«А у тебя-то как?»
– А я думал, тебя слегка мучает совесть, – проговорил Хосе.
– Что?! – воскликнула Валентина. – Можно подумать, что это я виновата в том, что произошло!
– А что, я виноват? – вскричал муж.
– Ну как ты не понимаешь? – Валентина проклинала себя за то, что продолжает этот неприятный разговор. – Ведь я видела вас… Видела тебя и ее!
– Нет, я не могу этого понять! – нервничал муж. – Что из того, что ты видела меня с одной из моих студенток? Ты знаешь, сколько у меня их в группе? Более десяти! И… я просто не рассказывал тебе об этом раньше… Ведь почти каждая считает, что может рассчитывать на мою взаимность! Но что я могу поделать, если им нравлюсь? Превратиться в пугало, что ли!
– Хосе, но ведь ты не единственный преподаватель университета и даже не единственный симпатичный преподаватель, – отвечала Валентина. – Ты хочешь сказать, что все они целыми днями пропадают в университете и частенько не приходят домой ночевать? Я этому ни за что не поверю!
– Значит, ты меня не любишь! – вскричал муж. – Ты давно меня разлюбила и только искала повода, чтобы уйти от меня!
– Хосе, ну как ты можешь так говорить? – воскликнула Валентина обиженным тоном. – Ты просто злобный человек и к тому же эгоист… Ты совершенно не думаешь о семье!
– Значит так, дорогая женушка! – оборвал ее Хосе. – Чтобы ты раз и навсегда перестала подозревать меня в измене, сообщаю тебе, что дал согласие на перевод в Монтеррей…
– Как?! – воскликнула Валентина.
– Да, я согласился работать в этой глухомани… Мы уедем в Монтеррей, и все связи, в которых ты подозреваешь меня, оборвутся… Кстати, я согласился на это место, поставив непременным условием, чтобы мне сразу дали кафедру. Так вот, мы с тобой начнем на новом месте с нуля, и пусть это будет, так сказать, равноценный вариант для нас обоих: ты перестанешь подозревать меня, а я – тебя.
Валентина была в смятении. Если бы ее совесть была чиста, она ответила бы «да». Но она не могла так просто согласиться, ведь ей нужно было еще обдумать, как поступить с Сильвио Уркиди.
Валентина глубоко вздохнула и торопливо проговорила:
– Давай обсудим это позднее. Я должна все обдумать, – она прервала разговор, нажав на кнопку.
Слезы навернулись на глаза Валентины, она повертела в руках радиотелефон и с отвращением отбросила его. Трубка упала на стоящее рядом кресло-качалку.
Валентина обхватила голову руками. К ней уже спешила взволнованная Марианна:
– Подружка, что случилось?
Валентина не знала, что ей делать, – плакать или смеяться? Ей хотелось плакать оттого, что Хосе считал, будто в их размолвке виновата она, а радостное чувство вызывала надежда на то, что их жизнь с мужем наладится на новом месте.
– Что случилось? – повторила свой вопрос Марианна.
– Хосе говорит, что ему дали новую работу в Монтеррее. Знаешь, где это? Это штат Нуэво-Леон. Теперь он будет заведующим кафедрой испанского языка… – вздохнув, ответила Валентина.
– Это замечательно! – улыбнулась Марианна. – Зачем же так расстраиваться?
– Я еще не рассказала тебе всего, – с трудом проговорила Валентина и, взяв подругу под руку, вернулась с ней к скамейке. – Понимаешь, Марианна, с некоторых пор я стала подозревать, что Хосе изменяет мне…
– Постой, дорогая! – Марианна подняла руку в протестующем жесте. – Можешь дальше не продолжать. Твоя история стара, как мир… Нечто похожее происходило и у нас с мужем. И я в этой ситуации поступила просто: выгнала его и не жалею об этом. Почему бы тебе не поступить так же?
Валентина посмотрела на подругу с сожалением.
– Ты не подумала, Марианна, что такое решение не сделало тебя счастливой, а, главное, Аурору?
Марианна с досадой поморщилась.
– Вот в том-то и дело, – кивнула Валентина. – Я не могу уйти от мужа или сказать, чтобы он ушел…
– Но почему? – Марианна презрительно скривила губы. – Тебе что, не хватает силы воли?
– Сама не знаю почему, но я не могу разрушить нашу семью… – призналась Валентина.
Марианна задумалась.
– Ну тогда переезжай вместе с мужем в этот город, – сказала она. – По-моему, это хороший вариант… Не потащит же твой Хосе вместе с собой любовницу…
Валентина опустила голову и вздохнула. «Хосе не потащит, – подумала она, – но и я не потащу…»
Когда Валентина подняла голову, ее лицо выражало спокойствие. Она решила не говорить Марианне о том, что поведение мужа толкнуло на измену ее, и что у нее появился любовник.
Энрико и Альберто, вволю накупавшись, лежали и грелись на солнышке.
Валентина взглянула на часы и вдруг поняла, что ей не терпится вернуться к матери. Она отдала себе отчет в том, что хочет, в случае если снова позвонит муж, рядом с ней была не Марианна, а Вероника.
– Извини, пожалуйста, подружка, – сказала Валентина, – я, пожалуй, вернусь домой.
На лице Марианны появилась тень обиды.
– Но ведь ты только приехала?
Скрепя сердце Валентина пробыла у подруги до обеда, каждую секунду она ждала звонка из Морелии, и потому почти не слушала ее болтовни.
Хосе позвонил вечером, и Валентина сказала мужу, что вернется завтра.
Вероника слушала телефонный разговор дочери с мужем и хмурилась. В глубине души она все-таки надеялась, что Валентина порвет с Хосе, и теперь испытывала разочарование.
* * *
Насколько сыновья радовались поездке в Мехико, настолько же они были недовольны скорым возвращением в Морелию. Особенно негодовал Альберто. Мальчишка демонстративно отворачивался от матери, когда Валентина обращалась к нему, не помогали и уговоры Вероники. Альберто несколько успокоился только после того, как мать сообщила ему, что вскоре им предстоит переезд всей семьей в Монтеррей, на новое место жительства.
По дороге домой Валентина, бросая взгляд на спидометр, с удивлением отмечала про себя, что ведет машину гораздо быстрее, чем на пути в Мехико.
«Неужели я так соскучилась по Хосе?» – мысленно подсмеивалась над собой Валентина.
Хосе ждал на улице и, увидев издали автомобиль, радостно замахал рукой.
Валентина подумала, что муж наверняка сидел у окна и караулил их с самого утра. Эта мысль согрела ей сердце, но она знала, что лед не сломан, размолвка еще не забыта.
Хосе открыл ворота и посторонился. Въезжая во двор, Валентина постаралась не смотреть на мужа. Она остановила автомобиль у входа и опустила голову на руль.
«Вот и все, – подумалось ей, – чувство свободы, которое я испытывала в последние дни, исчезло. Сейчас мне кажется, будто я снова в тюрьме. Ну что же, надо надеяться, что после того как наши с Хосе отношения наладятся, все изменится».
Мальчики бросились к отцу. Хосе присел на корточки и обнял сыновей. Они уткнулись головами отцу в грудь, Хосе поцеловал их в макушку.
Валентина взяла на руки маленькую Веронику и не спеша приблизилась к ним. «Удивительно, что наш с Хосе разлад совершенно не влияет на отношение Альберто и Энрико к отцу», – размышляла она, наблюдая за мужем и сыновьями. Хосе отпустил мальчиков и выпрямился. Валентина отметила, как муж побледнел. Его губы дрогнули, но он не произнес ни слова. С минуту стояла тишина. Первой нарушила молчание Валентина.
– Помоги мне выгрузить вещи, – раздраженно распорядилась она, решив, что ей следует разговаривать с мужем именно в таком тоне.
«Не хватало еще, чтобы он подумал, будто я приехала искать примирения», – подумала Валентина.
Хосе двинулся было к машине, но передумал и укоризненно посмотрел на жену.
– Мы что, будем продолжать ссориться? – спросил он.
Валентина пожала плечами.
– Мне кажется, после того, что между нами произошло, я имею право хотя бы обидеться, – с горечью произнесла она.
Вздохнув, Хосе направился к машине, но сделав пару шагов, остановился и снова обратился к жене.
– Знаешь, на то, чтобы дуться, у тебя нет времени. Если мы начнем прямо сейчас, то для того, чтобы все упаковать, нам придется потратить не меньше недели.
Хосе вынул из багажника чемоданы, отнес их на крыльцо и подошел к жене, смело выдержав ее сердитый взгляд.
Валентина протянула мужу Веронику.
Он взял дочь на руки и нежно поцеловал ее. Девочка обняла отца за шею и прижалась к его щеке.
– Странно, – заметила Валентина, – она еще помнит, кто ее отец.
Хосе оставил ее колкость без внимания и через мгновение, прервав неловкое молчание, заметил:
– Между прочим, перед тобой стоит заведующий кафедрой.
– Да знаю, знаю, – махнула рукой Валентина. – Ну, показывай, как ты здесь без нас живешь… Небось в доме полный беспорядок! Постель не убрана, в раковине гора немытой посуды…
Хосе улыбнулся и повел жену в дом.
* * *
Погода в Мехико по-прежнему была прекрасной, однако Вероника почувствовала, что над ней сгущаются тучи.
Возможно, о тучах говорить было еще рано, но безоблачное настроение ее покинуло.
После отъезда дочери прошло несколько дней.
Казалось бы, причин для волнения не было, если у Валентины дома все наладилось. Однако Вероника тревожилась не за ее судьбу, а за свою собственную.
Габриэль Альварадо с того момента, как оставил Веронику в компании дочери, так ни разу и не позвонил. Вероника несколько раз видела его из окна, но сразу отходила в глубину комнаты.
Она могла в любую минуту набрать номер соседа и услышать его голос, но не хотела этого делать.
Вероника решила испытать чувства Габриэля. Однако уже через день пожалела о своем решении, хоть и не собиралась отступать…
«К чему это испытание, – думала Вероника, – если мне самой приходится страдать…»
Еще за день до приезда дочери все было так хорошо, что Вероника ждала: Габриэль вот-вот сделает ей предложение. Однако теперь надежды на это почти не осталось.
Все чаще в голову приходила мысль о том, что было бы неплохо восстановить отношения, даже без законного их оформления.
Вероника помнила, что многие мужчины бегут от женщин, едва те заговаривают о браке… Но она любила Габриэля, и в глубине души надеялась, что ее избранник не из таких. «Жизнь все расставит на свои места, – повторяла себе Вероника, – хотя, возможно, мне не станет от этого легче…»
Однажды она в задумчивости бродила по саду. Ноги сами привели ее к беседке, где когда-то она пила чай и услышала веселые крики Альварадо, которые доносились из его душевой.
Постояв на пороге, Вероника зашла в беседку и опустилась на скамью.
Неожиданно снаружи послышался шум. Кто-то продирался, ломая ветки, сквозь кусты, а потом зашагал по дорожке.
– Вероника! – раздался голос Габриэля. – Вероника, где ты?
Ее сердце затрепетало. Вскочив, она отозвалась:
– Я здесь, Габриэль!
– Где?
– Да здесь, в беседке! – Вероника закрыла глаза и постаралась унять охватившее ее волнение.
Шаги приближались. На пороге беседки появился Альварадо.
– Привет, сосед! – с легкой иронией произнесла Вероника. – Сколько дней мы не виделись? Два?
Габриэль считал, загибая пальцы.
– Я не силен в математике, но, по-моему, прошло три дня.
Вероника невесело рассмеялась.
– Мне казалось, что подсчетами занималась только я… А что делал ты в эти дни – неизвестно.
Габриэль вошел в беседку и, попросив у Вероники разрешения сесть, устроился напротив нее. Уперев локти в колени, опустив подбородок на ладони, он пристально вглядывался в лицо Вероники.
Она отвела глаза.
– Твои дети все еще здесь? – поинтересовался Габриэль. Вероника покачала головой.
– Нет, они уехали. Если бы ты был более наблюдательным, ты бы заметил, что машины во дворе уже нет.
– Ах, да, – нахмурился Альварадо, – действительно!
Вероника сложила на груди руки и откинулась на спинку скамейки. Габриэль взглянул на нее исподлобья и произнес неожиданную фразу:
– Ты, наверное, догадываешься, что я хочу тебе сказать.
Вероника ответила не сразу. Конечно, она столько передумала за эти несколько дней; чтобы он сейчас ни сказал, это не явится для нее сюрпризом.
– Не догадываюсь, – тихо сказала она.
Альварадо выпрямился и хлопнул ладонями себя по коленям.
– Ты необыкновенная женщина, – начал он, – однако…
Внезапно Габриэль замолчал и потупил глаза.
– … Я не подхожу тебе, – договорил он, и после этих слов ему как будто стало легче говорить, словно плотину прорвало. – Я не подхожу тебе, потому что не подхожу никому вообще… – скороговоркой продолжал Альварадо. – Я умею ухаживать, но моей галантности хватает ненадолго… Мне действительно пришлось много потрудиться в молодости, но взамен я ждал почестей и рассчитывал на них. Именно тогда я стал таким, каким ты знаешь меня теперь. Я не люблю, когда мне противоречат, прихожу в раздражение, если не получаю то, чего хочу… Некоторые называют это капризами старого холостяка, некоторые, кто более откровенен, как ты, называют это эгоизмом, и они правы. В любом случае, – Габриэль сокрушенно вздохнул, – я не имею права обременять тебя…
– Почему? – прервала его Вероника.
– Потому что мне жаль нервов, которые ты на меня будешь тратить…
– И поэтому ты решил из моего друга превратиться опять в простого соседа? – произнесла с расстановкой Вероника.
– Да, – быстро кивнул мужчина, – именно так я и решил… Пока еще не поздно…
Вероника помолчала.
– Ты просто не представляешь, как тебе будет меня не хватать… – пробормотала она, из последних сил сдерживая слезы.
– Может быть, – согласился Габриэль и снова пустился в объяснения.
– Понимаешь, Вероника, ты отличаешься от других хотя бы тем, что мне с тобой хочется быть откровенным. Я не собираюсь тебе льстить, но раньше у меня никогда не возникало такого желания…
Веронике подумалось, что Габриэль, пожалуй, слегка кривит душой. «Хотя, возможно, то, как он вел себя со мной, по сравнению с тем, как он держал себя с другими, и в самом деле называется откровенностью», – решила она затем. Альварадо внезапно начал нервничать. Он ждал от Вероники совсем иной реакции. Ее самообладание удивляло его и даже казалось обидным…
– Понимаешь, – он повысил голос, – я поймал себя на мысли, что у меня появились какие-то обязанности, но ведь мы соседи, живем рядом, я вижу тебя постоянно…
Наконец Вероника не выдержала.
– Это все пустые слова, Габриэль! – вскричала она. – Отговорки, которые мне просто неловко слышать от такого решительного человека, как ты!
Альварадо беспомощно развел руками.
– Извини, может быть, ты и права… Но совесть или какое-то еще чувство мешает мне сказать другие слова. – Он медленно поднялся. – Мне будет не хватать тебя.
Вероника осталась сидеть.
– Да, – произнесла она, не глядя на Габриэля, – ты добился своего…
Альварадо замер.
– Чего я добился? Что ты имеешь в виду?
Вероника подняла на него взгляд.
– Ты унизил меня… Только и всего, – пояснила она.
Альварадо ждал слез, но глаза Вероники были сухими. В них не было ни мольбы, ни презрения, лишь насмешка.
– Ну что ж, желаю всего наилучшего, – произнесла Вероника и прощально взмахнула рукой.
Альварадо, казалось, хотел что-то сказать, но сдержался.
Вероника отвернулась. Она ждала каких-то важных слов, которые могли бы все изменить, так, как еще в жизни не ждала, но прошло несколько секунд, и Вероника услышала удаляющиеся шаги. Они звучали бесконечно долго и наконец стихли.
Вероника поднялась, вышла из беседки. Прищурившись, она взглянула на солнце и беззаботной, легкой походкой направилась к дому. Отперла дверь, закрыла ее за собой, прошла в спальню и только там, опустившись на постель, дала волю слезам.
* * *
Жена Сильвио Уркиди подозвала супруга к телефону.
– Кто звонит? – спросил Сильвио.
– Какая-то женщина, – довольно равнодушно ответила жена и передала ему трубку.
Уркиди прижал трубку к уху.
– Алло! – сказал он и услышал в ответ голос возлюбленной.
– Привет, Сильвио! Это я, Валентина.
Он почувствовал, как краснеет. К счастью, жена в этот момент вышла из комнаты.
– Валентина, ты с ума сошла, – испуганно зашептал в трубку Уркиди. – Как ты могла позвонить мне домой? Ведь к телефону подошла жена!.. Это просто удача, что она не заподозрила…
– Прости, Сильвио, – произнесла Валентина. – Я виновата перед тобой, это больше не повторится.
– Хорошо, хорошо, – отозвался он. – Я не сержусь…
Ему было невдомек, какой смысл вложила Валентина в последние слова.
– Сильвио, нам нужно встретиться, – продолжала она.
– Разумеется… Я тоже очень хочу тебя видеть. Давай встретимся завтра в полдень в том кафе, напротив банка.
– Нет, Сильвио, – возразила Валентина, – не завтра, а сегодня.
– Сегодня? – Уркиди поднял брови. – Почему такая спешка?
– Дело в том, что завтра меня не будет в городе.
– Ничего страшного, увидимся, когда ты вернешься.
– Я больше не вернусь, Сильвио, – сказала Валентина. – Я хочу встретиться с тобой в последний раз…
Сильный дождь потоками заливал стекла автомобиля. «Дворники» не работали, видимость была отвратительной, но, несмотря на это, Сильвио вовсю гнал машину.
Подъехав к банку, он увидел Валентину, которая одиноко стояла под зонтиком у края тротуара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
– А я думал, тебя слегка мучает совесть, – проговорил Хосе.
– Что?! – воскликнула Валентина. – Можно подумать, что это я виновата в том, что произошло!
– А что, я виноват? – вскричал муж.
– Ну как ты не понимаешь? – Валентина проклинала себя за то, что продолжает этот неприятный разговор. – Ведь я видела вас… Видела тебя и ее!
– Нет, я не могу этого понять! – нервничал муж. – Что из того, что ты видела меня с одной из моих студенток? Ты знаешь, сколько у меня их в группе? Более десяти! И… я просто не рассказывал тебе об этом раньше… Ведь почти каждая считает, что может рассчитывать на мою взаимность! Но что я могу поделать, если им нравлюсь? Превратиться в пугало, что ли!
– Хосе, но ведь ты не единственный преподаватель университета и даже не единственный симпатичный преподаватель, – отвечала Валентина. – Ты хочешь сказать, что все они целыми днями пропадают в университете и частенько не приходят домой ночевать? Я этому ни за что не поверю!
– Значит, ты меня не любишь! – вскричал муж. – Ты давно меня разлюбила и только искала повода, чтобы уйти от меня!
– Хосе, ну как ты можешь так говорить? – воскликнула Валентина обиженным тоном. – Ты просто злобный человек и к тому же эгоист… Ты совершенно не думаешь о семье!
– Значит так, дорогая женушка! – оборвал ее Хосе. – Чтобы ты раз и навсегда перестала подозревать меня в измене, сообщаю тебе, что дал согласие на перевод в Монтеррей…
– Как?! – воскликнула Валентина.
– Да, я согласился работать в этой глухомани… Мы уедем в Монтеррей, и все связи, в которых ты подозреваешь меня, оборвутся… Кстати, я согласился на это место, поставив непременным условием, чтобы мне сразу дали кафедру. Так вот, мы с тобой начнем на новом месте с нуля, и пусть это будет, так сказать, равноценный вариант для нас обоих: ты перестанешь подозревать меня, а я – тебя.
Валентина была в смятении. Если бы ее совесть была чиста, она ответила бы «да». Но она не могла так просто согласиться, ведь ей нужно было еще обдумать, как поступить с Сильвио Уркиди.
Валентина глубоко вздохнула и торопливо проговорила:
– Давай обсудим это позднее. Я должна все обдумать, – она прервала разговор, нажав на кнопку.
Слезы навернулись на глаза Валентины, она повертела в руках радиотелефон и с отвращением отбросила его. Трубка упала на стоящее рядом кресло-качалку.
Валентина обхватила голову руками. К ней уже спешила взволнованная Марианна:
– Подружка, что случилось?
Валентина не знала, что ей делать, – плакать или смеяться? Ей хотелось плакать оттого, что Хосе считал, будто в их размолвке виновата она, а радостное чувство вызывала надежда на то, что их жизнь с мужем наладится на новом месте.
– Что случилось? – повторила свой вопрос Марианна.
– Хосе говорит, что ему дали новую работу в Монтеррее. Знаешь, где это? Это штат Нуэво-Леон. Теперь он будет заведующим кафедрой испанского языка… – вздохнув, ответила Валентина.
– Это замечательно! – улыбнулась Марианна. – Зачем же так расстраиваться?
– Я еще не рассказала тебе всего, – с трудом проговорила Валентина и, взяв подругу под руку, вернулась с ней к скамейке. – Понимаешь, Марианна, с некоторых пор я стала подозревать, что Хосе изменяет мне…
– Постой, дорогая! – Марианна подняла руку в протестующем жесте. – Можешь дальше не продолжать. Твоя история стара, как мир… Нечто похожее происходило и у нас с мужем. И я в этой ситуации поступила просто: выгнала его и не жалею об этом. Почему бы тебе не поступить так же?
Валентина посмотрела на подругу с сожалением.
– Ты не подумала, Марианна, что такое решение не сделало тебя счастливой, а, главное, Аурору?
Марианна с досадой поморщилась.
– Вот в том-то и дело, – кивнула Валентина. – Я не могу уйти от мужа или сказать, чтобы он ушел…
– Но почему? – Марианна презрительно скривила губы. – Тебе что, не хватает силы воли?
– Сама не знаю почему, но я не могу разрушить нашу семью… – призналась Валентина.
Марианна задумалась.
– Ну тогда переезжай вместе с мужем в этот город, – сказала она. – По-моему, это хороший вариант… Не потащит же твой Хосе вместе с собой любовницу…
Валентина опустила голову и вздохнула. «Хосе не потащит, – подумала она, – но и я не потащу…»
Когда Валентина подняла голову, ее лицо выражало спокойствие. Она решила не говорить Марианне о том, что поведение мужа толкнуло на измену ее, и что у нее появился любовник.
Энрико и Альберто, вволю накупавшись, лежали и грелись на солнышке.
Валентина взглянула на часы и вдруг поняла, что ей не терпится вернуться к матери. Она отдала себе отчет в том, что хочет, в случае если снова позвонит муж, рядом с ней была не Марианна, а Вероника.
– Извини, пожалуйста, подружка, – сказала Валентина, – я, пожалуй, вернусь домой.
На лице Марианны появилась тень обиды.
– Но ведь ты только приехала?
Скрепя сердце Валентина пробыла у подруги до обеда, каждую секунду она ждала звонка из Морелии, и потому почти не слушала ее болтовни.
Хосе позвонил вечером, и Валентина сказала мужу, что вернется завтра.
Вероника слушала телефонный разговор дочери с мужем и хмурилась. В глубине души она все-таки надеялась, что Валентина порвет с Хосе, и теперь испытывала разочарование.
* * *
Насколько сыновья радовались поездке в Мехико, настолько же они были недовольны скорым возвращением в Морелию. Особенно негодовал Альберто. Мальчишка демонстративно отворачивался от матери, когда Валентина обращалась к нему, не помогали и уговоры Вероники. Альберто несколько успокоился только после того, как мать сообщила ему, что вскоре им предстоит переезд всей семьей в Монтеррей, на новое место жительства.
По дороге домой Валентина, бросая взгляд на спидометр, с удивлением отмечала про себя, что ведет машину гораздо быстрее, чем на пути в Мехико.
«Неужели я так соскучилась по Хосе?» – мысленно подсмеивалась над собой Валентина.
Хосе ждал на улице и, увидев издали автомобиль, радостно замахал рукой.
Валентина подумала, что муж наверняка сидел у окна и караулил их с самого утра. Эта мысль согрела ей сердце, но она знала, что лед не сломан, размолвка еще не забыта.
Хосе открыл ворота и посторонился. Въезжая во двор, Валентина постаралась не смотреть на мужа. Она остановила автомобиль у входа и опустила голову на руль.
«Вот и все, – подумалось ей, – чувство свободы, которое я испытывала в последние дни, исчезло. Сейчас мне кажется, будто я снова в тюрьме. Ну что же, надо надеяться, что после того как наши с Хосе отношения наладятся, все изменится».
Мальчики бросились к отцу. Хосе присел на корточки и обнял сыновей. Они уткнулись головами отцу в грудь, Хосе поцеловал их в макушку.
Валентина взяла на руки маленькую Веронику и не спеша приблизилась к ним. «Удивительно, что наш с Хосе разлад совершенно не влияет на отношение Альберто и Энрико к отцу», – размышляла она, наблюдая за мужем и сыновьями. Хосе отпустил мальчиков и выпрямился. Валентина отметила, как муж побледнел. Его губы дрогнули, но он не произнес ни слова. С минуту стояла тишина. Первой нарушила молчание Валентина.
– Помоги мне выгрузить вещи, – раздраженно распорядилась она, решив, что ей следует разговаривать с мужем именно в таком тоне.
«Не хватало еще, чтобы он подумал, будто я приехала искать примирения», – подумала Валентина.
Хосе двинулся было к машине, но передумал и укоризненно посмотрел на жену.
– Мы что, будем продолжать ссориться? – спросил он.
Валентина пожала плечами.
– Мне кажется, после того, что между нами произошло, я имею право хотя бы обидеться, – с горечью произнесла она.
Вздохнув, Хосе направился к машине, но сделав пару шагов, остановился и снова обратился к жене.
– Знаешь, на то, чтобы дуться, у тебя нет времени. Если мы начнем прямо сейчас, то для того, чтобы все упаковать, нам придется потратить не меньше недели.
Хосе вынул из багажника чемоданы, отнес их на крыльцо и подошел к жене, смело выдержав ее сердитый взгляд.
Валентина протянула мужу Веронику.
Он взял дочь на руки и нежно поцеловал ее. Девочка обняла отца за шею и прижалась к его щеке.
– Странно, – заметила Валентина, – она еще помнит, кто ее отец.
Хосе оставил ее колкость без внимания и через мгновение, прервав неловкое молчание, заметил:
– Между прочим, перед тобой стоит заведующий кафедрой.
– Да знаю, знаю, – махнула рукой Валентина. – Ну, показывай, как ты здесь без нас живешь… Небось в доме полный беспорядок! Постель не убрана, в раковине гора немытой посуды…
Хосе улыбнулся и повел жену в дом.
* * *
Погода в Мехико по-прежнему была прекрасной, однако Вероника почувствовала, что над ней сгущаются тучи.
Возможно, о тучах говорить было еще рано, но безоблачное настроение ее покинуло.
После отъезда дочери прошло несколько дней.
Казалось бы, причин для волнения не было, если у Валентины дома все наладилось. Однако Вероника тревожилась не за ее судьбу, а за свою собственную.
Габриэль Альварадо с того момента, как оставил Веронику в компании дочери, так ни разу и не позвонил. Вероника несколько раз видела его из окна, но сразу отходила в глубину комнаты.
Она могла в любую минуту набрать номер соседа и услышать его голос, но не хотела этого делать.
Вероника решила испытать чувства Габриэля. Однако уже через день пожалела о своем решении, хоть и не собиралась отступать…
«К чему это испытание, – думала Вероника, – если мне самой приходится страдать…»
Еще за день до приезда дочери все было так хорошо, что Вероника ждала: Габриэль вот-вот сделает ей предложение. Однако теперь надежды на это почти не осталось.
Все чаще в голову приходила мысль о том, что было бы неплохо восстановить отношения, даже без законного их оформления.
Вероника помнила, что многие мужчины бегут от женщин, едва те заговаривают о браке… Но она любила Габриэля, и в глубине души надеялась, что ее избранник не из таких. «Жизнь все расставит на свои места, – повторяла себе Вероника, – хотя, возможно, мне не станет от этого легче…»
Однажды она в задумчивости бродила по саду. Ноги сами привели ее к беседке, где когда-то она пила чай и услышала веселые крики Альварадо, которые доносились из его душевой.
Постояв на пороге, Вероника зашла в беседку и опустилась на скамью.
Неожиданно снаружи послышался шум. Кто-то продирался, ломая ветки, сквозь кусты, а потом зашагал по дорожке.
– Вероника! – раздался голос Габриэля. – Вероника, где ты?
Ее сердце затрепетало. Вскочив, она отозвалась:
– Я здесь, Габриэль!
– Где?
– Да здесь, в беседке! – Вероника закрыла глаза и постаралась унять охватившее ее волнение.
Шаги приближались. На пороге беседки появился Альварадо.
– Привет, сосед! – с легкой иронией произнесла Вероника. – Сколько дней мы не виделись? Два?
Габриэль считал, загибая пальцы.
– Я не силен в математике, но, по-моему, прошло три дня.
Вероника невесело рассмеялась.
– Мне казалось, что подсчетами занималась только я… А что делал ты в эти дни – неизвестно.
Габриэль вошел в беседку и, попросив у Вероники разрешения сесть, устроился напротив нее. Уперев локти в колени, опустив подбородок на ладони, он пристально вглядывался в лицо Вероники.
Она отвела глаза.
– Твои дети все еще здесь? – поинтересовался Габриэль. Вероника покачала головой.
– Нет, они уехали. Если бы ты был более наблюдательным, ты бы заметил, что машины во дворе уже нет.
– Ах, да, – нахмурился Альварадо, – действительно!
Вероника сложила на груди руки и откинулась на спинку скамейки. Габриэль взглянул на нее исподлобья и произнес неожиданную фразу:
– Ты, наверное, догадываешься, что я хочу тебе сказать.
Вероника ответила не сразу. Конечно, она столько передумала за эти несколько дней; чтобы он сейчас ни сказал, это не явится для нее сюрпризом.
– Не догадываюсь, – тихо сказала она.
Альварадо выпрямился и хлопнул ладонями себя по коленям.
– Ты необыкновенная женщина, – начал он, – однако…
Внезапно Габриэль замолчал и потупил глаза.
– … Я не подхожу тебе, – договорил он, и после этих слов ему как будто стало легче говорить, словно плотину прорвало. – Я не подхожу тебе, потому что не подхожу никому вообще… – скороговоркой продолжал Альварадо. – Я умею ухаживать, но моей галантности хватает ненадолго… Мне действительно пришлось много потрудиться в молодости, но взамен я ждал почестей и рассчитывал на них. Именно тогда я стал таким, каким ты знаешь меня теперь. Я не люблю, когда мне противоречат, прихожу в раздражение, если не получаю то, чего хочу… Некоторые называют это капризами старого холостяка, некоторые, кто более откровенен, как ты, называют это эгоизмом, и они правы. В любом случае, – Габриэль сокрушенно вздохнул, – я не имею права обременять тебя…
– Почему? – прервала его Вероника.
– Потому что мне жаль нервов, которые ты на меня будешь тратить…
– И поэтому ты решил из моего друга превратиться опять в простого соседа? – произнесла с расстановкой Вероника.
– Да, – быстро кивнул мужчина, – именно так я и решил… Пока еще не поздно…
Вероника помолчала.
– Ты просто не представляешь, как тебе будет меня не хватать… – пробормотала она, из последних сил сдерживая слезы.
– Может быть, – согласился Габриэль и снова пустился в объяснения.
– Понимаешь, Вероника, ты отличаешься от других хотя бы тем, что мне с тобой хочется быть откровенным. Я не собираюсь тебе льстить, но раньше у меня никогда не возникало такого желания…
Веронике подумалось, что Габриэль, пожалуй, слегка кривит душой. «Хотя, возможно, то, как он вел себя со мной, по сравнению с тем, как он держал себя с другими, и в самом деле называется откровенностью», – решила она затем. Альварадо внезапно начал нервничать. Он ждал от Вероники совсем иной реакции. Ее самообладание удивляло его и даже казалось обидным…
– Понимаешь, – он повысил голос, – я поймал себя на мысли, что у меня появились какие-то обязанности, но ведь мы соседи, живем рядом, я вижу тебя постоянно…
Наконец Вероника не выдержала.
– Это все пустые слова, Габриэль! – вскричала она. – Отговорки, которые мне просто неловко слышать от такого решительного человека, как ты!
Альварадо беспомощно развел руками.
– Извини, может быть, ты и права… Но совесть или какое-то еще чувство мешает мне сказать другие слова. – Он медленно поднялся. – Мне будет не хватать тебя.
Вероника осталась сидеть.
– Да, – произнесла она, не глядя на Габриэля, – ты добился своего…
Альварадо замер.
– Чего я добился? Что ты имеешь в виду?
Вероника подняла на него взгляд.
– Ты унизил меня… Только и всего, – пояснила она.
Альварадо ждал слез, но глаза Вероники были сухими. В них не было ни мольбы, ни презрения, лишь насмешка.
– Ну что ж, желаю всего наилучшего, – произнесла Вероника и прощально взмахнула рукой.
Альварадо, казалось, хотел что-то сказать, но сдержался.
Вероника отвернулась. Она ждала каких-то важных слов, которые могли бы все изменить, так, как еще в жизни не ждала, но прошло несколько секунд, и Вероника услышала удаляющиеся шаги. Они звучали бесконечно долго и наконец стихли.
Вероника поднялась, вышла из беседки. Прищурившись, она взглянула на солнце и беззаботной, легкой походкой направилась к дому. Отперла дверь, закрыла ее за собой, прошла в спальню и только там, опустившись на постель, дала волю слезам.
* * *
Жена Сильвио Уркиди подозвала супруга к телефону.
– Кто звонит? – спросил Сильвио.
– Какая-то женщина, – довольно равнодушно ответила жена и передала ему трубку.
Уркиди прижал трубку к уху.
– Алло! – сказал он и услышал в ответ голос возлюбленной.
– Привет, Сильвио! Это я, Валентина.
Он почувствовал, как краснеет. К счастью, жена в этот момент вышла из комнаты.
– Валентина, ты с ума сошла, – испуганно зашептал в трубку Уркиди. – Как ты могла позвонить мне домой? Ведь к телефону подошла жена!.. Это просто удача, что она не заподозрила…
– Прости, Сильвио, – произнесла Валентина. – Я виновата перед тобой, это больше не повторится.
– Хорошо, хорошо, – отозвался он. – Я не сержусь…
Ему было невдомек, какой смысл вложила Валентина в последние слова.
– Сильвио, нам нужно встретиться, – продолжала она.
– Разумеется… Я тоже очень хочу тебя видеть. Давай встретимся завтра в полдень в том кафе, напротив банка.
– Нет, Сильвио, – возразила Валентина, – не завтра, а сегодня.
– Сегодня? – Уркиди поднял брови. – Почему такая спешка?
– Дело в том, что завтра меня не будет в городе.
– Ничего страшного, увидимся, когда ты вернешься.
– Я больше не вернусь, Сильвио, – сказала Валентина. – Я хочу встретиться с тобой в последний раз…
Сильный дождь потоками заливал стекла автомобиля. «Дворники» не работали, видимость была отвратительной, но, несмотря на это, Сильвио вовсю гнал машину.
Подъехав к банку, он увидел Валентину, которая одиноко стояла под зонтиком у края тротуара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51