– Да, – кивнул я, чувствуя, как щупальца страха начинают расползаться по телу.– Джекоб ведь говорил тогда, что несколькими днями раньше вы слышали рев пикирующего самолета?Я снова кивнул.– Не смог бы ты рассказать агенту Бакстеру поподробнее, что именно вы слышали?Я не видел пути к отступлению, не было никакой возможности солгать или уйти от вопроса, так что пришлось выполнить просьбу Карла. Я воспроизвел в памяти историю, сочиненную Джекобом, и пересказал ее агенту ФБР.– Шел снег, – начал я. – Сильный, как сегодня, так что мы не были уверены в том, что самолет падал. Звук был такой, будто барахлил мотор. Мы остановились у обочины дороги, чтобы прислушаться повнимательнее, но так больше ничего и не расслышали – ни грохота крушения, ни рева мотора, ровным счетом ничего.Ни Карл, ни агент Бакстер не проронили ни слова.– Возможно, это был просто-напросто шум аэросаней, – добавил я.Агент Бакстер держал на колене маленький черный блокнот. По ходу моего рассказа он делал в нем кое-какие пометки.– Вы помните дату? – спросил он.– Мы встретились с шерифом в канун Нового года. А то, о чем мы говорим, произошло несколькими днями раньше.– Но это случилось недалеко от того места, где я вас видел? – спросил Карл. – Возле Андерс-парка?– Верно.– С какой стороны вы ехали?– С южной. Мы находились недалеко от въезда в парк.– Вы проезжали мимо фермы Педерсона?Я кивнул; сердцебиение усиливалось, и я уже начинал ощущать пульсирующую боль в висках.– Вы не согласитесь съездить с нами туда завтра? – спросил агент Бакстер.Я растерянно взглянул на него.– В заповедник?– Мы отправимся утром, – уточнил Карл. – Когда кончится снегопад.С моего пальто стекал на пол растаявший снег. Я начал стряхивать его, но, заметив, как дрожат у меня руки, остановился.– А в чем, собственно, дело? – спросил я. Возникла короткая пауза: стражи порядка, видимо, задумались над тем, кому из них следует мне ответить и насколько откровенно. Наконец агент Бакстер еле заметным жестом руки передал слово Карлу.– ФБР ищет самолет, – сообщил тот.– Разумеется, информация эта строго конфиденциальна, – добавил агент.– Я уверен, что Хэнк это понимает.Агент ФБР откинулся на стуле, скрестив ноги. Его черные ботинки были начищены до блеска, и на них кое-где сверкали капельки воды, оставшиеся после прогулки по снегу. Он посмотрел на меня долгим, пронизывающим взглядом.– В июле прошлого года, – начал он, – на выезде из Чикагского Федерального резервного банка была ограблена бронемашина. В начале расследования мы предполагали, что ограбление было инсценировано и на самом деле кража денег произошла в стенах банка, но эта версия нас так ни к чему и не привела. И вот в декабре был арестован за убийство своей давней подружки водитель той самой машины. Когда его адвокат сообщил ему, что преступление тянет на двадцать пять лет лишения свободы, он тут же бросился звонить нам, чтобы заявить о своем желании дать важные свидетельские показания.– И сдал своих приятелей, – догадался я.– Вот именно. Но он все равно имел на них зуб, поскольку после кражи они смылись, не отдав ему причитающуюся долю, так что он без сожаления выдал их следствию, и мы пошли на то, чтобы сбавить ему срок наказания.– А вы поймали грабителей?– Мы выследили их в Детройте, их родном городе, и установили круглосуточное наблюдение за их квартирой.– Наблюдение? Почему же вы сразу не арестовали их?– Мы хотели взять их с деньгами. У нас не было уверенности в том, что они начали их тратить. Оба они имели работу и на паях снимали убогую квартирку в районе стадиона, так что мы предположили, что ребята просто выжидают, хотят убедиться, что их уже не разыскивают. К сожалению, наблюдение наше себя не оправдало, и подозреваемые скрылись. Одного из них мы задержали на следующий же день при попытке пересечь канадскую границу, но другой исчез. Мы уже потеряли надежду разыскать его, когда моему коллеге позвонил осведомитель и сообщил, что подозреваемый собирается взлететь на маленьком самолете с аэродрома на окраине Детройта. Мы спешно выехали на место, но перехватить самолет не успели – он уже оторвался от земли.– А разве нельзя было вылететь следом за ним? – спросил я.– В этом не было необходимости.– Маршрут его следования был уже известен, – вставил Карл с нескрываемым удовольствием. Он откинулся на стуле и с ухмылкой взглянул на агента. Бакстер не удостоил его вниманием.– Осведомитель сообщил нам предполагаемое место приземления самолета. Это был еще один маленький аэродром, на этот раз на севере Цинциннати. – Агент сделал паузу и, нахмурившись, уставился на меня. – К сожалению, самолет так и не приземлился.– Может быть, он полетел в другом направлении?– Возможно, но сомнительно. По ряду причин мы склонны считать информацию нашего осведомителя абсолютно достоверной.– Полагают, что самолет потерпел аварию, – вмешался Карл. – И потому агенты ФБР прослеживают его маршрут, следуя из города в город.– А деньги были в самолете? – спросил я.– Думаем, что да, – сказал агент.– Большая сумма?Агент Бакстер метнул взгляд в сторону Карла. Потом посмотрел на меня.– Несколько миллионов долларов.Я тихонько присвистнул и повел бровями, изображая искренне изумление.– Мы хотели бы выехать на место часов в девять утра, – сказал Карл, – как только уляжется метель. Ты сможешь отправиться с нами?– Карл, я же не видел, как самолет падал. Я лишь слышал рев мотора.Оба выжидательно уставились на меня.– То есть я хочу сказать, что сомневаюсь в успехе этой поездки.– Мы понимаем, что это всего лишь смелое предположение, мистер Митчелл, – сказал агент Бакстер. – Но на данном этапе расследования в нашем распоряжении имеются одни только гипотезы.– Нет, просто я не смогу вам ничего показать. Я ведь даже не выходил из машины. С таким же успехом вы одни можете проехать по Андерс-парк-роуд и увидеть то же самое.– И все-таки мы будем вам очень признательны, если вы согласитесь составить нам компанию. Всякое может случиться – вдруг на месте вы вспомните еще что-нибудь.– Может, тебя не устраивает время? – спросил Карл. – Давай поедем пораньше, если хочешь.Я поймал себя на том, что помимо собственной воли качаю головой.Карл с ухмылкой взглянул на меня.– Когда вернемся, я угощу тебя кофейком.Я уже собрался уходить, но агент Бакстер попросил меня задержаться еще на минуту.– Я думаю, мистер Митчелл, – проговорил он, не сводя с меня глаз, – мне не стоит лишний раз обращать ваше внимание на конфиденциальность нашей беседы. По правде говоря, вся эта история не делает чести нашему ведомству. Мы были бы крайне огорчены, если пресса каким-то образом пронюхает о ней.Не успел я ответить, как в разговор вступил Карл.– Пресса, черт бы ее побрал. В этих лесах зарыты четыре миллиона долларов. Одно неосторожное слово – и тут начнется такая охота за сокровищем! Этого нам только не хватало.Он рассмеялся и панибратски подмигнул мне на прощание. Агент Бакстер холодно улыбнулся.
Когда я вернулся домой, у Сары уже был готов ужин.– Ограбление? – задумчиво произнесла она, выслушав мой рассказ о визите к Карлу. И с сомнением покачала головой. – Как бы не так.Я сидел напротив нее за кухонным столом, наблюдая, как она кладет себе в тарелку жареную цыплячью ножку. У меня на тарелке уже лежала такая же.– Что ты хочешь этим сказать?– Ограбление – это все блеф, Хэнк. Похищение ребенка – вот из-за чего разгорелся тот скандал.– Но я же не выдумываю, Сара. И не строю догадок. Я говорил с человеком из ФБР, и он сказал мне, откуда тянется след.Нахмурившись, она уткнулась в тарелку и принялась ковырять вилкой в рисе. Аманда лежала в люльке, которую Сара поставила рядом, на полу. Вид у малышки был такой, будто она собиралась расплакаться.– Он разыскивает самолет с деньгами, – сказал я. – Не станешь же ты утверждать, что здесь, в округе, валяется несколько таких самолетов.– У нас стодолларовые банкноты, Хэнк. Если бы ограбили бронемашину, в мешке имелись бы билеты и по пятьдесят, и по двадцать, и по десять долларов.– Ты меня не слушаешь. Я же только что сказал тебе, что лично говорил с ним.– Наши деньги – старые. В Федеральном резервном банке могли похитить только новые. В банках старые банкноты уничтожают и тут же заменяют новыми.– Так ты хочешь сказать, что он лжет?Сара, казалось, меня не слышала. Покусывая губу, она смотрела на люльку с ребенком. Потом, внезапно повернувшись, устремила на меня взволнованный взгляд.– А он показал тебе свои документы?– С какой стати он должен это делать?Она уронила вилку на тарелку, резко отодвинула стул и выбежала из кухни.– Сара? – опешив, крикнул я ей вслед.– Подожди, – бросила она на ходу.Как только она исчезла, Аманда разразилась громким плачем. Я даже не взглянул в ее сторону. Мысли мои были заняты тем, как вернуть деньги обратно в самолет, не оставив при этом никаких следов. Я скреб ножом по цыплячьей ножке, соскабливая с кости кусочки мяса.Аманда наращивала мощь своих воплей; тельце ее напряглось, как сжатый кулак, лицо стало пурпурным.– Шшш, – прошептал я и, опустив голову, уставился на медленно остывающую еду. Нужно идти сегодня ночью, понял я, сразу после ужина, пока не кончился снегопад. Я должен проделать все это в темноте. Оставлю себе три пачки – как раз хватит, чтобы возместить потери от покупки кондоминиума, а все остальное отнесу назад.Сара вернулась с листком бумаги. Она села на место; на лице ее было написано ликование, щеки полыхали от радостного волнения, и бумагу она протянула мне, как подарок.Я тут же узнал ее. Это была фотокопия заметки о похищении ребенка.– Что? – недоуменно спросил я. Она ухмыльнулась.– Это же он, не так ли?Она склонилась над люлькой и ласково коснулась головки Аманды. Девочка затихла.Я внимательно просмотрел газетную вырезку. Это была третья заметка – та, что с фотографиями. Я вгляделся в лица обоих братьев – сначала младшего, потом старшего и опять младшего в стоп-кадре, запечатлевшем его в форме полицейского.– Он ищет своего брата, – проговорила Сара. Глаза мои вернулись к фотографии в центре, и на одно короткое мгновение в голове промелькнула догадка. Было что-то знакомое в глазах этого человека, в форме его скул, в посадке головы. И тут же ощущение сходства исчезло; его подавили другие бросающиеся в глаза внешние признаки – борода и густые волосы, коренастая фигура, сдвинутые брови.– Ты хочешь сказать, что это Вернон? Старший брат? – Я положил газетную вырезку на середину стола.Сара, все еще улыбаясь, кивнула. Никто из нас к еде так до сих пор и не притронулся. Все уже остыло; соус, которым был полит цыпленок, превратился в желе. Я внимательно разглядывал фотоснимок, заставляя себя узнать агента Бакстера в Верноне Боковски. Я сосредоточился, прищурился, и мне вдруг удалось уловить сходство, но опять-таки лишь на мгновение. Фотографии было уже несколько лет. Она была нечеткой, расплывчатой, потемневшей от времени.– Это не он, – сказал я. – Тот парень, с которым я сегодня встречался, худощавый. – Я отодвинул газету в сторону. – У него короткая стрижка и никакой бороды.– Но мог же он похудеть, Хэнк. Мог подстричься и сбрить бороду. – Сара перевела взгляд с меня на газету и обратно. – Не станешь же ты утверждать, что такое невозможно.– Нет, но мне просто кажется, что это не он.– Наверняка это он. Я чувствую.– Он вполне смахивает на агента ФБР, Сара. Держится так уверенно, профессионально, как кинозвезда. Выдержанный, холеный, великолепный темный костюм…– Любой справится с этой ролью, – слегка раздраженно проговорила она и хлопнула ладонью по листку бумаги. – К тому же у него уже был опыт перевоплощения, когда он наряжался полицейским, чтобы похитить девушку. Почему бы ему теперь не выступить в роли агента ФБР, чтобы вернуть полученный однажды выкуп?– Но это же так рискованно. Ему приходится останавливаться в каждом городе по пути в Цинциннати, заходить в полицейские участки, в каждом из которых, я уверен, имеются его портреты. Это же равносильно тому, чтобы самому бежать в расставленные сети.– Поставь себя на его место, – усмехнулась Сара. – Твой брат, прихватив все денежки, садится в самолет и исчезает в неизвестном направлении. Ты уверен, что он потерпел аварию, но ждешь и ждешь известий об этом, а их все нет. Разве ты не попытался бы сам разыскать его?Я задумался, уставившись на разложенные на столе фотографии.– Ты бы тоже не сдался. По крайней мере, попробовал бы вернуть то, что тебе принадлежит.– И все-таки он гораздо стройнее, – тихо произнес я.– Вспомни, на что пришлось пойти нам, лишь бы сберечь эти деньги. Так что его ухищрения – ничто по сравнению с нашими злодеяниями.– Ты не права, Сара. У тебя просто разыгралось воображение.– Неужели ты думаешь, что ФБР стало бы искать самолет таким способом? Посылать какого-то агента, чтобы он колесил по всему штату? Скорее, они дали бы объявление о розыске.– Они не хотят, чтобы сведения просочились в прессу.– Ну, тогда они могли просто обзвонить полицейские участки.– Почему же тогда сам похититель не стал обзванивать полицейские участки? Это было бы надежнее. Меньше шансов быть пойманным.Сара покачала головой.– Он хочет иметь возможность контролировать ситуацию, ему важно убедить окружающих в правдоподобности своей версии. Убедить своим внешним видом, манерой поведения. Так, как убедил тебя. По телефону этого не добьешься.Я воспроизвел в памяти свой разговор с агентом Бакстером, акцентируя внимание на мелочах, которые могли бы стать подтверждением догадок Сары. Я вспомнил, как он вытер ладонь о брючину, прежде чем протянуть мне руку для пожатия. Видимо, она была влажной от пота. Вспомнил и о том, как он настаивал на конфиденциальности, опасаясь, что информация может просочиться в прессу.– Я не знаю…– Призови на помощь воображение, Хэнк. Представь его с длинными волосами, бородатым.Я вздохнул.– Да какая вообще разница, кто он?Она взяла вилку и ткнула ею в цыпленка.– Что ты имеешь в виду? – В ее голосе смешались сомнение и подозрительность.– Если даже мы и решим, что он и есть похититель девушки, неужели мы сможем повлиять на то, что должно произойти завтра?Сара отрезала кусочек мяса и отправила его в рот. Жевала она медленно, словно опасалась, что пища может быть отравлена.– Разумеется, сможем, – наконец ответила она.– Давай исходить из того, что он действительно агент ФБР.– Но мы же уже решили, что это не так.– И все-таки: порассуждаем гипотетически.– Хорошо. – Вилка ее замерла над тарелкой. Сара была готова к спору.– Что бы я должен был сделать в таком случае?– Отвести его к самолету.– Да, но тогда мне пришлось бы сходить туда самому сегодня вечером и положить деньги на место.Она уронила вилку на тарелку.– Ты не сделаешь этого, – воскликнула она.– Придется, Сара. Ведь я – единственный подозреваемый в этом деле. Как только мы покинем город, ФБР заинтересуется нашим исчезновением и объявит розыск.– Но неужели после всего, что тебе пришлось совершить, ты сможешь вот так просто сдаться?– Что нам пришлось совершить, – поправил я ее. Она оставила мою реплику без внимания.– Нет никакой необходимости в том, чтобы возвращать деньги, Хэнк. Если ты отведешь его к самолету, никаких подозрений в отношении тебя не возникнет. Следов в лесу не осталось, так что никому и в голову не придет, что кто-то там уже побывал. В самолете найдут пятьсот тысяч, и останется предположить, что информация осведомителя была ложной и пилот спрятал оставшуюся часть денег где-нибудь в другом месте.Я взвесил сказанное. Пожалуй, рассуждения Сары не были лишены здравого смысла. Безусловно, ее план был рискованным, но не в большей степени, чем моя идея вернуться к самолету и положить на место деньги.– О'кей, – сказал я. – Итак, если мы решим, что он действительно агент ФБР, я наберусь смелости и отведу его к самолету.Сара кивнула.– А если мы придем к выводу, что он – похититель?– Ты никуда не пойдешь.– Почему?– Потому что он – убийца. Он убил всех этих людей – охранников, шофера, горничную, девушку. Ты позвонишь Карлу и извинишься, что не сможешь поехать с ними. Придумаешь какую-нибудь отговорку. Скажем, что заболел ребенок и тебе надо везти его к доктору.– Но я тоже убийца, Сара. Так что это еще ни о чем не говорит.– Как только он увидит самолет, он пристрелит вас обоих. Вот почему он хочет, чтобы ты тоже пошел вместе с ними. Так он сможет избавиться от всех свидетелей сразу.– Если я не пойду, его отвезет Карл.– И что?– Следуя твоей логике, как только они найдут самолет, этот парень убьет его.Сара задумалась. Когда она заговорила, голос ее прозвучал тихо, и в нем угадывались нотки стыдливости.– Это для нас не так уж и плохо, – сказала она. – Новое убийство, которое он совершит, отодвинет на задний план сомнения в нашей причастности к делу. Наши персоны уже вряд ли заинтересуют следствие.– Но, если мы признаём, что этот парень – Вернон, это равносильно тому, что мы подставляем Карла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42