– Вы можете вправить сломанный нос? – Анна с недоумением посмотрела на Перл.
Женщина поджала губы.
– Я делала это раньше. Это полезно для моей профессии.
Анна прикрыла глаза.
– Простите. Я не хотела сомневаться в ваших словах. Что вам потребуется?
Под руководством Перл Анна быстро собрала воду, тряпки и бинты, а также баночку с мазью ее матери.
Перл трудилась над лицом своей сестры сосредоточенно и спокойно, даже когда Корэл застонала и попыталась убрать ее руки. Анна придерживала пораненные руки женщины, чтобы Перл могла закончить перевязку. Она вздохнула с облегчением, когда Перл сделала знак, что можно отпустить. Они удостоверились, что уложили Корэл насколько возможно удобно, прежде чем удалиться на кухню и выпить так необходимую чашку чаю.
Перл вздохнула, подняв горячий чай к губам:
– Спасибо вам. Большое спасибо вам, мэм. Вы так добры.
Анна почти засмеялась, издав короткий хриплый звук:
– Это я должна вас благодарить, если бы вы только знали. Мне нужно сделать что-нибудь доброе прямо сейчас.
Эдвард бросил перо и подошел к окнам библиотеки. За весь день он не написал ни одного связного предложения. Комната была слишком тихой, слишком большой, чтобы успокоить его разум. Он старался отвлечься, но мог думать только об Анне и о том, что она сделала с ним. Почему? Почему она выбрала его? Ее привлекал его титул? Его богатство? Господи! Его шрамы?
Какой возможный повод могла иметь приличная женщина, чтобы надеть маску и разыграть роль проститутки? Если ей требовался любовник, неужели она не могла найти такового в Литтл-Бэттлфорде? Или, возможно, она хотела сыграть в проститутку?
Эдвард уткнулся лбом в холодное стекло окна. Он вспомнил все, что делал с Анной в те две ночи. Каждое изящное место, которого коснулась его рука, каждый дюйм кожи, который лобзал его рот. Он вспомнил, что занимался вещами, которых он никогда не мечтал проделывать с леди вообще, не говоря уже о той, которую знал и которая ему нравилась. Она увидела его сторону, которую он старался скрыть от мира, – интимную, потайную сторону. Она видела его в его самом скотском обличье. Что она почувствовала, когда он прижал ее руку к своему члену? Возбуждение? Страх? Отвращение?
И его захлестнуло множество мыслей, которые он не в силах остановить. Встречалась ли она с другими мужчинами в «Гроте Афродиты»? Дарила ли свое красивое, сексапильное тело с мужчинами, которых даже не знала?! Неужели она позволяла им целовать ее развратный рот, позволяла им лапать свои груди, позволяла им бороздить ее жаждущее, распростертое тело? Эдвард колотил по оконной раме кулаком до тех пор, пока кожа не растрескалась и не выступила кровь. Он не мог выбросить непристойные образы из мыслей об Анне – его Анне – с другим мужчиной. Его взгляд затуманился. Иисус Христос. Он плакал, как мальчишка.
Джок слегка толкнул его ногу и хныкнул.
Она довела его до этого. Теперь он полностью погублен. И тем не менее это ничего не меняло, потому что он был джентльмен, а она, несмотря на свои действия, оставалась леди. Ему придется жениться на ней и, сделав это, отбросить все свои мечты, все свои надежды иметь семью. Она не могла иметь детей. Его род закончится с его последним вздохом. Не родятся девочки, которые станут похожи на его мать, не будет мальчиков, которые смогут напоминать ему о Сэмми. Никого, кому бы он мог открыть свое сердце. Никого, чье взросление он мог бы наблюдать. Эдвард выпрямился. Если это то, что жизнь уготовила для него, пусть будет так, но он удостоверится, черт побери, что Анна знает свою цену.
Он вытер лицо и неистово дернул за шнурок звонка.
Глава 17
Мужчина в кровати пристально посмотрел на Аурею, а затем заговорил тихо. Грустно.
– Итак, моя жена, ты можешь теперь прекрасно обходиться одна. Я утолю тогда твое любопытство. Итак, я принц Найджер, владелец этих земель и этого дворца. Я был проклят и превращен в гадкого ворона, и все мои подданные также стали птицами. Мой мучитель сделал одно исключение в заклинании: если я смогу найти леди, которая по собственному желанию согласится выйти за меня замуж в моем обличье ворона, тогда я смогу принимать облик мужчины с полуночи до первых отблесков зари. Ты была этой леди, но теперь наше время вместе закончилось. Я проведу остаток своих дней в этой ненавистной пернатой форме, и все, кто следует за мной, также обречены…
Из сказки «Принц-ворон»
На следующее утро Феликс Хоппл переступил с одной ноги на другую, вздохнул и снова постучал в дверь дома. Он поправил свой свеженапудренный парик и провел рукой по шейному платку. Он никогда прежде не выполнял поручений подобного рода. Вообще-то он даже не был уверен, что это входило в его обязанности. Конечно, он не решился бы сказать это лорду Свартингэму. Особенно когда тот смотрел на него испепеляющими черными дьявольскими глазами.
Он снова вздохнул. В последнюю неделю характер его работодателя окончательно испортился. В библиотеке осталось очень мало целых, неразбитых безделушек, и даже собака начала прятаться, когда граф принимался расхаживать по Эбби.
Дверь открыла красивая женщина.
Феликс моргнул и сделал шаг назад. Может, он перепутал дом?
– Да? – Женщина пригладила свои юбки и неуверенно улыбнулась ему.
– Э-э… Я… я искал миссис Рен, – запинаясь, произнес Феликс. – Младшую миссис Рен. Я пришел по адресу?
– О да, это правильный адрес, – сказала она. – Я хочу сказать, это дом Ренов, я просто здесь в гостях.
– А, понимаю. Мисс…
– Смит. Перл Смит. – Женщина почему-то зарделась. – Вы не войдете в дом?
– Благодарю вас, мисс Смит. – Феликс ступил в крошечную прихожую и остановился, неуклюже переминаясь.
Мисс Смит пристально смотрела, кажется, очарованная его нарядом.
– Здорово! – пробормотала она. – Это самый красивый камзол из всех, что я видела.
– Ну… э… Спасибо вам, мисс Смит. – Он коснулся пальцами пуговиц на своем камзоле цвета влажной листвы.
– Это шмели? – Мисс Смит наклонилась вниз, чтобы рассмотреть поближе пурпурную вышивку, предоставляя ему довольно неприличный обзор в вырезе ее платья.
Ни один настоящий джентльмен не воспользуется случайным обнажением леди. Феликс посмотрел на потолок, затем на ее макушку и наконец вниз в декольте. Он быстро заморгал.
– Разве это не восхитительно? – сказала она, снова выпрямляясь. – Я не думаю, что видела когда-либо ранее что-нибудь столь же красивое на джентльмене.
– Что? – с хрипом произнес он. – Э… да. Вполне. Спасибо вам еще раз, мисс Смит. Редко можно встретить человека с таким тонким чувством моды.
Мисс Смит казалась несколько смущенной, но она тепло улыбнулась ему.
Он не мог не заметить, как она очаровательна. Во всем.
– Вы сказали, что пришли к миссис Рен. Почему бы, вам не подождать здесь… – Она указала по направлению к маленькой гостиной. – А я пойду позову миссис Рен из сада.
Феликс вошел в маленькую комнату. Он услышал удаляющиеся шаги красивой женщины и звук закрывающейся дверь черного хода. Он сделал шаг к камину и посмотрел на маленькие фарфоровые часы. Он нахмурился и вытащил свои карманные часы. Каминные часы спешили.
Задняя дверь открылась, и вошла миссис Рен.
– Мистер Хоппл, чем могу вам помочь?
Она сосредоточенно оттирала с рук садовый грунт и не смотрела ему в глаза.
– Я пришел по… э-э… по поручению графа.
– В самом деле? – Миссис Рен все еще не поднимала глаз.
Он не знал, как начать.
– Может быть, вы присядете?
Миссис Рен посмотрела на него озадаченно и села. Феликс откашлялся:
– В жизни каждого мужчины наступает время, когда ветры путешествий стихают и он чувствует настоятельную потребность в отдыхе и уюте. Он решает отбросить в сторону беззаботные привычки юности – или, по крайней мере, ранней зрелости в данном случае – и осесть в домашнем спокойствии. – Он помедлил, чтобы лучше понять, верно ли восприняты его слова.
– Да, мистер Хоппл? – Она казалась еще больше сбитой с толку, чем ранее.
Он продолжил свою миссию:
– Да, миссис Рен. Каждый мужчина, даже граф, – здесь он помедлил со значением, чтобы подчеркнуть титул, – даже графу нужно место отдохновения и спокойствия. Прибежище, о котором заботится мягкая рука женского пола. Рука, ведомая и направляемая более сильной мужской рукой… э-э… защитника, так что оба могут пережить бури и страдания, которые приносит нам жизнь.
Миссис Рен ошеломленно уставилась на него.
Феликс начал отчаиваться.
– Каждый мужчина, даже граф, нуждается в месте брачного утешения.
Ее лоб наморщился.
– Брачного?
– Да. – Он вытер лоб. – Брачного или имеющего отношения к браку.
Она замигала:
– Мистер Хоппл, зачем граф послал вас?
Феликс порывисто выдохнул.
– О, пропади оно все пропадом, миссис Рен! Он хочет жениться на вас.
Она совершенно побледнела:
– Что?
Феликс застонал. Он знал, что способен только все испортить. В самом деле, лорд Свартингэм требовал от него слишком многого. Он ведь всего лишь управляющий землями, ради всего святого, а не купидон с золотым луком и стрелами! У него не оставалось другого выхода, кроме как действовать наобум.
– Эдвард де Рааф, граф Свартингэм, просит вашей руки в браке. Он хотел бы короткую помолвку и планирует…
– Нет.
– Первого июня. Ч-что вы сказали?
– Я сказала «нет». – Миссис Рен говорила отрывисто. – Скажите ему, что я сожалею. Очень сожалею. Но нет никакой возможности, чтобы я вышла за него замуж.
– Но-но-но… – Феликс сделал глубокий вдох, чтобы подавить свое заикание. – Но он граф. Я знаю, что характер у него довольно несносный, в самом деле, и он действительно проводит весьма много времени в грязи, на земле. Которую, – он содрогнулся, – он, похоже, действительно любит. Но его титул и его значительное – можно даже сказать, неприличное – богатство компенсирует это, вы так не думаете?
У Феликса закончился воздух в легких, и ему пришлось замолчать.
– Нет, я так не думаю. – Она направилась к двери. – Просто скажите ему «нет».
– Но миссис Рен! Как я посмотрю ему в лицо?
Она тихо закрыла за собой дверь, и его отчаянный крик отдался эхом в пустой комнате. Феликс повалился на кресло и пожалел, что у него нет полной бутылки мадеры. Лорду Свартингэму это точно не понравится.
Анна погрузила садовый совок в мягкую землю и злобно выкопала одуванчик. О чем думал Эдвард, посылая мистера Хоппла делать ей предложение сегодня утром? Она фыркнула и набросилась на другой одуванчик.
Задняя дверь дома со скрипом отворилась. Она повернулась и нахмурилась. Корэл волокла кухонный стул в сад.
– Что вы делаете на улице? – спросила Анна. – Мы с Перл едва дотащили вас наверх сегодня утром в мою комнату.
Корэл села на стул.
– Деревенский воздух, говорят, лечит, разве не так? Опухоль на ее лице немного спала, но синяки были еще заметны. Перл набила ее ноздри корпией в попытке устранить перелом. Теперь они гротескно расширились. Левое веко Корэл опускалось ниже, чем правое, и Анна задумалась, поднимется ли оно со временем или дефект останется навсегда. Маленький шрам в форме полумесяца покрылся коркой под опущенным глазом.
– Полагаю, я должна благодарить вас. – Корэл прислонила голову к стене дома и закрыла глаза, словно наслаждаясь лучами солнца на своем израненном лице.
– Это обычное дело, – сказала Анна.
– Не для меня. Я не люблю быть в долгу у других людей.
– Значит, не думайте об этом как о долге, – пробормотала Анна, вырывая с корнем сорняк. – Считайте это подарком.
– Подарок, – в задумчивости произнесла Корэл. – Судя по моему опыту, подарки обычно приходится оплачивать тем или иным способом. Но, возможно, в случае с вами это не так. Спасибо вам.
Она вздохнула и переменила положение. Хотя кости у нее остались целы, все тело было покрыто синяками. Она, должно быть, все еще испытывала сильную боль.
– Я ценю расположение женщин больше, чем привязанность мужчин, – продолжала Корэл. – Это такая редкость, особенно в моей профессии. Именно женщина сделала это со мной.
– Что? – ужаснулась Анна. – Я думала, маркиз… Корэл издала освобождающий звук.
– Он был не чем иным, как ее орудием. Миссис Лавендер сказала ему, что я развлекала других мужчин.
– Но почему?
– Она хотела занять мое место любовницы маркиза. И у нас есть кое-что общее. – Корэл махнула рукой. – Но это не имеет значения. Я займусь ею, когда выздоровлю. Почему вы не работаете в Эбби сегодня? Вы обычно проводите там ваши дни, не так ли?
Анна нахмурилась:
– Я решила больше не ходить туда.
– Вы поссорились с вашим мужчиной? – спросила Корэл.
– Как…
– Это тот, с кем вы встречались в Лондоне, не так ли? Эдвард де Рааф, граф Свартингэм.
– Да, это тот, с кем я встречалась, – вздохнула она. – Но он не мой мужчина.
– Мое наблюдение заключается в том, что женщины вашего типа – принципиальные женщины – не спят с мужчинами, если не вовлечено их сердце. – Рот Корэл сардонически искривился. – Они вкладывают много чувства в акт.
Анне потребовалась излишне много времени, чтобы найти следующий корень кончиком садового совка.
– Возможно, вы правы. Возможно, я действительно вложила слишком много чувства в акт. Но теперь это не имеет значения. – Она поковыряла ручкой совка, и на поверхности почвы появился одуванчик. – Мы повздорили.
Корэл мгновение смотрела на нее прищуренными глазами, а затем пожала плечами и снова прикрыла веки.
– Он обнаружил, что это были вы…
Анна подняла глаза.
– Как вы…
– И теперь, я предполагаю, вы смиренно примете его неодобрение, – продолжала Корэл без остановки. – Вы будете прятать свой стыд за фасадом уважаемого вдовства. Возможно, вы станете вязать чулки для деревенской бедноты. Ваши добрые дела, конечно же, утешат вас, когда через несколько лет он женится и будет спать с другой женщиной.
– Он попросил меня выйти за него замуж.
Корэл открыла глаза:
– Теперь это становится интересным. – Она посмотрела на растущую горку увядающих одуванчиков. – Но вы отказали ему.
Хрясть!
Анна начала кромсать кучу одуванчиков.
– Он думает, что я распутница.
Хрясть!
– Я бесплодна, а ему нужны дети.
Хрясть!
– И он не хочет меня.
Хрясть! Хрясть! Хрясть!
Анна остановилась и посмотрела на кучу раздробленных, медленно сочащихся сорняков.
– Неужели? – пробормотала Корэл. – А как насчет вас? Вы сами хотите его?
Анна почувствовала, как жар прилил к ее щекам.
– Я много лет обходилась без мужчины. Я смогу снова быть одна.
На лице Корэл промелькнула улыбка.
– Вы когда-нибудь замечали, что если вы попробовали определенное лакомство – малиновый пирог, например, – моя собственная причина отчаяния, – то совершенно невозможно не думать о нем, не хотеть, не желать его до тех пор, пока не откусите еще кусочек?
– Лорд Свартингэм – не малиновый пирог.
– Он, скорее, мусс из темного шоколада, я думаю, – пробормотала Корэл.
– И, – продолжила Анна, как будто не слышала, что ее перебили, – мне не нужно еще одного кусочка, то есть ночи с ним.
Образ той второй ночи возник перед ее глазами: Эдвард с обнаженной грудью, в расстегнутых бриджах развалился на стуле перед огнем, как турецкий паша. Его кожа сияла в свете огня.
Анна сглотнула. У нее потекли слюнки.
– Я могу жить без лорда Свартингэма, – заявила она очень твердо.
Корэл подняла одну бровь.
– Я могу! Кроме того, вас не было там. – Анна неожиданно почувствовала себя как выкорчеванные одуванчики. – Он просто разъярился. Он говорил мне ужасные вещи.
– Ах, – сказала Корэл. – Он не уверен в вас.
– Я не понимаю, почему это так занимает вас, – сказала Анна. – И, кроме того, есть нечто большее. Он никогда не простит меня.
Корэл улыбнулась, как кошка, наблюдающая за воробьем, который подпрыгнул ближе.
– Может быть. Может быть, нет.
– Что ты имеешь в виду, говоря, что не выйдешь за меня замуж? – Эдвард шагал от антикварной полки на одном конце маленькой гостиной к дивану на другом конце, поворачивался и снова шел обратно. Не большой подвиг, так как он мог пересечь всю комнату в три шага. – Я граф, черт побери!
Анна состроила гримасу. Она не должна была пускать его в дом. Хотя, конечно, в тот момент он не оставил ей выбора, так как угрожал сломать дверь, если она не откроет.
Он выглядел вполне способным осуществить свое намерение.
– Я не выйду за тебя замуж, – повторила она.
– Почему нет? Ты ведь хотела переспать со мной.
Анна вздрогнула:
– Я очень хочу, чтобы ты перестал употреблять это слово.
Эдвард повернулся и напустил на себя ужасно саркастическое выражение.
– Ты бы предпочла «кинуть палку»? «Перепихнуться»? «Подрыгать ягодицами»?
Она сжала губы. Слава богу, в это утро матушка Рен и Фэнни ушли за покупками. Эдвард не прилагал усилий, чтобы понизить голос.
– Ты не хочешь на мне жениться. – Анна медленно и отчетливо произносила каждое слово, будто разговаривая с тугоухим деревенским идиотом.
– Дело не в том, хочу ли я на тебе жениться или нет, как тебе хорошо известно, – сказал Эдвард.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31