Она отвечает за оборудование и обязана обеспечить его работоспособность.
— Это забота юристов и бухгалтеров.
— Когда ты собираешься назад? Следующий шаттл будет через сутки.
— Попробую успеть на него. Кстати, давайте взглянем на бейсбол. Никто не возражает?
Позже он опять облачился в свой бело-оранжевый скафандр и установил процессор на свое место на внешней оболочке станции. Внутри
шаттла процессор работал отлично. Авраам Новой даже удивился великолепному переводу на эсперанто вопроса: «Сколько километров до Венеры, Джек?».
От астрономов он получил последние данные о солнечной активности. Цикл следовал за циклом, и картина походила на древнюю пто-ломеевскую модель Вселенной, где Земля была окружена концентрическими слоями света и тьмы.
Только теперь эти слои постоянно перемешивались. Короткие циклы накладывались на длинные, а затем на еще более длинные. Иногда они разбегались в противоположных направлениях, когда низшая точка одного совпадала с высшей точкой другого, и они почти гасили друг друга в какой-то момент.
А иногда они пульсировали синхронно, усиливая эффект друг друга. Когда же все циклы совпадали по фазе и их действие складывалось...
Дэн установил на место процессор, вставил чип памяти с тестовой программой в специальную панель, набрал команду «прочитать», а затем «выполнить». На экране появилась желто-красная картинка, совпадающая с эталоном. Он проверил все сигналы несколько раз, выполнил дополнительные тесты и пришел к выводу, что процессор работает правильно.
Все сбои были временными, и Дэниела это сильно беспокоило. Когда он предоставит компании отчет, станция и шаттл будут заполнены бригадами рабочих, устанавливающих защитные экраны на все электронное оборудование. Тем временем на Земле в новое поколение процессоров будут внесены усовершенствования, и внутри прибора установят дополнительные экраны, так что отпадет необходимость укреплять их снаружи — Дэниел улыбнулся про себя, — как старые покрышки привязывают к планширу буксира.
Он прикрутил панель, закрывающую процессор, и взглянул на часы. Нужно было как-то убить время до ближайшего рейса на Землю. Он посмотрел на несколько шаттлов, пристыкованных к недостроенной станции. Они временно использовались для размещения рабочих, как склады, мастерские, столовые и помещения для отдыха. Когда станцию загерметизируют и приведут во вращение, большинство челноков отстыкуется и будет использоваться как обычно, для доставки людей и грузов.
Дэн увидел, как Авраам Новон появился из того же маленького люка над грузовым отсеком шаттла, откуда несколько минут назад вышел сам Дэн. Он окликнул Новона, и израильтянин в ответ махнул ему рукой.
— Я только что закончил с телескопом, Дэниел. Как продвигается твоя работа?
Дэн ответил, что уже закончил и собирается вернуться.
— Хочешь посмотреть в эту игрушку? — спросил израильтянин.
Дэн рассудил, что это было бы неплохо. Будет что рассказать жене и друзьям, когда он через день вернется домой. Иначе повторится старая история. «Что ты делал в космосе, Дэнни?» — «Ничего особенно интересного». «Это было волнующе? Трудно? Страшно?» «Нет, просто работа». «А как выглядит Вселенная?» — «Я был слишком занят проверкой процессора и вылавливанием в невесомости чипов памяти, чтобы смотреть на Млечный Путь».
Дэниел оставил свой фал безопасности пристегнутым к кольцу около крышки процессора и оттолкнулся в направлении Новона и похожего на гаубицу телескопа. Он на долю секунды почувствовал движение, а затем поплыл без всяких усилий; белый с зеленым скафандр Новона становился все больше и больше. Дэниел видел, что позади Авраама продолжаются монтажные работы — огромные краны устанавливали панели обшивки на почти готовый каркас станции.
Рабочие с аппаратами вакуумной сварки облепили панели обшивки и каркас, соединяя отдельные элементы конструкции в единое целое. В будущем Острова смогут использовать природные ресурсы Луны и пояса астероидов, производя все необходимое здесь же, в космосе. Если планам суждено осуществиться, то Острова станут экономически независимыми, передавая на Землю энергию посредством направленных лучей и принимая — по мере своего расширения — эмигрантов с перенаселенной планеты. Сменится несколько поколений, прежде чем на Островах будет рождаться достаточно людей, чтобы иммиграция стала ненужной.
Но пока это было самое начало. Наполовину законченная станция собиралась из компонентов, изготовленных на Земле, которые достаточно трудно и дорого доставлять на орбиту при помощи челноков, курсировавших между космопортами и точками Лагранжа.
Новон поймал Дэниела за плечи и руками, одетыми в толстые перчатки, удержал его на месте, а что ты хочешь посмотреть? ты можешь направить эту штуковину
вниз? Было бы забавно рассказать Мари-Элейн, что на ней было надето сегодня. Авраам рассмеялся.
— Не то время суток. Я могу показать тебе, что носят в Австралии, если только мы сможем отсюда что-нибудь разглядеть.
— Я думал, что твои астрономы так торопятся установить телескопы на орбите именно потому, что отсюда отлично видно. Они говорили, что при помощи театрального бинокля в космосе видно лучше, чем через телескоп в Паломаре. Что ты на это скажешь?
В наушниках Дэниела послышался смешок Новона.
— Боюсь, это преувеличение. Хотя и не слишком большое. Самая великая проблема при наблюдениях с поверхности Земли заключается в нескольких милях атмосферы. Лучи света, свободно преодолевшие несколько миллионов парсеков, рассеиваются и поглощаются — так что могут исчезнуть совсем, — проходя через пары воды, дым и твердые частицы в атмосфере Земли. Поэтому нам так сильно хочется разместить телескопы здесь. Теперь мы не будем наблюдать за звездами сквозь дымку. А если направить телескоп вниз, через атмосферу, и попытаться что-нибудь разглядеть, то видно будет так же плохо, как если бы мы смотрели снизу. Чтобы что-то увидеть, нужно направить телескоп в противоположную сторону.
Авраам сделал театральный жест рукой. Дэниел кивнул. — Ладно. А как насчет... Он умолк и задумался. Позади телескопа и пристыкованного шаттла кран перемещал гигантскую цилиндрическую секцию по направлению к ожидавшим роботам. Эта огромная масса может раздавить людей, как муравьев, если ее движение не замедлится почти до полной остановки, прежде чем секция достигнет их.
— Как насчет Цербера? — предложил Авраам.
— Насчет чего?
— Это маленький субспутник Плутона. Будет о чем рассказать дома. Спутник Плутона Харон был открыт всего двадцать лет назад. С Земли никто не заметил обломок скалы, вращающийся вокруг Харона. Слишком он маленький. И слишком быстро движется. Только смонтировав телескоп на орбите, мы смогли обнаружить его.
Дэниел согласился.
— Погоди минуту, — сказал Новон.
Он прижал свой прозрачный шлем к окуляру телескопа.
— Чертовски неудобный метод работы, — заметил Дэниел. — Твои астрономы вынуждены будут каждый раз одеваться и выходить наружу, чтобы провести наблюдения?
— Не болтай глупостей, — проворчал Новон. — Он управляется изнутри. У нас здесь будет роскошное помещение, перед которым померкнет футбольный стадион, где разыгрывается чемпионат мира. Все это временно, пока
строительство станции не закончится Наружные органы управления и окуляры останутся в качестве вспомогательных, и, я думаю, мы будем пользоваться ими крайне редко.
Он шикнул на Дэниела, пытавшегося задать какой-то вопрос, и сосредоточенно вгляделся в окуляр обзорного телескопа, вращая ручки управления. Дэниел ждал, наблюдая, как громадные краны перемещают грузы в безвоздушном пространстве.
— Все в порядке, — раздался голос Новона.
— Ты помнишь координаты наизусть, Авраам?
— Большинство. Обычное дело, — он подолкнул Дэниела к обзорному телескопу. —
Лкдно, сначала посмотри сюда, чтобы увидеть тот район, что нас интересует. Ты без труда Плутон и тусклое пятнышко чуть повыше от него. Это и есть Харон. Смотри. Вот этой рукояткой будешь регулировать фокус. Очень сложно сфокусировать изображение, когда на голове у тебя этот дурацкий пузырь.
Дэниел прижал лицевую часть шлема к окуляру обзорного телескопа.
— Где...
Он почувствовал, как Авраам пододвинул его руку к рычажку фокусировки прибора. Дэниел набрал команду на клавиатуре запястья, и из обоих рукавов скафандра выдвинулись гибкие перчатки.
Все, что он смог увидеть, — это расплывчатое овальное пятно на черном фоне, Оно не имело четких границ, а на поверхности можно было заметить несколько темных областей.
— Выглядит, как Луна, — сказал он Ново-ну, — со дна полного воды -бассейна в туманную ночь.
— Ха! Неплохое сравнение. Ладно, покрути ручку фокусировки.
Дэниел попробовал.
Бледный расплывчатый диск в центре изображения стал ярче и отчетливее.
— Очень похоже на Луну.
— Совершенно верно. Ты видишь бледное пятнышко справа вверху, прямо над краем диска?
— Кажется, вижу. Это маленькое пятнышко и есть Цербер?
— Нет, сэр. Это Харон. Его диаметр почти двести километров. А Цербер — размером с футбольное поле, метров сто или сто двадцать. В этот маленький телескоп его нельзя увидеть. Теперь ты должен смотреть в большой телескоп.
Авраам указал Дэниелу на окуляр главной трубы.
— Но ведь это электронный телескоп? — спросил Дэн астронома.
— Да, но ты можешь увидеть Цербер и при помощи оптики. Иди сюда. Сейчас изображение будет точно таким же.
— Только гораздо ярче и четче! Вот это да! Посмотрела бы на это Мари-Элейн!
Через минуту Авраам сказал:
— Теперь давай попробуем увидеть Цербер. Смотри, я смещаю поле обзора.
Дэниел прижимал свой шлем к окуляру большого телескопа, а Новон манипулировал
рукоятками управления, наблюдая за изображением через маленький обзорный телескоп.
Диск Плутона стал увеличиваться, закрыв все поле обзора. Поверхность далекой планеты проплывала перед глазами Дэна, пока не показалась правая граница диска. Движение остановилось, когда край Плутона оказался в левом нижнем углу. Спутник Плутона Харон теперь находился в центре. Он представлял собой немного сплющенный у полюсов сфероид, испещренный, как и сам Плутон, кратерами и хребтами.
— Отлично, Авраам. Я вижу его. А где Цербер
Чтобы заметить его, нужно острое зрение, Дэн. У него очень большая скорость вра щения, нкзкая орбита, непостоянный период вращения
— И что же
— Он появляется из-за края Харона каждый раз в новом месте. Ты можешь заметить его в очень короткий промежуток времени, прежде чем он окажется впереди Харона. Но он очень яркий. Возможно, это самый яркий объект в солнечной системе, если, конечно, не считать такие небесные тела, как Юпитер, имеющие собственное излучение.
— Что я должен увидеть?
— Очень маленький объект, возможно, даже яркую точку желтого цвета. Он на короткое время появится из-за края диска, а затем вновь исчезнет либо за Хароном, либо впереди него. В любом случае ты его не сможешь увидеть.
Дэниел ждал.
— Вот он! Я вижу его! О! Уже исчез! Где он должен появиться в следующий раз? И когда?
— Минут через пятнадцать. А откуда он выскочил, Дэниел?
— Снизу.
— Тогда ты должен наблюдать за верхним краем диска. Ты можешь сказать, он прошел впереди Харона или позади него?
— Думаю, впереди. Хотя не уверен. Я увидел только, как что-то блеснуло. Как отполированная бронза. Что это?
— Металлическая скала.
— Ты уверен?
— Ты имеешь в виду, исследовали ли мы эту скалу? Конечно, нет. Мы только смогли провести простейший спектральный анализ. С такого расстояния чертовски трудно получить четкие спектральные линии. Но мы уверены.
— Откуда вы знаете, что это не космический корабль? Какая-нибудь древняя орбитальная станция, может быть, даже еще работающая.
— И чья же она, Дэниел? Русских? Они не настолько опередили нас. И совершенно определенно — не наша. Может, ты думаешь, что у Шри-Ланка есть секретная программа освоения космоса?
— Нет, я думаю о другом...
Дэн оторвался от окуляра и посмотрел на краны позади Новона. Ближний к ним, перемещавший тяжелую металлическую плиту, похоже, вышел из строя. Струи сжатого воздуха стали видимыми. Кран остановился, а металлическая плита ударила в середину его главной стрелы.
— Я вспомнил о некоторых старых теориях. Кран наклонился, и его кабина поднялась
над главной стрелой.
— О древних космонавтах, о колесницах богов. Эти теории были в моде во времена молодости моих родителей. У моего отца сохранилось несколько книг об этом. Занятная вещь.
— Ерунда, Дэниел, все это ерунда, поверь мне. Эй!
В наушниках раздались сигналы тревоги и испуганные голоса. Оператор крана ругался. Другие рабочие в панике что-то кричали, предупреждая друг друга. Кран стал раскручиваться. Дэниел подумал, что это похоже на молот, который метает спортсмен. На одном конце стрелы располагалась кабина управления, а на другом висела массивная металлическая плита, представляющая собой часть обшивки станции.
Кран, поворачивался в сторону Дэниела и Авраама.
В панике они отпустили телескоп и ухватились друг за друга, как два тонущих пловца.
Через прозрачный шлем Дэниел мог видеть расширенные от страха темные глаза Новона. Из-за спины Авраама на них беззвучно надвигалась огромная плита.
В момент удара послышался оглушительный треск, и Дэниелу показалось, что он сбит с ног ударом гигантского кулака. Звезды рванулись к нему и ярко вспыхнули.
Голос доносился издалека и напоминал голос призрака, обращающегося с того света к живым. Он казался таким слабым и далеким, что невозможно было определить, действительно ли он существует или только мерещится.
Сначала Дэн не обращал на голос внимания. Где-то в глубине сознания он решил, что спит и что, если он не откликнется на призыв и не встанет, голос сам исчезнет и оставит его в мягких объятиях сна.
Но голос настаивал.
— Мистер Китаяма.
Дэниел попытался глубже спрятаться в теплую тьму.
— Мистер Китаяма. «Оставьте меня в покое!»
— Мистер Китаяма. Дэниел. Мистер Китаяма. Дэниел.
Безнадежно. Он не может победить в этом противоборстве. Голос не исчезнет. Дэниел услышал второй голос. Его ответ первому был невнятным — просто звук, нечленораздельное
мычание.
— Мистер Китаяма. Вы можете открыть глаза? Вы можете говорить?
Он пробормотал что-то утвердительное. Голос звучал приятно и ободряюще.
— Великолепно! Вы слышите меня. Вы разговариваете. Вы можете открыть глаза? Попробуйте — комната затемнена, и вам не будет больно. Давайте, сделайте попытку.
Дэниелу хотелось доставить удовольствие голосу, интонации которого напоминали ему мать (вернее, идеализированное воспоминание о матери), жену, друга, сестру...
Он вновь попытался заговорить, но услышал только неясный звук и открыл глаза. Но они не открылись. Он попытался — сделал мысленное усилие, которое должно было заставить нервные окончания и мускулы сработать и поднять веки. Усилие, которое всегда, насколько он помнил, приводило к желаемому результату.
На этот раз ничего не получилось.
— Вы пытаетесь, — произнес голос. Дэниел подумал, что это голос бога. Но разве бог — женщина? Голос был теплым, глубоким, с богатым тембром, может быть, слишком низким для женщины, но он был почти уверен, что голос принадлежал именно женщине.
— Мы следим за вашим состоянием. Это была хорошая попытка. Пожалуйста, не попробуете ли вы еще раз?
«Это было здорово! Ты попробуешь еще раз? Сделай еще один шаг для мамочки. Когда папа вернется, он будет так счастлив!»
— Пожалуйста, попытайтесь еще раз.
Он постарался открыть глаза. Это была сложная задача, требующая неимоверных усилий. Напрягись! Старайся! Ему хотелось руками раздвинуть веки, подобно тому, как пьяница в каком-то мультфильме держал свои глаза открытыми при помощи спичек.
— Продолжайте, мистер Китаяма.
Вспышка яркого света ударила в него, заставив почувствовать головокружение, а затем угасла, оставив после себя световые пятна, цвет которых изменялся от красного к зеленому, а затем черному, постепенно ослабевая, тускнея, пока эти пятна не растворились в окружавшей их темноте.
— Что вы чувствовали, мистер Китаяма?
— Боль, — он услышал себя и понял, что смог отчетливо произнести слово.
— Великолепно, — сказала его мать, нет, голос. — Пока достаточно. Теперь вам нужно отдохнуть. Но это большой прогресс — речь и частичное зрение. Спите.
Голос пропал, и он опять погрузился в забытье. Через некоторое время ему стали сниться сны, а, возможно, к нему действительно возвращалось сознание, и в его мозгу пронеслись воспоминания далекого детства. Картины, звуки, ощущения. Булочки с сосисками и мороженое на стадионе, где они с отцом смотрели, как «Моряки» играли против «Доджеров», хьюстонского «Асто», «Великанов» из Денвера, где они слушали рассказы приятелей отца о тех временах, когда «Великаны» играли за Сан-Франциско и выступали при пустых трибунах на отвратительном стадионе в Кандлстик Пойнт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Это забота юристов и бухгалтеров.
— Когда ты собираешься назад? Следующий шаттл будет через сутки.
— Попробую успеть на него. Кстати, давайте взглянем на бейсбол. Никто не возражает?
Позже он опять облачился в свой бело-оранжевый скафандр и установил процессор на свое место на внешней оболочке станции. Внутри
шаттла процессор работал отлично. Авраам Новой даже удивился великолепному переводу на эсперанто вопроса: «Сколько километров до Венеры, Джек?».
От астрономов он получил последние данные о солнечной активности. Цикл следовал за циклом, и картина походила на древнюю пто-ломеевскую модель Вселенной, где Земля была окружена концентрическими слоями света и тьмы.
Только теперь эти слои постоянно перемешивались. Короткие циклы накладывались на длинные, а затем на еще более длинные. Иногда они разбегались в противоположных направлениях, когда низшая точка одного совпадала с высшей точкой другого, и они почти гасили друг друга в какой-то момент.
А иногда они пульсировали синхронно, усиливая эффект друг друга. Когда же все циклы совпадали по фазе и их действие складывалось...
Дэн установил на место процессор, вставил чип памяти с тестовой программой в специальную панель, набрал команду «прочитать», а затем «выполнить». На экране появилась желто-красная картинка, совпадающая с эталоном. Он проверил все сигналы несколько раз, выполнил дополнительные тесты и пришел к выводу, что процессор работает правильно.
Все сбои были временными, и Дэниела это сильно беспокоило. Когда он предоставит компании отчет, станция и шаттл будут заполнены бригадами рабочих, устанавливающих защитные экраны на все электронное оборудование. Тем временем на Земле в новое поколение процессоров будут внесены усовершенствования, и внутри прибора установят дополнительные экраны, так что отпадет необходимость укреплять их снаружи — Дэниел улыбнулся про себя, — как старые покрышки привязывают к планширу буксира.
Он прикрутил панель, закрывающую процессор, и взглянул на часы. Нужно было как-то убить время до ближайшего рейса на Землю. Он посмотрел на несколько шаттлов, пристыкованных к недостроенной станции. Они временно использовались для размещения рабочих, как склады, мастерские, столовые и помещения для отдыха. Когда станцию загерметизируют и приведут во вращение, большинство челноков отстыкуется и будет использоваться как обычно, для доставки людей и грузов.
Дэн увидел, как Авраам Новон появился из того же маленького люка над грузовым отсеком шаттла, откуда несколько минут назад вышел сам Дэн. Он окликнул Новона, и израильтянин в ответ махнул ему рукой.
— Я только что закончил с телескопом, Дэниел. Как продвигается твоя работа?
Дэн ответил, что уже закончил и собирается вернуться.
— Хочешь посмотреть в эту игрушку? — спросил израильтянин.
Дэн рассудил, что это было бы неплохо. Будет что рассказать жене и друзьям, когда он через день вернется домой. Иначе повторится старая история. «Что ты делал в космосе, Дэнни?» — «Ничего особенно интересного». «Это было волнующе? Трудно? Страшно?» «Нет, просто работа». «А как выглядит Вселенная?» — «Я был слишком занят проверкой процессора и вылавливанием в невесомости чипов памяти, чтобы смотреть на Млечный Путь».
Дэниел оставил свой фал безопасности пристегнутым к кольцу около крышки процессора и оттолкнулся в направлении Новона и похожего на гаубицу телескопа. Он на долю секунды почувствовал движение, а затем поплыл без всяких усилий; белый с зеленым скафандр Новона становился все больше и больше. Дэниел видел, что позади Авраама продолжаются монтажные работы — огромные краны устанавливали панели обшивки на почти готовый каркас станции.
Рабочие с аппаратами вакуумной сварки облепили панели обшивки и каркас, соединяя отдельные элементы конструкции в единое целое. В будущем Острова смогут использовать природные ресурсы Луны и пояса астероидов, производя все необходимое здесь же, в космосе. Если планам суждено осуществиться, то Острова станут экономически независимыми, передавая на Землю энергию посредством направленных лучей и принимая — по мере своего расширения — эмигрантов с перенаселенной планеты. Сменится несколько поколений, прежде чем на Островах будет рождаться достаточно людей, чтобы иммиграция стала ненужной.
Но пока это было самое начало. Наполовину законченная станция собиралась из компонентов, изготовленных на Земле, которые достаточно трудно и дорого доставлять на орбиту при помощи челноков, курсировавших между космопортами и точками Лагранжа.
Новон поймал Дэниела за плечи и руками, одетыми в толстые перчатки, удержал его на месте, а что ты хочешь посмотреть? ты можешь направить эту штуковину
вниз? Было бы забавно рассказать Мари-Элейн, что на ней было надето сегодня. Авраам рассмеялся.
— Не то время суток. Я могу показать тебе, что носят в Австралии, если только мы сможем отсюда что-нибудь разглядеть.
— Я думал, что твои астрономы так торопятся установить телескопы на орбите именно потому, что отсюда отлично видно. Они говорили, что при помощи театрального бинокля в космосе видно лучше, чем через телескоп в Паломаре. Что ты на это скажешь?
В наушниках Дэниела послышался смешок Новона.
— Боюсь, это преувеличение. Хотя и не слишком большое. Самая великая проблема при наблюдениях с поверхности Земли заключается в нескольких милях атмосферы. Лучи света, свободно преодолевшие несколько миллионов парсеков, рассеиваются и поглощаются — так что могут исчезнуть совсем, — проходя через пары воды, дым и твердые частицы в атмосфере Земли. Поэтому нам так сильно хочется разместить телескопы здесь. Теперь мы не будем наблюдать за звездами сквозь дымку. А если направить телескоп вниз, через атмосферу, и попытаться что-нибудь разглядеть, то видно будет так же плохо, как если бы мы смотрели снизу. Чтобы что-то увидеть, нужно направить телескоп в противоположную сторону.
Авраам сделал театральный жест рукой. Дэниел кивнул. — Ладно. А как насчет... Он умолк и задумался. Позади телескопа и пристыкованного шаттла кран перемещал гигантскую цилиндрическую секцию по направлению к ожидавшим роботам. Эта огромная масса может раздавить людей, как муравьев, если ее движение не замедлится почти до полной остановки, прежде чем секция достигнет их.
— Как насчет Цербера? — предложил Авраам.
— Насчет чего?
— Это маленький субспутник Плутона. Будет о чем рассказать дома. Спутник Плутона Харон был открыт всего двадцать лет назад. С Земли никто не заметил обломок скалы, вращающийся вокруг Харона. Слишком он маленький. И слишком быстро движется. Только смонтировав телескоп на орбите, мы смогли обнаружить его.
Дэниел согласился.
— Погоди минуту, — сказал Новон.
Он прижал свой прозрачный шлем к окуляру телескопа.
— Чертовски неудобный метод работы, — заметил Дэниел. — Твои астрономы вынуждены будут каждый раз одеваться и выходить наружу, чтобы провести наблюдения?
— Не болтай глупостей, — проворчал Новон. — Он управляется изнутри. У нас здесь будет роскошное помещение, перед которым померкнет футбольный стадион, где разыгрывается чемпионат мира. Все это временно, пока
строительство станции не закончится Наружные органы управления и окуляры останутся в качестве вспомогательных, и, я думаю, мы будем пользоваться ими крайне редко.
Он шикнул на Дэниела, пытавшегося задать какой-то вопрос, и сосредоточенно вгляделся в окуляр обзорного телескопа, вращая ручки управления. Дэниел ждал, наблюдая, как громадные краны перемещают грузы в безвоздушном пространстве.
— Все в порядке, — раздался голос Новона.
— Ты помнишь координаты наизусть, Авраам?
— Большинство. Обычное дело, — он подолкнул Дэниела к обзорному телескопу. —
Лкдно, сначала посмотри сюда, чтобы увидеть тот район, что нас интересует. Ты без труда Плутон и тусклое пятнышко чуть повыше от него. Это и есть Харон. Смотри. Вот этой рукояткой будешь регулировать фокус. Очень сложно сфокусировать изображение, когда на голове у тебя этот дурацкий пузырь.
Дэниел прижал лицевую часть шлема к окуляру обзорного телескопа.
— Где...
Он почувствовал, как Авраам пододвинул его руку к рычажку фокусировки прибора. Дэниел набрал команду на клавиатуре запястья, и из обоих рукавов скафандра выдвинулись гибкие перчатки.
Все, что он смог увидеть, — это расплывчатое овальное пятно на черном фоне, Оно не имело четких границ, а на поверхности можно было заметить несколько темных областей.
— Выглядит, как Луна, — сказал он Ново-ну, — со дна полного воды -бассейна в туманную ночь.
— Ха! Неплохое сравнение. Ладно, покрути ручку фокусировки.
Дэниел попробовал.
Бледный расплывчатый диск в центре изображения стал ярче и отчетливее.
— Очень похоже на Луну.
— Совершенно верно. Ты видишь бледное пятнышко справа вверху, прямо над краем диска?
— Кажется, вижу. Это маленькое пятнышко и есть Цербер?
— Нет, сэр. Это Харон. Его диаметр почти двести километров. А Цербер — размером с футбольное поле, метров сто или сто двадцать. В этот маленький телескоп его нельзя увидеть. Теперь ты должен смотреть в большой телескоп.
Авраам указал Дэниелу на окуляр главной трубы.
— Но ведь это электронный телескоп? — спросил Дэн астронома.
— Да, но ты можешь увидеть Цербер и при помощи оптики. Иди сюда. Сейчас изображение будет точно таким же.
— Только гораздо ярче и четче! Вот это да! Посмотрела бы на это Мари-Элейн!
Через минуту Авраам сказал:
— Теперь давай попробуем увидеть Цербер. Смотри, я смещаю поле обзора.
Дэниел прижимал свой шлем к окуляру большого телескопа, а Новон манипулировал
рукоятками управления, наблюдая за изображением через маленький обзорный телескоп.
Диск Плутона стал увеличиваться, закрыв все поле обзора. Поверхность далекой планеты проплывала перед глазами Дэна, пока не показалась правая граница диска. Движение остановилось, когда край Плутона оказался в левом нижнем углу. Спутник Плутона Харон теперь находился в центре. Он представлял собой немного сплющенный у полюсов сфероид, испещренный, как и сам Плутон, кратерами и хребтами.
— Отлично, Авраам. Я вижу его. А где Цербер
Чтобы заметить его, нужно острое зрение, Дэн. У него очень большая скорость вра щения, нкзкая орбита, непостоянный период вращения
— И что же
— Он появляется из-за края Харона каждый раз в новом месте. Ты можешь заметить его в очень короткий промежуток времени, прежде чем он окажется впереди Харона. Но он очень яркий. Возможно, это самый яркий объект в солнечной системе, если, конечно, не считать такие небесные тела, как Юпитер, имеющие собственное излучение.
— Что я должен увидеть?
— Очень маленький объект, возможно, даже яркую точку желтого цвета. Он на короткое время появится из-за края диска, а затем вновь исчезнет либо за Хароном, либо впереди него. В любом случае ты его не сможешь увидеть.
Дэниел ждал.
— Вот он! Я вижу его! О! Уже исчез! Где он должен появиться в следующий раз? И когда?
— Минут через пятнадцать. А откуда он выскочил, Дэниел?
— Снизу.
— Тогда ты должен наблюдать за верхним краем диска. Ты можешь сказать, он прошел впереди Харона или позади него?
— Думаю, впереди. Хотя не уверен. Я увидел только, как что-то блеснуло. Как отполированная бронза. Что это?
— Металлическая скала.
— Ты уверен?
— Ты имеешь в виду, исследовали ли мы эту скалу? Конечно, нет. Мы только смогли провести простейший спектральный анализ. С такого расстояния чертовски трудно получить четкие спектральные линии. Но мы уверены.
— Откуда вы знаете, что это не космический корабль? Какая-нибудь древняя орбитальная станция, может быть, даже еще работающая.
— И чья же она, Дэниел? Русских? Они не настолько опередили нас. И совершенно определенно — не наша. Может, ты думаешь, что у Шри-Ланка есть секретная программа освоения космоса?
— Нет, я думаю о другом...
Дэн оторвался от окуляра и посмотрел на краны позади Новона. Ближний к ним, перемещавший тяжелую металлическую плиту, похоже, вышел из строя. Струи сжатого воздуха стали видимыми. Кран остановился, а металлическая плита ударила в середину его главной стрелы.
— Я вспомнил о некоторых старых теориях. Кран наклонился, и его кабина поднялась
над главной стрелой.
— О древних космонавтах, о колесницах богов. Эти теории были в моде во времена молодости моих родителей. У моего отца сохранилось несколько книг об этом. Занятная вещь.
— Ерунда, Дэниел, все это ерунда, поверь мне. Эй!
В наушниках раздались сигналы тревоги и испуганные голоса. Оператор крана ругался. Другие рабочие в панике что-то кричали, предупреждая друг друга. Кран стал раскручиваться. Дэниел подумал, что это похоже на молот, который метает спортсмен. На одном конце стрелы располагалась кабина управления, а на другом висела массивная металлическая плита, представляющая собой часть обшивки станции.
Кран, поворачивался в сторону Дэниела и Авраама.
В панике они отпустили телескоп и ухватились друг за друга, как два тонущих пловца.
Через прозрачный шлем Дэниел мог видеть расширенные от страха темные глаза Новона. Из-за спины Авраама на них беззвучно надвигалась огромная плита.
В момент удара послышался оглушительный треск, и Дэниелу показалось, что он сбит с ног ударом гигантского кулака. Звезды рванулись к нему и ярко вспыхнули.
Голос доносился издалека и напоминал голос призрака, обращающегося с того света к живым. Он казался таким слабым и далеким, что невозможно было определить, действительно ли он существует или только мерещится.
Сначала Дэн не обращал на голос внимания. Где-то в глубине сознания он решил, что спит и что, если он не откликнется на призыв и не встанет, голос сам исчезнет и оставит его в мягких объятиях сна.
Но голос настаивал.
— Мистер Китаяма.
Дэниел попытался глубже спрятаться в теплую тьму.
— Мистер Китаяма. «Оставьте меня в покое!»
— Мистер Китаяма. Дэниел. Мистер Китаяма. Дэниел.
Безнадежно. Он не может победить в этом противоборстве. Голос не исчезнет. Дэниел услышал второй голос. Его ответ первому был невнятным — просто звук, нечленораздельное
мычание.
— Мистер Китаяма. Вы можете открыть глаза? Вы можете говорить?
Он пробормотал что-то утвердительное. Голос звучал приятно и ободряюще.
— Великолепно! Вы слышите меня. Вы разговариваете. Вы можете открыть глаза? Попробуйте — комната затемнена, и вам не будет больно. Давайте, сделайте попытку.
Дэниелу хотелось доставить удовольствие голосу, интонации которого напоминали ему мать (вернее, идеализированное воспоминание о матери), жену, друга, сестру...
Он вновь попытался заговорить, но услышал только неясный звук и открыл глаза. Но они не открылись. Он попытался — сделал мысленное усилие, которое должно было заставить нервные окончания и мускулы сработать и поднять веки. Усилие, которое всегда, насколько он помнил, приводило к желаемому результату.
На этот раз ничего не получилось.
— Вы пытаетесь, — произнес голос. Дэниел подумал, что это голос бога. Но разве бог — женщина? Голос был теплым, глубоким, с богатым тембром, может быть, слишком низким для женщины, но он был почти уверен, что голос принадлежал именно женщине.
— Мы следим за вашим состоянием. Это была хорошая попытка. Пожалуйста, не попробуете ли вы еще раз?
«Это было здорово! Ты попробуешь еще раз? Сделай еще один шаг для мамочки. Когда папа вернется, он будет так счастлив!»
— Пожалуйста, попытайтесь еще раз.
Он постарался открыть глаза. Это была сложная задача, требующая неимоверных усилий. Напрягись! Старайся! Ему хотелось руками раздвинуть веки, подобно тому, как пьяница в каком-то мультфильме держал свои глаза открытыми при помощи спичек.
— Продолжайте, мистер Китаяма.
Вспышка яркого света ударила в него, заставив почувствовать головокружение, а затем угасла, оставив после себя световые пятна, цвет которых изменялся от красного к зеленому, а затем черному, постепенно ослабевая, тускнея, пока эти пятна не растворились в окружавшей их темноте.
— Что вы чувствовали, мистер Китаяма?
— Боль, — он услышал себя и понял, что смог отчетливо произнести слово.
— Великолепно, — сказала его мать, нет, голос. — Пока достаточно. Теперь вам нужно отдохнуть. Но это большой прогресс — речь и частичное зрение. Спите.
Голос пропал, и он опять погрузился в забытье. Через некоторое время ему стали сниться сны, а, возможно, к нему действительно возвращалось сознание, и в его мозгу пронеслись воспоминания далекого детства. Картины, звуки, ощущения. Булочки с сосисками и мороженое на стадионе, где они с отцом смотрели, как «Моряки» играли против «Доджеров», хьюстонского «Асто», «Великанов» из Денвера, где они слушали рассказы приятелей отца о тех временах, когда «Великаны» играли за Сан-Франциско и выступали при пустых трибунах на отвратительном стадионе в Кандлстик Пойнт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31