Самое важное найти дорогу на чердак, где два обезумевших пулемета
сдерживают наших стражников. Маленькая лестничка противно скрипит, но из-за
грохота наверху скрип почти не слышен. Я выскакиваю на захламленный чердак и
тут же стреляю в грузную спину человека трясущуюся под пулеметом. Пулемет
затихают и теперь за хламом слышен грохот другого.
За этим пулеметом лежала фигура женщины с распущенными волосами. Я
подскочил и ударом ноги отшвырнул ее от рукоятки. На чердаке наступила
тишина. На меня смотрела обезумевшими глазами молодая девушка.
- Вставай.
Она не понимала. Я схватил ее за руку и резко поднял. В доме слышались
крики и выстрелы. В проеме люка появилась голова Мишки.
- Все в порядке, Сашка?
- Да.
- Мы тоже все кончили. Никого не осталось в живых.
Девушка вскрикнула.
- А это кто?
- Пулеметчица.
- А, сука. Тащи ее вниз. Пусть старший решит, что делать.
Голова Мишки исчезает.
- Пошли.
Она идет к люку и первая сползает вниз.
Старшина злобно глядит на девушку.
- Ты кто?
- Я здесь живу.
- Я спрашиваю, кто ты? Дочь этого мерзавца что-ли?
- Дочь своего отца.
- Саша, отведи ее в сад и шлепни.
- Давай, двигай к выходу.
Я толкаю ее в спину и она, как лунатик, идет на выход. На ступеньках
лежит убитый стражник, а кругом шатаются стражи порядка, вынося вещи,
которые им приглянулись. Мы идем через сад и подходим к белой стене. Она
поворачивается и я вижу ее лицо похожее на цвет стены.
- За что? Что вам сделал отец?
- Он крупнейший главарь банды. И погубил немало людей.
- Это ложь.
- Увы, это так.
Мне совсем не хочется в нее стрелять.
- Ложись.
Она послушно падает на землю.
- Встанешь только тогда, когда мы уйдем.
Я стреляю в стенку и, закинув автомат за спину, пошел к дому.
У нас потери. Убит Гаврила. Ранены двое. У меня, оказывается, разодран
пулей каблук сапога. Мы загружаемся в машину и только собираемся отъехать,
как перед нами появляется милицейская машина и из нее выходит худой майор.
- Здорово, старшина.
- Здравствуй, если не шутишь.
- Что за шум с позаранку?
- Разобрались кое с кем.
- Шутишь, старшина.
- Куда уж нам до шуток.
- Ты серьезно?
- А ты как думал. Что мы своих позволим за просто так убивать. Пусть
этой шушере будет ясно с кем она имеет дело.
Майор попятился к машине.
- Но это самоуправство.
- Конечно. Раз наша родная милиция не чешутся, то здесь вступают одни
правила. Правила тайги. Не мешайся только нам, майор. Иначе мы соберем всех
стражей порядка, всего пояса и тогда снесем всякого, кто встанет поперек.
Надеюсь, понял? Поехали.
Машины проезжают мимо майора и он с ужасом провожает взглядом каждую.
Я помогал строить дом, когда ко мне примчалась разъяренная Варька.
- Что ты сделал, осел? Теперь тебя же убьют.
- Чего ты кричишь? Можешь объяснить в чем дело?
Варька садиться на бревно и начинает плакать.
- Да успокойся, черт возьми. Что произошло?
- Радиограмма пришла из центра. Старшину вызывают в город. Там после
вашего выступления, остался свидетель-женщина. Старшина сразу рассвирепел.
Орет, что это ты виноват, что из-за тебя теперь придется лезть в эту кашу.
Он созвал несколько стражников и они теперь решают, что с тобой делать.
- Ничего не будет. Успокойся.
- Я боюсь.
- Они мне ничего не сделают.
Я присел рядом и прижал к себе ее голову. Жалко, конечно, что я никаких
не питаю чувств к этой женщине.
Старшина смотрит на меня как кот на сметану. Речь журчит слащавым
ручейком.
- Вот что, Сашка. Сообщили, что опять с седьмого сбежал уголовник. Мы
раскидываем стражей по своим участкам. Тебе надо тоже идти.
- Хорошо. С утра и выхожу.
- Добре.
Я встаю рано. Жена старшины, услышав шум выходит из своей комнаты.
- Уходишь, Саша?
- Да.
- Я тебе там собрала поесть. Все в вещмешке.
- Спасибо.
Я одеваюсь, беру автомат и выхожу из дома. Вот и мой полуотстроенный
дом, я пробираюсь в него, вытаскиваю кинжал и выковыриваю из печки два
кирпича, тайника Василия. Там внутри все теплое и ничего не испортилось.
Перебрасываю деньги, мешочки с камнями и золотом в вещмешок. Лучше перепрячу
в лесу. Мало ли, что теперь произойдет.
Напарываюсь на знакомую кошку. Рысь сидит на ветке дерева и если бы не
кусок хвоста торчащий вниз, я бы ее не заметил. Задерживаюсь перед веткой и
говорю.
- Хвост убери, дура.
Ее усы развернулись назад и она отвернула голову. Тогда прохожу под
веткой и ударяю рукой по хвосту. Рык обиды зазвучал над моей головой и
хвост, дернувшись, исчез в ветвях. Я иду дальше. Проходит минут десять и
вдруг человеческий крик разрывает вой таежных насекомых. Я бросаюсь назад.
Знакомая форма стражника лежит под деревом. Рядом стоит рысь и злобно
шипит на меня.
- А ну пошла.
Я стягиваю автомат и, словно понимая, что это оружие смерти, рысь с
грозными воплями отходит на шагов пять. Этот стражник- Мишка. Рысь
перекусила ему шею. За мной шел, сволочь. Я поднимаюсь.
- Он твой,- говорю я рыси и пошел дальше.
Уголовника я перехватил очень легко. Он шел посвистывая, словно не
ведал, что проходит пояс стражи.
- Стой.
Автомат уперся ему в грудь.
- Ложись.
Парень послушно лег и я скрутил ему руки.
- Давай поднимайся.
Он встает и говорит.
- Отпусти меня. Невмоготу, понимаешь. Я там наложу на себя руки. Они,
сволочи, издевались надо мной. Все время насилуют.
- Пошел.
Парень стоит и канючит опять.
- Ну хочешь денег. У меня есть немного. Возьми, здесь сотни три.
Отпусти только.
- Давай двигай.
Я уже засомневался, может действительно отпустить парня.
Вдруг раздался выстрел. Инстинкт бросил меня на траву и, перекатившись,
я высунул голову. Уголовник лежал простреленной головой ко мне.
- Сашка, пограничник, это я, Шатун. Не стреляй.
Он появился у трупа и в знак миролюбия закинул винтовку за плечо. Я
поднялся.
- Зачем ты его, Шатун?
- Ты думаешь он уголовник. Это подставная утка. Его тебе специально
подсунули. Вдруг ты, его да и отпустишь.
- А если бы я его привел в лагерь?
- Там тебя у лагеря поджидают стражники. Если приведешь этого типа,
тебя помилуют, а если нет... прибьют.
- Значит это проверка?
- Да, но считай я тебя спас. Признайся честно, ведь у тебя была
мыслишка отпустить этого несчастного красавца.
- Была.
- Ну вот, видишь.
Шатун наклоняется над трупом и шарит карманы.
- Смотри ты, нож, деньги. Ты даже его не обшарил.
Он нагло забирает все себе.
- Сейчас надо сматываться. Они наверняка за тобой послали соглядая и на
звук выстрела он может подойти сюда.
- Не подойдет. Он мертв.
- Неужели ты его ухлопал?
- Не я, рысь.
- Все равно пошли. Тебе сейчас в поселок нельзя. Прибьют. Я тебя
проведу через болото прямо в город, а там мотай на все четыре стороны.
- Да, пожалуй ты прав.
- Жалко Лешку, три года тому назад, я не мог так же его спасти.
- А мне сказали, что ты его убил.
- Его убил Васька-убивец. Он так же шел за ним и когда тот, дурачок,
расслабился и отпустил подсадного, его и пришлепнули. Кстати, это здесь
недалеко.
Я иду за Шатуном, прямо на Юг к болоту, уже минут двадцать. Вдруг он
останавливается.
- Вот здесь, Лешка убитый лежит.
Он стволом раскидывает хворост под елью и я вижу скелет в драной и
погнившей форме стражника.
- Видишь, дырки на черепе?
От виска до проушиной дырки черепа, видны три ровных пулевых отверстия.
- Такое можно сделать только из автомата. Васька и полоснул по нему
сбоку.
Шатун опять закидал хворост на кости.
- Тебя это то же бы ждало. Идем быстрей. Мало ли что еще придумал ваш
старшой.
Подходим к болоту и тут Шатун уверенно подходит к зеленой ряске
охватившей островки кочек.
- Иди за мной. Здесь под водой две жердины. Старайся не спешить,
ощупью.
Действительно две скользких жердины позволяют пройти метров пять. Потом
под ногой опять жерди, но уже три и по импровизированному мостику мы
проходим метров триста.
- Здесь по кочкам. Иди лучше мне в след,- командует Шатун.
Теперь два километра мы скачем, как кенгуру, по ржавым выступам мха.
Болото начинает густеть сосенками и Шатун уже уверенно прет по едва видной
тропинке. Мы выходим на твердую землю.
- Это большой остров,- поясняет шатун.- Здесь, лет сто тому назад, жили
староверы. Спасались от батюшки царя. Потом вымерли, а постройки их
остались. Мы, пожалуй, в них сделаем привал, а завтра утром пойдем дальше.
Среди сосен великанов стоят постройки мертвой деревни. Тихие улицы и
раскрытые ворота и калитки, отдают жутью. Мы проходим мимо закопченного
сруба, на котором полупровалившаяся крыша и крест боком провисают над
головой.
- Что это?
- Это их молельня.
- Погоди.
Я подхожу к двери и пытаюсь ее открыть, но она не поддается. Тогда
ударом ноги вышибаю прогнившее дерево. Дом шатается и часть кровли с
грохотом падает на пол. В пустой, черной комнате, освещенной светом дыры
потолка, на стенке, почти под потолком, образ святого, похожего на
Николая-чудотворца. Краски совсем потемнели, но позолота на одежде и нимбе
святого резко выделяют его голову и фигуру.
- Ух ты,- раздается сзади голос Шатуна.- Сколько бывал в этой деревне и
сюда не раз заглядывал, а вот этого не видел. Поди дорогая икона?
- Очень. Цены ей нет. Мы крышу разрушили, она теперь окончательно
сгниет.
Шатун подходит и, встав на цыпочки, пробует икону снять.
- Не трогай, она наверняка вся проточена червем. Здесь нужен
реставратор.
Но Шатун все же снял икону.
- Действительно, вся в дырьях, но смотри какая крепкая. Ладно, я ее
здесь в деревне оставлю, не гнить же ей действительно.
Он подхватывает икону, мы выходим из молельни и, пройдя шагов десять,
слышим сзади грохот и шум. Сруб рухнул.
Шатун проходит домов десять и уверенно сворачивает во двор. Под черной
с зелеными колониями бактерий крышей, стоял дом из толстенных бревен.
- Что это?
Я ткнул автоматом на крышу.
- Неразумный народ жил. Здесь есть еще недалеко остров, но больше
этого, там свинцовый рудник. Вот они свинец добыли, раскатали и сделали
крышу. От температуры он малость размяк и припечатался к доскам. теперь пока
доски не рухнут, крыша стоять будет.
Мы заходим в дом и я удивляюсь сохранности имущества и всего уклада
жизни староверов.
- Так ведь никто сюда кроме меня, да тех кого сопровождаю, дороги не
знает, а так бы давно все растащили и разворовали. Смотри, даже окошки
слюдяные остались.
Шатун ставит икону в угол и начинает растапливать печку.
- Сходи на колодец, он здесь за углом. Вот котелок. Веревку свою
привяжи и доставай.
Вода на удивление была чистой и свежей. Мы с Шатуном поели сваренной
каши и только приступили к чаепитию, как я спросил.
- За что ты убил троих старателей?
Шатун чуть не поперхнулся чаем.
- Кто сказал?
- Старшина читал бумагу, что тебя ищет МБ за убийство трех человек.
- Вот, гады. Теперь я понимаю, почему такая охота на меня. Не убивал я
их. Старатели работали на ручье Чуньки, я им иногда помогал. Они
действительно напали на золотой песок. Однажды, когда я шел своим рейсом до
лагерей услышал выстрелы и очереди из автомата. Я рванул на звук и вот
представляешь, что я увидел, перед избушкой сидит Васька и собирает по земле
гильзы от автомата. Я его хотел прибить, да оказывается он был не один, из
домика вышел, знакомый наверно тебе, Мишка-стражник. В руках у него мешочки
с золотым песком. "Васька нашел, давай быстрей сваливаем". Тот отвечает:
"Сейчас, надо следы замести, все гильзы автоматные собрать, что бы на нас не
подумали." Вот так и погибли мужики, а на меня все свалили.
Утром Шатун вывел меня с острова и пройдя по болоту еще километров
восемь, мы опять вступили на твердую землю.
- Здесь мы с тобой расстанемся,- говорит Шатун.- Ты иди не строго на
Юг, немного влево. Поперек проходит река, на нее наткнешься и пойдешь по
берегу против течения. На изгибе реки увидишь перекинутый канат, по нему
проползешь на ту сторону и по ухоженной тропки - до шоссе, а там до города
недалеко.
- Это ничего, что я в форме.
- Без автомата, кто внимание обратит. Поэтому его лучше спрячь.
- Спасибо тебе, Шатун.
- Ладно уж. Ты оказался стоящим парнем. Мой совет. Сходи на Яблоневую
7. Обратись к Ирине. Она тебе поможет.
- Но ведь я же ее чуть...
- Знаю. Но кроме нее никто тебе не поможет. Прощай, пограничник.
Шатун нырнул в кустарник и исчез.
Я тащусь по пыльному пригороду и вот опять знакомый забор и
вывороченные еще не починенные ворота. На стук в дверь долго никто не
открывал, наконец женский голос спросил.
- Кто?
- Я от Шатуна.
- Загремели запоры, дверь открылась и на пороге показалась она.
- Это вы?
- Да, я пришел к вам за помощью.
Она колебалась, потом сказала.
- Входите.
Мы идем по знакомому холлу и она предлагает жестом мне сесть.
- Вы сказали, что от Шатуна. Что он просил?
- Он просил передать, что бы вы помогли мне. За мной идет охота всего
лесного пояса стражи.
- Расскажите мне все.
И я начинаю рассказывать ей все. Как попал в стражники, как служил там
и как бежал. Она слушает внимательно, не перебивая. Когда я кончил, она
спросила меня.
- В этой истории меня интересует судьба моего отца. Я потом, по
похоронам отца поняла, что он был нечист на руку. Приехало на похороны
столько уголовников, со всей России, что милиция области была в шоке. Из их
высказываний, прояснилось то, что так тщательно скрывали от меня родители.
Скажите, от куда вы узнали, что главарем был мой отец? Кто сказал вам наш
адрес?
Мне не хотелось раскрывать Шатуна и я соврал.
- В город приезжал на разведку стражник Герасим. Его потом тоже убили
здесь. У него много родственников в городе, через них он вышел на этот
адрес. И потом у стражей своя разведка, они слишком много знают.
Она кивнула головой.
- Хорошо, я вам помогу. Вам надо уехать на Запад, там в больших городах
вы затеряетесь. Сейчас идите в ванну, а я поищу во что вам переодеться.
Живу в доме Ирины уже два дня в комнате покойного дяди. Мешок с
деньгами засунул меду досок раздвигающегося стола. Ирина выходит на работу,
а я шатаюсь по комнатам и с тоской смотрю в окна на заборы. На третий день
Ирина приходит с работы и говорит.
- Сейчас пойдешь по адресу,- она протягивает листок,- и там изготовят
новый паспорт. Теперь я даже восхищаюсь своим батяней. Я только заикнулась
его друзьям, так тут же пожалуйста, хоть сейчас. Идите, Саша, быстрей. Они
ждут.
Там действительно ждали. Меня тут же пересняли и проявили на карточку.
- На какую вам фамилию сделать?- вежливо спросили они.
- Давайте на Коврова.
Мне кивнули головой.
- Приходите через три дня, документы будут готовы.
Вытащив из кармана деньги я хотел расплатиться, но мужики вежливо
замотали головами.
- Нет, нет в память большого человека, мы не берем.
И вот я иду по городу, чувствуя себя уже почти полноценным человеком и
тут из-за угла появился... старшина.
- Сашка?
В его глазах изумление.
- Жив, сученок. Мишку загубил, гадина. Из-за тебя меня таскают по
судам.
Старшина грудью пошел на меня, в его руках блеснул нож, который мы
обычно держим в голенище сапога.
- На.
Я отскочил. Нож просвистел перед глазами. Старшина опять идет в атаку,
опять бросок вперед и я, перехватив руку, рву ее в сторону. Раздается хруст
кости. Старшина перегнулся от боли, нож лежит на асфальте и тут я добиваю
это чудовище ударом ноги в лицо. Тело стражника взметнулось в воздух и он
виском падает на угол дома.
Старшина лежит с остекленевшими глазами и предательская струйка крови
течет с уголков губ. Вокруг собралась толпа. Я прорвал любопытствующий ее
круг и понесся по улице, потом завернул куда-то влево и тут увидел такси.
- Свези меня в пригород?
- У меня обед.
- Тысячу...
Его лицо меняется и рот раздвигается в улыбке.
- Садись.
Не доезжая два квартала до Яблоневой, я высаживаюсь и расплатившись
заворачиваю в первый попавшийся переулок. Когда такси отходит, иду на
Яблоневую.
Когда я вхожу в дом, то сразу попадаю в засаду. Трое здоровенных парней
окружили меня. Белая Ирина сидела в кресле и с ненавистью сверлила взглядом
пришельцев.
- Ага... Новоявленный, гражданин Ковров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155