Но если она будет несчастлива с Красавчиком?..
Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась. Рамона обратила встревоженный взгляд на Малыша:
— Что могло случиться? Как ты думаешь?
— Судя по звуку, Красавчик Джим был прав насчет часового снаружи,— ответил он.—Но я бы о нем не беспокоился. Джим сумеет о себе позаботиться и постоять за себя.
Эти, слова почти тотчас были подтверждены звуком быстрых шагов возвращающегося Красавчика. Он вошел в комнату и в ответ на их вопросительные взгляды покачал головой.
— Это еще не конец,— сказал Красавчик.— Все так, как я и думал. На выступ свисает веревка. Я взялся за нее и потянул, чтобы создалось впечатление, что кто-то лезет по ней наверх... и сразу же сверху начали стрелять. Они, наверное, договорились о каком-то сигнале, и когда я не просигналил, человек на скале понял, что это чужой.
Красавчик Джим присел на корточки рядом с Малышом и с напускной сосредоточенностью начал скручивать сигарету.
— Это значит,— хрипло произнес Малыш,— что наше положение ничуть не улучшилось. Ну, кроме того, что мы избавились от Колтера, Пита и Панчо., Так что теперь мы втроем умрем с голоду. .
— Правильно,— охотно согласился Красавчик Джим. Он зажег сигарету и далеко отшвырнул горящую спичку.— Но мне не очень нравится мысль о голодной смерти.
Малыш какое-то время изучал выражение лица Красавчика, а затем спросил:
— Ты что-то припрятал про запас?
Красавчик остановился, затем продолжал равнодушным голосом:
— Я соврал, когда сказал Лему Колтеру, что секретный ход никуда не ведет. В комнате для переплавки есть узкая шахта, абсолютно отвесная, как дымоход. Есть шанс вылезти по ней прямо наверх... Оттуда можно напасть на охранника.
— Нет! — резко вскрикнула Района.— Если ты попытаешься влезть туда, наверняка погибнешь!
Малыш посмотрел на девушку. Она не отрываясь смотрела влюбленными глазами на Красавчика Джима.
— Будет лучше, если мы все умрем вместе,— прошептала она.
— Значит, решено,— ровным голосом объявил Малыш Рио,— Я испытаю свою судьбу в этом дымоходе. Если мне повезет, то, я полагаю, вам вдвоем будет не так скучно в этой ловушке.
— Об этом мы тебе не расскажем,— ухмыльнулся Красавчик, Малыш засмеялся:
— Как будто от меня можно что-то скрыть! Черт, я же видел, что вы сразу влюбились друг в друга!
— Тем более это мое дело — попробовать добраться до верха трубы,— сказал Красавчик.— Если я это сделаю, то смогу вас вытащить на веревке. А потом... потом ты сможешь драться со мной, если так на этом настаиваешь.
— Но ты не влезешь по трубе,— повторил Малыш.— Я гораздо крепче, чем ты.
— Тебе дважды не удалось этого доказать,— напомнил ему Красавчик Джим.— Кроме того...— Он остановился, пристально вглядываясь в огонь.— Это мой единственный шанс загладить вину. Я виноват в том, что все произошло именно так. Если бы я не связался с Колтером и не пошел за ним в поисках сокровища, он бы не стал преследовать семью Наварро. Лем думал, что они сумасшедшие, и не верил, что сокровище спрятано здесь. Он бы не стал тратить время и следить за ними, если бы я не настаивал.
— А почему ты был уверен, что сокровища действительно существуют? — спросил Малыш Рио.
— Я знал, что они здесь. Я пришел в Большую Излучину с твердым намерением забрать золото у Наварро, если они его отыщут,— Красавчик глубоко затянулся, не торопясь выпустил дым и, не глядя на Району, провозгласил:
— Я уверен, что у меня есть право на это золото. Моя жизнь была отравлена мыслью, что Джулиано Наварро хочет забрать все золото себе. Мое настоящее имя — Стив Фишер,— неожиданно закончил он.
Это признание произвело эффект разорвавшейся бомбы. Слышно было только, как хрипло дышит Рамона. Малыш быстро взглянул ей в лицо, затем сразу же отвел глаза, не в силах вынести выражения ужаса, застывшего в ее взгляде.
— Это объяснение, а не извинение,— продолжал Красавчик сдавленным, но ровным голосом.— Отец еще мальчиком послал меня учиться на Восток. Он рассказал мне о своем старом друге Джулиано Наварро, и часто намекал, что когда-нибудь мы разбогатеем. Я вернулся в Нью-Мексико как раз на его похороны и обнаружил, что отец многие годы жил в полной нищете, так как пожертвовал всем ради моего образования. Среди бумаг, которые он оставил, несколько раз упоминался клад, оставленный Священниками, который, как полагал мой отец, принадлежал ему и Джулиано Наварро. Мы ничего не слышали о Джулиано, но мой отец полностью доверял своему старому другу. Он был уверен, что тот сообщит ему, если только сокровища удастся найти. Но я был не так доверчив. Я подозревал, что этот старый друг не собирается делиться с моим отцом. Поэтому я под вымышленным именем приехал в Большую Излучину, чтобы на месте ознакомиться с ситуацией. Узнав, что Наварро с сыном были здесь и вели поиски, не сообщая моему отцу, как идут дела, я еще больше укрепился в своих подозрениях и был уверен, что не увижу золота так же, как и мой отец.
Я вступил в банду Колтера специально, чтобы выкрасть сокровища у Наварро, если они их когда-нибудь найдут. С помощью намеков и предположений мне удалось убедить Колтера, что погоня за сокровищами Священников — это не сон, и мы пошли по следу.
Й поэтому во всем, что случилось, виноват я. Уже позже я узнал, что первое, что сделал Джулиано, найдя ключ к секретной карте,— написап мне письмо с просьбой приехать и разделить с ним сокровище.
— То самое письмо! — воскликнула Района.— Оно попало в руки к другому! К человеку, который говорил, что он — Стив Фишер. Теперь вы называете его Джо Эллиотом. Как оно к нему попало?
— Я думаю, Малыш Рио расскажет нам об этом,— предложил Красавчик Джим.
Малыш вкратце объяснил, как письмо, адресованное Стиву Фишеру, очутилось у Джо Эллиота... и как в то же самое утро Лем Колтер принял за Стива Фишера его, Малыша.
В пещере воцарилось неловкое молчание. Когда Рамона смотрела на Красавчика Джима, на ее лице появилось обиженно-вопросительное выражение. Было очевидно, что ей трудно переосмыслить и как-то согласовать то, что она думала о Красавчике, с тем, в чем он только что признался.
— Все это,— заговорил наконец Малыш,— в принципе ничего не меняет. Это мое дело: попытать счастья и попробовать вылезти наверх по трубе.— Он медленно поднялся, стараясь не показать, как нещадно болят его раны.
Красавчик Джим и Рамона вскочили. Красавчик не осмеливался посмотреть на Рамону с тех пор, как он открыл свое настоящее имя и истинную причину своего пребывания в Большой Излучине.
— Я думаю, вы понимаете, что теперь все изменилось,— резко сказал он.— Я абсолютно уверен, что если кто-то и должен рискнуть, то Рамона предпочла бы, чтобы это был я. Было бы... неудобно... оставлять ее здесь, внизу, наедине с человеком, из-за которого она очутилась в такой ситуации, с тем, кто погубил ее отца.
Он быстрыми шагами направился в угол комнаты и исчез за грудой золотых слитков. Рамона молча последовала за ним. Малыш взял из костра полуобгоревшее полено и поспешил за ними.
За потайным ходом была большая вырубленная в скале комната с высоким потолком. Узкий проход вел в другие, меньшие комнаты. Малыш успел только мельком взглянуть на них при тусклом свете своего факела и бросился догонять остальных.
Они остановились под маленьким квадратным отверстием, которое уходило прямо вверх, как дымоход. Изнутри видна была яркая звезда, сияющая в безоблачном небе.
До верха трубы было несколько сотен футов, и Малышу казалось безумием пытаться покорить этот путь. Начав движение вверх, вернуться было уже невозможно. Достаточно, чтобы соскользнула рука или нога, и неизбежная ужасная смерть ждет смельчака внизу, на каменном полу.
Но в движениях Красавчика Джима не было неуверенности и сомнений. Он потуже затянул пояс, закатывая рукава, нащупал ногой первый выступ в стене, чтобы с него начать свое рискованное восхождение.
Рамона держалась немного позади и наблюдала за этими приготовлениями расширившимися от страха глазами. Было очевидно, что она отчаянно борется с переполняющими ее чувствами.
Когда Красавчик Джим был готов, он обернулся к ней и с беспечной улыбкой сказал:
— Ну что ж, Рамона. Мне очень жаль, что тебе пришлось узнать правду. Я бы хотел, чтобы все было по-другому. Но, может быть, ты помолишься за мою душу, если я не доберусь до верха.
Крик вырвался из груди Рамоны. Все преграды были смыты бурным потоком нахлынувших чувств. Всхлипывая, она бросилась в объятия Красавчика Джима и крепко прижалась к его груди.
Малыш Рио отвернулся с каменным выражением лица и подождал, пока Красавчик осторожно разнял руки девушки и отстранил ее от себя, шепотом обещая, что ради нее попытается остаться живым и добраться до верха. Тогда Малыш сделал шаг вперед.
— Так ты еще не передумал лезть вместо меня? Неужели ты оставишь девушку, которая тебя так любит?
— Да, я это сделаю,— согласился Красавчик Джим, улыбаясь.— Я в лучшей форме, чем ты.
— Все еще думаешь, что ты лучше меня? — задумчиво протянул Малыш, и его зубы сверкнули в широкой улыбке.— Ну, если так...
Его рука вдруг сжалась в кулак, и он всем весом своего тела нанес сокрушительный удар в подбородок Красавчика.
Не ожидавший ничего подобного, Красавчик качнулся назад, потерял равновесие и угодил прямо в руки успевшего подхватить его Малыша. Он обернулся к Рамоне:
— Забери у меня этого парня и начинай его утешать. Если я доберусь, то крикну вам со скалы. А если нет... ну, вы с ним хоть немного побудете вместе до того, как умрете.
Он осторожно опустил на пол обмякшее тело Красавчика, повернулся к ним спиной и, подтянувшись, сделал первое движение вверх по узкой каменной трубе.
ГЛАВА XXII
Отверстие лаза было всего на несколько дюймов шире, чем могучие плечи Малыша. Прижав руки по швам и упираясь расставленными пальцами в острые выступы стены, он мог подтягиваться каждый раз дюймов на шесть, ища опору для ноги, которая могла бы поддержать его тело, пока пальцы скользили вверх в поисках новой неровности, и этот мучительный процесс повторялся вновь. Даже для человека в отличной физической форме это была трудная, почти невыполнимая задача. Ослабленный потерей крови и нервным напряжением последних двух дней, обливаясь потом, Малыш был на грани полного
истощения еде до того, как преодолел треть пути наверх. Он то и дело останавливался передохнуть, опираясь на более или менее крепкий выступ. Его тело закрывало весь лаз. Он не мог заглянуть вниз и, не отрываясь, смотрел на единственную звездочку высоко над головой. Где-то в подсознании Малыша родилась безумная мысль — добраться до этой звезды. Его охватило чувство, что если отдыхать слишком долго, его мышцы расслабятся, и он упадет вниз, на каменный пол пещеры. Малыш не боялся смерти; он уже достиг того предела, когда смерть- была бы милостью, сладким забытьем... но внизу ждала девушка, чья жизнь зависела от того, сумеет ли он добраться до верха.
Пальцы Малыша были стерты до мяса об острые неровности стен, и каждый раз переносить на них тяжесть тела было мучительно больно. Ноги казались чугунными и тянули вниз, и только какая-то неведомая энергия заставляла их держаться, подчиняясь его воле. Время перестало существовать, и в мире не осталось ничего, кроме очередных нескольких дюймов, которые он преодолевал на пути к вершине. Малыш потерял -чувство расстояния. Он воспринимал только новый крохотный рывок вверх. Каждый миг был полон борьбы. Каждый миг, когда ему удавалось перенести тяжесть тела с рук на ноги, был величайшей победой.
Он даже не заметил, когда добрался до верха. Малыш был слишком занят своим следующим движением, чтобы сразу осознать, что голова и плечи уже поднялись над поверхностью трубы. Он не верил, что изнурительная борьба окончена, пока кровоточащие пальцы не нащупали ровный большой выступ на вершине.
Не чувствуя своего тела, Малыш свалился лицом вниз на землю, жадно втягивая чистый ночной воздух, смутно ощущая пьянящее чувство огромного облегчения, но еще не до конца -понимая, что он выжил, и теперь может освободить Рамону и Красавчика Джима.
Только через двадцать минут Малыш смог сесть и оглядеться по сторонам. Он лежал на маленькой каменной площадке в лощине. Вокруг плотным густым кольцом росли колючие кусты, скрывая вход в пещеру от глаз любого, кто мог проезжать мимо.
Малыш с трудом поднялся на ноги и, весь исцарапавшись, пробрался сквозь кусты; медленно покрутился на месте, чтобы сориентироваться по звездам, и, мысленно следуя направлению подземных пещер, понял наконец, что стоит лицом к скале, где его ждет последнее испытание.
Выглянув из лощины, Малыш увидел широкую болотистую низменность, освещенную тусклым светом звезд. Он устало вскарабкался по склону на низкий гребень, по которому уже спускался, когда скакал по следам лошади Эллиота и Чато. Он знал, что край высокой скалы совсем близко, когда в темноте разглядел оседланных лошадей. Одна из них подняла голову и приветственно фыркнула. Малыш узнал своего Громобоя.
Он продолжал идти прямо по гребню, не спуская глаз с зубчатых очертаний скалы, когда наконец увидел фигуру человека. Тот вскочил на ноги, раздался испуганный голос:
— Кто там? Стой, или я буду стрелять! Это был голос Джо Эллиота.
Малыш Рио не ответил. Он двигался бесшумно и неумолимо, как привидение. Джо Эллиот совсем растерялся при виде человека, внезапно появившегося неизвестно откуда и молча идущего на него, не обращая внимания на угрозы.
Малыш был уже в двадцати футах от Эллиота, когда свет звезд блеснул на стволе винтовки, и дрожащий голос вновь приказал ему остановиться. Малыш присел, стертые, кровоточащие пальцы нащупали гладкие стволы. Он мягким скользящим движением выхватил пистолеты из-за пояса.
Малыш стрелял пригнувшись и передвигался вперед рысьим шагом опытного воина, по очереди нажимая на спусковые крючки и не прекращая огня, пока не расстрелял все патроны и не очутился на самом краю скалы.
Он услышал звук упавшего тела... Тело Джо Эллиота, которое свалилось на дно глубокого ущелья.
Малыш спрятал пистолеты, и опять воцарилась безмятежно-спокойная тишина ночи. Эту тишину нарушил голос Красавчика Джима, доносившийся с выступа внизу.
— Это ты там, Малыш Рио?
— Я,— спокойно ответил Малыш.
— Тогда опусти веревку и дай нам вылезти,— предложил Красавчик.— Эллиот, наверное, поднял ее, чтобы мы не смогли выбраться.
Малыш опустился на колени и внимательно обшарил все вокруг.Он нашел аккуратно смотанную веревку на краю скалы. Один конец ее был привязан к молодому деревцу.
Он встал, держа в руках моток, и прокричал:
— Все в порядке, веревка на месте. Значит, вы с Рамоной хотите вылезти?
— Конечно! — нетерпеливо заорал в ответ Красавчик.
Малыш стоял, глядя вниз.
— Как я припоминаю, мы договорились стреляться, если оба останемся в живых,— сказал он.
— Я готов... если ты настаиваешь,— ответил Красавчик Джим.
— Не вижу, как этого можно избежать, после того, что было сказано,— извиняющимся голосом заметил Малыш. Он колебался,затем вдруг решился.
Бросив веревку на землю и лишая ожидающих внизу последней надежды выбраться, он быстро пошел к привязанным лошадям. Закинув поводья за гордо выгнутую шею вороного, Малыш, превозмогая боль, забрался в седло. Затем он вернулся к краю скалы, где ждали его Рамона и Красавчик Джим. В их голосах слышался панический страх.
— Я проверял лошадей,— прокричал им Малыш, ловко наклоняясь с седла и подхватывая веревку.
— Как подарок на вашу свадьбу я преподношу вам свое прощание,— мрачно сообщил он.— У меня важные дела в Аризоне, и я не могу терять время на ожидание поединка, Красавчик Джим.
Он швырнул свернутую кольцами веревку, и она упала прямо на головы обнявшейся пары. Малыш отвернул Громобоя от края скалы и всадил ему шпоры в бока.
Мчась вниз по гребню, прочь от золотого сокровища, от человека, которого он поклялся убить, Малыш Рио поднял лицо к звездам... Впервые в жизни он гордился тем, что убегает от поединка, который наверняка принес бы смерть ему или Красавчику Джиму.
Трусливый поступок! Но благословение Рамоны, которое он уносил с собой, было для Малыша Рио достаточной компенсацией. Он продолжал свой одинокий путь в ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась. Рамона обратила встревоженный взгляд на Малыша:
— Что могло случиться? Как ты думаешь?
— Судя по звуку, Красавчик Джим был прав насчет часового снаружи,— ответил он.—Но я бы о нем не беспокоился. Джим сумеет о себе позаботиться и постоять за себя.
Эти, слова почти тотчас были подтверждены звуком быстрых шагов возвращающегося Красавчика. Он вошел в комнату и в ответ на их вопросительные взгляды покачал головой.
— Это еще не конец,— сказал Красавчик.— Все так, как я и думал. На выступ свисает веревка. Я взялся за нее и потянул, чтобы создалось впечатление, что кто-то лезет по ней наверх... и сразу же сверху начали стрелять. Они, наверное, договорились о каком-то сигнале, и когда я не просигналил, человек на скале понял, что это чужой.
Красавчик Джим присел на корточки рядом с Малышом и с напускной сосредоточенностью начал скручивать сигарету.
— Это значит,— хрипло произнес Малыш,— что наше положение ничуть не улучшилось. Ну, кроме того, что мы избавились от Колтера, Пита и Панчо., Так что теперь мы втроем умрем с голоду. .
— Правильно,— охотно согласился Красавчик Джим. Он зажег сигарету и далеко отшвырнул горящую спичку.— Но мне не очень нравится мысль о голодной смерти.
Малыш какое-то время изучал выражение лица Красавчика, а затем спросил:
— Ты что-то припрятал про запас?
Красавчик остановился, затем продолжал равнодушным голосом:
— Я соврал, когда сказал Лему Колтеру, что секретный ход никуда не ведет. В комнате для переплавки есть узкая шахта, абсолютно отвесная, как дымоход. Есть шанс вылезти по ней прямо наверх... Оттуда можно напасть на охранника.
— Нет! — резко вскрикнула Района.— Если ты попытаешься влезть туда, наверняка погибнешь!
Малыш посмотрел на девушку. Она не отрываясь смотрела влюбленными глазами на Красавчика Джима.
— Будет лучше, если мы все умрем вместе,— прошептала она.
— Значит, решено,— ровным голосом объявил Малыш Рио,— Я испытаю свою судьбу в этом дымоходе. Если мне повезет, то, я полагаю, вам вдвоем будет не так скучно в этой ловушке.
— Об этом мы тебе не расскажем,— ухмыльнулся Красавчик, Малыш засмеялся:
— Как будто от меня можно что-то скрыть! Черт, я же видел, что вы сразу влюбились друг в друга!
— Тем более это мое дело — попробовать добраться до верха трубы,— сказал Красавчик.— Если я это сделаю, то смогу вас вытащить на веревке. А потом... потом ты сможешь драться со мной, если так на этом настаиваешь.
— Но ты не влезешь по трубе,— повторил Малыш.— Я гораздо крепче, чем ты.
— Тебе дважды не удалось этого доказать,— напомнил ему Красавчик Джим.— Кроме того...— Он остановился, пристально вглядываясь в огонь.— Это мой единственный шанс загладить вину. Я виноват в том, что все произошло именно так. Если бы я не связался с Колтером и не пошел за ним в поисках сокровища, он бы не стал преследовать семью Наварро. Лем думал, что они сумасшедшие, и не верил, что сокровище спрятано здесь. Он бы не стал тратить время и следить за ними, если бы я не настаивал.
— А почему ты был уверен, что сокровища действительно существуют? — спросил Малыш Рио.
— Я знал, что они здесь. Я пришел в Большую Излучину с твердым намерением забрать золото у Наварро, если они его отыщут,— Красавчик глубоко затянулся, не торопясь выпустил дым и, не глядя на Району, провозгласил:
— Я уверен, что у меня есть право на это золото. Моя жизнь была отравлена мыслью, что Джулиано Наварро хочет забрать все золото себе. Мое настоящее имя — Стив Фишер,— неожиданно закончил он.
Это признание произвело эффект разорвавшейся бомбы. Слышно было только, как хрипло дышит Рамона. Малыш быстро взглянул ей в лицо, затем сразу же отвел глаза, не в силах вынести выражения ужаса, застывшего в ее взгляде.
— Это объяснение, а не извинение,— продолжал Красавчик сдавленным, но ровным голосом.— Отец еще мальчиком послал меня учиться на Восток. Он рассказал мне о своем старом друге Джулиано Наварро, и часто намекал, что когда-нибудь мы разбогатеем. Я вернулся в Нью-Мексико как раз на его похороны и обнаружил, что отец многие годы жил в полной нищете, так как пожертвовал всем ради моего образования. Среди бумаг, которые он оставил, несколько раз упоминался клад, оставленный Священниками, который, как полагал мой отец, принадлежал ему и Джулиано Наварро. Мы ничего не слышали о Джулиано, но мой отец полностью доверял своему старому другу. Он был уверен, что тот сообщит ему, если только сокровища удастся найти. Но я был не так доверчив. Я подозревал, что этот старый друг не собирается делиться с моим отцом. Поэтому я под вымышленным именем приехал в Большую Излучину, чтобы на месте ознакомиться с ситуацией. Узнав, что Наварро с сыном были здесь и вели поиски, не сообщая моему отцу, как идут дела, я еще больше укрепился в своих подозрениях и был уверен, что не увижу золота так же, как и мой отец.
Я вступил в банду Колтера специально, чтобы выкрасть сокровища у Наварро, если они их когда-нибудь найдут. С помощью намеков и предположений мне удалось убедить Колтера, что погоня за сокровищами Священников — это не сон, и мы пошли по следу.
Й поэтому во всем, что случилось, виноват я. Уже позже я узнал, что первое, что сделал Джулиано, найдя ключ к секретной карте,— написап мне письмо с просьбой приехать и разделить с ним сокровище.
— То самое письмо! — воскликнула Района.— Оно попало в руки к другому! К человеку, который говорил, что он — Стив Фишер. Теперь вы называете его Джо Эллиотом. Как оно к нему попало?
— Я думаю, Малыш Рио расскажет нам об этом,— предложил Красавчик Джим.
Малыш вкратце объяснил, как письмо, адресованное Стиву Фишеру, очутилось у Джо Эллиота... и как в то же самое утро Лем Колтер принял за Стива Фишера его, Малыша.
В пещере воцарилось неловкое молчание. Когда Рамона смотрела на Красавчика Джима, на ее лице появилось обиженно-вопросительное выражение. Было очевидно, что ей трудно переосмыслить и как-то согласовать то, что она думала о Красавчике, с тем, в чем он только что признался.
— Все это,— заговорил наконец Малыш,— в принципе ничего не меняет. Это мое дело: попытать счастья и попробовать вылезти наверх по трубе.— Он медленно поднялся, стараясь не показать, как нещадно болят его раны.
Красавчик Джим и Рамона вскочили. Красавчик не осмеливался посмотреть на Рамону с тех пор, как он открыл свое настоящее имя и истинную причину своего пребывания в Большой Излучине.
— Я думаю, вы понимаете, что теперь все изменилось,— резко сказал он.— Я абсолютно уверен, что если кто-то и должен рискнуть, то Рамона предпочла бы, чтобы это был я. Было бы... неудобно... оставлять ее здесь, внизу, наедине с человеком, из-за которого она очутилась в такой ситуации, с тем, кто погубил ее отца.
Он быстрыми шагами направился в угол комнаты и исчез за грудой золотых слитков. Рамона молча последовала за ним. Малыш взял из костра полуобгоревшее полено и поспешил за ними.
За потайным ходом была большая вырубленная в скале комната с высоким потолком. Узкий проход вел в другие, меньшие комнаты. Малыш успел только мельком взглянуть на них при тусклом свете своего факела и бросился догонять остальных.
Они остановились под маленьким квадратным отверстием, которое уходило прямо вверх, как дымоход. Изнутри видна была яркая звезда, сияющая в безоблачном небе.
До верха трубы было несколько сотен футов, и Малышу казалось безумием пытаться покорить этот путь. Начав движение вверх, вернуться было уже невозможно. Достаточно, чтобы соскользнула рука или нога, и неизбежная ужасная смерть ждет смельчака внизу, на каменном полу.
Но в движениях Красавчика Джима не было неуверенности и сомнений. Он потуже затянул пояс, закатывая рукава, нащупал ногой первый выступ в стене, чтобы с него начать свое рискованное восхождение.
Рамона держалась немного позади и наблюдала за этими приготовлениями расширившимися от страха глазами. Было очевидно, что она отчаянно борется с переполняющими ее чувствами.
Когда Красавчик Джим был готов, он обернулся к ней и с беспечной улыбкой сказал:
— Ну что ж, Рамона. Мне очень жаль, что тебе пришлось узнать правду. Я бы хотел, чтобы все было по-другому. Но, может быть, ты помолишься за мою душу, если я не доберусь до верха.
Крик вырвался из груди Рамоны. Все преграды были смыты бурным потоком нахлынувших чувств. Всхлипывая, она бросилась в объятия Красавчика Джима и крепко прижалась к его груди.
Малыш Рио отвернулся с каменным выражением лица и подождал, пока Красавчик осторожно разнял руки девушки и отстранил ее от себя, шепотом обещая, что ради нее попытается остаться живым и добраться до верха. Тогда Малыш сделал шаг вперед.
— Так ты еще не передумал лезть вместо меня? Неужели ты оставишь девушку, которая тебя так любит?
— Да, я это сделаю,— согласился Красавчик Джим, улыбаясь.— Я в лучшей форме, чем ты.
— Все еще думаешь, что ты лучше меня? — задумчиво протянул Малыш, и его зубы сверкнули в широкой улыбке.— Ну, если так...
Его рука вдруг сжалась в кулак, и он всем весом своего тела нанес сокрушительный удар в подбородок Красавчика.
Не ожидавший ничего подобного, Красавчик качнулся назад, потерял равновесие и угодил прямо в руки успевшего подхватить его Малыша. Он обернулся к Рамоне:
— Забери у меня этого парня и начинай его утешать. Если я доберусь, то крикну вам со скалы. А если нет... ну, вы с ним хоть немного побудете вместе до того, как умрете.
Он осторожно опустил на пол обмякшее тело Красавчика, повернулся к ним спиной и, подтянувшись, сделал первое движение вверх по узкой каменной трубе.
ГЛАВА XXII
Отверстие лаза было всего на несколько дюймов шире, чем могучие плечи Малыша. Прижав руки по швам и упираясь расставленными пальцами в острые выступы стены, он мог подтягиваться каждый раз дюймов на шесть, ища опору для ноги, которая могла бы поддержать его тело, пока пальцы скользили вверх в поисках новой неровности, и этот мучительный процесс повторялся вновь. Даже для человека в отличной физической форме это была трудная, почти невыполнимая задача. Ослабленный потерей крови и нервным напряжением последних двух дней, обливаясь потом, Малыш был на грани полного
истощения еде до того, как преодолел треть пути наверх. Он то и дело останавливался передохнуть, опираясь на более или менее крепкий выступ. Его тело закрывало весь лаз. Он не мог заглянуть вниз и, не отрываясь, смотрел на единственную звездочку высоко над головой. Где-то в подсознании Малыша родилась безумная мысль — добраться до этой звезды. Его охватило чувство, что если отдыхать слишком долго, его мышцы расслабятся, и он упадет вниз, на каменный пол пещеры. Малыш не боялся смерти; он уже достиг того предела, когда смерть- была бы милостью, сладким забытьем... но внизу ждала девушка, чья жизнь зависела от того, сумеет ли он добраться до верха.
Пальцы Малыша были стерты до мяса об острые неровности стен, и каждый раз переносить на них тяжесть тела было мучительно больно. Ноги казались чугунными и тянули вниз, и только какая-то неведомая энергия заставляла их держаться, подчиняясь его воле. Время перестало существовать, и в мире не осталось ничего, кроме очередных нескольких дюймов, которые он преодолевал на пути к вершине. Малыш потерял -чувство расстояния. Он воспринимал только новый крохотный рывок вверх. Каждый миг был полон борьбы. Каждый миг, когда ему удавалось перенести тяжесть тела с рук на ноги, был величайшей победой.
Он даже не заметил, когда добрался до верха. Малыш был слишком занят своим следующим движением, чтобы сразу осознать, что голова и плечи уже поднялись над поверхностью трубы. Он не верил, что изнурительная борьба окончена, пока кровоточащие пальцы не нащупали ровный большой выступ на вершине.
Не чувствуя своего тела, Малыш свалился лицом вниз на землю, жадно втягивая чистый ночной воздух, смутно ощущая пьянящее чувство огромного облегчения, но еще не до конца -понимая, что он выжил, и теперь может освободить Рамону и Красавчика Джима.
Только через двадцать минут Малыш смог сесть и оглядеться по сторонам. Он лежал на маленькой каменной площадке в лощине. Вокруг плотным густым кольцом росли колючие кусты, скрывая вход в пещеру от глаз любого, кто мог проезжать мимо.
Малыш с трудом поднялся на ноги и, весь исцарапавшись, пробрался сквозь кусты; медленно покрутился на месте, чтобы сориентироваться по звездам, и, мысленно следуя направлению подземных пещер, понял наконец, что стоит лицом к скале, где его ждет последнее испытание.
Выглянув из лощины, Малыш увидел широкую болотистую низменность, освещенную тусклым светом звезд. Он устало вскарабкался по склону на низкий гребень, по которому уже спускался, когда скакал по следам лошади Эллиота и Чато. Он знал, что край высокой скалы совсем близко, когда в темноте разглядел оседланных лошадей. Одна из них подняла голову и приветственно фыркнула. Малыш узнал своего Громобоя.
Он продолжал идти прямо по гребню, не спуская глаз с зубчатых очертаний скалы, когда наконец увидел фигуру человека. Тот вскочил на ноги, раздался испуганный голос:
— Кто там? Стой, или я буду стрелять! Это был голос Джо Эллиота.
Малыш Рио не ответил. Он двигался бесшумно и неумолимо, как привидение. Джо Эллиот совсем растерялся при виде человека, внезапно появившегося неизвестно откуда и молча идущего на него, не обращая внимания на угрозы.
Малыш был уже в двадцати футах от Эллиота, когда свет звезд блеснул на стволе винтовки, и дрожащий голос вновь приказал ему остановиться. Малыш присел, стертые, кровоточащие пальцы нащупали гладкие стволы. Он мягким скользящим движением выхватил пистолеты из-за пояса.
Малыш стрелял пригнувшись и передвигался вперед рысьим шагом опытного воина, по очереди нажимая на спусковые крючки и не прекращая огня, пока не расстрелял все патроны и не очутился на самом краю скалы.
Он услышал звук упавшего тела... Тело Джо Эллиота, которое свалилось на дно глубокого ущелья.
Малыш спрятал пистолеты, и опять воцарилась безмятежно-спокойная тишина ночи. Эту тишину нарушил голос Красавчика Джима, доносившийся с выступа внизу.
— Это ты там, Малыш Рио?
— Я,— спокойно ответил Малыш.
— Тогда опусти веревку и дай нам вылезти,— предложил Красавчик.— Эллиот, наверное, поднял ее, чтобы мы не смогли выбраться.
Малыш опустился на колени и внимательно обшарил все вокруг.Он нашел аккуратно смотанную веревку на краю скалы. Один конец ее был привязан к молодому деревцу.
Он встал, держа в руках моток, и прокричал:
— Все в порядке, веревка на месте. Значит, вы с Рамоной хотите вылезти?
— Конечно! — нетерпеливо заорал в ответ Красавчик.
Малыш стоял, глядя вниз.
— Как я припоминаю, мы договорились стреляться, если оба останемся в живых,— сказал он.
— Я готов... если ты настаиваешь,— ответил Красавчик Джим.
— Не вижу, как этого можно избежать, после того, что было сказано,— извиняющимся голосом заметил Малыш. Он колебался,затем вдруг решился.
Бросив веревку на землю и лишая ожидающих внизу последней надежды выбраться, он быстро пошел к привязанным лошадям. Закинув поводья за гордо выгнутую шею вороного, Малыш, превозмогая боль, забрался в седло. Затем он вернулся к краю скалы, где ждали его Рамона и Красавчик Джим. В их голосах слышался панический страх.
— Я проверял лошадей,— прокричал им Малыш, ловко наклоняясь с седла и подхватывая веревку.
— Как подарок на вашу свадьбу я преподношу вам свое прощание,— мрачно сообщил он.— У меня важные дела в Аризоне, и я не могу терять время на ожидание поединка, Красавчик Джим.
Он швырнул свернутую кольцами веревку, и она упала прямо на головы обнявшейся пары. Малыш отвернул Громобоя от края скалы и всадил ему шпоры в бока.
Мчась вниз по гребню, прочь от золотого сокровища, от человека, которого он поклялся убить, Малыш Рио поднял лицо к звездам... Впервые в жизни он гордился тем, что убегает от поединка, который наверняка принес бы смерть ему или Красавчику Джиму.
Трусливый поступок! Но благословение Рамоны, которое он уносил с собой, было для Малыша Рио достаточной компенсацией. Он продолжал свой одинокий путь в ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16