Вряд
ли им придет в голову, что кто-то рискнет штурмовать башню. Тем
более что их там целая куча...
Расправив Крыло, я придирчиво осмотрел его. Оно было новым-то,
которое ранил Летящий, пришлось выбросить. Еще одно было туго
скатано и приторочено к поясу. Для Лэна.
- Удачи тебе, Данька,- сказал Солнечный котенок.
- И тебе тоже,- пожелал я.
Низко-низко, над самыми скалами, я полетел, огибая долину.
Выбрал удобную расщелину и залег там, глядя на башню. Она
торчала посреди болота, как черная свеча на пироге из дерьма. В
окнах дрожала тьма - я чувствовал ее даже на таком
расстоянии.
А еще я чувствовал, что там - Лэн.
Когда маленькая светящаяся искорка - Солнечный котенок -
вылетела из ущелья и понеслась к башне, постепенно набирая
высоту и скорость, я понял, что мое время пришло. Расправив
Крыло, я прыгнул со скалы, поймал ветер и помчался, почти не
шевеля Крыльями. Странно, что совсем недавно я боялся высоты.
Это оказалось так просто - летать...
У основания башни я приземлился, сложил Крыло и посмотрел вверх.
Котенок описывал круги над вершиной, как мотылек вокруг лампы.
Здорово, если Летящие отвлеклись на него и меня не видят...
Настоящим взглядом я окинул камни, из которых сложили башню,
пытаясь увидеть дверь. И увидел. Деревянную, сбитую из грубых
досок. И как я ее сразу не заметил?
Схватившись за ручку - грубо прибитую деревяшки,- я
дернул дверь на себя. И в глаза мне ударил свет!
Вряд ли его можно было назвать Настоящим. Он сложился из серого
вечернего сумрака и резкого света фонарей, и кинжальных пучков
света из окон... Ой-ой-ой, как тяжело с Настоящим зрением
смотреть на электрические лампы!
Дверь была Потаенной. Второй из трех, ведущих на Землю. Я стоял
перед порогом, который вел на площадь. И площадь эту, выложенную
древней брусчаткой, с гуляющим народом, с перезвоном курантов,
отбивающих какой-то вечерний час, узнал бы в моей стране любой
первоклассник. Даже не бывавший в Москве, как и я.
В нашем мире Потаенная дверь тоже выходила из какой-то башни.
Несколько прохожих уже удивленно таращились на меня: мальчишку в
странном черном комбинезоне, с горящими глазами. Какой-то
коротко стриженный парень, праздно болтающийся среди толпы,
вдруг начал энергично проталкиваться в мою сторону. Да,
объясняться придется долго...
Я стоял на пороге, чувствуя зловонный холод болота за спиной и
теплый, душный воздух большого города на лице. И понимал, что ни
с кем объясняться не придется.
Может, я и хочу домой. Может, я и трус... ну, немножко.
Но я не подлец. Последний раз глянув на площадь, на какой-то
огромный магазин напротив, на древние камни под ногами, я сделал
шаг назад. И Потаенная дверь захлопнулась, словно только и ждала
моего решения.
- Пусть думают, что померещилось,- сказал я себе, глядя
на деревянную дверь, медленно зарастающую камнем.- Можно
будет еще вернуться...
Но почему-то я знал - эту Потаенную дверь мне уже никогда не
открыть.
На подрагивающих ногах, чувствуя, как подламываются коленки, я
обошел башню Летящих.
Дверей здесь больше не было. Никаких - ни обычных, ни
потаенных. Летящие прекрасно обходились площадкой наверху.
Но ведь оставались еще и окна! Узкие для взрослого, но вполне
пригодные для меня!
Одно из окон оказалось довольно низко, на уровне моего лица. Я
глянул в него - и отшатнулся.
Мрак. Густой, черный, непроницаемый мрак. Лишь через несколько
секунд я понял, что в окно вставлено стекло, такое же, как в
черных очках торговца. Я ударил кулаком - никакого эффекта.
Тогда я достал меч и несколько раз рубанул по стеклу клинком.
Потом ударил рукояткой меча.
Ни-че-го. Не так-то просто разбить темноту.
Я стоял у подножия башни, кожей чувствуя, как истекают последние
минуты. Либо я пройду... либо можно уже не спешить.
Я смотрел на окно, и ненависть, перемешанная со страхом,
закипала в душе. Надо разбить стекло. Я должен. Я смогу!
Черная гладь, затягивающая узкое окошко, задрожала. Словно мой
взгляд толкал стекло сильнее кулака или стали. Я мог бы
удивиться - и, наверное, все бы пропало. Но меня сейчас
ничего не могло удивить. Я смотрел на тьму, и та корчилась,
гнулась под взглядом, пока не раздался тихий хруст и стекло не
разлетелось тысячей мелких осколков.
Даже теперь у меня не было времени удивляться. Подтянувшись, я
протиснулся в окно и спрыгнул внутрь башни.
Маленькая комнатка. Закрепленный на стене факел, горящий черным
пламенем. Я даже почувствовал его свет - не увидел, а
почувствовал, как ледяное дыхание на коже.
Больше в комнате не было ничего и никого. Одна дверь, под самым
потолком - маленькое окошечко, забранное решеткой, ведущее
внутрь башни. Наверняка не для обзора, а для вентиляции.
Где же мне искать Лэна? Узников обычно держат на вершине
башен... Я толкнул дверь, но та не поддалась.
Ломать? А смогу ли? Это ведь просто крепкое дерево, а не стекло
из тьмы... Я посмотрел на осколки стекла - и наконец
удивился: они стали самыми обычными. Только на некоторых дрожала
багрово-черная жидкость, взявшаяся невесть откуда.
Не знаю, что бы я сделал в конце концов, не будь в комнате так
тихо. Но в башне царила мертвая тишина, лишь в окне робко
шелестел ветер, И я услышал стон - слабый стон через
зарешеченное окошечко под потолком.
Какой же я дурак! Это обычных узников могут держать на вершине
башни. А Крылатых должны держать как можно ниже к земле.
И комнатка, где я оказался, наверное, была тюремной камерой.
Такой же, как соседняя, откуда донесся стон Лэна.
3. Я учусь убивать
К окошечку под потолком я добрался легко. Стены внутри были из
таких же неровных камней, как и снаружи, по ним лазать -
одно удовольствие. Вот только свет из глаз мог меня выдать, а
повязку я выбросил.
Хорошо еще, что Настоящим зрением я видел и сквозь веки.
Вцепившись в решетку, я заглянул в соседнюю камеру. И внутри у
меня все похолодело.
Вначале я увидел Лэна. Он лежал на железном столе посреди
комнаты, без Крыла, и вообще совершенно голый, только очки ему
оставили. В углах стола торчали какие-то крюки, к ним кожаными
ремнями были привязаны его руки и ноги.
Рядом со столом сидели на корточках двое Летящих. И негромко
разговаривали - я не то слышал их, не то читал с губ.
- Тот, кто светил, улетел.
- За ним погнались.
- Откуда Настоящий свет? Кто он?
- Если поймают того, кто светил,- мы узнаем. Если нет
- пусть думает Нынешний.
- Это его обязанность.
- Да. А наша - делать Летящих.
- Начинаем.
- Начинаем.
Летящие поднялись, подошли к стене, где на полках стояли колбы и
банки с мутными жидкостями, валялись жуткие на вид инструменты,
висели на крюках маленькие тазики и противни... Стали деловито
отбирать какие-то предметы. Потом вернулись к столу.
Лэн задергался, но вырваться конечно же не смог.
- Не бояться,- знакомым тоном сказал один из Летящих.
Да это же тот, с которым я дрался! - Не противиться. Если ты
сам захочешь стать Летящим, тебе будет веселее.
- И не так больно,- добавил второй Летящий, раскладывая
на столе под боком у Лэна изогнутые, маленькие, как скальпели,
ножи; стальные крючки; пустые колбы; два маленьких тазика...
- Гады...- прошептал Лэн.- Гады. Я вас ненавижу.
- Это будет недолго,- выгружая инструменты и склянки,
сказал мой недавний противник. Лишь одну колбу, заполненную
непроницаемо черным раствором, он оставил в руках.- К
вечеру ты будешь с нами.
- Это вам недолго,- сказал Лэн.- Данька с Котенком
вернут солнце...
Он тихо заплакал, и я понял, что никакой помощи мой Младший уже
не ждет. Даже не пытается на нее надеяться.
- Солнца не будет,- успокаивающе сказал второй Летящий.
- Наши предки продали его. Они правильно сделали. Тьма
лучше.
- Хочешь знать, что с тобой сейчас будет? -
поинтересовался мой противник.
- Нет! - сквозь слезы крикнул Лэн.
- Странно. Ты всегда был таким любопытным мальчиком, Лэн.
Лэн дернулся, прекращая реветь. Запрокинул голову, пытаясь
разглядеть Летящего.
- Откуда ты меня знаешь?
Я тоже уставился на Летящего. Изо всех сил всмотрелся, и
Настоящее зрение не подвело. Лицо Летящего словно
приблизилось... и я узнал...
- Я Ивон,- без всяких эмоций сказал Летящий.- Меня
звали Ивон. Я даже хотел когда-то быть твоим Старшим.
Я изо всех сил потянул прутья решетки. Ни черта. Строили Летящие
на совесть.
- Ты... ты...- начал Лэн.
- Я. Твой Старший бросил меня в горах без Крыла. Я попал к
Летящим. Рад, что так получилось. В душе я всегда хотел этого.
- Хотел? Почему? - Лэн снова беспомощно задергался в
ремнях.
- Летать всегда. Иметь настоящий полет. Легкость полета.
Хочешь знать, как я стал Летящим?
Лэн, как загипнотизированный, кивнул.
- Мне вырвали глаза,- бесстрастно сказал бывший Ивон.
- Не сразу, постепенно. Так, чтобы боль превратила их свет
во тьму. Потом из них сделали эликсир для стекол мрака.
Лэн замотал головой. А Ивон продолжал.
- Потом мне вырвали сердце. Тоже очень медленно. Чтобы весь
свет в нем перешел во мрак. Из наших сердец нам делают крылья.
Крылья, способные поднять любого, не только ребенка.
- Зачем летать без сердца...- прошептал Лэн. Ивон его
не слушал.
- Мне выпустили всю кровь. Из нее делают Черный огонь,
которым так весело сжигать вас в горах. Если бы Нынешний
позволил, мы давно бы испепелили все ваши города. Кровь тоже
выпускают медленно, из нее должен выйти весь свет.
- С тобой им медлить не стоило,- вдруг очень спокойно
сказал Лэн.- У тебя не было света - ни в глазах, ни в
сердце, ни в крови.
Ай да Лэн! Ивон (я не мог называть его иначе) дернулся, как от
удара. Но продолжил с прежним равнодушием.
- Тебе досказать всю процедуру? Мы от многого тебя избавим,
чтобы ты легче летал. И много чего получим - и на продажу
торговцам, и для тебя самого. Или тебе уже стало спокойнее?
Я мог бы подумать, что он на самом деле считает, что успокоил
Лэна. С этих придурков станется. Но Ивон разразился хриплым
каркающим смехом, и я понял - он издевается. Пользуется
лишней возможностью помучить Лэна.
Он просто садист. Всегда им был, даже когда назывался Крылатым.
Почему я его не убил?
- Ты много говоришь,- неожиданно произнес другой
Летящий.- Сразу видно - недавно был человеком. Не
нужно.
- Нужно,- огрызнулся Ивон.- Я лучше знаю людей.
Уже сейчас в нем рождается мрак. От страха. От предчувствия
боли. Я знаю.
- Не будет во мне никакого мрака! - крикнул Лэн.- Я
просто умру от ваших пыток!
- Не умрешь. Нельзя умереть полностью,- сказал Ивон.
- Видишь?
Он поднял черную колбу, которую держал в руках.
- Это Черный огонь. Слабенький, разведенный. Он не сожжет
тебя, когда мы вольем его в твое горло. Он выжжет в тебе
человеческую смерть и человеческие чувства. Это будет началом.
Видишь колбу?
Ивон протянул руку и сорвал с лица Лэна очки.
- А теперь ты ничего не увидишь,- торжественно сказал
он.- До тех пор, пока Тьма не даст тебе новые глаза.
Я еще раз тщетно попытался выломать решетку. Не смог и
соскользнул на пол, уже не заботясь, услышат меня или нет.
Подбежал к двери, подергал ее. Господи, что же мне делать?
Биться о стены, пока за ними будут... нет, даже не убивать или
пытать, а превращать в чудовище моего друга?
- Думай о том, кого ты любишь,- донеслось из-за стены.
- Думай, что Черный огонь превратил человеческую любовь
- в нашу. Чтобы легче было искать своих друзей и приводить
их к нам.
- Я не буду о тебе думать, Данька! - закричал Лэн так,
что у меня на мгновение замерло сердце.- Не буду!
Он замолчал, словно ему зажали рот. И я, что-то закричав,
прыгнул на каменную стену, готовый или проломить ее, или
разбиться насмерть.
Мгновения словно растянулись. Я вдруг увидел всю стену -
каждый камень, каждую крупицу черного раствора, скрепляющего их.
И алые точки, горящие между камней. Их скрепляли Черным огнем,
человеческой кровью.
Но как ни старайся, весь свет из крови не уйдет.
Я ударил по алой точке, горящей передо мной. Ударил, не отрывая
от нее Настоящего взгляда. И камни, дрогнув, зашатались, словно
вся стена была сложена из детских кубиков.
Проломив стену, чудом увернувшись от падающих булыжников, я
влетел в соседнюю камеру.
Ивон разжимал рот дергающемуся Лэну, вливая туда дымящуюся
черную жидкость. Второй Летящий перебирал лежащие в тазике
крючки и ножи. Когда стена рассыпалась и я оказался перед ними,
оба оцепенели.
- Получай! - крикнул я, выхватывая меч. И ударил
Летящего, который был ближе, перерубая ему шею.
Это оказалось так легко - даже без Настоящего зрения. Словно
меч ударил не плоть, а прогнившую изнутри деревяшку. Летящий с
грохотом повалился, окутываясь дымным смрадом. На пол упал уже
не человек, пусть даже бывший, а куски черного камня.
Ивон молча, не выпуская колбы с Черным огнем, прыгнул к двери.
Распахнул ее и поднял руку, словно собирался метнуть колбу в
меня.
Наши взгляды встретились. Ивон закричал, как и в прошлый раз,
выпустил колбу и скрылся за дверью. Колба, звякнув, разбилась, и
на пороге заплясали языки черного пламени.
- Лэн! - прошептал я, склоняясь над своим Младшим.-
Лэн, я пришел!
Лэн мотал головой, отплевываясь. Он был без очков и не видел,
что происходит. Но когда я заговорил, он замер и слабо произнес:
- Данька, беги...
- Вместе убежим,- перерубая мечом связывающие его ремни
сказал я.- У меня Крыло для тебя. Ты в порядке?
Вместо ответа Лэн перегнулся со стола, и его вырвало черной
дымящейся жидкостью. Опираясь на мою руку, он слез, неуверенно
нащупывая ногами пол, и сказал:
- Данька, здесь двое Летящих...
- Здесь один труп и один сбежавший трус, а не Летящие.
Надевай Крыло!
Я помог Лэну забраться в комбинезон и потащил его в пролом.
Потом обернулся, схватил с пола булыжник и, повинуясь порыву,
швырнул его в уставленные склянками полки.
Камера превратилась в огненный ад. Ревущее Черное пламя лизало
стены, и камни таяли, как воск.
- Быстрее! - крикнул я, подсаживая Лэна в окно.
Выпрыгнул вслед за ним, шлепнувшись в грязь. Лэн стоял на
коленях, его снова рвало.
- Сможешь лететь? - спросил я.
- Попробую,- вяло пообещал Лэн.
Башня шаталась. Сквозь стены пробивались черные огненные языки.
Струйки огня взбегали по камням, окутывая вершину башни снопом
искр.
- Летим! - крикнул я.- Летим, Младший!
Лэн попробовал встать - и снова упал. Времени уже не было. Я
схватил его за плечи, приподнял...
- Держись за меня!
- С грузом не взлетишь...- заплетающимся языком
произнес Лэн. Но все же обхватил меня, замер.
Расправив Крыло, я тяжело оторвался от земли. Полетел, медленно
набирая высоту. Хороший поток восходящего воздуха шел вверх от
башни, но нырять в него мне не хотелось. Мы летели над болотами,
удаляясь от башни.
- Лэн, попробуй лететь сам,- прошептал я.- Лэн!
- Да, сейчас,- тихо ответил Лэн. Но никаких попыток
лететь самостоятельно не сделал.
Башня за нами с грохотом обрушилась. Я почувствовал ударивший в
спину жар, обернулся. Над пылающими руинами кружили трое
Летящих. Остальные, похоже, выбраться не успели. Но уцелевшая
троица гнаться за нами и не думала.
- Потерпи, Лэн,- сказал я.- Держись. Нам только до
скал добраться...
- Держусь,- согласился Лэн.
...Котенок нашел нас минут через двадцать, когда мы укрылись в
скалах. Спрашивать его, как он убежал от Летящих, я не стал.
Какая, в конце концов, разница. Есть дела и поважнее.
Лэн лежал на камнях, прижимая ноги в животу и тихо постанывая.
Котенок хмуро посмотрел на него, потом, вопросительно,- на
меня.
- Его заставили глотнуть Черного огня.- Беспомощно
сказал я.- Он вначале держался, его вырвало несколько раз.
Я думал, все уже в порядке. А потом... потом он расклеился.
- Немного выпил?
- Чуть-чуть...
Лэн глухо закашлялся, и я взял его за руку. Что тут еще
сделаешь...
- В нем сейчас сгорают человеческие чувства,- грустно
сказала Солнечный котенок.- Быть может, Лэн победит и
останется прежним. Быть может, умрет, если не хватит сил, но
останется воля. Или...
- Что "или"?
- Или Летящим станет. По характеру. Нет, вру. У него
останется человеческое сердце и человеческий взгляд. Его
придется заново учить дружбе и доброте. Это иногда получается.
Я нагнулся над Лэном. Прошептал:
- Младший...
Взгляд Лэна был мутным и беспомощным. Наверное, ему было очень
больно.
- Данька, убей меня. Я не хочу становиться... Летящим.
- Глупости,- твердо, как только мог, сказал я.-
Дерись, Лэн! Ты сможешь!
- Нет, Данька... Вначале был жар, это очень больно, но
ничего... А теперь внутри холод. Все замерзает... Данька...
- Котенок, что делать?
- Верить,- мгновенно ответил Котенок.- Верить и
любить его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23