– Здравствуйте, Миранда, – вежливо сказал он. – Как приятно вас видеть! Может быть, хотите кофе?
– Да, пожалуйста.
Я оглядела кабинет. Повсюду были папки с надписями «Уровень „А"», «ВССО», «Экзаменационные комиссии» и «Нормативы». На стенах висело несколько симпатичных пейзажей, а на столе стояли изящные часы и свадебная фотография – та же, что я видела у Джимми дома.
– Мне тоже кофе, пожалуйста, – обратился Джимми к секретарше. – А вообще-то, – добавил он, пока она наливала кофе, – не могли бы вы, Сара, оказать мне огромную услугу и купить для меня сэндвич? Я сегодня не успел позавтракать.
– Конечно, – сказала она, подавая мне чашку. – Какой бы вы хотели?
– Да, признаться, мне все равно. На ваш вкус.
Джимми протянул Саре десятифунтовую банкноту, после чего пригласил меня сесть в глубокое красное кожаное кресло, стоящее напротив его стола. Он подождал, пока дверь закроется, и выражение его лица сразу стало жестче.
– Ну, – буркнул он, – и какого черта тебе нужно?
Я поставила чашку на стол. Мне что-то совсем расхотелось пить кофе.
– Я рассказала Дэвиду Уайту, – объявила я.
На мгновение серые глаза Джимми расширились, а потом он сжал губы, и его рот вытянулся в узкую жесткую полоску.
– Я рассказала ему, – повторила я. – Он знает.
– Ты. Глупая. Маленькая. Корова, – тихо проговорил Джимми и покачал головой. Он был явно разгневан и несколько ошарашен. – Какого черта ты это сделала?
– По той простой причине, что последние шестнадцать лет моей жизни были этим отравлены.
– Но тебе следовало оставить все как есть! Я же говорил тебе об этом на празднике.
– Я помню, но, знаешь ли, я не обязана выполнять твои приказы. Мне захотелось исправить ситуацию – я давно этого хотела, – и я решила попробовать найти Дэвида.
– Ты что, разыскивала его? – спросил ошарашенный Джимми.
– Да.
– Ты хочешь сказать, что намеренно решила все взбаламутить, когда все уже быльем поросло?
– Для тебя – возможно, но не для меня.
– Но неужели ты не понимаешь, какие неприятности ждут тебя – и меня, – если эта история выплывет на поверхность?
Я кивнула.
– О да. Прекрасно понимаю.
Джимми встал и подошел к окну. Он выглядывал в окно через приоткрытые жалюзи, а я наблюдала за тем, как сокращаются его лицевые мускулы.
– Тебе нужны деньги, Миранда? В этом дело? – тихо спросил он.
– Пытаешься меня оскорбить?
Он повернулся и посмотрел на меня.
– Тогда что тебе нужно? С какой целью ты снова выволакиваешь все это наружу – без всякой видимой причины, – если не с тем, чтобы попытаться испортить мне жизнь?
– Ты ошибаешься. Я хочу только справедливости для Дэвида. По твоей вине он пережил ужасное потрясение, перевернувшее всю его жизнь. И он не может об этом забыть – его руки служат ему напоминанием.
Возникла мгновенная пауза, во время которой Джимми нервно сглотнул.
– А ты назвала ему мое имя?
Я тянула с ответом, наслаждалась его волнением.
– Назвала? – повторил он.
Джимми посмотрел на меня с негодованием, но при этом едва заметно переступил с ноги на ногу.
– Нет.
По лицу Джимми было видно, что он испытал огромное облегчение.
– Он, конечно, спросил меня, но я решила пока не говорить ему.
– Вот и не говори! Просто помалкивай, как я тебя уже просил.
– Но зато я сказала ему, – тихо продолжала я, – что, хотя я и доставила посылку, у меня не было ни малейшего представления о том, что там находится на самом деле. И это – чистая правда, не так ли?
Снова пауза.
– Да, – сдался Джимми. – Это правда.
Я ощущала вибрации диктофона в моей сумке и молилась, чтобы он работал нормально.
– Ты обманом заставил меня участвовать в преступных действиях, которые могли привести к гибели Дэвида, или его отца, или матери, или брата, и теперь я хочу спросить почему. А если ты откажешься ответить на этот вопрос, то, обещаю тебе, я назову Дэвиду твое имя и скажу, какое положение ты занимаешь. До возвращения твоей секретарши примерно три минуты, так что я предлагаю тебе, Джимми, начать прямо сейчас.
– Прекрати называть меня Джимми – меня зовут Джеймс, – рявкнул он. – И сейчас я позову охрану и прикажу, чтобы тебя вышвырнули отсюда.
– Если ты это сделаешь, я обращусь к прессе.
– Они все равно не смогут этого напечатать.
– Почему?
– Да потому что я вчиню им иск за клевету – вот почему. Я могу это себе позволить, Миранда, и я выиграю.
– Но твоя репутация будет запятнана, Джимми. Ты только представь себе заголовки. Эта история прилипнет к тебе до конца твоих дней.
– Разве твое слово что-то значит рядом с моим? Слово женщины, которая сходила по мне с ума да к тому же в свое время была хорошо известна полиции из-за маленьких приключений под эгидой борьбы за права животных. Тебе никто не поверит, Миранда, – мягко добавил он. – Все кончится тем, что ты испортишь себе репутацию. Кстати, я сохранил все твои письма.
У меня екнуло сердце.
– От тебя всего можно было ожидать.
– Ну, знаешь ли, я предполагал – и, как выясняется, попал в точку, – что в один прекрасный день ты попробуешь перейти мне дорогу. А эти письма послужат доказательством того, как ты по мне сохла.
– Да. К моему стыду, это так.
– А теперь, когда ты снова встретила меня и узнала, что у меня очень успешная карьера и я очень счастлив в браке, ты задумала мне отомстить. Вот так ты будешь выглядеть, когда мои адвокаты покончат с тобой, – как озлобившаяся покинутая женщина, решившая погубить достойного мужчину.
– Мне все равно, как я буду выглядеть. Мне нужно только одно – правда для Дэвида, и я хочу, чтобы ты объяснил мне причину своего поступка. Если же ты этого не сделаешь, я прямо сейчас позвоню Дэвиду по мобильному телефону и назову ему твое имя. – Я достала телефон из сумки. – Когда он узнает имя своего обидчика, он сможет обратиться в полицию, и ты окажешься в центре судебного процесса, который вызовет огромный интерес в обществе. Дэвид имеет право потребовать у тебя компенсацию за изуродованные руки и вполне может этим правом воспользоваться.
Лицо Джимми стало серым.
– Но ты тоже будешь запятнана, – пробормотал он. – Можешь попрощаться со своей телевизионной карьерой.
– Знаю, но я готова пойти на этот риск.
– Но я так и не пойму, – заныл Джимми, – какого черта тебе взбрело в голову разыскивать этого парня?
– Я тебе уже объяснила: потому что я больше не хотела жить с чувством вины. И если в ближайшие две минуты ты, Джимми, не объяснишь мне, почему покушался на Дерека Уайта, я наберу номер Дэвида.
– Я уже сказал тебе, что меня зовут Джеймс, – прошипел он. – Джеймс Малхолланд – уяснила?
– Извини. Видимо, мне трудно это запомнить, потому что в пору нашего знакомства тебя звали просто Джимми Смит. Более того, ты был борцом за права животных, отвергавшим насилие. Хотя… когда я думаю об этом теперь, я… вспоминаю, что ты говорил. Ты любил повторять, что насилие неприемлемо, поскольку оно «портит репутацию движения», а вовсе не потому, что оно преступно. Но при всем при том я и представить себе не могла, что ты способен на преступление. Может, история с Уайтами была не первой в твоем послужном списке?
– Нет, – мрачно ответил он, снова усаживаясь. – Это случилось впервые.
– Так почему же ты на это пошел? – Я заметила, что у него задергался уголок рта. – Почему ты пытался убить Дерека Уайта?
– Я не пытался его убить, – простонал Джимми, понурив голову. – Я просто, – он пожал плечами, – хотел его слегка… припугнуть. Ведь он так по-свински со мной обошелся…
– Вот как?
– Да, – сердито сказал Джимми. – По-свински. Я поняла, что сейчас наконец узнаю правду, и от этого у меня по спине побежали мурашки.
– Так что же Дерек Уайт сделал? – мягко и почти сочувственно спросила я.
– О, чего он только не сделал, – сквозь зубы процедил Джимми и снова покачал головой. – Если бы не он, то мне бы удалось… – Он вдруг замолчал и задышал носом.
– Если бы не он, то что?
Повисла очередная пауза, во время которой стало слышно мерное тиканье часов.
– Он был настроен против меня, – мрачно сказал Джимми. – Он действительно был настроен против меня. – Видимо, на него нахлынули горькие воспоминания, и он почти забыл о моем присутствии. – Я никогда не нравился Уайту – в сущности, он меня ненавидел. Он дал мне это понять с самого начала.
– Ты был одним из его студентов? – спросила я. – Я об этом и не подозревала.
Джимми кивнул.
– Я был у него в группе по микробиологии. И что бы я ни делал, это всегда казалось ему недостаточно хорошо, – резким тоном продолжал он. – Как бы я ни старался, он всегда ставил мне низкие оценки. А в последний год он меня просто засыпал. Просто завалил. Почему? Потому что я ему не нравился. Надо было мне на него пожаловаться. Ведь если бы не он, у меня все было бы в порядке. Я бы мог получить… – Он снова не закончил фразу, словно спохватившись.
– Что бы ты мог получить?
– О, неважно, – пробормотал Джимми. – Дело в том, что я не хотел причинять ему серьезный вред. Я только хотел, чтобы он слегка испугался. Это был просто… фейерверк – фейерверк с чуточкой нитрата натрия. Но, по всей видимости, я напутал с пропорциями. Когда я услышал о том, что случилось, я, – он пожал плечами, – испытал сожаление.
Я рассмеялась.
– Ты прямо как Джерри Адамс.
– Послушай, но я правда не хотел никого ранить.
– Дэвид Уайт перенес тринадцать операций на руках–пять на левой и восемь на правой. Ему пришлось уйти из Кембриджа, где он изучал медицину, не закончив курса. Его годами преследовали флэш-бэки. Из-за твоего «фейерверка» у Дэвида до конца жизни останутся шрамы – на теле и в душе.
Джимми вздрогнул.
– Не говори ему мое имя, Миранда. Пожалуйста, не говори. В этом нет необходимости.
Я посмотрела на него.
– Ладно. Не буду. Но если он решит преследовать меня по суду – а такая вероятность существует, – то под присягой мне придется назвать твое имя, так что ты должен быть к этому готов.
В тот момент Джимми выглядел таким растерянным и одиноким, что стал похож на маленького мальчика.
– Я боялся этого, – тихо произнес он. – Я боялся этого годами.
– Что ж, неудивительно. Но спасибо, что все-таки сказал мне правду.
Внезапно открылась дверь, и появилась секретарша Джимми с бумажным пакетом в руках.
– Я купила вам сэндвич с яйцом, хорошо? Хорошо? – повторила она, заметив, что шеф ее не слышит. – С яйцом?
Джимми рассеянно кивнул, принимая у нее пакет.
– Да, – прошептал он. – Хо…рошо.
– Ну что ж, большое спасибо, что уделили мне время, – сказала я, вставая. – Это была действительно полезная встреча. Не провожайте меня, Джеймс, я сама найду дорогу.
Я стремительно шла по коридору с ощущением счастья. Какое облегчение – я наконец-то узнала причину, по которой Джимми совершил это преступление, и теперь смогу сообщить это Дэвиду! Даже если это не поможет мне его вернуть, то он, по крайней мере, будет знать правду.
Я вышла из парламента без двадцати двенадцать, а когда добралась до Дейзи, было уже почти половина первого, так что мы решили наскоро перекусить у нее в офисе. Она закрыла дверь, и мы принялись за сэндвичи. Заодно мы решили проверить пленку, и оказалось, что разговор с Джимми записан очень хорошо.
– Значит, это была месть студента преподавателю, – сказала Дейзи, протягивая мне бутылку с водой. А я тем временем разглядывала папки с довольно странными наклейками: «Прокат верблюдов», «Свадебные вертолеты», «Альпийская Страна чудес» и «Мулен Руж».
– Месть студента преподавателю – но за что?
– Очевидно, за провал на экзамене по микробиологии.
– Но я этого не понимаю: Джимми не провалился.
– Что ты имеешь в виду? – Она вытерла руки салфеткой.
– Он закончил университет с отличием.
– Правда?
– Да, и специализация его была – естественные науки. Но тогда зачем он так поступил с отцом Дэвида?
Дейзи уставилась на меня с озадаченным видом – наверное, у меня сейчас был такой же – и внезапно улыбнулась.
– Я знаю почему, – сказала она.
– Почему?
– Потому что это неправда.
Я изумленно посмотрела на нее. Такая мысль мне и в голову не приходила.
– Но я уверена, что это правда. Во всяком случае, это указано даже на его веб-сайте. Вряд ли бы Джимми стал утверждать такое, не будь это правдой.
– Думаешь, не стал бы? А я не уверена. Многие политики лгут.
– Но врать о том, что у тебя диплом с отличием, – несомненно, огромный риск.
Дейзи пожала плечами.
– Но политики постоянно рискуют. Подумай о том, что пришлось скрывать Джеффри Арчеру. И в любом случае никто никогда не проверяет, с какими оценками ты закончил университет, а потому неудивительно, что эта уловка сходит ему с рук.
– Может, ты и права, – сказала я. – Да… И, возможно, именно это чуть не слетело с языка Джимми. Он сказал, что если бы не профессор Уайт, то он бы мог получить… Тут он остановился. Вполне возможно, он хотел сказать, что мог бы получить диплом с отличием, но вовремя замолчал. Боже, – засмеялась я, – ты права. Какой неожиданный поворот! Но теперь все становится на свои места.
– Интересно, какой же диплом он получил на самом деле? – задумалась Дейзи.
– Даже не знаю.
– А что он говорил по этому поводу в то время?
– Признаться, я не помню, чтобы Джимми хоть что-нибудь говорил. Я только помню, что он закончил университет за год до той жуткой истории и жил в Брайтоне в поисках работы.
– Чем он хотел заниматься в то время?
– О, куда он только ни пытался пробиться – и в консалтинговую фирму, и в стажеры на Би-би-си. Помнится, он подавал документы и в МИД.
– То есть Джимми манили высокие посты?
– Да, хотя в большинстве случаев его даже на собеседование не приглашали.
– Может быть, это из-за того, что он боролся за права животных?
– Сомневаюсь – он был вне подозрений. Он то и дело давал интервью местной прессе, утверждая, что насилие – ложный путь. Думаю, власти рассматривали Джимми как приемлемого лидера движения. Он был симпатичен и хорошо говорил, что выгодно выделяло его на фоне агрессивных и неопрятных соратников.
– В таком случае Джимми не принимали на работу из-за низких оценок в дипломе.
– Вполне возможно. Да. И вот Джимми, разгневанный из-за того, что на его пути вырастают преграды, винит во всем профессора, и… бабах! Дерек Уайт, а точнее, Дэвид получает бомбу.
– Так чем же все-таки кормился Джимми?
– Судя по информации в Интернете, он работал журналистом на радиостанции в Йорке. По-видимому, он занимался этим не меньше пяти лет.
– Выходит, тогда он не планировал идти в политику?
– Нет. Если бы он нацелился на политическую карьеру, то никогда бы не стал связываться с бомбой – слишком рискованно, – как бы сильна ни была его ненависть к Дереку Уайту. По-видимому, возможность стать политиком подвернулась ему случайно, когда он взял интервью у Джека Стро и получил приглашение поработать в парламенте. Вот тогда-то Джимми и пошел в гору.
– Значит, он начал политическую карьеру, отдавая себе отчет в том, что у него такой жуткий скелет в шкафу. Боже мой, – выдохнула она. – Представляю себе его ужас при мысли о том, что правда может открыться.
– Да. Он мне как раз об этом говорил.
– Должно быть, он молил бога, чтобы никогда больше не видеть тебя.
– Наверное, он надеялся, что я умерла. – Я достала кассету из диктофона, надписала наклейку на ней и аккуратно положила неоспоримое доказательство в сумку.
– Не потеряй кассету, – сказала Дейзи.
– Ну что ты!
– А ты собираешься дать ее Дэвиду?
– Не… уверена.
– Но она ведь доказывает, что ты говорила ему правду.
– К сожалению, Джимми называет там свое имя, а я не хочу, чтобы Дэвид его узнал. Я должна это хорошенько обдумать. – Я отдала Дейзи диктофон. – Спасибо. Спасибо тебе за все.
– Ну что ты, я так рада тебе помочь. – Она скомкала упаковку из-под сэндвича и выбросила ее в корзину для бумаг. – Я мечтаю увидеть Джимми свергнутым с пьедестала.
– Думаю, я бы тоже не отказалась от такого зрелища, но, мне кажется, решать это не мне, а Дэвиду. Посмотрим, как он распорядится.
– А он так и не позвонил?
У меня екнуло сердце.
– Нет. Но скажи мне, а как ты? – спросила я. Тем временем Дейзи достала из сумки два батончика «Марс» и протянула один мне. – Как ты смотришь на девичник в компании лам? Моя мама просто бьет копытом, так ей хочется это устроить.
– Мне понятен ее энтузиазм, но я пока не уверена…
– Но разве ты не собираешься устраивать девичник?
– Боюсь, что нет, – рассеянно ответила Дейзи. Кстати, кольцо невесты она опять не надела.
– Ну а в какой церкви вы будете венчаться?
– О… я не знаю. Не знаю… пока, – уклончиво ответила она. – Найджел хочет, чтобы я решала, но… я не знаю… – Ее голос стал совсем тихим.
– Но в чем дело, Дейзи?
Она не ответила.
– Значит, дело не в стрессе из-за самой помолвки? – с мягкой настойчивостью спросила я.
– Ну, я… – Она вздохнула, и в тот же момент Герман затрусил к ней, причем его мордочка выражала искреннее сочувствие. – Я просто немного… рассеянна, вот и все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38