Тот подошел и поклонился. Мгоабе заказал паштет из гусиной печенки, гуляш и рейнское вино.
— Да, — посетовал Мгоабе, — жаль, что у вас отсутствует обоняние и вкус. С моей стороны было бестактно спрашивать вас о запахе роз. Здесь у нас отличный шеф-повар и неплохой запас вин, несмотря на все бюджетные ограничения.
— Мы говорили о радиосигналах, — напомнил ему Дэниел.
, — Разумеется. Так вот, природу источника излучения установить не удалось, но астроном, открывшая его, предположила, что он больше похож на планету. Эта гипотеза вызвала массу возражений. Что делала планета на такой странной орбите? Может быть, это космический скиталец, когда-то давно захваченный Солнцем? Вероятность этого события была — прошу прощения за игру слов — астрономически малой.
Он умолк, намазал паштет на ломтик поджаренного хлеба и медленно прожевал.
— Но предположение о том, что планета является частью Солнечной системы, еще более абсурдно. Все представления об образовании звезд и планет основаны на теории кругового движения. Фантастика! Как тогда эта планета могла попасть на свою орбиту? Возможно, это сделали Атланты. Как вы думаете?
— Я не астроном, — нахмурился Дэниел.
— Ладно. Леди, обнаружившая планету или что бы это ни было, решила дать ей имя. Похоже, не правда ли, на то, как священник крестит мертворожденного ребенка? Очень странный обряд, верно? Почему душа мертворожденного младенца нуждается в отпущении грехов? Какие у него могут быть грехи?
Он взял еще немного паштета, положил его в импровизированную чашечку, сложенную из листа салата, и отправил в рот. Официант налил ему вина, и Мгоабе, попробовав, одобрительно кивнул головой.
— Мы здесь не придерживаемся формальностей, — сказал он Китаяме. — Надеюсь, это
вас не смущает. Бюджет, понимаете. Всегда бюджет, бюджет, бюджет! Ваше здоровье. Он приподнял бокал.
— Боюсь, вы немного заблудились, — сказал Дэниел.
— Что? — Мгоабе замер, не донеся руку с бокалом до рта.
— Где-то между гипотезой об Атлантах и теорией первородного греха. Кажется, вы говорили о чешском астрономе?
— О, да, конечно, — Мгоабе положил в рот ломтик паштета и запил глотком вина. — Конечно. Так вот, она решила дать имя источнику радиосигналов, как дают имена планетам. Мне всегда нравилось выбирать имя.
Он усмехнулся.
— И какое же имя?
— Жимерзла.
Дэниел ждал объяснения.
— Славянское божество. Что-то вроде богини холода. Отвечала за зимнюю погоду. В ее атрибуты входили, насколько я помню, ледяное дыхание, одежда из инея, снежная накидка и корона из градин.
Он громко засмеялся.
Дэниел ждал, пока утихнет смех Мгоабе.
— Понятно. А удалось выяснить, что такое Жимерзла? Это планета? Были ли расшифрованы сообщения? Как она попала на эту необычную орбиту?
— Мы почти шестьдесят лет занимались этой проблемой, и, полагаю, добились определенных успехов.
— И все это втайне.
— Да, втайне.
— Не очень-то вы доверяете обычным людям, Освальдо?
Выражение лица Мгоабе стало серьезным.
— Пожалуйста, Дэниел, не забывайте, что вы, можно сказать, совершили путешествие во времени из более простой и счастливой эпохи. Менее перенаселенной. Как вы считаете, что произошло бы, если бы мы объявили двадцати миллиардам человек, большинство которых живет в условиях почти непереносимой скученности, вынужденной праздности и скудного питания... о, подождите минуточку. Вот мой гуляш.
Официант поставил перед ним дымящееся блюдо.
— За всех чехов, — поднял тост Мгоабе. — За все их открытия и изобретения, из которых Жимерзла и гуляш соревнуются между собой за право называться величайшим!
Он отправил в рот дымящуюся тушеную свинину и запил ее глотком рейнского
— Хорошо, что здесь кондиционированный воздух, — добавил он. — Иначе это блюдо было бы невозможно есть в Замбии.
Дэниел нетерпеливо поджал губы.
— Я отвлекся, — сказал Мгоабе. — Тысяча извинений. Так вот, если мы скажем населению, уже живущему в довольно сильной нужде, — вы согласны? — что в следующем столетии наступит конец света и что условия их жизни будут постоянно ухудшаться...
Он набрал вилкой гарнир и отправил в рот, довольно улыбаясь и бормоча:
— Превосходно, превосходно. Вы сами должны понимать, что результат будет катастро-
фическим. Поэтому мы должны держать все в секрете как можно дольше.
— Зачем? — спросил Дэниел.
— Зачем? Зачем? Мой дорогой друг и благодетель, просто затем — прошу прощения за банальный ответ, — что мы здесь!
— Хм. И совсем недурно устроились, так?
Мгоабе отправил в рот полную вилку горячей красной капусты и аккуратно промокнул губу льняной салфеткой, на которой осталось маленькое красное пятнышко соуса.
— Думаю, вот что может быть истинной причиной. Если нам суждено погибнуть, то лучше сделать это цивилизованно, насколько это возможно. Зачем лишать последние поколения гомо сапиенс надежды? Зачем уничтожать этот мир раньше времени?
— Выживут ли Острова?
— Вероятно. Интенсивность солнечного излучения увеличивается постепенно. Несколько лет назад один из Островов был основан в районе Альфа Центавра. Обсуждаются проекты, связанные с другими звездами. Но и эта звезда, — он указал пальцем в потолок столовой, — обеспечит нормальную жизнь обитателям Островов. Есть также несколько баз на планетах, хотя это только передовые посты. Но они рассчитаны на выживание в таких ужасных условиях, что спокойно перенесут усиление солнечной активности. Особенно жарко ведь не становится. В космических масштабах, конечно.
Он улыбнулся и отхлебнул вино.
— Но этого достаточно, чтобы сделать Землю необитаемой.
Покинув столовую, они не вернулись в кабинет Мгоабе, а вышли из здания. Полуденное солнце нещадно палило, и Мгоабе с Китаямой надели светлые широкополые шляпы и льняные накидки. Они шли по ослепительному белому песку вдоль сверкающих белых зданий и голубой поверхности озера Ньяса.
— Мне это ни к чему, — сказал Дэниел. — В мое тело встроен великолепный регулятор температуры.
— Да, но не стоит привлекать к себе внимание.
Дэниел разгреб песок носком ботинка.
— Оказалось, что мне трудно поверить в это, Освальдо. Что дела настолько плохи. Посмотрите вокруг, — он остановился и махнул рукой. — Больше похоже на утопию, чем на чистилище.
— Да, да. Экклезиаст. Удивительно, как быстро при приближении апокалипсиса всплывают на поверхность Бог и все старые библейские персонажи, даже среди просвещенных людей. Уверяю вас, дела обстоят именно так неважно, как я описал, а может быть, намного хуже. Международное геофизическое общество пользуется огромными привилегиями и хорошо финансируется. Понимаете, мы являемся последней надеждой. Эмиграция не решит проблемы. Массовая эвакуация просто невозможна. Ну, может быть, наша организация найдет выход. На это надеются политики, и поэтому мы работаем здесь, в нашей маленькой утопии.
— Ладно, — Дэниел остановился у кромки воды. Вдали от берега из озера поднимались
огромные металлические платформы ферм для разведения рыбы, подобно гигантам, поддерживающим землю. — Чем вы занимаетесь? Ответом является Жимерзла? Вы что-нибудь выяснили о...
Он пожал плечами, не найдя подходящих слов.
— Понимаю, что вы имеете в виду, — пришел ему на помощь Мгоабе. — Поначалу такие новости действительно ошеломляют и приводят в подавленное состояние, ведь правда?
Дэниел утвердительно хмыкнул.
— Во-первых, — сказал Мгоабе, — Жимерзла действительно планета. И какая! Она гораздо больше Юпитера. Еще немного, и, по мнению астрофизиков, она бы воспламенилась. Что-то вроде космического самовозгорания. Планета превратилась бы во второе солнце, и мы оказались бы в двойной системе.
— Вот это да! — Дэниел повернул лицо к полуденному небу, как будто хотел ощутить, как в сверкающем африканском небе зажглось второе солнце. — Именно эта планета — источник загадочных радиосигналов, Освальдо? Являются ли сигналы природным явлением? Или обитатели Жимерзлы со своими щупальцами и когтями поджигают сочных землян, чтобы приготовить из них что-то вроде вашего любимого гуляша?
— Этого мы до сих пор не знаем. Даже по прошествии стольких лет. Вы знакомы с историей астрономии, астрофизики и радиоастрономии, Дэниел? Нет? Вы знаете, что когда впервые обнаружили космические лучи — это случилось задолго до вашего рождения, не говоря уже о моем, — то их считали продукте чужого разума? Люди годами всерьез пытались расшифровать сообщения, пока не выяснили что имеют дело с природным явлением. Нет, — Мгоабе покачал головой, и тень от его широкополой шляпы скользнула по белой накидке. — Даже сейчас мы не знаем, являются ли сигналы с Жимерзлы сообщением от другой цивилизации, или мать-природа опять дразнит нас, как это было с так называемым космическим излучением. Удивительный термин, не правда ли? Звучит, как что-то противоположное «человеческому» излучению.
— Но ведь вы смогли определить, что такое Жимерзла. Сам источник сигнала. Это действительно планета?
— Безусловно! Когда на Острове Терешковой смонтировали другие обсерватории, чтобы уточнить координаты Жимерзлы, то данные подтвердились. Планета была такой необычной, что некоторые страны, включая вашу, послали туда исследовательские зонды. МГО тогда еще не существовала.
— И они обнаружили панету? Мгоабе рассмеялся.
— Они обнаружили гораздо больше, чем просто планету! Смотрите внимательно, Дэниел. Черный человек сейчас возьмет палку и нарисует картинку для странного посетителя.
Он присел на корточки, вытащил из кармана палочку и начертил на песке диаграмму. Получилось схематичное изображение солнечной системы. Только на расстоянии от Солнца в два раза большем, чем расположена самая дальняя планета, Мгоабе изобразил огромное космическое тело, размерами, превышающее Юпитер и почти такое же большое, как само Солнце. Оно походило на уже известные астрономам газовые планеты-гиганты и было окружено целым семейством спутников-лун, — которые, в свою очередь, имели кольца и спутники.
— Это только приблизительная картина, — сказал Мгоабе.
— Вот это да! — пробормотал Дэниел. — Действительно, это не просто планета! Она выглядит... Подождите! Что вы делаете?
Мгоабе носком туфли начал стирать рисунок.
— Осторожность. Даже здесь, в Лйлонгве, мы обязаны соблюдать правила. А если за пальмой прячется шпион с миниатюрной камерой в руке, готовый броситься сюда и заснять этот секретный документ, как только мы уйдем?
Он закончил стирать рисунок, взял Дэниела под локоть и повел назад в здание МГО.
Дэниел позволил увести себя. В голове его роились мысли и всевозможные вопросы. Почему Жимерзла так долго оставалась неоткрытой? Даже находясь на таком расстоянии от Солнца, она все равно превращала Солнечную систему в двойную, с одной видимой и одной невидимой звездой. Притяжение Жимерзлы должно оказывать такое влияние на Солнце, что астрономы обязаны были вычислить планету еще много веков назад. Почему же этого не случилось? Он предполагал, что воздействие массы Юпитера и других планет, вращающихся .в плоскости эклиптики, вызывало гигроскопический эффект, препятствуя движению Солнца под действием притяжения Жимерзлы.
Почему планета была темным телом? И абсолютно инертной? Ведь Юпитер — ближайший аналог Жимерзлы — активен. Была ли когда-то раньше активна Жимерзла? Достаточно ли она давала света и тепла, чтобы на ее спутниках могла существовать жизнь? Планеты — более подходящее название для ее спутников, чем луны.
Есть ли там разумные существа? За всю историю изучения космоса — при помощи оптических и радиотелескопов, автоматических зондов и управляемых кораблей — не удалось обнаружить никаких признаков внеземных цивилизаций, к которым испытывали такое пристрастие писатели-фантасты. Ни марсиан со множеством щупалец, ни ужасных оверлодцев, ни похожих на розовые мыльные пузыри чикладорианцев, ни кого-либо другого из бесконечного ряда всевозможных существ, порожденных неуемной человеческой фантазией.
Но, может быть, на Жимерзле есть разумные существа! Или когда-то были.
ГЛАВА 8
Дэниел Китаяма стоял перед собственной дверью. Он не позвонил в старинный звонок и не воспользовался новейшим электронным сенсорным замком, а постучал.
Последовала пауза, во время которой он подумал, что внутри, наверное, никого нет. Но прежде чем Дэниел успел войти, дверь открылась. Перед ним, в точной копии его старой прихожей стояла Лидия Хаддад и улыбалась.
— Дэн! Мы боялись, что вы никогда не появитесь! Мы здесь отлично провели время, только уже начали думать, что, связавшись с МГО, вы забыли о нас.
— Ни в коем случае, — он улыбнулся ей, вошел в старомодную прихожую и закрыл за собой дверь. На мгновение ему показалось, что он перенесся на восемьдесят лет назад и просто вернулся домой с работы в Пало Альто, а не прилетел с озера Ньяса.
По старой привычке он потянулся, чтобы обнять встречавшую его женщину. Когда он протянул к ней руки и наклонил голову, то понял свою ошибку и попытался отстраниться, но она шагнула навстречу и подняла к нему лицо.
— Все хорошо, — прошептала Лидия. — Все в порядке.
Дэниел прижал девушку к себе, зажмурив глаза, изо всех сил стараясь скрыть свое замешательство. Он боролся с внезапно нахлынувшими воспоминаниями и чувствами.
Затем он открыл глаза, медленно возвращаясь в настоящее, покидая застывшее мгновение и вновь вступая в бесконечную реку времени, в постоянно меняющуюся действительность. Хотя его окружала обстановка 2009 года, мир не стоял на месте, и шел уже 2089-й. Вдруг он с изумлением понял, что наступил Новый год и сейчас январь 2090. Через десять лет календари зафиксируют наступление нового двадцать второго века — похоже, последнего в истории жизни на Земле.
Если обитатели Островов останутся живы, — а были все основания верить, что большинство из них спасется, — то со временем они, возможно, захотят вернуться на Землю и посетить бесплодную теперь колыбель жизни. Они могут воздвигнуть обелиск с подобающей эпитафией: «На этой планете возникла жизнь в своем неисчислимом разнообразии. Одно из живых существ, избежало гибели и, взяв с собой еще несколько видов, обрело новую жизнь среди звезд. Аминь».
— А Товак... — начал спрашивать Дэниел.
— О, она не возражает, — перебила Лидия. — Неужели вы считаете нас такими ограниченными людьми?
Дэниел моргнул и покачал головой. Он вовсе не беспокоился, что Товак Десертис ревнует, когда ее подруга обнимает его. Он мучился все той же проблемой: его плоть не была плотью, а металлом и пластиком, вместо крови по сосудам текло машинное масло, его нервы — электронные цепи, память — микросхемы, сердце — ротационный насос, а половые органы — механическая имитация.
Лидия знала это. Не очень подробно, конечно, но в общих чертах знала. Ее подруга Товак тоже была в курсе. И когда одна из женщин в ответ на его объятие говорит: «Все хорошо. Все в порядке», то она перекладывает решение проблемы на него. Это не было приглашением. С другой стороны, решительный отказ покончил бы с вопросом раз и навсегда. Это означало бы: мы будем друзьями, но не семьей и, конечно, не любовниками.
Что же на самом деле значила эта фраза: «Все хорошо. Все в порядке?».
Дэниел прошелся по своему воссозданному дому. Десертис возилась на кухне. Сегодня была ее очередь готовить, и жаркая атмосфера кухни придала недостающие краски ее обычно бледному лицу. Ее волосы были цвета ржавчины, она коротко стригла их и завивала в мелкие кудряшки. Глаза у нее были такие же бесцветные, как и кожа, почти прозрачные, с легким зеленым оттенком. Ее фигура выдавала склонность к полноте.
Она подняла голову и взглянула на вошедшего в кухню Дэниела.
— О, хозяин замка! Пришли попробовать приготовленные блюда? Суфле, салат, пиво? В зоне мы никогда так не жили!
— Я бы выпил пива. Жаль, что не могу этого сделать.
— Тогда за вас! — Товак открыла банку
Кирина и сделала глоток. — Я работала над схемами преобразования, что запросили ваши медики.
— Ваше мнение?
— Выглядит несложно.
Товак взяла большой нож и пучок салата. Она положила салат на разделочную доску и принялась резать.
— Вы знаете, сколько большинству людей нужно заплатить всего за один листик этого салата?
Дэниел покачал головой.
— А сколько антиквар даст за такой нож или разделочную доску? Целая семья может жить десять лет на вырученные за эту доску деньги!
— Нам не нужны деньги.
— Это я понимаю. Вы употребили «нам» во множественном числе, как говорят о себе королевские особы.
— Вовсе нет.
— Тогда вам лучше еще раз осмотреться вокруг. Лидия и я — по-прежнему рабы, получающие жалованье. В стране избыток рабочей силы, и каждый, кто делает шаг в сторону, рискует быть выбитым из колеи, прежде чем сумеет вернуться на место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Да, — посетовал Мгоабе, — жаль, что у вас отсутствует обоняние и вкус. С моей стороны было бестактно спрашивать вас о запахе роз. Здесь у нас отличный шеф-повар и неплохой запас вин, несмотря на все бюджетные ограничения.
— Мы говорили о радиосигналах, — напомнил ему Дэниел.
, — Разумеется. Так вот, природу источника излучения установить не удалось, но астроном, открывшая его, предположила, что он больше похож на планету. Эта гипотеза вызвала массу возражений. Что делала планета на такой странной орбите? Может быть, это космический скиталец, когда-то давно захваченный Солнцем? Вероятность этого события была — прошу прощения за игру слов — астрономически малой.
Он умолк, намазал паштет на ломтик поджаренного хлеба и медленно прожевал.
— Но предположение о том, что планета является частью Солнечной системы, еще более абсурдно. Все представления об образовании звезд и планет основаны на теории кругового движения. Фантастика! Как тогда эта планета могла попасть на свою орбиту? Возможно, это сделали Атланты. Как вы думаете?
— Я не астроном, — нахмурился Дэниел.
— Ладно. Леди, обнаружившая планету или что бы это ни было, решила дать ей имя. Похоже, не правда ли, на то, как священник крестит мертворожденного ребенка? Очень странный обряд, верно? Почему душа мертворожденного младенца нуждается в отпущении грехов? Какие у него могут быть грехи?
Он взял еще немного паштета, положил его в импровизированную чашечку, сложенную из листа салата, и отправил в рот. Официант налил ему вина, и Мгоабе, попробовав, одобрительно кивнул головой.
— Мы здесь не придерживаемся формальностей, — сказал он Китаяме. — Надеюсь, это
вас не смущает. Бюджет, понимаете. Всегда бюджет, бюджет, бюджет! Ваше здоровье. Он приподнял бокал.
— Боюсь, вы немного заблудились, — сказал Дэниел.
— Что? — Мгоабе замер, не донеся руку с бокалом до рта.
— Где-то между гипотезой об Атлантах и теорией первородного греха. Кажется, вы говорили о чешском астрономе?
— О, да, конечно, — Мгоабе положил в рот ломтик паштета и запил глотком вина. — Конечно. Так вот, она решила дать имя источнику радиосигналов, как дают имена планетам. Мне всегда нравилось выбирать имя.
Он усмехнулся.
— И какое же имя?
— Жимерзла.
Дэниел ждал объяснения.
— Славянское божество. Что-то вроде богини холода. Отвечала за зимнюю погоду. В ее атрибуты входили, насколько я помню, ледяное дыхание, одежда из инея, снежная накидка и корона из градин.
Он громко засмеялся.
Дэниел ждал, пока утихнет смех Мгоабе.
— Понятно. А удалось выяснить, что такое Жимерзла? Это планета? Были ли расшифрованы сообщения? Как она попала на эту необычную орбиту?
— Мы почти шестьдесят лет занимались этой проблемой, и, полагаю, добились определенных успехов.
— И все это втайне.
— Да, втайне.
— Не очень-то вы доверяете обычным людям, Освальдо?
Выражение лица Мгоабе стало серьезным.
— Пожалуйста, Дэниел, не забывайте, что вы, можно сказать, совершили путешествие во времени из более простой и счастливой эпохи. Менее перенаселенной. Как вы считаете, что произошло бы, если бы мы объявили двадцати миллиардам человек, большинство которых живет в условиях почти непереносимой скученности, вынужденной праздности и скудного питания... о, подождите минуточку. Вот мой гуляш.
Официант поставил перед ним дымящееся блюдо.
— За всех чехов, — поднял тост Мгоабе. — За все их открытия и изобретения, из которых Жимерзла и гуляш соревнуются между собой за право называться величайшим!
Он отправил в рот дымящуюся тушеную свинину и запил ее глотком рейнского
— Хорошо, что здесь кондиционированный воздух, — добавил он. — Иначе это блюдо было бы невозможно есть в Замбии.
Дэниел нетерпеливо поджал губы.
— Я отвлекся, — сказал Мгоабе. — Тысяча извинений. Так вот, если мы скажем населению, уже живущему в довольно сильной нужде, — вы согласны? — что в следующем столетии наступит конец света и что условия их жизни будут постоянно ухудшаться...
Он набрал вилкой гарнир и отправил в рот, довольно улыбаясь и бормоча:
— Превосходно, превосходно. Вы сами должны понимать, что результат будет катастро-
фическим. Поэтому мы должны держать все в секрете как можно дольше.
— Зачем? — спросил Дэниел.
— Зачем? Зачем? Мой дорогой друг и благодетель, просто затем — прошу прощения за банальный ответ, — что мы здесь!
— Хм. И совсем недурно устроились, так?
Мгоабе отправил в рот полную вилку горячей красной капусты и аккуратно промокнул губу льняной салфеткой, на которой осталось маленькое красное пятнышко соуса.
— Думаю, вот что может быть истинной причиной. Если нам суждено погибнуть, то лучше сделать это цивилизованно, насколько это возможно. Зачем лишать последние поколения гомо сапиенс надежды? Зачем уничтожать этот мир раньше времени?
— Выживут ли Острова?
— Вероятно. Интенсивность солнечного излучения увеличивается постепенно. Несколько лет назад один из Островов был основан в районе Альфа Центавра. Обсуждаются проекты, связанные с другими звездами. Но и эта звезда, — он указал пальцем в потолок столовой, — обеспечит нормальную жизнь обитателям Островов. Есть также несколько баз на планетах, хотя это только передовые посты. Но они рассчитаны на выживание в таких ужасных условиях, что спокойно перенесут усиление солнечной активности. Особенно жарко ведь не становится. В космических масштабах, конечно.
Он улыбнулся и отхлебнул вино.
— Но этого достаточно, чтобы сделать Землю необитаемой.
Покинув столовую, они не вернулись в кабинет Мгоабе, а вышли из здания. Полуденное солнце нещадно палило, и Мгоабе с Китаямой надели светлые широкополые шляпы и льняные накидки. Они шли по ослепительному белому песку вдоль сверкающих белых зданий и голубой поверхности озера Ньяса.
— Мне это ни к чему, — сказал Дэниел. — В мое тело встроен великолепный регулятор температуры.
— Да, но не стоит привлекать к себе внимание.
Дэниел разгреб песок носком ботинка.
— Оказалось, что мне трудно поверить в это, Освальдо. Что дела настолько плохи. Посмотрите вокруг, — он остановился и махнул рукой. — Больше похоже на утопию, чем на чистилище.
— Да, да. Экклезиаст. Удивительно, как быстро при приближении апокалипсиса всплывают на поверхность Бог и все старые библейские персонажи, даже среди просвещенных людей. Уверяю вас, дела обстоят именно так неважно, как я описал, а может быть, намного хуже. Международное геофизическое общество пользуется огромными привилегиями и хорошо финансируется. Понимаете, мы являемся последней надеждой. Эмиграция не решит проблемы. Массовая эвакуация просто невозможна. Ну, может быть, наша организация найдет выход. На это надеются политики, и поэтому мы работаем здесь, в нашей маленькой утопии.
— Ладно, — Дэниел остановился у кромки воды. Вдали от берега из озера поднимались
огромные металлические платформы ферм для разведения рыбы, подобно гигантам, поддерживающим землю. — Чем вы занимаетесь? Ответом является Жимерзла? Вы что-нибудь выяснили о...
Он пожал плечами, не найдя подходящих слов.
— Понимаю, что вы имеете в виду, — пришел ему на помощь Мгоабе. — Поначалу такие новости действительно ошеломляют и приводят в подавленное состояние, ведь правда?
Дэниел утвердительно хмыкнул.
— Во-первых, — сказал Мгоабе, — Жимерзла действительно планета. И какая! Она гораздо больше Юпитера. Еще немного, и, по мнению астрофизиков, она бы воспламенилась. Что-то вроде космического самовозгорания. Планета превратилась бы во второе солнце, и мы оказались бы в двойной системе.
— Вот это да! — Дэниел повернул лицо к полуденному небу, как будто хотел ощутить, как в сверкающем африканском небе зажглось второе солнце. — Именно эта планета — источник загадочных радиосигналов, Освальдо? Являются ли сигналы природным явлением? Или обитатели Жимерзлы со своими щупальцами и когтями поджигают сочных землян, чтобы приготовить из них что-то вроде вашего любимого гуляша?
— Этого мы до сих пор не знаем. Даже по прошествии стольких лет. Вы знакомы с историей астрономии, астрофизики и радиоастрономии, Дэниел? Нет? Вы знаете, что когда впервые обнаружили космические лучи — это случилось задолго до вашего рождения, не говоря уже о моем, — то их считали продукте чужого разума? Люди годами всерьез пытались расшифровать сообщения, пока не выяснили что имеют дело с природным явлением. Нет, — Мгоабе покачал головой, и тень от его широкополой шляпы скользнула по белой накидке. — Даже сейчас мы не знаем, являются ли сигналы с Жимерзлы сообщением от другой цивилизации, или мать-природа опять дразнит нас, как это было с так называемым космическим излучением. Удивительный термин, не правда ли? Звучит, как что-то противоположное «человеческому» излучению.
— Но ведь вы смогли определить, что такое Жимерзла. Сам источник сигнала. Это действительно планета?
— Безусловно! Когда на Острове Терешковой смонтировали другие обсерватории, чтобы уточнить координаты Жимерзлы, то данные подтвердились. Планета была такой необычной, что некоторые страны, включая вашу, послали туда исследовательские зонды. МГО тогда еще не существовала.
— И они обнаружили панету? Мгоабе рассмеялся.
— Они обнаружили гораздо больше, чем просто планету! Смотрите внимательно, Дэниел. Черный человек сейчас возьмет палку и нарисует картинку для странного посетителя.
Он присел на корточки, вытащил из кармана палочку и начертил на песке диаграмму. Получилось схематичное изображение солнечной системы. Только на расстоянии от Солнца в два раза большем, чем расположена самая дальняя планета, Мгоабе изобразил огромное космическое тело, размерами, превышающее Юпитер и почти такое же большое, как само Солнце. Оно походило на уже известные астрономам газовые планеты-гиганты и было окружено целым семейством спутников-лун, — которые, в свою очередь, имели кольца и спутники.
— Это только приблизительная картина, — сказал Мгоабе.
— Вот это да! — пробормотал Дэниел. — Действительно, это не просто планета! Она выглядит... Подождите! Что вы делаете?
Мгоабе носком туфли начал стирать рисунок.
— Осторожность. Даже здесь, в Лйлонгве, мы обязаны соблюдать правила. А если за пальмой прячется шпион с миниатюрной камерой в руке, готовый броситься сюда и заснять этот секретный документ, как только мы уйдем?
Он закончил стирать рисунок, взял Дэниела под локоть и повел назад в здание МГО.
Дэниел позволил увести себя. В голове его роились мысли и всевозможные вопросы. Почему Жимерзла так долго оставалась неоткрытой? Даже находясь на таком расстоянии от Солнца, она все равно превращала Солнечную систему в двойную, с одной видимой и одной невидимой звездой. Притяжение Жимерзлы должно оказывать такое влияние на Солнце, что астрономы обязаны были вычислить планету еще много веков назад. Почему же этого не случилось? Он предполагал, что воздействие массы Юпитера и других планет, вращающихся .в плоскости эклиптики, вызывало гигроскопический эффект, препятствуя движению Солнца под действием притяжения Жимерзлы.
Почему планета была темным телом? И абсолютно инертной? Ведь Юпитер — ближайший аналог Жимерзлы — активен. Была ли когда-то раньше активна Жимерзла? Достаточно ли она давала света и тепла, чтобы на ее спутниках могла существовать жизнь? Планеты — более подходящее название для ее спутников, чем луны.
Есть ли там разумные существа? За всю историю изучения космоса — при помощи оптических и радиотелескопов, автоматических зондов и управляемых кораблей — не удалось обнаружить никаких признаков внеземных цивилизаций, к которым испытывали такое пристрастие писатели-фантасты. Ни марсиан со множеством щупалец, ни ужасных оверлодцев, ни похожих на розовые мыльные пузыри чикладорианцев, ни кого-либо другого из бесконечного ряда всевозможных существ, порожденных неуемной человеческой фантазией.
Но, может быть, на Жимерзле есть разумные существа! Или когда-то были.
ГЛАВА 8
Дэниел Китаяма стоял перед собственной дверью. Он не позвонил в старинный звонок и не воспользовался новейшим электронным сенсорным замком, а постучал.
Последовала пауза, во время которой он подумал, что внутри, наверное, никого нет. Но прежде чем Дэниел успел войти, дверь открылась. Перед ним, в точной копии его старой прихожей стояла Лидия Хаддад и улыбалась.
— Дэн! Мы боялись, что вы никогда не появитесь! Мы здесь отлично провели время, только уже начали думать, что, связавшись с МГО, вы забыли о нас.
— Ни в коем случае, — он улыбнулся ей, вошел в старомодную прихожую и закрыл за собой дверь. На мгновение ему показалось, что он перенесся на восемьдесят лет назад и просто вернулся домой с работы в Пало Альто, а не прилетел с озера Ньяса.
По старой привычке он потянулся, чтобы обнять встречавшую его женщину. Когда он протянул к ней руки и наклонил голову, то понял свою ошибку и попытался отстраниться, но она шагнула навстречу и подняла к нему лицо.
— Все хорошо, — прошептала Лидия. — Все в порядке.
Дэниел прижал девушку к себе, зажмурив глаза, изо всех сил стараясь скрыть свое замешательство. Он боролся с внезапно нахлынувшими воспоминаниями и чувствами.
Затем он открыл глаза, медленно возвращаясь в настоящее, покидая застывшее мгновение и вновь вступая в бесконечную реку времени, в постоянно меняющуюся действительность. Хотя его окружала обстановка 2009 года, мир не стоял на месте, и шел уже 2089-й. Вдруг он с изумлением понял, что наступил Новый год и сейчас январь 2090. Через десять лет календари зафиксируют наступление нового двадцать второго века — похоже, последнего в истории жизни на Земле.
Если обитатели Островов останутся живы, — а были все основания верить, что большинство из них спасется, — то со временем они, возможно, захотят вернуться на Землю и посетить бесплодную теперь колыбель жизни. Они могут воздвигнуть обелиск с подобающей эпитафией: «На этой планете возникла жизнь в своем неисчислимом разнообразии. Одно из живых существ, избежало гибели и, взяв с собой еще несколько видов, обрело новую жизнь среди звезд. Аминь».
— А Товак... — начал спрашивать Дэниел.
— О, она не возражает, — перебила Лидия. — Неужели вы считаете нас такими ограниченными людьми?
Дэниел моргнул и покачал головой. Он вовсе не беспокоился, что Товак Десертис ревнует, когда ее подруга обнимает его. Он мучился все той же проблемой: его плоть не была плотью, а металлом и пластиком, вместо крови по сосудам текло машинное масло, его нервы — электронные цепи, память — микросхемы, сердце — ротационный насос, а половые органы — механическая имитация.
Лидия знала это. Не очень подробно, конечно, но в общих чертах знала. Ее подруга Товак тоже была в курсе. И когда одна из женщин в ответ на его объятие говорит: «Все хорошо. Все в порядке», то она перекладывает решение проблемы на него. Это не было приглашением. С другой стороны, решительный отказ покончил бы с вопросом раз и навсегда. Это означало бы: мы будем друзьями, но не семьей и, конечно, не любовниками.
Что же на самом деле значила эта фраза: «Все хорошо. Все в порядке?».
Дэниел прошелся по своему воссозданному дому. Десертис возилась на кухне. Сегодня была ее очередь готовить, и жаркая атмосфера кухни придала недостающие краски ее обычно бледному лицу. Ее волосы были цвета ржавчины, она коротко стригла их и завивала в мелкие кудряшки. Глаза у нее были такие же бесцветные, как и кожа, почти прозрачные, с легким зеленым оттенком. Ее фигура выдавала склонность к полноте.
Она подняла голову и взглянула на вошедшего в кухню Дэниела.
— О, хозяин замка! Пришли попробовать приготовленные блюда? Суфле, салат, пиво? В зоне мы никогда так не жили!
— Я бы выпил пива. Жаль, что не могу этого сделать.
— Тогда за вас! — Товак открыла банку
Кирина и сделала глоток. — Я работала над схемами преобразования, что запросили ваши медики.
— Ваше мнение?
— Выглядит несложно.
Товак взяла большой нож и пучок салата. Она положила салат на разделочную доску и принялась резать.
— Вы знаете, сколько большинству людей нужно заплатить всего за один листик этого салата?
Дэниел покачал головой.
— А сколько антиквар даст за такой нож или разделочную доску? Целая семья может жить десять лет на вырученные за эту доску деньги!
— Нам не нужны деньги.
— Это я понимаю. Вы употребили «нам» во множественном числе, как говорят о себе королевские особы.
— Вовсе нет.
— Тогда вам лучше еще раз осмотреться вокруг. Лидия и я — по-прежнему рабы, получающие жалованье. В стране избыток рабочей силы, и каждый, кто делает шаг в сторону, рискует быть выбитым из колеи, прежде чем сумеет вернуться на место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31