– Благодарю, милая Жуанита, за ваше мнение обо мне.
– Я уверена, – продолжала девушка с жаром, – что вы не способны убить даже вашего смертельного врага. Я женщина, но понимаю убийство только в случае сильного гнева или ревности. Только подлые люди убивают безоружных… За что вы ненавидите начальника Черной Шайки? Что он вам сделал?
– Он похитил молодую девушку.
– Молодую девушку… которую вы любите? – перебила цыганка дрожащим голосом.
– Да, я люблю ее… как сестру. Мария – невеста моего лучшего друга.
– Благородного ван Шафлера, который был с вами в Утрехте?
– Да.
И Франк рассказал молодой девушке все подробности о похищении девушки и прибавил, что слышал о возвращении Фрокара, только не знает, где скрыта Мария.
– Я, кажется, знаю это, – сказала девушка, довольная тем, что может Оказать еще услугу Франку.
– Вы, Жуанита! – вскричал молодой человек с удивлением. – Вы знаете где Мария?
– Кажется, Франк… Бандит Фрокар прибыл в Утрехт два дня тому назад с молодой девушкой и остановился у старого ростовщика.
– Вы уверены, что это Мария?
– Да.
– Ведь мы едем теперь в Утрехт, Жуанита, – сказал Франк. – Скажите, знаете ли вы ростовщика… его жилище?
– Он мне сам сказал все сегодня… и с какой целью! Проклятый старикашка! Его зовут Берлоти, и дом богача должен быть известен в городе; стоит только спросить.
При этом открытии Франк не подумал возвращаться в Гильверсум, как ему приказал Ральф, потому что представлялась надежда на спасение Марии из рук Перолио, который должен был скоро сам приехать в Утрехт. Надобно было торопиться, и Франк просил Тоби погонять лошадей, но хорошенькая цыганка желала, напротив, продлить приятное свидание с человеком, произведшим на нее сильное впечатление. Она с любовью поддерживала раненого, прикрывала его своим плащом и тихо приказала возничему не торопиться.
У ворот Утрехта даже не остановили телегу, потому что знали труппу комедиантов, а Франка никто и не заметил.
Жуанита привезла раненого к себе, перевязала его рану, и хотя он хотел тотчас же бежать отыскивать Марию, цыганка уложила его в свою постель и приказала не вставать, если не хочет остаться хромым. Измученный дорогой, ослабев от потери крови, раненый скоро заснул, а Жуанита побежала отыскивать дом банкира.
Когда она вернулась, Франк уже проснулся и услышал ее слова:
– Я знаю где живет старый грешник.
– Как ты добра, Жуанита, что хлопочешь для меня, – сказал молодой человек, сжимая руки цыганки.
– Нечего говорить об этом, – отвечала она, улыбаясь. – Теперь надо удостовериться, точно ли у него скрыта та, кого вы ищите.
– Но как это сделать?
– Я берусь за все… я пойду к старику.
– Вместе со мной, Жуанита.
– Нет, вы можете все испортить вашей запальчивостью. Притом я одна разузнаю все скорее… я решаюсь на все… для вас, Франк… только для вас… за это дайте мне слово, что вы целый день не выйдете из этой комнаты.
– Это невозможно, Жуанита.
– Нет, вы еще слабы и можете разбередить рану.
– Но вспомни, что Перолио может быть уже в городе, что он увидит Марию.
– Перолио отправился к бурграфу в Амерсфорт, и только на обратном пути заедет сюда… Вы это знаете, стало быть до завтра нечего опасаться; послушайтесь меня, поберегите ваше здоровье.
Надобно было повиноваться, и Франк замолчал.
Прежде чем описывать свидание Берлоти с Жуанитой, скажем, где оно происходило.
Дом ростовщика не был открыт для каждого и походил на крепость, какие строили в то время вельможи и богачи даже в городах. Феодальные владельцы не любили сходиться близко с мещанами и простым народом, но синдики мещанских сословий заставили бургомистров издать запрещение строить укрепленные замки, и вельможи, бунтовавшие против своих государей, не смели ослушаться приказа городских властей и были довольны тем, что не разрушили тех замков, которые были уже построены. Берлоти жил в одном из таких старинных зданий, принадлежащих рыцарю, который остался верен епископу Давиду и уступил свой замок за долги.
Здание это выходило на канал, прорезающий город. Оно было окружено толстыми стенами с бойницами, ворота были железные, за ними решетка, потом каменный свод и, наконец, лестница, ведущая в комнаты. Но и тут была железная дверь с молотком и круглым окошечком.
Правда был другой вход в эту крепость со стороны конюшен, но он вел в пустой переулок.
Отсюда привозили товары и припасы и почти круглый год в переулке была непроходимая грязь.
Старый ростовщик занимал одно обширное здание, и вся прислуга его состояла из старой служанки и приказчика, принимавшего и отпускавшего товары и хранившего разные залоги, которыми был наполнен весь дом. Берлоти был не обыкновенный скупец. Это был особенный тип, не злой, не сердитый, не строгий для себя и других, не умирающий над своими сокровищами. Нет, он был почти всегда весел и любезен, любил все удовольствия, хотя и старался, чтобы, они обходились ему дешевле. Он любил, когда его приглашали на обеду и присылали на дом редкие вина. Когда он обедал дома, то ходил сам на рынок и покупал самые лакомые куски; потом присматривал за служанкой, чтобы она, стряпая, не украла чего, и редко обедал один. Он любил женщин и всегда находил красивых собеседниц. Хорошенькая женщина всегда принималась ласково ростовщиком, но Жуанита, чтобы иметь предлог придти к нему, набрала браслетов и цепочек и явилась в его крепость, будто за деньгами.
Слыша удары молотком в дверь, он пошел сам посмотреть в окошечко, как делал обыкновенно, узнал молоденькую цыганочку и, бросившись ей отворять, привел ее в свою комнату. Ростовщик был не в богатом костюме из бархата и шелка, в котором Жуанита видела его на пиру. Он был в старом халате, подпоясанном ремнем, на котором висела огромная связка ключей. На его лысой голове была надета черная шелковая шапочка и сверху старая шляпа.
В этом виде старый волокита не был привлекателен, но очень любезно поблагодарил Жуаниту за посещение.
– Я пришла продать вам эти вещи, – сказала девушка, показывая то, что принесла.
– А зачем ты продаешь свои наряды? – спросил он нежно.
– Мне нужны деньги.
– А если твой друг откажет в твоей просьбе?
– Я пойду к другому.
– Не торопись, душечка, – говорил Берлоти, смеясь. – Соломон не отказывает тебе решительно, только не хочет взять твоего залога.
– У меня нет ничего Другого.
– Полно, моя красавица, пойми, чего я хочу, и ты будешь сама очень богата.
– Благодарю, – проговорила Жуанита с досадой. – Я не хочу вас слушать, потому что вы говорите одно и тоже всем женщинам.
– Правда, моя милочка, что я иногда говорил это, но уверяю, что сегодня я не лгу, потому что никогда еще не чувствовал того, что испытываю теперь.
– Не верю, вы обманываете меня, как других.
– Приходи сегодня ужинать со мной, и ты удостоверишься, что я действительно люблю тебя.
– Нет, я не хочу, чтобы мне выцарапали глаза.
– Кто осмелится дотронуться до твоих хорошеньких глазок?
–; Да та красавица, которую вы прячете от всех.
– Кто тебе сказал это?
– Вы сами, на пиру у ван Нивельда – разве вы забыли?
– Diavolo! – проговорил богач, почесывая затылок. – Я проболтался. Это дурно!
Помолчав немного, он взял руку Жуаниты и сказал нежно:
– Но ведь ты слышала также, что это родственница моего друга Перолио.
– Это не мешает вам любить ее.
– Ты не понимаешь меня… я говорю родственница, но я уверен, что она гораздо ближе ему.
– А хороша она?
– Не так как ты, – отвечал старик, воспламеняясь и теряя осторожность, – она белокурая, как все здешние женщины.
– Покажите мне ее.
– Не могу. Фрокар просил меня, чтобы никто не подходил к красавице. Она обедает одна, и два солдата Черной Шайки стерегут ее дверь. Если Перолио узнает, что я ослушался его…
– Вы очень боитесь его? – спросила Жуанита.
– Разумеется, боюсь.
– Тем хуже для вас, – сказала цыганка, отдергивая сою руку. – Знайте, синьор Берлоти, что я полюблю только храброго человека.
– Да и я не трус, моя красавица, только не хочу, чтобы меня убили, как собаку. Разве ты не знаешь начальника Черной Шайки?
– Я никогда его не видала, но если встречусь с ним, то ручаюсь, что не испугаюсь его, не опущу даже перед ним глаз.
Соломон был в восторге от красоты и смелости молодой девушки: он опять схватил ее за руку и успел поцеловать ее, вскричав:
– Как ты прекрасна! В твоих жилах течет южная кровь!
– Оставьте меня! – вскричала Жуанита, отталкивая старика. – Я цыганка, уличная плясунья и певица, но не позволяю целовать себя каждому. Я люблю, кого хочу и предупреждаю вас, что ревнива и не потерплю соперниц.
– Разве у тебя могут быть соперницы? – говорил Соломон убедительно, воображая, что в состоянии возбудить любовь молодой девушки.
– А ваша спрятанная красавица? Покажите мне ее, дайте поговорить о ней, и я поверю вам.
Ростовщик не решался, но цыганка видела, что старик не в силах сопротивляться и потому продолжала с поддельным увлечением:
– Вы думаете, синьор Берлоти, что я пришла сюда за тем, чтобы выманить у вас денег? Это был только предлог.
– Я был уверен в этом, – отвечал старик, довольный ее словами.
– Я пришла, – продолжала она нерешительно и опуская глаза, – потому что ваши черты и ваши слова разбудили во мне воспоминания о моем отечестве.
– Ты итальянка? Я был уверен в этом.
– Наконец, я пришла потому, что вы меня пригласили..
– И хорошо сделала, моя ненаглядная! – вскричал старик, обезумев от волнения. – Я одену тебя в шелковые, золотые материи, осыплю тебя драгоценными камнями.
– Мне ничего не надобно, я не торгую моей любовью. Я отдаю ее тому, кого изберу.
Эти слова еще более поразили ростовщика, забывшего свою скупость, свою старость и готового упасть на колени перед уличной комедианткой.
– Но вы знаете, – продолжала хитрая цыганка, – что в любви итальянка хочет владеть всем или ничем!
– Все твое! – вскричал Соломон с жаром. – Ты будешь моей повелительницей.
– Постарайтесь прежде успокоить мою ревность, покажите мне вашу племянницу, если хотите, чтобы я пришла с вами ужинать.
– Это твое условие, капризная красавица? О женщины! Когда вы чего захотите, трудно противиться вам.
Жуанита смотрела так страстно на старика, что он не мог отказать ей ни в чем и сказал, подумав немного:
– Ты увидишь ее, мой хорошенький демон, я исполню твое желание. Только прошу тебя, – продолжал Соломон, – не упоминай перед ней имени Перолио.
– Это отчего? Вы сами сказали, что она его… родственница, или еще ближе.
– Вот видишь, я не уверен в этом. Фрокар так хитер, что, вероятно, обманул меня. Послушай, ты войдешь к ней с дорогим нарядом, который ей предложишь… разумеется, не от меня.
– А от кого же?
– Меня просили предложить ей несколько подарков, чтобы она не очень скучала, но хотя за них платит Перолио – его не надобно называть.
– Хорошо, я буду осторожна.
– Ступай же за мной. Я, как ребенок, повинуюсь тебе.
И подав Жуаните богатые материи и наряды, он повел ее в верхний этаж через длинный, темный коридор в галерею, в конце которой была комната пленницы. Когда ростовщик и цыганка вошли к дочери оружейника, сердце Жуаниты сжалось от горести. Бедняжка Мария сидела в углу в такой грустной задумчивости, что даже не слыхала, как к ней вошли. Только когда Соломон начал говорить с ней, она как будто проснулась, подняла на него свои чудные глаза, наполненные слезами, потом обратила их на цыганку.
– Я привел к вам молодую девушку, – сказал старик, – с подарками от того, который любит вас нежно и составит ваше счастье. Не плачьтесь и взгляните на эти наряды.
– Благодарю вас, мессир! – сказала Мария тихо, но с достоинством. – Мне ничего не нужно. Я вас прошу об одном – отпустите меня домой, к матушке, и я буду молить Бога, чтобы он послал вам покойную старость.
Грустные слова девушки тронули Берлоти, хотя ему не понравилось, что она упомянула о старости перед Жуанитой.
– Я рад дать вам свободу, мое дитя, – сказал он добродушно, – потому что мне совсем не весело видеть ваши слезы. Я бы сейчас отпустил вас, но не смею. Подождите немного; скоро придет особа, которая принимает в вас участие, и соединит вас с вашими родными. Поверьте, что я буду тогда радоваться не меньше вас.
Ростовщик говорил правду. Видя много таинственного в отношениях Перолио и молодой девушки, он боялся попасть в неприятную историю и притом ему хотелось оправдать себя в глазах цыганки, которая его совершенно очаровала.
– Зачем вы обманываете меня? – возразила Мария. – Старики должны говорить правду.
Соломон поморщился.
– Старость должна внушать почтение и доверенность, – продолжала девушка, – зачем же вы принуждаете себя лгать?
– Уверяю вас, что я ни в чем не виноват и даже ничего не знаю…
– Разве я могу верить вам? Зачем вы скрываете имя моего похитителя и место, где я нахожусь? Отчего вы не назовете мне ту особу, которая, по-вашему, сведет меня к родителям?
Потом, подойдя к Жуаните, она продолжала ласково:
– Вы также молоды, как я, и должны быть добры. Скажите, ради Бога, кто вас прислал ко мне?
Цыганка все это время не сводила глаз с девушки и черты ее лица выражали сильное волнение. Она не могла не пожалеть о положении бедной девушки, но ангельская ее красота поразила Жуаниту, которая не могла поверить, чтобы Франк, живя так долго под одной кровлей с ней, не полюбил ее страстно.
– Я пришла к вам от человека, который любит вас и предан всей душой, что он скоро докажет.
– Но, как зовут его?
– Вы это узнаете скоро.
– Я уже знаю это ненавистное имя. Отчего вы прямо не скажете, что это начальник Черной Шайки?
– Клянусь, синьора, – вскричала Жуанита, – что не он послал меня.
«Славно! – подумал Соломон. – Она хорошая комедиантка».
– Верите ли вы в Бога? – спросила Мария строго, – верите ли в святость клятвы?
– Я верю в Бога и святую Деву Марию, – отвечала цыганка.
– Дева Мария – моя небесная покровительница.
– Так вас зовут Марией? – спросила быстро Жуанита, желая вполне удостовериться, что это дочь оружейника.
– Да, – отвечала невеста Шафлера. – Клянитесь мне над этим изображением Святой Девы, что вы присланы не от Перолио.
– Клянусь, – проговорила Жуанита торжественно и, наклонясь к девушке, чтобы поцеловать образок, который та сняла с шеи, она проговорила тихо:
– Доверьтесь мне… меня прислал Франк.
Мария невольно вскрикнула: так неожиданны были эти слова.
– Извините, сеньора, я нечаянно наступила вам на ногу, – сказала громко Жуанита и прибавила тихо:
– Берегитесь… не погубите себя и его.
– Ничего, мне не больно, – отвечала Мария, глядя с благодарностью на цыганку. – Теперь я верю вам, вы не обманываете меня.
«Какая ловкая и хитрая цыганка», – подумал Соломон. – Что же, прибавил он громко, – вы примете эти награды?
Мария молчала в нерешительности, Жуанита отвечала за нее:
– Синьора принимает.
Старик потирал руки от удовольствия, потому что собирался взять с Перолио порядочную сумму за эти подарки и, чтобы пленница не одумалась, он поспешил выйти, позвав знаком Жуаниту. Но цыганка успела еще подбежать к Марии и шепнуть ей:
– Надейтесь, завтра вы увидите Франка и будете спасены.
– Все идет хорошо! – сказал старый ростовщик, придя опять в свой кабинет. – Видишь, я не обманул тебя. Теперь ты не ревнуешь ко мне эту плаксу?
– Нет, теперь я спокойна, – отвечала Жуанита.
– Так ты придешь ко мне ужинать сегодня вечером?
– Сегодня не могу.
– Отчего же?
– Сегодня мне некогда. Я приду завтра.
– Sull'onore?
– Честное слово, только с одним условием.
– Опять условия, carissima? Но говори, я готов на все.
– Я не хочу, чтобы меня видели у вас. Вы должны быть одни дома.
– Хорошо. Я и так всегда один. Мои приказчики не ночуют здесь, и во всем доме остаюсь я один и моя старая служанка.
– Итак, до завтра, синьор Берлоти, – сказала Жуанита, улыбаясь кокетливо.
– А сегодня плутовка, разве ты не подаришь мне ни одного поцелуя?
– За что подарки? – вскричала, смеясь, цыганка и побежала к двери.
– Ты не уйдешь от меня так скоро, моя красавица. Ведь все двери заперты и ключи у меня; стало быть, надобно заплатить, если хочешь выйти отсюда.
Действительно, все двери и решетки были заперты, и так как Жуанита хотела знать, какими ключами они отпираются, то позволила старику поцеловать себя и, как птица, полетела из крепости прямо к Франку, который ждал ее с нетерпением.
Она рассказала ему обо всем случившемся и молодой человек был в таком восторге, что начал с жаром целовать руку своей хорошенькой благодетельницы.
– Спаси ее, Жуанита! – вскричал он радостно. – Я тебе буду более благодарен, нежели за мою жизнь. Мария будет счастлива… будет возвращена ван Шафлеру.
Последние слова немного успокоили цыганку. Франк хотел знать все подробности свидания с ростовщиком и начал допрашивать девушку, какими средствами она заставила Соломона повиноваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39