Пожалуйста, не уходи… – И она осталась рядом с мужем, держа его руку в своей руке, пока он снова не забылся в беспокойном сне.
Все тело у Изабеллы замлело, но она не хотела вставать, мысленно возвращаясь снова и снова к тому, что Роберт рассказал ей. Это был полный ужаса взгляд в ту его тайную жизнь, о которой он так мало говорил. То таинственное сообщение: «Дьявол крадется» – было ли оно предупреждением от одного из тех, с кем Роберт работал в прошлом? Значит, были враги, замышлявшие месть? Изабелла содрогнулась, как будто опасность таилась совсем рядом.
Изабелла не могла заснуть, и пока медленно тянулись часы, стала разбираться в самой себе. С того ужасного времени во Франции, когда счастливый мир детства был жестоко разрушен, она стремилась любить и быть любимой, быть кому-то нужной. Эта потребность реализовывалась в ее привязанности к Ги, потом излилась на Люсьена, беспомощного, зависящего от нее. Она спасла ему жизнь и в порыве безотчетной щедрости пожелала отдать ему все, даже саму себя. Все эти летние месяцы, в первом упоении успехом, то чувство еще оставалось – горение, восторг, желание принадлежать – до последней встречи в садах Вауксхолла, когда вдруг оказалось, что у красивого юноши, искателя приключений, обладающего таким обаянием и привлекательностью, на уме совсем другое. Прежде она жила мечтой, иллюзией. Теперь Изабелла распрощалась с нею и могла посмотреть на все с холодной ясностью и испытывала чувство глубокого стыда за то, что так обманывалась.
С Робертом все было иначе. Он пришел к ней из другого мира. Того мира, что находился за пределами повседневной рутины замкнутого круга усадьбы. Уверенный в себе, независимый, отдающий все и ничего не требующий взамен – таким она узнала его, а теперь ей открылась другая сторона его души, о которой раньше она не подозревала, – чувствительная и уязвимая. Все ценности в представлении Изабеллы поменялись местами. Впервые она почувствовала, что нужна Роберту, что она тоже может что-то отдать, и ее сердце устремилось к нему. Изабелла вспомнила стихи, которые где-то прочла:
Настоящей любви не угаснет горенье,
Для влюбленных нет смерти, несчастий, старенья.
Даже в мыслях у них нету слов о беде,
И такая любовь не изменит себе.
Она впервые поняла, что означают эти строки.
На следующее утро, к счастью, Роберту стало немного лучше. Мучительная ночь прошла, и жар спал. Боль все еще не оставляла его, он еще выглядел чрезвычайно изнуренным и больным, но глаза уже стали более ясными, и Роберт все больше походил на самого себя.
Считая свое лечение весьма успешным, доктор Ренье так нахваливал своего пациента и самого себя, что Изабелле захотелось его поколотить.
Доктор заново осмотрел рану, одобрительно сопя, перевязал ее, причинив Роберту излишнюю, как тот решил, боль, затем повернулся к Изабелле.
– Думаю, мы смеем надеяться на выздоровление, мадам. Инфекции, которой я так опасался, нет и, кажется, наш больной продержится. Но следует быть осторожными, очень осторожными. Наверное, сегодня можно разрешить ему съесть что-нибудь. Несколько ложек куриного бульона. Даже можно выпить стакан вина, но только один, не больше. Уверен, микстура, которую я вам прислал, помогла сбить жар, – самодовольно заключил он, – и мы продолжим это лечение. Пусть ваш слуга придет ко мне как можно раньше, и в точности выполняйте мои указания.
– Напыщенный осел! – пробормотал Роберт, когда доктор ушел. – Больше всего не выношу, когда обо мне говорят в моем присутствии, не обращаясь ко мне, будто я идиот. Куриный бульон! А что это за чудодейственная микстура у него, которая произвела такой поразительный эффект?
– Она так неприятно пахла, – призналась Изабелла, – что я дала тебе ее только один раз, а остальное выбросила.
Роберт попробовал засмеяться и поморщился от боли.
– Благодарение Богу за умную жену. – Он помолчал, собираясь с силами, прежде чем сказать: – Послушай, моя дорогая, ты заботилась обо мне довольно долго. Не надо так изводить себя. Пойди погуляй на свежем воздухе, отдохни от этой душной больничной палаты. Ян может обеспечить меня всем необходимым.
– Ничего подобного я не сделаю, – твердо заявила Изабелла. – Может быть, тебе и стало немного лучше, но, как говорит доктор Ренье, мы должны быть очень осторожны, и я не оставлю вас одних. Ян – твой добровольный раб. Ты, наверняка, сможешь убедить его позволить тебе подняться.
– Не читай мне нотаций. Я еще недостаточно окреп, чтобы возражать.
– Вот и хорошо. Даже если бы ты и мог возражать, я бы не стала слушать.
Изабелла чувствовала себя так, будто огромная тяжесть упала с ее плеч. Конечно, еще могут быть рецидивы, но она не позволяла себе думать об этом. Роберт был еще очень слаб, малейшее напряжение заставляло его обливаться потом, но, несмотря на боль, он отказывался принимать настойку опия.
– Это затуманивает мозг. Мне не нравится терять контроль над своими чувствами, – сказал он, когда Изабелла попыталась его убедить.
Роберт ничего не сказал о предыдущей ночи и о потрясающем признании, которое он сделал. Изабелла задумалась: помнит ли он об этом или считает частью ночного кошмара? Большую часть дня он отдыхал, отдаваясь полудреме, так как жар все же периодически возвращался. Ел он по-прежнему очень мало, но захотел выпить чаю вместе с Изабеллой, когда во второй половине дня ей принесли поднос с чайным прибором.
К счастью, рецидива не случилось. С каждым днем состояние больного постепенно улучшалось. Изабелла немного успокоилась. В конце той напряженной недели у них появился неожиданный гость.
Однажды после обеда Изабелла сидела в большом кресле у постели Роберта. В комнате было тепло, солнечно. Пригревшись, она задремала. Изабелла только что кончила читать Роберту книгу английской поэзии: они случайно обнаружили ее на парижском книжном лотке, не смогли удержаться от искушения и купили ее.
Изабеллу разбудил стук двери. Веселый голос произнес:
– Привет всем! – и в прихожую вошел Дэвид.
Изабелла на мгновение застыла, не в силах поверить своим глазам, потом ее захлестнуло чувство облегчения от того, что видит друга, может поделиться своими тревогами с человеком, близким Роберту и ей. Она вскочила на ноги, уронив книгу на пол, и побежала встретить Дэвида.
– О, Дэвид, я так рада тебе, так рада!
Он обнял Изабеллу, прижав к себе.
– Ну-ну, что такое? Никогда не думал, что так популярен.
– Ты не знаешь, ты ведь ничего не знаешь. – Застыдившись, она попыталась освободиться от его объятий. Дэвид поцеловал Изабеллу в Щеку, все еще обнимая за талию.
– Что это я услышал там внизу, будто Роберт на пороге смерти?
– Да, почти был. Но слава Богу, теперь немного лучше.
– Можно взглянуть на него?
– Конечно.
Вместе они вошли в спальню.
– Ну-ну, – проговорил Дэвид, глядя на своего друга, – хорошенькое дело, скажу я вам! И в разгар того, что называется вторым медовым месяцем! Надеюсь, ты не дрался на дуэли с каким-нибудь наглецом, засмотревшимся на твою жену?
– Ничего романтического, к сожалению, – сухо ответил Роберт. – Получил обыкновенный удар ножом от какого-то ночного бродяги.
– Кошелек или жизнь?
– Что-то вроде этого. К счастью, ему не досталось ни того, ни другого. Изабелла, попроси, пожалуйста, принести что-нибудь для Дэвида. Чай, кофе?
– Для меня кофе, пожалуйста. Я не любитель легких дамских напитков.
Дэвид широко улыбнулся Изабелле, и она вышла, чтобы сделать заказ, в полной уверенности, что Роберт хочет перемолвиться словом со своим другом наедине. Но она собиралась найти способ выведать подробности позже.
Случай представился неделю спустя. Роберт быстро шел на поправку, хотя ему разрешили вставать с постели лишь на несколько часов и настоятельно рекомендовали не пытаться ездить верхом и даже править лошадьми, запряженными в карету.
– Как глупо, что твоя поездка в Париж испорчена из-за меня, – сказал он однажды утром, завтракая вместе с Изабеллой. – Для чего здесь Дэвид? Он может сопровождать тебя, куда тебе будет угодно пойти.
Изабелла запротестовала, дескать, у нее нет особого желания идти куда-нибудь. Но Роберт настоял на своем, и на следующий день утром появился Дэвид, одетый для поездки за город.
– Я получил приказ сопровождать вас, – весело сказал он. – Куда мадам пожелает отправиться?
– Напрасно Роберт побеспокоил тебя. У тебя, должно быть, много всяких дел.
– Не имеет значения. Я к вашим услугам.
Изабелла рассмеялась и сдалась. После чудесного обеда у Фраскати они гуляли по садам Версаля, которые так и оставались в запустении с того ужасного дня, когда разъяренные граждане промчались по ним, все круша и разрушая на своем пути. В мягком солнечном сиянии проходил теплый сентябрьский день, но тень печали лежала на больших озерах, где больше не били фонтаны, а покалеченные нимфы и купидоны лежали на земле с тех самых пор, когда их сбросили с постаментов.
Дэвид был замечательным спутником, и Изабелла чувствовала себя легко с ним. Они весело болтали, а потом присели на одну из мраморных скамей прямо напротив Малого Трианона, где юная Мария-Антуанетта когда-то беседовала со своими близкими друзьями и разыгрывала из себя простую деревенскую девушку.
– В юности мой дедушка часто бывал при дворе, – задумчиво сказала Изабелла. – Он был в большой милости у короля и рассказывал нам с Ги о чудесных сельских праздниках, пьесах и балетах, балах-маскарадах, которые устраивались в те времена. Нам все это казалось прекрасной сказкой.
– Ты никогда не жалела, что эти времена прошли?
– По правде говоря, нет. Да и почему бы я жалела, если ничего подобного не знала. В Совиньи все было иначе. Мой отец жил очень просто. Однако печально, что вся эта красота была так бездумно разрушена, а ничего лучшего не пришло взамен.
В этом уединенном саду было очень тихо, Изабелла откинулась назад, сняла шляпку, позволяя ветерку играть своими волосами, и впервые со дня ранения Роберта почувствовала себя спокойно.
Они немного помолчали, потом Дэвид спокойно спросил ее:
– Изабелла, могу я задать тебе очень личный вопрос?
Она, слегка удивившись, посмотрела на Дэвида.
– Какой именно?
– Насколько ты любишь Роберта?
– Разве это не заметно, насколько я люблю его?
– О да, в последнее время ты проявила себя как очень верная и преданная жена. Но влюблена ли ты в него?
– Почему ты спрашиваешь об этом?
– Потому что он тебя очень любит.
Изабелла опустила глаза. Руки ее машинально завязывали и развязывали ленты на шляпке.
– Когда Роберт впервые сделал мне предложение, там, в Хай-Уиллоуз, – тихо сказала она, – я отказала ему. Потом случилось нечто неожиданное и ужасное… Он спросил меня снова, не стану ли я его женой, и…
– И ты согласилась, видя в этом выход из положения.
– Это звучит странно, я понимаю, – возразила Изабелла, защищаясь. – Я сказала ему правду. Сказала, что он мне нравится, что я уважаю его, но я не была влюблена в него, однако, он все равно…
– Настоял, чтобы ты вышла за него замуж?
– Да.
– Понятно. А сейчас?
– Не знаю, Дэвид, не знаю, – она не могла продолжать. Чувства, которые она пережила совсем недавно, были новыми, она была этим очень смущена, не уверена в себе. Изабелла повернулась к Дэвиду и почти сердито спросила: – Почему ты задаешь мне все эти вопросы?
– Ходят всякие слухи.
– Роберт не слушает сплетен.
– Нет, я не думаю, что он к ним прислушивается, но мне бы не хотелось видеть, что его обманывают и причиняют боль.
– Можешь этого не бояться, – твердо ответила Изабелла.
– Рад слышать это.
Изабелла посмотрела Дэвиду в лицо.
– А теперь, могу ли я задать тебе вопрос, и скажешь ли ты мне правду?
– Это насчет Роберта?
– Да.
– Что же ты хочешь знать?
И вдруг она поняла, что не может расспрашивать Дэвида. Какой бы секрет своей жизни ни хранил Роберт, он должен был сам рассказать ей об этом. Она ни с кем не станет обсуждать своего мужа, даже с его другом. Изабелла отвела глаза.
– Не имеет значения.
– Ты уверена? Я знаю Роберта очень давно.
– Ничего особенного. – Изабелла начала надевать свою шляпку. – Становится прохладно. Пойдем?
Дэвид встал и подал ей руку. Они пошли дальше, беседуя о других, банальных вещах.
Как только Роберт достаточно окреп, чтобы выдержать путешествие, они стали готовиться к возвращению в Англию, но сначала нужно было уладить кое-какие дела. Роберт настоял на том, чтобы нарисовали ее портрет – миниатюру на слоновой кости. Потом портрет оправили в серебряную рамку.
– Художник мне польстил, – сказала Изабелла, когда миниатюра вернулась от ювелира. – Почему ты так хотел иметь ее?
– Чтобы она напоминала мне о моей жене, когда она улетит от меня, как блуждающий огонек, – легкомысленно признался Роберт.
– Я этого никогда не сделаю.
– Надеюсь, что нет.
В эти последние дни у Изабеллы была одна неприятная встреча. Она пошла в оперу с Дэвидом. Музыка Монтеверди после окончания «Орфея» еще звучала у нее в ушах, когда в переполненном фойе их на минуту разделила толпа, и она неожиданно столкнулась с человеком, которого сразу узнала. Это был лишь один беглый взгляд, шляпа затеняла его лицо, он постарел, похудел, но ошибиться Изабелла не могла: это мрачное выражение лица, короткая черная бородка, глаза, на мгновение встретившиеся с ее глазами, были полны жгучей ненависти. Изабелла вдруг замерла, затаила дыхание, не в силах двигаться или говорить, воспоминания вернули ее назад, в детство. Потом он исчез, а Дэвид вновь оказался рядом.
– Что случилось? У тебя такой вид, будто ты увидела призрак.
– Наверное, так оно и есть, – усилием воли Изабелла прогнала воспоминание. – Мне показалось, это был человек, которого я когда-то знала.
Когда Изабелла упаковывала вещи, она наткнулась на нож убийцы. Длинное тонкое лезвие использовали с дьявольским умением – так сказал доктор Ренье, а Анри Риваж был хирургом. Рукоять ножа была красиво оправлена в серебро – не какой-нибудь обычный кухонный нож или нож мясника. Однако глупо было размышлять о таких вещах. Зачем доктору Риважу нужен Роберт? Он завладел замком Совиньи, присвоил титул. Изабелле хотелось отбросить нож, но неожиданно для самой себя она положила его на самое дно сундука.
В первых числах октября они отправились в Кале и сели на пакетбот, отправлявшийся в Дувр. Первую годовщину своей свадьбы они отметили шампанским и пили за будущее, еще не подозревая о паутине ненависти, мести и ревности, которая медленно плелась вокруг них, угрожая разлукой.
Часть III
Изабелла
1803
Глава 15
Майским утром Изабелла стояла у окна гостиной и смотрела на Арлингтон-стрит. Только что прошел дождь, и умытое солнышко отражалось в лужах и свежей зелени деревьев на противоположной стороне улицы. Было непривычно спокойно для начала дня, не слышалось грохота экипажей. По улице прошел индеец в черном тюрбане, неся поднос с экзотическими пряностями, цыганка, в ярких лохмотьях, продавала белый вереск на счастье, появился шарманщик со своей трогательной обезьянкой, при виде которой Рори обычно заливался бешеным лаем. Казалось, что после недавних событий все сидят по домам. Всего несколько дней тому назад ненадежный мир окончательно рухнул, и Британия снова перешла в состояние войны с Францией.
Несколько месяцев сохранялось относительное равновесие, но потом Бонапарт разозлился на упрямого британца, который отказывался удовлетворить некоторые его требования. Говорили, что он в ярости кричал на посла, даже грозил ему тростью. И все это лорд Уитворт выдержал с флегматичным спокойствием, прикидывая, что бы он делал, если бы этот необузданный корсиканец действительно напал на него. Прошла уже почти неделя с тех пор, как он благополучно выехал из Парижа и вернулся в Англию со всей делегацией. Однако Роберт не приехал вместе с ним.
Роберт отправился в Париж в начале апреля по указанию главы Министерства и с личным поручением от Генри Дандаса, который недвусмысленно высказывался о беспомощности правительства.
– Ради Бога, возьмись за это, Роберт, – просил он. – Нужно узнать истинное положение вещей. Выясни точно, что происходит. Пойдет ли народ за Бонапартом, если он поведет их на войну, или вся эта история не более, чем дань тщеславию в последней попытке добиться своего.
Изабелла умоляла мужа не уезжать.
– Это слишком опасно, – настаивала она. – Они пытались убить тебя несколько месяцев тому назад, в следующий раз им может повезти больше.
– Но сейчас все будет иначе, моя дорогая. Это политика. Я поеду не как частное лицо. У меня будет дипломатическая неприкосновенность. И если я могу выяснить что-нибудь полезное, то должен сделать это.
– Это все, о чем ты думаешь? – горячо протестовала Изабелла. – Что ты можешь сделать для Британии? А мы? Что будет с Мэриан и со мной, если тебя там убьют?
– История не повторяется, а ты будешь хорошо обеспечена, – улыбаясь ответил Роберт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Все тело у Изабеллы замлело, но она не хотела вставать, мысленно возвращаясь снова и снова к тому, что Роберт рассказал ей. Это был полный ужаса взгляд в ту его тайную жизнь, о которой он так мало говорил. То таинственное сообщение: «Дьявол крадется» – было ли оно предупреждением от одного из тех, с кем Роберт работал в прошлом? Значит, были враги, замышлявшие месть? Изабелла содрогнулась, как будто опасность таилась совсем рядом.
Изабелла не могла заснуть, и пока медленно тянулись часы, стала разбираться в самой себе. С того ужасного времени во Франции, когда счастливый мир детства был жестоко разрушен, она стремилась любить и быть любимой, быть кому-то нужной. Эта потребность реализовывалась в ее привязанности к Ги, потом излилась на Люсьена, беспомощного, зависящего от нее. Она спасла ему жизнь и в порыве безотчетной щедрости пожелала отдать ему все, даже саму себя. Все эти летние месяцы, в первом упоении успехом, то чувство еще оставалось – горение, восторг, желание принадлежать – до последней встречи в садах Вауксхолла, когда вдруг оказалось, что у красивого юноши, искателя приключений, обладающего таким обаянием и привлекательностью, на уме совсем другое. Прежде она жила мечтой, иллюзией. Теперь Изабелла распрощалась с нею и могла посмотреть на все с холодной ясностью и испытывала чувство глубокого стыда за то, что так обманывалась.
С Робертом все было иначе. Он пришел к ней из другого мира. Того мира, что находился за пределами повседневной рутины замкнутого круга усадьбы. Уверенный в себе, независимый, отдающий все и ничего не требующий взамен – таким она узнала его, а теперь ей открылась другая сторона его души, о которой раньше она не подозревала, – чувствительная и уязвимая. Все ценности в представлении Изабеллы поменялись местами. Впервые она почувствовала, что нужна Роберту, что она тоже может что-то отдать, и ее сердце устремилось к нему. Изабелла вспомнила стихи, которые где-то прочла:
Настоящей любви не угаснет горенье,
Для влюбленных нет смерти, несчастий, старенья.
Даже в мыслях у них нету слов о беде,
И такая любовь не изменит себе.
Она впервые поняла, что означают эти строки.
На следующее утро, к счастью, Роберту стало немного лучше. Мучительная ночь прошла, и жар спал. Боль все еще не оставляла его, он еще выглядел чрезвычайно изнуренным и больным, но глаза уже стали более ясными, и Роберт все больше походил на самого себя.
Считая свое лечение весьма успешным, доктор Ренье так нахваливал своего пациента и самого себя, что Изабелле захотелось его поколотить.
Доктор заново осмотрел рану, одобрительно сопя, перевязал ее, причинив Роберту излишнюю, как тот решил, боль, затем повернулся к Изабелле.
– Думаю, мы смеем надеяться на выздоровление, мадам. Инфекции, которой я так опасался, нет и, кажется, наш больной продержится. Но следует быть осторожными, очень осторожными. Наверное, сегодня можно разрешить ему съесть что-нибудь. Несколько ложек куриного бульона. Даже можно выпить стакан вина, но только один, не больше. Уверен, микстура, которую я вам прислал, помогла сбить жар, – самодовольно заключил он, – и мы продолжим это лечение. Пусть ваш слуга придет ко мне как можно раньше, и в точности выполняйте мои указания.
– Напыщенный осел! – пробормотал Роберт, когда доктор ушел. – Больше всего не выношу, когда обо мне говорят в моем присутствии, не обращаясь ко мне, будто я идиот. Куриный бульон! А что это за чудодейственная микстура у него, которая произвела такой поразительный эффект?
– Она так неприятно пахла, – призналась Изабелла, – что я дала тебе ее только один раз, а остальное выбросила.
Роберт попробовал засмеяться и поморщился от боли.
– Благодарение Богу за умную жену. – Он помолчал, собираясь с силами, прежде чем сказать: – Послушай, моя дорогая, ты заботилась обо мне довольно долго. Не надо так изводить себя. Пойди погуляй на свежем воздухе, отдохни от этой душной больничной палаты. Ян может обеспечить меня всем необходимым.
– Ничего подобного я не сделаю, – твердо заявила Изабелла. – Может быть, тебе и стало немного лучше, но, как говорит доктор Ренье, мы должны быть очень осторожны, и я не оставлю вас одних. Ян – твой добровольный раб. Ты, наверняка, сможешь убедить его позволить тебе подняться.
– Не читай мне нотаций. Я еще недостаточно окреп, чтобы возражать.
– Вот и хорошо. Даже если бы ты и мог возражать, я бы не стала слушать.
Изабелла чувствовала себя так, будто огромная тяжесть упала с ее плеч. Конечно, еще могут быть рецидивы, но она не позволяла себе думать об этом. Роберт был еще очень слаб, малейшее напряжение заставляло его обливаться потом, но, несмотря на боль, он отказывался принимать настойку опия.
– Это затуманивает мозг. Мне не нравится терять контроль над своими чувствами, – сказал он, когда Изабелла попыталась его убедить.
Роберт ничего не сказал о предыдущей ночи и о потрясающем признании, которое он сделал. Изабелла задумалась: помнит ли он об этом или считает частью ночного кошмара? Большую часть дня он отдыхал, отдаваясь полудреме, так как жар все же периодически возвращался. Ел он по-прежнему очень мало, но захотел выпить чаю вместе с Изабеллой, когда во второй половине дня ей принесли поднос с чайным прибором.
К счастью, рецидива не случилось. С каждым днем состояние больного постепенно улучшалось. Изабелла немного успокоилась. В конце той напряженной недели у них появился неожиданный гость.
Однажды после обеда Изабелла сидела в большом кресле у постели Роберта. В комнате было тепло, солнечно. Пригревшись, она задремала. Изабелла только что кончила читать Роберту книгу английской поэзии: они случайно обнаружили ее на парижском книжном лотке, не смогли удержаться от искушения и купили ее.
Изабеллу разбудил стук двери. Веселый голос произнес:
– Привет всем! – и в прихожую вошел Дэвид.
Изабелла на мгновение застыла, не в силах поверить своим глазам, потом ее захлестнуло чувство облегчения от того, что видит друга, может поделиться своими тревогами с человеком, близким Роберту и ей. Она вскочила на ноги, уронив книгу на пол, и побежала встретить Дэвида.
– О, Дэвид, я так рада тебе, так рада!
Он обнял Изабеллу, прижав к себе.
– Ну-ну, что такое? Никогда не думал, что так популярен.
– Ты не знаешь, ты ведь ничего не знаешь. – Застыдившись, она попыталась освободиться от его объятий. Дэвид поцеловал Изабеллу в Щеку, все еще обнимая за талию.
– Что это я услышал там внизу, будто Роберт на пороге смерти?
– Да, почти был. Но слава Богу, теперь немного лучше.
– Можно взглянуть на него?
– Конечно.
Вместе они вошли в спальню.
– Ну-ну, – проговорил Дэвид, глядя на своего друга, – хорошенькое дело, скажу я вам! И в разгар того, что называется вторым медовым месяцем! Надеюсь, ты не дрался на дуэли с каким-нибудь наглецом, засмотревшимся на твою жену?
– Ничего романтического, к сожалению, – сухо ответил Роберт. – Получил обыкновенный удар ножом от какого-то ночного бродяги.
– Кошелек или жизнь?
– Что-то вроде этого. К счастью, ему не досталось ни того, ни другого. Изабелла, попроси, пожалуйста, принести что-нибудь для Дэвида. Чай, кофе?
– Для меня кофе, пожалуйста. Я не любитель легких дамских напитков.
Дэвид широко улыбнулся Изабелле, и она вышла, чтобы сделать заказ, в полной уверенности, что Роберт хочет перемолвиться словом со своим другом наедине. Но она собиралась найти способ выведать подробности позже.
Случай представился неделю спустя. Роберт быстро шел на поправку, хотя ему разрешили вставать с постели лишь на несколько часов и настоятельно рекомендовали не пытаться ездить верхом и даже править лошадьми, запряженными в карету.
– Как глупо, что твоя поездка в Париж испорчена из-за меня, – сказал он однажды утром, завтракая вместе с Изабеллой. – Для чего здесь Дэвид? Он может сопровождать тебя, куда тебе будет угодно пойти.
Изабелла запротестовала, дескать, у нее нет особого желания идти куда-нибудь. Но Роберт настоял на своем, и на следующий день утром появился Дэвид, одетый для поездки за город.
– Я получил приказ сопровождать вас, – весело сказал он. – Куда мадам пожелает отправиться?
– Напрасно Роберт побеспокоил тебя. У тебя, должно быть, много всяких дел.
– Не имеет значения. Я к вашим услугам.
Изабелла рассмеялась и сдалась. После чудесного обеда у Фраскати они гуляли по садам Версаля, которые так и оставались в запустении с того ужасного дня, когда разъяренные граждане промчались по ним, все круша и разрушая на своем пути. В мягком солнечном сиянии проходил теплый сентябрьский день, но тень печали лежала на больших озерах, где больше не били фонтаны, а покалеченные нимфы и купидоны лежали на земле с тех самых пор, когда их сбросили с постаментов.
Дэвид был замечательным спутником, и Изабелла чувствовала себя легко с ним. Они весело болтали, а потом присели на одну из мраморных скамей прямо напротив Малого Трианона, где юная Мария-Антуанетта когда-то беседовала со своими близкими друзьями и разыгрывала из себя простую деревенскую девушку.
– В юности мой дедушка часто бывал при дворе, – задумчиво сказала Изабелла. – Он был в большой милости у короля и рассказывал нам с Ги о чудесных сельских праздниках, пьесах и балетах, балах-маскарадах, которые устраивались в те времена. Нам все это казалось прекрасной сказкой.
– Ты никогда не жалела, что эти времена прошли?
– По правде говоря, нет. Да и почему бы я жалела, если ничего подобного не знала. В Совиньи все было иначе. Мой отец жил очень просто. Однако печально, что вся эта красота была так бездумно разрушена, а ничего лучшего не пришло взамен.
В этом уединенном саду было очень тихо, Изабелла откинулась назад, сняла шляпку, позволяя ветерку играть своими волосами, и впервые со дня ранения Роберта почувствовала себя спокойно.
Они немного помолчали, потом Дэвид спокойно спросил ее:
– Изабелла, могу я задать тебе очень личный вопрос?
Она, слегка удивившись, посмотрела на Дэвида.
– Какой именно?
– Насколько ты любишь Роберта?
– Разве это не заметно, насколько я люблю его?
– О да, в последнее время ты проявила себя как очень верная и преданная жена. Но влюблена ли ты в него?
– Почему ты спрашиваешь об этом?
– Потому что он тебя очень любит.
Изабелла опустила глаза. Руки ее машинально завязывали и развязывали ленты на шляпке.
– Когда Роберт впервые сделал мне предложение, там, в Хай-Уиллоуз, – тихо сказала она, – я отказала ему. Потом случилось нечто неожиданное и ужасное… Он спросил меня снова, не стану ли я его женой, и…
– И ты согласилась, видя в этом выход из положения.
– Это звучит странно, я понимаю, – возразила Изабелла, защищаясь. – Я сказала ему правду. Сказала, что он мне нравится, что я уважаю его, но я не была влюблена в него, однако, он все равно…
– Настоял, чтобы ты вышла за него замуж?
– Да.
– Понятно. А сейчас?
– Не знаю, Дэвид, не знаю, – она не могла продолжать. Чувства, которые она пережила совсем недавно, были новыми, она была этим очень смущена, не уверена в себе. Изабелла повернулась к Дэвиду и почти сердито спросила: – Почему ты задаешь мне все эти вопросы?
– Ходят всякие слухи.
– Роберт не слушает сплетен.
– Нет, я не думаю, что он к ним прислушивается, но мне бы не хотелось видеть, что его обманывают и причиняют боль.
– Можешь этого не бояться, – твердо ответила Изабелла.
– Рад слышать это.
Изабелла посмотрела Дэвиду в лицо.
– А теперь, могу ли я задать тебе вопрос, и скажешь ли ты мне правду?
– Это насчет Роберта?
– Да.
– Что же ты хочешь знать?
И вдруг она поняла, что не может расспрашивать Дэвида. Какой бы секрет своей жизни ни хранил Роберт, он должен был сам рассказать ей об этом. Она ни с кем не станет обсуждать своего мужа, даже с его другом. Изабелла отвела глаза.
– Не имеет значения.
– Ты уверена? Я знаю Роберта очень давно.
– Ничего особенного. – Изабелла начала надевать свою шляпку. – Становится прохладно. Пойдем?
Дэвид встал и подал ей руку. Они пошли дальше, беседуя о других, банальных вещах.
Как только Роберт достаточно окреп, чтобы выдержать путешествие, они стали готовиться к возвращению в Англию, но сначала нужно было уладить кое-какие дела. Роберт настоял на том, чтобы нарисовали ее портрет – миниатюру на слоновой кости. Потом портрет оправили в серебряную рамку.
– Художник мне польстил, – сказала Изабелла, когда миниатюра вернулась от ювелира. – Почему ты так хотел иметь ее?
– Чтобы она напоминала мне о моей жене, когда она улетит от меня, как блуждающий огонек, – легкомысленно признался Роберт.
– Я этого никогда не сделаю.
– Надеюсь, что нет.
В эти последние дни у Изабеллы была одна неприятная встреча. Она пошла в оперу с Дэвидом. Музыка Монтеверди после окончания «Орфея» еще звучала у нее в ушах, когда в переполненном фойе их на минуту разделила толпа, и она неожиданно столкнулась с человеком, которого сразу узнала. Это был лишь один беглый взгляд, шляпа затеняла его лицо, он постарел, похудел, но ошибиться Изабелла не могла: это мрачное выражение лица, короткая черная бородка, глаза, на мгновение встретившиеся с ее глазами, были полны жгучей ненависти. Изабелла вдруг замерла, затаила дыхание, не в силах двигаться или говорить, воспоминания вернули ее назад, в детство. Потом он исчез, а Дэвид вновь оказался рядом.
– Что случилось? У тебя такой вид, будто ты увидела призрак.
– Наверное, так оно и есть, – усилием воли Изабелла прогнала воспоминание. – Мне показалось, это был человек, которого я когда-то знала.
Когда Изабелла упаковывала вещи, она наткнулась на нож убийцы. Длинное тонкое лезвие использовали с дьявольским умением – так сказал доктор Ренье, а Анри Риваж был хирургом. Рукоять ножа была красиво оправлена в серебро – не какой-нибудь обычный кухонный нож или нож мясника. Однако глупо было размышлять о таких вещах. Зачем доктору Риважу нужен Роберт? Он завладел замком Совиньи, присвоил титул. Изабелле хотелось отбросить нож, но неожиданно для самой себя она положила его на самое дно сундука.
В первых числах октября они отправились в Кале и сели на пакетбот, отправлявшийся в Дувр. Первую годовщину своей свадьбы они отметили шампанским и пили за будущее, еще не подозревая о паутине ненависти, мести и ревности, которая медленно плелась вокруг них, угрожая разлукой.
Часть III
Изабелла
1803
Глава 15
Майским утром Изабелла стояла у окна гостиной и смотрела на Арлингтон-стрит. Только что прошел дождь, и умытое солнышко отражалось в лужах и свежей зелени деревьев на противоположной стороне улицы. Было непривычно спокойно для начала дня, не слышалось грохота экипажей. По улице прошел индеец в черном тюрбане, неся поднос с экзотическими пряностями, цыганка, в ярких лохмотьях, продавала белый вереск на счастье, появился шарманщик со своей трогательной обезьянкой, при виде которой Рори обычно заливался бешеным лаем. Казалось, что после недавних событий все сидят по домам. Всего несколько дней тому назад ненадежный мир окончательно рухнул, и Британия снова перешла в состояние войны с Францией.
Несколько месяцев сохранялось относительное равновесие, но потом Бонапарт разозлился на упрямого британца, который отказывался удовлетворить некоторые его требования. Говорили, что он в ярости кричал на посла, даже грозил ему тростью. И все это лорд Уитворт выдержал с флегматичным спокойствием, прикидывая, что бы он делал, если бы этот необузданный корсиканец действительно напал на него. Прошла уже почти неделя с тех пор, как он благополучно выехал из Парижа и вернулся в Англию со всей делегацией. Однако Роберт не приехал вместе с ним.
Роберт отправился в Париж в начале апреля по указанию главы Министерства и с личным поручением от Генри Дандаса, который недвусмысленно высказывался о беспомощности правительства.
– Ради Бога, возьмись за это, Роберт, – просил он. – Нужно узнать истинное положение вещей. Выясни точно, что происходит. Пойдет ли народ за Бонапартом, если он поведет их на войну, или вся эта история не более, чем дань тщеславию в последней попытке добиться своего.
Изабелла умоляла мужа не уезжать.
– Это слишком опасно, – настаивала она. – Они пытались убить тебя несколько месяцев тому назад, в следующий раз им может повезти больше.
– Но сейчас все будет иначе, моя дорогая. Это политика. Я поеду не как частное лицо. У меня будет дипломатическая неприкосновенность. И если я могу выяснить что-нибудь полезное, то должен сделать это.
– Это все, о чем ты думаешь? – горячо протестовала Изабелла. – Что ты можешь сделать для Британии? А мы? Что будет с Мэриан и со мной, если тебя там убьют?
– История не повторяется, а ты будешь хорошо обеспечена, – улыбаясь ответил Роберт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56