еще меньше - не связанных с правительством, мегакорпорациями и военными.
И, наконец, специфический статус Венлоу...
Венлоу сделал огорченное лицо.
- Вот так... сидел все эти годы и думал, что не оставил следов. - Он
цыкнул зубом. - Стыдно. Итак, каким образом я могу искупить разработку
убийства Императора?
- А не полагаете ли, что я здесь для того, чтобы развесить ваши кишки
на ветках дерева и погонять вас вокруг него дюжину раз? Ведь Император
был, кроме всего прочего, моим другом.
- Да, мне говорили. И я слышал рассказы про вас... но предпочитал
полевую работу по случаю. Однако, если бы вы просто хотели меня убить,
зачем представляться перед началом? Прямое столкновение может вызвать
потери с обеих сторон. Тем более, что вы отнюдь не "юный герой".
- Неточно, - произнес Махони, и его непринужденность на мгновение
пропала. - Если бы я не охотился за еще большими сволочами, я бы отличным
образом пробрался сюда и своими руками вырвал ваше сердце.
- Поосторожнее, Махони. Вы поправили меня, когда я сделал ошибку.
Возвращаю комплимент. Не следует воспринимать все так лично - в нашей-то
работе. Это граничит с самоубийством. Но поскольку на повестке дня не это,
давайте сменим тему. Можете сказать своим воинам, сколько их там у вас,
чтобы расслабились и отдыхали.
Венлоу прошел к столу и положил ладонь на что-то напоминающее
пресс-папье.
- Мои люди останутся внизу. - Он уселся и жестом пригласил Махони
последовать его примеру. - Я, пожалуй, догадываюсь, чего вы хотите. Но
все-таки скажите сами. Полагаю, это как-то связано с нелепым Трибуналом.
- Да. Нам нужно, чтобы вы засвидетельствовали заговор. Публично.
- Я? На трибуне? Это будет для меня новым опытом; и, боюсь, не
слишком благоприятным для будущих перспектив работы.
- Жизнь показывает, что они и сейчас у вас не радужные, - Махони
многозначительно взглянул в окно на пустые стойла.
- Обстоятельства последнего задания вынудили меня быть максимально
осторожным в отношении личности моего нанимателя. Я отказался от
нескольких очень шикарных дел, и все из-за моей боязни потерять лицо,
из-за стремления к высшей цели...
- Бедняга!
Венлоу игнорировал сарказм Махони.
- Допустим, я все-таки соглашусь. Я встаю в зале суда и говорю. Что
именно? Что я был нанят неким Сулламорой после того, как ранее успешно
решил для него несколько задач? Что я обнаружил и развил в Чаппеле ценные
для выполнения задачи качества, а затем направил его? А также все
подробности моей работы? Все?
- Конечно, нет. Сулламора мертв. Никто за него не даст и гроша. Нам
нужны другие - Кайс, Мэлприн, Краа, Ловетт.
Венлоу цыкнул зубом:
- Вы хотите от меня больше, чем я могу дать.
- Дадите.
- Вы не поняли. Я физически не могу дать вам такие сведения. Я лишь
засвидетельствую: мол, имею моральную уверенность в том, что остальные
члены Тайного Совета, без сомнения, являлись участниками заговора. Но
доказательства... Сулламора никогда не упоминал при мне их имен. Я с ними
никогда не встречался и с их прямыми представителями тоже. Нечего смотреть
волком, Махони. Я могу доказать. Мое присутствие здесь... Я летал на
Прайм, не отрицаю. Но вот уже более двадцати лет возвращался в свой дом,
вместо того чтобы исчезнуть в новой личности и в той части Вселенной, где
меня совершенно не знают. Я не бегал за заработком. Я не приходил к
каждому в поисках задания и денег. Сейчас, если эти идиоты из Тайного
Совета с измазанными кровью руками заимеют мысль, что я был
агентом-посредником при том контакте, не думаете ли вы, что они организуют
мое исчезновение?
Махони сохранял непроницаемое лицо, однако ему совсем не понравилось
то, что он услышал.
- Итак, Махони, не я, оказывается, ваше дымящееся ружье; и не знаю я,
где оно вообще валяется. Я и так-то показания даю вам с неохотой. Но
говорить буду лишь то, что знаю. И все.
Венлоу налил себе еще бокал пунша и приглашающе качнул половником в
сторону Махони. Тот помотал головой - нет. Венлоу вернулся в кресло.
- Тупик? Тупик. Убить меня?.. Попробуйте. Но сами вы определенно не
уйдете живым. Вы сказали, что ищете более отъявленных сволочей, чем я.
Полагаю, вам хочется увидеть, как их схватят.
- Не такой уж тут тупик, - ответил Махони. - Собирайтесь, поедем со
мной в Ньютон. Может быть, вы говорите правду, а может быть, ложь. Там
разберутся.
- Сканирование мозга? Никогда. Известно, сколько людей под колпаком
умирают или сходят с ума. Если вы предлагаете такой вариант, лучше я
благополучно сдохну здесь в драке с вами.
- Вы не умрете и "жженоголовым" не станете. Сканированием займется
Рикор. Она...
- Знаю, знаю. Однако скажу как на исповеди, мысль о том, что кто-то
будет бродить по моей душе, приводит в содрогание.
- Согласен. Жалко того несчастного, который будет бродить по вашей
душе.
- Дайте подумать... - протянул Венлоу. - Если я скажу "нет", а мы оба
каким-то образом останемся в живых и продолжим... дискуссию, что случится
дальше? Вы, конечно, пустите информацию о моем существовании в Тайный
Совет, ожидая, что они начнут заметать даже те следы, которых не оставили.
Точно. Так они и постулат, недоумки. Мне не нравится такой вариант. С
другой стороны, положим, я пойду с вами, соглашусь на сканирование, буду
свидетелем. Возможно, ваш Трибунал будет успешным, я он некоторым образом
подтолкнет вперед, - в голосе Венлоу зазвучали нотки сарказма, - правду и
законность; "Путь Империи", как по волшебству, победит, а Совет падет.
Или, что более правдоподобно, их погубит собственная бездарность. Однако в
любом из этих случаев я буду, в общем-то, спасен. Защищен - это точно.
Может быть, я не смогу продолжать свое кровное дело, но хотя бы сумею
придерживаться того стиля жизни, к какому привык.
Венлоу говорил правду. Политический убийца, если он не оказался
убранным в первые же моменты после выполнения заказа или не был
клиническим маньяком-одиночкой, оказывался обласкан государством до конца
своих дней. Говорил он или нет - неважно; всегда была вероятность, что
раньше или позже он решит рассказать обо всем, даже если в это время липа
у историков останется интерес к его словам.
Венлоу размышлял в сухой, душной тишине.
- Хорошо. Я соберу охрану и разоружу их. Вызывайте своих
сопровождающих, пусть входят. Они помогут донести мой багаж до корабля.
Сделка совершена.
Он протянул свою руку. Махони лишь посмотрел на него, не двигаясь.
Венлоу пожал плечами, встал и покинул комнату.
Солон Кенна посещал раньше обсерваторию всего один раз в жизни. Тогда
он был юн, пьян и растерян. Сейчас он находил подобные заведения очень
интересными; по крайней мере, одно, именно в сегодняшнюю ночь и если
глядеть под определенным углом зрения.
Он еще раз поднял глаза на экран - вдруг бредовые видения исчезли?
Нет, торчат на месте, зависнув на парковочной орбите Дьюсабла.
В момент обнаружения флотилии нестройно зазвучали все сигналы
тревоги; Кенна стал бледен, а всенародно избранный Тиран Уолш вообще
позеленел, когда им сообщили, что это за точки маячат на экране и что это
может означать. Корабли - много, много кораблей. По-видимому. Тайный Совет
решил, что отставка тирана Йелада была несвоевременной, и послал Гвардию.
С десяток патрульных кораблей таможенной службы Дьюсабла взмыл ввысь
и поплыл, громко возвещая на всех частотах связи о мирных намерениях, к
стоящей в ожидании армаде. В флагманском корабле честно сидел Уолш как
представитель планетной системы.
Кенна немедленно начал сооружать глухую защиту, в которую входили
пластическая операция и даже отъезд из системы...
...Армада не отзывалась на прокламации мира и дружбы. Никто не видел
раньше таких кораблей, хотя они явно были имперской постройки.
Уолш пришвартовался. И тут началось ликование - это оказалась
флотилия роботов-танкеров. Каждый из них (а флотилия протянулась чуть ли
не в бесконечность) нес АМ-2 в количестве, достаточном для жизни целой
планеты в течение года по широким меркам мирного времени.
Дьюсабл лет десять - пятнадцать не видел столько топлива. Кто, черт
побери, его сюда послал?
Вот когда Кенна выполз из бункера и направился в обсерваторию
убедиться, что Уолш и патрульные экипажи не наткнулись в полете на
флотилию галлюциногенов - и вдруг понял.
"Боже, Боже, Бог ты мой!" - думал он. То, что тут замешан Рашид, он
знал точно. То, что он был - в каком-то смысле - существо могущественное -
это тоже ясно. Но чтобы он был... нет, невозможно!
Кенна встал и повернулся кругом. Посмотрел на старый портрет, висящий
на стене - часть мемориальной доски по случаю открытия Имперской
Обсерватории Райан-Берлоу-Т'Лак. На картине в величественной позе стоял
Вечный Император. Столь же сильно изображение смахивало и на Рашида.
Судьба, по всему видно, повернулась очень хорошей своей стороной к
Дьюсаблу и солону Кенне.
Кенна размышлял о неожиданно изменившемся будущем и о том, что это
может предвещать, особенно недавно избранному Уолшу. Следующие выборы...
Черт с ними. Пока что. Следующих выборов не будет еще несколько лет.
Затем он решил сходить в церковь и помолиться какому-нибудь богу,
чтобы тот даровал ему, Кенне, мозги - понять, что произошло и что теперь
надо делать.
Впрочем, через несколько секунд он вернулся к реальности и просто
заказал себе бутылку.

Махони понял, что оказался в весьма трудной ситуации.
Рикор прикатила на своем гравикресле - не захотела принять его у себя
или, как это бывало, когда дела шли особенно хорошо, окало огромной ванны
с соленой водой, напоминании о холодном арктическом море, сокрушительных
штормах и гигантских айсбергах ее родного мира.
Рикор - от усов и толстого жира на необъятных боках и до ласт - была
похожа на моржа. Махони, по крайней мере, так ее и называл про себя.
Когда Стэн выступил со своей идеей Трибунала, Махони сразу же занялся
поиском "инструментов". Одним из них и была Рикор, в прошлом ведущий
психолог Империи. Махони нашел ее, скучающую, в полуотставке. Питая любовь
к Стэну, ценя чувство юмора Алекса Килгура и хорошо относясь к Махони, а
также ощущая (этого она, конечно, вслух не произнесла) нечто сверх унылой
рассудочности ее расы, она согласилась поучаствовать в охоте.
- Итак? - спросил Махони без предисловий, лишь только Рикор вкатилась
в его квартиру.
- Довольно интересный тип этот ваш Венлоу, - начала Рикор. -
Совершенно не краснеет. Истинно аморальное существо. Я читала о подобном,
хотя прежде в жизни не встречала. Мои желудочки оставались неактивными в
течение всего сканирования.
Желудочки сочувствия, органы, расположенные там, где у обычных моржей
находятся слезные железы, отзывались на плач или боль любого существа, с
которым работала психолог. Поэтому казалось, что она плачет, когда
сканировала наиболее грустные закоулки воспоминаний пациента.
- Что же мы имеем?
- Во-первых, здоровье Венлоу...
- Надеюсь, он умирает в мучениях и думает, как хорошо быть здоровым и
богатым. Не хочу слышать ничего насчет его здоровья. Наверняка он здоров
как бык. К сожалению. Дальше.
- Я полагаю, мы, то есть вы и я, должны из этого сканирования
подготовить папку "Совершенно секретно". Его профиль - прямо как в
учебнике номер один; соответствующим образом снятый и обработанный, этот
профиль будет ценным вкладом в психологию. Что касается вас... Некоторые
операции, в которых он участвовал, могут оказаться интересными и
полезными. - Все это Рикор глубокомысленно пророкотала, шевеля щетинистыми
усами.
- А как насчет интересующей меня операции?
- Он виновен в точности в той мере, в какой утверждал. Любопытно, как
точно он проанализировал Чаппеля без формального обучения и сумел
безошибочно затронуть нужные струны. Сулламора был его нанимателем и тем,
кто платил. Это все.
- И больше ничего? Ни одной замусоленной записочки, которую ему
случилось увидеть через плечо Сулламоры? Неужели ничего нельзя найти,
Рикор?! Только одну вещь. Весь Совет был навеселе и хором пел песню: "Мы
на радостях завоем, лишь когда твой гроб закроем, наш дорогой В.И.!" Или
что-нибудь подобное.
- Ничего. Я, конечно, понимаю. Трибунал есть Трибунал. Его
свидетельства не могут служить обвинению в классическом суде.
Махони попытался сыграть бодрячка:
- Ну это, правда, не то, на что я надеялся, но все равно полезно. Вы
все из него выкачали?
- Больше нечего.
- Дьявол...
- Не вешайте носа, Ян. Вы _н_а_й_д_е_т_е_ ружье, которое стреляет.
Венлоу сказал, что дал Сулламоре несколько советов. Не оттого, что
беспокоился, сами понимаете, а потому что хотел удостовериться, что
получит в итоге свой гонорар. Он предупредил Сулламору, чтобы тот не делал
попыток "двоить кресты", то есть чтобы сам он был осмотрителен. Сулламора
ответил что-то насчет того, что подстраховался.
- Этого мы никогда не найдем. Если он и построил для себя прикрытие,
Тайный Совет перетрясет все его имения, обшарит банки, офисы и его друзей.
Они найдут это прикрытие. Мы - нет, даже если оно действительно
существует.
- Бодрее, Ян! Хотите, одарю вас драгоценным перлом шутки. Ее
рассказал мне Алекс Килгур, когда вернулся.
- Нет. И не просто "нет", а грубо: "НЕТ!" Прекрасно знаком с шутками
Килгура, благодарю вас. Когда я их слышу, мне становится только хуже. И
если вы все-таки ее расскажете, я пропал. Самая ужасная вещь в приставке
"экс" к титулу "маршал" состоит в том, что вы не можете никому пригрозить
военным судом.

Попытка узнать, что случилось вечером того дня, когда Тайный Совет
решил насладиться спортом и посетить матч по гравиболу с участием
"Рейнджеров" и "Синих", оказалась - ну, если не сказать, простой, то на
удивление безопасной. Стэн сдержал клятву по возможности не поручать Хейнз
доведение расследования до конца.
Первым делом требовалось найти подходящее вторичное прикрытие для
беспрепятственного задавания вопросов, связанных с Тайным Советом. Хейнз и
Стэн такую "крышу" придумали.
Убийство (и это сейчас было хорошо), как известно, не признает границ
и рамок времени. Так вышло, что в ночь, интересующую Стэна, оказалась
убитой одна женщина. Подозрение пало на ее приятеля, который исчез.
Недавно он попался по другому обвинению на полпути отсюда до границы
Метрополии, и недремлющая полиция обнаружила, что он подозревается еще и в
том убийстве.
К несчастью (это была уже выдуманная часть истории), у подозреваемого
оказалось алиби. Он, мол, работал в ту ночь барменом на подмену на частном
приеме у Ловетта.
Хейнз произвела корректные вызовы свидетелей. И снова Стэн
порадовался, что Лайза была действующим полицейским - то, что начальник
полиции участвует в расследовании, не вызывало поднятия бровей.
Ловетт, очевидно, рассматривал не только арену и декорацию частного
приема в качестве неизбывного источника легальности, но и всю нанятую для
этого обслугу считал безгранично преданной ему. Метрдотель, например,
работал у него свыше тридцати лет. Он был рад сотрудничать со следствием -
в особенности, когда, будучи законопослушным существом, чуть не лопнул от
возмущения, услышав об алиби мифического субъекта.
- Оставьте его слова для недотеп, - хмыкнул он. - Видать, этот тип
хотел сказать, что обслуживал какой-нибудь пролетарский пивбар на самом
стадионе, но не апартаменты. Там работали только постоянные служащие, а уж
особенно в ту ночь.
- Вы уверены?
- А как же? - удивился метрдотель. - Самый крупный матч за
десятилетие, присутствует - шутка сказать! - Тайный Совет всеми
собственными персонами. Но мне не понадобился обычный состав - их всего
было на вечере шестеро, персон этих. Ни помощников-секретарш, ни даже
охраны. Так что в тот вечер нас работало всего четверо - Март'нес и Эби за
стойкой, Вэнс бегал, если что-то требовалось с кухни. Они и не ели-то в
тот вечер как следует, даже Краа. Простите, пожалуйста, последние слова не
записывайте, пожалуйста, ладно?
Хейнз обнадежила его - обещала, что не будет.
Человечек сказал, что был бы счастлив посмотреть лжецу-убийце в глаза
на суде, на что Хейнз ответила - сомневаюсь, что в этом возникнет нужда;
других свидетельских показаний вполне достаточно, просто необходимо
проверить неувязанный конец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40