акимов, не поддается массовому психозу. Натан был добрый и честный человек, он прямо в глаза ему сказал, что музыкального дара у него нет и разумнее было бы отказаться от труб, так вот и сказал, но в помощи не отказал. Правда, учить его играть на трубе он не стал, сказал, для этого у него и легкие не те, и губы недостаточно толстые Сначала Натан подозревал, что он к нему из-за Эпп, но скоро понял, что никаких сомнительных намерений у Неэме нет. Позднее он сам посоветовал ему не сторониться Эпп, дружите, мол, сколько хотите, если Эпп тебе нравится, у Натана была на редкость широкая натура. Вот из-за этой его широты И из-за старомодного романтизма женщины и сходили по нему с ума. А теперь все жены и возлюбленные На^ Тана льют слезы над чужим покойником. Одна только Ыйе сказала, что это не Натан, и ушла.
Вот он, Неэме Акимов, цель жизни которого изменить мир и людей, стоит и размышляет, а надо действовать. Нужны дела, которые могли бы всех потрясти и открыть глаза даже самому Фохме неверующему. Вот войти бы сейчас в зал и крикнуть: люди, вглядитесь же, в гробу лежит чужой человек! Но что это изменит? Он говорил уже не с одним десятком людей. Где у него доказательства? И если все, кто пришел на похороны, хотят видеть в гробу Натана, то как переубедить их? А если они не считают покойника Натаном, а спокойно оплакивают чужого, что изменится, если он станет драть глотку?
Он сделал все, что мог, что было в его силах. Пытался убедить вдову и людей, именующих себя друзьями Натана, мужчин, с которыми тот трое суток напролет играл в карты и которые твердят сейчас о его красивой смерти; старался убедить возлюбленных Натана, оркестрантов, руководителей комбината. Что же ему остается — бить себя в грудь и говорить, что он единственный праведник среди фарисеев?
Нет, нет и еще раз нет.
Он срочно поедет в морг и все там разузнает!
Неэме Акимов почувствовал новый прилив сил.
Но, увы, в морге его никто не стал слушать. Если быть точным, его попросту оттуда вышвырнули. Сначала вежливо сказали, что здесь уже были, проверили и на основании неопровержимых фактов убедились в том, что никакой ошибки не было и быть не могло. У них железный порядок и четкая система, которые исключают возможность любой ошибки. Все здешние специалисты и их помощники, как врачи, так и сани-тарно-технический персонал, молодые и старые, мужчины и женщины, прекрасно понимают, что в случае подмены объектов вскрытия они будут привлечены к уголовной ответственности; к трупам они относятся С чрезвычайным вниманием и точностью, не всюду к живым относятся так внимательно, как они к покойникам. На вопрос Неэме Акимова, не привозили ли в эти дни для вскрытия еще одного мужчину выше обычного роста, ему прямо ответили, что привозили, но и его уже увезли. Пускай юноша — ведь он юноша, а не девушка 1 — сам подумает, могли ли родственники того покойника ошибиться, раз они увезли его. Факт увоза одновременно означает и факт признания. Контроль идет уже со стороны родственников, об иных, то есть научно обоснованных, мерах контроля и говорить не приходится. Недавно у них произошел такой случай: один молодой человек не хотел признать анатомированную женщину своей женой, этот молодой человек обратился в милицию и в прокуратуру, поднял на ноги официальных лиц, но в конце концов должен был все-таки примириться с тем трупом, который ему выдали. Юноше следует знать, что покойники меняются, правда, не все, но со многими случается именно так. Как только жизнь покидает человека, меняется выражение его лица, ведь выражение лица зависит не только от анатомических особенностей черепа, но и от психологической сущности, от мимики индивида, от его духовного «я». Чем самобытнее и интеллектуальнее был духовный мир человека, тем больше меняется он со смертью. Вполне возможно, юноша,— вы ведь юноша, потому что девушкой вы быть не можете, вот и на подбородке у вас щетина2,— возможно, что ваш покойник при жизни был высокоразвитой личностью, раз он так изменился, что идентификация вызывает сомнения. Они, к сожалению, не могут этого знать, к ним люди поступают уже в качестве трупов, то есть изменившимися.
До некоторых пор к Неэме Акимову относились вполне терпимо. Но, когда он отказался покинуть морг и потребовал, чтобы ему назвали имя и адрес другого покойника, работники морга заупрямились. Случайным людям подобных сведений не выдаем, их от нас могут затребовать только милиция и прокуратура, а не частные лица. Неэме пообещал обратиться в милицию и прокуратуру. Пожалуйста, ответили ему, поступайте, как вам подсказывает совесть. А теперь уходите и не мешайте работать. И тут, к несчастью, взгляд Неэме
1 Явное желание уколоть, свидетельство того, что служители морга чувствовали себя задетыми.
2 Явная попытка психически травмировать Н. Акимова.
Акимова случайно остановился на оцинкованном столе в соседнем помещении, там лежало тело голого мужчины; и ему вдруг показалось, что над ним посмеялись, что другого мужчину высокого роста еще не увозили отсюда и что это голое безжизненное тело принадлежит Натану. Он ворвался в соседнее помещение, и вот тогда-то его вышвырнули из морга. К нему подскочил не замеченный им ранее коренастый мужчина в заляпанном белом халате, в руке которого блеснул нож> или финка, или скальпель для вскрытия, будто клещами, сжал его худенькое плечо и вытолкал за дверь. Но Неэме успел все-таки заметить, что у мужчины с рассеченной грудной клеткой была борода, следовательно, он не мог быть Натаном. Акимова тут же окружили три женщины, на его глазах они внезапно выросли до гигантских размеров, особенно увеличились их груди, этими своими могучими грудями они и вытеснили его из морга. При этом они обзывали его идиотом, скандалистом, невоспитанным волосатиком. Бог с ними, в соседнее помещение, где, по всей вероятности, вскрывали покойников, ему, конечно, соваться не следовало. Опять он поступил необдуманно, опять не сумел взять себя в руки.
Неэме Акимов вернулся в главный корпус комбината ни с чем, хорошо хоть, что машина, заезженная старая колымага1, не подвела в пути. Он не заметил, что за ним все время следовала «Волга» цвета слоновой кости, на которой обычно ездил только сам председатель Махламетс, но на сей раз рядом с шофером сидел не генеральный директор, а бывший пограничник. Неэме Акимову следовало бы заметить это, но он не заметил.
Гроб как раз выносили.
Играл духовой оркестр комбината. В полном составе 2.
Двойной ряд венков тянулся до самой улицы 3.
На кладбище Неэме Акимов не поехал. Он сказал себе, что отправится туда только тогда, когда будут хоронить настоящего Натана. На самом деле он просто был вконец разбит. Три женщины с могучими грудями в морге доконали его.
Правда, тетя Альма звала его с собой, но он только грустно покачал головой. Тетя Альма никому родной
1 «Запорожец» ЗАЗ-965, выпуск 1960 года2 проехал 200114 км*
2 78 человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33