В трудные моменты лично водил полки в атаку... Когда он появлялся перед полками в своей волчьей папахе и в чекмене Оренбургского казачьего войска, щеголяя молодцеватой посадкой, казалось, чувствовалось, как трепетали сердца обожавших его людей, готовых по первому его слову, по одному мановению руки броситься куда угодно и совершить чудеса храбрости и самопожертвования..."
Боевые операции 1915 года
В состав его корпуса вошли 1-я Донская, Дикая дивизии, ряд других частей. Но одной конницей в горах много не навоюешь, и Келлеру была придана пехота, в том числе 4-я Железная бригада. И в ходе встречных боев с австрийцами она попала в тяжелое положение у горы Одринь. Бригада захватила крошечный плацдарм на левом берегу Сана, но господствующие высоты остались у противника и окружали пятачок полукольцом, он простреливался вдоль и поперек. А сзади была река, вздувшаяся от паводка, и единственный плохенький деревянный мост, который вот-вот могло снести. Следовало бы отступить, но тогда пришлось бы отойти и соседней 14-й дивизии, и ее командир доложил: "Кровь стянет в жилах, когда подумаешь, что впоследствии придется брать вновь те высоты, которые стоили нам потока крови". И бригада была оставлена на левом берегу.
В этих боях ярко проявили себя два будущих героя Белой Гвардии полковник Генштаба Сергей Леонидович Марков и подполковник Николай Степанович Тимановский. Тимановский еще будучи гимназистом пошел добровольцем на Японскую и под Мукденом заслужил солдатский Георгиевский крест, а у Деникина командовал батальоном. Марков тоже доблестно воевал в Японскую, потом преподавал в Академии Генштаба, стал там профессором. И к железным стрелкам прибыл недавно, в период ликвидации декабрьского прорыва. Бывший профессор явился, когда части вели бой у г. Фриштака и с ходу заявил, что недавно перенес операцию, не может ездить верхом и на позиции не поедет. Как вспоминает Деникин, они с офицерами переглянулись и решили, что в их "запорожской сечи" такой тип надолго не приживется. И отправились без него к цепям стрелков, атаковавшим противника. Но тут вдруг вражеские шрапнели стали рваться в тылу, и оглянувшись, увидели, что к боевым порядкам на какой-то огромной обозной колымаге в открытую едет Марков и смеется: "Скучно стало дома. Приехал посмотреть, что тут делается". И лед был сломан, он стал в бригаде "своим".
А на плацдарме у г. Одринь противник обстреливал стрелков днем и ночью. Били снайперски, охотясь даже за одиночками. Штаб бригады расположился в деревне Творильня и тоже был под огнем. Когда обедали, пуля, залетевшая в окно, разбила на столе тарелку, другая расщепила спинку стула. Передвигаться можно было только в темноте, а при необходимости выйти из хаты днем прикрывались пулеметным щитом. Погиб командир 16-го полка барон Боде - его заменил Тимановский и раз за разом отбивал попытки неприятеля прорваться на фланге, вдоль Сана, чтобы отрезать плацдарм от реки. А в 13-м полку были выбиты все старшие офицеры, его командира Гамбурцева тяжело ранило прямо на крыльце штаба. И Марков обратился к Деникину: "Ваше превосходительство, дайте мне 13-й полк". Тот пожал плечами: "Пожалуйста. Но вы видите, что делается?" "Вот именно, ваше превосходительство", кивнул Марков и вступил в командование полком, вдохновляя его оборону. Бригада должна была погибнуть. От своих она была уже почти отрезана, припасы доставляли только по ночам. А стоило еще чуть-чуть прибыть весенней воде, смыть переправу - и все. Но в этот ад Келлер приехал лично. Понял, что здесь труднее всего, пробирался целый день окольными тропами, явился в простреливаемую Творильню, оценил ситуацию и добился, чтобы бригаду отвели за Сан. Она была отправлена на переформирование и развернута в дивизию, сохранившую номер и название - 4-я Железная.
А австро-германское командование, не в силах прорвать русские позиции в лобовых боях, предприняло попытку растянуть фронт и обойти открытый левый фланг 8-й армии. Восточные, или Лесистые, Карпаты выше Западных, здесь меньше дорог. И прилегающая к ним область южнее Днестра представляет собой предгорья, неудобные для маневренных действий. Поэтому до марта 1915 г. данный регион оставался в стороне от эпицентра боев. С обеих сторон тут действовали кавалерийские заслоны. Теперь же сюда стали перебрасывать соединения из Франции, Польши, из прежней ударной группировки. И в то время, когда кипело сражение в верховьях Сана, происходила грандиозная передвижка, в результате которой Южная армия Линзингена переместилась в район Мукачево и Хуста, 2-я австрийская - в район Ужгорода. Тут сосредоточилось 13,5 дивизий и началось наступление. С юга - на Львов и на самом левом участке Юго-Западного фронта, в Буковине. Русская конница была сбита и откатывалась назад. Возникла угроза прорыва врага в глубокие тылы. И отступающие части отчаянно отбивались контратаками, чтобы хоть задержать продвижение неприятеля. А командование 8-й армии и фронта спешно перекидывало против новой угрозы все, что можно. На подступах к г. Станиславу был ранен в ногу шрапнелью командир 2-го кавалерийского корпуса ген. Каледин, вынужденный снова находиться в пекле сражения. Был повернут против прорывающегося врага и 3-й кавкорпус Келлера, проявляя чудеса героизма. На подмогу сюда Брусилов отправил 12-й корпус Леша. Но сил было недостаточно, русские части оттеснялись на линию Днестра и Прута.
Фронтовое командование крупных резервов не имело, поэтому оперировало имеющимися ресурсами и начало переброски с более-менее спокойного фланга, из Польши. В Буковину перемещались штаб и управление 9-й армии Лечицкого и несколько корпусов. Первым подоспел 11-й корпус ген. Сахарова и с ходу перешел в наступление. Из-за недостатка дорог прорывающийся противник растянул свои коммуникации, войска были ослаблены предыдущими боями и маршами по непролазной грязи, между соединениями образовались промежутки. И удар Сахарова принес успех. Зарвавшегося врага разбили и погнали обратно к горам. Лечицкий прибыл со штабом чуть позже, оценил обстановку и приостановил наступление. Угроза прорыва миновала, а для более решительного удара он хотел подождать подхода остальных своих войск и подсыхания дорог.
Для Перемышля срыв очередного наступления стал окончательным приговором. В помощь извне больше не верили, и Кусманек решился на прорыв. 20.3 гарнизон выступил из крепости. В головных колоннах шли самые надежные, венгерские части и атаковали русские позиции. Но Селиванов этого давно ждал. Опасные участки были заблаговременно определены, оборона на них наращивалась несколько месяцев, а о подготовке к вылазке предупредила авиаразведка. Атакующих встретил многослойный огонь орудий и пулеметов, их цепи были выкошены, остальные побежали обратно в крепость, сметая задние подразделения и заражая их паникой. Обозы, выведенные на прорыв, бросали на дороге, и они загромождали путь, мешая бегущим. После этого об обороне уже и речи быть не могло, гарнизон превратился в мечущуюся толпу. Кусманек вступил в переговоры, и 22.3 Перемышль капитулировал безо всяких условий. В плен было взято 9 генералов, 2500 офицеров, 120 тыс. солдат. В качестве трофеев русским досталось 900 орудий, огромные склады боеприпасов, обмундирования и т.п. Кстати, на складах были найдены и большие запасы муки, картофеля, мяса. А на ферме у Кусманека откармливались казенным фуражом 100 коров. Так что причиной сдачи стал все же не недостаток продовольствия, а деморализация, до которой гарнизон был доведен умелыми действиями русского командования и успехами 8-й и 11-й армий.
Эту победу праздновали по всей России колокольным звоном, здравицами полководцам, офицерам и солдатам, обеспечившим ее. Великий князь Николай Николаевич был награжден орденом Св. Георгия II степени и шпагой, украшенной бриллиантами, с надписью "За завоевание Червоной Руси", Брусилов произведен в генерал-адъютанты. Удостоились наград и многие другие участники сражения. Сразу стало полегче и на фронте. На русских позициях повсюду были выставлены плакаты, извещавшие противника о падении Перемышля. Атаки немцев и австрийцев заглохли - главная цель их натиска исчезла. А русские солдаты наоборот, воодушевились, рвались вперед. 11-я армия, осаждавшая крепость, была расформирована, ее корпуса передавались в 8-ю и 3-ю. Противника стали теснить по всему фронту, русские части 25.3 захватили Лупковский перевал. Австро-Венгрия была в панике, началось строительство укреплений у Будапешта. Причем и в Карпатах, как прежде в Польше, отступающие немцы и австрийцы применяли тактику "выжженной земли", уничтожая скот, лошадей, поджигая селения, угоняя мужчин, способных служить в армии. Людендорф писал: "Рубить леса..., уничтожать деревни, поля и сады, аллеи и плодовые деревья было военной необходимостью". А Тирпиц отмечает: "Русские атакуют неукротимо и неизменно наносят поражение австрийцам, у нас начинают сдавать нервы. Гинденбург, видимо, дошел до предела". В целом в карпатском сражении (включая ноябрьские и декабрьские бои) противник потерял 800 тыс. чел. убитыми, ранеными и пленными. Русские потери также были немалыми - около 200 тыс.
33. ДАРДАНЕЛЛЫ
В войне начинали действовать некие новые закономерности, пока еще непонятные тогдашним специалистам. Так, основой "науки побеждать" раньше считалась борьба за фланги. Но во Франции не стало никаких флангов. Война приняла позиционный характер, которого, по канонам прежней стратегии, следовало избегать как огня. А "фланги" стало возможным образовать лишь искусственно, в результате прорыва. И французы это попробовали сделать в декабре 14-го, с сугубо частными целями - срезать "Нуайонский выступ", на центральном участке фронта прогибающийся к Парижу. Подготовились, вроде, хорошо, стянули войска, артиллерию, выпустили за день по обороне противника 23 тыс. снарядов на участке в 1,5 км. Атакой захватили первую линию окопов... и все. За первой оказалась вторая, встретившая плотным огнем. Причем при попытках наступать кроме траншей и проволочных заграждений обнаружились новшества, вроде железобетонных колпаков, защищающих пулеметные гнезда. Которые легкая артиллерия разрушить не могла - и в короткие сроки германские позиции были утыканы такими дотами в огромном количестве. У немцев укрепления строились специально подготовленными командами - Armierungstruppen, и железобетонные колпаки отливались на месте. Подвез цемент, замесил, поставил каркас, залил, и готово.
Для французов же первая позиционная зима оказалась тяжелой. Погода стояла холодная, лили дожди. Сооружать окопы они еще не умели, траншеи представляли собой просто канавы, где было по колено грязи. (Русские еще в Японскую предусматривали в окопах водостоки, но ведь это русские - которых тогда за зарывание в землю весь "цивилизованный мир" осмеял). Землянки даже там, где французы сумели их построить, обваливались или затапливались водой, не имели элементарных удобств и обогрева для личного состава - об этом французское командование подумало в последнюю очередь. Не было заготовлено и теплой одежды, тонкие шинелишки продувались насквозь. Люди утепляли себя, обматываясь всевозможными шарфами, часовым выдавали безрукавки из козьих шкур, чтобы пододеть под форму. Сбор таких подсобных средств шел в тылу среди населения.
Жоффр 2.1.1915 г. издал инструкцию, где указывалось, что война приняла новый облик, к которому надо приспособиться. И предполагал, что в сложившихся условиях "форма наступления должна вылиться в возможно большее число наступлений". Если одно оказалось удачным, тут же начинать другое, не давая противнику опомниться. Вот только удачных пока не получалось. В феврале снова попробовали атаковать - французы на двух участках, в Шампани и Артуа, против того же Нуайонского выступа, а англичане во Фландрии, юго-западнее Лилля. На узких промежутках, чтобы обеспечить большую плотность огня, и теперь на фронте в 1,5 км за день было выпущено уже 70 тыс. снарядов. Результат не изменился. Опять продвинулись на 3 км и завязли у второй линии обороны. Все вылилось в бесплодные бои и тяжелые потери поскольку эти самые узкие участки атаки простреливались с флангов, прорвавшихся накрывало массированным огнем артиллерии, а тех, кто остался, вышибали контратаками.
И снова шли попытки приспособиться. Применялось и "хорошо забытое старое". Так, с февраля обе стороны пробовали вести минную войну - в тех формах, которые применялись еще во времена Ивана Грозного: прорыть подземный ход к противнику, забить туда побольше взрывчатки и шарахнуть. А противник, если заподозрит неладное, начитает рыть навстречу "контрмину", чтобы подорвать этот ход на полпути вместе с копающими его саперами. Возросла роль тяжелой артиллерии. А из новинок начали внедряться минометы и бомбометы, способные навесным огнем накрывать неприятеля, укрытого в окопах. Французы организовывали в тылу специальные школы для командного состава всех категорий от сержантов до генералов, где шло переучивание новым методам ведения боя. Хотя конечно, это стало возможным только из-за того, что немцы на Западном фронте активных действий не предпринимали.
На Северном море продолжалась блокада Германии британским флотом. В январе здесь была потоплена немецкая подводная лодка U-31. А 24.1 у Доггер-банки столкнулись отряды крейсеров, 5 британских и 4 германских. В ходе боя англичане потопили броненосный крейсер "Блюхер", остальные немецкие корабли предпочли ретироваться. А германское правительство во исполнение своих планов 4.2 обнародовало декларацию о "неограниченной подводной войне" - начиная с 18.2 зона вокруг берегов Англии и Ирландии объявлялась военной с возможностью потопления в ней любых торговых судов. Однако 12.2 последовала резкая нота США, что такая война является грубым нарушением международного морского права. Хотя надо сказать, вопрос этот был далеко не однозначным. Во-первых, тогдашние правовые нормы налагали на воюющих очень большие ограничения. Так, в любом случае запрещалось нападать на пассажирские суда, даже принадлежащие противнику. Считалось, что война войной, а гражданские лица могут плавать, куда им угодно. А что касается транспортных перевозок, то требовалось судно сперва осмотреть, и лишь при обнаружении военных грузов разрешалось его арестовать или отправить на дно - но при условии, что находящиеся на нем люди смогут безопасно спастись. Что для специфики подводной войны было проблематично - всплывшая субмарина становилась легко уязвимой, пока она вела бы осмотр, судно могло по радио вызвать военные корабли. Существовали и суда-ловушки, замаскированные под транспорты.
Во-вторых, Великобритания, следуя обычной традиции не связывать себя никакими обязательствами, конвенцию морского права в свое время вообще не подписала и сплошь и рядом ее нарушала. Ее суда стали плавать под флагами нейтральных стран, для войсковых перевозок использовались пассажирские пароходы. Ну и наконец, сами США нарушали нормы международного права, декларируя нейтралитет, но осуществляя военные поставки. Так что позиция американцев в данном случае являлась не беспристрастной. Тем не менее, германское правительство сочло нежелательным ссориться с Америкой и выступило за отмену плана. И 15.2 от кайзера последовало указание неограниченную подводную войну начинать не с 18.2, а позже, по дополнительному приказу.
Своим ходом шли события в других регионах. Скажем, Япония решила под шумок прихватить побольше, чем Циндао,- за счет нейтрального Китая. И надеясь, что другие великие державы не захотят обижать союзницу, 18.1.15 г. предъявила Китаю так называемое "Двадцать одно требование", состоящие из пяти групп. Они включали передачу Японии прежних германских прав в Шаньдуне, но к этому - еще и расширение контроля над частью Маньчжурии и Внутренней Монголии. И превращение ряда китайских рудников и заводов в смешанные, японско-китайские предприятия. Для постройки дорог и предприятий в провинции Фуцзянь Пекин должен был обращаться только к японскому капиталу. Ну и так далее в том же духе. А кроме того, от китайского правительства требовалось принять японских советников для реорганизации своей армии, финансов и политической системы. Под давлением Англии, России и США Токио кое-как уломали отказаться от требований насчет советников, "чтобы обсудить их отдельно в будущем". А остальные пункты правительство Юань Шикая все же вынуждено было принять. Что в дальнейшем привело к недовольству населения, китайских военных и предпринимателей, стало причиной восстаний и фактического распада страны...
А боевые действия против Османской империи шли уже на нескольких фронтах. Еще в конце 1914 г. при вторжении турок в Закавказье великий князь Николай Николаевич просил британского представителя Вильсона организовать удары против Порты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118