Эрейзан и Тирус
прятались в земляных укреплениях, выжидая момента, когда часовые
отвернутся. Наконец они смогли перебежать густую тень наружной стены.
Совсем недалеко от них сонный солдат охранял выход через стену, его
голова лежала на руках, крепко сжимавших копье. Эта часть стены была
неприступной, так как за ней находились крутые утесы, обрывающиеся в море,
и часовые, назначаемые на этот пост, знали, что служба их простая
формальность. Они безмятежно дремали, не опасаясь нападений. И все же
солдат мог проснуться, если бы услышал какой-нибудь необычный звук,
предположив, что злоумышленники подбираются к воротам.
Эрейзан сказал Тирусу на ухо:
- Я уже пришел в себя и могу пристукнуть его тихонько.
- Сделаем что-нибудь другое, более безопасное.
- Но ты уже много истратил своего могущества, - сказал Эрейзан, но
Тирус успокоил его.
- Еще немного.
Он закрыл глаза и направил свое существо к сонному часовому. Тирус
начал говорить, но слов слышно не было. Таинственное пение звучало в его
мозгу. Наконец он вернулся в этот мир и сказал:
- Теперь он не заметит нас.
Тирус пошел дальше, и Эрейзан последовал за ним без колебания,
полностью доверяя ему. Они шли в тени стен, направляясь к выходу. Когда
друзья подошли к воротам, часовой поднял голову и посмотрел прямо на них.
Но он не сказал ничего. Глаза его были пусты, челюсть безвольно отвисла.
- Здесь никого нет, - сказал Тирус странным утробным голосом.
- Здесь никого нет, - повторил часовой. Его губы едва слушались его.
- Ты ничего необычного не видишь.
- Ничего...
- Ты бодрствовал всю ночь, охраняя стены королевской крепости и никто
мимо твоего поста не проходил. Все было спокойно.
- ...Все было спокойно.
Тирус подошел к часовому и мягко отодвинул его в сторону. Массивная
железная полоса и замок висели на дверях. Тирус вздохнул, увидев все это.
Он сконцентрировал свое внимание сначала на замке, а затем перевел всю
силу на засов. Благодаря искусству Тируса засов открылся совершенно
бесшумно. Он бросил последний взгляд на часового, и они с Эрейзаном
тихонько приоткрыли ворота и выскользнули наружу. Они снова зарыли ворота,
и Тирус опять обратился к своему искусству, чтобы вернуть засов и замок в
первоначальное состояние.
Тирусу стало смешно, когда он вспомнил, как Роф пытался понять его.
Высоко же он оценил Тируса. Интересно, сколько бы награбленных сокровищ
заплатил лорд-бандит за то, чтобы обладать таким искусным колдуном, как
Тирус? Тирус редко обращался к своему могуществу. Исключением только были
такие чрезвычайные обстоятельства. Перед ним стояла другая более важная
цель, для достижения которой он должен был беречь свои силы - уничтожение
Врадуира.
Эрейзан опустился вниз, опершись спиной на стену. Он тяжело дышал
ртом, очевидно, его снова охватила слабость, вызванная неподготовленным
внезапным превращением. Наконец он с трудом поднялся на ноги, и они
осмотрели равнину, раскинувшуюся перед ними. На ней не было ни одного
куста и дерева. Все было выжжено и вырублено, чтобы не оставалось ни
одного места, где могли бы укрыться нападающие.
Тирус оценил всю мудрость этой предосторожности, но для них с
Эрейзаном это создавало дополнительные сложности.
Выбора не было. Тирус посмотрел в направлении морского берега. Туман
скрывал утесы и постепенно перекатывался на пустошь за стеной. Он
подождал, пока туман достаточно сгустился, чтобы скрыть их, и затем
сформировал колпак. Для сохранения могущества он сделал колпак очень
тонким. Свет он тоже не стал создавать.
Они шли так быстро, насколько позволял им волшебный колпак. Друзья
спускались по пологому склону к северу. Под ногами шуршали листья и
влажная трава. Все звуки оставались внутри колпака. Охранники не могли
слышать, как Тирус и Эрейзан, задыхаясь, бежали прочь от Куреда.
Прошло много времени, пока они достигли дольнего конца пустоши и
укрылись за заросшим холмом. Тирус посмотрел на Куред. Часовые методично
обходили свои посты. Их темные силуэты периодически мелькали на фоне
горящих сигнальных огней. На стенах города, выходящих к морю, огни маяков
пробивали плотный туман, предупреждая корабли об опасных рифах, которые
преграждали путь к берегу, факелы и уличные фонари в городе мягко освещали
низкие облака, и их отраженный свет создавал странное освещение стен и
пространства вокруг них. Густой туман придавал этому освещению какую-то
таинственность. Все было спокойно, мрак и покой царили над городом и его
жителями.
Где-то над Каматом тоже царил покой. Но несмотря на это город был
уничтожен.
Эрейзан вытянулся на травяном склоне холма, как на постели. Тирус с
нежностью посмотрел на него, а затем поднял его ноги.
- Не здесь, мой друг, не здесь. Нам надо найти какое-нибудь убежище,
крышу. Тучи сгущаются. Скорее всего, Грос-Донак собирается утром послать
дождь. А нам предстоит еще очень долгий путь, если мы хотим загнать
Врадуира в землю.

6. ЖЕРТВА КОЛДУНА
Тирус нянчился с искоркой, тлевшей в куче сухих листьев и веточек,
пытаясь раздуть костер. Пока он возился с костром, Эрейзан лежал под
навесом из веток. Акробат уклонился от разжигания костра под предлогом
проверки шалаша на способность его защиты друзей от дождя. Но Тирус знал,
что после ночной переделки Эрейзан еще не приобрел свою форму. Эрейзан
лежал, опираясь на локоть, и смотрел, как Тирус подкармливает слабый
огонек. Несколько дождевых капель прошло через навес, но их было не так
много, чтобы обеспокоить друзей или загасить костер. Постоянно моросящий
дождь усыпил ночных птиц насекомых. Рядом с их хижиной меж камней журчал
ручей, создавая умиротворяющий фон.
Во время своего бегства из города на север страны они видели много
красивых деревень и других селений, расположенных на пологих живописных
холмах. Но они обходили все селения стороной. После ночного боя на улицах
Куреда ни тот, ни другой не имели желания доверять кому бы то ни было.
Была уже поздняя ночь и пошел дождь, когда они устали и решили
остановиться. Топорами, которые Тирус сотворил из сучьев, они нарубили
веток и сделали из них навес от дождя на защищенной от ветра стороне
большого холма. Навес должен был защитить их от дождя и спрятать костер от
глаз крестьян и пастухов по крайней мере до утра.
Тирус задумчиво посмотрел на Эрейзана. Он немногое мог сделать с
помощью своего колдовства, но их раны были нанесены обычным оружием, а не
магией и в этом случае его магия была малоэффективной. Тируса больше
беспокоила слабость Эрейзана, его подавленное состояние духа. Он принес
ему целебную траву, которая должна была помочь больше, чем все его
заклинания. Тирус протянул ему кусок корня растения:
- Возьми. Не упрямься. У меня нет возможности помочь тебе, ты же
знаешь. Этот корень успокоит твой желудок и поможет затянуться твоим
ранам.
- Но не твоим, - сказал Эрейзан. - Этот корень не может мне помочь,
потому что я...
Он не докончил фразу и стал смотреть в потолок, сделанный из веток.
При этом он тяжело вздохнул. Затем с неохотой он взял корень и стал жевать
острое горькое зелье. Немного погодя он сказал:
- Я когда-нибудь говорил тебе, что мать моего отца звали Дестрой?
Он говорил, но Тирус не сказал ему этого. Если это может отвлечь
друга от печальных мыслей, то Тирус решил выслушать его терпеливо. Эрейзан
смотрел в огонь и говорил:
- Она оставила Деки на Реке, когда вышла замуж за деда. Они всю жизнь
плавали в Южном Кларическом море, пока не поселились в Камате. Но все эти
годы она не переставала себя звать Дестра, Ашед, поклоняющаяся Арган,
богине демонов. Это корень. О, бог молний! Она бы плюнула на меня, если бы
видела, что ее внук ест этот корень. Это растение проклято Дестрой. - Он
горько, с ненавистью усмехнулся. - Это смешно, что я должен есть его,
чтобы вылечиться, да? Проклятое растение для заколдованного
человеко-зверя.
Тирус заставил Эрейзана наклонить голову, чтобы он мог обследовать
рану на черепе при свете костра. Он аккуратно смыл запекшуюся кровь и
сказал:
- Ты не Дестра, мой друг. Твои родители, как и мои, рождены в
Кларике. Вот наша кровь.
- Но я заколдован, я зверь, не человек, не внук Деки и Шиидза. Даже
ты не можешь снять с меня это заклятье, которое заставляет меня рвать
когтями тела, пить кровь, как... - Эрейзан с силой ударил кулаком по сырой
от дождя земле.
- Прекрати. Ты - Эрейзан из Камата, человек. И теперь по полному
праву главнейший. Этот почетный титул живет вместе с тобой.
Глаза Эрейзана заблестели при этих словах.
- Право выжившего. Единственного выжившего из всех кланов Камата.
Мертвецы, погребенные в сером пепле взорвавшейся горы...
Тирус крепко сжал ему руку и сказал:
- У тебя снова открылись раны.
- Раны, которые никогда не заживят, пока жив Врадуир.
По настоянию Тируса, Эрейзан лег на спину, но продолжал говорить:
- Он должен быть мертв. Мертв так же, какими он оставил нас.
- Он мог убить нас на самом деле, мой друг, - заметил Тирус. Кровь
заставила его защищать их врага даже теперь. - Его заклинания оставили нас
живыми.
- Зачем? Чтобы он мог смеяться над нами, глумиться над нами, как
жестокий хозяин, глумиться над зверем, сидящим на цепи? - Эрейзан не мог
согласиться с тем, что Врадуир проявил к ним милосердие, хотя и таким
жестоким способом. - Нет, это судьба спасла нас, а не он. Он не проявит
жалости, если у него появится шанс убить нас.
- Конечно. Боги спасли нас в Камате. Они хотят, чтобы мы наказали
Врадуира за непослушание богам. Но для этого мы должны быть сильными. Ты
должен прийти в себя поскорее.
- Вернуться из звериного состояния, - закончил Эрейзан со стыдом.
- Ты не зверь, - горячо возразил Тирус. - Тот, кто меняет облик - не
настоящее животное. Ты - человек. Ешь корень. И не давай возможности
Врадуиру радоваться, когда ты страдаешь.
Пристыженный Эрейзан начал жевать корень. Затем он сказал:
- Мы должны скрываться, пока Врадуир может свободно вершить свое
черное колдовство. Ты думаешь, что эти убийцы были его люди, как и команда
заколдованного корабля? Человек, который пытался убить нас, показался мне
обычным человеком, когда я... - Он зажал рот рукой.
Тирус подождал, пока прошла тошнота у Эрейзана. Затем он вытянул свои
длинные ноги и сложил руки на коленях.
- Я об этом думал. Мне кажется, что это просто люди Рофа. Он знал о
деньгах, которые нам дала королева. Он знал, откуда и куда мы пойдем. К
тому же он имеет шпионов, рассеянных по всему Куреду.
- Не может ли он сам быть шпионом Врадуира?
- Возможно. - Тирус высказал предположение, которое мучило их обоих.
- Роф также знает и то, что королева завтра собирается на охоту. Он
говорил об ограблении, о том, что охрана будет малочисленная. Клянусь
богами, этот бандит знает чересчур много.
- Шпионы во дворце? - предположил Эрейзан. Он поморщился и пощупал
ребра, которые, вероятно, основательно пострадали во вчерашней схватке. -
Обаж может быть его шпионом, его глазами и ушами во дворце.
Улыбка скользнула по губам Тируса.
- Обаж просто хлыщ, и маловероятно, что он союзник Рофа. - Но его
оживление пропало, когда он добавил: - Но они оба могут быть инструментами
в руках Врадуира, задумавшего какой-то дьявольский план против королевы.
Встревоженный Эрейзан сел и посмотрел на друга.
- Что? Против принцессы Илиссы и королевы? Ты думаешь, что он хочет
сделать им что-нибудь плохое?
- Я чувствовал какую-то странную зловещую силу, когда мы были во
дворце, мой друг. Это было что-то новое для меня - прикосновение Врадуира
и что-то еще. Я не ощущал этого до прихода во дворец и после ухода оттуда.
Но в королевском обеденном зале оно было чудовищно сильным, зловещим,
пугающим. Оно на некоторое время ошеломило меня до потери речи.
- Я не заметил. Может, это другой колдун, более сильный, чем Врадуир?
Может, он вошел в союз с кем-нибудь таким же, как он? - предположил
Эрейзан.
- Думаю, что нет, и я уверен, что нет на свете колдуна, который мог
бы превзойти Врадуира - кроме меня.
Тирус взвешивал все возможности, и Эрейзан терпеливо ждал. Он ценил и
опыт знания Тируса в делах магии и колдовства. Он непрерывно жевал корень,
и краса постепенно возвращалась на его лицо.
После длительных раздумий Тирус полез в карман туники и достал
стекло. Эрейзан встревожился, и Тирус поспешил объяснить другу:
- Я должен. И я уверен, что надежно защищу нас.
- Но твоя магия уже много раз была в действии за последнее время! -
запротестовал Эрейзан. - Ты сделал так, что шпионы его не смогут узнать
нас при встрече. Ты сделал нам новую одежду. - Он жестом показал на свою
тунику. - Оружие, которое ты сотворил...
- Я сделал все это без напряжения и усилий. И мы должны узнать, где
он и что планирует, мой друг. Я сделаю специальный колпак, который будет
охранять вас, когда мы будем пользоваться стеклом.
- Стекло - это же такое сильное оружие. Ты мне часто говорил об этом!
У Врадуира есть такое же. Ты говорил, что нам нужно его использовать
только в тот момент, когда мы будем рядом с ним, готовые ударить. Теперь
ты собираешься искать его вслепую. Почему? - воскликнул Эрейзан.
Очень медленно, с предосторожностями и некоторой нежностью Тирус
размотал тонкий шелк и открыл черное стекло. Он положил его на ладони.
- Потому что я думаю, что мы близко от Врадуира, рядом с ним. И
потому, что королева и ее сестра в большой опасности. Когда мы были в Атее
или в Серса-Орнайле, я пытался найти его с помощью стекла, но видел только
слабое отражение. Расстояние до него было слишком велико, чтобы
почувствовать его силовое поле. Теперь, после того, что я чувствовал во
дворце, я знаю, что могу своим стеклом встретиться с его стеклом. Пришло
время использовать это оружие, Эрейзан.
Его друг смело положил руки на стекло. Но тем не менее он дрожал.
- Но если он совсем рядом, то насколько сильнее будет его контакт.
Если ты можешь дотронуться до него, то и он может дотронуться до тебя...
Убить тебя!
Он не упомянул об опасности, которая угрожала ему. Он не думал об
этом, он готов был заплатить своей жизнью за то, чтобы помочь Тирусу
покончить с Врадуиром, остановить его.
- Они в опасности, - повторил Тирус, подчеркивая всю важность его
решения. Эрейзан обдумывал все сказанное и страдал от тревоги и
беспокойства. Тирус знал, что идет на большой риск, но его опасения были
чересчур велики.
- Может, королева и Илисса - это его следующие жертвы, как певец из
Атея.
- Нет!
- Если мы хотим спасти их, нам надо действовать.
Тирус владел стеклом и был колдуном. Он мог бы действовать без
согласия Эрейзана. Но они были связаны узами дружбы и долга. Тирус не мог
действовать, если Эрейзан не согласится. Упоминание об Илиссе, как
предположил Тирус, должно было убедить Эрейзана. Эрейзан с тяжелым вздохом
согласился и сделал знак Тирусу, чтобы тот начинал.
Тирус не стал разыгрывать театрального представления со стеклом, как
он это делал во дворце. Там он его использовал как декорацию для своего
представления, как источник ведьм, эльфов, старца-пророка. Здесь же, в
шалаше, вдали от зрителей, он держал светящееся стекло перед собой. Без
всяких таинственных жестов он вглядывался в его бездонную глубину. Эрейзан
неспокойно сидел рядом, разделяя опасность и желая увидеть, что откроет им
стекло.
Четко выговаривая слова, Тирус произнес мощное заклинание. Он давно
научился этому заклинанию от Врадуира. Он был очень прилежным учеником, он
восхищался своим учителем, и он много работал, чтобы постичь искусство
мастера-колдуна из Камата и стать во всем равным ему.
- Дух Расвен, ты, кто первый прикоснулся к миру изнутри и снаружи,
введи меня в это. Пошли сюда танцоров Раб, чтобы стянуть магию вокруг нас.
Защити нас от контрколдовства. Мы будем колдовать по воле богов, для
торжества добра...
Тирус полностью отрешился от всего. Он не замечал потрескивания
костра, шума дождя, боли ран, близкого присутствия Эрейзана. Он был
наедине со стеклом, все его существо странно вытянулось во все стороны и
смутно светилось, став частью черной поверхности. Два стекла, порождения
одного и того же волшебного куска обсидиана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41