"Да ведь это же Игорь Никитич!" - обмерла Галя, глядя на непривычно суровое лицо своего селигерского друга.
Взгляды их на секунду скрестились, и Гале показалось, что Белов чуть улыбнулся. Но улыбка, едва промелькнув, исчезла. Перед ней стоял строгий, осанистый генерал. Он медленно оглядел присутствующих и негромко произнес:
- Здравствуйте, товарищи!
Прибывшие ответила на приветствие.
- Ну вот, - сказал генерал-лейтенант, - весь состав в сборе. Я главный конструктор Н-ского завода Белов - начальник экспедиции; доктор физико-математических наук профессор Иванов - мой заместитель и космический штурман; Герой Советского Союза полковник Сидоренко, - он взглядом указал на пожилого рабочего в синем комбинезоне. в котором потрясенная Галя узнала Ивана Тимофеевича, - воздушный летчик; доктор медицины профессор Петрова - врач и биолог; доктор геологических наук профессор Синицын - геолог и палеонтолог экспедиции; старший научный сотрудник кандидат физико-математических наук Миронова (новый взгляд и новое потрясение!) дублер космического штурмана; главный летчик-испытатель майор Медведев - дублер воздушного летчика и инженер Ковалева - кинооператор экспедиции. Все восемь человек налицо!
Галя была до такой степени оглушена званиями и степенями, что, когда речь дошла до нее, ей захотелось превратиться в Дюймовочку или вовсе исчезнуть.
В звонкой тишине вдруг раздались строгие, скупые и торжественные слова, которые заставили присутствующих затаить дыхание. Голос Белова звучал ровно, чересчур правильно, но это подчеркнутое спокойствие лишь выдавало его взволнованность.
- Партия и правительство поручают экспедиции на универсальном реактивном корабле "Уран" совершить рейс на планету Венеру, пользуясь ее благоприятным расположением перед нижним соединением двадцатого июня тысяча девятьсот... года. Отлет состоится двадцать пятого марта тысяча девятьсот... года, то есть примерно через полтора года. В нашу задачу входит спуск на поверхность планеты и проведение на ней необходимых биологических и геологических наблюдений. Желающие отказаться от участия в экспедиции могут заявить об этом до осмотра корабля.
Белов замолчал и испытующе посмотрел на новичков.
Если бы Галя в этот момент была способна наблюдать, она услышала бы, как Ольга Александровна, удовлетворенно кивнув головой, прошептала: "Так я и думала!". Она бы увидела, как Николай Михайлович невольно положил руку на сердце, точно стараясь удержать его биение... Но Галя ничего не замечала. У нее кружилась голова, сердце бешено билось, и она чувствовала, что еще миг, и она разрыдается от счастья! Двери в Бесконечность, таинственные двери ее грез, стояли раскрытыми настежь, и ей Родина дала право войти в них в первой шеренге!
- Ну что же, если вы хотите подумать, я отложу осмотр на несколько часов! - заметил Белов, поглядывая на смятенных людей, переживавших каждый по-своему это удивительное сообщение.
- Я согласна! - просто и, как всегда, спокойно ответила, наконец, Петрова.
- Я тоже согласна! - сказала Галя, изо всех сил стараясь совладать с собой.
Николай Михайлович долго и пытливо глядел на Белова. Наконец, поняв, что с ним не шутят, пробасил:
- Благодарю за честь. Постараюсь оправдать доверие.
- Других ответов мы от вас и не ждали! Теперь запомните: мы здесь на карантине. Непосредственного общения с внешним миром с этой минуты не будет. Приучайтесь все делать сами, как будто находитесь в полете. Для подготовки у нас осталось времени в обрез, и надо экономить каждую минуту. Завтра к десяти часам представьте мне списки всех нужных вам приборов, инструментов, лекарств, книг и так далее. Заказывайте самое лучшее оборудование, каких бы денег оно ни стоило, но экономьте каждый грамм его веса.
- И вот еще что, товарищи, - продолжил он мягким задушевным голосом.- Нам надо стараться быть все время вместе, чтобы привыкнуть друг к другу, приноровиться к привычкам и особенностям каждого из нас, потому что в пути нам будет тесновато. Как только закончится переоборудование корабля, летавшего к Луне, мы сейчас же поселимся в кабине, чтобы обжить ее и устранить все недочеты до того, как покинем Землю. А теперь пойдемте осмотрим корабль!
В дверях Галя столкнулась с Константином Степановичем.
- Вот, пичуга, мы и встретились! - усмехнулся он, лукаво щурясь. - Немножко неожиданно, правда?
- Константин Степанович, так значит, Селигер...
- Угадали. Конечно, подстроен! Это были смотрины. И вы, как говорят, "всем показались". То есть они-то на самом деле отдыхали...
- Та, Что Грезит! Поздравляю! - обняла Галю Капитанская дочка.
- Пошли, пошли! - заторопил девушек Константин Степанович. - Объясняться будете потом. Вас ждет такое!..
Как во сне, не веря самой себе, Галя переступила порог помещения.
Мощные потоки света заливали огромный квадратный зал. Посредине на широкой металлической площадке стоял величественный корабль. Он весь сверкал и переливался, как огромный слиток замороженной ртути. В размахе крыльев он достигал почти девяноста метров. Длина его превышала восемьдесят пять. В передней, утолщенной части обтекаемой гондолы, как желудь в гнезде, сидела шарообразная кабина метров восемнадцати в диаметре. Массивная колонна, выходящая вверх из передней части гондолы, несла два крыла, похожих на лопасти воздушного винта. На концах они имели утолщения, которые в миниатюре повторяли очертания гондолы.
В хвостовой части корабля была вторая пара крыльев меньшего размера. Несущая их колонка была шарнирной и могла качаться во все стороны.
Даже неопытный глаз поражала стройность и простота форм корабля. Перед Галей была не просто машина - сочетание мертвых частей, - а произведение человеческого гения, гармоничное, как звонкая песня, и величественное, как водяной каскад.
Восторженное молчание первым нарушил Белов.
- По хорошей старой традиции небесным телам принято давать имена богов и героев греческой мифологии. Дочь Хаоса, могущественная Гея-Земля некогда назвала своего первенца Ураном-Небом. Так назван и первый корабль, который помчится через неизмеримые просторы космоса по воле человека.
Горячая волна сдавила горло и заставила Галю безотчетно всхлипнуть. Испугавшись, что кто-нибудь заметит ее слабость, она искоса взглянула на своих спутников. Невероятно! Ольга Александровна стояла со светлой улыбкой, и из ее широко открытых глаз катились крупные слезы. Но она их не замечала. Синицын, этот всегда угрюмый человек, отвернулся и, достав платок, тер глаза.
- В последние годы, - продолжал Белов. медленно обходя сверкающий "Уран", - много сил было отдано созданию искусственных спутников Земли и пробным полетам вокруг Луны. Это была совершенно необходимая работа. Мы узнали многое о космическом пространстве и научились строить великолепные ракеты, работающие на химическом топливе. Большие небесные тела, - продолжал он, - обладают огромной силой притяжения. Даже для того, чтобы отлететь с искусственного спутника-станции, корабль должен затратить много энергии, покидая Землю. Затем ему надо спуститься на избранную планету, перелетать на ней с места на место, оторваться от нее и вернуться домой. Такая задача не под силу химическому двигателю. Не помогут ее выполнить ни искусственные спутники, ни многоступенчатые ракеты, ни ракеты-топливовозы. Все они хороши в теории, а практически слишком сложны. В лучшем случае химическая ракета может совершить беспосадочный полет вокруг нужной планеты и вернуться назад. Но спуск на чужую планету для нее был бы бесповоротной гибелью. У нее потом не хватило бы энергии на взлет. Другое дело - атомный двигатель. Он создан - и отныне не надо прибегать ни к каким ухищрениям.
Белов остановился у хвостовой части гондолы. В ее торце чернело большое круглое отверстие.
- Это сопло главного двигателя, из которого во время разгона вылетает струя раскаленного водорода со скоростью в десятки километров в секунду.
- Простите, Игорь Никитич,- вмешалась Ольга Александровна. - Значит, ваш корабль все-таки химическая ракета?
- Вы меня не поняли. Я же сказал: водорода, а не продуктов его сгорания. Чтобы ракета двигалась, надо в противоположном направлении выбрасывать с большими скоростями материальные частицы. Энергия, которая затрачивается внутри ракеты на их разгон, и является источником движения. При этом решающим фактором является не масса, а скорость вылетающих частиц.
- Игорь Никитич, - перебила Галя, - не потому ли был выбран в качестве рабочего вещества водород, что его молекулы обладают наивысшими скоростями при данной температуре по сравнению с другими химическими элементами?
Белов обернулся и посмотрел на Галю с таким удивлением, что она с трудом подавила улыбку.
- После того что сказала Галина Семеновна, пояснять почти нечего. На "Уране" мы установили легкий урановый котел. Сосредоточивая его энергию в нужном участке пространства, мы можем привести атомы рабочего вещества, то есть вещества, от которого мы отталкиваемся, в состояние бешеного движения.
- Позвольте, позвольте, товарищ Белов, - проворчал Синицын, который снова принял свой обычный недовольный вид, насколько я помню, водород состоит из двухатомных молекул, а вы говорите об атомах?
- Да, да! До температуры в две тысячи градусов водород состоит из молекул, каждая из которых содержит по два атома. Но при дальнейшем нагреве молекулы начинают разрушаться. При пяти тысячах градусов весь водород становится атомным. Процесс этого превращения требует примерно пятидесяти тысяч калорий на каждый килограмм водорода. Поэтому его нагрев на этом диапазоне температур идет очень медленно, несмотря на непрерывный подвод тепла.
- Но ведь это большой недостаток! - снова вмешался Николай Михайлович. - Вы тратите уйму энергии, чтобы разложить молекулы водорода на атомы, а его температура и, значит, скорости частиц почти не возрастают. А ведь вы сами только что сказали, что скорость - это главное!
- Вы вот что примите в расчет: впитывая тепло без большого повышения температуры, водород не расплавляет двигатель. Зато, когда его струя, расширяясь в раструбе сопла, начинает охлаждаться, атомы рекомбинируются в молекулы и отдают свое скрытое тепло. Подстегнутая новым приливом энергии, смесь атомов и молекул покидает корабль с такими скоростями, которые никогда бы не удалось получить другим путем.
Белов достал блокнот и быстро набросал карандашом схему.
- При работе двигателя жидкий водород поступает из резервуаров в систему охлаждения. Здесь он испаряется и, проходя через ряд каналов, нагревается все больше и больше. Он поступает в калорифер уже очень горячим. Здесь происходит его окончательный нагрев, но не путем соприкосновения с раскаленными стенками или с огневым факелом, а с помощью продуктов атомного распада. Они собраны в центре калорифера подобно тому, как лучи света собираются с помощью зеркал в одной точке.
- Признаться, я так-таки ничего не поняла! - сокрушенно вздохнула Ольга Александровна.
- Должен сказать, что вы не одиноки! - пробурчал профессор Синицын.
Галя промолчала, но подумала про себя, что поняла не больше других.
- К сожалению, я не могу вам всего объяснить, - ответил примирительно Белов. - Чтобы понять, нужна очень большая подготовка.
- Но все-таки я надеюсь, что вас не затруднит рассказать, как вы концентрируете энергию, - настаивал Николай Михайлович. Белов улыбнулся.
- Боюсь, что ответ потребовал бы многих недель. Пришлось бы начинать с простейших магнитных явлений. Я лучше отвечу вам аллегорически. Вы помните, что сделал Архимед?
- Архимед?
- Да, Архимед из древних Сиракуз. Однажды к Сиракузам подошел неприятельский флот. Архимед велел всем женщинам взять зеркала и выйти на городские стены. По его команде они навели солнечные зайчики на мачту одного из кораблей. Корабль тут же запылал. Зайчики перескочили на второй, затем на третий корабль, и неприятельский флот превратился в костер. Вот что значит сконцентрировать энергию в нужной точке пространства!
Николай Михайлович недоверчиво покосился на Белова, прикидывая, не шутит ли он и нет ли тут чего-нибудь обидного. Но Игорь Никитич даже не смотрел в его сторону.
- Примерно таким путем, - рассказывал он, - нам и удалось добиться нужных скоростей истечения. То, что нагрев идет при отсутствии кислорода, предохраняет части двигателя от пережога, а чтобы они не расплавлялись, в корпусе калорифера и сопла проведена сеть каналов, через которые подается в камеру нагрева жидкий водород с первоначальной температурой минус двести пятьдесят три градуса. Энергии у нас хватает, но водорода можно взять с собой очень ограниченное количество, поэтому мы должны расходовать его как можно экономнее и лететь окольными путями.
- Почему же окольными? - снова перебил Синицын. - Ведь прямая - кратчайшее расстояние. Что же может быть проще и экономнее, чем полет по прямой?
- При полете с одной планеты на другую, - отвлек его Константин Степанович, - путь по прямой труден и невыгоден. Я вам расскажу об этом после.
Профессор недоверчиво хмыкнул. Ему хотелось задержаться, не торопясь поспорить, но Белов все дальше уводил своих слушателей в страну чудес.
- Взгляните на крылья. Они расположены выше гондолы и могут вращаться, как воздушные винты вертолета. Их приводят в движение небольшие реактивные двигатели, установленные на концах. Рабочим веществом в них служит атмосферный воздух. На правом большом крыле сопло обращено назад, а на левом вперед. На задней паре - наоборот, сопло правого крыла обращено вперед, а левого - назад. Таким образом, передняя и задняя пары вращаются в разные стороны. В таком виде "Уран" делается вертолетом. Ему не нужны ни взлетные дорожки, ни посадочные площадки.
Когда корабль взлетит, левое переднее и заднее правое крылья одновременно переворачиваются, и сопла, расположенные на их концах, оказываются обращенными в одну и ту же сторону. Все крылья устанавливаются в поперечном положении, и "Уран" превращается в самолет. Очертания корпуса позволяют ему, подобно гидроплану, садиться на воду и взлетать с нее, даже не превращаясь в вертолет. Для движения при этом служат те же небольшие воздушные двигатели. Но главное назначение "Урана"-летать в безвоздушном пространстве, по желанию меняя направление и скорость полета. Ну вот, я и кончил. Остается осмотреть корабль внутри. Пойдемте, товарищи!
Чтобы добраться до кабины, пришлось пролезать через несколько круглых, довольно узких люков-дверок в гондоле корабля. Между дверками был расположен пропускник, служащий во время пребывания на чужой планете дезинфекционной камерой, а в условиях космического полета - вакуум-камерой для выхода в безвоздушное пространство.
Снаружи кабина имела форму граненого шара. Она, точно драгоценный камень в оправу, была вставлена в переднюю часть гондолы. Бесчисленные плоские окна из хрустальных плит в многоугольных переплетах придавали ей сходство с глазом гигантской стрекозы.
Внутри кабина была разделена на три отсека - верхний, средний и нижний. Легкие лестницы, ажурные переходные мостики из золотистого дюраля; площадки из прозрачной пластмассы, эбонитовые щиты со сложнейшей аппаратурой чередовались с предметами домашнего обихода, которые, как и все, что здесь находилось, имели не совсем обычный вид. Вот постель, которая в два приема превращалась в стол с креслом, вот этажерка с зажимом для каждого предмета, вот плита с гнездами для кастрюль, а вот и сами кастрюли с герметическими крышками и крошечными манометрами. Гироскопические установки, сервомоторы, насосы, оптические приборы, калориферы, выключатели, ваттметры, реле, спидометры, термопары и какието совсем уж непонятные приборы в первый момент создавали впечатление полного хаоса.
Но под пытливым Галиным взглядом постепенно начала проступать закономерность в расположении этой путаницы. Скоро она распознала почти все механизмы и приборы. В конечном счете, все они оказались ее старыми институтскими друзьями, только очень повзрослевшими и удивительно нарядными. Так, при выходе из темного помещения на залитую солнцем улицу вначале ничего не видно из-за ослепительного света. Но вот проходит секунда-другая, и глаз начинает различать здания, троллейбусы, автомобили, отдельных людей и, наконец, даже листья на дереве, растущем на противоположном тротуаре.
Отсеки кабины имели общий каркас. Все внутреннее устройство кабины могло поворачиваться относительно ее оболочки. В среднем, центральном, отсеке находились пульты воздушного и космического управления. Между ними был расположен тройной космический гирокомпас, необходимый для прокладывания курса при взлетах, посадках и полете в облаках. Оси трех гирокомпасов, однажды приведенные в движение, сохраняли свое направление при любых изменениях напряжения гравитационного поля и при любых маневрах корабля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22