Он зарычал и уже готов был обрушиться на своего обидчика, но друзья удержали его.
Только теперь Изабелла осознала, что ее спасителем был Люсьен. Он был в маске, но она сразу же узнала его. Люсьен в коричнево-золотом костюме выглядел совсем как юный флорентийский князь времен эпохи Возрождения. У нее перехватило дыхание от удивления и чувства вины. Она совсем не ожидала увидеть его здесь и, по правде говоря, избегала его со времени своего дня рождения.
– Вы, конечно, здесь не одна, – сказал Люсьен.
– Нет, конечно. Я здесь со своим братом. Мы ужинали, потом я пошла покормить рыбок.
Ги выскочил из-за стола, увидев их вместе, но Люсьен улыбнулся ему.
– Могу я увести вашу сестру ненадолго? – непринужденно спросил он. – Я впервые в этих садах, думаю, Изабелла тоже. Я верну ее вам в целости и сохранности, обещаю.
Ги колебался, а Изабелла быстро сказала:
– Мы только немного погуляем, пока вы заканчиваете ужин.
– Мы с Ги старые друзья, – сказал Люсьен, – вы не знали? Он доверит вас моим заботам, правда, Ги?
– Конечно, только не гуляйте слишком долго. Мы будем ждать вас здесь.
Они стали прогуливаться вместе, и на смену печали и разочарованию пришли радость и восторг. Воздух был напоен сладким ароматом ночных цветов, между деревьями висели разноцветные фонарики. Люсьен взял Изабеллу под руку, и она задумалась: почему само его присутствие, прикосновение его руки заставляют сердце биться сильнее?
Скоро они пришли на берег Темзы. По реке взад и вперед сновали ялики, некоторые с зажженными фонарями, и казалось, что по темной воде скользят звездочки.
Изабелла вдруг сказала:
– Очень нехорошо с вашей стороны было посылать мне те пуговицы. Я не знала, как объяснить, откуда они взялись.
– Это была маленькая шутка, которую, как я надеялся, вы должны были оценить. Вы рассказали мужу о нашей первой встрече?
– Нет.
– Почему, Изабелла, почему? Вы боитесь его гнева? А может, это из-за того, что теперь вам известно, как безумно я люблю вас?
– Вы не должны так говорить.
– Вы можете останавливать меня, но это правда.
– Нет, Люсьен.
Изабелла отошла от него, но молодой человек не отставал.
– Уже давно я хотел сказать вам это, но вы начали избегать меня.
– Я не стану слушать.
– Вы должны меня выслушать.
Люсьен схватил Изабеллу за руку и повернул к себе лицом. Они подошли к одной из затейливых скамей, которыми изобиловал сад, – небольшая каменная скамья под куполом на изящных колоннах. Люсьен заставил ее сесть рядом с собой.
– Мы полюбили друг друга на том уединенном берегу, где вы спасли мою жизнь, и любовь между нами еще существует, не так ли?
– Я не знаю, Люсьен, – срывающимся голосом проговорила Изабелла, – не знаю.
– Знаете, только боитесь признаться самой себе.
– Люсьен, я замужем за хорошим человеком. Я не могу предать его. Я не могу сделать ничего, что могло бы причинить ему боль.
Люсьен помолчал, потом медленно произнес:
– Даже если он предает вас? Вы знаете, что он был любовником Лейлы Вернон?
Изабелла взглянула на Люсьена, прежде чем ответить.
– Мне об этом рассказывали, но даже если и был, то очень давно.
– Вы в этом так уверены? Он не мальчик, Изабелла, и не святой. Может быть, ему нужно гораздо больше, чем вы ему даете.
Мысль об этом беспокоила Изабеллу не раз, и теперь она отстранилась от Люсьена в мучительных сомнениях и нерешительности, тогда как он придвигался к ней все ближе, шепча тихо, но настойчиво:
– Вы говорите, что не можете обманывать его, а он вас разве не обманул? Что вы на самом деле знаете 6 нем? Что за поездки он совершает в такой тайне? Рассказывал он вам об этом? Вам не было интересно узнать, чем он занимается? Он агент британской разведки, Изабелла, шпион, сеющий смерть на своем пути.
– Я вам не верю, – горячо возразила она. – Я знаю людей, с которыми он работает, я встречалась с ними. Откуда вам известны такие подробности?
– О, мы знаем. Можете быть уверены.
– Кто это мы?
– У шевалье есть друзья в Париже, и теперь, когда установился мир, он обменивается с ними письмами.
– Не является ли шпионом сам шевалье, если располагает такой секретной информацией? – сердито заметила она.
– Как вы можете говорить такое? Во время революции он потерял все, что было для него дорого, но у него есть возможность узнавать о таких вещах. – Люсьен обнял Изабеллу, прижимая к себе. – Поверьте мне, я не хотел говорить вам об этом, но теперь должен сказать. Что вы можете чувствовать к человеку, замышляющему преступления и убийства? Можете ли вы одобрить это? Я не верю. Разве вы не помните, что объединяло нас в той маленькой черной хижине? Те моменты блаженства, которые принадлежат только нам?
В ушах у нее звучал его голос, тихий, обольщающий. Люсьен повернул к себе ее лицо и нежно поцеловал, сначала осторожно, потом все с большей силой, и в следующее мгновение она утонула в обволакивающей неге. Но вдруг Изабелла оттолкнула Люсьена от себя.
– Нет, Люсьен, нет, мы не должны.
Но он уже почувствовал ее трепет, почувствовал, как откликнулись ее губы, решил, что теперь может подчинить ее себе, и, не медля, воспользовался этим преимуществом.
– Вы никогда не задумывались, почему он так поспешно, так неожиданно женился на вас? Вы француженка, у вас должны быть связи с родиной. Когда снова начнется война, а она начнется, он будет использовать вас, как использовал других, – нашептывал Люсьен, отравляя ее ядом своих слов, видя слезы в ее глазах и дрожащие губы.
Он прижал Изабеллу к себе еще крепче, и она почувствовала, как земля уплывает из-под ног, когда он поцеловал ее шею, грудь под муслиновой косынкой и потом снова губы. Дыхание их смешалось… Но Люсьен недооценил силы характера Изабеллы, ее преданность человеку, который так много дал ей, когда она нуждалась в этом больше всего. Изабелла вдруг испугалась, ужасно испугалась не только его, но и себя.
Решительно высвободившись из объятий, она изо всех сил оттолкнула Люсьена от себя так, что он чуть не упал со скамьи. Вскочив на ноги, Изабелла побежала, не разбирая дороги, по тропе, всхлипывая, пока не наткнулась на человека, быстро шедшего ей навстречу. Она стала отбиваться от него, но услышала успокаивающий голос Роберта:
– Не дерись со мной, Изабелла, со мною ты в полной безопасности.
Роберт ушел с ужина вскоре после одиннадцати, и Дандас благодушно улыбнулся, когда он стал извиняться.
– У нашего друга красивая молодая жена, и еще года не прошло, как он женился, – шутливо обратился он к собравшимся. – Нужно простить его за то, что он нас покидает.
Роберт нанял лодку, чтобы переправиться через Темзу, и вошел под сень деревьев. Здесь встретил одного из друзей Ги, и тот сказал ему, что Изабелла пошла погулять с джентльменом, которого, кажется, неплохо знает.
– Вы знаете, кто это был?
– К сожалению, нет, сэр. Он был в костюме и под маской, как и все мы, но я уверен, что Ги знает его. – Молодой человек сделал неопределенный жест. – Кажется, они пошли по этой дорожке к реке.
– Понятно, спасибо.
Это мог быть кто-нибудь из их общих знакомых. Не было причин беспокоиться, но почему-то Роберт тревожился. Он ходил по разным аллеям, нетерпеливо поглядывая на группки гуляющих, которые попадались ему на пути, и уже пошел по дорожке, ведущей от реки, как вдруг заметил купол с каменной скамьей, и, несмотря на сгустившиеся сумерки, узнал костюм пастушки. Он видел, как две фигуры слились в страстном объятии, и ускорил шаги. Потом она оттолкнула от себя мужчину и побежала прочь, прямо к Роберту.
Изабелла уцепилась за мужа, она дрожала и задыхалась, и он крепко обнял ее.
– Что такое? Что случилось? Этот парень напал на тебя?
– Да, – выдохнула она, потом покачала головой. – Нет, нет, не совсем. Не знаю, что я говорю. Думаю, он был немного пьян.
– Кто это?
– Не знаю, – солгала она. – Кто-то из компании. Не думаю, что на уме у него было что-нибудь плохое. Это просто сумасшествие, но он испугал меня.
Мужчина уже растворился в темноте. Напрасно было его искать. Роберт подумал, что Изабелла, наверное, выгораживала кого-нибудь из друзей Ги.
Изабелла сказала дрожащим голосом:
– Мэриан была права. Это ужасное место. Лучше бы я никогда сюда не приходила. Поедем домой прямо сейчас.
– Почему бы и нет. Я оставлю записку для Ги, что мы уехали.
Хоть Ночь и была теплой, Изабелла так дрожала, что он набросил на нее красный плащ, который прихватил с собой ради маскарада.
В лодке Изабелла молчала, ее лицо казалось очень бледным в свете фонаря. Когда они переплывали через реку, фейерверк взорвался водопадом золотых звезд, потом последовали другие залпы, и скоро все ночное небо было расцвечено огнями.
У ступеней Вестминстерского аббатства возвращающихся поджидали носильщики портшезов. Роберт подозвал двоих, и те с готовностью подбежали, чтобы отвезти их на Арлингтон-стрит.
Слуги еще не ложились, их ждал поднос с кофе.
– Пожалуй, я пойду сразу лягу спать, – устало сказала она.
– Подожди минутку. – Роберт налил кофе, добавил немного бренди и принес ей. – Сначала выпей это. Это придаст тебе сил. Мне кое-что нужно тебе сказать.
Изабелла отпила кофе и порадовалась успокаивающему теплу.
– Что такое, – спросила она.
– То, что, я надеюсь, тебе понравится. Мы едем в Париж.
– Париж!
«А вдруг это каким-то образом связано с тем, на что намекал Люсьен?? Получил ли он приказ от людей, с которыми ужинал?» Она быстро спросила:
– Отдых или работа?
– Только отдых и развлечения, надеюсь, – удивленно ответил Роберт. – Сейчас у меня нет дел во Франции. Тебе нравится эта идея?
– О да, очень.
Изабелла поставила свою чашку. Уехать сейчас, сбежать от Люсьена, от приятного, но непредсказуемого общества, где перемешивались и удовольствие, и грех, – открывалась возможность попасть в более спокойный, безопасный мир.
Изабелла спросила:
– Мэриан поедет с нами?
– Об этом я не думал, но могу спросить ее, – ответил Роберт с некоторым сомнением в голосе.
– Это обязательно? Мне бы так хотелось, чтобы были только ты и я.
– Она будет, наверное, очень разочарована.
– Пожалуйста, Роберт.
Он улыбнулся.
– Хорошо, пусть будет так. Второй медовый месяц мы проведем в твоей родной стране.
– Чудесно! – Изабелла подбежала, обвила руками его шею и обняла. – Спасибо, Роберт.
Роберт поцеловал ее в макушку и, поднимаясь вместе с Изабеллой по лестнице, размышлял, все ли она рассказала ему и кто это так страстно обнимал ее. Замечания Мэриан, которые он отмел как бессмысленные, теперь снова пришли ему на ум, и вместе с ними душевный разлад. Но он ни о чем не стал расспрашивать. Если с Изабеллой был Люсьен де Вож и она оттолкнула его с такой решительностью, то этого было достаточно.
Этим же вечером в дорогих апартаментах шевалье, как раз рядом с Хаф-Мун-стрит, Люсьен устало опустился на диван и с благодарностью принял предложенный бокал коньяка.
– Она ничего не знает, – равнодушно сказал Люсьен. – Совсем ничего. Очевидно, муж ей не доверяет. Я использовал шоковую тактику, которая непременно дала бы результат, если бы она подозревала о его основной работе.
– Сегодня он ужинал с оппозицией, с людьми, которые скорее в состоянии войны с Францией, чем в мире.
– Я знаю, он ушел раньше, чтобы встретиться с нею там.
– Вот как? Он не узнал тебя?
– Нет, не мог узнать. Было уже темно.
– Она ему скажет?
– Сомневаюсь. Она ему даже не рассказала о нашей первой встрече.
Шевалье бросил на Люсьена быстрый взгляд.
– Она уже твоя любовница?
– Нет.
Люсьен встал и начал беспокойно ходить взад и вперед по комнате.
– Недотрога, насколько я понимаю. Холодная к тому же, – сухо заметил шевалье.
– Вовсе нет, горячая, как огонь. Но, в отличие от большинства женщин, черт побери, слишком предана своему мужу, чтобы грешить с другими мужчинами, – грубо ответил Люсьен. – Но еще есть время. Я догадываюсь, что он чрезмерно обожает ее, а влюбленные мужчины могут кое-что и сболтнуть.
– Может быть, но лучше уладить это до того, как Бонапарт нарушит непрочный мир. У нас строгий хозяин, и такого варианта, как неудача, просто не предусмотрено. И потом, мы должны угодить ему, чтобы получить то, что нам обещано.
– Боже мой, ты думаешь, я не понимаю этого? – воскликнул Люсьен, подавляя дрожь, охватившую его при мысли о человеке, который отдавал им обоим приказы, о человеке, который в ведомстве Фуше, министра полиции Бонапарта, был самым безжалостным из тех, кто выполнял его указания, и быстро превращал Францию, эту культурную и притягательную своим очарованием страну, в огромное полицейское государство.
Глава 14
В конце следующей недели они уже были на пути в Париж. Ян Маккай должен был ехать с ними, чтобы следить за багажом и прочим, в дороге он был очень нужен, но Изабелла наотрез отказалась взять с собой Гвенни.
– Она растеряется в чужой стране, а я привыкла сама заботиться о себе. Кроме того, кто-то должен остаться следить за Рори.
В глубине души Роберт почувствовал облегчение, представив себе, сколько хлопот причинила бы ему шумная собачонка и измученная путешествием деревенская девушка.
Изабелла лихорадочно паковала вещи, твердо решив выбросить из головы все мысли о Люсьене, но все-таки случались моменты, когда она отрывалась от работы и снова задумывалась: почему он так говорил о Роберте? Было ли это правдой или он просто выдумал всю историк чтобы настроить ее против Роберта. А если это было правдой, то как ему удалось узнать так много? Если только он сам не имел к этому отношения. До этого момента она доверяла Люсьену безоглядно. Он был окружен романтическим ореолом. Теперь вдруг все изменилось. За этим очарованием таилось еще что-то, какая-то неизвестная ей цель.
Изабелла всегда знала, что Роберт скрывал часть своей жизни от всех, кроме, может быть, Дэвида. Роберт немного приоткрыл завесу в тот день, когда они были на Ионе. Изабелла задумалась: не спросить ли Дэвида, но потом отказалась от этой мысли. Это будет выглядеть странно: она выспрашивает секреты, которые он не захочет открывать. И, кроме того, все это глупости. Со времени их женитьбы Роберт никогда не уезжал, только когда сопровождал лорда Корнуоллиса с мирной делегацией ранней весной.
Люсьен нанес ей визит на следующей неделе, и в приступе панического страха она отказалась видеть его, опасаясь не столько его, сколько себя, слишком хорошо зная, как он умел обмануть ее. Он послал цветы, и она долго смотрела на белые розы, вдохнула аромат цветов, а потом отдала их Гвенни.
– Возьми их. Мне они не нужны.
Единственное, что немного беспокоило ее, это дружба, возникшая между Люсьеном и Ги. Той осенью брат должен был получить должность в Министерстве иностранных дел, где мог бы с пользой применить знание языков.
– Это убережет его от ошибок, – сказал Роберт. – Его непосредственный начальник не может терпеть тех, кто увиливает от работы.
Ги будет освобожден от опеки и в дальнейшем станет сам отвечать за себя. Изабелла помнила о предупреждении Венеции и в один из вечеров, когда они остались одни, попыталась поговорить с братом.
– Мне стало известно, что у тебя, Джеймса и Люсьена вошло в привычку посещать один из частных игорных домов.
– Как это тебе стало известно, черт побери?
– Мне рассказали.
– Если хочешь знать, Люсьен помог мне познакомиться с завсегдатаями.
– Все-таки ты слишком молод.
– Это не недостаток.
– Ги, будь осторожен, ладно? Я знаю, каким безрассудным бывает Джеймс. Сэр Джошуа всегда ссорился с ним из-за его долгов и всего прочего. Не думаю, что тебе следует слишком доверять Люсьену де Вожу.
– Почему ты так говоришь? Он предан тебе.
– Глупости!
– Глупости? Но это же очевидно, ты знаешь, Белла. Что, Роберт заметил что-нибудь? Тебя это беспокоит?
– Конечно, нет. Не говори чепухи. Не ввязывайся в эти дела. Не надейся, что Роберт будет платить твои карточные долги.
Ги понимающе посмотрел на сестру.
– Я не настолько глуп, знаешь ли. Я уже вырос. Отправляйся в Париж и не беспокойся обо мне.
Они ехали не спеша, с частыми остановками. Изабелла корила себя за эгоизм, но была безмерно рада, что Мэриан решила провести эти два месяца с графом в Гленмуре, поэтому вопрос о том, чтобы она их сопровождала, не возникал.
Прекрасным летним утром они поднялись на борт пакетбота и четыре часа спустя уже были в Кале, где без задержки прошли таможню, благодаря дипломатическому статусу и небольшой взятке. Их встретил Ян Маккай, который заказал номера в гостинице «Англетер» и договорился с месье Дэссеном, владельцем, о найме почтовой кареты, которая доставит их в Париж.
Какой яркий контраст представляла их поездка по сравнению с тем мучительным представлением о путешествии восемь лет назад, когда их с Ги сунули в шаткую повозку среди мешков с картошкой, а Жан-Пьер все нахлестывал свою послушную лошадку. Как они боялись, когда их останавливали у застав, что их опознают и вернут в Париж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Только теперь Изабелла осознала, что ее спасителем был Люсьен. Он был в маске, но она сразу же узнала его. Люсьен в коричнево-золотом костюме выглядел совсем как юный флорентийский князь времен эпохи Возрождения. У нее перехватило дыхание от удивления и чувства вины. Она совсем не ожидала увидеть его здесь и, по правде говоря, избегала его со времени своего дня рождения.
– Вы, конечно, здесь не одна, – сказал Люсьен.
– Нет, конечно. Я здесь со своим братом. Мы ужинали, потом я пошла покормить рыбок.
Ги выскочил из-за стола, увидев их вместе, но Люсьен улыбнулся ему.
– Могу я увести вашу сестру ненадолго? – непринужденно спросил он. – Я впервые в этих садах, думаю, Изабелла тоже. Я верну ее вам в целости и сохранности, обещаю.
Ги колебался, а Изабелла быстро сказала:
– Мы только немного погуляем, пока вы заканчиваете ужин.
– Мы с Ги старые друзья, – сказал Люсьен, – вы не знали? Он доверит вас моим заботам, правда, Ги?
– Конечно, только не гуляйте слишком долго. Мы будем ждать вас здесь.
Они стали прогуливаться вместе, и на смену печали и разочарованию пришли радость и восторг. Воздух был напоен сладким ароматом ночных цветов, между деревьями висели разноцветные фонарики. Люсьен взял Изабеллу под руку, и она задумалась: почему само его присутствие, прикосновение его руки заставляют сердце биться сильнее?
Скоро они пришли на берег Темзы. По реке взад и вперед сновали ялики, некоторые с зажженными фонарями, и казалось, что по темной воде скользят звездочки.
Изабелла вдруг сказала:
– Очень нехорошо с вашей стороны было посылать мне те пуговицы. Я не знала, как объяснить, откуда они взялись.
– Это была маленькая шутка, которую, как я надеялся, вы должны были оценить. Вы рассказали мужу о нашей первой встрече?
– Нет.
– Почему, Изабелла, почему? Вы боитесь его гнева? А может, это из-за того, что теперь вам известно, как безумно я люблю вас?
– Вы не должны так говорить.
– Вы можете останавливать меня, но это правда.
– Нет, Люсьен.
Изабелла отошла от него, но молодой человек не отставал.
– Уже давно я хотел сказать вам это, но вы начали избегать меня.
– Я не стану слушать.
– Вы должны меня выслушать.
Люсьен схватил Изабеллу за руку и повернул к себе лицом. Они подошли к одной из затейливых скамей, которыми изобиловал сад, – небольшая каменная скамья под куполом на изящных колоннах. Люсьен заставил ее сесть рядом с собой.
– Мы полюбили друг друга на том уединенном берегу, где вы спасли мою жизнь, и любовь между нами еще существует, не так ли?
– Я не знаю, Люсьен, – срывающимся голосом проговорила Изабелла, – не знаю.
– Знаете, только боитесь признаться самой себе.
– Люсьен, я замужем за хорошим человеком. Я не могу предать его. Я не могу сделать ничего, что могло бы причинить ему боль.
Люсьен помолчал, потом медленно произнес:
– Даже если он предает вас? Вы знаете, что он был любовником Лейлы Вернон?
Изабелла взглянула на Люсьена, прежде чем ответить.
– Мне об этом рассказывали, но даже если и был, то очень давно.
– Вы в этом так уверены? Он не мальчик, Изабелла, и не святой. Может быть, ему нужно гораздо больше, чем вы ему даете.
Мысль об этом беспокоила Изабеллу не раз, и теперь она отстранилась от Люсьена в мучительных сомнениях и нерешительности, тогда как он придвигался к ней все ближе, шепча тихо, но настойчиво:
– Вы говорите, что не можете обманывать его, а он вас разве не обманул? Что вы на самом деле знаете 6 нем? Что за поездки он совершает в такой тайне? Рассказывал он вам об этом? Вам не было интересно узнать, чем он занимается? Он агент британской разведки, Изабелла, шпион, сеющий смерть на своем пути.
– Я вам не верю, – горячо возразила она. – Я знаю людей, с которыми он работает, я встречалась с ними. Откуда вам известны такие подробности?
– О, мы знаем. Можете быть уверены.
– Кто это мы?
– У шевалье есть друзья в Париже, и теперь, когда установился мир, он обменивается с ними письмами.
– Не является ли шпионом сам шевалье, если располагает такой секретной информацией? – сердито заметила она.
– Как вы можете говорить такое? Во время революции он потерял все, что было для него дорого, но у него есть возможность узнавать о таких вещах. – Люсьен обнял Изабеллу, прижимая к себе. – Поверьте мне, я не хотел говорить вам об этом, но теперь должен сказать. Что вы можете чувствовать к человеку, замышляющему преступления и убийства? Можете ли вы одобрить это? Я не верю. Разве вы не помните, что объединяло нас в той маленькой черной хижине? Те моменты блаженства, которые принадлежат только нам?
В ушах у нее звучал его голос, тихий, обольщающий. Люсьен повернул к себе ее лицо и нежно поцеловал, сначала осторожно, потом все с большей силой, и в следующее мгновение она утонула в обволакивающей неге. Но вдруг Изабелла оттолкнула Люсьена от себя.
– Нет, Люсьен, нет, мы не должны.
Но он уже почувствовал ее трепет, почувствовал, как откликнулись ее губы, решил, что теперь может подчинить ее себе, и, не медля, воспользовался этим преимуществом.
– Вы никогда не задумывались, почему он так поспешно, так неожиданно женился на вас? Вы француженка, у вас должны быть связи с родиной. Когда снова начнется война, а она начнется, он будет использовать вас, как использовал других, – нашептывал Люсьен, отравляя ее ядом своих слов, видя слезы в ее глазах и дрожащие губы.
Он прижал Изабеллу к себе еще крепче, и она почувствовала, как земля уплывает из-под ног, когда он поцеловал ее шею, грудь под муслиновой косынкой и потом снова губы. Дыхание их смешалось… Но Люсьен недооценил силы характера Изабеллы, ее преданность человеку, который так много дал ей, когда она нуждалась в этом больше всего. Изабелла вдруг испугалась, ужасно испугалась не только его, но и себя.
Решительно высвободившись из объятий, она изо всех сил оттолкнула Люсьена от себя так, что он чуть не упал со скамьи. Вскочив на ноги, Изабелла побежала, не разбирая дороги, по тропе, всхлипывая, пока не наткнулась на человека, быстро шедшего ей навстречу. Она стала отбиваться от него, но услышала успокаивающий голос Роберта:
– Не дерись со мной, Изабелла, со мною ты в полной безопасности.
Роберт ушел с ужина вскоре после одиннадцати, и Дандас благодушно улыбнулся, когда он стал извиняться.
– У нашего друга красивая молодая жена, и еще года не прошло, как он женился, – шутливо обратился он к собравшимся. – Нужно простить его за то, что он нас покидает.
Роберт нанял лодку, чтобы переправиться через Темзу, и вошел под сень деревьев. Здесь встретил одного из друзей Ги, и тот сказал ему, что Изабелла пошла погулять с джентльменом, которого, кажется, неплохо знает.
– Вы знаете, кто это был?
– К сожалению, нет, сэр. Он был в костюме и под маской, как и все мы, но я уверен, что Ги знает его. – Молодой человек сделал неопределенный жест. – Кажется, они пошли по этой дорожке к реке.
– Понятно, спасибо.
Это мог быть кто-нибудь из их общих знакомых. Не было причин беспокоиться, но почему-то Роберт тревожился. Он ходил по разным аллеям, нетерпеливо поглядывая на группки гуляющих, которые попадались ему на пути, и уже пошел по дорожке, ведущей от реки, как вдруг заметил купол с каменной скамьей, и, несмотря на сгустившиеся сумерки, узнал костюм пастушки. Он видел, как две фигуры слились в страстном объятии, и ускорил шаги. Потом она оттолкнула от себя мужчину и побежала прочь, прямо к Роберту.
Изабелла уцепилась за мужа, она дрожала и задыхалась, и он крепко обнял ее.
– Что такое? Что случилось? Этот парень напал на тебя?
– Да, – выдохнула она, потом покачала головой. – Нет, нет, не совсем. Не знаю, что я говорю. Думаю, он был немного пьян.
– Кто это?
– Не знаю, – солгала она. – Кто-то из компании. Не думаю, что на уме у него было что-нибудь плохое. Это просто сумасшествие, но он испугал меня.
Мужчина уже растворился в темноте. Напрасно было его искать. Роберт подумал, что Изабелла, наверное, выгораживала кого-нибудь из друзей Ги.
Изабелла сказала дрожащим голосом:
– Мэриан была права. Это ужасное место. Лучше бы я никогда сюда не приходила. Поедем домой прямо сейчас.
– Почему бы и нет. Я оставлю записку для Ги, что мы уехали.
Хоть Ночь и была теплой, Изабелла так дрожала, что он набросил на нее красный плащ, который прихватил с собой ради маскарада.
В лодке Изабелла молчала, ее лицо казалось очень бледным в свете фонаря. Когда они переплывали через реку, фейерверк взорвался водопадом золотых звезд, потом последовали другие залпы, и скоро все ночное небо было расцвечено огнями.
У ступеней Вестминстерского аббатства возвращающихся поджидали носильщики портшезов. Роберт подозвал двоих, и те с готовностью подбежали, чтобы отвезти их на Арлингтон-стрит.
Слуги еще не ложились, их ждал поднос с кофе.
– Пожалуй, я пойду сразу лягу спать, – устало сказала она.
– Подожди минутку. – Роберт налил кофе, добавил немного бренди и принес ей. – Сначала выпей это. Это придаст тебе сил. Мне кое-что нужно тебе сказать.
Изабелла отпила кофе и порадовалась успокаивающему теплу.
– Что такое, – спросила она.
– То, что, я надеюсь, тебе понравится. Мы едем в Париж.
– Париж!
«А вдруг это каким-то образом связано с тем, на что намекал Люсьен?? Получил ли он приказ от людей, с которыми ужинал?» Она быстро спросила:
– Отдых или работа?
– Только отдых и развлечения, надеюсь, – удивленно ответил Роберт. – Сейчас у меня нет дел во Франции. Тебе нравится эта идея?
– О да, очень.
Изабелла поставила свою чашку. Уехать сейчас, сбежать от Люсьена, от приятного, но непредсказуемого общества, где перемешивались и удовольствие, и грех, – открывалась возможность попасть в более спокойный, безопасный мир.
Изабелла спросила:
– Мэриан поедет с нами?
– Об этом я не думал, но могу спросить ее, – ответил Роберт с некоторым сомнением в голосе.
– Это обязательно? Мне бы так хотелось, чтобы были только ты и я.
– Она будет, наверное, очень разочарована.
– Пожалуйста, Роберт.
Он улыбнулся.
– Хорошо, пусть будет так. Второй медовый месяц мы проведем в твоей родной стране.
– Чудесно! – Изабелла подбежала, обвила руками его шею и обняла. – Спасибо, Роберт.
Роберт поцеловал ее в макушку и, поднимаясь вместе с Изабеллой по лестнице, размышлял, все ли она рассказала ему и кто это так страстно обнимал ее. Замечания Мэриан, которые он отмел как бессмысленные, теперь снова пришли ему на ум, и вместе с ними душевный разлад. Но он ни о чем не стал расспрашивать. Если с Изабеллой был Люсьен де Вож и она оттолкнула его с такой решительностью, то этого было достаточно.
Этим же вечером в дорогих апартаментах шевалье, как раз рядом с Хаф-Мун-стрит, Люсьен устало опустился на диван и с благодарностью принял предложенный бокал коньяка.
– Она ничего не знает, – равнодушно сказал Люсьен. – Совсем ничего. Очевидно, муж ей не доверяет. Я использовал шоковую тактику, которая непременно дала бы результат, если бы она подозревала о его основной работе.
– Сегодня он ужинал с оппозицией, с людьми, которые скорее в состоянии войны с Францией, чем в мире.
– Я знаю, он ушел раньше, чтобы встретиться с нею там.
– Вот как? Он не узнал тебя?
– Нет, не мог узнать. Было уже темно.
– Она ему скажет?
– Сомневаюсь. Она ему даже не рассказала о нашей первой встрече.
Шевалье бросил на Люсьена быстрый взгляд.
– Она уже твоя любовница?
– Нет.
Люсьен встал и начал беспокойно ходить взад и вперед по комнате.
– Недотрога, насколько я понимаю. Холодная к тому же, – сухо заметил шевалье.
– Вовсе нет, горячая, как огонь. Но, в отличие от большинства женщин, черт побери, слишком предана своему мужу, чтобы грешить с другими мужчинами, – грубо ответил Люсьен. – Но еще есть время. Я догадываюсь, что он чрезмерно обожает ее, а влюбленные мужчины могут кое-что и сболтнуть.
– Может быть, но лучше уладить это до того, как Бонапарт нарушит непрочный мир. У нас строгий хозяин, и такого варианта, как неудача, просто не предусмотрено. И потом, мы должны угодить ему, чтобы получить то, что нам обещано.
– Боже мой, ты думаешь, я не понимаю этого? – воскликнул Люсьен, подавляя дрожь, охватившую его при мысли о человеке, который отдавал им обоим приказы, о человеке, который в ведомстве Фуше, министра полиции Бонапарта, был самым безжалостным из тех, кто выполнял его указания, и быстро превращал Францию, эту культурную и притягательную своим очарованием страну, в огромное полицейское государство.
Глава 14
В конце следующей недели они уже были на пути в Париж. Ян Маккай должен был ехать с ними, чтобы следить за багажом и прочим, в дороге он был очень нужен, но Изабелла наотрез отказалась взять с собой Гвенни.
– Она растеряется в чужой стране, а я привыкла сама заботиться о себе. Кроме того, кто-то должен остаться следить за Рори.
В глубине души Роберт почувствовал облегчение, представив себе, сколько хлопот причинила бы ему шумная собачонка и измученная путешествием деревенская девушка.
Изабелла лихорадочно паковала вещи, твердо решив выбросить из головы все мысли о Люсьене, но все-таки случались моменты, когда она отрывалась от работы и снова задумывалась: почему он так говорил о Роберте? Было ли это правдой или он просто выдумал всю историк чтобы настроить ее против Роберта. А если это было правдой, то как ему удалось узнать так много? Если только он сам не имел к этому отношения. До этого момента она доверяла Люсьену безоглядно. Он был окружен романтическим ореолом. Теперь вдруг все изменилось. За этим очарованием таилось еще что-то, какая-то неизвестная ей цель.
Изабелла всегда знала, что Роберт скрывал часть своей жизни от всех, кроме, может быть, Дэвида. Роберт немного приоткрыл завесу в тот день, когда они были на Ионе. Изабелла задумалась: не спросить ли Дэвида, но потом отказалась от этой мысли. Это будет выглядеть странно: она выспрашивает секреты, которые он не захочет открывать. И, кроме того, все это глупости. Со времени их женитьбы Роберт никогда не уезжал, только когда сопровождал лорда Корнуоллиса с мирной делегацией ранней весной.
Люсьен нанес ей визит на следующей неделе, и в приступе панического страха она отказалась видеть его, опасаясь не столько его, сколько себя, слишком хорошо зная, как он умел обмануть ее. Он послал цветы, и она долго смотрела на белые розы, вдохнула аромат цветов, а потом отдала их Гвенни.
– Возьми их. Мне они не нужны.
Единственное, что немного беспокоило ее, это дружба, возникшая между Люсьеном и Ги. Той осенью брат должен был получить должность в Министерстве иностранных дел, где мог бы с пользой применить знание языков.
– Это убережет его от ошибок, – сказал Роберт. – Его непосредственный начальник не может терпеть тех, кто увиливает от работы.
Ги будет освобожден от опеки и в дальнейшем станет сам отвечать за себя. Изабелла помнила о предупреждении Венеции и в один из вечеров, когда они остались одни, попыталась поговорить с братом.
– Мне стало известно, что у тебя, Джеймса и Люсьена вошло в привычку посещать один из частных игорных домов.
– Как это тебе стало известно, черт побери?
– Мне рассказали.
– Если хочешь знать, Люсьен помог мне познакомиться с завсегдатаями.
– Все-таки ты слишком молод.
– Это не недостаток.
– Ги, будь осторожен, ладно? Я знаю, каким безрассудным бывает Джеймс. Сэр Джошуа всегда ссорился с ним из-за его долгов и всего прочего. Не думаю, что тебе следует слишком доверять Люсьену де Вожу.
– Почему ты так говоришь? Он предан тебе.
– Глупости!
– Глупости? Но это же очевидно, ты знаешь, Белла. Что, Роберт заметил что-нибудь? Тебя это беспокоит?
– Конечно, нет. Не говори чепухи. Не ввязывайся в эти дела. Не надейся, что Роберт будет платить твои карточные долги.
Ги понимающе посмотрел на сестру.
– Я не настолько глуп, знаешь ли. Я уже вырос. Отправляйся в Париж и не беспокойся обо мне.
Они ехали не спеша, с частыми остановками. Изабелла корила себя за эгоизм, но была безмерно рада, что Мэриан решила провести эти два месяца с графом в Гленмуре, поэтому вопрос о том, чтобы она их сопровождала, не возникал.
Прекрасным летним утром они поднялись на борт пакетбота и четыре часа спустя уже были в Кале, где без задержки прошли таможню, благодаря дипломатическому статусу и небольшой взятке. Их встретил Ян Маккай, который заказал номера в гостинице «Англетер» и договорился с месье Дэссеном, владельцем, о найме почтовой кареты, которая доставит их в Париж.
Какой яркий контраст представляла их поездка по сравнению с тем мучительным представлением о путешествии восемь лет назад, когда их с Ги сунули в шаткую повозку среди мешков с картошкой, а Жан-Пьер все нахлестывал свою послушную лошадку. Как они боялись, когда их останавливали у застав, что их опознают и вернут в Париж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56