– Дандас! – повторил за нею Роберт. – Ты бегала к Дандасу спрашивать обо мне?
– Только потому, что я ужасно беспокоилась. Я чувствовала, что все это время ты работал на него, а вовсе не был в тюрьме. Я постоянно думала о том, что случилось с тобой в Париже, и хотела знать правду. Я имею на это право. Я твоя Роберт схватил Изабеллу за плечи, повернул к себе. Никогда Изабелла не видела его таким рассерженным.
– Что сказал тебе Дандас обо мне и что ты выболтала этому проклятому французу? Отвечай, Изабелла! Что ты говорила ему?
– Нет, конечно, ничего. Почему ты так обращаешься со мной? Что я сделала?
– Ради Бога, как ты могла поступить так глупо? Разве ты не понимаешь, что могла причинить много вреда мне и другим?
– Я ему ничего об этом не сказала, совсем ничего. Клянусь, не говорила.
– Просто позволила ему любить себя, пока меня не было рядом?
– Нет, Роберт, нет. Как ты можешь так думать обо мне, как ты можешь? Ты мне больше не доверяешь?
Он сильно сжимал ее плечи и смотрел в большие глаза, бестрепетно ответившие на его взгляд. Потом вдруг он отпустил ее, почувствовав отвращение к самому себе.
– Боже мой, что я делаю! Столько времени в разлуке и ссоримся из-за пустяка.
– Я не хочу ссориться, – дрожащим голосом сказала она.
– Послушай меня, Изабелла, я когда-то был влюблен в Лейлу Вернон, но это было много, много лет тому назад и ничего не значило, ничего, по сравнению с тем, что я чувствую к тебе. Ты должна это понимать.
– Да, я понимаю, но ты все-таки не хочешь доверять мне, Роберт. Ты мне ничего не рассказываешь, даже после того, что случилось в Париже. Получается, что ты живешь двумя жизнями, и я только в одной из них.
– Я ничего не рассказываю ни тебе, ни Мэриан, потому что это может быть опасно для вас, – устало сказал он. – Лучше, если вы ничего не будете знать.
– Словечко здесь, словечко там, а там глядишь, их можно собрать, как звенья одной цепи.
– Это Дандас тебе сказал? – Роберт слабо улыбнулся. – Осторожность никогда не помешает.
– Извини, я не подумала… Я больше никогда не пойду в Дункан-Хаус.
Изабелла повернулась к туалетному столику, ее руки так дрожали, что она едва могла расстегнуть застежку ожерелья из бриллиантов и изумрудов. Роберт смотрел, как она кладет в шкатулку ожерелье и серьги.
– Разве я не дарил тебе браслет вместе с серьгами? – спросил Роберт просто, чтобы не молчать. – Почему ты его не носишь?
Вопрос застиг ее врасплох, и все вылетело из головы, и тогда Изабелла прибегла к глупой лжи, о которой почти сразу же пожалела.
– Застежка была слабой. Я боялась потерять его и отнесла назад ювелирам.
Роберт нахмурился.
– Я должен поговорить об этом с мистером Караутерсом.
– Нет, Роберт, не надо. Это не имеет значения. Скоро я получу его обратно. Я совсем не сержусь и не беспокоюсь из-за этого.
– Хорошо.
Изабелла провела гребнем по распущенным волосам, и от этого жеста ее грудь напряглась под низко вырезанным сатиновым пеньюаром. Затаенный гнев в душе Роберта прорвался во всепоглощающем желании, и внезапно он схватил Изабеллу и обнял, сильно прижимая к себе, испытывая жгучий огонь страсти. Изабелла замерла в его объятиях, но он взял ее на руки и, освобождая ее плечи из ночной рубашки, отнес на кровать. Изабелла хотела наказать Роберта холодностью, но не смогла сопротивляться, забыв о ссоре. И волна страсти унесла их обоих в заоблачную даль.
Позже, когда Изабелла лежала в объятиях мужа, прижавшись к нему, Роберт долго не мог сомкнуть глаз. Прошлой зимой ему показалось, что они стали ближе друг к другу, что Изабелла больше не была испуганной, несчастной девушкой, которой он посочувствовал, а стала женщиной, полюбившей его ради него самого, а не из-за того, что он мог дать ей. Тогда Роберт уверился в этом полностью. Теперь же он сожалел о приступе гнева и ревности. Скоро, когда заслушают и обсудят отчет о его работе, Роберт освободится на какое-то время и преподнесет Изабелле подарок, о котором давно думал. Изабелла пошевелилась рядом, Роберт повернулся, чтобы поцеловать жену.
– Ты больше не сердишься на меня, – сонно пробормотала она.
– Должен бы сердиться, глупенькая девочка, но нет сил сердиться.
– Я не глупенькая девочка. А ты будешь рассказывать мне о своих делах? Не заставишь меня терзаться догадками?
– Я тебе буду рассказывать только то, что тебе можно знать, не более того.
Изабелла приподнялась.
– Это нечестно.
– Спи. Завтра у меня долгий трудный день, но потом у меня для тебя приготовлен сюрприз.
– Какой? Он мне понравится?
– Надеюсь.
Руки Роберта пробежали по стройному телу Изабеллы, и она задрожала. Ее губы нашли его рот, желание вспыхнуло в них обоих, полнокровное, сладостное и всепоглощающее.
В течение следующих нескольких дней Изабелла почти не видала Роберта. Все время он проводил в Министерстве иностранных дел в дискуссиях, касающихся того, что он видел и слышал во Франции.
Стояло удивительно красивое лето. Солнце сияло каждый день, и все наслаждались теплом. Трудно было поверить в угрозу войны, хотя в стратегических пунктах были расставлены сигнальщики, как во времена Армады, чтобы предупредить о приближении врага. Пленные французы в Дувре утверждали, что Бонапарт собрался праздновать Рождество в Уайтхолле. Британский флот в это время нес сторожевую службу в проливе Ла-Манш, а Нельсон отплыл в Средиземное море, блокировав французский флот в Тулоне.
В один из вечеров Генри Дандас ужинал у них, а потом удалился с Робертом в его кабинет. То, что они обсуждали в тот вечер, никто кроме них и Уильяма Питта не должен был знать.
– Существует заговор с целью убийства Бонапарта, – сказал Роберт. – От осведомленных лиц мне известно, что если сейчас ему захотелось стать Первым Консулом пожизненно, то в следующем году он намерен короноваться как император. Это вызвало большое возмущение республиканцев, но я мало что смог выяснить на этот счет.
– Увенчается ли покушение успехом?
– Сомневаюсь. Замешано слишком много глупцов, слишком много тех, кто не умеет держать язык за зубами. Однако я знаю точно, что если в заговор будут вовлечены роялисты и члены наших групп и Фуше разнюхает об этом, то последует шквал арестов и казней, и самое худшее – все эти противники Бонапарта объединятся против нас. Они могут ненавидеть и бояться жесткого правления Бонапарта, но он многое сделал для восстановления порядка после хаоса и ужасов революции, и они за это ему благодарны. Если Бонапарт будет убит, снова наступит анархия.
– А последний дьявол еще хуже, чем первый, а? Не поехать ли вам туда еще раз, попозже? Выяснить еще что-нибудь с помощью преданных вам людей?
– Нет, не сейчас, – твердо сказал Роберт. – По той причине, что, кажется, мне грозит разоблачение. В этот раз слишком много было ситуаций, когда лишь ничтожная случайность спасала меня от разоблачения. И, кроме того, повторяю вам снова, я женатый человек, лорд, надеюсь иметь детей, это было бы несправедливо по отношению к моей жене. Я был бы рад послужить своей стране иным образом. Это вы вправе потребовать от меня.
– И вы думаете, что такая жизнь принесет вам удовлетворение, мой друг? – недовольно спросил Дандас.
– Почему нет?
– Я знаю вас, знал вашего отца и когда-то деда. В вас есть некое качество, Роберт. При всем вашем спокойствии вас не удовлетворяет то, что нравится большинству мужчин. Вы не созданы для тихого семейного счастья, к которому стремятся другие.
– Вы ошибаетесь, сэр. На этот раз я принял решение. Я нашел то, что искал, и счастлив этим.
– Хорошо, посмотрим. А сейчас, к сожалению, мне пора идти. Не следует злоупотреблять гостеприимством вашей жены и сестры.
– Есть еще один вопрос, который надо обсудить, прежде чем вы уйдете. У меня есть основания полагать, что этот безумный заговор направляется и поддерживается с Даунинг-стрит.
– О Боже мой! – взорвался Дандас. – Я всегда думал, что премьер-министр не совсем идиот. Но стоит только представить, как французы воспользуются этим фактом, если он всплывет на поверхность! И король все еще отказывается вернуть Питта к власти! Мы можем только молить Бога, чтобы его постиг очередной приступ безумия, прежде чем станет слишком поздно!
Государственный муж был очень любезен, прощаясь. Он взял руку Изабеллы и сказал с улыбкой:
– Вот видите, моя дорогая, я сдержал свое обещание. Он к вам вернулся целым и невредимым.
– До следующего раза, – сухо заметила Изабелла. – Я не совсем верю вашим обещаниям, лорд, я слишком хорошо знаю Роберта.
– Может быть, следующего раза и не будет, – весело ответил он. – Вполне вероятно, что мы даже выиграем эту войну.
На этой же неделе, когда Роберт был так занят, принесли толстый пакет, адресованный Изабелле, и она сразу же догадалась, что это от Перри для Венеции. Она уже не раз выполняла роль почтальона, и теперь отправила пакет с Эдуардом, сопроводив запиской к Венеции, и тот вернулся с письмом. Изабелла переправила его Перри, не без беспокойства, размышляя, что могли задумать влюбленные.
Наконец, Роберт покончил с делами в Уайтхолле и освободился на некоторое время, как и надеялся.
– Оденься соответствующим образом, – сказал он однажды утром, – мы проведем день за городом.
– Правда? Куда мы едем? – с любопытством спросила Изабелла. – Это далеко?
– Нет, не далеко. Там есть река. Мы поедем в фаэтоне, я сам буду править.
– Можно я возьму Рори?
– Возьми, если хочешь, но постарайся проследить, чтобы он не упал в воду. Я отказываюсь нырять и вылавливать его.
– Я и не подумала бы просить об этом, – с шутливым высокомерием заметила Изабелла. – Я нырну сама.
– В таком случае мне придется спасать вас обоих. Нет, спасибо.
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись, живо вспомнив то тревожное утро в Гленмуре.
– Не заставляй меня ждать слишком долго, любовь моя. Это не светский прием. Там не будет никого, кроме нас с тобой.
Изабелла оделась очень быстро, выбрав простое платье из ситца с цветочным рисунком, широкополую шляпу, завязывающуюся под подбородком, и кашемировую шаль мягких сочных тонов – последний крик моды летнего сезона.
Роберт поджидал жену. Он помог ей подняться на высокое сиденье, водрузил Рори ей на колени и сам устроился рядом. Ян отвязал лошадей, и они отъехали быстрым аллюром.
К полудню проехали через Мэйденхед, а затем свернули на дорогу к небольшому городку Хенли на берегу реки с его красивой церковью и богадельнями. Старики и старушки вышли посмотреть на них. Роберт остановился у постоялого двора, чтобы дать отдохнуть лошадям, и принес Изабелле лимонад, а себе домашнего пива. Потом они снова двинулись в путь. Осторожно проехав по узкой извилистой улочке, выбрались на оксфордскую дорогу. Проехав примерно милю, Роберт свернул на узкую дорогу, поросшую травой, а потом въехал в чугунные кованые ворота. Они проскакали рысью по длинной, посыпанной песком, подъездной аллее, окаймленной лесом с обеих сторон, и оказались перед белым домом, одна стена которого была увита розами.
– Мы приехали к кому-то в гости? – спросила заинтригованная Изабелла.
– Нет.
Появился пожилой человек, с уважением притронулся к краю шляпы и подошел взять поводья.
– Очень рады вас видеть, лорд, – сказал он с сильным шотландским акцентом.
– Все в порядке, Ангус?
– Да, лорд, вполне, хотя в саду многовато работы для одной пары рук.
– Подумаем, что можно сделать.
Роберт помог Изабелле спуститься, лошадей увели, и они поднялись по широким ступеням. Дверь открылась, экономка, в опрятном темном платье, приветствовала их реверансом.
– Добро пожаловать, лорд, – сказала она, – все готово, как вы приказывали.
– Спасибо, Мораг. Я знал, что могу вам довериться. Изабелла, это миссис Мораг Кинси, она много лет назад была моей няней в Гленмуре и потом занималась хозяйством в этом доме.
– Вы выбрали хорошую жену, мистер Роберт, – сказала старая женщина, разглядывая Изабеллу. – Добро пожаловать в Сабрина-Хаус, леди.
– Вы приготовили что-нибудь поесть? – спросил Роберт. – Мы умираем с голода после долгой дороги.
– Да, в столовой накрыто, сэр. Может быть, леди хочет освежиться, привести себя в порядок?
– Пока нет, – ответила Изабелла. – Сначала я хочу все посмотреть. Что это за дом, Роберт? Почему ты никогда не говорил мне о нем?
Рори уже бегал по большому холлу. Он исчез в дальнем конце, а Изабелла пошла вслед за ним.
– Мы поедим немного позже, – торопливо сказал Роберт и присоединился к Изабелле. Она уже входила в гостиную, расположенную в задней части дома. Отсюда открывался вид на лужайку, вдали блестела серебристая лента реки.
Дом был построен примерно сто лет назад. В нем было просторно и прохладно. Он был изящным, даже изысканным, но еще не полностью меблированным. Изабелла вышла через стеклянную дверь и оглянулась.
– Как красиво. Это твой дом, Роберт?
– Нет. – Роберт улыбнулся, глядя на Изабеллу. – Он твой.
– Мой? – Она удивленно смотрела на мужа. – Мой, но этого не может быть!
– Почему?
– Не знаю. Это кажется невозможным.
– Дом станет твоим, как только стряпчие оформят все бумаги. Вот только он не полностью обставлен. Но я подумал, ты сама захочешь придать ему окончательный облик.
– Я еще не могу поверить в это, – удивленно сказала Изабелла. – Ты его купил специально для меня?
– Не совсем так. – Роберт обнял ее за плечи. – Я умираю от голода. Пойдем поедим и я тебе все расскажу об этом доме.
Мораг подала простой завтрак: холодный цыпленок, говядина и ветчина, немного свежего салата, только что испеченный хлеб и деревенское масло, творожный сыр и несколько свежих персиков, последних этих летом. Роберт наполнил бокалы вином и рассказал всю историю, пока они ели:
– Этот дом принадлежал нашей двоюродной бабушке, старой фурии. Помню, как мы ненавидели ее визиты в Гленмур. Она готова была драть нам уши за малейшую провинность. Бабушка дожила до очень преклонного возраста, становясь все более сварливой, а когда умерла несколько лет назад, то, к моему большому удивлению, оставила этот дом и все, что имела, мне. Сначала я подумывал, не продать ли его. Спросил Мэриан, хотелось бы ей жить здесь, и она сразу же отказалась. У нее предубеждение: она не хочет жить рядом с водоемом. Верно, конечно, что временами Темза выходит из берегов, но, насколько мне известно, вода никогда не достигала дома. Долгое время за домом не следили, поэтому я решил привести его в порядок, поселил здесь Ангуса и Мораг, а потом был слишком занят, чтобы уделять дому внимание, пока не женился на тебе.
– Ты мне об этом никогда не рассказывал, – с упреком заметила Изабелла.
– Потому что вопрос с домом был еще не решен, но прошлой зимой я кое-что понял. С Мэриан все-таки трудно ужиться.
– Я никогда не жаловалась, – быстро вставила Изабелла.
– Нет, но я подумал, что до Гленмура ехать далеко, и посещать замок мы можем лишь время от времени, тогда как Сабрина-Хаус может стать очень приятным убежищем от городской жизни для нас обоих.
«И для наших детей». Изабелла догадалась, что Роберт подумал это, но не произнес вслух.
– Что ты об этом думаешь? – спросил Роберт, очищая персик и кладя ей на тарелку. – Тебе хотелось бы проводить здесь время?
– Думаю, что это самый чудесный дом, который я когда-нибудь видела, и хотела бы обойти его весь, от кухни до чердака.
– Мораг тебе все покажет, ей это доставит удовольствие, а я пока допью вино и вздремну в саду.
– Предупреждаю тебя, я начинаю составлять список.
– Очень хорошо. Потом мы посмотрим его вместе.
Изабелла помолчала, хмуро поглядывая на мужа.
– Роберт, ты уверен, что Мэриан не захочет жить здесь? Она будет… ревновать, что ты отдал мне этот дом?
– Разумеется, не будет, – непринужденно ответил он. – Ей был дан шанс, и она отказалась. С тех пор она никогда не упомянула о нем.
Изабелла далеко не была так уверена, но чувствовала себя слишком счастливой, чтобы беспокоиться об этом. Поэтому пока Роберт прохлаждался в саду, поглядывая на Рори, шнырявшего в тростнике на берегу реки в поисках крысы, Изабелла исследовала каждый уголок дома. Она обнаружила, что дом гораздо больше, чем ей показалось. Здесь была и довольно большая комната для гостей, и комната, которая вполне могла бы служить детской. Большинство комнат еще не были обставлены. Только в хозяйской спальне уже была застелена красивая кровать под пологом на четырех столбиках с вышитыми льняными занавесками.
– Мы всегда держим ее наготове, – объяснила Мораг. – Иногда, когда мистер Роберт приезжал сюда проследить, как продвигаются работы, он ночевал здесь.
Пожилая женщина, с большим житейским опытом в ведении хозяйства, и Изабелла сразу же нашли общий язык. Изабелла прошла хорошую школу у миссис Бедфорд и задавала разумные вопросы.
– Она не похожа на этих хорошеньких молодых леди, у которых в голове только танцы да красивые платья, – одобрительно говорила потом Мораг, беседуя с Ангусом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56