Самую хорошенькую из маленьких девочек выбрали королевой, надели на ее чистые волосы венок из белых маргариток и к нему приспособили старую красную занавеску вместо шлейфа. Она на него наступила, упала и расквасила себе нос, но ничто не могло заставить девочку расстаться со шлейфом. Изабелла выпросила у миссис Бедфорд несколько ярких лент и вплела их в гриву и хвост Росинанты. Развеселившиеся дети залезли в повозку, лакомились вареньем с лепешками, которые для них испекла Харриет Холланд. Мальчики, державшие факелы, пропитанные смолой, все время порывались зажечь их немедленно, и приходилось уговаривать их подождать до наступления темноты.
– Ты придешь повеселиться с нами? – спросила Харриет у Изабеллы, когда та заторопилась домой.
– Вряд ли для меня найдется место в карете, а вот работа по дому обязательно.
Она примчалась как раз вовремя, чтобы успеть переодеться в свое белое платье, но все равно удостоилась хмурого взгляда тети Августы за то, что поздно пришла.
В этот вечер об экономии не думали. Повар превзошел себя в изысканности блюд, а к концу ужина в саду зажгли фонари, и они сияли среди деревьев, как яркие фрукты, а музыканты в гостиной начали играть. Немного позже Джеймс должен был собрать молодежь и предоставить кареты всем желающим полюбоваться карнавалом.
Когда гости, насытившись вкусной пищей и вином, разбредались по саду и рассаживались в гостиной, Роберт отправился на поиски Изабеллы. Он нашел ее в столовой, где она уже собирала стаканы на поднос вместе с прислугой.
– Оставьте это, – сказал он, – пойдемте поговорим.
– Не знаю, могу ли я. Слуги перегружены работой, а новенькая служанка еще не справляется.
– Уверен, они прекрасно обойдутся без вас, а я хочу знать обо всем, что здесь случилось с тех пор, как мы виделись в последний раз.
– Тетя Августа будет искать меня, – возразила Изабелла. Она немного робела перед ним, чувствовала себя неуверенно, помня об их расставании и о словах Ги насчет этого человека.
– Тогда, боюсь, ей придется искать напрасно, – сказал Роберт, беря поднос у нее из рук и аккуратно ставя на стол. – Пойдемте со мной в сад. Там мы сможем побыть одни.
Изабелла нехотя позволила молодому человеку взять себя за руку.
– Я многое хочу знать, – продолжал он. – Я ничего не слышал о вас и решил, что все прошло, как мы рассчитывали, но теперь не уверен в этом. Что случилось с Ги? Он еще страдает от той раны?
– Нет, хуже, все гораздо хуже. – Она помолчала, еще сомневаясь в нем, но потребность кому-то довериться была очень сильна, а та памятная ночь, когда был ранен Ги, особенно сблизила их. – Вы были правы, – медленно продолжала она, – когда говорили, что Ги станут подозревать в предательстве. Джонти и его шайка решили, что это Ги сообщил о них, и чуть не убили его.
Они отошли от остальных, свернув на тихую аллею ровно подстриженных кустов самшита. Золотистый свет фонаря, висевшего высоко в ветвях дерева, озарял ее лицо мягким сиянием.
– Дальше, – попросил Роберт, – расскажите мне в точности, что произошло.
– Это было ужасно. Бет нашла его в одной из канав. Сначала я подумала, что он умер. Он был весь в крови, без сознания, избитый и израненный. – Она должна была выговориться о днях болезни и лихорадки, о том, что сказал доктор, о чем рассказал Ги, и об ограблении, которое не было ограблением. – Он уже встал с постели, – продолжала она, – но еще болеет и никуда не ходит, кроме конторы мистера Фореста. Понимаете, они были его друзьями, его товарищами, и он ужасно переживает, что они так поступили с ним. Я хотела, чтобы их наказали, но он не позволяет сказать сэру Джошуа, и, думаю, он прав. Ему будет только хуже, и у меня теперь на сердце эта ужасная тяжесть. А тут еще появилась проблема, которую я не знаю, как решить.
– А в чем дело?
– Тетя Августа нашла мне место. В сентябре я еду к леди Паттерсон в качестве гувернантки ее троих детей.
– Нет, – быстро сказал он, – только не это!
– Почему? Вы ее знаете?
– Мы с сестрой немало натерпелись от этих детей в свое время, – сердито сказал он.
– Смею заверить, я бы смирилась с этим, – ответила Изабелла, – это еще не самое худшее. Но, понимаете, она живет в отдаленной части Дорсета. Я никогда не увижу Ги. Как же я оставлю его после того, что случилось? Я нужна ему. У меня не будет ни одной спокойной минуты. О Боже мой, – продолжала она с отчаянием, которое так долго копилось в ней. – Я не должна была все это говорить вам, знаю, что не должна. Но так уж получается – все скрыто у меня в душе и нет никого, кто бы понял или посочувствовал.
Девушка отвернулась, стыдясь своих рыданий.
Какое-то время они молчали. Он посмотрел на чистую линию ее щеки, потом решился:
– Послушайте, Изабелла, я мог бы предложить место, которое вам, может быть, понравилось бы больше.
– Правда? – Она обернулась к нему, и глаза ее заблестели надеждой. – Значит, мы с Ги не должны будем разлучаться?
– Конечно. Вы сможете видеть его, когда только пожелаете.
Нахмурившись, Изабелла спросила:
– Но как? Где? Я ничего не понимаю.
– Выходите за меня замуж, Изабелла. Выходите за меня, и ваша проблема будет решена.
– Выйти за вас? – Глаза девушки расширились. Она удивленно смотрела на него, пораженная настолько, что на мгновение лишилась речи. Потом быстро сказала: – О, нет, нет, вы вовсе этого не хотите!
Роберт сжал ее руки, притянул ее к себе.
– Поверьте мне, я хочу этого всем сердцем…
– Но это невозможно. Я не могу… Это было бы ошибкой… Я не могу воспользоваться… – Она вырвалась у него из рук, повернулась к нему спиной, задохнувшись в безмолвных рыданиях. Это предложение было соблазнительным, потому что было бы решением всех ее проблем, и вместе с тем она знала, что не должна его принимать.
Роберт снова повернул ее к себе, поднял вверх ее лицо, так чтобы она посмотрела на него.
– Почему невозможно? Почему вы говорите, что это было бы ошибкой? Я настолько не нравлюсь вам?
– О, нет, нет, вовсе не поэтому. Просто подумайте, что вы – тот, кто вы есть, а я – ничто. Я не могу принять такую… такую доброту. Не могу, потому что…
– Кто-то уже завоевал ваше сердце? Это вы пытаетесь сказать мне?
И тут она вспомнила о Люсьене. Если бы на месте этого человека, который ей нравился, но которого она не любила, был Люсьен! Как же может она взять то, что ей предлагают, и ничего не дать взамен? В ней заговорили гордость и уверенность в своих силах:
– Нет, нет, никого нет.
– Тогда почему? Нас многое объединяет, и я много мог бы дать вам и вашему брату.
– Я знаю. Поэтому и отказываюсь. Разве вы не понимаете? Это слишком много, очень много.
Он привлек ее к себе, с трудом подавляя желание заключить ее в объятия и целовать, целовать, обещать ей целый мир. Но он знал, что поступи он так, сразу же получит окончательный отказ.
Однако прежде чем кто-то из них смог заговорить, им неожиданно помешали.
В конце аллеи появился запыхавшийся и негодующий Джеймс.
– Мы тебя повсюду ищем, Изабелла. Где ты была? Мы уезжаем на карнавал, и Венеция не хочет ехать без тебя.
Изабелла отодвинулась от Роберта.
– Хорошо, я поеду. Но я думала, что кто-то из дам едет с вами.
– Все они отказались. Мама стала рассуждать, что общество соберется грубое и так далее, всякая чепуха, и что она не позволит Венеции ехать одной, а бедная девочка мечтает посмотреть карнавал. – Он взглянул на Роберта. – А вы, сэр? Как насчет того, чтобы повеселиться?
– О, да, повеселиться я всегда готов, – сказал Роберт, сразу же решив сопровождать Изабеллу. – Может быть, леди Бриджез будет чувствовать себя спокойнее, если я тоже позабочусь о наших юных дамах.
На том и порешили. Они направились к каретам, где собрались остальные. Изабелла догадалась, что Венеция не хотела расставаться со своим лейтенантом, и посочувствовала ей. Она была так потрясена неожиданным предложением Роберта, что была рада любому поводу отвлечься.
Сэр Джошуа ворчал, что и после долгих переговоров мира все никак не могут добиться, а они искушают провидение, слишком рано радуясь.
– Ради Бога, папа, – раздраженно воскликнул Джеймс. – Разве мы не можем хоть раз махнуть на это рукой и забыть о Бони и обо всей этой проклятой войне?
Леди Бриджез все еще возражала против намерения девушек поехать со всеми, беспокоясь, что могут быть всякие неприятные неожиданности. Никогда не знаешь, чего ожидать от людей низшего сословия, и можно столкнуться с неуважительным отношением.
– Я уверен, леди будут в полной безопасности под моей защитой, – примирительно сказал Роберт. – Я позабочусь о девушках. Будет жаль, если они не смогут немного повеселиться.
В последний момент появился Ги и объявил, что тоже едет.
– Нет, дорогой, тебе нельзя, – шепнула ему Изабелла.
– Почему нельзя? Мне нечего стыдиться, и я не собираюсь прятаться.
– Знаю, но ты еще не совсем здоров.
– Ах, Бога ради, перестань меня опекать! – раздраженно сказал он. – Я не ребенок. И отлично себя чувствую. – И, стараясь доказать это, он полез на козлы к Джеймсу.
Роберт подумал, что Ги, может, не стоило поступать так неосторожно, но восхитился смелостью юноши и ничего не сказал. Все отправились в путь.
Господские кареты двинулись вдоль заливных лугов, по другую сторону которых текла река. Отсюда им открывался отличный вид на карнавальное шествие, спускавшееся с холма, на котором стоял город Рай. Посреди луга возвышался огромный костер из хвороста, внутрь которого был заложен фейерверк.
В последние два года урожаи были крайне скудными, и местные жители, как и в других частях Англии, жестоко страдали от голода и нищеты. Молодые люди были вынуждены записываться в армию или поддавались на уговоры вербовщиков и попадали на флот. Но все-таки этим вечером, когда появилась надежда на мир, все горести и тревоги были на время забыты, все радовались и веселились. Украшения на повозках были дешевыми: яркие лоскутки и фольга вместо шелка и золота. Но изобретательность казалась неистощимой. Нептун в короне из серебряной бумаги на волосах-водорослях сидел, высоко вздымая трезубец. Британия, увенчанная высоким шлемом, под развевающимся флагом восседала на стуле, покрытом красной материей, и величественно махала копьем над возбужденной толпой. Участники процессии шли в ночной темноте с факелами, что придавало всему зрелищу какую-то таинственность.
Роберту было слишком хорошо известно, что весь этот год в краю болот назревали бунт и восстание, но события, подобные сельскому карнавалу, служили как бы клапаном, через который выходит пар. Городские музыканты наигрывали на скрипке, дудке и свирели. Потом прошли дети с одной из тех песен, что поют, собирая урожай, такой старинной, что никто уже не знал, откуда она взялась.
Джонти выводил своим грубоватым баритоном первую строчку:
– Я пропою одно «О»…
Другой голос подхватывал:
– Что значит одно «О»…
Потом сразу вступали неровные, дрожащие, но очень нежные голоса детей:
Восемь – веселые путники,
Семь – семь звезд на небе,
Шесть – задиры,
Пять – наперсток в чашке…
– Что это означает? – прошептала Венеция. – Но никому, кроме покрытых книжной пылью ученых, это не было известно.
Изабелла, захваченная всеобщим возбуждением, немного отвлеклась от гнетущих мыслей. Толпа все разрасталась, с каждым мгновением все ближе подходя к костру.
– Можно нам пойти вместе со всеми? – спрашивала Венеция, и ее хорошенькое личико светилось от радостного возбуждения.
– Думаю, не стоит рисковать, там ужасная давка, – прошептал Перри, вопросительно поглядывая на Роберта.
– Если мы будем держать все вместе, ничего плохого не случится.
Роберт взял Изабеллу за руку, и они прошли вперед, а вслед за ними – Джеймс со своими близкими друзьями. Толпа расступилась перед местной знатью, и они оказались в первых рядах. Труппа странствующих комедиантов, находившаяся в Гастингсе всю прошлую наделю, появлялась то тут, то там в своих пестрых костюмах, и один из них, высокий худой человек в полосатых штанах и остроконечном колпаке на голове, загримированный под арлекина, стал танцевать с Изабеллой, закружил ее в веселом вихре, потом остановился на мгновение, пытливо вглядываясь в ее лицо, поцеловал в щеку и исчез.
– Что за черт! – воскликнул Роберт. – Что за игру затеял этот парень? Кто он такой? Вы его знаете?
– Нет, он мне совсем не знаком. – Но что-то в нем напоминало ей Люсьена, и она тут же рассмеялась: все это карнавал. – Не думаю, что на уме у него было что-то плохое.
Последняя карнавальная волна медленно скатилась по склону, прошуршав по траве, и остановилась в свете дюжины факелов. Их держали так высоко, чтобы было видно огромное бесформенное чучело с трехцветным шарфом и в треуголке. Вне всякого сомнения, это был ненавистный враг – сам Бонапарт. Его приветствовали взрывом издевательского смеха и водрузили на самый верх костра. Мэр со своей великолепной золотой цепью на груди сошел с повозки, и пока лошадей уводили в безопасное место, огляделся вокруг. Затем степенно приблизился к их маленькой группе, спросил, не окажет ли мисс Венеция честь собравшимся и не разожжет ли костер.
Венеция зарделась до корней волос и застыла в нерешительности. Толпа заволновалась. Тогда девушка выбежала вперед, сунула пылающий факел в середину кучи, и Перри Конвей сразу же оттащил ее назад, подальше от опасности.
Наступила тишина. Толпа, затаив дыхание ждала, когда пламя охватит сушняк, потом разразилась громкими радостными криками.
Только тогда при взметнувшихся языках пламени Изабелла снова уловила взгляд Джонти. Его глаза блеснули. Освещенные вспышкой пламени они были устремлены на Ги, который не замечал взгляда Джонти, пока тот не заговорил:
– Я прямо-таки удивляюсь, как это у тебя хватает наглости показываться среди порядочных людей.
Такая несправедливость возмутила Изабеллу. Она встала между Джонти и братом.
– Оставь его в покое, – отчетливо произнесла она. – Он от тебя уже достаточно пострадал.
– Мой брат скоро будет раскачиваться на висилице. Ты что, не знаешь? Его удавят из-за тебя и твоего брата, да из-за твоего красавчика, у которого кишка тонка выйти вперед и свести счеты.
Ги ринулся к нему, но был решительно отстранен Робертом, который встал лицом к лицу с контрабандистом.
– Вы случайно не меня имеете в виду? – с ледяным спокойствием спросил Роберт.
Джонти сразу же отпрянул, но тут же опять выступил вперед.
– Да, это вы прячетесь за спинами солдат и рвете хлеб изо рта честных людей.
– Сомневаюсь я в вашей честности, – с иронией сказал Роберт.
– Сомневаетесь, вот как? Господа вроде вас знают, как правильно складывать слова. А что вы дали ей за полученные сведения? Ну, скажите-ка мне. Но вы не первый. Знаете ли, были и другие, что не упустили случая.
– Это как?
– Да спросите ее сами, – Джонти вытянул шею и заговорил тихим гадким голосом: – Спросите ее, с кем она встречалась каждую ночь там, на болотах?
Люди, стоявшие вокруг них, подались к костру, крича, смеясь, веселые и счастливые. И Джонти с Робертом на мгновение оказались отрезанными от остальных. Они пристально глядели друг на друга. Потом кулак Роберта рванулся вперед и с такой силой сразил Джонти, ударив в челюсть, что тот рухнул в толпу, и в то же мгновение хворост вспыхнул сплошной завесой, охватывая гротескную фигуру в треуголке.
У возбужденной толпы вырвался торжествующий вопль, когда фейерверк заискрился снопом звезд, а пылающая головня взлетела в воздух и упала на Джонти, безуспешно пытающегося встать на колени. Женщины вскрикнули и отшатнулись, увидев, что пламя лизнуло его. Но Роберт с быстротой молнии схватил и бросил обратно в костер горящую ветку, успевшую лишь опалить рубашку контрабандиста. Один из приятелей помогал изрыгающему ругательства Джонти подняться на ноги.
– Лучше уберите его подальше, пока ему еще больше не досталось, – резко сказал Роберт и повернулся к ним спиной.
– Будь ты проклят! – закричал униженный Джонти, но Роберт уже собрал свою маленькую компанию и вел ее через толпу. Замыкал шествие Перри, одной рукой обнимавший Венецию, которая жалобно протестовала, желая остаться до конца.
– Будет лучше, если мы уедем. Жалко портить вечер вульгарной дракой, – коротко заметил Роберт.
– Я и сам могу позаботиться о себе, – сердито заявил Ги. – Я не нуждаюсь в том, чтобы дрались вместо меня.
– Я не из-за тебя вмешался, мой милый мальчик. Но я всегда терпеть не мог задир.
Они пробирались к каретам, а в это время фейерверк опять вспыхнул под крики и вопли толпы. Они превратились в сплошной рев, когда чучело медленно опустилось в расплавленное жерло костра.
– Вы уже уезжаете? – удивлялся, догоняя их, запыхавшийся Джеймс. – Веселье еще только начинается.
– Я отвезу дам в Хай-Уиллоуз, а вы можете оставаться, сколько хотите, – крикнул ему Роберт.
Джейсону удалось вывести одну карету из ряда остальных, и они сели в нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56