Твое тело уже приготовилось отвечать.
Челси прижалась к нему сильнее, все больше возбуждаясь от его рассуждений.
– И что же дальше?
– А дальше… дальше твои приятные ощущения могут быть усилены во сто крат, если твой партнер – я в данном случае, – Брайан улыбнулся, – сможет найти еще и способ разбудить твое воображение, способное усилить естественные реакции тела. Как на сцене, так и в жизни это разные вещи. – Секунду Брайан изучал выражение ее лица. – Хочешь посмотреть, как это бывает?
Трепет восторга охватил Челси.
– Покажи.
Брайан на секунду отвернулся, потом снова посмотрел на Челси.
– Надеюсь, ты не слишком стеснительна.
Она нагнулась и снова поцеловала его.
– Не слишком.
Брайан заметил нетерпение на ее лице.
– Очень хорошо, но будь повнимательней. – Он поднес к ее лицу ладонь. – Сейчас ты чувствуешь мою руку на своей щеке, – Брайан ласково погладил ее щеку, после чего отвел руку в сторону. – Но есть еще много местечек, к которым я пока не прикасался. И ты знаешь, что они-то самые заветные. – Брайан поднес ладонь к ее груди. – Ты хочешь, чтобы я ласкал именно их.
Челси затрепетала, возбуждаясь все больше, и немного подалась вперед, желая поскорее ощутить прикосновение его нежной и теплой руки.
Но Брайан слегка отодвинул руку, намеренно избегая физического контакта.
– Нет, постой. Теперь посмотри на мою руку. Ты точно знаешь, что почувствуешь, когда я коснусь твоей блузки вот здесь? Нет, не знаешь или знаешь не точно . Можешь ты это себе представить? Можешь ли ты мысленно ощутить нежное прикосновение до того, как оно произойдет? Ты хочешь этого. Ты ожидаешь, что оно будет теплым, приятным, возбуждающим и сильным. Но, кроме физических ощущений, ты жаждешь любви и удовлетворения партнером твоих желаний. Ты жаждешь этого, потому что интимная близость лишь подтверждение твоей неповторимости, исключительности, готовности твоего партнера дарить тебе нежность и ласку. Ты хочешь этого… но не испытываешь.
Челси внезапно почувствовала необоримую потребность испытать все это. Она взяла его руку и прижала к груди. В ответ на его прикосновение по телу Челси медленно пробежала восхитительная дрожь. Тело требовало большего, но… рука Брайана оставалась неподвижной.
– Теперь ты знаешь, каково первое прикосновение, – очень тихо и наставительно продолжал Брайан. – Оно интимно, но его недостаточно. Это просто физический контакт. А известно ли тебе, что значит гладить, ласкать, возбуждать?
Сгорая от желания, Челси провела его ладонью по своей груди. В ее голове рождались эротические фантазии, требовавшие немедленного воплощения. Ожидание казалось пыткой, но наконец последовало продолжение. Она ощутила, как рука Брайана нащупала под тканью и принялась ласкать плотный бугорок, зная, что ее сосок уже напрягся в предвкушении следующего урока.
Она запрокинула голову и с наслаждением отдалась его поцелуям, которыми Брайан нежно покрывал ее шею.
– О Боже, – прошептала Челси, – как ты это делаешь!
Он продолжал говорить, но его слова терялись среди поцелуев, а руки нежно завладели ее грудью.
– Теперь ты познала и это ощущение. – Брайан поцеловал ее чуть ниже подбородка. – Но ты еще не знаешь, как горячие, страстные… – теперь он целовал ее шею, – губы… – он поцеловал в ямочку у основания ключицы, – …могут усилить восхитительные ощущения.
Тем временем ее пальцы нетерпеливо торопили, подгоняли, пуговку за пуговкой проворно расстегивая блузку. Каждый новый образ, нарисованный Брайаном, все сильнее увлажняя лоно, то перехватывал, то учащал дыхание.
– Сейчас ты испытываешь приятное ощущение вот здесь. А теперь попробуй представить, каким оно будет здесь, чуть ниже и чуть правее. – Его язык легко скользнул чуть ниже ключицы. – Угадала? Однако же это трудно – точно узнать, что будешь чувствовать, подходя все ближе и ближе к заветной цели. – Его губы медленно продвигались ниже, к выпуклостям грудей. Но тут Брайан остановился.
Челси добралась до последней пуговки и позволила ему распахнуть блузку. От ее внимания не ускользнуло то, как он рассматривал белую ткань простенького бюстгальтера, а затем весело улыбнулся, обнаружив маленькую застежку между чашечками. Она чуть не задохнулась, когда Брайан легонько проник под нее языком. Челси сгорала от нетерпения. Его медлительность просто сводила ее с ума, но она понимала, что именно этого-то он и добивался.
Новая волна возбуждения пробежала по ее телу, когда пальцы Брайана осторожно расстегнули маленький пластмассовый квадратик застежки, но он по-прежнему не торопился. Челси застонала, когда он осторожно дотронулся губами до мягкой материи, нащупывая под ней напрягшийся в ожидании сосок. Дольше ждать она уже не могла. Ей не терпелось узнать, каким же окажется новое ощущение. Челси легко сдернула бюстгальтер, обнажив розовый напряженный бугорок соска, всего в нескольких миллиметрах от его губ. Жаркое дыхание Брайана обжигало ее. Он застыл не двигаясь.
Челси мучительно следила за тем, как кончик его языка осторожно скользил, описывая круги вокруг набухшего соска, уклоняясь, избегая дотронуться до напряженного кончика. Она наслаждалась каждой секундой, но глаза ее молили о большем. Тело ее напряглось до предела, и она потеряла над собой всякий контроль. Возбуждение сладостными волнами накатывало, пульсируя в такт с бешеным ритмом сердца. Ей казалось, что если эти мучения продлятся дольше, то она просто лишится чувств.
Челси попыталась было податься вперед, чтобы припасть к его горячим губам, но Брайан удержал ее. Каждое движение его языка погружало ее в новую бездну наслаждения.
– Теперь представь, – шептал Брайан, – что ты чувствуешь жар, истому, обжигающую влагу… Но все это еще впереди. Постарайся сосредоточиться на том, что ты чувствуешь сейчас. Тебе нравится эта близость, но это не то, чего ты хочешь. Ты жаждешь страсти, напора. Ведь так?
– Пожалуйста, Брайан… – простонала Челси. – Прошу тебя… – Ее голос отчаянно молил.
Его язык описал еще два круга вокруг заветной цели и замер. Челси сжала зубы, ее ногти впились в ладони.
– Поверь, – продолжал он, – что существует нечто, что может подарить тебе даже большее наслаждение, чем воображение… – Он нежно поцеловал жаждущий ласк сосок. Челси чувствовала, как его горячее дыхание обжигает ее тонкую кожу. Рука Брайана скользнула вдоль ее тела. – …И это нечто… – он вздохнул глубоко и горячо, – …есть удивление.
Разнообразные ощущения молниеносно сменяли друг друга, и в следующее мгновение Челси уже потеряла голову. Губы Брайана, сильные, энергичные, жадно втянули в себя ее сосок; его рот обрушился на ее возбужденную до предела плоть, в своем неистовстве причиняя почти физическую боль. Одновременно рука его быстро скользнула вниз по ее бедру и осторожно принялась массировать жаркое от возбуждения, напряженное лоно под грубой тканью джинсов. В следующее мгновение тело Челси взорвалось – отчаянно вцепившись в волосы Брайана, она устремила блуждающий взгляд в потолок. Горячая судорога свела все ее тело, колени непроизвольно сжались: то был один из самых коротких и самых сильных оргазмов, который она когда-либо испытывала в своей жизни.
В изнеможении Челси рухнула на диван, все еще не веря тому, что только что случилось. Вернее, тому, что она смогла пережить такое, оставаясь почти полностью одетой. Когда ее дыхание восстановилось, а напряжение спало, Челси подняла голову. В голубых глазах Брайана светились нескрываемые нежность и одобрение.
– И как тебе это удалось? – растерянно произнесла Челси.
Брайан поцеловал ее.
– Всего лишь воздействием на твою наиболее чувствительную зону.
Челси высвободилась и расстегнула джинсы.
– Отлично, профессор. Но я не отказалась бы, если бы вы продемонстрировали, как это делается по старинке.
– Даже не знаю, понравится ли тебе это, – поддразнил ее Брайан.
Рука Челси легко скользнула между его ног, нащупав то, что вполне подтверждало его готовность. Под звуки смеха одежда в считанные секунды разлетелась в беспорядке по всей комнате. Тело Челси все еще оставалось предельно чувствительным, когда Брайан осторожно овладел ею. И она с радостью отдалась ему вновь, подчиняясь все нараставшему темпу толчков. Так они занимались любовью на диване почти целый час. Еще ни один мужчина не доводил ее до такого экстаза. Она искренне верила, что Брайан, может быть, даже и не задумывался о собственном удовлетворении. Каждое его движение, казалось, служило лишь для насыщения ее желания. Брайан был самым чувственным, самым внимательным из любовников, которого она когда-либо знала или могла себе представить.
Ощущая на себе тяжесть его тела, Челси чувствовала, как с каждым плавным, медленным движением мужских бедер она неотвратимо приближается к третьему за этот час оргазму. Он наступил постепенно, нежно. Он оказался не столь бурным, надрывным, какими были первые два, но омыл ее подобно морской волне, захватив все ее существо. Он не принес с собой того ликования и неистовства, что вначале, но наполнил тело легкостью и долгожданным облегчением.
Наступили сладкие минуты отдыха. Челси лежала в объятиях Брайана, полностью обессиленная и опустошенная. Ей припомнилось, как в детстве, еще маленькой девочкой, она возвращалась с родителями после длительного и утомительного путешествия с побережья Флориды, где они проводили тогда свой отпуск. Она видела себя сидящей на заднем сиденье машины, прислонившейся к дверце; ее розовый купальный костюм был все еще влажным от морской воды, и прилипший к нему песок легко покалывал кожу. Сырое пляжное полотенце, свернутое и подложенное под щеку, все еще хранило соленый аромат Мексиканского залива. В те годы ее кожа, поначалу болезненно красневшая от солнца, через несколько дней обычно покрывалась смуглым загаром и слезала, как у ящерицы. Но в то лето, сидя на заднем сиденье отцовского автомобиля, на всех парах мчавшегося вдоль береговой линии, она постепенно погружалась в сладкую дрему под мерный гул мотора. И все ее тело, изнуренное солнцем, лихорадящей жарой от рассвета до заката и разбитое ударами теплых волн, таяло в дремоте. Вот такие же прекрасные ощущения подарил ей в этот день молодой голубоглазый парень по имени Брайан Кэллоуэй.
9
– Кэсси, Эван, Диана! На сцену! – прозвучал властный приказ режиссера.
Джун Рорк с решительным видом стояла на краю сцены, держа под мышкой папку с пьесой. Несмотря на раннее утро – часы показывали 7.03, – на ее лице не было ни малейших следов сна. Джун заметно нервничала: весь ее вид говорил о том, что пробил час создавать шедевр. Карл уже сообщил ей, что вся труппа в сборе и готова приступить к репетиции еще с 6.30 утра, сразу после открытия театра.
Пока техники и рабочие лихорадочно сновали взад и вперед за кулисами, подобно армии муравьев, выполняющих приказания своей муравьиной королевы, из-за кулис появились Лилиан, Коди и Аманда, держа в руках заключенные в виниловые обложки тексты, открытые на первой странице первой сцены из первого действия. В это утро на Лилиан был темно-коричневый спортивный костюм и спортивные туфли, свои прекрасные волосы она собрала в аккуратный пучок на макушке, но даже в столь скромной одежде ей удавалось выглядеть сногсшибательно. Коди, в джинсах и сером хлопчатобумажном свитере, позевывая, с любопытством поглядывал на Аманду, удивляясь, как она умудрилась надеть нарядное платье и наложить макияж в столь ранний час.
– Слушайте хорошенько, ребята! – властно заговорила Джун. – Мы приступаем. Учтите, чем лучше будете меня слушать, тем меньше вам придется от меня терпеть. Так что не зевайте.
Все трое стояли молча, почтительно внимая отрывистым инструкциям Джун. Что-то опасное таилось в странном блеске ее водянистых глаз и низком, резком тембре голоса. Однако каждый из них испытывал приятное волнение перед первым днем репетиций.
Джун Рорк открыла папку и углубилась в беспорядочные записи, которые она сделала в течение последних недель.
– Действие первое, сцена первая. Кэсси, ты будешь сидеть вот здесь, на диване. – Джун взяла складной стул и поставила его в центр сцены. Затем указала на него Лилиан: – Садись. – Лилиан повиновалась. – Диана, – Джун повернулась к Аманде, – вы стоите вон там, слева, у стойки бара. – Она отвела Аманду в левый угол и поставила ее лицом к заднику. – Как только поднимается занавес, вы закрываете пробкой графин, поворачиваетесь и начинаете произносить первую реплику.
Аманда с достоинством кивнула.
– Хорошо.
Наступила очередь Коди, который все это время глазел на Лилиан.
– Эван! – прошипела Джун.
Коди встревоженно взглянул на режиссера.
– Ты ждешь пока вот здесь, справа, в кулисах. – Она расставила мизансцену и, точно собачонке, напакостившей на ковер, взглянув на Коди, небрежно бросила: – Да пошевеливайся ты, недоумок!
– Слушаюсь, мэм. – Коди шутя поднял руки, словно защищаясь, и направился в правый угол сцены.
Джун последовала за ним, твердо ступая по пыльному деревянному полу сцены.
– Ты входишь сразу после реплики Кэсси. И никаких пауз! Если прозеваешь выход, то пеняй на себя!
– Не сомневайтесь, буду, когда нужно, – со смехом ответил Коди.
– Вот и хорошо. – Джун отошла к краю сцены. – Тогда занавес!
Но ничего не произошло.
– Занавес, Аманда! – Джун вскипела. – Я же сказала повернуться на «занавес»!
Аманда смущенно поднесла руку ко рту.
– Простите, я не поняла, что мы уже начали, – пролепетала она.
Джун смерила пожилую актрису уничтожающим взглядом.
– Мэм, когда я говорю «занавес», то это значит, что мы уже начали.
Аманда молчала.
– Занавес! – повторила Джун.
Аманда, с текстом в руках, резко повернулась. Ее голос прозвучал несколько неуверенно:
– Кэсси, ты ведешь себя, как ребенок. Нам всем не хватает твоего отца, но мне кажется, ты впадаешь в крайность.
Лилиан обернулась к Аманде так, чтобы ее лицо оставалось вполоборота к зрительному залу, и произнесла:
– В крайность? Мама, ведь он умер! Что ты называешь крайностью?
– Стоп, – прервала Джун. – Кэсси, неплохо. Но я хочу, чтобы ты встала на словах «он умер». Сделай какое-нибудь движение рукой, чтобы показать, как ты расстроена, и отойди на несколько шагов вправо, все время оставаясь к ней спиной. – Джун посмотрела на Аманду. – Диана, когда Кэсси встанет, ты подойди к ней и по-матерински утешь ее. Но и покажи свою нерешительность: с одной стороны, ты хочешь утешить дочь, с другой – не можешь из-за сложившихся обстоятельств.
Аманда кивнула.
– Повторяем все снова, – приказала Джун. – С самого начала. Занавес!
Снова и снова, почти час Джун прогоняла первую сцену с Лилиан, Амандой и Коди, становясь все более и более нетерпеливой. Остальные не занятые в сцене актеры со страхом следили из-за кулис за тем, как неторопливо и методично работает Джун. Порой жестокая и нетерпимая, она оттачивала каждое слово, каждую интонацию, каждое движение; ее работа напоминала тяжкий труд скульптора, широким резцом отсекающего лишние куски мрамора от скульптуры. Иногда она не знала, чего хочет, и экспериментировала, заставляя актеров работать в разной манере до тех пор, пока неожиданно решение не созревало само собой. И только тогда она двигалась дальше. И то, что наконец медленно родилось из первой сцены, потрясло всех. Даже Лилиан Палмер не могла не признать, что эта женщина расширяет диапазон ее возможностей, помогает ей находить самые точные интонации, совершенно новые нюансы в характере героини. И все это произошло на первой же репетиции.
Ронни де Марко поймала на себе рассеянный взгляд Брайана, стоявшего за кулисами неподалеку от нее.
– Высматриваешь, с кем бы поразвлечься? – приблизившись, язвительно спросила она.
Прислонившись спиной к краю осветительной будки, Брайан был полностью погружен в собственные мысли. Однако он расслышал ее замечание и слегка улыбнулся.
– Нет. Я бы рад, да доктор рекомендовал мне воздержание.
Ронни подошла поближе. В это утро она надела зеленую майку в обтяжку, под которой явно недоставало лифчика.
– Неужели? – Она прижалась к нему всем телом. – Знаешь, Брайан, у тебя самые красивые глаза.
Брайан шутливо ей подмигнул.
– Спасибо, Ронни. А сейчас извини. – И осторожно оттолкнув ее от себя, он спокойно направился за кулисы, чтобы вместе с другими актерами наблюдать за репетицией. Ронни хмыкнула и сложила на груди руки.
Челси, стоявшая неподалеку, все видела. Поведение этой Ронни ей не нравилось, и Челси не могла не обрадоваться тому, что Брайан ее проигнорировал.
– Похоже, к тебе приставали, – прошептала Челси, когда он очутился рядом.
Он подмигнул ей и шутливо ущипнул за локоть.
– Я привык плавать с акулами. Не забывай, ведь я живу в Нью-Йорке.
Она улыбнулась, потом спросила:
– Ты ее хорошо знаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Челси прижалась к нему сильнее, все больше возбуждаясь от его рассуждений.
– И что же дальше?
– А дальше… дальше твои приятные ощущения могут быть усилены во сто крат, если твой партнер – я в данном случае, – Брайан улыбнулся, – сможет найти еще и способ разбудить твое воображение, способное усилить естественные реакции тела. Как на сцене, так и в жизни это разные вещи. – Секунду Брайан изучал выражение ее лица. – Хочешь посмотреть, как это бывает?
Трепет восторга охватил Челси.
– Покажи.
Брайан на секунду отвернулся, потом снова посмотрел на Челси.
– Надеюсь, ты не слишком стеснительна.
Она нагнулась и снова поцеловала его.
– Не слишком.
Брайан заметил нетерпение на ее лице.
– Очень хорошо, но будь повнимательней. – Он поднес к ее лицу ладонь. – Сейчас ты чувствуешь мою руку на своей щеке, – Брайан ласково погладил ее щеку, после чего отвел руку в сторону. – Но есть еще много местечек, к которым я пока не прикасался. И ты знаешь, что они-то самые заветные. – Брайан поднес ладонь к ее груди. – Ты хочешь, чтобы я ласкал именно их.
Челси затрепетала, возбуждаясь все больше, и немного подалась вперед, желая поскорее ощутить прикосновение его нежной и теплой руки.
Но Брайан слегка отодвинул руку, намеренно избегая физического контакта.
– Нет, постой. Теперь посмотри на мою руку. Ты точно знаешь, что почувствуешь, когда я коснусь твоей блузки вот здесь? Нет, не знаешь или знаешь не точно . Можешь ты это себе представить? Можешь ли ты мысленно ощутить нежное прикосновение до того, как оно произойдет? Ты хочешь этого. Ты ожидаешь, что оно будет теплым, приятным, возбуждающим и сильным. Но, кроме физических ощущений, ты жаждешь любви и удовлетворения партнером твоих желаний. Ты жаждешь этого, потому что интимная близость лишь подтверждение твоей неповторимости, исключительности, готовности твоего партнера дарить тебе нежность и ласку. Ты хочешь этого… но не испытываешь.
Челси внезапно почувствовала необоримую потребность испытать все это. Она взяла его руку и прижала к груди. В ответ на его прикосновение по телу Челси медленно пробежала восхитительная дрожь. Тело требовало большего, но… рука Брайана оставалась неподвижной.
– Теперь ты знаешь, каково первое прикосновение, – очень тихо и наставительно продолжал Брайан. – Оно интимно, но его недостаточно. Это просто физический контакт. А известно ли тебе, что значит гладить, ласкать, возбуждать?
Сгорая от желания, Челси провела его ладонью по своей груди. В ее голове рождались эротические фантазии, требовавшие немедленного воплощения. Ожидание казалось пыткой, но наконец последовало продолжение. Она ощутила, как рука Брайана нащупала под тканью и принялась ласкать плотный бугорок, зная, что ее сосок уже напрягся в предвкушении следующего урока.
Она запрокинула голову и с наслаждением отдалась его поцелуям, которыми Брайан нежно покрывал ее шею.
– О Боже, – прошептала Челси, – как ты это делаешь!
Он продолжал говорить, но его слова терялись среди поцелуев, а руки нежно завладели ее грудью.
– Теперь ты познала и это ощущение. – Брайан поцеловал ее чуть ниже подбородка. – Но ты еще не знаешь, как горячие, страстные… – теперь он целовал ее шею, – губы… – он поцеловал в ямочку у основания ключицы, – …могут усилить восхитительные ощущения.
Тем временем ее пальцы нетерпеливо торопили, подгоняли, пуговку за пуговкой проворно расстегивая блузку. Каждый новый образ, нарисованный Брайаном, все сильнее увлажняя лоно, то перехватывал, то учащал дыхание.
– Сейчас ты испытываешь приятное ощущение вот здесь. А теперь попробуй представить, каким оно будет здесь, чуть ниже и чуть правее. – Его язык легко скользнул чуть ниже ключицы. – Угадала? Однако же это трудно – точно узнать, что будешь чувствовать, подходя все ближе и ближе к заветной цели. – Его губы медленно продвигались ниже, к выпуклостям грудей. Но тут Брайан остановился.
Челси добралась до последней пуговки и позволила ему распахнуть блузку. От ее внимания не ускользнуло то, как он рассматривал белую ткань простенького бюстгальтера, а затем весело улыбнулся, обнаружив маленькую застежку между чашечками. Она чуть не задохнулась, когда Брайан легонько проник под нее языком. Челси сгорала от нетерпения. Его медлительность просто сводила ее с ума, но она понимала, что именно этого-то он и добивался.
Новая волна возбуждения пробежала по ее телу, когда пальцы Брайана осторожно расстегнули маленький пластмассовый квадратик застежки, но он по-прежнему не торопился. Челси застонала, когда он осторожно дотронулся губами до мягкой материи, нащупывая под ней напрягшийся в ожидании сосок. Дольше ждать она уже не могла. Ей не терпелось узнать, каким же окажется новое ощущение. Челси легко сдернула бюстгальтер, обнажив розовый напряженный бугорок соска, всего в нескольких миллиметрах от его губ. Жаркое дыхание Брайана обжигало ее. Он застыл не двигаясь.
Челси мучительно следила за тем, как кончик его языка осторожно скользил, описывая круги вокруг набухшего соска, уклоняясь, избегая дотронуться до напряженного кончика. Она наслаждалась каждой секундой, но глаза ее молили о большем. Тело ее напряглось до предела, и она потеряла над собой всякий контроль. Возбуждение сладостными волнами накатывало, пульсируя в такт с бешеным ритмом сердца. Ей казалось, что если эти мучения продлятся дольше, то она просто лишится чувств.
Челси попыталась было податься вперед, чтобы припасть к его горячим губам, но Брайан удержал ее. Каждое движение его языка погружало ее в новую бездну наслаждения.
– Теперь представь, – шептал Брайан, – что ты чувствуешь жар, истому, обжигающую влагу… Но все это еще впереди. Постарайся сосредоточиться на том, что ты чувствуешь сейчас. Тебе нравится эта близость, но это не то, чего ты хочешь. Ты жаждешь страсти, напора. Ведь так?
– Пожалуйста, Брайан… – простонала Челси. – Прошу тебя… – Ее голос отчаянно молил.
Его язык описал еще два круга вокруг заветной цели и замер. Челси сжала зубы, ее ногти впились в ладони.
– Поверь, – продолжал он, – что существует нечто, что может подарить тебе даже большее наслаждение, чем воображение… – Он нежно поцеловал жаждущий ласк сосок. Челси чувствовала, как его горячее дыхание обжигает ее тонкую кожу. Рука Брайана скользнула вдоль ее тела. – …И это нечто… – он вздохнул глубоко и горячо, – …есть удивление.
Разнообразные ощущения молниеносно сменяли друг друга, и в следующее мгновение Челси уже потеряла голову. Губы Брайана, сильные, энергичные, жадно втянули в себя ее сосок; его рот обрушился на ее возбужденную до предела плоть, в своем неистовстве причиняя почти физическую боль. Одновременно рука его быстро скользнула вниз по ее бедру и осторожно принялась массировать жаркое от возбуждения, напряженное лоно под грубой тканью джинсов. В следующее мгновение тело Челси взорвалось – отчаянно вцепившись в волосы Брайана, она устремила блуждающий взгляд в потолок. Горячая судорога свела все ее тело, колени непроизвольно сжались: то был один из самых коротких и самых сильных оргазмов, который она когда-либо испытывала в своей жизни.
В изнеможении Челси рухнула на диван, все еще не веря тому, что только что случилось. Вернее, тому, что она смогла пережить такое, оставаясь почти полностью одетой. Когда ее дыхание восстановилось, а напряжение спало, Челси подняла голову. В голубых глазах Брайана светились нескрываемые нежность и одобрение.
– И как тебе это удалось? – растерянно произнесла Челси.
Брайан поцеловал ее.
– Всего лишь воздействием на твою наиболее чувствительную зону.
Челси высвободилась и расстегнула джинсы.
– Отлично, профессор. Но я не отказалась бы, если бы вы продемонстрировали, как это делается по старинке.
– Даже не знаю, понравится ли тебе это, – поддразнил ее Брайан.
Рука Челси легко скользнула между его ног, нащупав то, что вполне подтверждало его готовность. Под звуки смеха одежда в считанные секунды разлетелась в беспорядке по всей комнате. Тело Челси все еще оставалось предельно чувствительным, когда Брайан осторожно овладел ею. И она с радостью отдалась ему вновь, подчиняясь все нараставшему темпу толчков. Так они занимались любовью на диване почти целый час. Еще ни один мужчина не доводил ее до такого экстаза. Она искренне верила, что Брайан, может быть, даже и не задумывался о собственном удовлетворении. Каждое его движение, казалось, служило лишь для насыщения ее желания. Брайан был самым чувственным, самым внимательным из любовников, которого она когда-либо знала или могла себе представить.
Ощущая на себе тяжесть его тела, Челси чувствовала, как с каждым плавным, медленным движением мужских бедер она неотвратимо приближается к третьему за этот час оргазму. Он наступил постепенно, нежно. Он оказался не столь бурным, надрывным, какими были первые два, но омыл ее подобно морской волне, захватив все ее существо. Он не принес с собой того ликования и неистовства, что вначале, но наполнил тело легкостью и долгожданным облегчением.
Наступили сладкие минуты отдыха. Челси лежала в объятиях Брайана, полностью обессиленная и опустошенная. Ей припомнилось, как в детстве, еще маленькой девочкой, она возвращалась с родителями после длительного и утомительного путешествия с побережья Флориды, где они проводили тогда свой отпуск. Она видела себя сидящей на заднем сиденье машины, прислонившейся к дверце; ее розовый купальный костюм был все еще влажным от морской воды, и прилипший к нему песок легко покалывал кожу. Сырое пляжное полотенце, свернутое и подложенное под щеку, все еще хранило соленый аромат Мексиканского залива. В те годы ее кожа, поначалу болезненно красневшая от солнца, через несколько дней обычно покрывалась смуглым загаром и слезала, как у ящерицы. Но в то лето, сидя на заднем сиденье отцовского автомобиля, на всех парах мчавшегося вдоль береговой линии, она постепенно погружалась в сладкую дрему под мерный гул мотора. И все ее тело, изнуренное солнцем, лихорадящей жарой от рассвета до заката и разбитое ударами теплых волн, таяло в дремоте. Вот такие же прекрасные ощущения подарил ей в этот день молодой голубоглазый парень по имени Брайан Кэллоуэй.
9
– Кэсси, Эван, Диана! На сцену! – прозвучал властный приказ режиссера.
Джун Рорк с решительным видом стояла на краю сцены, держа под мышкой папку с пьесой. Несмотря на раннее утро – часы показывали 7.03, – на ее лице не было ни малейших следов сна. Джун заметно нервничала: весь ее вид говорил о том, что пробил час создавать шедевр. Карл уже сообщил ей, что вся труппа в сборе и готова приступить к репетиции еще с 6.30 утра, сразу после открытия театра.
Пока техники и рабочие лихорадочно сновали взад и вперед за кулисами, подобно армии муравьев, выполняющих приказания своей муравьиной королевы, из-за кулис появились Лилиан, Коди и Аманда, держа в руках заключенные в виниловые обложки тексты, открытые на первой странице первой сцены из первого действия. В это утро на Лилиан был темно-коричневый спортивный костюм и спортивные туфли, свои прекрасные волосы она собрала в аккуратный пучок на макушке, но даже в столь скромной одежде ей удавалось выглядеть сногсшибательно. Коди, в джинсах и сером хлопчатобумажном свитере, позевывая, с любопытством поглядывал на Аманду, удивляясь, как она умудрилась надеть нарядное платье и наложить макияж в столь ранний час.
– Слушайте хорошенько, ребята! – властно заговорила Джун. – Мы приступаем. Учтите, чем лучше будете меня слушать, тем меньше вам придется от меня терпеть. Так что не зевайте.
Все трое стояли молча, почтительно внимая отрывистым инструкциям Джун. Что-то опасное таилось в странном блеске ее водянистых глаз и низком, резком тембре голоса. Однако каждый из них испытывал приятное волнение перед первым днем репетиций.
Джун Рорк открыла папку и углубилась в беспорядочные записи, которые она сделала в течение последних недель.
– Действие первое, сцена первая. Кэсси, ты будешь сидеть вот здесь, на диване. – Джун взяла складной стул и поставила его в центр сцены. Затем указала на него Лилиан: – Садись. – Лилиан повиновалась. – Диана, – Джун повернулась к Аманде, – вы стоите вон там, слева, у стойки бара. – Она отвела Аманду в левый угол и поставила ее лицом к заднику. – Как только поднимается занавес, вы закрываете пробкой графин, поворачиваетесь и начинаете произносить первую реплику.
Аманда с достоинством кивнула.
– Хорошо.
Наступила очередь Коди, который все это время глазел на Лилиан.
– Эван! – прошипела Джун.
Коди встревоженно взглянул на режиссера.
– Ты ждешь пока вот здесь, справа, в кулисах. – Она расставила мизансцену и, точно собачонке, напакостившей на ковер, взглянув на Коди, небрежно бросила: – Да пошевеливайся ты, недоумок!
– Слушаюсь, мэм. – Коди шутя поднял руки, словно защищаясь, и направился в правый угол сцены.
Джун последовала за ним, твердо ступая по пыльному деревянному полу сцены.
– Ты входишь сразу после реплики Кэсси. И никаких пауз! Если прозеваешь выход, то пеняй на себя!
– Не сомневайтесь, буду, когда нужно, – со смехом ответил Коди.
– Вот и хорошо. – Джун отошла к краю сцены. – Тогда занавес!
Но ничего не произошло.
– Занавес, Аманда! – Джун вскипела. – Я же сказала повернуться на «занавес»!
Аманда смущенно поднесла руку ко рту.
– Простите, я не поняла, что мы уже начали, – пролепетала она.
Джун смерила пожилую актрису уничтожающим взглядом.
– Мэм, когда я говорю «занавес», то это значит, что мы уже начали.
Аманда молчала.
– Занавес! – повторила Джун.
Аманда, с текстом в руках, резко повернулась. Ее голос прозвучал несколько неуверенно:
– Кэсси, ты ведешь себя, как ребенок. Нам всем не хватает твоего отца, но мне кажется, ты впадаешь в крайность.
Лилиан обернулась к Аманде так, чтобы ее лицо оставалось вполоборота к зрительному залу, и произнесла:
– В крайность? Мама, ведь он умер! Что ты называешь крайностью?
– Стоп, – прервала Джун. – Кэсси, неплохо. Но я хочу, чтобы ты встала на словах «он умер». Сделай какое-нибудь движение рукой, чтобы показать, как ты расстроена, и отойди на несколько шагов вправо, все время оставаясь к ней спиной. – Джун посмотрела на Аманду. – Диана, когда Кэсси встанет, ты подойди к ней и по-матерински утешь ее. Но и покажи свою нерешительность: с одной стороны, ты хочешь утешить дочь, с другой – не можешь из-за сложившихся обстоятельств.
Аманда кивнула.
– Повторяем все снова, – приказала Джун. – С самого начала. Занавес!
Снова и снова, почти час Джун прогоняла первую сцену с Лилиан, Амандой и Коди, становясь все более и более нетерпеливой. Остальные не занятые в сцене актеры со страхом следили из-за кулис за тем, как неторопливо и методично работает Джун. Порой жестокая и нетерпимая, она оттачивала каждое слово, каждую интонацию, каждое движение; ее работа напоминала тяжкий труд скульптора, широким резцом отсекающего лишние куски мрамора от скульптуры. Иногда она не знала, чего хочет, и экспериментировала, заставляя актеров работать в разной манере до тех пор, пока неожиданно решение не созревало само собой. И только тогда она двигалась дальше. И то, что наконец медленно родилось из первой сцены, потрясло всех. Даже Лилиан Палмер не могла не признать, что эта женщина расширяет диапазон ее возможностей, помогает ей находить самые точные интонации, совершенно новые нюансы в характере героини. И все это произошло на первой же репетиции.
Ронни де Марко поймала на себе рассеянный взгляд Брайана, стоявшего за кулисами неподалеку от нее.
– Высматриваешь, с кем бы поразвлечься? – приблизившись, язвительно спросила она.
Прислонившись спиной к краю осветительной будки, Брайан был полностью погружен в собственные мысли. Однако он расслышал ее замечание и слегка улыбнулся.
– Нет. Я бы рад, да доктор рекомендовал мне воздержание.
Ронни подошла поближе. В это утро она надела зеленую майку в обтяжку, под которой явно недоставало лифчика.
– Неужели? – Она прижалась к нему всем телом. – Знаешь, Брайан, у тебя самые красивые глаза.
Брайан шутливо ей подмигнул.
– Спасибо, Ронни. А сейчас извини. – И осторожно оттолкнув ее от себя, он спокойно направился за кулисы, чтобы вместе с другими актерами наблюдать за репетицией. Ронни хмыкнула и сложила на груди руки.
Челси, стоявшая неподалеку, все видела. Поведение этой Ронни ей не нравилось, и Челси не могла не обрадоваться тому, что Брайан ее проигнорировал.
– Похоже, к тебе приставали, – прошептала Челси, когда он очутился рядом.
Он подмигнул ей и шутливо ущипнул за локоть.
– Я привык плавать с акулами. Не забывай, ведь я живу в Нью-Йорке.
Она улыбнулась, потом спросила:
– Ты ее хорошо знаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40