Ты продемонстрировал свой интерес к ней не только этому фату, но всем! Я было поверил, что она действительно нужна тебе для осуществления твоих планов. Но ты не можешь идти по следу такого серьезного противника, как Лорен, попутно развлекаясь с прекрасной леди, разогревая ее сказками о шпионах. Ты используешь обстоятельства, чтобы забраться в постель Филиппы Беннинг.– Ничего подобного. Я и не думал об этом!– Нет? Ты утверждаешь, что не виделся с ней минувшей ночью?И Маркус не мог этого отрицать. Он вынужден был признать про себя, что они вели разговор не о погоде, как, впрочем, и не о месье Лорене. У Филиппы Беннинг была отличная память. Все обидные поговорки про женскую логику были не про нее. Но в эту ночь она поддалась своей женской природе, она тянулась к нему, ее губы готовы были раскрыться… Если бы не этот его дурацкий вопрос про мужа и Бротона!..– Виделся, но ничего не произошло. Абсолютно ничего, – вздохнул Маркус, признав свое поражение.Бирн сочувственно похлопал его по плечу.– Тебе надо выспаться, – сказал он. – Я буду следить за Стерлингом, за Филдстоном, Кроули и кто там еще.Взглянув ему в глаза, Маркус заметил в них прежнюю решимость и устремленность к цели.– Я не разочарую тебя, – сказал Бирн серьезно. – Обещаю.Филиппа, с комфортом расположившаяся в глубине своего бокса, увидела в бинокль Маркуса, покидающего павильон для скачек. Компанию ей составляли Нора, Пенни Стерлинг и Битей. Все гости уже высыпали наружу, включая и саму устроительницу празднеств леди Гемпшир. Это был ее знаменитый день, и она охотно принимала дань признательности от своих гостей. Здесь был простор для встреч и общения…Однако Филиппой овладела непонятная нервозность. Она теребила кружевной платок, мучаясь необходимостью развлекать Пенни Стерлинг, к сильному неудовольствию Норы, с усмешкой следившей за ними. Пенни еще многому надо было учиться, и в отсутствие матери ее тянуло к Филиппе, хотя та и была старше ее всего на четыре года.– Вчера сэр Риджуэй танцевал со мной и попросил также и следующий танец, но папа сказал, что я должна обещать его мистеру Кроули, – поведала она. – Но сэр Риджуэй нравится мне намного больше. Как я должна была поступить, на ваш взгляд? – Пенни смотрела на нее с надеждой.– Скажи, дорогая, что ты думаешь о мистере Кроули? – спросила Филиппа.– Совсем ничего. Он работает с моим отцом и часто бывает у нас. Но он далеко не так хорош, как сэр Риджуэй.– Конечно, сэр Риджуэй – весьма общительный и изысканный джентльмен, – согласилась Филиппа. – Ты можешь осчастливить его двумя танцами, но при условии, что дважды станцуешь и с мистером Кроули. Мы не должны показывать мужчинам, что они могут так быстро обрести преимущество в наших глазах.– Конечно, нет! – порывисто воскликнула Пенни. – Но… но почему?– Потому что они решат, что ты можешь сдаться без всяких ухаживаний.– О! – Пенни несколько сконфузилась. – Но папа говорит, что если я дам понять, что влюблена, то так я быстрее выйду замуж.– Быстрее? – ужаснулась Филиппа. «Как он может торопить ее, когда она не имеет еще ни малейшего представления о взрослой жизни?! Ее отец – единственный источник сведений о поведении мужчин в браке».– Да, папа говорит, что на следующий сезон он не сможет вывозить меня в свет. Это чересчур утомительно.«И дорого, – подумала Филиппа. – Судя по нарядам Пенни, с доходами в их доме не совсем благополучно».– Лучший способ привлечь мужчин – это одеваться как можно выигрышнее, чтобы подчеркнуть преимущества своего лица и фигуры, – произнесла Филиппа и услышала за спиной сдавленное фырканье Норы, которая привыкла осуждать туалеты Пенни.– Полностью с вами согласна, – подхватила Пенни. – Я изучала журналы для леди месяцами, готовясь к дебюту. Этот фасон моего платья я выбрала сама. Что вы о нем думаете? – Она взмахнула своим подолом из тусклого, красновато-коричневого твида.Возможно, беда не столько в стесненных средствах, сколько в бедном вкусе самой Пенни, подумала Филиппа. Впрочем, любая семнадцатилетняя дебютантка мало что смыслила в женском гардеробе. А тут еще отсутствие материнского глаза и солдафон папа. Не зная, что сказать, она промычала нечто невразумительное. Но тут подошла миссис Даннингем с дочерью Луизой. К счастью, они увели Пенни с собой. Теперь она могла устроиться более удобно на мягких подушках, но нервозность не отпускала ее.– Филиппа, детка, ты искромсаешь платок в клочья! Что с тобой? – воскликнула Тотти, продолжая следить одним глазом за состязанием.Филиппа наконец поднялась и встала рядом с Тотти у входа в бокс. Нора присоединилась к ним.– У нее есть причина переживать, это ни для кого не секрет, – процедила она сквозь зубы. – Любая на ее месте вела бы себя так же.– Хм… что такое? – вскинулась Филиппа, переставая терзать комок кружев. – О чем ты, Нора? Что могло выбить меня из равновесия?– Ожидание, разумеется, – прошептала Нора, чтобы не быть услышанной другими леди. – Прошлой ночью маркиз разочаровал тебя, теперь ты ждешь наступления следующей ночи и его… визита.Филиппа смерила свою младшую подругу снисходительным взглядом. Но та ничуть не смутилась, ее черные глаза с металлическим блеском излучали уверенность.– Что с тобой, Нора?Та, сконфуженно покраснев, продолжала:– Ты и… Бротон… Во всех книжках пишут, что ожидание и предчувствия изматывают влюбленных до того момента, как…– Тебе больше нельзя читать эти книжки, – авторитетно заявила Филиппа. – Они явно портят твою голову.– Но… ты же сама давала мне их… Ее перебила Тотти:– Мисс Нора, я правильно догадываюсь, о чем вы спрашиваете Филиппу? Это то, о чем и я хотела бы спросить?– Нам всем известно о твоих делах, Филли. Ты должна что-то предпринять, – заявила Нора.– Но о чем вы?– О твоих отношениях с маркизом, разумеется. Молодой джентльмен, который охотится за развлечениями, вдруг укладывается спать раньше одиннадцати, разве это… нормально? Ты не могла чем-то задеть его?Филиппа уже не в первый раз пожалела о том, что слишком хорошо натаскала Нору в премудростях флирта. Ее замечания становятся назойливыми.– И он до сих пор не навестил тебя в твоем боксе, – продолжала Нора, разглядев Бротона, стоявшего в окружении молодых щеголей. – Миссис Даннингем уже спрашивала меня, что между вами произошло, а также леди Плесси и лорд Дрей.Несколько секунд Филиппа растерянно моргала, онемев от возмущения. И почему они без конца возвращаются к тому, что для нее уже почти не важно? Что за нелепая ситуация! Всех волнует, во сколько она легла в кровать и заснула, во сколько заснул Бротон.А в ее крови до сих пор тлеет жар желания, пробужденный Маркусом. Она готова была склониться к нему, ласкать его и принимать его ласки… И вдруг… этот его нелепый школярский вопрос! С какой стати она должна равнять Бротона со своим мужем?Противоречивые чувства разрывали ее. Как бы и в самом деле не началась мигрень! Или она не выдержит и швырнет им всем в лицо слова о том, как ей наскучила потерявшая смысл возня вокруг Бротона. Боже упаси ее от этого!– Хотя леди Джейн уже здесь, ты не должна слишком беспокоиться на ее счет, – упрямо продолжала Нора. – Ты оставила ее позади. Сегодня ночью он непременно явится к тебе.Филиппа готова была рассмеяться ей в лицо.– Я хочу немного подышать, – объявила она и, подхватив своего славного померанского шпица, шагнула за порог.Светская публика сновала повсюду, но, пока никто не приставал с вопросами, можно было насладиться относительной свободой.Мысли ее постоянно возвращались к Маркусу. Ей только кажется, или он и в самом деле переменился в последнее время? Стал уделять больше внимания своей внешности и выглядит теперь весьма привлекательно. У него появились элегантность и живость в манерах. И это его чувство иронии, которое, впрочем, никогда не оставляло его. И главное – он такой открытый, что просто не вяжется с его профессией.Но этот тип, мистер Бирн Уорт, весьма озадачивал ее. Он такой сумрачный, начисто лишен таинственного обаяния героев готических романов и так холоден, что не хочется даже думать о нем.Она поднималась вверх по тропе с отсутствующим выражением на своем прекрасном лице. И почему ее мысли постоянно заняты Маркусом? Не слишком ли быстро она забыла своего неотразимого Бротона, первенство которого признается всеми, ради какого-то сына третьего барона без титула? Но где он, Бротон? Минувшей ночью она поджидала его лишь для того, чтобы отвергнуть, чтобы освободиться от ненужного продолжения игры. Но эти разговоры за ее спиной… Они решили, что он больше не интересуется ею? Это может задеть любую женщину…– Миссис Беннинг, – прервал ее размышления мужской голос, – как приятно встретить вас здесь!Встрепенувшись, она узнала герцога Райана с его дочерью леди Джейн, идущих по тропе навстречу.Герцог уже приблизился к концу среднего возраста и успел отрастить изрядное брюшко. Его волосы стали совсем белыми за те несколько лет, что она его не видела. Несомненно, это было связано с потерей его горячо любимой жены. Когда-то он считался завсегдатаем всех гостиных и балов и был в курсе самых последних сплетен, но только не теперь. Иначе бы он никогда не стал так сердечно приветствовать соперницу своей дочери.– Весьма польщена, – отвечала Филиппа, делая реверанс с большим чувством собственного достоинства.Леди Джейн тоже сделала реверанс, но как-то уж совсем небрежно, что не укрылось от глаз ее отца.– Вы стали такая хорошенькая и такая высокая! Сколько мы не виделись? Два года? Три? Может быть, четыре? А как поживает ваш муж?Обе леди были шокированы. Леди Джейн повернулась к отцу:– Папа, я думаю…– Ах, да-да, конечно. Я должен дать вам возможность поболтать о своих женских секретах. Пожалуй, мне придется вернуться в павильон и досмотреть скачки в одиночестве. – Подмигнув обеим леди и потрепав шпица, герцог удалился.Обе леди изумленно уставились друг на друга. Леди Джейн первая нарушила молчание.– Я должна извиниться за моего отца, – сухо сказала она.– С ним все в порядке? – спокойно спросила Филиппа.– Разумеется, – отрезала леди Джейн. – Благодарю вас за ваш интерес. – Она уже собиралась пройти мимо, но задержалась, повергнув Филиппу в изумление своей новой репликой. – Считаешь, что ты победила меня? – спросила она с ядовитой усмешкой на губах.– Победила?– Думаешь, что Бротон предложит тебе нечто большее после ночи с тобой? Когда он получит все, он забудет о тебе.– Вы полагаете? – холодно произнесла Филиппа.– Говорят, ты ему так интересна, что он даже умудрился проспать ночь, предложенную ему тобой, – усмехнулась леди Джейн и устремилась вслед за отцом, оставив Филиппу стоять с открытым ртом и в помраченном сознании. Никто не умел так уязвить ее, как леди Джейн.Солнце уже близилось к горизонту, когда Филиппа наконец пришла в себя. Огненные вспышки гнева сменились холодными мыслями о реванше, о том, как восстановить свою репутацию в глазах всего света. Она даже не сразу поняла, куда забрела. Но, судя по доносившимся вскрикам болельщиков, кажется, она находилась недалеко от павильона.Внезапно совсем рядом послышалось негромкое лошадиное ржание. Филиппа поняла, что стоит возле конюшен лорда Гемпшира. Но людей поблизости не было. Вероятно, конюхи ушли болеть за победу Мисти в финальном заезде. Заглянув внутрь распахнутых ворот, Филиппа увидела длинный ряд лошадиных морд, одинаково повернутых в ее сторону. Но приветливое ржание издавала только одна великолепная вороная кобыла, находившаяся, судя по всему, в приятном расположении духа.– О, какая ты красавица! – громко похвалила ее Филиппа, подходя ближе. – Я, конечно, не совсем разбираюсь в вашей конской породе, но ты, должно быть, являешься гордостью этой конюшни.Кажется, и шпиц пришел в восторг. Он сделал круг вокруг стойла черной кобылы, а потом встал на задние лапки, приветствуя ее. Лошадь смотрела на него в полном изумлении.– Хочешь пожевать, Летти? – спросила Филиппа (имя кобылы она прочитала на табличке), протягивая ей клочок сена.Летти охотно приняла подачку, облизав в знак признательности ее руку своим теплым шершавым языком.Впервые за этот нудный день Филиппа рассмеялась. И вдруг она резко прервала смех – что-то заставило ее насторожиться.В полутьме конюшни в дальнем ее углу она заметила какое-то движение. Ей даже показалось, что она узнает выпирающий живот и светлый пушок на висках лорда Стерлинга. Филиппа быстро присела, прячась за круп животного, и стала вглядываться в разворачивавшееся перед ее глазами действо.Теперь она хорошо разглядела лорда Стерлинга, с ним был кто-то еще, которого он заслонял своей фигурой. Этот кто-то был в широком коричневом плаще и соломенной шляпе, по-видимому, фермер из окрестностей. Такое знакомство лорда Стерлинга наводило на размышления.Незнакомец повернулся боком, и она увидела у него на спине вещевой мешок. Она не слышала разговора, но отлично видела, как лорд Стерлинг помог незнакомцу снять со спины мешок и стал знакомиться с его содержимым. Затем он направился в левый угол и…Но тут Филиппа почувствовала, как лошадь ткнулась в нее мокрым холодным носом, загородив ей к тому же весь обзор.– Летти, провались ты совсем, – пожелала она, отводя в сторону шею лошади. Но та не пожелала подчиниться и даже издала недовольное ржание, как будто поняла ее слова.Филиппа присела как можно ниже – чуть ли не легла на пол – и опустила голову, молясь, чтобы на шум не обратили внимания. Впрочем, Летти имела полное право ржать, когда ей заблагорассудится. Другое дело Битей… Как бы он не залаял, подумала она и зажала рукой его узкую мордочку. Прошло несколько секунд, и она очень медленно приподняла голову…Лорд Стерлинг и незнакомец стояли ближе к центру и были неплохо освещены лучами послеполуденного солнца. Недовольный Битей все-таки тявкнул слегка, и оба собеседника мгновенно повернули головы в ее сторону, точно определив направление звука.– Кто здесь? – раздался звонкий голос лорда Стерлинга. Филиппа, можно сказать, вжалась в пол, но почти сразу же раздалось поспешное шарканье ног и скрип прикрываемых ворот. Не теряя ни минуты, Филиппа подхватила шпица и, настрого приказав ему молчать, прокралась к выходу и нырнула за угол здания. Увидев бочки с водой, выставленные вдоль стены всего помещения, она мгновенно юркнула за них.– Говорю тебе, там кто-то был, – раздался голос Стерлинга совсем рядом.– Ладно, пора расходиться, – глухо произнес незнакомец, – тебя могут хватиться.Дождавшись, пока затихнут шаги, Филиппа осторожно высунула голову и, увидев в отдалении две фигуры, вздохнула с облегчением. Вскочив, она поспешила прочь. Надо найти Маркуса – эта мысль сверлила ее голову.Но предстояло еще переменить платье. Ее наряд был безнадежно испорчен. В таком виде на публике не покажешься. Ей пришлось прокрадываться в Гемпшир-Хаус через вход для прислуги. Глянув на себя в зеркало, она поняла, что легко не отделается. Ее волосы так же находились в полном беспорядке.Пока она переодевалась и укладывала волосы, ее воображение работало как сумасшедшее. Кто был этот незнакомец? Что находилось в мешке? Если подозрения Маркуса верны и лорд Стерлинг – чиновник Уайтхолла замешан в кознях француза Лорена, то почему? Зачем ему это надо?Едва камеристка в последний раз прикоснулась к ее волосам, как Филиппа вскочила с кресла и ринулась из комнаты. Где может быть теперь Маркус? Возможно, он где-то в доме. Но где его комната?Гемпшир-Хаус имел симметричную планировку – два крыла на запад и восток от центра на уровне третьего этажа. Гостей разместили в боковых апартаментах. Филиппа занимала комнаты в восточном крыле, а Маркус – в западном. Казалось бы, все совершенно просто, но коридоры уходили то вправо, то влево… И очень скоро она почувствовала себя как в лабиринте. После некоторого блуждания по холлам Филиппа услышала усталый, неприязненный голос:– Мой брат говорил мне, что память у вас безупречна, но координация, кажется, ни к черту. Да и нервишки пошаливают!В конце пустынного коридора стоял Бирн Уорт, опираясь на свою трость. Лучи солнца, падавшие из окна, зажигали в его волосах сине-фиолетовые искры, но лицо казалось еще более осунувшимся и бледным.– Кого-то ищете или просто прогуливаетесь? – спросил он.– Я ищу вашего брата, мистер Уорт, – ответила она как можно более независимым тоном. – Могу я полюбопытствовать, когда вы видели его?– Я видел его пару часов назад, – усмехнулся Бирн. – Он сказал мне, что нуждается в отдыхе, и теперь, полагаю, отсыпается. – Он показал на соседнюю дверь. – Он, знаете ли, совсем не спал прошлой ночью.Наградив его холодной улыбкой, Филиппа устремилась к двери, на которую он указал. Однако Бирн, несмотря на свой немощный вид, двигался быстрее. Встав перед дверью, он артистично развернул свою эбеновую трость с серебряным набалдашником поперек, преградив ей путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32