– Ну где этот пес прячется? – послышался вскоре голос хозяина.
Кантор, чтобы не выдавать друга, быстро выбежал из сарая.
– Я только что видел, как он махнул через забор. Через двухметровый забор! – высунувшись из окошка, заметил какой-то полицейский.
«Удрал, значит, от меня, – подумал Ковач. – Значит, он не бродит, как бездомная собака, а просто избегает встречи со мной, чувствует, что натворил…»
До обеда Люкс в отделении полиции больше не появлялся. И вот настало время обеда. Ковач надеялся, что голод заставит пса прийти в отделение. Он ждал Люкса, но тот не пришел. Пришлось идти кормить Кантора одного. Пока собака ела, Ковач забежал к хирургу, чтобы узнать о здоровье сына. Вся голова малыша была забинтована и походила на мяч.
– Люкс нехороший, – сказал Пети, увидев отца, но уже не заплакал.
Ковач дал сынишке пакетик с леденцами.
– Ничего, Пети, до свадьбы у тебя все заживет! – И погладил сына по забинтованной голове.
В коридоре Ковача остановил удивленный главврач, который спросил:
– Вы давно здесь?
– Я?
– Да, вы.
– Полчаса назад я повел кормить собаку…
– Полчаса назад? А может, два часа назад? Вам следует получше следить за своими собаками, а то они покусают всех сестер. Разве они вам не жаловались?
– Извините, – прервал главврача Ковач – Я вас что-то не понимаю…
– Ах, не понимаете? Часа два назад пришла ваша собака. Я ее позвал в свой кабинет. В это время сестра как раз принесла мне обед. Едва успела поставить обед на стол, как собака, сердито заворчав, отогнала от стола сестру и съела весь мой обед.
– Это был Люкс? – неуверенно спросил Ковач.
– Конечно. Это же ваша собака! Но это еще ничего. Съев все до последней крошки, пес вышел в коридор и начал заглядывать в каждую палату. Сестра пыталась вывести его во двор, но он так ее толкнул, что она чуть было не упала. На крик сестры вышел я. Стал звать собаку, но она на меня ноль внимания. Бегала по палатам, пока не нашла ту, где лежит ваш сынишка.
– Пети? – изумился старший сержант.
– Да, да. Ребенок как раз заснул. Одна рука у него свешивалась с кровати. Пес подбежал к кровати, где спал малыш, и начал так жалобно скулить, словно плакал, и лизал ребенку руку. Когда же я вошел в палату, пес, поджав хвост, выбежал на улицу.
– Невероятно!
– Если бы я не видел всего этого собственными глазами, тоже не поверил бы.
Остальные подробности о Люксе Ковач узнал от поварихи на кухне. Выскочив из больничного корпуса, Люкс направился на кухню, поел, а когда услышал голос Ковача, приведшего кормить Кантора, мигом куда-то исчез.
«Кантор наверняка нашел бы Люкса, – подумал старший сержант, – но выслеживать собаку собакой не стоит. Хорошо уже одно то, что Люкс не стал бездомным бродягой. Однако долго оставлять его одного нельзя: кровь у него горячая, может вскружить ему голову, и он постепенно начнет дичать, а тогда пропали все мои старания, все, чему я его учил».
Когда Ковач вернулся в отделение, ему сказали, что его собака только что прошла во двор.
Так продолжалось целых два дня. На третий день Ковач, вместо того чтобы идти с Кантором на тренировку, привел его в отделение.
«Если Люкс ночует в отделении, то он еще спит. Так рано в отделении мы не появлялись», – решил Ковач. Оставив Кантора у ворот, он прошел во двор. К сожалению, калитка была заперта, а пока ее открывали, Люкс мог убежать.
Однако Люкс спал. Сквозь сон он почувствовал знакомый запах хозяина, когда тот подошел к его убежищу. Проснувшись, пес вскочил, намереваясь выскочить из сарая, но тут его увидел Ковач. Собака бросилась к забору. Сжавшись для прыжка, Люкс был готов перескочить через забор, если бы в последний момент его не настиг строгий приказ хозяина: «Лежать!»
Приказ хозяина есть приказ, а Люкс был приучен к тому, чтобы выполнять его. И Люкс лег так, как его учили, вытянув ноги вперед, головой к забору. Оглянуться он не смел. Он слышал приближение шагов хозяина. Пес, казалось, весь сжался, ожидая каждую секунду удара хозяина. Страх окончательно сковал Люкса: он не смел пошевелиться, каждой щетинкой чувствовал, что Ковач уже стоит над ним. Пес ждал удара, сильного удара, от которого бывает так больно, но удара не последовало.
Ковач стоял и смотрел на лежавшую у его ног собаку. Он знал, что Люкс боится наказания, иначе не избегал бы встречи с ним. Но понимает ли он, что натворил. С тех пор прошло три дня. Люкс побывал в больнице, навестил там свою жертву, а от встречи с хозяином все время увиливал. Значит, он боялся его. Как хорошо, что он его тогда не нашел, а то в горячке мог бы и пристрелить. Быть может, Люкс это чувствовал и потому сбежал из дома?
– Вставай! И пошли! – обычным голосом, словно ничего между ними не произошло, сказал хозяин, направляясь к зданию полиции. Люкс не сразу понял, чего от него хотят. Он медленно встал, все еще не понимая, что бить его не будут, и медленно, не отделавшись полностью от страха, виновато поплелся за хозяином.
Ветер утих. Снежинки, освещенные желтым светом фонарей, медленно падали на землю. Ковач, позевывая и борясь с дремотой, разбирал лежавшие на столе бумаги. Люкс и Кантор лежали возле весело потрескивавшей печки.
Старший сержант посмотрел на часы и подумал о том, что минут через двадцать придет патруль.
– Эй, друзья! – вдруг позвал он собак, вставая из-за стола. Услышав голос хозяина, Кантор вскочил и подбежал к нему. Люкс же, даже не пошелохнувшись, лениво приоткрыл один глаз. – Пойдемте-ка прогуляемся немного.
Люкс тоже встал, подошел к Кантору и весело замахал хвостом.
– Ну ты, бандит… – Ковач слегка щелкнул собаку по голове.
Дверь неожиданно отворилась, и на пороге появился полицейский, за спиной которого стоял перепуганный кондуктор трамвая.
– Разрешите доложить… – начал было полицейский. – Товарищ старший сержант… возле трамвайного парка., убит кондуктор.
– Что вы говорите! – повел плечами Ковач.
– Мы были в парке и только слышали звук выстрела, а когда выбежали, то Пишта. Тот был уже мертв. Кондукторской сумки с выручкой с ним не было…
Ковач быстро надел шинель и, надевая на ходу пояс, на котором висела кобура с пистолетом; бросил собакам:
– Пошли!
Минут через пять они уже находились на месте преступления – у трамвайного парка, где лежал убитый.
«Убит в спину одним-единственным выстрелом», – сразу же установил старший сержант.
– Кто-нибудь видел убийцу? – спросил он, обращаясь к собравшимся вокруг людям.
– Я первый сюда прибежал… Услышал выстрел и побежал, – объяснил пожилой кондуктор, который приходил в полицию.
– Попрошу отсюда никого не уходить, пока не прибудет следователь, – распорядился Ковач и стал разглядывать следы преступника: на свежем снегу отчетливо отпечатались ботинки с резиновой подошвой.
– Кантор! – подозвал Ковач собаку. Люкс тоже подошел к хозяину, но тот оттолкнул его в сторону, сказав: – А ты не лезь, подожди… – И Кантору: – Ищи! Ищи! – Ковач ткнул пальцем в след на снегу.
Кантор замахал хвостом, давая этим понять, что он прекрасно понял хозяина. Приблизив нос к самому следу, он глубоко втянул воздух. След пах чем-то теплым. Люкс обиженно завертел хвостом, поглядывая на своего молодого друга.
– Ищи! – шепнул хозяин Кантору, и тот пошел вдоль забора.
Люкс тоже взял след, надеясь, что и он может сослужить службу.
«Бандит был здесь не более четверти часа назад», – решил про себя Ковач.
Дойдя до конца кирпичной стены, Кантор остановился.
– Ищи… Ищи дальше, – приободрил пса хозяин.
Собака присела на задние лапы и, разогнувшись, словно пружина, перемахнула через двухметровую стену. Люкс, не дожидаясь приказа, прыгнул следом. Ковачу в шинели перелезть через стену было труднее. Собаки терпеливо дожидались его.
– Ну, пошли дальше!
Шли в направлении кладбища. Внизу в полумраке светились огни города. Собаки по колено утопали в снегу, но шли вперед. Прошли мимо старого кирпичного завода. Временами Ковач включал карманный фонарик, рассматривал следы.
Неожиданно снова поднялся ветер. «Заметет след», – забеспокоился Ковач. Однако Кантор уверенно шел по уже почти незаметным следам.
«Ну и великолепный же у него нюх», – подумал Ковач о собаке, с трудом вытаскивая башмаки из глубокого снега.
Вскоре вышли на Венское шоссе, где их уже ожидали полицейские.
– Мы видели какого-то высокого мужчину подозрительного вида, но, пока подошли сюда, он куда-то исчез, – объяснил один из патрульных.
Пройдя несколько метров по дороге, Кантор снова свернул на заснеженное поле.
Около полуночи подошли к кладбищенской ограде. Кантор шел вдоль ограды. Через полкилометра он неожиданно остановился. Ковач не сомневался, что Кантор ведет его по верному следу. Шли по узкой тропинке, бежавшей между могилами, обсаженными вечнозелеными кустарниками. Старший сержант расстегнул кобуру и положил руку на рукоятку пистолета. Он внимательно вглядывался в темноту, которая до неузнаваемости искажала очертания даже хорошо знакомых предметов. Кругом могилы с причудливыми мраморными изваяниями и кусты… кусты…
«Куда же пропали собаки? Где Кантор? А это вроде взвизгнул Люкс, но где?»
И в тот же миг раздался выстрел, за ним – второй. Ковач даже слышал, как просвистели пули. Он камнем бросился на землю и прислушался. Откуда-то, словно из-под земли, доносился тихий, жалобный визг Люкса. И вдруг громкий крик: «На помощь!»
Сержант пополз на звук голоса. Через несколько метров он оказался у входа в чей-то фамильный склеп, откуда доносились шум борьбы, пыхтение и собачий визг. – А ну, выходи наверх! – громко крикнул старший сержант, вставая сбоку от входа.
Полицейские, остававшиеся на шоссе, побежали на звуки выстрелов. Однако, когда они разыскали Ковача, он уже вел впереди себя убийцу, по бокам от которого бежали Люкс и Кантор. Люкс был ранен бандитом в лапу и то и дело лизал рану.
На следующий день полицейское отделение, в котором служил Ковач, стало местом паломничества журналистов и фотокорреспондентов. Старшего сержанта фотографировали в различных позах с собаками и без них. Кантор боязливо прятался за спину хозяина, а Люкс, вопреки своему характеру и любви к тишине, добродушно сносил царящую вокруг него суматоху. Ковач сначала побаивался, как бы собаки не начали рычать на незнакомых корреспондентов. Он весьма удивился, увидев смирно сидящего Люкса, который временами поглядывал на хозяина, словно давая ему понять, что он знает: это так нужно, вся эта суматоха затеяна ради него.
А на другой день все утренние газеты поместили материал о «повелителе двух служебных собак».
– Ну вот вы и прославились! – не без зависти говорили Ковачу друзья, поздравляя его.
«Прославиться-то прославились, – размышлял Ковач – А вот о том, где и чем кормить собак, никто не думает. Считают, что это его личное дело. А начальство почему-то требует с него больше, чем с остальных». Ковач постарался отогнать от себя эти думы, однако утром, направляясь на тренировку собак, не удержался и размечтался о том, что было бы хорошо организовать учебную группу служебных собак. Ведь тогда все меньше было бы нераскрытых преступлений, да и порядку стало бы, больше. Организовать бы такую площадку для собак, на которой они воспитывались бы вместе с другими домашними животными… Но что толку мечтать! Ковач знал, что начальство считает его просто-напросто чудаком, которому здорово везет. А вот если бы всерьез занялись подготовкой служебных собак! И начали бы их подключать к розыску преступников… Ковач был бы рад заняться этим делом. Конечно, подучиться еще кое-чему не мешало бы.
«Вот если взять Кантора – замечательная собака, способна прямо-таки на чудеса. Но ее нужно учить. А Люкс? Что было бы со мной, если бы его не было рядом?»
Как-то на днях Ковач прочитал один детективный роман, в котором действовала собака. Собака не только перегрызла веревки, которыми был связан ее хозяин, но и нашла гангстеров. Может, это фантазия? А может, и нет. Ковач помнил слова одного педагога ветеринарного института, который все поступки собаки характеризовал не иначе как условными рефлексами. А разве это похоже на условный рефлекс, если Люкс для удобства едет выполнять приказ на трамвае или в автобусе, а не бежит бегом? Разве выбор более легкого пути есть рефлекс? Ну и пусть кто-то считает, что все поступки собаки – это рефлексы. Ковач же на практике убедился в том, что специально обученная собака способна думать. Собака, подобно человеку, способна понимать связи, способна к самостоятельным действиям.
Подобные мысли уже много дней занимали Ковача. Однажды вечером, придя домой, Ковач привязал себя к стулу шпагатом и, сунув Кантору под нос конец шпагата, несколько раз подряд сказал:
– Возьми! Возьми!
Собака очень скоро поняла, что хозяин просит у нее помощи. Она быстро перегрызла шпагат. Значит, писатель не выдумал ситуацию для своего романа. Любопытно было и то, что Люкс дольше Кантора не понимал, чего от него хочет хозяин. И не потому, что он был менее сообразителен, чем Кантор, а просто потому, что не считал, что хозяин попал в трудное положение. Зато стоило Ковачу начать кряхтеть и делать вид, что он хочет освободиться от веревок, как Люкс тотчас же перегрыз их.
О своих наблюдениях Ковач никому, кроме жены, не рассказывал.
В середине февраля Ковача срочно вызвали в районную полицию. Оставив Люкса и Кантора в приемной, старший сержант доложил начальнику полиции о своем прибытии. В кабинете находился незнакомый подполковник.
– Вот он, – сказал начальник уголовного розыска, представляя Ковача незнакомому подполковнику.
– Рад познакомиться с вами, – подполковник встал с дивана и протянул Ковачу руку.
Старший сержант даже растерялся.
– Отбросим субординацию, садитесь и поговорим попросту, – предложил подполковник.
«Интересно, зачем меня сюда вызвали? И кто этот подполковник? Может, я где какую оплошность допустил? Уж не из-за собак ли?…» – все эти вопросы теснились в голове Ковача. В душе он твердо решил, что бы ни было, собак в обиду не давать.
– Ну как поживаете? – спросил вдруг подполковник.
– Все в порядке. Собаки здоровы, находятся в соседней комнате…
Все сидевшие в комнате громко рассмеялись.
– Словом… все хорошо. Раз уж они тут, с вами, покажите их нам.
Причины общего смеха Ковач не понял.
Позвав собак, он приказал им:
– Отдать честь!
Люкс и Кантор вышли на середину комнаты и, усевшись на задние лапы, правую переднюю поднесли к уху.
– Браво, – похвалил собак подполковник. – Вы очень хорошо сделали, что привели их сюда. Мне приказано к одиннадцати часам доставить вас в центральную полицию.
– Меня? – удивился Ковач.
– Да. И вместе с собаками.
Ковач глубоко вздохнул и вдруг выпалил:
– Докладываю: я с собаками не расстанусь…
– Л никто от вас этого и не требует… – И, взглянув на часы, подполковник добавил: – Ну, пора отправляться.
На «джипе», который дожидался их у входа, за четверть часа доехали до центральной полиции. Ровно в одиннадцать часов седовласый полковник пригласил их в кабинет. Вслед за подполковником и Ковачем вошли в кабинет, степенно ступая по мягкому ковру, Люкс и Кантор. Ковач уже не беспокоился: по дороге в полицию подполковник рассказал ему о том, что принято решение организовать курсы по подготовке служебно-розыскных собак и что его, Ковача, тоже хотят привлечь для этой работы как хорошего специалиста.
Дойдя до середины кабинета, обе собаки сначала замерли по стойке «смирно», а потом одновременно «отдали честь».
– Ну, я вижу, вы неплохо подготовились к сегодняшнему разговору, – засмеялся полковник.
Ковач объяснил, что он никакой особой подготовкой не занимался, ежедневно работает с собаками и они привыкли к строгой дисциплине.
– Вы так говорите о своих собаках, словно они думающие существа, – заметил полковник.
– Так оно и есть, – горячо отозвался Ковач. – Я в этом убедился.
– А как вы считаете, каких именно собак лучше использовать на службе в полиции? – поинтересовался полковник.
По мнению Ковача выходило, что лучше всего – восточно-европейские овчарки.
– Между прочим, гитлеровское гестапо тоже использовало овчарок, – заметил полковник.
– Да, да. Фашисты использовали собак для охраны концлагерей, для поимки беглецов и преследования коммунистов… Но они использовали большей частью кровожадных бульдогов.
– А вы не считаете, что использование собак нашей полицией может вызвать в народе чувство недовольства?
Старший сержант задумался. Ему это не приходило в голову.
– Собака хотя и разумное живое существо, но она целиком зависит от человека. Все будет зависеть от того, в. каких целях человек будет стараться использовать собаку. Я лично считаю, что как современная криминалистика не может обходиться без дактилоскопии, так она не может обойтись и без служебно-розыскных собак.
– Ну, старший сержант, – полушутливо начал полковник, – своими речами вы рассеяли мои последние сомнения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58