– Сильный ушиб груди, – почти извиняясь, сказал ему врач, – и перелом обеих ног.
– Кто это сделал? Кажется, больше никто не ранен, – сказал Торкель, воинственно глядя на тех, кто работал во временно организованном штабе в одном из полупустых складов, расположенных по периметру космобазы.
– Я просил Мэттью спрятаться под стол, – радостно соврал Виттэйкер, – но он никогда не обращает внимания на хоть сколько-нибудь разумные предложения. Спроси капитана Урамбула. Он был одним из тех, кто налетел на Мэттью.
Обвиняющий взгляд Торкеля смягчился, когда он увидел могучую фигуру капитана десантников и солдат его группы. У них, по крайней мере, были заметные ранения на руках и лице и синяки, на которые они, впрочем, не обращали внимания. Капитан говорил что-то в переговорное устройство, очевидно, повторяя это не в первый раз: у него был вид терпеливого мученика.
– В какой момент собрания случилось землетрясение, папа? – спросил Торкель уже далеко не так воинственно.
– Когда Мэттью, стуча кулаком по столу, настаивал на том, что планета не может быть разум ной, – ответила Мармион. – Кстати, Вит, Коакстл была освобождена Фрэнком Метаксосом, Диего и Фабером: они были одеты в униформу и выглядели весьма официально. Бедный ветеринар отдал Коакстл без единого слова; последний раз ее видели у Лайэма Малони – на рассвете она ловила в реке рыбу.
– Слава богу!
– Коакстл? – Торкель недоуменно переводил взгляд с одного на другого.
– Ну да. Коакстл была одним из заговорщиков, и Мэттью хотел предъявить ей обвинение, – сказала Мармион таким тоном, которым обычно говорят с умственно отсталыми людьми. – Вместе с маленькой тощей беременной кошкой. Мэттью собирался доказать, что кошки ведут подрывную деятельность.
– Доктор Фиске! – Брэддок Макем обратился к Виттэйкеру с куда большей робостью, чем прежде обращался к своему работодателю. – Землетрясение было локальным, эпицентр точно совпадает с центром посадочного поля. В серии было три толчка; дальнейших не ожидается.
– Спасибо, Макем, – отозвался Виттэйкер, улыбаясь. – Теперь, Торкель, скажи, где ты нашел те образцы, которые принес с собой?
– В одной из пещер, где мы все спрятались после того, как попал в аварию ваш “шаттл”, – сказал! тот, и на его лице появилось выражение отвращения. Он сжал кулаки. – Мы были прямо там, не более чем в десяти метрах от одной из самых крупных жил чистого золота, но этот Сурс...
– Я достаточно наслушался тебя, Торкель, за время нашего совместного существования, – сказал Виттэйкер, оставив привычную простую и сдержанную манеру разговора и выпрямившись так внезапно, что Торкель отпрянул в удивлении: так неожиданно внушительно стал выглядеть его отец. – Компания отказалась от разработки минеральных ресурсов в пользу разработки фармацевтических...
– И возобновляемых, – вставила Мармион, коснувшись руки Виттэйкера.
– ..возобновляемых фармацевтических ресурсов.
– Чего?!
Торкель свирепо взглянул на отца, который смотрел на него сверху вниз, а затем оглядел комнату в поисках хоть кого-то, на ком он мог бы выместить свое раздражение.
– Майор Янаба Мэддок и доктор Шон Шонгили, – начал отец, заметив это, – будут совместно управлять планетой Сурс под покровительством Интергала и “Нова Бене Драгз”, способствуя развитию местной индустрии лекарственных средств...
– Будьте любезны, подождите минуту, – сказал незнакомый баритон.
Все обернулись к человеку, который внезапно появился посреди комнаты. Он был одет в серую форму, отделанную серебром, какую носили высокопоставленные лица в Совете Межпланетного Сообщества.
– Я только что приземлился здесь – прилетел на “Прометее”, поскольку дело не терпит отлагательств, – начал он, но остановился и улыбнулся, словно бы извиняясь. – Меня зовут Пхон Тхо Анасилиакт. Кажется, я прибыл не в самое подходящее время... Насколько понимаю, здесь сегодня было заседание, имевшее целью рассмотреть данные, полученные комиссией по расследованию. Кто председатель комиссии?
– Я, – удивленно подняла брови Мармион.
– Мадам, простите меня, если вам кажется, что я аннулирую ваши полномочия, но я возьму на себя ответственность самому расследовать все обстоятельства этого дела. Я был помещен в изолятор станции Интергала из-за вируса, который подхватил в последней командировке в галактике Фуэган. Пока я был в госпитале, я случайно услышал речи жителя этой планеты, предполагаемого свидетеля, который должен был предстать перед комиссией; из его слов я узнал о расследовании, а также и о том, что он требует заключения брака с кем-то, кого он называл “неблагодарным ребенком”. Он заявил, что ее соблазнила и увела от него и его семьи, то есть других жен, какая-то страшная разумная форма жизни, которая, видимо, существует в этом мире. Как вы понимаете, многое из того, что он говорил, обеспокоило меня, так что я уговорил капитана “Прометея” увести корабль со стационарной околопланетной орбиты и доставить меня сюда. Я уверен, Интергал осознает, что может управлять гуманоидами в согласии с законами МС – которыми, кстати, этот свидетель, очевидно, пренебрегал – в своих мирах Сообщества; но новые формы жизни являются делом МС. Я бы даже сказал, это конкретно дело моего департамента и мое лично.
Торкель собирался взорваться, Виттэйкер улыбался, а Брэддок Макем, кажется, был готов упасть в обморок.
– Не чудовищная форма жизни, мессир Анасилиакт, но определенно разумное существо, – с улыбкой поправила его Мармион, даже не надеявшаяся на такое стечение обстоятельств, которое привело сюда не просто чиновника Совета МС, но именно Пхон Тхо и именно в это время. Подумать только, и за это они должны благодарить Мэттью и его племянника!.. Жаль, что Мэттью нет сейчас здесь. Если бы он узнал об этом, вероятно, его выздоровление сильно затянулось бы.
Она продолжила:
– Это существо вовсе не чудовищно. Так казалось этому конкретному свидетелю и людям, на которых он насильственно влиял. Это он был чудовищем.
– Я и не сомневался в этом, – заверил ее Анасилиакт, вероятно, живо вспомнив свою неприязнь к свидетелю. – Значит, я оказался прав.
– Вы, собственно, стоите на этом предполагаемом существе, – бросил Торкель, ткнув пальцем себе под ноги.
Черные брови на смуглом лице Анасилиакта поползли вверх.
– Вы хотите сказать, что планета разумна?
– Мы в этом уверены, – сказали хором Виттэйкер и Мармион. Заметив Яну и Шона, Мармион жестом попросила их подойти ближе.
– Это и есть выводы комиссии?
– Именно так, – сказал Бэл Джостик, нервно оглядываясь на нагромождение камней там, где были взлетно-посадочная полоса и строения космобазы.
– Нас прервали до того, как был объявлен перерыв, мессир, – вмешался Чаз, – но я думаю, если вы свяжетесь с Фаринджером Боллом, то узнаете, что Интергал решил....
Анасилиакт поднял руку, требуя внимания:
– Интергал превысил свои полномочия, пытаясь решить все вопросы без консультации с CMC. И ваше утверждение, доктор Фиске, что два человека назначены правителями этого.., живого объекта.., неверно. Ни одно разумное существо нельзя принуждать к чему бы то ни было, с ним" можно только договариваться.
– Именно об этом я и твержу все время, – сказала Яна, услышавшая его последние слова.
– Проблема была в том, чтобы доказать Интергалу, что эта планета разумна, – объяснил Шон Шонгили, стоя рядом с Яной и осторожно обнимая ее одной рукой. – Теперь, когда мы снова установили контакт с президентом Интергала Фаринджером Боллом, он, кажется, готов поверить этому доказательству.
Шон указал в сторону странным образом вздыбившегося поля.
– Я также предполагаю, – вежливо проговорил Анасилиакт, – что этим все и ограничилось; вероятно, планета совершенно однозначно дает нам понять, что желает, чтобы все эти сооружения убрали. Когда я смогу пообщаться с этим существом, я бы хотел также потребовать эвакуации местных жителей...
Его прервал грохот, от которого, казалось, земля под их ногами пошла рябью.
– Мессир Анасилиакт, – сказала Мармион, – мне кажется, планета только что ответила вам: “нет”. Она любит людей, которые живут здесь, и защищает их. Они очень быстро погибнут, оказавшись вне ее опеки.
Выражение лица представителя CMC изменилось, хотя он и пытался сохранить душевное равновесие.
– Она не может так быстро воспринимать... Снова раздался грохот, более краткий, но и более сильный.
– Мы не предполагали, что будут повторные толчки, – пробормотал явно испуганный Брэддок Макем.
– Мессир Анасилиакт, – начал Шон, улыбнувшись и слегка поклонившись, – я думаю, будет лучше, если мы отведем вас в одно из тех особых мест, где планета общается с нами так, как она это умеет. Я думаю, она готова обсудить условия.., обитания на ней и использования ее даров.
– Не делайте этого, я умоляю вас, мессир Анасилиакт! – воскликнул Торкель, чуть ли не хватая представителя CMC за руки. – Не ходите в эти туманные пещеры! Они порождают галлюцинации. Вы поверите во все, что угодно.
– Капитан...
– Фиске, Торкель Фиске. – Его красивое лицо выражало отчаянную мольбу. – Вы станете таким же, как они!
Он указал на своего отца, Яну, Мармион и Шона.
– Дорогой капитан Фиске, я в состоянии справиться с любыми галлюциногенами и наркотиками и могу отличить от реальности иллюзии или чары любого происхождения, – спокойно и мягко заверил его Анасилиакт. – Поверьте, я в состоянии распознать разумность любых форм жизни и точную степень их самосознания и восприятия. Мы можем сейчас отправиться в то место, где я мог бы начать расследование?
– Прошу, – сказал Шон, указывая на дверь, в которую представитель МС недавно вошел. – Здесь недалеко, но... Джонни, твой вертолет уцелел?
– Конечно, Шон. – Джонни пристально посмотрел на собеседника Шона. – Он заправлен и готов к полету.
– Яна, где Клодах? – спросил Шон, оглядывая заполненную людьми комнату. Затем он заметил оранжевых кошек, осторожно крадущихся по стенам или наблюдающих за людьми с груды картонных коробок. – Неважно. Она скоро будет здесь.

***

Когда они достигли окраины Килкула и вертолет начал кружить над озерами с горячими источниками, Коакстл и Нанук выбежали из леса и остановились, дожидаясь, пока машина опустится на землю.
Пхон Тхо выбрался из вертолета и заметил сидящих кошек. Он обернулся, слегка удивился, но после этого поклонился с уважением.
– Вы – посланцы? – спросил он.
– Иногда это наша обязанность, – сказал Нанук. – Но мы делаем то, что хотим.
– Как и все кошки, – сказал Пхон Тхо с еще одним почтительным поклоном.
– Можете следовать за нами. Путь снова свободен.
– Шон, ежевика... – начала Яна, следя за Пхон Тхо, шагающим вслед за котами-охотниками к горячим источникам.
– Как ты думаешь, почему Клодах, Шинид, Банни и Диего исчезли с космобазы сразу, как только смогли? – спросил ее Шон, спрыгивая на землю и беря Яну за руку. – Ты идешь, Джонни?
– Конечно! – Джонни помог Мармион, Виттэйкеру и Салли выйти с другой стороны переполненного вертолета, и они все вместе последовали за Шоном и Яной.
Вдоль тропинки можно было видеть сухие стебли и плети шипастой ежевики, но ни одного живого побега не осталось. Некоторые растения могли быть уничтожены противоядием Клодах, но остальные, кажется, просто поглотила почва, на которой они росли. Ну и прекрасно. Где-нибудь еще это показалось бы невозможным, но Сурс, как всегда, играл по собственным правилам.
Коты ловко пробежали по камням к щели между отвесной скалой и водопадом; представитель CMC не отставал от них ни на шаг, и вскоре они скрылись из вида.
К тому времени, когда все собрались в пещере, туман уже появился. Клодах, Шинид, Эйслинг, Банни и Диего уже были здесь и ждали новоприбывших. Клодах улыбнулась и жестом показала Пхон Тхо на место рядом с собой. Он немедленно уселся в довольно сложную позу “лотоса”, словно готовясь к медитации, выпрямив спину и соединив большие и указательные пальцы рук. Мармион устроилась рядом с Салли и Виттэйкером. Шон и Яна сели так, чтобы видеть лицо Пхон Тхо.
Джентльмен одобрительно посмотрел на удивительные цвета и очертания, которые медленно заволакивало сгущающимся туманом. Его красиво очерченные губы изогнулись в едва заметной улыбке, и он закрыл глаза.
Шон и Яна, соприкасаясь плечами и бедрами, испытывали потрясающее чувство полного покоя, вновь обретая уверенность в себе и осознавая, что победили; но над всем этим преобладало чувство огромного облегчения.
Когда туман наконец рассеялся, обнажив сверкающую яркость великолепных по красоте скал, чувство облегчения не рассеялось. Все присутствующие почти одновременно обернулись к Пхон Тхо Анасилиакту.
Он встал из позы “лотоса” с изяществом, которое свидетельствовало о привычке к подобным упражнениям, и улыбнулся всем.
– Эта планета разумна: такого я еще никогда не встречал. Это существо, сущность, обладающая сознанием, и как таковое заслуживает покровительства, которое является моей прерогативой. Она настаивает на том, что более не зависит от Интергала, но при этом будет соблюдать свой долг по отношению к жизни и живущим и изменит себя в соответствующую сторону.
Затем он повернулся к Клодах:
– Сурс назвал вас одним из глашатаев своих нужд и вас, Шон Шонгили, вторым.
Он огляделся, сначала посмотрел на Шинид, потом на Банни и наконец остановил взгляд на Яне.
– Ах да! Вас, майор Янаба Мэддок, я возьму с собой на заседание Совета МС, чтобы вы подтвердили некоторые детали в моем отчете. Как только наладят связь, я передам временный отчет начальству, но в настоящее время я уполномочен и обязан сместить нынешних представителей власти, как не благоприятствующих Субъекту Сознания. Вас, тех, кто давно живет на Сурсе, она просит остаться. Боюсь, что вам придется преодолеть некоторые трудности, пока мы не сможем дать вам соответствующие полномочия. Это исключительный случай, мы впервые имеем дело с таким необычным Разумом и должны учитывать его нужды, как и нужды здешних обитателей. – Он улыбнулся. – Но, кажется, вам тут рады, – сказал он, обращаясь к Клодах, Шинид, Эйслинг, Виттэйкеру, Джонни и Шону, – поскольку без вас Разум не смог бы осознать свои возможности.
– И каковы же эти возможности, мессир Анасилиакт? – спросила Мармион с одной из самых лучезарных своих улыбок.
Он пожал плечами, развел руками:
– Они безграничны, непредставимы, необъяснимы...
Все нервное напряжение, накопившееся в душе Яны за последние несколько недель, нашло выход в коротком приступе хохота:
– Я думаю, мессир Анасилиакт хочет сказать, что Разум может все, что угодно.
Земля всколыхнулась, и этот толчок вполне можно было воспринять как смех: это определенно была реакция Сурса на последние сказанные слова.
– Какие песни мы споем об этом, а, Банни? – прошептал Диего, когда все направились к выходу из пещеры. Банни улыбнулась и кивнула в знак согласия, и странное эхо зазвучало в пещере. Оно повторило слова Диего – но не последние и не первые его слова. Когда они обернулись на звук, радуги заиграли на зеркальных поверхностях пещеры, а эхо запело им в ответ голосом, который не принадлежал ни Диего, ни Банни, ни какому-либо иному человеку:
– Песни мы споем.., песни мы споем...



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35