Неожиданно спокойным голосом она сказала:
– Дай мне ключ от машины, я заберу детей и поеду к матери.
Хосе побелел. Однако, выронив портфель, он трясущейся рукой полез в карман.
– Ты же не знаешь, ты ничего не знаешь… – быстро забормотал он. – Ты совершенно ничего не знаешь о том, чем я занят, что делаю… Почему ты обвиняешь меня, я ведь не обвиняю тебя, хотя тоже не знаю, что ты делаешь во время этих своих бесчисленных дневных поездок неизвестно куда!.. – Он протянул жене ключи.
– А теперь отдай мне дочь.
Хосе был совершенно уничтожен. Он понял, что жена больше не считает нужным спорить с ним. Ее не интересуют его оправдания.
Хосе передал Валентине сумку с ребенком. Она со злостью посмотрела на мужа.
– Помоги мне. Не видишь разве? Я не могу надеть это на шею…
Валентина прижала к себе дочь и дотронулась до ее головки губами. После того, как ребенок оказался у нее, мать почувствовала облегчение. Она снова посмотрела на подавленного Хосе и вздохнула. На ее глаза неожиданно навернулись слезы.
– Ты будешь очень счастлив, если я уеду, – произнесла Валентина. Она не спрашивала, она утверждала. – У тебя появится масса свободного времени, Хосе, и не нужно будет никому объяснять, куда ты идешь.
Муж лишь промолчал в ответ.
Кто действительно обрадовался поездке, так это Альберто и Энрико. После того, как мальчики вернулись из школы, Валентина написала записку и послала Альберто к учителю.
В записке она предупреждала сеньора учителя, что по семейным обстоятельствам Альберто и Энрико Карреньо некоторое время будут отсутствовать в школе.
Старший сын с радостью выполнил поручение матери, что бывало далеко не всегда. Валентина позвонила в Мехико и предупредила Веронику о том, что завтра к вечеру приедет к ней вместе с детьми.
Когда та решила расспросить о причинах столь неожиданного визита, Валентина ответила, что расскажет обо всем при встрече.
Ближе к вечеру автомобиль, за рулем которого сидела Валентина, въехал в Мехико.
Валентина чувствовала себя усталой, но счастливой. На заднем сиденье расположились дети. Мальчики играли с маленькой Вероникой.
Вероника-бабушка выбежала навстречу. Вслед за ней на крыльцо выскочил Габриэль. Если у хозяйки дома вид был радостный, то у ее гостя скорее растерянный и даже грустный.
Вероника обернулась к Альварадо и потянула его за рукав.
– Габриэль, не смущайся… Давай вместе встретим мою дочь. Я тебя познакомлю с ней, вот увидишь, она у меня просто замечательная! Вы должны понравиться друг другу.
Габриэль пытался вспомнить Валентину – девушку, которая когда-то исподтишка наблюдала за ним, но не мог. Ему совершенно не хотелось знакомиться с ней, взрослой теперь уже женщиной, матерью троих детей. Говоря откровенно, Альварадо это знакомство даже пугало: ему казалось, оно не сулит ничего хорошего, а лишь напомнит о его возрасте и о возрасте женщины, которая сейчас так нравится ему, с которой он проводит теперь все свободное время…
Вероника не подозревала о его мыслях и чувствах, она полагала, что Альварадо разделит с ней радость по поводу приезда дочери.
– Габриэль, ну что же ты?.. – Вероника потянула его за рукав, видя, что сосед замер в нерешительности. – Почему ты не хочешь порадоваться вместе со мной?
– Ты меня, пожалуйста, извини… У вас своя семья, свои заботы… – Он замялся и умолк.
Вероника возмутилась:
– Но ведь мы с тобой все-таки не чужие! Неужели не хочешь даже вообразить, будто моя семья – это немножко и твоя?
Габриэль не отличался проницательностью, но и он понял, что кроется за этими рассуждениями. Вероника не теряла надежды, что он соберется с духом и сделает ей предложение – не сегодня, так завтра.
Альварадо протестующе поднял руки, освобождаясь от цепких пальцев Вероники, и твердой походкой направился в сторону калитки, которая вела на его участок,
– Габриэль! – притопнув, воскликнула Вероника.
Он даже не обернулся.
Вероника почувствовала себя разочарованной. Но постаралась забыть о Габриэле и перевела взгляд на автомобиль, который уже остановился у дома.
Валентина просигналила несколько раз, приветствуя мать.
Из машины выскочили Альберто и Энрико.
– Бабушка, бабушка! – закричали они радостно, устремляясь к ней.
Вероника ждала чего угодно, только не этого. Она побледнела, прижав руку к груди. Ей показалось, будто земля заколебалась у нее под ногами. Ее назвали бабушкой!
К матери уже спешила смеющаяся Валентина.
– А ну – брысь! – скомандовала она детям. – Разгалделись… Наша бабушка вовсе не бабушка, она еще молодая и привлекательная!
Слова дочери подействовали как лекарство. Краска вновь заиграла на щеках Вероники. Хозяйка дома улыбнулась и обняла дочь.
– Привет, мама… – прошептала Валентина. – А почему ты одна? Я думала, ты выйдешь нас встречать вдвоем со своим бывшим олимпийцем…
– Бывший олимпиец только что заявил, что он для нашей семьи совершенно чужой и не хочет нам мешать, – со вздохом призналась Вероника. – Если хочешь, взгляни туда, на его дом… Он наверняка еще на крыльце, смотрит на нас.
– А ты что – боишься даже смотреть в его сторону?
– Просто не хочу, – ответила Вероника. – Я считаю, что вправе обидеться на его слова.
– Нет, мама, так дело не пойдет, – отстранилась Валентина. – Я приехала сюда не только для того, чтобы посидеть с тобой. Я хочу познакомиться с этим человеком, который скрашивает твое одиночество. Пойдем к нему! – И молодая женщина потащила упирающуюся мать к соседнему особняку.
Габриэль Альварадо в самом деле стоял на крыльце. Заметив приближение дам, он хотел скрыться в доме, но не успел. Валентина, смеясь, уже кричала ему:
– Сеньор Альварадо! Добрый день! Что же это вы убегаете? Нет, так не годится… Неужели вы меня боитесь?
Альварадо принужденно улыбнулся и скрепя сердце остался на крыльце.
Шагах в пяти от него Вероника стала как вкопанная.
Валентина поняла, что никакая сила не заставит мать сдвинуться с места.
Оставив Веронику, Валентина приблизилась к Габриэлю.
– Добрый вечер, сеньор Альварадо! – Она схватила обеими руками крепкую ладонь бывшего спортсмена и энергично ее потрясла.
Габриэль вежливо улыбался и, прищурив глаза, рассматривал молодую женщину.
– Здравствуйте, сеньора Карреньо! Здравствуйте, Валентина! Я рад видеть вас в Мехико.
– Ну, зачем же так официально, словно перед вами не дочь женщины, с которой вы проводите свободное время, а какая-нибудь заезжая знаменитость?
Габриэль густо покраснел: Валентина задела его.
– Знаете… я немного взволнован… – запинаясь, пояснил он. – Это хорошо, что вы приехали. Ваша мать так ждала вас.
Стоя неподалеку, Вероника услышала эти слова Альварадо и довольно подумала про себя: «А он, оказывается, не такой уж неотесанный…» Но следующая реплика Габриэля вызвала у нее чувство досады:
– Ну, не буду вам мешать… – сказал он и, повернувшись, скрылся в доме.
Валентина спустилась с крыльца.
– Мама, что ж ты молчала, словно воды в рот набрала? Мне пришлось одной разговаривать с ним.
– За кого ты меня принимаешь? Ты считаешь, я не имею права обидеться?
– А ты не находишь, что обида иногда очень портит нам жизнь?
– Нахожу. Но ничего с собой поделать не могу.
– Возможно, он даже и не подозревает, что обидел тебя? Почему бы нам не пригласить его на ужин?
Вероника посмотрела дочери в глаза.
– Дело в том, что… После того как он в третий раз пригласил меня в ресторан, мы не провели врозь ни одного вечера. Я думаю, он не выдержит и заявится сам или хотя бы позвонит.
– Посмотрим! – понимающе кивнула Валентина.
Женщины вернулись к своему дому.
– Бабушка! Посмотри, что мы тебе привезли! – закричал Энрико, размахивая рисунками, которые он умудрился сделать по дороге, несмотря на тряскую езду.
Вероника прижала внука к себе и, гладя его по стриженой макушке, обратилась к дочери:
– Кстати, Валентина, ты бы объяснила детям…
– Что именно, мама?
– А то, что как только вы появились, они сразу сообщили всему городу, что я бабушка! – в голосе матери слышалась неподдельная обида.
– Смешно! – пожала плечами Валентина. – Неужели ты думаешь, что об этом никто не знает?
– Ну… – запнулась мать. – Во всяком случае я об этом не кричала на каждом углу.
Валентина поморщилась.
– Ах, перестань. Наверняка все знают, что я твоя дочь и что у меня есть дети… Сомневаюсь, что это может повредить твоей репутации.
– А я в этом не уверена! – повысила голос Вероника.
– Не понимаю… Ну почему ты так из-за этого переживаешь?
– Вот когда у тебя появятся внуки, тогда и поймешь, – перебила ее мать.
– Ох, мама… Ты что, в самом деле думаешь, что сеньор Альварадо не знал, что ты бабушка? – Валентина начала горячиться.
Вероника решила не отвечать и переключила свое внимание на детей.
Маленькая Вероника сидела на диване и играла с куклой, совершенно не интересуясь разговором, который происходил на повышенных тонах. А вот Энрико, видно, переживал и часто бросал на взрослых настороженные взгляды. Альберто сосредоточенно глядел в окно.
Из всех внуков Вероника больше всего времени провела со старшим. Иногда она признавалась себе, что и любит больше всех именно его. Но почему Альберто растет таким равнодушным? «Маленькая Вероника, допустим, еще ничего не смыслит, но чем объяснить бесчувствие Альберто?»
– И я считаю, что во всем виновато твое упрямство, – услышала Вероника голос дочери. – Только в нем я вижу причину… Ну, и, пожалуй, еще в том, что ты любишь всем давать советы, всех поучать. Мне думается, что еще до моего приезда у вас были напряженные отношения, а перед самым приездом вы поцапались хорошенько.
– Ах, доченька… – устало сказала Вероника. – Может, все было бы по-другому, если бы дети не подчеркнули лишний раз мой возраст… Не напомнили, что я уже бабушка.
Маленькая Вероника уронила куклу на пол и заплакала. Бабушка подскочила к ней раньше матери.
– Ты моя маленькая!.. Моя хорошенькая… На тебе твою куклу, только не плачь! – уговаривала Вероника внучку.
– Мама, ты только посмотри, как она похожа на тебя, – сказала Валентина, подойдя ближе. – И глазки твои, и губы, и нос…
Вероника счастливо рассмеялась. Казалось, что досада, вызванная детской оплошностью с «бабушкой», рассеялась без следа. Теперь, когда возле нее не было ни одного мужчины, она действительно стала сама собой – бабушкой!
Она улыбнулась, приподняла Веронику и подбросила.
– Вот мы какие!.. Валентина, поверишь, смотрю на нее и будто зеркало передо мной…
* * *
Торжественный ужин не совсем удался. Детям пора было спать.
Первой уложили маленькую Веронику. Альберто и Энрико постелили в бывшей спальне Валентины.
Валентина пожелала детям спокойной ночи, поцеловала их и выключила свет. Теперь можно заняться собой.
Вероника направилась на кухню. Пока не выйдет из ванной дочь, она приберет и вымоет посуду. «А ведь я не очень-то и жалею, что Альварадо нет с нами… – призналась она себе. – Могу полностью ощутить себя бабушкой. Бабушкой, бабушкой! И ведь это настоящее счастье, когда у тебя есть внуки!» Все же Вероника ловила себя на мысли, что ожидает визита или телефонного звонка. Но Альварадо не пришел и не позвонил.
Шум воды в ванной затих. Появилась Валентина в махровом халате Вероники, в том, который и сама Вероника любила и надевала чаще других.
Валентина не стала обматывать голову полотенцем и ее густые влажные после душа волосы были растрепаны.
– Господи… Валентина, ну посмотри, что у тебя на голове… На кого ты похожа!
Дочь отмахнулась.
– Ах, мама… перестань. Я почти целый день была за рулем. К тому же мне не для кого стараться, ведь у меня сейчас нет такого внимательного кавалера, как у тебя.
– Можно подумать, что ты мне завидуешь, – заметила она, почувствовав, что ее укололи слова дочери.
– А почему бы и не позавидовать? – сказала Валентина. – Ты влюбилась в бывшего олимпийского чемпиона, а я связалась с каким-то жалким банковским служащим из провинциального городка. К тому же женатым…
Вероника в запальчивости хотела сказать что-нибудь резкое, но дочь подняла вверх указательный палец.
– Тише, пожалуйста. Дети спят?
Вероника недоумевающе кивнула.
– Надо проверить, – забеспокоилась Валентина.
Женщины пошли по коридору, стараясь ступать бесшумно. Валентина первой приоткрыла дверь спальни.
Из темноты доносилось дружное посапывание детских носиков. Но Валентина посмотрела на мать с тревогой:
– Что-то мне не по себе… – сказала она. – Я не уверена, что наша поездка не скажется на их самочувствии.
Вероника вспомнила, что и она когда-то испытывала по ночам необъяснимое чувство тревоги за здоровье дочери.
– Подойди к ним ближе, проверь, – прошептала Вероника.
Валентина переступила порог. Вероника открыла дверь пошире, чтобы свет из коридора падал в комнату.
– Все в порядке, – Валентина вышла из комнаты. – Пощупала лобики – температуры, кажется, нет, дышат ровно.
Мать и дочь вернулись на кухню.
Вероника как бы невзначай выглянула в окно и изменилась в лице. Слова разочарования и досады чуть не сорвались с ее губ. Особняк Альварадо, окна которого еще недавно ярко светились, был теперь погружен в темноту.
«Неужели этот самоуверенный нахал лег спать?» – подумала Вероника. «А что, если он отправился в какой-нибудь ресторан? Воспользовался тем, что я занята…» У нее защемило сердце.
Вероника испытывала давно забытые чувства. Да, забытые, и потому она приняла их за обычную досаду, гнев. А ведь это была попросту ревность…
– Мама, что с тобой? – от Валентины не ускользнуло состояние матери.
– Что ты сказала?
– Я спросила, что с тобой происходит.
– Да ничего… – небрежно ответила Вероника. Ее рука невольно потянулась к телефону.
– Кому ты собираешься звонить? – воскликнула Валентина.
Не колеблясь больше, Вероника решительно пододвинула к себе аппарат и стала лихорадочно набирать номер Габриэля.
Телефон звонил долго. Наконец в трубке раздался сонный голос Альварадо:
– Какого черта… Алло!
У Вероники отлегло от сердца. Она молча опустила трубку на рычаг.
Валентина посмотрела на мать и отметила, как сияют ее глаза!
– Ну что, мама? Теперь можно спокойно спать? – спросила дочь. – Или будем разговаривать?
– Будем! Разве нам не о чем поговорить?
Прямо посреди кровати стоял поднос, на нем – кофейник и чашки. Вероника налила себе и дочери крепкого кофе.
Валентина сидела рядом и не сводила с нее глаз, откровенно любуясь.
– Какая ты у меня молодая, мамочка. Честное слово!
– Правда? – Вероника просияла.
– Из-за кофе мы не сможем уснуть до утра.
– Ничего, – отозвалась Вероника. – Ты должна мне рассказать, почему приехала сюда да еще с детьми! В середине учебного года!
Валентина некоторое время вертела на ладони чашку.
– Понимаешь, мама… – начала она. – В конце концов мне все надоело, и я подумала, что если не решусь сейчас, то никогда уже не сделаю это…
Мать посмотрела на дочь изучающим взглядом.
– От кого ты убежала? – спросила она. – От Хосе или от твоего Сильвио?
Дочь задумалась.
– Наверное, от них обоих. Но от мужа в первую очередь. Понимаешь, мама… На днях я попросила Хосе посидеть с маленькой Вероникой. Когда вернулась домой, не нашла ни мужа, ни дочери. Представляешь, как я всполошилась?
– Представляю… – Мать вздохнула.
– Я бросилась их искать и случайно встретила соседку, которая мне сказала, что Хосе пошел в университет.
– Он пошел в университет с Вероникой?
– Ну да! Представь себе… Я побежала за ним туда и… – у дочери перехватило дыхание.
Вероника округлила глаза.
– И что же?
– Ну, ничего такого он сделать не успел! – усмехнулась Валентина. – Вокруг полно было людей… Представь себе, стоит посреди университетского двора и любезничает с какой-то своей студенткой! Я сразу поняла, что эта девица давно имеет на него виды: она смотрела на Хосе такими глазами, будто он ее собственность! Да и он был хорош…
Голос дочери задрожал от негодования. Она нервно сцепила пальцы.
– Представляешь, мама? Стоят и строят друг другу глазки! На виду у всех!
– Какой подлец! – возмутилась Вероника. – И что же ты сделала?
– Что, что… Я все время, пока ехала в Мехико, думала – правильно ли поступила… Прости, мне неприятно об этом рассказывать… Понимаешь, я не могла сдержаться, подняла крик… А Хосе набросился на меня, начал выступать: мол, я нарочно прибежала, чтоб опозорить его перед студентами, унизить… ну, тогда я потребовала у него ключи от машины и вот… сама видишь… приехала.
Вероника обдумывала услышанное.
– Ну что ж, девочка моя… – сказала она наконец. – Может, ты и права, может, так и следовало поступить. А что ты имела в виду, когда говорила, что убежала и от Сильвио?
– Ну, здесь все проще и одновременно сложнее, – ответила Валентина.
Вероника подняла брови.
– Говори яснее. Что ты имеешь в виду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
– Дай мне ключ от машины, я заберу детей и поеду к матери.
Хосе побелел. Однако, выронив портфель, он трясущейся рукой полез в карман.
– Ты же не знаешь, ты ничего не знаешь… – быстро забормотал он. – Ты совершенно ничего не знаешь о том, чем я занят, что делаю… Почему ты обвиняешь меня, я ведь не обвиняю тебя, хотя тоже не знаю, что ты делаешь во время этих своих бесчисленных дневных поездок неизвестно куда!.. – Он протянул жене ключи.
– А теперь отдай мне дочь.
Хосе был совершенно уничтожен. Он понял, что жена больше не считает нужным спорить с ним. Ее не интересуют его оправдания.
Хосе передал Валентине сумку с ребенком. Она со злостью посмотрела на мужа.
– Помоги мне. Не видишь разве? Я не могу надеть это на шею…
Валентина прижала к себе дочь и дотронулась до ее головки губами. После того, как ребенок оказался у нее, мать почувствовала облегчение. Она снова посмотрела на подавленного Хосе и вздохнула. На ее глаза неожиданно навернулись слезы.
– Ты будешь очень счастлив, если я уеду, – произнесла Валентина. Она не спрашивала, она утверждала. – У тебя появится масса свободного времени, Хосе, и не нужно будет никому объяснять, куда ты идешь.
Муж лишь промолчал в ответ.
Кто действительно обрадовался поездке, так это Альберто и Энрико. После того, как мальчики вернулись из школы, Валентина написала записку и послала Альберто к учителю.
В записке она предупреждала сеньора учителя, что по семейным обстоятельствам Альберто и Энрико Карреньо некоторое время будут отсутствовать в школе.
Старший сын с радостью выполнил поручение матери, что бывало далеко не всегда. Валентина позвонила в Мехико и предупредила Веронику о том, что завтра к вечеру приедет к ней вместе с детьми.
Когда та решила расспросить о причинах столь неожиданного визита, Валентина ответила, что расскажет обо всем при встрече.
Ближе к вечеру автомобиль, за рулем которого сидела Валентина, въехал в Мехико.
Валентина чувствовала себя усталой, но счастливой. На заднем сиденье расположились дети. Мальчики играли с маленькой Вероникой.
Вероника-бабушка выбежала навстречу. Вслед за ней на крыльцо выскочил Габриэль. Если у хозяйки дома вид был радостный, то у ее гостя скорее растерянный и даже грустный.
Вероника обернулась к Альварадо и потянула его за рукав.
– Габриэль, не смущайся… Давай вместе встретим мою дочь. Я тебя познакомлю с ней, вот увидишь, она у меня просто замечательная! Вы должны понравиться друг другу.
Габриэль пытался вспомнить Валентину – девушку, которая когда-то исподтишка наблюдала за ним, но не мог. Ему совершенно не хотелось знакомиться с ней, взрослой теперь уже женщиной, матерью троих детей. Говоря откровенно, Альварадо это знакомство даже пугало: ему казалось, оно не сулит ничего хорошего, а лишь напомнит о его возрасте и о возрасте женщины, которая сейчас так нравится ему, с которой он проводит теперь все свободное время…
Вероника не подозревала о его мыслях и чувствах, она полагала, что Альварадо разделит с ней радость по поводу приезда дочери.
– Габриэль, ну что же ты?.. – Вероника потянула его за рукав, видя, что сосед замер в нерешительности. – Почему ты не хочешь порадоваться вместе со мной?
– Ты меня, пожалуйста, извини… У вас своя семья, свои заботы… – Он замялся и умолк.
Вероника возмутилась:
– Но ведь мы с тобой все-таки не чужие! Неужели не хочешь даже вообразить, будто моя семья – это немножко и твоя?
Габриэль не отличался проницательностью, но и он понял, что кроется за этими рассуждениями. Вероника не теряла надежды, что он соберется с духом и сделает ей предложение – не сегодня, так завтра.
Альварадо протестующе поднял руки, освобождаясь от цепких пальцев Вероники, и твердой походкой направился в сторону калитки, которая вела на его участок,
– Габриэль! – притопнув, воскликнула Вероника.
Он даже не обернулся.
Вероника почувствовала себя разочарованной. Но постаралась забыть о Габриэле и перевела взгляд на автомобиль, который уже остановился у дома.
Валентина просигналила несколько раз, приветствуя мать.
Из машины выскочили Альберто и Энрико.
– Бабушка, бабушка! – закричали они радостно, устремляясь к ней.
Вероника ждала чего угодно, только не этого. Она побледнела, прижав руку к груди. Ей показалось, будто земля заколебалась у нее под ногами. Ее назвали бабушкой!
К матери уже спешила смеющаяся Валентина.
– А ну – брысь! – скомандовала она детям. – Разгалделись… Наша бабушка вовсе не бабушка, она еще молодая и привлекательная!
Слова дочери подействовали как лекарство. Краска вновь заиграла на щеках Вероники. Хозяйка дома улыбнулась и обняла дочь.
– Привет, мама… – прошептала Валентина. – А почему ты одна? Я думала, ты выйдешь нас встречать вдвоем со своим бывшим олимпийцем…
– Бывший олимпиец только что заявил, что он для нашей семьи совершенно чужой и не хочет нам мешать, – со вздохом призналась Вероника. – Если хочешь, взгляни туда, на его дом… Он наверняка еще на крыльце, смотрит на нас.
– А ты что – боишься даже смотреть в его сторону?
– Просто не хочу, – ответила Вероника. – Я считаю, что вправе обидеться на его слова.
– Нет, мама, так дело не пойдет, – отстранилась Валентина. – Я приехала сюда не только для того, чтобы посидеть с тобой. Я хочу познакомиться с этим человеком, который скрашивает твое одиночество. Пойдем к нему! – И молодая женщина потащила упирающуюся мать к соседнему особняку.
Габриэль Альварадо в самом деле стоял на крыльце. Заметив приближение дам, он хотел скрыться в доме, но не успел. Валентина, смеясь, уже кричала ему:
– Сеньор Альварадо! Добрый день! Что же это вы убегаете? Нет, так не годится… Неужели вы меня боитесь?
Альварадо принужденно улыбнулся и скрепя сердце остался на крыльце.
Шагах в пяти от него Вероника стала как вкопанная.
Валентина поняла, что никакая сила не заставит мать сдвинуться с места.
Оставив Веронику, Валентина приблизилась к Габриэлю.
– Добрый вечер, сеньор Альварадо! – Она схватила обеими руками крепкую ладонь бывшего спортсмена и энергично ее потрясла.
Габриэль вежливо улыбался и, прищурив глаза, рассматривал молодую женщину.
– Здравствуйте, сеньора Карреньо! Здравствуйте, Валентина! Я рад видеть вас в Мехико.
– Ну, зачем же так официально, словно перед вами не дочь женщины, с которой вы проводите свободное время, а какая-нибудь заезжая знаменитость?
Габриэль густо покраснел: Валентина задела его.
– Знаете… я немного взволнован… – запинаясь, пояснил он. – Это хорошо, что вы приехали. Ваша мать так ждала вас.
Стоя неподалеку, Вероника услышала эти слова Альварадо и довольно подумала про себя: «А он, оказывается, не такой уж неотесанный…» Но следующая реплика Габриэля вызвала у нее чувство досады:
– Ну, не буду вам мешать… – сказал он и, повернувшись, скрылся в доме.
Валентина спустилась с крыльца.
– Мама, что ж ты молчала, словно воды в рот набрала? Мне пришлось одной разговаривать с ним.
– За кого ты меня принимаешь? Ты считаешь, я не имею права обидеться?
– А ты не находишь, что обида иногда очень портит нам жизнь?
– Нахожу. Но ничего с собой поделать не могу.
– Возможно, он даже и не подозревает, что обидел тебя? Почему бы нам не пригласить его на ужин?
Вероника посмотрела дочери в глаза.
– Дело в том, что… После того как он в третий раз пригласил меня в ресторан, мы не провели врозь ни одного вечера. Я думаю, он не выдержит и заявится сам или хотя бы позвонит.
– Посмотрим! – понимающе кивнула Валентина.
Женщины вернулись к своему дому.
– Бабушка! Посмотри, что мы тебе привезли! – закричал Энрико, размахивая рисунками, которые он умудрился сделать по дороге, несмотря на тряскую езду.
Вероника прижала внука к себе и, гладя его по стриженой макушке, обратилась к дочери:
– Кстати, Валентина, ты бы объяснила детям…
– Что именно, мама?
– А то, что как только вы появились, они сразу сообщили всему городу, что я бабушка! – в голосе матери слышалась неподдельная обида.
– Смешно! – пожала плечами Валентина. – Неужели ты думаешь, что об этом никто не знает?
– Ну… – запнулась мать. – Во всяком случае я об этом не кричала на каждом углу.
Валентина поморщилась.
– Ах, перестань. Наверняка все знают, что я твоя дочь и что у меня есть дети… Сомневаюсь, что это может повредить твоей репутации.
– А я в этом не уверена! – повысила голос Вероника.
– Не понимаю… Ну почему ты так из-за этого переживаешь?
– Вот когда у тебя появятся внуки, тогда и поймешь, – перебила ее мать.
– Ох, мама… Ты что, в самом деле думаешь, что сеньор Альварадо не знал, что ты бабушка? – Валентина начала горячиться.
Вероника решила не отвечать и переключила свое внимание на детей.
Маленькая Вероника сидела на диване и играла с куклой, совершенно не интересуясь разговором, который происходил на повышенных тонах. А вот Энрико, видно, переживал и часто бросал на взрослых настороженные взгляды. Альберто сосредоточенно глядел в окно.
Из всех внуков Вероника больше всего времени провела со старшим. Иногда она признавалась себе, что и любит больше всех именно его. Но почему Альберто растет таким равнодушным? «Маленькая Вероника, допустим, еще ничего не смыслит, но чем объяснить бесчувствие Альберто?»
– И я считаю, что во всем виновато твое упрямство, – услышала Вероника голос дочери. – Только в нем я вижу причину… Ну, и, пожалуй, еще в том, что ты любишь всем давать советы, всех поучать. Мне думается, что еще до моего приезда у вас были напряженные отношения, а перед самым приездом вы поцапались хорошенько.
– Ах, доченька… – устало сказала Вероника. – Может, все было бы по-другому, если бы дети не подчеркнули лишний раз мой возраст… Не напомнили, что я уже бабушка.
Маленькая Вероника уронила куклу на пол и заплакала. Бабушка подскочила к ней раньше матери.
– Ты моя маленькая!.. Моя хорошенькая… На тебе твою куклу, только не плачь! – уговаривала Вероника внучку.
– Мама, ты только посмотри, как она похожа на тебя, – сказала Валентина, подойдя ближе. – И глазки твои, и губы, и нос…
Вероника счастливо рассмеялась. Казалось, что досада, вызванная детской оплошностью с «бабушкой», рассеялась без следа. Теперь, когда возле нее не было ни одного мужчины, она действительно стала сама собой – бабушкой!
Она улыбнулась, приподняла Веронику и подбросила.
– Вот мы какие!.. Валентина, поверишь, смотрю на нее и будто зеркало передо мной…
* * *
Торжественный ужин не совсем удался. Детям пора было спать.
Первой уложили маленькую Веронику. Альберто и Энрико постелили в бывшей спальне Валентины.
Валентина пожелала детям спокойной ночи, поцеловала их и выключила свет. Теперь можно заняться собой.
Вероника направилась на кухню. Пока не выйдет из ванной дочь, она приберет и вымоет посуду. «А ведь я не очень-то и жалею, что Альварадо нет с нами… – призналась она себе. – Могу полностью ощутить себя бабушкой. Бабушкой, бабушкой! И ведь это настоящее счастье, когда у тебя есть внуки!» Все же Вероника ловила себя на мысли, что ожидает визита или телефонного звонка. Но Альварадо не пришел и не позвонил.
Шум воды в ванной затих. Появилась Валентина в махровом халате Вероники, в том, который и сама Вероника любила и надевала чаще других.
Валентина не стала обматывать голову полотенцем и ее густые влажные после душа волосы были растрепаны.
– Господи… Валентина, ну посмотри, что у тебя на голове… На кого ты похожа!
Дочь отмахнулась.
– Ах, мама… перестань. Я почти целый день была за рулем. К тому же мне не для кого стараться, ведь у меня сейчас нет такого внимательного кавалера, как у тебя.
– Можно подумать, что ты мне завидуешь, – заметила она, почувствовав, что ее укололи слова дочери.
– А почему бы и не позавидовать? – сказала Валентина. – Ты влюбилась в бывшего олимпийского чемпиона, а я связалась с каким-то жалким банковским служащим из провинциального городка. К тому же женатым…
Вероника в запальчивости хотела сказать что-нибудь резкое, но дочь подняла вверх указательный палец.
– Тише, пожалуйста. Дети спят?
Вероника недоумевающе кивнула.
– Надо проверить, – забеспокоилась Валентина.
Женщины пошли по коридору, стараясь ступать бесшумно. Валентина первой приоткрыла дверь спальни.
Из темноты доносилось дружное посапывание детских носиков. Но Валентина посмотрела на мать с тревогой:
– Что-то мне не по себе… – сказала она. – Я не уверена, что наша поездка не скажется на их самочувствии.
Вероника вспомнила, что и она когда-то испытывала по ночам необъяснимое чувство тревоги за здоровье дочери.
– Подойди к ним ближе, проверь, – прошептала Вероника.
Валентина переступила порог. Вероника открыла дверь пошире, чтобы свет из коридора падал в комнату.
– Все в порядке, – Валентина вышла из комнаты. – Пощупала лобики – температуры, кажется, нет, дышат ровно.
Мать и дочь вернулись на кухню.
Вероника как бы невзначай выглянула в окно и изменилась в лице. Слова разочарования и досады чуть не сорвались с ее губ. Особняк Альварадо, окна которого еще недавно ярко светились, был теперь погружен в темноту.
«Неужели этот самоуверенный нахал лег спать?» – подумала Вероника. «А что, если он отправился в какой-нибудь ресторан? Воспользовался тем, что я занята…» У нее защемило сердце.
Вероника испытывала давно забытые чувства. Да, забытые, и потому она приняла их за обычную досаду, гнев. А ведь это была попросту ревность…
– Мама, что с тобой? – от Валентины не ускользнуло состояние матери.
– Что ты сказала?
– Я спросила, что с тобой происходит.
– Да ничего… – небрежно ответила Вероника. Ее рука невольно потянулась к телефону.
– Кому ты собираешься звонить? – воскликнула Валентина.
Не колеблясь больше, Вероника решительно пододвинула к себе аппарат и стала лихорадочно набирать номер Габриэля.
Телефон звонил долго. Наконец в трубке раздался сонный голос Альварадо:
– Какого черта… Алло!
У Вероники отлегло от сердца. Она молча опустила трубку на рычаг.
Валентина посмотрела на мать и отметила, как сияют ее глаза!
– Ну что, мама? Теперь можно спокойно спать? – спросила дочь. – Или будем разговаривать?
– Будем! Разве нам не о чем поговорить?
Прямо посреди кровати стоял поднос, на нем – кофейник и чашки. Вероника налила себе и дочери крепкого кофе.
Валентина сидела рядом и не сводила с нее глаз, откровенно любуясь.
– Какая ты у меня молодая, мамочка. Честное слово!
– Правда? – Вероника просияла.
– Из-за кофе мы не сможем уснуть до утра.
– Ничего, – отозвалась Вероника. – Ты должна мне рассказать, почему приехала сюда да еще с детьми! В середине учебного года!
Валентина некоторое время вертела на ладони чашку.
– Понимаешь, мама… – начала она. – В конце концов мне все надоело, и я подумала, что если не решусь сейчас, то никогда уже не сделаю это…
Мать посмотрела на дочь изучающим взглядом.
– От кого ты убежала? – спросила она. – От Хосе или от твоего Сильвио?
Дочь задумалась.
– Наверное, от них обоих. Но от мужа в первую очередь. Понимаешь, мама… На днях я попросила Хосе посидеть с маленькой Вероникой. Когда вернулась домой, не нашла ни мужа, ни дочери. Представляешь, как я всполошилась?
– Представляю… – Мать вздохнула.
– Я бросилась их искать и случайно встретила соседку, которая мне сказала, что Хосе пошел в университет.
– Он пошел в университет с Вероникой?
– Ну да! Представь себе… Я побежала за ним туда и… – у дочери перехватило дыхание.
Вероника округлила глаза.
– И что же?
– Ну, ничего такого он сделать не успел! – усмехнулась Валентина. – Вокруг полно было людей… Представь себе, стоит посреди университетского двора и любезничает с какой-то своей студенткой! Я сразу поняла, что эта девица давно имеет на него виды: она смотрела на Хосе такими глазами, будто он ее собственность! Да и он был хорош…
Голос дочери задрожал от негодования. Она нервно сцепила пальцы.
– Представляешь, мама? Стоят и строят друг другу глазки! На виду у всех!
– Какой подлец! – возмутилась Вероника. – И что же ты сделала?
– Что, что… Я все время, пока ехала в Мехико, думала – правильно ли поступила… Прости, мне неприятно об этом рассказывать… Понимаешь, я не могла сдержаться, подняла крик… А Хосе набросился на меня, начал выступать: мол, я нарочно прибежала, чтоб опозорить его перед студентами, унизить… ну, тогда я потребовала у него ключи от машины и вот… сама видишь… приехала.
Вероника обдумывала услышанное.
– Ну что ж, девочка моя… – сказала она наконец. – Может, ты и права, может, так и следовало поступить. А что ты имела в виду, когда говорила, что убежала и от Сильвио?
– Ну, здесь все проще и одновременно сложнее, – ответила Валентина.
Вероника подняла брови.
– Говори яснее. Что ты имеешь в виду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51