роман
ГЛАВА I
В полночь Большая Излучина Рио-Гранде вся серебрилась, залитая светом бесчисленных звезд; на западе сгущались черные грозовые тучи, пронизываемые время от времени яркими полосками молний.
Уверенно сидя на своем черном жеребце, Малыш Рио глубоко вдыхал пьянящий воздух свободы. На унылую каменную землю Границы обрушилась буря, но ярость разбушевавшейся непогоды его сегодня не страшила. Шеф полиции Техаса теплым крепким рукопожатием благословил его в дорогу, и теперь Малыш скакал верхом с упоительным ощущением новой жизни, которая пульсировала в жилах, чувствуя, как какая-то неведомая сила наполняет его крепкое тело.
Правда, на Границе еще висели пожелтевшие объявления, обещавшие десять тысяч долларов награды за него, живого или мертвого; в Аризоне с него все еще не снято обвинение в убийстве, но сейчас это не имело для Малыша никакого значения.
Вернувшись совсем недавно в Штаты из Мексики после трехлетнего изгнания, Малыш встретил свое первое большое испытание в Поломанной Шпоре. Он выиграл схватку с отъявленными мошенниками, помог своей старой знакомой, несчастной вдове Мардж Мэллоу обратно получить принадлежащее ей ранчо и освободить ее друга из тюрьмы.
Это было нелегко, но Малыш не из тех, кто не откликается, когда взывают о помощи.Он знал, что на дороге, ведущей в Аризону, его ждут трудности. Каждая миля таит неизвестность. Но его вдохновляло чувство собственного достоинства, он был уверен в себе и готов был встретить любую опасность на своем пути на запад.
Ветер ревел над узкой дорогой, идущей между северным берегом реки и плато, хлестал Малыша по загорелому лицу, швырял в него острые мелкие камешки. Он принес запах дождя, шедшего где-то впереди. Малыш отпустил поводья Громобоя, предоставив ему возможность самому выбирать путь.
На этой заброшенной, протянувшейся вдоль реки дороге не от кого было скрываться.И все же сегодня он хотел уехать как можно дальше. Если будет медлить — охотники за наградой могут перехватить его и пристрелить, не задумываясь.
Молнии все ближе прочерчивали небо. Осветив на миг все вокруг, они тут же гасли, оставляя дорогу, лежащую перед Малышом, в густой темноте.
Внезапно раздался угрожающий раскат грома. Земля задрожала под ногами. Устремившись навстречу буре, Малыш Рио растянул губы в усмешке, походившей на волчий оскал.
Первые тяжелые капли дождя упали на его лицо. Все вокруг на миг осветила зарница, и еще один удар грома потряс ущелье.Ветер стих так же внезапно, как налетел. Тяжелый, душный воздух наполнился какой-то неясной угрозой, словно свирепые боги бури замерли на мгновение, готовясь яростно ринуться в бой.
И вдруг в тишине раздался пронзительный вопль.Малыш Рио напрягся в седле. Его правая рука инстинктивно потянулась к кобуре, левой он уверенно и сильно натянул поводья. Жеребец остановился, выжидательно насторожил уши.
Крик больше не повторился, но Малышу что-то казалось зловещим в этой душной тишине. Непонятно, почему у него возникло это чувство. Звуки преследовали его со всех сторон, возвращаясь эхом со склона и из долины. Снова ударил гром. Ливень хлынул на застывшие фигуры всадника и лошади. Ветер завыл еще сильнее, устремляя вниз на дорогу потоки воды.
Напряженно оглядываясь по сторонам, Малыш успел заметить впереди справа слабый мерцающий огонек, прежде чем все скрылось сплошной пеленой воды.
Он тронул коня шпорами. Громобой рванулся навстречу буре. Ливень пробирал до костей, но черный жеребец уверенным галопом мчался вперед.Малыш чувствовал, как легко Громобой преодолевает ярость стихии. Он скакал, чувствуя тепло животного всем своим телом. К нему пришло странное ощущение, что они — лошадь и всадник — одни
во всем мире.Малыш всегда чувствовал родство между собой и Громобоем, но теперь какие-то новые узы соединили их. Сейчас не нужны были окрик, пЛеть или шпора — конь чувствовал желание своего хозяина и безошибочно нес его на огонек, слабо мелькнувший во тьме.
Малыш Рио выпрямился в седле и громко рассмеялся: человек, имеющий такого коня как Громобой, и не принявший вызов стихии, не достоин называться мужчиной. ,
Громобой свернул к утесу и среди валунов искал путь, ведущий к огоньку, к месту, откуда кто-то издал пронзительный крик страдания, который все еще звучал в ушах Малыша.
Темнота окружала со всех сторон. Звуки тонули в беспрерывном грохоте дождя. Сотни голосов могли взывать о помощи в нескольких футах от Малыша, и он ничего бы не услышал.
Малыш не сомневался, что конь приведет его к цели, но сможет ли он сам преодолеть трудности, которые ожидают его впереди? Внезапно Громобой остановился. Малыш подался вперед и, прикрывая ладонью глаза, пытался проникнуть взглядом сквозь завесу
дождя. Жеребец тихо заржал. Соскользнув с седла, Малыш опустил поводья на землю и осторожно шагнул вперед по скользким валунам. Ему стало сразу ясно, почему Громобой не может двигаться вперед. Прямо перед ним высилась стена из камней, которая, несомненно, была возведена руками человека. Малыш догадался, что стена защищает от непогоды чье-то убежище.
Перегнувшись через стену, он прямо перед собой увидел слабый свет. Малыш обошел вокруг стены, спотыкаясь о валуны и цепляясь за острые колючки. Жестокие объятия мескитовых зарослей изодрали все его тело и одежду, прежде чем он выбрался на ровную тропинку, ведущую к огню.
Надежно укрытый тьмой и ненастьем, Малыш смело продвигался по тропинке вперед, пока не наткнулся на какой-то уступ. Прямо перед ним, напротив стены, огораживающей укрытие, горел костер из мескитовых корней. Колеблющееся пламя ярко освещало фигуры пяти человек. Лица четверых целиком закрывали пестрые платки с отверстиями для глаз. Шум дождя заглушал голоса, доносившиеся из пещеры.
Пятый человек был без маски. Его хрупкие запястья были привязаны над головой к железному крюку, торчавшему из расщелины каменной крыши. Малыш разглядел тонкое смуглое лицо, обрамленное длинными волосами. Огромные глаза горели неугасимой решимостью.
Это был мексиканский юноша лет шестнадцати с непокрытой головой, босой, одетый в слишком большие для него рабочие штаны и широкую рубаху, изодранную и окровавленную. На плече проступал кровавый след -от удара плетью.
Это было жуткое зрелище. Малыш ожидал найти здесь девушку или женщину, попавшую в беду, но теперь он знал, что пронзительный вопль вылетел из искривленных от боли губ мальчика. Один из негодяев обратился к пареньку, и Малыш почувствовал, что беспомощная жертва подавляет новый крик страдания, чтобы не доставить удовольствия своим мучителям.
Юный мексиканец упрямо качал головой. Его стройное тело бессильно повисло на веревках. Было видно, что он невыносимо страдает, но дух его не сломлен.
Малыш припал к земле, не сводя глаз с этой дикой сцены: ничего не добившись, бандит отступил и нетерпеливо махнул другому, ожидавшему с поднятой плетью:
— А ну-ка, вправь ему мозги!
Малыш вытащил из кармана ситцевый платок, торопливо прорезал в нем две дырки и повязал на голову так, чтобы скрыть лицо.
Трое в масках отступили в сторону, а человек с плетью подошел ближе к жертве и поставил юношу на ноги.Малыш еще возился с узлом на затылке, когда увидел, как взвилась сыромятная плеть и опустилась на худые плечи подростка. Тот весь сжался от ужасного удара, но губы его не издали ни звука.
Малыш уже повязал маску и нащупал в кожаных, промокших насквозь кобурах свои револьверы, когда один из людей в масках вдруг схватил палача за руку.
Они отчаянно боролись, когда Малыш Рио с двумя револьверами в руках бросился в освещенный круг.В зловещей тишине рычание Малыша Рио прозвучало как гром среди ясного неба:
— Никому не двигаться!
Бандиты в полном оцепенении уставились на незнакомца.
ГЛАВА II
Молчание длилось несколько секунд. Йотом Малыш Рио обратился к человеку, проявившему сострадание к жертве:
— Можешь отпустить его руку, парень. Он больше не будет драться. Подойди ко мне, чтобы тебе не попало, когда я начну стрелять. Короткий кивок показал, что тот все понял.
Малыш спокойно посмотрел на поднятый пистолет одного из бандитов:
— Не балуйтесь с этой штукой, мистер. Я продырявлю вас раньше, чем вы нажмете на курок. Ствол пистолета дрогнул и медленно опустился.
Наконец здоровенный негодяй с плетью подал голос: — Убирайся отсюда, если не хочешь, чтобы тебя угостили свинцом!
Малыш насмешливо покачал головой. — Мои пистолеты заряжены тоже не конфетками.— Его голос резко прозвучал под сводами пещеры.— Положи плетку и стань к своим дружкам.
Тот неохотно повиновался. Держа эту троицу под прицелом, Малыш скользнул взглядом по фигуре четвертого.
— Неужели ты заодно с ними? — спросил он.— Я видел, как ты остановил негодяя, который чуть не прикончил этого ребенка.
— Я... был здесь с ними, но... Я не мог больше это выносить... Рамон все равно не скажет, где золото. Он скорей умрет, чем скажет. Я... нет, это непереносимо.
В этот момент прогремел выстрел. Стрелял кто-то из стоящих у стены. Малыш мгновенно выстрелил в ответ.
Один из троих бандитов отшатнулся назад, к стене, и, пронзительно закричав от боли, схватился за раненое плечо. Его ружье с грохотом упало на камни.
— Насколько я понимаю, связанный — это Рамон. У тебя есть нож? — спросил Малыш.
— Да-а...
— Развяжи его,— приказал Малыш.— Следующего ублюдка, который захочет тягаться со мной, я уложу наповал.
Он выпрямился и молниеносным движением взвел оба курка.Молодец в маске шагнул вперед, доставая из кармана нож трясущимися руками. Малыш мрачно наблюдал за ним.
Когда веревка была перерезана, мальчик упал лицом вниз, прямо на камни. Собрав последние силы, он медленно пополз к Малышу.Засунув большие пальцы за ремень, Малыш обратился к троим в масках.
— Много я видал подлецов на своем веку,— голос Малыша гулко звучал под сводами каменного убежища,— но никто не вел себя так гнусно, как вы. Тем, кто участвует в честной игре, не пришло бы в голову прятать лица под платками и избивать детей. Перво-наперво, снимите маски, и я погляжу на ваши мерзкие рожи.
В этот момент раздался гортанный крик. Мексиканец пытался предупредить своего спасителя об опасности.
Малыш молниеносно обернулся, но не успел уклониться и получил по голове рукояткой пистолета. Удар нанес тот самый бандит, которому Малыш поверил.
Удар, к счастью, пришелся вскользь, и пока Малыш, шатаясь, пытался удержать равновесие, трое головорезов бросились на него. Малыш рухнул на землю.
Три тяжеловеса оседлали его одновременно, Малыш, задыхающийся под их тяжестью, спустил курок раз, еще раз...
Пули вылетели с оглушительным звуком. В этом шуме и беспорядке атакующие не сообразили, откуда стреляют.
— Да там, снаружи, их целая банда! Сматываемся скорее, пока они всех нас не перебили!
Все трое мгновенно слетели с него. Малыш, не вставая, внимательно следил, как они кинулись к расщелине. Он усмехнулся, когда снаружи прогремели три выстрела один за другим, и тяжелые башмаки прогрохотали по каменистой тропе. Вспомнив вдруг о Гро-мобое, он прислушался, стараясь уловить, куда кинулись бандиты, затем, удостоверившись, что они бегут в другом направлении, Малыш успокоился. Он знал, что каменная стена надежно скрывает его черного скакуна.
Малыш с трудом подполз к пролому и выстрелил два раза вслед убегавшим. Затем, повернувшись, устало усмехнулся парнишке, автоматически перезаряжая еще дымящийся револьвер.
В пещере наступила полная тишина. Монотонный шум дождя и стена снаружи делали ее почти уютной.Паренек медленно поднимался, внимательно разглядывая своего спасителя огромными печальными глазами. Он был более хрупким и юным, чем Малышу показалось вначале; тонкое смуглое лицо было спокойно.
Криво улыбнувшись, Малыш Рио спрятал револьвер. Ему довелось видеть много жестокости, но ничто не могло сравниться с трагедией, случайным свидетелем которой он стал сегодня ночью.
— Тебя зовут Рамон?
— Да, сеньор,— Рамон с усилием поднялся, поправляя окровавленную и изорванную рубашку.— Я не знаю, как вас благодарить за вашу смелость. Вы... а вы не один из этих?..— спросил он, все еще не смея поверить своему счастью.
Он говорил по-английски со странной четкостью иностранца, который выучил слова, зазубривая их по книге.
Малыш вдруг вспомнил, что его лицо все еще скрывает импровизированная маска. Он стянул вниз пестрый платок и успокаивающе улыбнулся парнишке.
— Нет, я не из этих головорезов, Рамон. Ни одного из них я никогда не видел. Подойди-ка сюда и дай мне взглянуть, как они тебя отделали.
— Нет, сеньор, это ничего, это не страшно,— проговорил Рамон, поспешно отступив назад, и, обойдя Малыша сзади, подбросил в костер сухих мескитовых корней.
— Вы, наверное, промокли и замерзли? Нет? — Он говорил торопливо и серьезно, стараясь отвлечь от себя внимание Малыша.
Тот, сощурившись, глянул на тщедушную фигурку и произнес, растягивая слова:
— Я вполне доволен освежающим дождичком.
Он осторожно поднялся с земли и, ощупывая шишку на голове, подошел к огню.Рамон снова торопливо шагнул назад и отвернулся к стене.
Малыш подозвал его, затем вытащил из кармана своей кожаной куртки папиросную бумагу и кисет с табаком. Насыпая табак в свернутую коричневую бумагу, он предложил закурить своему молчаливому соседу, но тот отрицательно покачал головой.
— Нет, сеньор, я вам очень признателен, но я не курю.
Это было неестественно для мексиканского парня, выросшего в приграничной местности. Большинство здешних мальчишек начинали курить лет в двенадцать, а то и раньше. Неужели он совсем еще ребенок?
Малыш изучающе разглядывал Рамона сквозь облако табачного дыма. В жилах этого парня, решил он, больше испанской, чем индейской крови. У него такие благородные, точеные черты лица, непоказная, чуть застенчивая учтивость, как у самого высокородного испанца, а его речь и манера говорить явно показывают, что для своих юных лет он очень неплохо образован. О том, что в нем есть и индейская кровь, говорили высокие, широковатые скулы, стоическое выражение лица, манера сидеть, скрестив руки.
Тысячи вопросов роились в голове Малыша, пока он скручивал следующую папиросу. За что мальчишку так зверски избили? Кто были эти четверо в масках, так трусливо и поспешно сбежавшие? То, что они негодяи и трусы — это понятно, но почему один из них пытался прекратить побои и зачем он же напал на Малыша?
Присев на корточки и подставив мокрую спину огню, Малыш затянулся новой папиросой. Да, Рамон молчалив, как настоящий индеец. Парнишка явно не собирался давать какие-либо объяснения до тех пор, пока Малыш его об этом не попросит.
— Это совершенно не мое дело,— решил про себя Малыш.— Мне нельзя ни во что впутываться здесь, на Границе. За мою голову обещана награда, и мне нужно поскорее уносить отсюда ноги. Чем дольше я буду оставаться здесь, выясняя подробности, которые мне совсем ни к чему, тем хуже для меня. Да, вернее всего будет уехать отсюда сразу же, как высохнет одежда.
Малыш, стараясь не смотреть на Рамона, грубовато спросил:
— Эти люди могут вернуться сюда?
— Я не знаю, сеньор. Они очень испугались вас. Я думаю, они вряд ли вернутся, если вы будете здесь...
— А если я уеду? Что тогда будет с тобой? В черных глазах Рамона мелькнул испуг.
— Вы... вы собираетесь уезжать, сеньор? — спросил он с дрожью в голосе.
— Вообще-то мне пора,—осторожно объяснил Малыш.— Буря уже утихает. Но я хотел бы знать, будешь ли ты в безопасности, если я уеду.
— Это не имеет значения, сеньор,— покорно произнес Рамон.— Я буду в безопасности до тех пор, пока у моего отца карта, на которой указано, где спрятано золото. Когда мы ищем золото, за нами всегда кто-то следит. Эти люди думали, что мы его уже нашли, они пытались заставить меня назвать секретное место. Они не поверили мне, что никакого золота у нас еще нет.—Задумчиво глядя вдаль, он покачал головой.
— Золото? — переспросил Малыш.
— Да, сеньор. Много лет назад, когда Бенито Хуарес выбил Максимилиана из Мехико, Святые отцы из Миссии Гваделупы спрятали в горах огромные сокровища. Правитель доверял моему отцу, и потому отдал ему карту, на которой было указано место, где спрятано золото. И вот мы уже несколько лет ищем эти сокровища, потому что не знаем ключа к карте.
— И эти люди знают, что карта у вас? - Малыш пристально посмотрел на парнишку.
— Об этой карте и о поисках моего отца знает много людей. Некоторые думают, что он повредился рассудком, и смеются над ним. Другие шпионят за нами в надежде украсть сокровища, если мы их найдем.
Малыш Рио понимающе кивнул и, затянувшись последний раз, резким щелчком отбросил окурок.
— А ты знаешь, кто эти люди в масках?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16